Текст книги "Проект 2012"

– Флешка, – ответил на вопросительный взгляд Вадима Сергей Петрович. – На ней вся нужная информация.

– Проект «2012»?

– Тише. – Хозяин внедорожника недовольно поморщился. – Даже цифры такие забудь.

– Не понял?

– Поймёшь… если живой останешься. Ты понятия не имеешь, кому бросил вызов и какие у них возможности.

– Но…

– Вот именно «Но». Даже я многого не знаю. Это здесь… – человек неопределённо повёл руками, словно хотел обхватить город, – … грязь и разруха. А там… – снова дурацкий жест, – всё совсем по-другому.

Вадим только крепче сжал зубы.

– Так что при мне никаких разговоров. И флешку смотри на изолированном от сети компьютере. Затем сожги. – Внимательно посмотрел на подпольщика. – И компьютер тоже… Да, да. И не смотри на меня.

– У меня всего один аппарат, – выдавил из себя Вадим, не выдержал и опустил глаза. Но тут же снова взглянул на чинушу, интересуясь реакцией.

Тот бровью не повёл, лишь жёстко отрезал:

– Всё равно. – Но в последний момент смягчился. – Я тебе новый выпишу. – А про себя подумал, что вряд ли. Если всё получится – компьютеров будет, хоть жопой ешь, а если нет – они им больше не понадобятся.

– Ладно, – нехотя согласился Вадим, рассуждая примерно так же. – Спасибо.

Сергей Петрович не улыбнулся:

– Рано пока. И вообще, это тебя благодарить надо.

Костров-старший мысленно согласился, а вслух поинтересовался:

– Значит, угадал?

– В яблочко, – кивнул мужчина. – Информация полностью подтвердилась. Его пра-пра-пра… тьфу, неважно, предок, в общем, огрёб по полной и угодил на переработку. – Чиновник на миг замолчал (неужели сочувствует?), уставившись невидящим взглядом в затылок водителю. – Слово-то, какое, «переработка». Вот… – С шумом выдохнул, приходя в себя. – О чём это я? Ах да… после переработки работал бригадиром на дальнем востоке. А когда японцы попёрли, получил травму… – Снова замолчал, вспоминая формулировку. – … «Несовместимую с адекватным исполнением обязанностей». – Покосился на белобрысого и неожиданно тихо выругался: – Суки. – Поймал чуть ли не ошалелый взгляд Кострова и скривился: – У меня тоже родственники пропали.

– Угу…

– Эвакуироваться не успели, если честно, – зачем-то (неужели такой совестливый?) добавил представитель власти.

– Не повезло.

– Типа того, – оценил сарказм Сергей Петрович. – Ладно, умник. В общем, тот это парень, точно.

Вадим согласно кивнул:

– Осталось самое малое. Убедить отправиться в путешествие.

– Проблем не будет, – уверенно сказал чиновник, и по его голос, и по тому, как хмурился блондин, Костров-старший понял: помощник мэра полностью расслабился, и считает Вадима чуть ли не одним из своих прихлебателей. Подчинённым даже. – Спирина самого тянет, а если нет – с дочерью поговоришь.

– Не понял?

– Поймёшь, когда надо будет. – Коротко хохотнул. – Или поздно… горе-подпольщик. Заговор строит, а домашних дел ни сном, ни духом.

– Вот вы о чём. – догадался Вадим, что имел в виду помощник мэра, но не обиделся, наоборот, стало приятно. – Значит, встречаются? Он ей всегда нравился.

– Дошло, наконец, – констатировал чиновник. – Тогда дальше. Транспорт организую. Людей… – посмотрел на Кострова, – … если хочешь, тоже.

Вадим отрицательно мотнул головой: за дурака держит?

– Я так и думал. Тогда только он, – первый помощник кивнул в сторону охранника. – И ещё один представитель.

– Представитель?

– Механизированный, – не выдержал блондин.

– Киборг, – пояснил Сергей Петрович. – И не спорь, моё условие.

– Хорошее условие…

– Ещё какое. Потом благодарить будешь. Кто знает, с чем столкнётесь? И с кем.

Вадим не смог сдержать удивления:

– Даже так?

– А ты думал. На флешке есть, сам посмотришь.

– Ясно.

