Текст книги "Проект 2012"

Поэт, значит.

Поэт, как окрестил его Дмитрий, встретился с Костром туманным взглядом, левое веко слегка дёрнулось, кадык, словно затвор автомата, тоже подпрыгнул вверх, и быстро отвёл глаза. Слишком быстро, словно в них таилась важная информация (секрет победы) и Костёр мог её увидеть. Ну да… а увидел Дмитрий красноту лопнувших сосудов, неприятную желтизну белков и расширенные пуговицы зрачков. Знакомая картина. Вкупе с нервно теребящими кончик уха пальцами и бусинками пота на лбу, репродукция усложнялась. Наркоманистый пейзаж. Интересно, что заставило такого прийти на игру? Прячется? Или жизнь потеряла остроту? В любом случае играть в таком состоянии – самоубийство.

Под потолком взорвалась шутиха. Гром, искры, яркие огни. На экране – красочный повтор.

Дмитрий до конца отклонился назад, чувствуя спиной приятную теплоту вельветового кресла, незаметно скосил глаза влево и посмотрел под стол, замечая нервное притопывание левой ноги Поэта. Ещё раз вгляделся в лицо бедолаги, решая про себя, что, скорее всего, с этой стороны проблем не возникнет. Посмотрел на беснующуюся толпу, читая имена на плакатах (многие зрители, размахивая перед собой, держали транспаранты в руках), и не удивился, прочитав своё имя. Криво улыбнулся: игра жила по своим законам, и его согласия никто не спрашивал. Подумал и в сомнении качнул плечами: почему бы и нет? Если кому-то хочется сделать ставку и выиграть – пожалуйста, пускай порадуется перед смертью.

Интересно, возникла дурацкая мысль, повлияет на его игру поддержка совершенно незнакомых людей? Болельщиков грёбаных. Ну как у спортсменов, например, когда подбадривают, им это вроде как помогает; или он будет испытывать чувство вины, в случае потери лузерами последних сбережений?

И правда, дурацкая мысль.

Никакой вины он испытывать не будет. И по той же причине, по какой никто из болельщиков не станет оплакивать его руки.

Суки они все…

Дмитрий перестал хмуриться и посмотрел направо (всё равно на спинку облокотился), с грустью разглядывая до блеска начищенные чёрные кожаные ботинки, слишком прочные на вид, чтобы быть действительно хорошими и дорогими. Подумал, как, наверное, жарко их обладателю, и понадеялся, что тот не разуется. Окинул взглядом идеально выглаженные чёрные брюки, с едва заметной внизу более тёмной полоской: похоже, совсем недавно штанины распороли и развернули, делая длиннее.

Маловат костюмчик…

Димка попытался припомнить, одевал ли сидящий справа очкастый брюнет свой шитый в прошлом десятилетии пиджак. Вспомнил: не надевал. Сначала мял холстину в руках (всё-таки жарко), потом повесил на спинку кресла. Наверняка одолжил костюм у знакомых, или достал свой, пылившийся в дальнем углу шкафа ещё с выпускного. Значит, нужда… К тому же по виду – Диман посмотрел на бейджик и прочитал «Пётр» – вылитый отличник: тяжёлые очки с толстыми линзами, прилизанные жёсткие волосы и плюмбум гладко выбритых щёк. Из кармана пиджака выглядывала дешёвая шариковая ручка с прозрачным колпачком. А в другом кармане топорщился платок. С завёрнутыми внутрь соплями.

Дмитрий не выдержал (даже самое удобное кресло не спасало от усталости), привлекая к себе внимание сразу всех игроков, с чувством потянулся. Хорошо… Но про себя усмехнулся: уставились… Вот и поволнуйтесь, понервничайте. То ему плохо, и он бледный, как поганка, а то спокоен, как удав в городском зоопарке, чудом выживший на казённых харчах шланг-змеюка. Похудевший только и уставший, хотя, в отличие от террариумного гада, кормили его неплохо.

