Текст книги "Улица роз"

Глава 19

Мэрилин чувствовала всю полноту беременности. Было сложно поверить, что осталось еще шесть недель до того, как родится ребенок. Она ничего не слышала о Джоне с середины июня – с того дня, когда похоронили ее отца. Мэрилин не была настолько глупа, чтобы поверить, что он уступил и не будет начинать судебный процесс. Прошло три недели, и она все время находилась в состоянии настороженности, ожидая, что Джон осуществит свои угрозы.

Лето было в самом разгаре, и Мэрилин занималась неиссякаемым потоком туристов. Дела галереи шли хорошо, но несколько ее летних посетителей были разочарованы, узнав, что здесь больше не выставляют работы Джона. Благодаря слухам она знала, что его фотографии невероятно хорошо продаются в Сиэтле в галерее «Бернард». Говорили, что его снимки уходят почти сразу же, как он доставляет их. Проблема оставалась той же, что и у Мэрилин, когда она выставляла его работы, – поставки были непостоянными. И теперь она понимала причины как никогда. Он готовил в ресторане «У Андрэ», а теперь пять дней в неделю работал в ресторане «Маяк», который быстро приобретал репутацию одного из лучших ресторанов. Новое предприятие Сета и Джастин стало преуспевающим с подачи Джона.

Мэрилин была рада успеху пары. Но ее беспокоило, по-настоящему злило золотое прикосновение Джона. Он был слишком идеальным, слишком хорошим, и у него получалось все, за что он брался. Талант выплескивался из него, как вода из переполненного бокала. Он спроектировал и построил свой собственный дом, делал восхитительные фотографии и был талантливым поваром. Пусть ему и недоставало навыков общения, что на самом деле могло бы служить доказательством его искренности и, как следствие, плюсом, но кроме этого у него просто не было изъянов. Если Джон вызовет ее в суд для получения совместной опеки, скорее всего, он выиграет дело. Если только она не сможет откопать в его прошлом какой-нибудь грязи… Мэрилин чувствовала, что он хранит секреты, Джон практически признался, что есть нечто такое, что она смогла бы использовать против него.

Эта мысль беспокоила ее. Она не желала воевать с ним за опеку в суде. Мэрилин планировала воспитывать ребенка самостоятельно. Она полагала, что если Джон и узнает о ребенке, то будет рад, что она освободила его. Но ошибалась, как, впрочем, часто ошибалась в своей жизни.

Ко времени закрытия Мэрилин устала и чувствовала недомогание. Ее ступни болели, она казалась себе толстой и неуклюжей, а последнее, чем хотелось заняться, – приготовление ужина. Ей вдруг захотелось картофеля с рыбой во фритюре, и она остановилась возле парка имени Колчестера у маленького кафе, в котором готовили это блюдо лучше всех.

Мэрилин села за столик на улице, где можно было наблюдать за горизонтом Сиэтла. Положив ногу на противоположную скамейку, она поставила картонный контейнер на стол, а затем облизала пальцы, наслаждаясь соленым вкусом горячей картошки. Тут же на парковку заехал пикап, который Мэрилин сразу же распознала, и она замерла. Пожалуйста, нет, только не это. Джон должен быть в «Маяке», должен отвозить фотографии или работать над домом. Он должен быть где угодно, только не здесь.

Но Джон, казалось, также удивлен встрече с ней. Он выбрался из кабины и минуту оставался стоять рядом с дверцей, похоже чувствуя неуверенность, нужно ли показывать, что он узнал Мэрилин.

– Я не преследовал тебя, если ты так думаешь, – проговорил он невыразительным голосом.

– Знаю. – Мэрилин отказывалась позволять ему испортить себе ужин и взяла солонку.

– У Джастин проблемы с задержанием жидкости в организме из-за соли, – проговорил Джон, нахмурившись. – Тебе обязательно использовать ее?

– Я абсолютно здорова. – Как это похоже на мужчин, пытаться указывать ей, что делать. Но ее раздражение так же быстро умерло, как и появилось.

– А ребенок? – Он посмотрел на ее живот.

– Она хорошо развивается.

– Она?

Мэрилин кивнула.

– Из-за возраста мне приходится часто делать ультразвук.

– И ты все время знала?

– Нет, мне сказали совсем недавно.

– Девочка. – Джон произнес это с абсолютным благоговением. – Ты уже выбрала имя?

– Я думала… Может, Кэтрин Грейс.

Лицо Джона смягчилось.