Автомобиль снова свернул в какую-то подворотню и пересёк короткий замусоренный двор. Машину замотало на ухабах, и Вадиму пришлось ухватиться рукой за ручку под потолком. В голове мелькнула мысль, что у властей должны возникать серьёзные проблемы с преследованием и слежкой. По таким дорогам не то что догнать – доехать до места преступления не представлялось возможным. Если только на тракторе, или, на худой конец, грузовике. Наверное, поэтому и возросло в последнее время число краж и разбоев. Димкин отец хотел поделиться (всё-таки избиратель) с помощником мэра своими мыслями, но вовремя сообразил, что вопрос будет расценён, как крайняя степень нервозности. А значит с вопросами, во всяком случае, такими, придётся повременить. Но от улыбки, впервые за время пути, не смог удержаться.

Сергей Петрович покосился на его довольную физиономию, но ничего не сказал.

Внедорожник плавно затормозил.

– К дому подвезли? – только сейчас Вадим заметил знакомые очертания соседнего двора. – Быстро… на машине.

– Быстро, – согласился почти хозяин города. И это «почти», – возникла в сознании Кострова-старшего мысль, – и есть та неведомая причина, из-за которой помощник решился на операцию.

– Когда? – услышал он вопрос Великого и Всемогущего. Посмотрел прямо в глаза и словно заглянул мужчине в голову. Увидел растерянность, желание и нетерпение. И если растерянность и желание были как-то понятны, то нетерпение… Неужели этот «с виду генерал» затеял свою игру? Или он так же, как Вадим, многие годы вынашивал подобные планы? И теперь, когда появилась возможность, не может дождаться? На все вопросы без труда можно было ответить положительно, в этом Вадим нисколечко не сомневался, но на какой из них «Да» – будет решающим?

Когда?

– Думаю, надо торопиться, – озвучил желание собеседника руководитель подполья. – Как только утрясу с сыном, сразу начнём подготовку.

– С сыном? Ты хочешь отправить его?

– Кто-то же должен.

– Рискованно.

– Зато надёжно. – Голос прозвучал немного резко, и в машине на несколько секунд наступила тишина. Никто не ожидал от Вадима такой откровенности.

– Да… – нарушил тишину Сергей Петрович. – Теперь я ещё больше уверен в успехе. – И переглянулся с охранником. – Единственного сына…

– Заткнись, – не выдержал Вадим и зло глянул на «соратников» (больше, как ни странно, на белобрысого). – Да. Я отправлю единственного сына. Плохо? Может быть. Даже наверняка. Но кого ещё? Твоих (я говорю ему ты!) жополизов? – Замолчал, переводя дыхание. – Короче, как буду готов, позвоню. Пока. – Открыл дверь, щурясь от вездесущей, поднятой в воздух ветром и норовившей попасть в глаза пыли. Окинул взглядом улицу, и, не прощаясь, быстро двинулся к дому.

Сзади не донеслось ни слова. Только когда Костров-старший скрылся за углом дома, помощник мэра произнёс:

– Дурак, знал бы, во что ввязывается…

* * *

Примерно за двадцать минут до встречи Кострова-старшего с первым помощником мэра, к зданию правительства, к массивным чугунным воротам в глухом высоком заборе, окружавшем парковочную площадку с другой стороны Белого дома, подъехал старенький неприметный автомобиль. На помятой решётке радиатора гордо поблёскивала протёртая с утра эмблема «АвтоВАЗа», завода, где собирали архаичное чудо техники. Правда, теперь АвтоВАЗом называли целый город, превращённый в неприступную крепость. И не город даже, а область, по периметру, как здание, к которому подъехали «Жигули», окружённую неприступной стеной.

Высокий и седой, но ещё крепкий мужчина, высунул в окно руку с пластиковой магнитной карточкой, и с первого раза ловко вставил в специальную прорезь небольшого устройства наподобие банкоматов, только раза в два меньше. Послышалось тихое жужжание, и на голубом дисплее высветилось имя, должность и степень допуска.

«Сергеев С. М. Полковник СВБ Четвёртый уровень».