Удав – Горыныч…

Почему-то стало тошно, а в голове всплыл последний разговор с Мишкой, последний – в смысле, перед игрой. В студии особо не пооткровенничаешь, это не дома, да и там, как оказалось, за ними следили. Теперь же вообще нельзя слова лишнего сказать, и вопрос, наверное, должен звучать по-другому: не «что нельзя», а «что можно». Ответ, естественно, «ничего». Кроме одного: желания выиграть, победить, даже если в финале придётся сойтись с Аспирином. А если честно, именно из-за этого.

Настроение испортилось окончательно.

Димке снова захотелось обернуться, уставиться в запавшие серые глаза, махнуть товарищу рукой. Костров начал поворачиваться, рука двинулась вверх… остановилась. Нет, нельзя. Мишка теперь не друг, и не партнёр. Он теперь – противник, и вести себя надо соответственно.

Попробуй, скажи это сердцу!

Ему не прикажешь, странную мышцу можно лишь постараться на время не слушать. Что будет с сердцем, если друг лишится рук, а затем и жизни, Диман не хотел думать. Если сделать правильно – все останутся живы.

Разглядывает, предупредил внутренний голос. Давно и внимательно.

Прекращая в задумчивости изучать бахрому покрывала, Дмитрий перевёл взгляд на последнего противника, небрежно развалившегося в кресле с другой стороны стола. Молодой человек посмотрел в ответ: без страха, внимательно, так же, как смотрел всё время до этого, но и немного по-другому.

Костёр вгляделся в зелёные глаза, чувствуя: разгадка поможет выиграть. Одна деталь, пустяшный штрих… может быть, вызов? Ему, другим противникам, если не всему человечеству сразу?

Точно матёрый, встретивший на своей территории неизвестного хищника, зверь, Костёр щурился на игрока, пытаясь найти слабое место.

Ну же…

Есть!

С трудом выдерживая ледяной взгляд, внезапно догадался, с кем придётся сразиться. Профессиональный игрок. Тот самый засланный казачок, играющий, чтобы выиграть. Вернее, чтобы остальные – проиграли. Поэтому и не волнуется. За себя, свою семью и ловкие руки, знает: рук не лишится.

Поддержат, окажут посильную (смешно: любую, я бы сказал) помощь.

Интересно, возникла другая мысль, не для тебя ли или твоих нанимателей предназначались те генераторы? Наверняка… родной ты мой, сладкий…

Зеленоглазый, наконец, не выдержал и отвёл взгляд.

Недолго девочка ломалась…

Диман едва заметно улыбнулся, представляя, каким его видят окружающие: легкоатлет в конце дистанции. Измученный худой детина с широкими плечами, наждачкой небритого подбородка и пеплом поседевших, успевших отрасти волос. С запавшими от бессонных ночей, горящими, точно в лихорадке, глазами. Бегун на длинные дистанции в рваных джинсах и грязных кроссовках, и выцветшей чёрной майке с неприличной надписью на спине. Не бегун, а отморозок, к тому же и официально заявлен, как враг государства…

Костёр продолжал кривить в подобии улыбки губы. Сам он себя отморозком не считал (уже нет), но очень походил на него внешне. Поэтому и переодеваться не стал, дез-ин-фор-ма-ци-я, как сказал бы отец.

Дмитрий окинул взглядом накачанную, но при этом изящную и немного женственную фигуру Казачка, оценил выступающие из-под фирменной майки мышцы. Пригладил волосы, в голове снова стало проясняться, облизал пересохшие губы, замечая недвусмысленный интерес мужчины. Мысленно усмехнулся: «Нравится»? Глаза выхватили имя, и мысль потерялась: «Денисом зовут, как напарника на работе». Значит, хочешь (снова эта мысль) поиграть? Поиграем… посмотрим, Дениска, на что способен, и сможешь ли дойти до второго тура.

Часть 2

Выдержки из проекта «2012».

ПРОЕКТ «2012».

Ряд чрезвычайных мер, решающих следующие задачи:

1. Сохранение господствующего положения правящей элиты и крупного бизнеса.

