Текст книги "Метод 2. Обратная сторона любви"

Глава 4. Если ты проснулся у костра, значит, кто-то не спал

В ангаре зазвонил телефон, и Меглин опасливо принял вызов. В телефоне знакомый голос начал разговор.

– Привет. Сто лет тебя не слышал. – Голос казался до боли знакомым.

– Кто ты? – Меглин пытался вспомнить, но это не получалось.

– Ты знаешь.

– Да. Только не помню.

Вдруг Меглину показалось, что вокруг него начинает гаснуть свет, стремительно темнеть, он посмотрел себе под ноги и увидел черную траву в поле, а вокруг темнота.

– Я твой друг, – голос в телефоне продолжал диалог.

– Приходи в гости. Друг. – Меглин хмыкнул.

– Может, позже. У нас с тобой дело.

– Какое?

– Незаконченное. Я хочу. Чтобы ты убил для меня.

– Кого?

– Решим.

– Давай тебя?

– Не-ет… Меня ты не поймаешь.

– Поймаю.

– Вспомнил меня?

– Нет. Все равно поймаю. – На этих словах Меглина в трубке раздались гудки.

Недалеко от ангара человек с биноклем наблюдал за Меглиным от машины – в темноте не различить ни ее марку, ни опознать самого человека, было видно только, что это мужчина.

На следующий день, утром, за городом к дому Зыковой подошел сын и открыл калитку. Он увидел в саду Сергея и его машину, удивление сменилось чувством опасности.

– Вы кто? – Сын Зыковой обеспокоенно подошел ближе.

– Никто. – Сергей внезапно брызнул ему лаком в лицо, а когда тот с криком схватился за глаза, просунул руку через ограду и открыл калитку изнутри. Сергей выхватил диспансер, висящий на поясе, и стремительными, заученными движениями обмотал голову парня скотчем, прижимая руки к лицу. Парень мычал, но Сергей, зажав локтем шею, протащил жертву в дом. Выглянувшая на шум жена сына закричала, рывком пытаясь закрыть дверь, но Сергей вставляет ногу и вталкивает жену внутрь. Из дома доносятся жуткие крики. Собака заливается лаем на весь поселок, гремит натянутой цепью. Пока Сергей рисует на стене мелками. Очень быстро. На лице, стенах, мебели – брызги крови. На столе рядом – окровавленный молоток. Он в своем мире, не слышит ничего, но когда транс проходит, с ощущением реальности возвращается заполошный собачий лай. Его слышит не только он. Соседка нервным, энергичным шагом направляется к дому.

– Я ей скажу, невозможно уже… – Соседка прошла по двору, огибая рвущуюся с цепи собаку, и зашла в дом.

– Зоя Анатольна?! Зоя Анатольна?..

Из дома доносились взрывы хохота из телевизора, шло комедийное шоу. Дверь открыта, и соседка постучала в нее, уже понимая, что что-то случилось. Сделав пару шагов вперед, она видит кровь на стенах. Но уже поздно, Сергей отделяется от стены за ее спиной. В руках – окровавленный молоток. Очередной, внеплановый труп заставляет его быстро покинуть дом. Сергей в фургоне службы доставки проезжает мимо КПП, по грунтовке съезжает в лес. Выходит из машины. Раздевается донага. Достает из фургона канистру с водой и салфетки. Моется. Голый, он стоял у разожженного костра, в котором сгорали салфетки и испачканная одежда, как остатки какого-то ненужного, пугающего прошлого.

Продолжая допрос, Самарин медленно перебирает файлы. Останавливается на фото Сергея, «Алфавитного убийцы».

– Меглин – «Ты меня не поймаешь»? Серьезно? Лучше версии нет у вас? – Есеня улыбается и устало вздыхает.

– Вы опытный следователь. Вы не должны отвергать ни одну из версий, даже если с ней не согласны.

– Это не мог быть Меглин.

– Или вы смотрите на него по-другому из-за вашего травматического опыта.

– У меня не было травматического опыта.

– Вся ваша жизнь травма. Ваша мать была психически больна. Вы рано потеряли ее. Отвернулся отец, виновный в ее смерти. Вы выросли в нелюбви и одиночестве. Вы поняли, с миром что-то не так. И пошли в следователи. Появился Меглин. Одиночка. Изгой. Ровесник отца. Не скованный условностями. Творящий правосудие по своему усмотрению. Вас к нему потянуло. И вы приняли его картину мира… – Самарин говорит, ускоряясь, повышая голос. Есеня молчит, по щеке сбегает слеза, и Есеня срывается:

– Хватит!.. – Она вышла из себя, Самарин понял, что перегнул. Протягивает ей салфетку.