Жужжание повторилось – теперь предлагалось выбрать причину визита. Мужчина вытянул большой (сканирование отпечатка пройдёт быстрее) палец, на миг, словно почувствовав значимость предстоящего разговора, засомневался, сумел взять себя в руки и твёрдо ткнул в «назначено». Дождался высветившееся зелёным светом «разрешение», палец немного покалывало, услышал щелчок открывшего ворота электрического замка и последовавший за ним натужный гул электромоторов. Освободив от захвата прорези «банкомата» карточку, сунул во внутренний карман пиджака, на безымянном пальце, отбрасывая на панель приборов тусклые лучики света, матово блеснул заметный фамильный перстень.

Ворота начали медленно, с тихим лязганьем и вибрацией, разъезжаться в стороны. Водитель посмотрел на увеличивающийся проход в «другой мир», на появившийся в поле зрения вычищенный прямоугольник внутреннего двора, хозяйственные пристройки и припаркованные автомобили.

Послышался металлический скрежет, и ворота, не раскрывшись до конца, остановились, дёрнулись и снова остановились.

Мужчина с перстнем тяжело вздохнул, голова несколько раз нервно дёрнулась. Он включил первую передачу: ворота открылись достаточно широко для попытки протиснуться на малолитражке. Отпустил сцепление и плавно тронулся, тут же резко нажимая на тормоз и заваливаясь сначала вперёд, а затем, с руганью откидываясь на спинку: ворота, прямо перед бампером автомобиля, стали вдруг закрываться. Видимо электроника решила, что он проехал, или компьютер просто прогонял створки, надеясь на устранение неисправности.

Водитель зло уставился в глазок видеокамеры.

Как же, жди, устранится. Хрена с два! Можно подумать, такое происходит впервые. В этом чёртовом городе всё дышит на ладан. Всё разваливается, трещит по швам, рассыпается. И не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять: причина не в недопоставках грёбаного оборудования, как пытается уверить выживший из ума мэр, а в сгнившей напрочь системе, из-за своей косности не способной не то, что признать – даже увидеть. И всё из-за жадности… неспособности и нежелания уступить. Говорили же придуркам, предупреждали. Не-ет. Разве они послушают? Когда сидишь в джакузи, когда во дворе работают целые семьи таджиков, а нефть льётся вёдрами, пардон, галлонами, опять не верно, составами и танкерами, разве тебе до проблем человечества? Тебе хорошо, а значит и всем остальным тоже.

Рука непроизвольно нажала на клаксон. Громкий сигнал вспорол тишину, заставляя вздрогнуть. Ничего, так вам и надо, проснитесь, хранители тайн.

Ворота остановились. Камера наружного наблюдения пришла в движение, разглядывая нарушителя спокойствия, а на дисплее диспетчерского устройства замигало красное слово: «Нарушение». И ещё… замаскированные под прожекторы пулемётные турели нащупали малолитражку своими жерлами.

Открывай, чёрт возьми! – подумал про себя безопасник, его раздражение быстро сменилось страхом, не дай Бог охранной системе придёт в кремниевую голову, будто он нарушитель или того хуже – диверсант. Пулемётам всё равно, махровый перед ними заговорщик, или сомневающийся офицер. А крупнокалиберным пулям и подавно. А Сергей, если и думает иногда по-другому, в целом продолжает служить системе.

Карточка не понадобилась: за воротами звякнуло, загудело и затрещало. Массивные створки дёрнулись, словно с другой стороны по ним ударили кувалдой, загремели, и, наконец, раздвинулись, как полагается.

Мужчина облегчённо выдохнул, секунду выждал (пулемёты смотрели на него), и с пробуксовкой въехал на территорию. Немного неаккуратно (пулемёты… пулемёты, чёрт возьми) припарковался. Нервно хлопнув дверкой, не рассчитал с усилием и до конца не закрыл, заметил в салоне свет, но решил оставить как есть, желая поскорее убраться с улицы. Не обращая по привычке внимания на окружающие детали, торопливо пересёк сверкающий чистотой широкий двор, взбежал на бетонное крыльцо и с силой надавил на кнопку звонка.

Дзынь… где-то далеко, почему-то показалось, из-под земли, тоскливо зазвенело.