2. Ужесточение контроля над всеми слоями общества.

3. Создание абсолютно зависимого населения.

СПРАВКА.

За весь период развития цивилизации перед человечеством неоднократно возникали сложнейшие проблемы планетарного характера. Но в полной мере трудности проявились во второй половине XX века, вызванные целым комплексом причин, характерных для данного интервала времени. В результате на рубеже двух веков произошло резкое ухудшение обстановки и стала очевидной невозможность отдельно взятых государств выправить ситуацию своими силами…

Количество глобальных проблем варьируется в довольно широких пределах (от десяти до сорока и более), но если считать наиболее важные, их всего восемь:

1. Проблема мира и разоружения, предотвращение новой мировой войны;

2. Экологическая проблема;

3. Демографическая проблема;

4. Энергетическая проблема;

5. Сырьевая проблема;

6. Продовольственная проблема;

7. Проблема использования Мирового океана;

8. Проблема мирного освоения космоса.

Отдельным, если не ключевым пунктом выступает так называемое глобальное Потепление, способное как существенно ухудшить вышеперечисленное, так и сгладить, или, в лучшем случае, растянуть во времени. Дальнейшие исследования полностью подтвердили данное утверждение, и в 2010 году на закрытом совещании глав правительств G 8 было принято решение объединить существующие проблемы в одну…

Глобальное потепление неизбежно, и будет сопровождаться подъёмом уровня Мирового океана. С 1995 по 2005 год уровень Мирового океана поднялся на 4 сантиметра, вместо прогнозируемых двух. Если темпы сохранятся на прежнем уровне, к концу XXI века суммарный подъём уровня Мирового океана составит 30–50 см. В свою очередь это неизбежно приведёт к частичному затоплению многих прибрежных территорий, особенно многонаселённого побережья Азии. Следует помнить, что около 100 миллионов человек на Земле живёт на высоте меньше 88 сантиметров над уровнем моря…

Кроме повышения уровня Мирового океана глобальное потепление повлияет на силу ветров и распределение осадков на планете. В результате на земле вырастут частота и масштабы различных природных катаклизмов (штормы, ураганы, засухи, наводнения).

В настоящее время от засухи страдает 2 % всей суши, но по прогнозам учёных к 2050 году засухой будет охвачено до 10 % всех земель материков. Кроме того, изменится распределение количества осадков по сезонам. В Северной Европе и на западе США увеличится количество осадков и частота штормов, ураганы будут бушевать в два раза чаще, чем в XX веке. Климат Центральной Европы станет переменчивым, в сердце Европы зимы станут теплее, а лето дождливее. Восточную и Южную Европу, включая Средиземноморье, ждёт засуха и жара…

Во многих странах мира условия жизни значительно ухудшаться. По оценкам ООН, к середине XXI века в мире будет насчитываться до 200 миллионов климатических беженцев…

ПРОГРАММА.

В сложившихся обстоятельствах не представляется возможным сохранить популяцию человечества на прежнем уровне. В целях сохранения стабильности дальнейший рост населения необходимо прекратить…

В результате локальных войн, изменения климата и ландшафта, добыча природных ископаемых станет практически невозможна и потребует огромных финансовых и человеческих ресурсов. В результате потребуются совершенно новые способы разработок месторождений…

Благодаря новейшим технологиям уже сейчас возможно создание совершенно новых существ (используя понятную терминологию – КИБОРГОВ): человекоподобных машин, совместивших в себе достоинства живого организма, электронных систем и искусственных механизмов. Несмотря на то, что на данном этапе создание генетически модифицированных людей требуемых геометрии и способностей в силу ряда причин (низкая стоимость, избыток материала) выглядит более привлекательным, настоятельно рекомендуется отказаться от исследований в данной области и отдать предпочтение первому варианту…

Данная форма (Кибернетический организм) имеет ряд неоспоримых преимуществ:

1. Абсолютный контроль над жизнедеятельностью и поступками.

2. Взаимозаменяемость узлов и агрегатов.