– Имя моей матери Кэти. Она была бы очень рада, если бы узнала.

– Ты можешь сказать ей. – Мэрилин не думала, что Джон собирается держать ребенка в секрете. Вероятно, эта маленькая уступка с ее стороны убедит его в добросовестности Мэрилин.

– Моя мать умерла пятнадцать лет назад.

– Мне жаль.

– Я хочу, чтобы дочь была в моей жизни, – сказал Джон, его голос звучал твердо.

– Вероятно, мы сможем прийти к компромиссу. – Это не было частью ее плана, но она, как и Джон, не хотела выносить дело в суд.

– То есть?

– Выходные? – предложила Мэрилин.

На лице Джона не отражалось никаких эмоций, когда он раздумывал над предложением Мэрилин.

– Я не хочу перевозить ребенка туда-сюда – дни с тобой, ночи со мной, – объяснила она нервно. – Я хочу, чтобы ее жизнь была стабильной и полной любви. Пожалуйста, попытайся понять.

– Хорошо, – неохотно кивнул Джон. – Но выходные у меня не всегда совпадают с твоими.

– Мы сможем разобраться.

– Значит, мы достигли соглашения обо мне и ребенке? – спросил Джон, будто желая удостовериться, что нет никакого недопонимания. – Она будет со мной две ночи в неделю.

– Да.

– Спасибо. – Казалось, Джон чувствует облегчение и даже волнение от ее согласия. Он повернулся к пикапу, очевидно забыв причину своего приезда в кафе. – Я планирую быть хорошим отцом. И пожалуйста, полегче с солью.

– Да, сэр.

Мэрилин шутливо отдала честь и улыбнулась. К ее удивлению, Джон улыбнулся в ответ. Он сел в машину и выехал с парковки, но как только его автомобиль исчез из поля зрения, она поняла, что сослужила Джону Бауману плохую услугу. Он искренне волновался о ней и об их пока еще не рожденном ребенке. Во время этого испытания он был добр и честен. И только она жестко себя вела.

Аппетит Мэрилин исчез, и она отодвинула еду в сторону. Внутри ее забеспокоился ребенок, потягиваясь и толкаясь, будто напоминая ей, что каждый малыш заслуживает иметь и отца, и мать.

– Все в свое время, Кэтрин Грейс, – пробормотала Мэрилин, поглаживая живот. – Все в свое время.

* * *

Рой Макафи пять месяцев искал информацию о неизвестном мужчине, который умер в гостинице Бэлдонов. И пока смог узнать только, что билет на самолет был приобретен в маленьком городке на юге Флориды. В том же городе жил Джеймс Уитком, если верить фальшивому удостоверению. Рой ездил туда, показывал фотографию мужчины в различных органах, но вернулся ни с чем.

Он связался с пластическими хирургами во Флориде, но никто не смог узнать работу и не знал о подобном деле. Один медик предположил, что операция была сделана двадцать или тридцать лет назад, так как за это время техника изменилась. Пусть это и было интересно, но не слишком помогло.

Шесть месяцев спустя неизвестный мужчина так и не был опознан. И, несмотря на все ночи и дни, которые Рой потратил на работу, никакого прогресса не было достигнуто. Отчет по токсикологии не показал ничего такого, что смогло бы стать разгадкой загадочной смерти. По причине ограниченности бюджета Трой Дэвис не стал проводить более углубленные тесты.

Рой знал, что у округа не слишком много наличных, а любопытство точно не было пунктом, подходящим для их траты. А без доказательств, указывающих на убийство, нечего было и расследовать.

Кори вошла в кабинет, неся чашку кофе.

– Ты вновь думаешь о том мертвом парне.

Они не знали имени, поэтому жена называла его «мертвый парень».

Рой еле слышно пробормотал что-то неразборчивое.

– Я не брошу это дело.

– У Троя нет денег спонсировать расследование.

– Тебе нет нужды напоминать об этом.

После его последнего отчета, в котором Рою мало что было добавить, Дэвис дал команду оставить это дело. Рою это не нравилось, но его внимания требовала масса других расследований. И все равно эта история не давала ему покоя, практически так же, как исчезновение Дэна Шермана.

– Мы уже вложили больше денег, нежели нам дали.

Рой слышал это и раньше. С самого начала Кори не была заинтересована участием в этом расследовании. Он не думал, что Кори сможет объяснить свое нежелание, как, впрочем, он сам не сможет дать рациональное объяснение времени и затратам, которые вложил в это дело.