– Есеня. Я просто хочу помочь. Правда. Мы еще вернемся к этому. Пока – просто допустите такую возможность. Хорошо?

Есеня неохотно кивает и продолжает свой рассказ, описывая место преступления в доме Зыковой.

Полицейские машины и фургон Есени стояли во дворе ее дома. Есеня выпустила Меглина из фургона и пошла вслед за ним.

– Зыкова Зоя Анатольевна, Зеленоград, улица Заречная. С ней еще четверо! Сын, жена сына, дочь и соседка, он вразнос пошел!

– Ну а чего ему, ждать, что ли? Чего они лезли-то к нему?!

Они заходят в дом, там повсюду кровь и снуют оперативники. Меглин подходит к картине. У него дрожит рука, подер-гивается щека, он возбужден. Есеня осматривает комнаты. Труп женщины в том же положении, что и прежние жертвы. Антоныч кивает на леденец – уже в полиэтиленовом пакете на столе.

– А где?

– Остальные в ванной. – Антоныч кивает на ванную. Есеня видит на полу кровавые полосы, оставленные телами, когда убийца тащил их туда. Картина больше предыдущих. На ней изображен мальчик, который, прижав книгу к груди и защищаясь зонтиком, жмется в светлый угол – за его спиной вжались в стену плюшевый зайка, зебра с испуганными глазами, змейка – все они с ужасом вглядываются в темноту, из которой страшная фигура подняла руку, собираясь ударить мальчика.

– Почему остальных убрал, а ее оставил? – Есеня смотрит на Меглина.

– Мешали. Картину портили.

– Она – часть картины?

Меглин отошел от картины к телу и посмотрел на него, увидев дырку на месте сердца, какая-то сила одновременно отталкивает и притягивает его. Он дергает головой, лицо кривится в гримасе.

– Мама, у которой нет сердца.

От пронзившей голову судороги мигрени он вжимает голову в плечи, как от удара, и с коротким стоном выходит. Меглин добирается до фургона, упирается руками в дверь. Вспотел, его трясет. Его нагоняет Есеня.

– Как ты?

– Хреново. Голова… Дай…

– Когда закончим. – Есеня медлит, Меглин смотрит на нее потрясенно. Ей тяжело под его взглядом.

– Пожалуйста…

– Фашистка. Сука. – Он запускает пальцы в волосы, морщится и резко уходит со двора. Есеня идет за ним.

Меглин идет вперед, оглядывая больным, горячечным взглядом дома поселка, высокий забор, ограждающий его от леса.

– Невидимка!

– Кто невидимка? – переспрашивает Есеня.

Меглин подходит к пункту охраны на въезде.

– Тот, кого не видят! Невидимка!

В будке охраны стоял монитор видеонаблюдения, чайник, пепельница, в телевизоре шел сериал. Они зашли внутрь и увидели охранника. Толстый, бритый охранник развернул журнал с записью посещений.

– У нас все записаны. Строго по звонку. Или пропуску.

Меглина изводит боль, сверлом вгрызающаяся в мозг, он не находит себе места, постоянно двигается, говорит странно, в одной тональности, нараспев, как говорят люди, просящие освободить кабинку в туалете.

– Говоришь, все, а газовиков нет! – Меглин тычет в журнал.

– Каких?

– Которые обрыв чинили! На линии!

– Они не гости, чего их писать?

– Ну да, и мусорщики не гости, и электрики, кто еще не гости? – Меглин все больше нервничает.

Охранник огорошен его поведением.

– Кто?!

– С-сантехники… Доставка!.. Воду привозят. Почту…

Орет телевизор, это нервирует Меглина. Он выставляет в экран указательный палец, грозит им в значении – я тебя вижу, не подходи, что еще больше пугает охранника.

– Почту! Вчера – почта была?

– Не помню!

– Ну ясно, мозги-то промыли! К тебе из него червяки в голову ползут, ты, что ли, не видишь?

Меглин сбрасывает с его плеч невидимых червяков и лезет через него к телевизору, Охранник сопротивляется.

– Э, руки!.. Ты че делаешь?..

Меглин бьет охранника лбом в лицо, и когда тот падает, выдирает телевизор со шнуром и несет на улицу. Он выходит с телевизором на дорогу, Есеня и охранник, держась за разбитый нос, – за ним.