Терпеливо выдержав унизительное, но обязательное в таких случаях разглядывание в глазок, Сергеев дождался, когда откроется бронированная дверь, приветливо (охранник ни в чём не виноват) кивнув дежурному, сдал оружие, расписался и вошёл в заранее вызванный лифт. Прислушиваясь к стенаниям и поскрипываниям древней кабины, спустился на известную только компьютеру и начальству глубину, оказываясь в тёмном длинном коридоре. Чувствуя, что и здесь за ним продолжают внимательно наблюдать, позволил себе скользнуть взглядом по потолку, привычным движением одёрнул пиджак, и, приглаживая расчёской волосы, прошёл по коридору к самой дальней двери. Гадая, что находится в десятке оставленных позади кабинетах, поднял руку, снова чувствуя необъяснимую тревогу, играя желваками, негнущейся кистью, нагибаясь чуть ли не всем корпусом, несильно постучал.

Вдоль позвоночника стекла капля пота.

Прошло секунд десять. Вслушиваясь в тишину за дверью, Сергеев снова поднял руку, собираясь постучать снова, когда красивая бронзовая ручка пришла в движение и опустилась вниз, увлекая за собой язычок замка, с приятным тихим щелчком выскочившего из паза. Дубовая двухметровая дверь приоткрылась, выпуская наружу жёлтый прямоугольник света и слабый аромат духов.

В проёме возникла некрасивая пожилая дама. Секретарша, Светлана Васильевна, как звали помощницу хозяина кабинета.

Пристально глядя гостю прямо в глаза, отчего матёрый оперативник почувствовал себя зелёным курсантом, женщина не произнесла ни слова, лишь голова её едва заметно – очевидно это означало приветствие – совершила плавный, не лишённый изящества кивок.

– Здравствуйте. – Шёпотом (проклятый бункер) произнёс седовласый, выдавил из себя улыбку и протиснулся мимо, с трудом избегая контакта с гигантским бюстом, подобно пулемётам, отслеживающим траекторию его движения. Уже оказываясь на безопасном расстоянии, неожиданно представил реакцию помощницы – если наклонится вперёд и коснётся, почувствует щёлк блузки и ткань бюстгальтера, – и вдруг подумал, что секретарша нервирует его специально. Мысль о грубом флирте, в голову полковнику не пришла.

Оказавшись в приёмной, мужчина сделал шаг в сторону и повернулся к Светлане Васильевне:

– Шеф у себя? – Не желая оставаться с громадной тёткой наедине, решил сразу перейти к делу.

Женщина кивнула:

– Ждёт.

– Ясно. – Ему показалось, или секретарша выглядела иначе? Или он так нервничает, что готов поверить в любую чушь? – Погода сегодня хорошая. – Профессиональное любопытство взяло верх, и Сергей решил проверить свою догадку, к неудовольствию, если не к ужасу, замечая в глубине глаз Светланы Васильевны вспыхнувшую надежду.

Чёрт возьми…

– Жаль, нельзя прогуляться.

– Действительно, жаль. – Безопасник почувствовал себя неловко. – Можно войти?

Секретарша открыла было рот, передумала и снова кивнула.

– Тогда я пошёл? – Сергеев заставил себя улыбнуться и двинулся к последней, как он надеялся, на сегодня служебной двери, но открыть не успел. Хозяин кабинета и одновременно начальник службы внутренней и внешней безопасности генерал-лейтенант Кузнецов Г. П. опередил.

Маленький сухонький старичок, в чьих руках находилась судьба всего Города, совершенно не походил на руководителя вверенного ему ведомства, особенно со спины, и особенно когда молчал или слушал. Этакий добренький дедушка, всю жизнь выполнявший чужие поручения и на старости лет нянчащий внуков.

Обманчивое впечатление.

Стоило генералу произнести несколько фраз или взглянуть собеседнику в глаза, как представление разом менялось. И внуков генерал не нянчил, у него их не было.

– Здравствуйте, полковник.

– Добрый день, товарищ генерал.

Пожав руку одному из лучших, если не самому лучшему сотруднику, мужчина обратился к секретарше:

– Светлана Васильевна, на сегодня рабочий день закончился. – И снова посмотрел на гостя. – Проходи, я сейчас.