– Я не могу перестать думать о том, что мертвый парень приехал в Кедровую Бухту по особой причине, – пробормотал Рой, мысленно пытаясь сложить мозаику.

Он ни на минуту не поверил, что это случайный визит. Еще его волновал тот факт, как мужчина узнал о гостинице «Время не ждет». Гостиница не располагалась на главной дороге, и мужчине пришлось свернуть с автострады и проехать по нескольким боковым дорогам, чтобы найти это место.

Либо мужчина заплутал в урагане, либо намеренно выбрал дом Бэлдонов. Если так, тогда по какой причине?

– Может, он наемный убийца, – предположила Кори, а затем покачала головой. – Я читаю слишком много детективов.

Рой и сам думал о такой возможности.

– В таком случае у него было бы оружие, но его не нашли.

– Если только оно не было припрятано для него. – Кори пожала плечами. – Такое случается в фильмах.

– Обычно у наемных убийц свое собственное оружие.

Кори наклонилась над столом.

– Когда ты последний раз говорил с Бобом Бэлдоном?

Рою пришлось подумать.

– Пожалуй, пару месяцев назад. – У жены был настоящий дар задавать правильные вопросы. А потом Рой медленно проговорил: – Он клянется, что никогда не видел этого мужчину раньше.

– Да, но помню, ты говорил, что в его реакции было что-то необычное.

Это ноющее чувство временами просыпалось. Рой не подозревал Боба ни в чем тайном, не верил он и в то, что тот утаивает какую-то информацию. Но часто люди сами не осознавали своих знаний. Скорее всего, у Боба появилось лишь смутное ощущение узнавания, поэтому он и посчитал, что оно недостойно упоминания. Может, он встречал мертвого парня на прошлой работе или в отпуске.

– Думаю, я нанесу Бобу и Пэгги визит, – решил Рой.

Кори с пониманием усмехнулась:

– Я думаю, что это хорошая идея.

* * *

Пэгги работала в саду, когда Рой въехал на подъездную аллею Бэлдонов. Он видел ее соломенную шляпу и большую корзину – она что-то обрезала и собирала. Выбравшись из машины, Рой приветственно махнул рукой, Пэгги радостно помахала в ответ. Хотя пара была примерно такого же возраста, как он и Кори, они не общались. И Рой не знал, почему так случилось.

Рой увидел, что на подъездной дорожке стоит еще одна машина. Вероятно, она принадлежит гостю. Входная дверь открылась до того, как он смог нажать на дверной звонок, и на крыльцо вышел пастор Дейв Флемминг. Дейв был священником-методистом и просто приятным человеком. Рой встречал его несколько раз. Он знал, что пастор Дейв проводил в последний путь Дэна Шермана, и пару раз встречался с Грейс, чтобы помочь ей справиться с трагедией.

– Рой, как поживаете? – произнес пастор Дейв, протягивая руку. – Приятно видеть вас.

– Мне тоже.

– Сегодня вы популярны, Боб, – произнес Шерман, выходя из дома.

– Ты здесь, чтобы встретиться со мной? – спросил Боб.

– Если у тебя есть минутка.

– Конечно есть. – Боб держал сетчатую дверь открытой, приглашая Роя войти. – Пастор Дейв попросил меня тренировать церковную команду по баскетболу.

– Я и не знал, что ты занимаешься спортом.

– Еще бы, я не играл много лет, – ответил Боб, проводя Роя на кухню.

Он предложил ему бокал ледяного чая, от которого Рой отказался, покачав головой.

Они сели за стол друг напротив друга.

– Очевидно, Грейс упомянула при нем, что мы с Дэном были местными спортивными героями сотню лет назад, – пробормотал Боб.

– Вы с Дэном вместе ходили в школу?

– В свое время мы были друзьями, – кивнул Боб. – Мы даже записались в армию и вместе прошли подготовку.

Сколько Рой помнил свою жизнь в Кедровой Бухте, он видел только лишь кивки мужчин при встрече.

– Не думаю, что ты приехал спросить меня о Дэне, верно?

– Нет. Я все еще пытаюсь понять, кем был ваш гость.

– Что-нибудь узнал? – Боб слегка наклонился вперед.

Рой покачал головой.

– Я знаю, что ты вспоминал каждую деталь той ночи много раз.

– С тобой и Троем. – Голос Боба звучал безразлично.

– Я ценю твое сотрудничество.

– Нет проблем, – кивнул Боб.

– Расскажи мне еще раз о своем первом впечатлении.