3. Низкая стоимость в результате унификации. (Возможность использования одной серии с использованием различного навесного оборудования и программного обеспечения).

4. Возможность интегрирования в глобальные информационные сети…

Необходимо ограничить или полностью лишить основную часть населения доступа к новейшим технологиям, научным открытиям, высшему образованию и независимым источникам информации. Проводить планомерную политику по снижению уровня образования и понижению интеллекта. Постараться вытеснить, а затем и полностью заменить печатные средства информации мультимедийными.

Приступить к созданию на территории России изолированного единого Центра управления. Обеспечить ему беспрецедентную безопасность и независимость. Создать на территории Центра максимально комфортную среду для проживания интеллектуальной мировой элиты. Постараться, насколько возможно, сохранить научные наработки и техническую базу…

Начиная с 2012 года запустить программу сосредоточения населения вокруг промышленных центров и приступить к их последующей изоляции. Под видом сохранения жизнеспособности субъектов приступить к возведению по их периметру непреодолимого барьера, оснащённого новейшими средствами защиты и контроля…

Пресекать любые несанкционированные выходы за барьер, вплоть до физического уничтожения. Одновременно создать резервации из числа беглецов и отказавшихся сотрудничать, с целью дальнейшего превращения в рабочих-киборгов…

Формировать города-поселения по национальному и производственному принципу. Лишить местное руководство возможности самим, с помощью имеющихся ресурсов, воспроизводить жизненно необходимые узлы и агрегаты, и поставить их в зависимость от Центра…

Не дожидаясь завершения изменения климата и возможных боевых столкновений, приступить к созданию требуемых кибернетических механизмов с целью бесперебойной добычи природных ископаемых и производства основного сырья. Наладить безопасную и эффективную транспортировку. Приступить к созданию специальных подразделений с целью наведения порядка над неподконтрольными территориями. Обеспечить промышленным субъектам необходимую безопасность, информационную и технологическую поддержку…

Приступить к созданию на затопленных территориях активных параллельно-угловых теплиц…

Любыми способами (ТВ, газеты, шоу) способствовать снятию напряжения в обществе и стопроцентной занятости. Постараться исключить элемент преступности и (или) использовать его в вышеперечисленных целях…

Ограничить рождаемость медикаментозными и другими (любыми) способами, поддерживая заданную численность населения городов…

Пресекать любую попытку автономии и независимости. Проводить массовые аресты и показательные казни, одновременно поощряя лояльность и покорность…

Глава 1

Редко когда в последнее время выдавался погожий денёк. Жаркое солнце – белое слепящее светило – окружённое яркими блёстками, если прищурить глаза. Морской воды небо, с застывшей пеной редких облаков, и тёплый ветер, ласкающий кожу. Деревья, изумрудная трава… и аромат цветов, так редко пробивающийся сквозь запах гари и автомобильных выхлопов.

Среднего роста крупный мужчина достал пачку сигарет и осторожно постучал по ребру ладони, дожидаясь, когда из мятого окошка фольги появится рыжий цилиндрик фильтра. Аккуратно подцепил двумя пальцами. Привычным движением сунул сигарету в рот и сильно прикусил зубами фильтр. Так же не спеша вернул пачку в нагрудный карман бежевой рубашки и достал зажигалку. Вроде бы равнодушно покосившись на проехавший мимо автомобиль, с силой крутанул колёсико кремния и ткнулся кончиком сигареты в маленькое жёлтое пламя. С удовольствием глубоко затянувшись, на секунду задержал в лёгких едкий дым и медленно выдохнул, сразу затягиваясь ещё раз.

В воздухе повисло молочное облако.

Тихо кашлянув, мужчина опустил глаза и посмотрел себе под ноги, сравнивая почти высохшую на площади грязь с угловатыми чешуйками, слегка загибающимися кверху.

