Текст книги "Три секрета для Миллиардера"

31

– Так что ты на это скажешь?… – я ковыряла ногтем царапину на столешнице, пока все мои органы были сосредоточены только на слухе. Потому что из динамика телефона доносился голос Вадима. Он был очень занят последние дни. А позавчера и вовсе сорвался в командировку. Уехал неожиданно, не успев даже предупредить. Бросил смс, что вернется через два дня. – Слушай, я бы не спрашивала, если бы не видела, как ей там одиноко одной. А, когда ты уехал, она совсем заскучала.

На том конце провода послышался вздох, приправленный весомой долей вины.

– Я не против, – наконец отозвался Вадим, – но в твои обязанности не входит круглосуточно приглядывать за моей дочерью, Рада. Тем более оставлять ее на ночь в своем доме.

Я махнула рукой, будто он способен был это увидеть, и улыбнулась:

– Пустяки! Поверь, мне не сложно. – От сердца отлегло, когда я поняла, что хотя бы сегодня Миру не придется оставлять одну в огромном особняке. Я, конечно, утрирую. Крошка там не одна, а в окружении бесчисленной армии гувернанток и нянек. Вот только, когда мы с тройняшками приходим к ней в гости или провести очередное занятие – девочка не может скрыть облегченной радости на лице. Будто только с нами она чувствует себя… в безопасности?

Я поморщилась, когда на ум пришло это слово. Но отмахнулась. Глупость какая. Что Мире может угрожать в этом доме?

Но все же была рада, что сегодня мы можем пригласить ее к нам и оставить с ночевкой. Надо было сразу спросить на это разрешения у Вадима.

Вспомнив, что он все еще на том конце провода, я неловко прочистила горло, и смущаясь, спросила:

– Ты еще н знаешь, когда вернешься обратно?

Я не интересовалась, в какой город он улетел. И каково же было мое удивление, когда Вадим сообщил между делом, что сейчас он именно там, где однажды начался наш роман.

Я округлила глаза в удивлении, и не слишком скрывая эмоции, выдала:

– Красивый город…

– Ты тут была? – уж не знаю, чему удивился Вадим, а я вдруг сильно разволновалась, поняв, что знакомая местность может пробудить его уснувшую память. Что будет тогда? Что, если Вадим вспомнит меня?

Сердце в груди затрепыхалось взволнованной птицей.

– Была… – отозвалась еле слышно. – Это было очень давно.

«Как в прошлой жизни»… И, будто сквозь тысячи километров, уловила как уголки мужских губ мягко дергаются в теплой улыбке.

– А ты там… впервые?… – спросила, и сама похолодела от того, что сказала.

– Нет, – тут же отозвался Вадим. – Я был в этом городе тысячи раз. Здесь очень красивое море…

– И правда… – окидывая невидящим взглядом свой дом, вспоминала соленые запахи и белые волны. Шум прибоя и тот залитый солнечным светом, маленький грот.

– Я на пляже прямо сейчас, – донесся до меня голос Вадима. Он вдруг стал тише и проникновеннее. Будто мужчина о чем-то сильно задумался, и сам не заметил, что произнес вслух сокровенные мысли. Я представила, как Вадим стоит на берегу моря, расслабленно смотря вдаль, и совсем не ожидала услышать то, что он сказал дальше: – Почему-то море мне напоминает тебя, Рада.

– Меня?… – я сглотнула, нервно перебирая пальцами подол своего домашнего платья.

– Я сказал это вслух? – будто очнувшись, Вадим сам удивился.

Но неловкий разговор предпочел не продолжать, и быстро со мной распрощавшись, сменился короткими гудками в динамике.

В горле так пересохло, что пришлось залпом выпить два стакана воды. Воспоминания о коротком, но жарком кусочке лета, который вместил в себя наш роман, накрыли меня с головой.

Но рефлексировать времени не было. Заставила себя выкинуть лишние мысли из головы, укуталась в куртку и шарф и отправилась к Мире. Мне хотелось поскорее забрать ее из этого огромного дома. С каждым днем малышка была все более грустной.