Полковник сказал секретарше «До свидания», тоскливо подумал, что теперь она от него не отстанет, незаметно вздохнул и прошёл в кабинет, слыша, как за спиной генерал отдаёт последние указания. Если что – на месте, если понадобитесь – вызову, завтра – как обычно, и всё в таком роде. Женщина ответила только раз, но он не расслышал, дверь закрылась, оставив наедине с вернувшимися страхами и сомнениями.

Кабинет, как и его обладатель, с первого взгляда сильного впечатления не производил. Небольшой и уютный, стены отделаны деревянными панелями «под орех», с муляжами двух окон, радующих глаз незатейливым, но реальным видом лесной поляны. С простым дубовым столом у дальней стены и такой же стенкой слева от двери. Ничего необычного, но если приглядеться… царивший в комнате идеальный порядок, ничего лишнего, отвлекающего от работы, десяток папок с последними делами на столе и сизый туман сигаретного дыма под потолком, даже слепому говорили: хозяин кабинета приходил сюда работать, а не трепать нервы подчинённым или предаваться несбыточным фантазиям. И не только из-за растущего с каждым годом количества нераскрытых дел или отсутствия у хозяина кабинета фантазий. Просто генерал Кузнецов Г. П. был законченный трудоголик, за что, если честно, его и уважали. По крайней мере, полковник Сергеев.

Уважал и боялся…

Именно фанатичность, с которой Кузнецов Г. П. преследовал любое проявление инакомыслия, вызывала страх. И не только у него. Да и как не бояться, если любая вольность, начиная с прочтения запрещённых книг или требования повысить зарплату, и кончая вооружённым мятежом, могла окончиться отправкой на переработку. Не спасали ни связи, ни послужной список. Порой полковнику начинало казаться, что перед ним не живой человек, а новейшее секретное изобретение из последних сил цепляющейся за жизнь вымирающей цивилизации: новый вид киборгов, внешне ничем не отличимых от людей.

Сзади совершенно бесшумно открылась и закрылась дверь.

Впечатляет.

Лишь по порыву ветра безопасник догадался: в кабинет вошёл хозяин. Послышались неторопливые мягкие, но уверенные шаги.

Хозяйская поступь.

– Присаживайся, – услышал он генерала. – Разговор будет долгий.

Полковник послушно взял один из стульев, и, стараясь не шуметь, придвинул к столу. Сел и тоскливо посмотрел на начальника (тот обходил стол), в который раз пытаясь угадать, зачем его вызвали, и торопливо (не надоело уже?) вспоминая числящиеся за собой грешки. Разумеется, ничего серьёзного не вспомнил, с работой он справлялся, только лишний раз вспотел. Грешки (а у кого их нет?), если честно, имелись, но именно грешки… не из-за такой же мелочи, в самом деле, его захотели видеть? О чём пойдёт речь (о Кострове, о чём ещё?) он, в принципе, догадывался, но не спешил выказать осведомлённость, опасаясь ошибиться.

– Погодка сегодня, – сказал генерал и взял в руки верхнюю папку.

– Шепчет. – позволил себе вольность Сергей.

Начальник неопределённо хмыкнул и открыл папку, его пальцы уверенно перелистнули пару страниц, поднял глаза на подчинённого:

– Как твои подопечные?

– Диссиденты? – уточнил полковник, снова гадая, кто присвоил группе обиженных на весь свет горожан, единственным желанием которых являлось разрушить любой существующий порядок, такое название. И ведь неплохие, если разобраться, люди. Хорошо, что их словоблудие обратно пропорционально смелости.

Генерал кивнул.

– Всё как обычно, пока ничего серьёзного.

– Ничего серьёзного говоришь? – Генерал сжал губы, отчего на подбородке образовалась некрасивая складка. – Интересно… – Медленно протянул стопку цветных фотографий. – На-ка, посмотри.

Ещё не коснувшись снимков пальцами, Сергей скользнул по фотографиям взглядом и тут же напрягся, холодея. Помощник мэра и Вадим Костров. Вместе.

Необязательно носить звание полковника, чтобы догадаться: высокопоставленный чинуша и глава горе-подполья знакомы, и встретились не случайно. Вот обмен рукопожатием, вот о чём-то секретничают, а вот – подозрительно оглядываются по сторонам.

Приехали.

– Нравится?