– Больной, что ли?..

– Да.

Что-то в ее тоне заставляет охранника остановиться. Меглин с размаху бросает телевизор на асфальт. Треск. Меглин выглядит довольным. Улыбка на лице, несколько раз кивает, одобряя сам себя. Идет к Есене с улыбкой.

– Есеня…

– Что?

– Да-а-ай!! – Есеня достает из кармана таблетки.

Вечером они вернулись в ангар. Меглин лежал на полу, в своем обустроенном углу, обратив расслабленное лицо вверх, глаза были полуприкрыты.

– Это курьер… – Меглин медленно говорит.

– Почему не электрик?

– Народ пуганый. Электрика не пустят, сразу в ЖЭК звонить. Марьиванна. Тут счетчики предлагают. От вас? А то мы читали. В «Комсомолке». Сейчас много всяких. А почтальон… как Дед Мороз. Такой классный… С подарком… С подарком всегда пускают.

Меглин начинает вырубаться. Поворачиваясь набок, прикрывая глаза, вытягивает руку и чуть двигает пальцами. Есеня, не зная, что делать, садится к Меглину и берет его за руку, и с ее рукой он успокаивается. Закрывает глаза. Говорит сквозь сон:

– Почтальон хорошая работа… Я… если б убивал, почтальоном стал. Или врачом, тоже хорошо. Хотя следаком лучше всего…

– Зачем он убивает?

– Не главное…

– А что главное?

– Рисует…

– Рисует – зачем?

– Картина… Я… посмотрю… Расскажу потом.

Он уснул. Есеня снимает с кровати плед и накрывает его. Меглин проваливается в сон все глубже… Он снова в подвале. Крики и свет из-за двери. Но кто-то есть рядом. Меглин смотрит вбок – и видит дрожащего мальчика, с ужасом смотрящего перед собой, подняв глаза вверх. Это Сергей в детстве. Сергей стереотипно раскачивается, тихо повторяя:

– А… Бэ… Вэ… Гэ… Дэ… Дэ…

Внезапно появляется огромный темный мужской силуэт, тень которого падает на Сергея.

Меглин беспокойно ворочается во сне. Лицо покрылось испариной. Он дергается, как дергается Сергей, сидящий у компьютера, стереотипно раскачивающийся, со взглядом, устремленным в пустоту. Полки и стеллажи заставлены почтовыми отправлениями, какая-то часть лежит на полу.

– Ка… Лэ… Мэ… О… – Сергей вдруг морщится. Закрывает голову руками.

Сергей приходит в себя от окрика и хочет нажать Enter на клавиатуре компьютера, палец замирает над клавишей, потому что его окликает начальница:

– Сергей! Полчаса зову. Уснул?

– Нет, Тамара Петровна. Задумался.

– Думаешь, когда не просят. Ты стенгазету обещал. Как на День работника связи. Помнишь?

– Завтра. Сегодня занят вечером.

– Свидание, что ли? – Сергей улыбается. Начальница выходит. Сергей посылает файл на печать со списком жертв на «И». Вкладывает распечатку в файловую папку. Он открывает задние двери фургона. Грузит туда посылки, мешки с корреспонденцией. После садится в машину и смотрит в распечатанный файл. Набирает номер по громкой связи. Гудки. Ответ.

– Алло?

– Ирина Викторовна, это курьер, посылочку завезу вам?

– А что за посылка? – Улыбка на лице Сергея. Клюнула.

Подъехав к дому Измайловой, он вышел из машины, сумка висела через плечо, в руках была коробка. Быстрыми шагами он зашел в подъезд и нажал на звонок. Из-за приоткрытой через цепочку двери на Сергея смотрит женщина лет сорока.

– Я же сказала, я ничего не заказывала.

– От компании «Домашняя электроника». Вы у них что-то покупали?

– Да…

– Подарок, наверное. Возьмите, мне только роспись ваша нужна…

Коробка не пролезет в дверь. Женщина с любопытством смотрит на конверт. Сбрасывает цепочку.

– Проходите… – Он шагает в ее квартиру.