Рыбы, выброшенной на берег…

Мужчина лет сорока, фигурой и лицом похожий на жившего в двадцать первом веке артиста Михаила Пореченкова, разве подбородок сильнее выдавался вперёд, взъерошил короткий ёжик рыжеватых волос. Пожёвывая нижнюю губу, носком ботинка пнул неровный край грязевой чешуйки, задумчиво стряхнул с сигареты пепел. От удара часть чешуйки отлетела, а часть раскрошилась, покрывая дерматиновые летние туфли толстым слоем пыли. Но мужчина этого не заметил, с интересом разглядывая светло-розовую, как лепестки роз, поверхность псевдоасфальтового покрытия. Почему-то тяжело вздохнул, и снова огляделся, останавливая взгляд на большом памятнике в центре площади, возле которого прогуливался уже полчаса.

«В. И. Ленин», – прочитал он известную с детства надпись на бронзовой, когда-то отливающей золотом, а теперь почерневшей от времени табличке.

– Вождь всех времён и народов. – Произнёс вслух, глядя на здание администрации города, фасадом напирающее на улицы в сотне метров от памятника, и снова думая о более чем странном выборе места для встречи, на виду у всех, впрочем… улыбнулся, рассекая высокий лоб и синяки под глазами сеткой морщин и скидывая несколько лет: «Где, как не в самом логове врага, ты можешь считать себя в безопасности».

Не смешно…

Если честно, Вадим Костров, отец Дмитрия Кострова, так не считал, или думал, что не считает. Да, ему многое не нравилось в своей жизни и ещё больше в жизни родного города. Да, после того, как стала известна история соотечественников, и родины, занимавшей две сотни лет назад огромную территорию, а теперь превратившуюся в колонии-поселения – пропали последние иллюзии. И, да – именно это, в конечном счёте, привело к тому, кем он стал, чем занимался и чего хотел добиться.

Если бы всё было так просто…

Именно правда, пусть и не полная, отчего пугающая ещё больше, заставила принять такое сложное решение. А город? Город он на самом деле любил. Любил его дождь, грязь, и даже жирную копоть заводских труб… А как иначе? Даже зная о существовании иной, пусть и совсем другой жизни, Вадим оставался до мозга костей заключённым. И не только потому, что город являлся местом, где вырос он, его отец, и, насколько он знал, все поколения Костровых. Он просто боялся… За двести лет существования крепости на свет появилось восемь поколений людей, никогда не покидавших резервации. Не знающих понятия «свобода», и не мыслящих себя «вне городских стен». Именно поэтому Вадим не видел особых причин считать горожан врагами. Точнее – не всех горожан, а ещё точнее, только тех, кто не находился у власти. Но в принципе, если разобраться, редко когда простой российский обыватель испытывал к власти симпатию.

Мимо проехал ещё один автомобиль: окутанный клубами пыли рубленый прямоугольник.

Интересно, – возникла у Кострова-старшего мысль. – Как выглядели машины раньше, когда люди могли свободно передвигаться по земле?

Массивный подбородок выдвинулся вперёд.

Так же. – Возник ответ. – Оборудование, где собирали эти самые автомобили, существенных изменений не претерпело.

Грустно.

Скользнув по изъеденному ржавчиной кузову взглядом, мужчина не спеша отвернулся. Со стороны могло показаться, Вадим просто прогуливается, и ему ни до чего нет дела, но на самом деле Димкин отец пришёл на назначенную встречу и замечал всё происходящее на площади. И пускай профессиональным шпионом он так и не стал, кое-какие навыки приобрёл.

Два автомобиля за пять минут до назначенного срока. Подозрительно…

Возможно, но внешне мысль никак на Кострове-старшем не отразилась. Он только достал ещё одну сигарету и снова закурил. По-прежнему спокойно и с виду абсолютно рассеянно. Так же не спеша убрал пачку и зажигалку, посмотрел по сторонам, словно решая, ждать воображаемого друга или подругу – а именно такой имидж он себе выбрал – ещё, или уже хватит, демонстративно посмотрел на часы, и решительно, но так же медленно, двинулся дальше.

До встречи оставалось три минуты.