– Дай подумать. – Боб откинулся на стуле и закрыл глаза. – Было поздно. Закончились новости, и как раз начиналась программа «Сегодня вечером». Я увидел автомобильные огни в окне и спросил Пэгги, должны ли к нам приехать гости. Она ответила отрицательно.

– Какой была твоя первая реакция, когда ты его увидел? – спросил Рой.

Глаза Боба оставались закрытыми.

– Эй… знаешь что? Я подумал, что он выглядит знакомо, что странно, потому как я не рассмотрел его лица. Я как-то забыл об этом со всеми этими волнениями на следующее утро.

– Знакомо? – давил Рой. – В каком смысле?

– Не знаю. – Боб нахмурился. – Ничего конкретного.

– Его походка? То, как он преподносил себя?

– Может быть.

– Что еще?

Боб открыл глаза и покачал головой.

– Я… у меня было тревожное чувство.

– Какая-то определенная тревога? – продолжал задавать вопросы Рой.

Боб минуту размышлял, а затем пожал плечами.

– Это было похоже на интуицию – этот мужчина принесет неприятности.

– Неприятности, – повторил Рой.

– Думаю, я оказался частично прав, учитывая, что на следующее утро его нашли мертвым. – Боб громко вздохнул и покачал головой. – Прости, больше ничем не могу помочь.

– Ты уже это сделал, – проговорил Рой, что удивило Боба.

– И как?

– Я начинаю думать, что ты действительно знал этого мужчину. Я хочу, чтобы ты подумал. Пусть эта мысль покрутится в твоей голове, и перезвони мне, если тебе что-то придет на ум.

– Думаешь, он был здесь из-за меня? – Теперь голос Боба звучал ошарашенно.

– Да, Боб, думаю, так и было.

* * * Наконец наступил день слушания дела Рози в суде. Она ждала этого почти шесть месяцев. Шэрон Кастор шла рядом с ней. Они сели в передних рядах зала заседаний.

– У нас судья Локхарт, – прошептала Шэрон.

Судья женского пола, эта мысль успокоила Рози, так как женщина лучше сможет понять ее позицию, нежели это сделает мужчина. Хотя Зак и продолжал отрицать это, у него была связь с Дженис Лемонд. Если бы он был честен, развод закончился бы несколько месяцев назад. Она винила его за отсрочки, винила его за все. А он конечно же винил ее. Зак винил Рози в том, что она высосала все из пальца и вела себя нелогично. Она винила его во лжи. И все продолжалось вращаться по кругу.

– Это ведь хорошо? – прошептала Рози, наклоняясь к Шэрон.

– Локхарт справедлива, но слегка оригинальна.

Рози хотела, чтобы процесс прошел быстро и просто. После шести месяцев споров по каждой детали она была готова покончить с разводом. Готова создать для себя новую жизнь и оставить позади горечь и враждебность.

Зак приблизился к столу, его адвокат находился рядом.

Рози не смотрела на Зака, но чувствовала, как ее прожигает взгляд мужа. Она слегка повела плечами, но отказывалась узнавать его. Ее глаза болели от недосыпа. Го лова раскалывалась от ужасной боли, которую она не испытывала уже лет десять, и у нее было такое ощущение, что она физически больна. Однако Зак никогда не узнает об этом. Она скорее упадет в глубокий обморок, нежели даст ему знать, что его связь сделала с ее чувством достоинства, с ее гордостью и ее сердцем. Этот развод практически уничтожил ее эмоционально.

Появилась судья, и все люди в зале быстро поднялись, а затем сразу же заняли свои места.

– Доброе утро, ваша честь, – сказала Шэрон Кастор, еще раз поднимаясь.

– Доброе утро. – Судья Локхарт быстро просмотрела страницы, уточняя различные детали. – Вижу, вы достигли договоренности по вопросу алиментов.

– Да, ваша честь.

– Я прочитала предложенный план по опеке.

Рози затаила дыхание. Она так долго сражалась против совместной опеки, как только могла. Она хотела не этого. Судя по времени, которое Крис и Дженис проводили с Заком, Рози полагала, что муж собирается сделать их частью своей жизни, а соответственно, и частью жизни ее детей. Зная это, она спорила с ним по любому поводу, по какому только могла. Их ссоры становились ужасными и мстительными. Рози сожалела о тех вещах, которые они говорили и делали, но в пылу гнева яд так и лился с ее губ. Она даже представления не имела, что может вести себя подобным образом. Не знала, что Зак способен относиться к ней с презрением.