В доме Есени пахнет утренним кофе, она провожает Женю, уезжающего из дома. Вера спит в манеже в гостиной. Есеня включает радионяню над ее манежем и с рацией уходит в душ. Она подставляет лицо струям душа. Ванная заполняется паром. И вдруг слышит сильные, мощные удары из радионяни. Есеня вбегает в комнату и берет Веру на руки, но затем отшатывается и видит, как по другую сторону стеклянного, во всю стену, окна человек бьет в стекло окровавленной рукой, оставляя пятна. Человек прильнул к окну, Есеня узнает его – это Меглин. Она открывает и впускает его в дом. Он смотрит на руку удивленно, будто только сейчас заметив порез. Есеня торопливо перевязала его руку полотенцем.

– У няни выходной, сейчас папа придет, с Верочкой посидеть, ты подождать не мог?

– Голова болит.

– Только тихо, ребенка не разбуди. Я сейчас.

Меглин меряет комнату шагами. У него подрагивают руки, щеку дергает тик, периодически он склоняет голову набок, будто вытряхивая воду из уха после купания. На окне у Есени стоит кактус. Он больше тех, что были у Меглина, но все равно похож. Меглин подходит к кактусу, трогает длинные колючки, вздрагивает, словно что-то вспомнил. Глаза бегают, и вдруг он видит бутылку вина на столе в кухне. Замирает. Все-таки решается и идет к бутылке на кухне. Есеня вытряхивает содержимое рюкзака на кровать. Вместе с пакетом с таблетками – материалы дела. Пока Есеня набирает по списку дозу, взгляд ее упирается в фотографию жертвы. Есеня замирает. Смотрит на таблетки в своей руке. Отделяет половину. Складывает рядом, последовательно – фото картинок убийцы, и видит, что фигура ребенка последовательно трансформирует свое положение. Вера просыпается и начинает плакать. Плач Веры нервирует Меглина и ставит в тупик – он не знает, что делать, а делать надо – плач ребенка раскаленным штопором ввинчивается в его мозг. Меглин хватает погремушку и неловко, даже опасно, тычет ею перед Верой, то ли угрожая ей, то ли пытаясь изгнать из нее демона плача, но плач только усиливается, и это разрывает Меглину голову.

– Эй… Эй!.. Заткни ее!..

Нет ответа. Меглин, поборов ужас, берет ребенка на руки. В это время Стеклов выходит из машины, направляется к дому и видит кровавые отпечатки на окне.

Меглин стоял с Верой на руках, словно кол проглотил. Он был напуган и не двигался. Но ребенок молчал. Стеклов влетает в гостиную с пистолетом наперевес и видит кровь, проступившую через полотенце на руке Меглина.

– Руки!..

Меглин показывает глазами на ребенка.

– Тихо, спит же!..

– Руки подними! – Стеклов вне себя от злости.

– Не могу! Упадет!

Стеклов протягивает руки, и Меглин инстинктивно прижимает ребенка к себе.

– Дай ребенка сюда!.. Дай. Сюда. Ребенка, – Стеклов взбешен и обеспокоен одновременно.

– На, на! – Меглин спокойно отдает ребенка.

Стеклов забирает девочку, глядя на Меглина с такой ненавистью, что тот и вправду начинает себя чувствовать виноватым. Есеня входит в комнату, и Стеклов смотрит на нее с укором. Меглин вышел во двор, ему было некомфортно. Он сел, нахохлившись, вжав голову в плечи и запивая таблетки из бутылки вина, которую стащил-таки в доме. В этот момент Стеклов ругается с Есеней. Она укачивает Веру, прижав к себе.

– …ребенка оставила с сумасшедшим! Что у тебя в голове?! – Стеклов смотрит на дочь с недоумением.

– Пап, с ней что-то случилось?

– Не хватало еще!.. Если б случилось!.. Я б его убил тогда!..

– Не кричи, ты ее пугаешь. Прости… Мама недосмотрела. – Она обращается к Верочке, которая спокойно смотрит на происходящее вокруг и улыбается.

Есеня уходит в комнату, собираться на выезд. Стеклов остается с ребенком у детской кроватки. Когда Есеня с Меглиным добираются до Следственного комитета, она садится за ноутбук просматривать фотографии и материалы дел.

– Он экспериментировал. Искал свой стиль. Входил во вкус. Анна Антонова. Зарезана ножом, раздроблена грудная клетка. Белла Бункевич, задушена, во рту найден леденец. Полтора месяца назад. Тогда же появились первые рисунки.

Есеня смотрит на фотографии, листает изображения рисунков, один, другой, хмурится. Она опускает жалюзи, добиваясь темноты в комнате. Меглин после таблеток в светлой фазе. Смотрит на экран проектора на стене.