– Товарищ генерал…

– Что «товарищ генерал»? Снимки должен был принести полковник Сергеев. – Начальник раздражённо похлопал папкой по столу, при этом в воздух не поднялось ни пылинки. – Что-то не так? Просто везение, что в администрации свой человек.

– Виноват. Только вчера изучал отчёт. Ничего подозрительного не обнаружил.

– Плохо.

Сергеев возражать не стал. На самом деле допустил промах.

– Что собираешься делать?

– Насколько знаю, сегодня у Кострова… – полковник машинально ткнул пальцем в снимок Вадима, – … назначена встреча. Может, как раз с помощником. Как только узнаю, сразу сообщу.

– Хорошо, – спокойно отреагировал Кузнецов, и полковник вдруг подумал, что генералу всё давно известно. Глупая мысль (зачем тогда подчинённые?), но заслуживающая внимания. – Работай.

Сергеев молчал, ждал продолжения. Не за этим же вызвали?

Генерал улыбнулся:

– Молодец. – Выдвинув ящик стола, достал сигареты. Не спеша прикурил, аккуратно (прямо в угол, впритык к стенке ящика) положил пачку обратно, плавно задвинул ящик и только потом ещё раз затянулся. – Далеко пойдёшь.

Сергеев позволил себе подхалимскую улыбку:

– Стараюсь.

Зажав сигарету губами, Кузнецов сложил фотографии, щуря левый глаз от поднимающегося вверх дыма, сунул в папку, и, водрузив на прежнее место, окинул придирчивым взглядом. Не удержался и поправил двумя пальцами уголок. Убедившись, что всё идеально ровно, снова затянулся и выпустил в потолок облако сизого дыма:

– Как думаешь, зачем спонадобился? – спросил, и внимательно посмотрел на подчинённого. Случайно или нет упёрся локтем руки с сигаретой в стол, отчего стал похож на следователя из сериала. Осталось наклониться вперёд и выпустить дым в лицо допрашиваемого.

Сергей, выдержав паузу, спокойно ответил:

– Думаю, связано с подпольем… Вы что-то знаете, и теперь, когда Костров встретился с помощником мэра, решили поделиться информацией.

– Уверен?

– Да. – Несмотря на грозный вид, по голосу понял: попал в яблочко. – К тому же мы давно могли подполье накрыть, но запрет исходил лично от вас.

Кузнецов Г. П. согласно кивнул. Сделав подряд две затяжки, аккуратно затушил окурок об пепельницу.

– Всё верно. – Помолчал, словно собираясь с мыслями, неожиданно спросил. – Ты когда-нибудь слышал о проектах «2012» или «Резонанс»?

Полковник насторожился. Слышать-то он слышал, и даже читал кое-какие сохранившиеся в архивах документы. Но допуском располагал четвёртого уровня, а информация, интересующая генерала, доступна начиная с пятого. И, как всегда в таких случаях, возникла мысль о количестве допусков. И для кого они предназначались? Для президентов, что ли? Так их давно не было…

Под потолком включился вентилятор. Загундосил, вытягивая дым.

– Слышал краем уха, – сказал единственное, пришедшее в голову. – Насчёт первого и насчёт второго.

– Что слышал?

– Насчёт «2012»? Немного. Вроде как в начале двадцать первого века несколько учёных пришли к выводу, что грядёт конец света, потоп, засуха, каждому своё… Информация появилась как нельзя кстати. – Сергеев замолчал, решая: говорить или нет, взглянул на генерала. Тот, догадавшись, о чём думает полковник, поощрительно кивнул. – Вот… выводы учёных оказались на руку определённым политикам, к тому времени они поняли: удержать власть не смогут…

– Власть своих кланов, – сухо добавил Кузнецов.

Сергеев от такого заявления немного растерялся, но быстро взял себя в руки:

– Продолжать?

Снова кивок.