Тихо раздевшись в холле, и убрав верхние вещи, я поднялась по лестнице, и уже взялась за ручку двери детской комнаты, когда услышала музыку из зала для репетиций.

Нахмурилась. Сегодня у нас нет с ней занятий. А в свободное время Мира старается не играть. Так мы с ней договорились – если девочка будет беспрерывно сидеть за роялем, быстро перегорит своим делом. Любимого занятия всегда должно быть чуть-чуть в дефиците, чтобы захотелось возвращаться к клавишам еще и еще.

Но музыка продолжала играть, донося до ушей нервную, сбивчивую мелодию. Совсем не похожую на те, которые обычно рождают на свет умелые детские пальчики.

Я незаметно подошла к нужной двери и чуть-чуть приоткрыла.

– И что? – услышала голос Таисии. – Разве с такой музыкой ты сможешь победить в этом своем конкурсе?! – надменно спросила она. – Только опозоришь своего отца!

Я почти задохнулась от возмущения. Неужели она говорит это Мире?! Подтверждения не потребовалось, потому что через миг я услышала дрожащий голос малышки:

– Рада говорит, что я хорошо играю… И у меня все получится…

– Твоя учительница такая же бестолковая, как и ты! Скоро твой отец выгонит ее и ее детей!

– Я не хочу, чтоб она уходила… – всхлипнула Мира.

– Сама виновата! Ничему не можешь научиться! Неужели думаешь, что твой отец просто так будет тратить деньги на твое обучение?! Ты должна быть ему благодарна! Он любой твой каприз выполнят, а ты не можешь сыграть простую мелодию! Ты должна быть лучшей на этом конкурсе, или вообще туда не ехать!

Мира тихонечко всхлипнула. Мое сердце сжалось, но я должна была выслушать все до конца. Интуиция просто кричала об этом.

– Рада не бросит меня! Не уйдет! И на конкурсе я буду лучшей! – крикнула Мира, медленно погружаясь в истерику. Я впервые слышала, чтобы тоненький голосок звучал так надрывно. – Рада хорошая!.. А ты… – девочка хлебала ртом воздух, это было слышно даже по звукам: – А ты нет! Я ненавижу тебя!

– Да?! – в насмешку переспросила Таисия. – Скажи это своему отцу! Разбей ему сердце!

– И скажу! Я все ему расскажу!

– Конечно! Сделай своего отца несчастным! – закипела мерзавка. – Как ты смеешь?… Как ты смеешь так со мной разговаривать?!

А дальше… Я поняла, что сделала неправильный выбор. Зря не вмешалась раньше хотя бы на миг. Зря не прервала этот ужасный разговор, калечащий детскую психику. Потому что следом Таисия попыталась покалечить не только психику, но и гениальные пальчики.

Тяжелая крышка рояля с грохотом упала, а Мира взвизгнула. Я лишь надеялась, что от испуга, а не от боли.

32

– Что ты творишь?! – вскрикнула я, врываясь в просторное помещение. Таисия, не ожидавшая, что их кто-то подслушивает, застыла. А я бросилась к Мире. Упала перед ней на колени. Девочка заливалась слезами, баюкая свою правую руку.

– Тише, тише, малышка. Дай… – дрожащим голосом попросила, высвобождая ее покрасневшие пальчики. – Дай мне посмотреть, пожалуйста.

К счастью, все обошлось. Перелома удалось избежать, и тяжелая крышка прищемила лишь подушечку среднего пальца. Мира больше испугалась, чем пострадала.

Но, стоило мне это выяснить, злость вскружила внутри ураганом. Я готова была выдрать Таисии все ее волосы за каждое слово, что она посмела сказать маленькой Мире.

Поднялась, пряча девочку за спиной.

– Как ты посмела?!.. – прошипела я угрожающее, пытаясь поджечь стерву взглядом. Ее ноздри смешно раздувались от гнева. Таисия поняла, что ее застали с поличным.