– Кино посмотрим? Люблю кино.

– Не кино. Мультики. Ты сказал – он рисует картину. Про себя. Теперь смотри.

Она запускает программу, совмещающую изображения со всех мест преступлений. Все двигается – меняются символы, двигается фигура мальчика и его противника. Противник подходит к мальчику и бьет его. Неизменной остается лишь одна деталь.

– Видишь? Все меняется… Кроме деревьев. Домов. И башни. И это не просто башня! Огромная, в несколько этажей! И видна из окна его дома! Дома, где он жил. И еще… видишь?

Есеня увеличивает картинку – у фигуры на плече отчетливо видна татуировка в виде якоря.

– Видишь? Это моряк. Он моряка боится. Родион…

Есеня обернулась и увидела, что Меглин уснул, открыв рот. В это время Сергей зашел в очередной подъезд. Звонок в дверь. Сергей улыбается потемневшему глазку.

– Климова Карина Сергеевна? Заказное, распишитесь.

– От кого?

– Налоговая.

Звук проворачивающегося замка, и дверь открылась, на пороге стояла молодая девушка.

Где-то на другом конце города Есеня смотрела на фото с рисунком Сергея. Сравнивала с высокой водонапорной башней прямо перед ней.

– Это она. Значит, дом где-то там.

Меглин пошел в ту сторону.

– Пойдем. Поищем.

– На эту башню окна у нескольких домов выходят. Десятки квартир. Ты их все обходить собрался?

– Какой десятки! Сотни! Люди сидят на головах друг у друга и ждут, пока соседи сдохнут! Но только не моряк! Моряку море по колено!

Он направляется к дому, где сидит местный участковый. Есеня идет за ним. Пока участковый просматривает информацию на допотопном компьютере, затем пишет что-то на листке, Меглин и Есеня ждут в дверном проеме.

– Живут у нас пятеро флотских, вот номера квартир. Зачем они вам?

– Поздравляем. Ветеранов. Цусимы и Очакова.

Получив список, они направляются по списку. Последняя квартира Белогурова. Меглин звонит в дверь.

– Без толку. Это последний по списку. А что, если он умер? Или переехал? Или, вообще, якорь – просто для бравады…

Открывает пожилой, массивный мужчина в майке-алкоголичке. Недоверчиво смотрит из-под кустистых бровей. Меглин и Есеня переглядываются. Он. Зло с рисунка.

– Слушаю.

Есеня показывает ему удостоверение.

– Следственный комитет… Насчет сына вашего…

– Нет у меня сына. Пасынок. Что натворил?

Они проходят в помещение. Квартира со смежными комнатами. В середине разговора у Меглина начинают всплывать картинки в голове. Он встает из-за стола, подходит к двери комнаты, проваливаясь в свои видения. В углу комнаты на полу сидит мальчик, на которого замахивается отчим. Мальчик умоляюще, в надежде на помощь, смотрит на мать из-под руки бьющего отчима. Мать смотрит на мальчика, отворачивается и отходит к окну. Меглин наблюдает за ними, периодически возвращаясь в настоящее. В самой квартире царит хаос. Пустые бутылки на столе. Грязь. Пыль. Атмосфера запустения. Портрет маленького Сережи между Белогуровым и матерью. Их большие фигуры зажали его, кажется, он смотрит в камеру со страхом.

– Я его человеком сделал… Ну как, человеком… Относительно. Того, что было. В восемь лет читать не умел. Во дворе с ним не играл никто. Сидел днями. Вот здесь. И рисовал. Как дебил. Он если чего добился. Только благодаря мне. Родился семимесячный. Надька пила, когда его носила. Парень буквы выучить не мог – это как вообще? Она его и по врачам, и к бабкам – ничего. А я его расколол. Он притворялся. Чтоб мать к себе привязать.

Меглин дергает головой и смотрит в угол комнаты, в котором прижавшийся в угол мальчик, обняв себя за плечи, вперив испуганный взгляд в темноту, ритмично раскачивается.

– А… Бэ… Вэ… Дэ… Еэ… – из темноты на него надвигается тень высокого мужчины.

– А ну повтори!..

Меглин возвращается в реальность и смотрит перед собой – напротив него за столом сидит когда-то красивая, но пропившая красоту женщина. Он слышит крики из прошлого. Прошлого маленького Сергея. Отчим орет на бедного ребенка, заставляя повторять алфавит по порядку.

– По порядку, дебил!