В том, что мимо за это время проехали два автомобиля, а на лавочке между клумбами, разбитыми вокруг памятника, развалился парень, Вадим не видел ничего страшного. Странного – да, но не страшного. Такие меры предосторожности могли означать одно: его предложение приняли, и человек из правительства достал нужную информацию. И это не слежка, а элементарная подстраховка. Потому как есть чего бояться, и не руководителя доморощенного подполья (мало чем отличающегося от бандитской шайки), пускай и решившегося на отчаянный шаг, а службы внутренней безопасности.

Грустно.

Розовый цвет асфальта напоминал кровь. Первую, когда впервые порезал палец. Вторую, когда упал с забора и разодрал гвоздём руку, и… из огнестрельной раны, когда ранили жену.

Вику…

Костров-старший затянулся сильнее. Обжигая горло. Пытаясь отвлечься. И не смог. Перед глазами, как тысячу раз до этого, уже прокручивались события рокового вечера. Воспоминания получались неправдоподобно яркими и оттого ещё более болезненными.

Крик сына. Страх и непонимание в глазах жены. Её кровь… на руках, прижатых к ране. И он, молодой, но подающий надежды начальник производства, скрученный в собственной квартире. И молодой капитан Сергеев с перстнем, рассёкшим Вадиму бровь, и два тупых головореза…

Яркие, слишком яркие воспоминания, словно всё случилось только вчера, а не много лет назад.

Рука непроизвольно коснулась виска, мозолистые пальцы нащупали чёрточку незаметного шрама. Рана на коже давно затянулась, а рана на сердце продолжала кровоточить.

Длинный столбик пепла от порыва ветра (а может, и дрожи) сорвался с кончика сигареты и упал на рубашку. Послеполуденное солнце, лужа цинковую крышу, зацепилось за конёк четырёхэтажки.

Началось всё со знакомства с директором школы, где предстояло учиться сыну. Учреждение находилось на балансе предприятия, и Вадиму частенько приходилось бывать в директорском кабинете. Общаясь на субботниках и отмечая вместе семейные праздники, зелёный, полный иллюзий молодой руководитель, и умудрённый опытом пожилой педагог очень быстро прониклись взаимной симпатией. Рано лишившись отца, Вадим тянулся к старому учителю, пытаясь восполнить потерю, получая вместе с другом – наставника и пример для подражания.

Мужчина, недавно разменявший пятый десяток, успел поведать много интересного, и не только рассказать. Много лет назад он наткнулся в школьном хранилище на объёмные полиэтиленовые пакеты, хранившие в себе запрещённую на территории города литературу. О ней следовало немедленно сообщить и сразу уничтожить, но так же, как и кто-то в далёкие времена, когда всё только начиналось, новый директор школы не посмел этого сделать. Вот и получилось, что книги и газеты столетней давности, пожелтевшие и едва не разваливающиеся от прикосновения, нашли своего читателя. Тот неизвестный, спрятавший их среди учебников и пособий, позаботился о сохранности, но прочесть удавалось лишь первые страницы. Но и этого хватало с избытком. Учитель, а потом и несколько преданных друзей узнали, как обманом и силой сгоняли людей в города-тюрьмы, как лишали возможности жить с родными. Как издевались, заставляя работать, и превращали в чудовищ.

Закончились собрания одной-единственной демонстрацией протеста, после чего директор, а с ним и ещё несколько человек, бесследно исчезли, а к Кострову ночью ворвался капитан Сергеев. Но именно тогда Вадим поклялся себе продолжить борьбу.

И отомстить…

Грустно.

Костров-старший посмотрел на часы, отмечая, что прошло всего две минуты, и поражаясь, как странно порой бежит время: невероятно сжимается, позволяя за считанные секунды прожить целую жизнь. Разрешая либо найти в прошлом покой и умиротворение, либо почерпнуть в воспоминаниях сил для будущей борьбы.

Чем он и занимался.

Именно поэтому воспоминания и казались такими яркими. Они требовались каждый день, буквально питали, потому что против задуманного восставало всё его естество. Но постепенно Кострову удалось себя изменить, превратиться в машину… почти такую же, как киборги, которых делали из обрубков. А любовь машинам не свойственна. Ни любовь, ни жалость.