– Почему ты врываешься к нам без стука? – высокомерно вздернула она подбородок, стараясь сохранять хладнокровие и манеры. – Я разговариваю со своей дочерью. А ты…

– Она тебе никакая не дочь!

– Это скоро изменится. Ее отец на мне женится. И Миру я официально удочерю!

– Еще посмотрим! – гаркнула я сердито в ответ.

Таисия хмыкнула.

– Ты забываешься, Рада, – прошипела она, плюясь ядом, словно змея, – ты всего лишь обслуживающий персонал. Вот и обслуживай. Молча. В своих отношениях с девочкой, и уж тем более с ее отцом, я как-нибудь сама разберусь.

Я сглотнула, поняв, что тут она, безусловно, права. Кто я такая, чтобы указывать ей, как следует разговаривать с Мирой? Но и пройти мимо, закрыв глаза на такое вопиющую несправедливость, я не могла. Да и разве хоть один нормальный человек на моем месте бы смог?

Таисия травит эту маленькую, беззащитную малышку. И скорее всего, Вадим об этом просто не знает.

Надеюсь, не знает. Иначе… Иначе…

Я задохнулась от своих перспектив. Кому он поверит, если я все ему расскажу?

Но прямо сейчас раздумывать об этом нет времени. Я взяла крошку за здоровую руку, и натянуто ей улыбнулась:

– Поедем к нам, пока твой отец не вернется, хорошо?

Та с готовностью затрясла головой, все еще прячась за мой подол.

Таисия вспыхнула гневом:

– Никуда она не пойдет! Мира останется здесь! Я что, зря сегодня тащилась через весь город, чтобы ее навестить?

– Зря ты приехала! – с неприкрытой обидой в тоненьком голосе ответила Мира.

Рассерженная девушка прищурила глаза и гневно на нее посмотрела.

– Немедленно извинись за то, что сказала, юная леди! – звенел ее голос досадой и гневом.

– Это тебе предстоит перед ней извиняться, когда Вадим все узнает!

– Не забывай, – Таисия сделала шаг и ткнула пальцем мне в грудь, – что я храню твой секрет. Точно уверена, что хочешь рассказать что-то Вадиму?

– Мне наплевать, – зло выдавила я из себя.

Если на кону стоит рассказать Вадиму о нашем прошлом, или оградить Миру от стервы Таисии, то я без сомнений выберу второй вариант! Даже если потом Вадим возненавидит меня за то, что я скрыла правду о нас!

– Идем, Мира, – мягко позвала я крошку с собой, и та принялась перебирать торопливыми ножками. Кажется, осмелела лишь когда мы вышли с ней в коридор:

– Рада, Бахи… – тихо проскулила она.

– Где он?

– Она заперла его внизу. В подсобке.

Я рыкнула, но вслух ничего не сказала. Мира вздохнула.

– Он громко лаял.

Мы забрали щенка, оделись, и уже через пять минут заходили в наш домик.

– А где девочки? – прижимая Бахи к груди, и будто находя в нем нужное успокоение, спросила Мира.

– Еще в саду, мне нужно забрать их через час.

– Ты оставишь меня здесь одну?… – ее голосок вновь задрожал, а на глазах засверкали капельки слез.

Я присела перед крошкой на корточки. Заглянула в лицо. Положила руки на плечи:

– Нет, милая. Я не оставлю тебя, пока твой отец не приедет. Не бойся, хорошо?

Мира тряхнула головой, глядя слегка недоверчиво. Я вновь, уже внимательнее, осмотрела ее руку.

– По дороге заедем к врачу.

И вновь кивок, будто крошка согласна все, лишь бы я не отвела ее назад в особняк.

Я вздохнула, понимая, что должна спросить. Должна все узнать.

– Мира, – мое сердце нервно подпрыгивало к горлу, а потом падало в пятки. – Давно это продолжается?… Давно Таисия позволяет себе так с тобой разговаривать? И… Твой отец… Он знает об этом?…

Замерла, ожидая ответа.

Малышка отвела глаза в сторону. Но все же решилась на правду:

– Она всегда такая была. Но только, когда рядом никого нет…

Вот змея ядовитая! Да я ее задушить сейчас своими руками готова!