– А… Бэ… Вэ… Дэ…

Белогуров размахивает ремнем. Удар, крик. Мать смотрит на Меглина. Выдержав его взгляд, смотрит в окно, будто происходящее ее не касается.

– Мама!.. Мама!.. – Крики ребенка все сильнее звучат в голове Меглина.

Мальчик умоляюще, в надежде на помощь, смотрит на мать из-под руки бьющего отчима. Мать отворачивается от сына и отходит к окну. Он не верит своим глазом, перестает закрываться руками, ремень со свистом опускается, разрывая пряжкой лицо Сергея. Брызжет кровь, поцарапана щека. Сергей в шоке смотрит на мать, не замечая крови, текущей по лицу.

В квартире Климовой затихает крик, эхом отдаваясь в ушах Сергея. На новой картине распрямившийся мальчик – размером с обидчика. Пальцы сжаты в кулаки. Его мир – светлый, за его спиной злой, большой кот. Краски. Качели. Сергей покрывает рисунок лаком.

А в его квартире детства Меглин встает, проходит через комнату и садится в угол. Белогуров слишком пьян, чтобы удивиться. Наливает себе еще, предлагает жестом Есене, она отказывается. Меглин сидит рядом с Сережей. В такой же позе. Берет его за руку. Синие от ударов ногти. Белогуров продолжает:

– Через месяц буквы путать перестал. Выучил я его. В день по букве. Школа не смогла – а я смог. Потому что он знал, что будет, если не запомнит. Все запоминал… Я слышал. Сутки напролет бубнил.

Есеня показывает ему леденец в пластиковом пакете.

– Что это?

Белогуров смеется: «Надо же… почти такой же…»

Меглин и Сережа смотрят на темноту, в которую уходит отчим и из которой появляется мать. Мальчик испуганно жмется к стене.

– Сережа…

Мальчик в ужасе кричит: «А! Бэ! Вэ! Гэ!..»

– Тише, тише. Возьми. – Мать протягивает ему леденец. Он берет его. Мать уходит. Сергей сжимает леденец в руке, леденец хрустит в пальцах.

Белогуров возвращается из воспоминаний.

– Если бы не я, так и вырос бы идиотом.

– Как его найти? – Есеня с азартом и пониманием, что скоро все закончится, смотрит на Белогурова. Она уже не думала о том, как вернуться домой. Мысли о раскрытии поглотили полностью ее сознание.

Когда Женя вернулся с работы, машины Есени во дворе не было. Уже стемнело, в доме светилось окно кухни на первом этаже. Женя загнал машину в гараж и вошел в дом. Стеклов уснул в кресле рядом с Вериной кроваткой. Женя сел напротив. Стеклов проснулся от шороха.

– Ты чего… Пугаешь? Подкрался, как… Есеня не пришла еще?

– Нет. Идите, я с ней посижу.

– Знаешь, я думал о том, что ты говорил… Ты прав. Я, конечно, понимаю, он убийц ловит, но не такой же ценой. Надо с ним заканчивать. Больной – пусть лечится.

Стеклов протягивает ему руку – Женя пожимает, и Стеклов ушел. Женя завел мобиль, и комната наполнилась игрой мелодии. Звезды их детского светильника медленно кружатся на потолке.

– Не бойся. Я нас защищу. И тебя. И маму. И все у нас будет хорошо.

Женя набирает Есеню.

– Я папу отпустил, мы с Верочкой тебя ждем, ты скоро?

– Прости, сегодня задержусь. Мы нашли убийцу.

Сергей отжимается. Пот блестит на разгоряченном теле, он слышит звонок телефона. Сергей посмотрел на дисплей и увидел незнакомый номер, но все-таки взял трубку.

– Да?..

– За тобой уже едут. Уходи.

– Кто это?..

– Друг. Я хочу увидеть твою картину. Законченную. Но тебе могут помешать.

– Кто?

– Не волнуйся. Я тебе помогу. Мы вместе. Устраним все преграды.

– Номером ошиблись…

– У тебя полчаса, не больше. Я помогу тебе выбраться. Но тебе тоже придется кое-что для меня сделать. Договорились?