– В это время на планете происходило чёрт те что… – На миг, на короткий миг полковник замолчал, неожиданно понимая, что если такими словами называет события во времена, когда на земле существовали настоящие города, и можно было, не боясь получить пулю, отправиться в путешествие, то как назвать творящееся сейчас? – Финансовый кризис… – Снова замолчал, запоздало пугаясь того, что старый лис по имени Кузнецов Г. П. заметил первую заминку, и наверняка угадал ход его мыслей. Что ж, возникла третья заминка – чему быть, того не миновать. – Финансовый кризис перешёл в энергетический, за ним последовал промышленный. В общем, экономическая система, искусственно навязываемая развитыми странами… – Полковник уже не сдерживался. – … вернее, их руководителями – начала трещать по швам. Разумеется, имелись альтернативные способы управления, но никто не хотел рисковать. Казалось – так потом и вышло – гораздо легче загнать всех в клетки и напугать стихийным бедствием. Вроде как радуйтесь, спасли, могли просто умирать оставить. – В горле запершило, и рассказчик инстинктивно поискал глазами воды.

Генерал наклонился и достал из стола (интересно, что у него там ещё?) трёхсотграммовую бутылку минералки, выпрямился и протянул:

– Держи.

– Спасибо, но…

– Пей, пей, не стесняйся. Стакан надо?

Сергеев чисто механически отрицательно мотнул головой. Невнятно пробурчав благодарность, в нерешительности, будто в ней был яд, уставился на бутылку. Собравшись с духом, одним движением (пш-ш-шик) отвернул крышку, и, не обращая внимание на генерала, сделал несколько больших глотков. С трудом оторвался, чувствуя в груди приятное жжение, шумно с облегчением вдохнул, глаза, даже сквозь выступившие слёзы, заметили потеплевший взгляд Кузнецова.

– Здорово… ик. – Еле удержавшись, чтобы не рыгнуть, с улыбкой вернул бутылку на стол.

– Легче? – Генерал достал ещё сигарету.

– Ага… а то в горле… запершило.

– Бывает. Ещё что-нибудь расскажешь?

– По «2012»? – Сергей заметно оживился. – Самую малость. Насколько мне известно, климатические изменения всё-таки наступили. Правительство России открыло границы и пустило беженцев. Вроде как благородно, если бы не одно «но». Всё это время в экологически чистых и безопасных районах оперативно возводили города-крепости для особо приближённых. Затем вроде бы в крупных городах начались стычки с мигрантами, бунты и тому подобное. В основном беспорядки подавить удалось, но некоторые города пришлось бросить. Что с ними стало – остаётся догадываться.

– Хорошо. – Генерал затушил недокуренную сигарету. – Не так мало, а главное – в точку.

– И это всё, правда? – решился задать вопрос полковник. – Всё так и было?

– Сомневаешься? Сам-то как считаешь?

– Честно говоря, не знаю, жутковато малость.

– Жутковато, – согласился Кузнецов.

В комнате повисла пауза, и в наступившей тишине стало слышно, как тикают на стене простые, в деревянном корпусе, кварцевые часы. Несмотря на поддерживаемую автоматикой «комнатную» температуру в кабинете, Сергеев поёжился от холода.

– Ладно, – нарушил тишину генерал. – Давай дальше.

– Насчёт «Резонанса»?

– Да. Слышал что-нибудь?

– Ещё меньше, чем по «2012».

Кузнецов усмехнулся:

– Что-то не верится.

Сергеев пожал плечами:

– Насколько я знаю, впервые проектом занялись вплотную около пятидесяти лет назад, когда по неизвестным причинам стали пропадать караваны, осуществляющие доставку грузов между Городами. Так?

Генерал кивнул, но ничего не сказал.

– Сначала грешили на одичавших жителей брошенных Городов. Затем на Дальневосточную конфедерацию: мол, вывели каких-то монстров и засылают к нам, в отместку. Именно такой версии придерживались официально, а что на самом деле – известно только высшему руководству. – Полковник замолчал, ожидая вопроса, но реакции не последовало, и он закончил. – А спустя несколько лет за забором, по периметру Городов, возвели что-то типа ретрансляторов или усилителей, больше мне ничего не известно.

Генерал полез за следующей сигаретой, но в последний момент передумал. Посмотрел на полковника и спросил:

– Ты ведь не куришь?

– Бросил.

– Молодец, а я не могу. – Помолчал, глядя куда-то в угол. – Да и не хочу, наверное. – Тихо вздохнув, посмотрел на Сергея. – Всё, что происходит – очень серьёзно и должно остаться между нами, понятно? – Несколько секунд пристально разглядывал подчинённого, одному Богу известно, что пытаясь увидеть. Вздохнул и продолжил: – То, что ты сейчас наговорил, всё правда, шила в мешке не утаишь, особенно от такого, как ты. Но кое-чего неизвестно и тебе.