– А папа… – продолжила девочка и шмыгнула носом. – Он любит ее. Очень сильно. Я это знаю. И, если я скажу ему, что не хочу, чтобы они женились… Это ведь разобьет ему сердце. А я не хочу его расстраивать. И делать больно. И разбивать сердце. Он тогда меня любить перестанет.

Я резко отвернулась, чтобы спрятать от малышки навернувшиеся на глаза слезы.

Нет, это не были слеза отчаяния. И что-то я уже плохо верила во внеземную любовь между Таисией и ее женихом. По крайней мере, с его стороны я ни разу не видела проявления чувств.

Ведь, даже, когда Таисия обвинила моих девочек в пропаже кольца, он не встал на ее сторону. Казалось, будто все ее попытки вывести Вадима на эмоции, до него просто не долетают. Ему будто все равно на невесту. И этот вопрос давно меня мучил, хоть я и старалась им лишний раз не задаваться. Не мое это дело.

А вот сейчас… Когда Мира говорит такие слова – сложно не думать, чьи именно мысли у девочки в голове. И мне все больше кажется, что Таисия давным-давно это крошке внушила. Затравила ее. Запугала. И теперь девочка просто боится отцу лишнее слово сказать, даже не понимая, как тот на самом деле ей дорожит.

Я скрипнула зубами, и улыбнулась сквозь силу, но гневные мысли наверное были написаны у меня на лице, потому что Мира снова виновато вздохнула:

– Я и вас тоже расстроила? Я не хотела… Я всегда всех расстраиваю…

– Нет! – выдохнула я резче, чем следовало. Не удержалась и уже в следующий миг сгребла малышку в объятиях, прижимая к себе. Иногда, как не старайся, подходящие слова на ум не придут. Остаются лишь действия. И я крепко-крепко ее обнимала, стараясь хоть так передать частичку любви, в которой Мира так отчаянно нуждалась.

Девочка всхлипнула, цепляясь за мою шею.

Я вытерла большими пальцами градины слез с ее пухлых щечек:

– Все будет хорошо, милая. Я обещаю.

– И ты не уйдешь, да? – взглянули на меня исподлобья влажные карие глазки. – Не бросишь меня?

– Не уйду, – бросила я опрометчивое обещание, забывая, как сложно будет его сдержать. Ведь далеко не все здесь зависит лишь от меня.

33

Вадим приехал следующим утром. Я заметила его силуэт, спешащий по заснеженной дорожке в саду, когда готовила девочкам завтрак.

Мельком выглянув в окно, напряглась. Потому что мужчина целенаправленно двигался к нашему домику, даже не думая заходить в особняк.

Таисия уже успела пожаловаться? Или… рассказала ему мой секрет? Что ж, тогда мне стоит готовиться к самому худшему…

Стук в дверь раздался решительно и неотвратимо.

В голове сквозняком гуляли тысячи мыслей. Вдруг он подумает, что я оговариваю его невесту специально? Чтобы занять ее место? Вдруг решит, что я подговорила маленькую Миру занять мою сторону…

Вздохнула и пошла открывать. Выбора-то нет все равно, я не могу позволить Таисии и дальше измываться над бедным ребенком, даже если правда поставит меня под угрозу.

– Доброе утро… – немного осипши поприветствовала хозяина дома.

– Что с тобой? Ты снова заболела? – нахмурился Вадим моментально, принявшись изучать меня цепким взглядом. От его внимания не укрылось ни легкое домашнее платье, ни голые ноги в пушистых тапочках, ни лихорадочный блеск в глубине моих глаз.

– Нет, – заламывая пальцы, прочистила горло легким покашливанием. Как объяснить, что в его присутствии все мои органы вдруг начинают работать иначе? Сердце молотит с усердием отбойного молота, легкие опаляет огнем раз за разом, глаза обретают туннельное зрение и берут в фокус только его, а голос сипнет словно простуженный. Можно обмануть свои мысли, но ни сердце и реакцию тела. Она говорит сама за себя – мои чувства к Вадиму все еще глубоки, и за три года они не прошли без следа. Это он забыл меня, будто вынул из памяти, а я помню все до мельчайших деталей.