Сергей разбивает молотком ноутбук, конфеты торопливо собирает в рюкзак. Сергей подходит к морозильной камере, такой же большой, как стоящий рядом холодильник, открывает дверцу, лицо освещается подсветкой. У дома останавливаются машины полиции рядом с почтовым фургоном Сергея. Есеня вместе с группой, в бронежилетах поверх одежды, заходят в подъезд. Навстречу выходит Сергей, он хохочет, разговаривая по телефону. Звонок в дверь. Еще один. Дверь слетает от мощного удара. Полицейские влетают в квартиру, рассыпаются по комнатам, из каждой доносится: «Чисто! Чисто!» Есеня заходит на кухню. Накрыт ужин. Есеня касается чайника.

– Теплый.

Есеня распахивает дверцу холодильника и видит, что каждая прозрачная полка уставлена однотипными обледенелыми банками с сердцами, валит пар. Они его упустили. Есеня бьет рукой по морозильной камере. Но теперь уже поздно. На следующее утро они приезжают к почтовому отделению, где работал Сергей. Есеня заканчивает разговор по телефону.

– Да… Я поняла, спасибо.

Идет к Меглину, говорит тише:

– Компьютер он уничтожил. Записей дома никаких.

Меглин обыскивает рабочее место Сергея, пока Есеня говорит с побледневшей, очевидно струхнувшей начальницей. Несколько работников почты сгрудились на выходе. Все напряжены, шушукаются.

– В коллективе он с кем дружил?

– Ни с кем. Вы его видели?..

– Так не бывает. С кем-то он все равно был ближе, чем с другими.

Начальница пожимает плечами. Есеня отмечает, как, услышав эти слова, одна из работниц, полная, без макияжа, уходит. Начальница показывает Есене на нее глазами.

– Он замкнутый. Все время в компьютере или наушниках. А больше и не скажешь про него ничего.

– Больше и не надо. – Уходит за девушкой.

Есеня догоняет Оксану и заводит с ней разговор. Девушка неохотно отвечает:

– Да я видела, что он странный, но ведь и я не Анджелина Джоли. Надо же как-то жить.

– Почему вы расстались?

– Мы и не сходились толком. Повстречались пару месяцев, в отпуск сходили вместе…

– И все-таки?

– Он меня обижал. Душил. Когда… По-другому у него не получалось.

Ответы Оксаны натолкнули Есеню на какую-то мысль, которую она пока не могла сформировать. Нахмурилась.

– Скажите, а когда вы разошлись?

– Месяца два назад.

– Вы его бросили, так ведь?

– Да. Это моя жизнь…

– Я не упрекаю. Как он отнесся?

– Ну… попсиховал. Разборку мне устроил. Орал всякое. Сердца у меня нет. Все вы одинаковые. Ну, как обычно…

– Спасибо…

Меглин подошел к девушкам.

– Что ты в нем нашла?

– В смысле?

– Ну как-то же у вас началось. С чего-то. Как-то же снюхались.

Он даже пытается понюхать ее, она отстраняется.

– У меня компьютер полетел, он восстановил. По бэкапу. Он бэкап здесь делал, на сервере. Все время сохранялся, автоматически, он на этом сдвинут был…

Есеня и Меглин идут к фургону, она на ходу докладывает по телефону:

– Он прокололся. Сервер автоматически копировал все файлы с его ноутбука здесь, на работе. У нас есть список его жертв. Но там четыреста фамилий. По несколько вариантов на каждую букву.

Фургон Сергея остановился на автозаправке, он шел от машины к кафе. Вдруг откуда-то послышался жуткий вопль мужика. Сергей нашел их глазами. Здоровяк орал на мальчишку:

– Тебе памперсы купить? Восемь лет дебилу – сколько тебе повторять, сходи в туалет!.. Еще раз уссышься – я тебе корешок твой ножницами. Понял?.. Ты понял, я тебя спрашиваю?..

Здоровяк замахнулся, но рука застревает наверху – Сергей задержал его руку, а когда Здоровяк оборачивается, Сергей бьет его лбом в лицо. Здоровяк упал, с криком схватившись за разбитый нос. Сергей выкрутил его руку.

– Пальцем тронешь. Найду. И убью. Понял?

Дождавшись кивка, Сергей отпустил его и зашел в помещение кафе на заправке. Семья с ужасом посмотрела ему вслед. Сергей сел за стол, к нему подошла официантка. Он посмотрел в меню, в окно, где семья на повышенных тонах выясняла отношения, и спросил:

– Что взять, борщ, или… крем-суп?

– Борщ подождать минут двадцать. Крем-суп готов, но он… – девушка корчит гримасу.

– Подожду борщ.