Спустя год после трагедии они с женой перестают заниматься любовью. С каждым днём Виктории становится всё хуже, и она… он… какая теперь разница? Ему приходиться всё чаще смотреть порнофильмы и обходиться собственными руками. А он обычный человек, у него тоже есть желания. Простые, человеческие. И Вадим пытается завести любовницу. Знакомится с симпатичной девушкой, не с одной, и даже заставляет себя влюбиться. Начинает ухаживать, дарить подарки, но…

Он так не может!

Его мучает совесть и всё заканчивается поцелуями, стыдливыми «Пока» и ночными улицами к дому. А дома больная жена, забытые дети, и бессонные ночи, ставшие проклятием. Он смотрит в темноте на спящую жену, слышит её стоны, курит и тихо плачет. Горячие слёзы текут по щекам, слёзы бессильной ярости и злобы, иссушающей душу. И когда начинает светать – одевается и уходит, не имеет значения, куда, лишь бы не оставаться дома. И так каждый день. Но он терпеливо ждёт и готовится, знает – нет, абсолютно уверен, – что когда-нибудь дождётся…

Большой заметный внедорожник со скрипом остановился метрах в десяти. Дверь распахнулась, и из неё выглянул незнакомый белобрысый парень. Вроде бы равнодушно стрельнув вокруг серо-голубыми глазами, махнул Кострову загорелой накачанной рукой, приглашая забраться внутрь. Костров-старший приблизился, по-прежнему медленно – спешить он не собирался, – заглянул в салон и не увидел человека, с которым договорился встретиться.

– Не понял? – вместо приветствия бросил он. – А где…

– Спокойно. – перебил Белобрысый. – Садитесь, пожалуйста, в машину.

– Неужели? – Вадим собрался сделать шаг в сторону, но неожиданно подумал, что если бы его хотели убить или схватить, давно бы сделали. – Хорошо, – согласился он, неловко забираясь внутрь и уже на пороге, не удержавшись, подозрительно оглядываясь назад.

– Поехали. – Не дожидаясь, когда Костров-старший полностью окажется в автомобиле, приказал охранник, и внедорожник сорвался с места. Если бы парень не придержал в этот момент Вадима за руку, тот наверняка бы вывалился из машины.

– Твою мать! – вырвалось у Вадима. С силой захлопнув дверку, он сердито посмотрел охраннику в глаза. В ответ парень лишь слегка пожал плечами, словно оправдываясь, но по глазам было видно: ни о чём он не жалеет.

– Бывает, – вымолвил Блондин, отворачиваясь к окну. Его внимание привлёк молодой человек на лавочке. В этот момент парень достал из кармана узкий, бликующий на солнце прямоугольный предмет (то ли рация, то ли фотоаппарат) и быстро поднёс к лицу.

– Ваш? – проследил Костров-старший за взглядом хозяина внедорожника.

– Не-а. И, я понимаю, не ваш?

– Разумеется, – нахмурился Вадим, но на всякий случай поделился. – Да пускай следят. Нам нужно всего несколько дней, потом всё равно.

Охранник не ответил, и Костров начал злиться. Тоже мне, терминатор. Назначают встречу, везут непонятно куда, можно подумать, ему только нужно. Смешно… это сейчас все из себя дурачков строят, одолжение делают, а как получится, вернее, если получится, сразу вцепятся друг другу в глотки. И тогда только держись, потому что власть – единственное, что осталось ценного в этом мире, остальное давно уничтожили.

Глаза скользнули по дорогой отделке салона, оценили тёплое свечение натуральной кожи и настоящего дерева. Заметили пыль на подлокотниках, грязь на ковриках и непонятные пятна на бежевом покрытии потолка. Нос уловил приятный сладковатый запах дорогих материалов.