– Значит, вы согласились с совместной опекой.

– Да, ваша честь.

Судья Локхарт указала на документ.

– Здесь сказано, что дети – девяти и пятнадцати лет – живут с отцом три дня в первую и третью неделю каждого месяца и четыре дня во вторую и четвертую неделю. Все верно?

– Да, ваша честь.

– Они должны собирать свои вещи и переезжать из своего дома в квартиру отца и обратно каждые три или четыре дня. Не слишком ли много переездов для детей? – нахмурившись, спросила судья.

– Ваша честь… – поднялся адвокат Зака. – Моему клиенту важно разделить опеку над детьми.

– У меня нет претензий к его мотивации или концепции совместной опеки, – проговорила судья Локхарт. – Но, по-моему, не родителям нужна стабильная домашняя жизнь, она нужна детям.

– Мой клиент абсолютно согласен с вами, – произнес Отто Бенсон, а Зак кивнул.

– Мисс Кастор, ваша клиентка согласна?

Шэрон посмотрела на Рози, которая встала и обратилась прямо к судье:

– Я хочу лучшего для своих детей.

Судья Локхарт внимательно изучала Рози и Зака.

– Семейный дом на Пеликан-Корт, 311. Как долго вы проживаете по данному адресу?

– Три года, ваша честь.

– Вы намереваетесь сохранить дом?

– Да, ваша честь, – от имени Рози ответила Шэрон.

Судья отложила в сторону бумаги и тяжело вздохнула.

– Дело обстоит так: я собираюсь проверить ваши намерения. Вы оба заявили, что ваше главное беспокойство в этом разводе – дети. Это я и хочу слышать. Вы оба собираетесь остаться в жизни детей, и я одобряю это. Надеюсь, вы именно так и поступите. Я согласна принять все условия и пункты, которые вы вынесли в суд, но с одним исключением – совместная опека.

– Ваша честь! – Зак вскочил с места.

– Выслушайте меня, мистер Кокс, – приказала судья, и Зак сел.

Рози самодовольно скрестила руки на груди, радуясь, что эта проницательная судья видела ее мужа насквозь.

– Как я сказала ранее, для детей важно иметь стабильный дом. Вы двое – не дети – решили поставить точку в браке. Поэтому дети остаются в доме, а родители будут въезжать и выезжать каждые несколько дней.

– Но, ваша честь…

– Таковы мои условия. Либо принимайте их, либо в разводе будет отказано.

Напуганная Рози посмотрела на Зака. Как они смогут выдержать это после битвы за каждую деталь?

– Вы приняли решение? – задала вопрос судья.

Зак и его адвокат начали шептаться. Вскоре Отто поднялся.

– Ваша честь, мой клиент согласен.

Шэрон посмотрела на Рози, которая тоже кивнула.

– Моя клиентка тоже согласна.

– Очень хорошо, – произнесла судья Локхарт. – Брак расторгнут. Надеюсь, вы сможете уладить это ради своих детей.

Рози и сама надеялась на это.

* * *

– Позвони ему, – уговаривала Оливию Шарлота. – Он несчастен, как и ты.

– Нет, мама. – Оливия поставила чашку на стол. – Не в этот раз.

Она все еще злилась на Джека и отказывалась идти ему навстречу. Если он может так легко отказаться от нее, тогда ей, вероятно, будет лучше без него.

Но Оливия все равно спросила:

– Откуда ты знаешь, что он несчастен?

Ее мать отложила в сторону вязанье и взяла чашку с середины стола. И вновь наполнила ее.

– Он спрашивает о тебе каждую неделю, когда я привожу свою колонку.

И это ободряло. Но все равно Оливия не видела настоящих доказательств его беспокойства. Если она волнует Джека так сильно, как он говорил, тогда ему следует воспользоваться ее советом и бороться за нее.

Послышался звонок телефона, и Оливия рассеянно ответила:

– Алло.

– Это Сет. – Голос зятя был взволнован. – У Джастин только что отошли воды и начались схватки. Мы уезжаем в больницу.

– Но еще рано! – закричала Оливия.

Осталось еще три с половиной недели, и это не может быть хорошо для Джастин и ребенка.

– Малышу никто об этом не сказал.

Оливия слышала в голосе Сета панику.

– Я выезжаю, – заверила она. – Все будет хорошо. Дети рождаются раньше времени каждый день.

– Да, я знаю. Это просто застало меня врасплох. Не могли бы вы позвонить Стэну?