Он увидел в окно, как избитый им отец звонит по телефону и что-то объясняет, яростно жестикулируя. Он быстро встает и выходит из кафе, садится в фургон и со всей силы нажимает на газ. Машина резко дергается с места и уходит вдаль, оставив только клубы серой пыли. Сергей рулит. Он открывает солнцезащитный козырек и сует в его кармашек свой смартфон, включает запись: «Когда вы увидите всю картину. Меня объявят сумасшедшим. Но я не болен. Это вы больны. Вы будете ковыряться. Обсуждать. Почему я таким стал. В какой семье рос. В счастливой или несчастной».

Спустя какое-то время Есеня уже слушала рассказ отца, рядом стояли жена и сын. Из кафе вышел Меглин и подошел к ним.

– Девяносто километров от Москвы. Пятьдесят от Луховиц. В Луховицах из его списка две потенциальные жертвы… – Меглин хохочет, хитро глядя на Есеню. – Он уже знает!

– Что знает?

– Все!

– Откуда?

– Заплатил за обед, но не притронулся.

Она ждет разъяснений. Меглин оглядывается, склоняясь к ней, будто что-то хочет сказать, но что-то не устраивает его здесь, он берет ее за локоть и отводит в сторону.

– Он здесь. Не сам. Черви. Предупредили его. Кто знал, что брать его поехали? М? Кто мог?

– Я. Ты. Худой. И Женя. Четверо.

– Не ты. Не я. Не Худой.

– Ты… хочешь сказать… Пошел ты!.. Ублюдок больной!.. Он мой муж!..

– Муж твой сказал ему, он теперь туда не пойдет, отвлекает вас, наживку бросал… Он рядом с домом убивал, смотри, он и сейчас там!

Меглин начал чертить в пыли палкой.

– Как паук… На ниточках… Колебания дает только на самого себя, без остатка… Как по учебнику! Для третьего класса, высшего!.. Он уже выбрал ее, а убийство – это любовь, нельзя выключиться, нельзя переключиться, он убьет ту, за которой наблюдал, которую любит!

– Меглин. Иди в фургон.

Он посмотрел на нее и увидел, что она ему не верит. И тогда он обнял ее, крепко прижав к себе.

– Иди в фургон!.. Отпусти меня!..

Когда он ушел, Есеня услышала рев заведенного фургона за спиной, сунула руку в карман, но не нашла ключа. Она выбежала на дорогу, бесконечный поток машин, Меглин успел скрыться. Есеня достала телефон и сделала звонок.

– Угнан автомобиль капитана СК. Движется по направлению к Луховицам. Машину необходимо отследить. Нет, не останавливать, угонщика не задерживать. Найдите его. И помогите, если будет нужно. Диктую номер…

Ключ – в замке зажигания. Меглин за рулем. Шепчет что-то несвязно, гримаса кривит его лицо. Он достает из сумки Есени файл со списком возможных жертв. Выжимает максимальную скорость, на какую только способна старая машина. Обгоняет попутный грузовик, едва не столкнувшись со встречной машиной.

Почтовый фургон останавливается у подъезда много-этажного дома. Сергей выходит из машины, подходит к двери подъезда, набирает номер квартиры.

– Да?

– Доставка, к Лапиной. – Сергей, как всегда, говорит уверенно и сухо.

– Я ничего не заказывала.

– Бесплатный каталог. Веерная рассылка.

Сигнал обрыва связи. Он снова жмет на вызов. Снова. Снова. Нет ответа. На его счастье, к подъезду подходит парочка – парень пропускает Сергея вперед. Звонок в дверь. Девушка открывает, выглядывает через цепочку.

– Я сказала вам…

Сергей мощным ударом ноги выбивает дверь и проходит внутрь, где видит Меглина.

– Здорово, почтальон.

Сергей бросается из квартиры, и Меглин бежит за ним. Он нагоняет Сергея и хватает его за ворот. В тесном пространстве лестничной клетки – короткая ожесточенная драка. Сергей сильнее, и несколькими ударами он вырубает Меглина и убил бы его, если бы не шаги и крики сверху. Сергей сбегает вниз по лестнице, оставив Меглина в углу. Его нашли, когда при-ехали оперативники и Есеня. Подбежав к нему, она была вне себя от злости, но Меглин был еле живой.

Позже Есеня и Женя дома, как в «штабе», работали над делом, на столе материалы, ноутбуки. Что-то из материалов прикреплено на стену позади стола. Вера в манеже. Есеня говорит по телефону, сидя за столом, на котором разложены материалы дела. Кладет трубку.