Мужчина, задержавшись взглядом на моем лице чуть дольше положенного, не стал ждать приглашения и вошел в дом. Огляделся.

– Мира наверху, с девочками, – пояснила ему, – я думала, что успею накормить ее завтраком, прежде, чем ты приедешь…

– Рада, нам нужно поговорить, – сухо перебил он меня.

Что-то внутри резко оборвалась, и я поняла – да, Таисия успела связаться с Вадимом, и наверняка наговорила такого, что сейчас меня с дочками погонят из этого дома поганой метлой. Я готова была с этим смириться, но только не тем, что Таисия и дальше продолжит свои издевательства над беззащитным маленьким человеком.

Я обязана донести до Вадима всю правду, и, если он любит дочь, то должен прислушаться.

– Да, действительно нужно, – негромко ответила я, отдаляясь. Подошла к кофейному столику, и наполнив стакан из графина с водой, предложила Вадиму.

Благодарно кивнул, взял стакан по инерции, но не подумал сделать глотка. Просто поставил рядом с собой. А сам витал где-то глубоко в своих мыслях. Было видно, что собирается с силами, прежде, чем начать разговор.

– Рада, я… Не знаю, что происходит. И как это объяснить, – произнес он отрывисто, путано, глядя при этом в глаза. – Но меня к тебе тянет. Так, как еще ни к одной девушке не тянуло.

Я похолодела и отшатнулась, в неверии смотря на него.

Это что? Объяснение в любви? Признание в чувствах? И пока я размышляла, могу ли обмануться такими словами, Вадим продолжал:

– Эта поездка многое поставила на свои места. Я рассчитывал, что выброшу тебя из головы, как только уеду, но… Все вышло иначе. Я постоянно о тебе думаю, Рада.

Он сделал шаг, решаясь меня… Что? Обнять? Снова поцеловать?

Я на тот же шаг откупила, не позволяя. Предостерегающе выставила руки вперед.

– Вадим, что ты… Зачем ты все это говоришь?

Его взгляд налился сухим раздражением. Запустил в волосы руки и провел пятерней по лоснящимся прядям. Таким привычным движением, которое я вспоминала тысячи раз.

– Разве не ясно? – меняя тон голоса на отрешенный, спросил. – Ты что-то задела во мне. Мне казалось, что я так долго тебя искал. Глупо, да? – усмехнулся, тая в уголках губ ноты горечи. – Глупо искать человека, с которым никогда даже не был знаком.

А потом он нахмурился. Так, что между бровей залегла тяжелая складка. Посмотрел мне в глаза. Немного прищурился:

– Это ведь так? Мы не были знакомы с тобой?

Я сглотнула тягучий ком в горле. Ухватилась похолодевшими пальцами за край гарнитура. В голове набатом звенели слова мерзкой Таисии: «Не заставляй Вадима думать, что ты одна из подобных искательниц»…

Я не хотела для него становиться такой. Не хотела, чтоб он подумал, будто устроиться сюда на работу – изначально был просчитанный план.

Но он наверняка так решит, узнав, что связало нас в прошлом.

Медленно, будто любое движение способно спровоцировать взрыв, я отрицательно повела головой.

– Нет… – тихо выдавила, сама до конца не понимая, что говорю. – Мы не были знакомы…

Его слова ввели меня в шок. Застали врасплох. А где-то на задворках сознания все еще остро пульсировало чувство беспокойства за Миру. И я, решительно тряхнув волосами, заставила себя вернуться в реальность.

– Мы поговорим об этом… – облизала пересохшие от волнения губы, а мужчина жадным взглядом проследил за этим движением, – потом. Потому что сейчас… есть кое-что более важное.

– Что?

– Твоя дочь. И невеста.

Он сразу понял, что что-то случилось. Сильное мужское тело напряглось, черты лица заострились.