Чудо-техника…

Автомобиль свернул на соседнюю улицу, затем во двор, проехал, проваливаясь в огромные лужи и поднимая фонтан достающих до подъездов грязных брызг, между двумя старыми пятиэтажками и снова вырулил на дорогу. Резко прибавил скорости, отчего Вадима вдавило в спинку, а по днищу и аркам застучала щебёнка и успевшая налипнуть грязь.

Костров-старший снова выругался и хотел поинтересоваться, куда едут, когда внедорожник снова свернул в проулок и поехал обратно. Посмотрел на охранника и по кивку догадался: они двигаются кругами, проверяя, нет ли хвоста.

Покружив несколько минут и не обнаружив ничего подозрительного, выехали на прежнюю дорогу и подъехали к знакомой ржавой легковушке. Захлопали двери. Охранник выскочил на улицу и замер в холуйской стойке, а на его место забрался знакомый Вадима. Великий и Всемогущий хозяин Города, именно он назначил встречу, и именно с ним приходилось сотрудничать все эти годы.

Мужчина, с лёгкостью преодолевший расстояние между автомобилями и бухнувшийся на мягкое кожаное сиденье рядом, производил двоякое впечатление. С одной стороны, в глаза бросались усталое, дежурно-заинтересованное выражение лица слуги народа. Маска для купленного телевидения и наивных избирателей. Из-под неё проступали надменность и презрение, а сейчас был заметен ещё то ли испуг, то ли нездоровое возбуждение. Ну и, конечно, не ускользали от внимания ухоженная кожа рук, лица, маникюр, строгий дорогой костюм и галстук.

Пижон хренов…

Но с другой стороны от мужчины буквально веяло уверенностью и силой, и его фигура только усиливала впечатление. Два метра мышц, никакого живота, покатых плеч, не говоря о двойном подбородке. Скорее боевой генерал, чем первый помощник мэра. Впрочем, возможно, он и был когда-то боевым генералом, хотя никаких войн, насколько знал Вадим, давно не велось.

Костров-старший подвинулся, в джип следом за хозяином влез Белобрысый. Дверки захлопнулись, автомобиль вырулил на дорогу и медленно покатил на север. Сзади, держась на расстоянии, следовала легковушка. Сбоку бежала тень.

А это интересно, насчёт генерала, вернулся к своим мыслям Вадим, особенно в свете своевременной помощи, внешнего вида и несуществующей войны. Если предположить, что война всё же случилась (или идёт до сих пор!), то задуманное действительно осуществимо. И станет не бессмысленной акцией кучки окончательно свихнувшихся диссидентов (на словах ратующих за смену политического курса и условий труда, а фактически не брезгующих уголовщиной: торговлей запрещённым оборудованием, подкупом чиновников и шантажом работодателей), а настоящей революцией – всесокрушающим ударом, способным изменить мир.

От таких мыслей на душе стало немного лучше, но не настолько, чтобы окончательно перестать хмуриться: ещё неизвестно, что задумал Сергей Петрович.

– Добрый день, – мягко, но без тени улыбки поздоровался помощник мэра, протягивая руку.

– Добрый, – ответил Вадим, осторожно пожимая широченную клешню. Великий и Всемогущий обхватил его пальцы, и Костров-старший понял: силушки у служителя народа хватает, и почти сразу возникло неприятное чувство, будто происходящее подстроено. Перед глазами возникла дурацкая картинка: сидящий рядом здоровяк отпускает увесистую пощёчину и начинает дико смеяться, а затем приказывает отвезти в центр переработки.

Ненормальный смех почти натурально зазвенел где-то в области затылка, и Вадим с трудом сдержал желание открыть дверь и выпрыгнуть из машины.

– Давайте к делу, – с хрипотцой произнёс он.

– Хорошо. – Помощник мэра на секунду задержал на Кострове-старшем взгляд и повернулся к Блондину. – Отдай ему.

Охранник кивнул, быстро сунул во внутренний карман пиджака руку, искоса наблюдая реакцию гостя на движение (очень смешно), задержал на секунду, не нащупав с первого раза, наконец, нашёл, и протянул Вадиму маленький серый прямоугольник, наподобие резинки-стёрки.