– Вы насчёт нападений?

– Насчёт нападений тоже.

– Это не разбойники?

– Куда уж им. – Выдавив из себя улыбку, генерал провёл рукой по подбородку, снова взглянул на Сергеева, и мужчине показалось, что начальник сильно нервничает, если не трясётся от страха. – Для начала хочу сказать, что из всех сотрудников я выбрал именно тебя. Молчи, – предостерегающе взмахнул рукой шеф. – Не перебивай, пожалуйста. – На миг замолчал, наверное, сам поражаясь последней фразе. – Короче, я знаю, вы все меня уважаете, и тому подобное, даже побаиваетесь, но только ты – считаешь сумасшедшим… – Снова взмахнул рукой, останавливая готового начать оправдываться мужчину. – Ты не понял. Я тебя не осуждаю. Поверь. – Пожевал губами, подбирая слова, и Сергей окончательно убедился: генерал с ним не играет, старик абсолютно искренен. И снова почувствовал холодок между лопатками: он не мог представить, что могло случиться, чтобы начальник службы внутренней и внешней разведки так себя вёл. – Тяжело. – Наконец вымолвил Кузнецов и снова полез за сигаретами.

– Георгий Палыч, – не выдержал Сергей. – Или вы скажете, или у меня сейчас сердце остановится.

Рука генерала замерла на полпути, нервно побарабанив по столешнице, вернулась на прежнее место.

– Чёрт. Если б ты знал, как тяжело говорить. А ещё тяжелее сознавать…

– Товарищ генерал! – снова перебил Сергеев.

– Хорошо. Короче. Наверняка догадываешься, что стало с теми людьми, кому не хватило места в Городах?

– Большинство погибло, остальных… кто не спрятался, превратили в киборгов.

– Всё верно. И заставили работать.

– Ну и что?

– А затем? Что делали с этими машинами, когда невосполнимая (Господи, просто люди, это были просто люди) составляющая, в конце концов, выходила из строя? Или погибала в результате несчастного случая?

– Насколько я знаю, поначалу просто утилизировалась. – Полковник внезапно замолчал, поймав на себе красноречивый взгляд, и вдруг понял, о чём никогда не хотел думать. ПОНАЧАЛУ! Поначалу людей, вместе с изуродованными механическими частями просто (ПРОСТО!) выбрасывали на помойку, как отслуживший свой срок телевизор. – Дерьмо… – Слово вырвалось само собой.

– Всё верно, – подтвердил догадку генерал. – Это потом, когда людей стало меньше, вмешались генетики и тоже наворотили дел. – Пожилой мужчина в сердцах махнул рукой. – Пытались восстанавливать повреждённые ткани, и всё такое…

– Игра…

– Что?

– Потом придумали Игру.

Сергеев заставил себя посмотреть начальнику в глаза.

– Игру в том числе. – получил он исчерпывающий ответ, хотя в глубине души и так это знал.

– И вы говорите про безумие?

– Про безумие?

– Вы сказали, только я считаю вас ненормальным. – Сергей представил себя со стороны и усмехнулся: в самых смелых мечтах не мог подумать о такой фамильярности. – Из всех. – Неожиданно рассмеялся.

Прислушиваясь к резким гортанным звукам, меньше всего напоминающим смех, генерал грустно улыбнулся.

– Простите. – Сергеев взял себя в руки. – Нервы ни к чёрту, даже курить захотелось.

– Не стоит. – Кузнецов провёл ладонью по полированной столешнице. – Успокоился?

– Вроде…

– Хорошо. Насчёт моего безумия я, наверное, немного не так выразился. Ты просто считаешь, я слишком серьёзно отношусь к делу. Нет, не так. Чёрт! Ты тоже прекрасно выполняешь свою работу, просто я… м-м… как бы это выразиться, воспитан немного другой системой, что ли, и не просто воспитан, а принадлежу ей с потрохами. Не могу иначе, с молоком впитал. – Генерал сделал вдох и Сергеев воспользовался паузой.