– Что произошло? – требовательно просверлил меня взглядом.

– Вчера я услышала разговор Таисии с Мирой. Это был… очень плохой разговор, Вадим, – я опустила взгляд, будто сама ощущала вину за ужасные слова, которые довелось услышать малышке. – Но хуже всего, что Таисия чуть не сломала Мире пальцы руки.

– Что?! – прогрохотал его голос. Рычащие гневные ноты оседали эхом на поверхностях кухни.

Я подняла подбородок, почему-то решив, что гнев Вадима направлен на меня в этот миг. Не зря же в старину казнили гонцов, приносящий дурные вести.

– Ты хоть представлял, что творится под твоим носом?! – разозлилась я на него, – Таисия травит твою дочь! Она говорит ей ужасные вещи! И занимается рукоприкладством! Вчера это произошло не впервые! Вечером, когда я забрала Миру к нам и повела ее в душ, я увидела синяки на теле девочки! Откуда бы они могли появиться?! Твоей дочери ломают жизнь и психику прямо под твоим носом! И богом клянусь, Вадим, – я сделала решительный шаг, – если ты к этому причастен, я обращусь в органы опеки, и сделаю все, что возможно, чтобы оградить Миру от вас!

– Ты с ума сошла?! – прикрикнул он на меня. Взгляд имел ошарашенный, будто услышал то, во что никак не мог поверить.

– Нет! Не сошла! – я понимала, что перегнула. Но одна только мысль, что Вадим мог догадываться о таком ужасном отношении к Мире, и ничего не предпринял – причиняла мне невыносимую боль.

Мне так сильно хотелось увидеть в зеленых глазах именно эту реакцию – растерянность вперемешку с тревогой. Увидеть, чтобы понять – он просто не знал. Виной всему мерзавка Таисия и только она.

Вадим не стал больше слушать, сорвался с места, и в два шага взлетел по лестнице вверх. Я поспешила следом за ним.

Разъяренный мужчина толкнул дверь детской комнаты, рождая во мне страх за тройняшек и Миру. Он же сейчас перепугает их до полусмерти.

Но, наверное, Вадим и сам это понимал, потому постарался взять себя в руки. Остановился на полушаге, и дальше действовал уже намного спокойнее.

Подошел к кровати, на которой спала его дочь. Легонько, но настойчиво тронул ее за плечо.

Мира открыла сонные глазки, не совсем понимая, что происходит. Но когда увидела папу, радостно улыбнулась и потянула к нему свои ручки.

– Папочка, ты приехал! – обнимая Вадима за шею, пролепетала. – Я тебя так сильно ждала!

– Я тоже скучал по тебе, милая… – хрипло отозвался Вадим, отстраняя дочь от себя, и внимательно глядя ей прямо в глаза. – Но я должен кое-что спросить у тебя.

Мира нахмурилась, подобралась, чувствуя что разговор предстоит довольно серьезный.

Вадим медленно выдохнул. И тихо спросил:

– Что тебе… что тебе вчера сказала Таисия? Что она тебе сделала?

Крошка тут же спрятала за спину правую руку, будто до последнего стараясь выгородить обидчицу. Ее отец не оставил этот жест незамеченным. Взял дочку за руку и заставил показать припухшие пальчики.

– Мы были у доктора, – вмешалась я в разговор, – это просто ушиб, перелома нет. Но занятия придется отложить на неделю.

Вадим сверкнул взглядом, и не сдержавшись ругнулся. Видно, что злость в нем кипела уже через край. Не зная, куда ее выплеснуть, он обратился ко мне:

– Почему ты сразу мне не сказала?! Почему не позвонила?!

– Я звонила! Двадцать раз! Да я весь вечер названивала! Ты не взял трубку!

Он сник, видимо вспомнив, что я правда звонила. Наверняка, не хотел разговаривать после того неосторожного признания по телефону.

Обернувшись к Мире, аккуратно поднес припухший пальчик к губам.

– Ты должна мне все рассказать, – попросил он малышку. Та сомневалась.