– Конечно. Сделай глубокий вдох, и встретимся в больнице.

Как только Сет положил трубку, Оливия набрала рабочий номер Стэна и сразу же услышала:

– Стэн Локхарт.

– Привет, дедушка, – проговорила она, переполняясь волнением и беспокойством. – У Джастин начались схватки, и они едут в больницу. Не хочешь встретиться с нами там?

Стэн засмеялся, и его смех звучал радостно и восторженно.

– Ни за что на свете это не пропущу. Скажи ей, что я буду скоро, бабушка.

– Не торопись, – проговорила Шарлота, когда Оливия положила трубку. – Требуется время.

Это говорила мудрость возраста, но Оливия знала, что будет в отчаянии в любом другом месте, кроме больницы. В их семье вот-вот родится ребенок, и она чувствовала слишком много радости, чтобы сдерживать ее внутри. Она не могла сидеть неподвижно и стала бродить по дому.

– Поезжай, – через несколько минут посоветовала Шарлота. – Я обо всем здесь позабочусь. Позвони мне позже.

– Спасибо, мам.

Оливия поцеловала мать в щеку, схватила сумочку и ключи от машины и выбежала за дверь.

Почти час она сидела в одиночестве в комнате ожидания. Сет временами выходил, чтобы рассказать ей новости, и пока все шло ровно. Стэн приехал двумя часами позже. Они сидели, пили кофе и разговаривали.

– Помнишь ту ночь, когда родился Джеймс?

– Не думаю, что смогу забыть. – Оливия пожала плечами. – Мы едва успели доехать до больницы.

Вскоре они смеялись, пойманные в сеть воспоминаний о ранних годах их брака.

– А помнишь рождественский сочельник, когда ты решил собрать велосипед Джордана? – спросила Оливия.

– Не напоминай, – застонал Стэн. – Насколько я помню, инструкция была на японском языке, и ты сказала, что собрать велосипед не может быть сложно.

– В этом-то и была моя ошибка.

– А помнишь, как ты решила научить Джастин печь хлеб?

Оливия закатила глаза от воспоминания. В попытке быть полезной Джастин подняла и уронила мешок с пятью килограммами муки, который разорвался при ударе. Несколько лет после этого Оливия находила следы порошковой субстанции по всей кухне – под раковиной, за холодильником, в задней части ящиков.

Прошло несколько часов, а они и не заметили, настолько погрузились в воспоминания.

Ближе к девяти появился Сет, на его лице сияла самая лучезарная улыбка, которую только видела Оливия. Она практически забыла причину, по которой они находились в больнице. Оливия рывком поднялась, готовясь услышать новости.

– У нас сын, – объявил Сет. – Лейф Джордан Гандерсон. Он большой мальчик для раннего прибытия. Два килограмма семьсот граммов. Доктора говорят, что роды преждевременны, но, похоже, легкие ребенка функционируют нормально.

Оливия сразу же разрыдалась.

* * *

Добравшись до дому, Оливия была так счастлива, но чувствовала моральное истощение. Ее мать оставила записку на кухонном столе.

«Подумай о том, что я сказала. Джек скучает по тебе. Позвони ему. Мама».

Джек. Оливия не думала о нем с тех пор, как уехала в больницу. На самом деле она превосходно провела время со Стэном, предаваясь воспоминаниям. И теперь она больше не была уверена, чего хочет. Вдруг оказалось, что нужно подумать о куда большем, нежели считала Оливия. Если ее бывший муж хотел вернуться в ее жизнь, тогда, возможно, ей стоит позволить это. Возможно, ей следует пересмотреть свое мнение. Возможно, для нее и Стэна еще не слишком поздно…

Готовясь ко сну, Оливия думала о своем разводе и о той паре, которую видела сегодня утром в суде. Ее решение поймать их на слове и заставить поставить детей на первое место было смелым шагом. Дети останутся дома, а переезжать будут родители. Все, кто жил на Пеликан-Корт, 311 пройдут через крупные перемены. И ради детей, она надеялась, смогут все уладить.

А что касается ее самой… Что ж, Оливия будет ждать и наблюдать. Она посмотрит, как пойдут дела на Пеликан-Корт, 311, и будет следить за событиями на Роузвуд-Лейн, 204. Она убедится, что ее подруга Грейс продолжит обретать свою уверенность, свое душевное равновесие.

А имея в своей жизни двух мужчин, разве может она сказать, что случится на Лайтхаус-Роуд, 16?