Виновато потупив глаза, слабо выдавила:

– Она все время… Все время говорит мне всякие гадости…

Вадим не выдержал, поднялся на ноги и заметался по детской. Проснулись тройняшки, взирая на гостя тремя парами ошалевших заспанных глаз.

Словно разъяренный зверь в клетке, Вадим метался из угла в угол, но заставил себя успокоиться. Вновь приблизился к дочери, обхватив круглые щечки руками:

– Мира, девочка моя, почему ты это терпела? Почему ничего мне не рассказывала?

Я лишь вздохнула, понимая, что его голос звучит слишком грубо. Девочка сейчас просто расплачется, приняв злость отца на свой счет.

Так и случилось. Пришлось снова вмешаться. Сев рядом с Мирой, я обняла ее плечики и строго посмотрела Вадиму в лицо.

– Милая, папа злится не на тебя, – тихо шепнула, – он просто хочет знать правду.

Мира вскинула заплаканный взгляд, с минуту подумала и серьезно кивнула.

– Таисия сказала, – хлюпнула она заложенным носом, – что я не должна тебе говорить.

– Почему?

– Ну как… – досадливо сетовала крошка на наше непонимание, – ты ведь любишь ее. И, если бы я все рассказала, тебе бы пришлось выбирать между нами. И тебе бы стало больно и плохо от этого. А я не хочу, чтобы тебе было плохо, папочка-а… – подвывала она последние звуки, вновь бросаясь на шею к отцу.

Тот крепко обнял свою дочь и зажмурился. Было видно, как сильно Вадим винит себя в этот момент.

– Милая моя, – шептал он отрывисто, – крошка, я никому больше не позволю тебя обижать, слышишь меня? Ты все правильно сделала, что рассказала.

– Правда?… – встревоженно вскинулась Мира.

– Правда, – выдохнул Вадим ей в ответ.

Малышка утерла горькие слезы, а Вадим встал и вышел из комнаты.

Уже внизу, у самой двери, он оглянулся, заметив, что я иду следом.

Строгое мужское лицо посерело. Взгляд кипел всеми оттенками гнева, и я прекрасно осознавала, что ему в таком состоянии больше не минуты нельзя оставаться рядом с детьми.

– Спасибо, – выдохнул Вадим одно короткое слово, и мы оба отчетливо понимали, за что мужчина меня благодарит в этот момент.

Отзываться не стала, просто кивнула, кусая нервно губу.

Он чуть помедлил, и вновь подал голос:

– Можно Мира еще немного побудет с тобой? Мне надо…

– Конечно, – оборвала его, – я за ней пригляжу. Ты можешь быть спокоен.

– Кажется, я уже вообще никогда не смогу быть спокоен, – бросил он грубо. – Ты права, Рада. Ты во всем права. Это творилось прямо под моим носом! Неужели я такой слепец, что не смог увидеть очевидных вещей?!

Мои ноги сами сделали шаг в надежде успокоить бурю эмоций, тенями залегших у него на лице.

Но я замерла, так и не позволив себе… Ни прикоснуться. Ни даже протянуть руку, чтобы погладить его по щеке.

Вадим смотрел мне в глаза, и в его взгляде было столько отчаяния и чувства вины, что меня изнутри разрывало.

– Все будет… хорошо, – шепотом произнесла. – Теперь точно.

Он с горечью ухмыльнулся. Казалось, готов был волосы начать рвать на себе.

– Я хотел жениться на ней, потому что однажды меня попросила Мира об этом. Подошла и сказала, что хочет, чтобы Таисия стала ее мамой. Знаешь, я тогда удивился. Мира очень закрытый ребенок, и свои желания, тем более такие откровенные предпочитает держать при себе. Но и обрадовался. Решил, что ради дочери я пойду на этот шаг. Ради ее желания. А оказывается, что Таисия просто манипулировала ребенком, ради своих мерзких целей… – каждое его слово сочилось ненавистью.

И на миг, лишь один коротенький миг, мне стало жалко Таисию. Потому что я не представляла, что Вадим с ней после этого сделает…