Текст книги "Все сложно. Жизнь подростков в социальных сетях"

дэна бойд
Все сложно. Жизнь подростков в социальных сетях

Посвящается Питеру Лаймену (1940–2007). Он рискнул и выбрал меня, а затем помог нащупать твердую почву под ногами.

Перевод книги: danah boyd.

It’s Complicated.

The Social Lives of Networked Teens

Перевод с английского

ЮРИЯ КАПТУРЕВСКОГО

под редакцией

АНТОНА РЯБОВА

Опубликовано Издательским домом Высшей школы экономики

<http://id.hse.ru>

Copyright © 2014 by danah boyd

All rights reserved.

© Перевод на русский язык. Издательский дом Высшей школы экономики, 2020

Предисловие к русскому изданию

Современные подростки и технологии – тема, которая не оставляет равнодушным никого. Сегодня она занимает умы не только исследователей, но и экспертов в области образования, представителей власти, религиозных деятелей и, безусловно, родителей. Высокий интерес влечет за собой появление самых разнообразных, порой полярных, точек зрения. Выступают как за жесткий контроль над подростками, аргументируя свою позицию защитой здоровья и благополучия подрастающего поколения, так и за свободу использования молодыми людьми любых каналов коммуникации, утверждая, что лишь на основе взаимного доверия возможно сформировать по-настоящему уважительные и искренние отношения. Но в то время как специалисты в области образования, управления и информационных технологий спорят о том, можно или нельзя детям иметь свой аккаунт в сети Facebook, писать заведомо недостоверную информацию, какими должны быть настройки приватности и имеют ли право родители на доступ к переписке своего ребенка, никто не спрашивает мнения самих подростков.

дэна бойд спросила. В основе книги «Все сложно. Жизнь подростков в социальных сетях» лежит фундаментальная эмпирическая база из сотен интервью с подростками, которые были проведены исследовательницей за последние 10 лет. Она написала не просто книгу про подрастающее поколение, маневрирующее между онлайн– и оффлайн-реальностью, она написала манифест подростков про роль технологий в их жизни. Ключевым лейтмотивом книги дэны бойд является конфликт отцов и детей в контексте технологической революции. Подростки и молодые люди до 20 лет, уже привычно обозначаемые как «аборигены цифровой цивилизации», воспринимают виртуальную среду как единственное пространство, в котором им доступны самовыражение и общение. Однако их родителей, взрослевших совсем иначе, цифровые технологии и принципиально иные возможности коммуникации, не столько интригуют, сколько приводят в ужас. дэна бойд показывает, что почти всегда ограничение родителями виртуальной свободы детей не идет на пользу ни первым, ни вторым. А выстраивание доверительных отношений возможно только при условии уважения к детям и их частной жизни, в том числе и в интернет-среде.

Помимо конфликта отцов и детей, дэна бойд пишет и о многом другом: травле в социальных сетях, сложностях подростков и непонимании алгоритмов сетевых платформ, возможности контроля своей жизни в современном пронизанном цифровыми технологиями мире. Книга «Все сложно» написана в 2014 г., и за эти годы произошло немало новых технологических изменений, которые влияют уже не только на сферу социальных взаимодействий, но и абсолютно на все практики человеческой жизни. Искусственный интеллект научился достаточно точно предсказывать поведение людей, камеры безошибочно идентифицируют личность человека, беспилотные автомобили стали реальностью, наличные деньги фактически отошли в прошлое, ученые смогли отредактировать человеческий геном. Цифровизация приводит к драматическим изменениям на рынке труда. Все началось с революции в сфере коммуникаций, но очевидно, что тектонические сдвиги будут происходить во всех направлениях, и важно встретить их без конфликтов между родителями и детьми. И без того будет непросто. От технологий нельзя отказаться, нужно вместе учиться с ними жить.

София Докука, к.с.н., научный сотрудник Лаборатории методов науки о данных в исследованиях образования Института образования НИУ ВШЭ

Предисловие

Летом 2006 г. я приехала в северную Калифорнию, чтобы расспросить подростков о том, как они пользуются социальными медиа (средствами коммуникации). Здесь я встретила Майка (15 лет, белый)[1]1
  Большинство имен в этой книге – псевдонимы. Некоторые из них предложили сами подростки, другие взяты мной в качестве культурных и временны́х идентификаторов на сайтах, позволяющих выбрать имена детей с учетом года рождения и этнической принадлежности. Когда я цитирую публичные материалы, включая посты в блогах и интервью в средствах массовой информации, то сохраняю имена, которыми называют себя сами подростки. Используемые в интернете имена не обязательно совпадают с настоящими, но проверять их я не пыталась.


[Закрыть], которому очень нравится видеохостинг YouTube. Он увлеченно описывал очень популярный в то время видеоролик «Экстремальные эксперименты с диетической “Кока-Колой” и “Ментосом”». Пользователи толпами валили на YouTube, чтобы собственными глазами увидеть огромные бурлящие фонтаны, возникавшие, когда в бутылку с газировкой бросали мятные драже. Многие подростки, включая Майка, затем повторяли эти эксперименты. Восторженный юноша показал мне домашние видео, на которых он с друзьями экспериментировал с разными продуктами питания. Впоследствии эти короткие ролики выкладывались на YouTube. Мы вместе посмотрели некоторые из них. Как объяснил Майк, у него была возможность использовать школьную видеокамеру для выполнения учебных заданий, групповых проектов и т. п. Учителя поощряли видеосъемки и использование иных медиа в групповых проектах – это показывало, как ученики усвоили новые знания. Майк и его друзья брали школьную видеокамеру в пятницу. Сначала они делали видеозаписи, необходимые для выполнения домашних заданий, а на выходных снимали собственные развлекательные ролики. Видео Майка не отличались особенно высоким качеством, а на YouTube их основную аудиторию составляли его друзья. Тем не менее всякий раз, когда количество зрителей возрастало (даже если увеличение числа просмотров происходило за счет «принуждения» к ним знакомых), Майк с товарищами были взбудоражены.

Обсуждая выложенные в интернете ролики, мы с Майком много смеялись. Внезапно юноша сделал паузу и серьезно взглянул мне в лицо. «Не могли бы вы сделать мне одолжение? – спросил он. – Поговорите, пожалуйста, с моей мамой. Скажите ей, что в интернете нет ничего плохого». Я помедлила с ответом, и Майк продолжил: «Понимаете, она думает, что интернет – что-то вроде помойки, а вы знаете, что это не так, и вы ведь взрослая. Вы не поговорите с ней?» Я улыбнулась и ответила, что выполню его просьбу.

Об этом, собственно, и рассказывается в книге. В ней я попыталась описать сетевую жизнь молодых людей и объяснить ее особенности людям, которые беспокоятся о подростках, – родителям, учителям, политикам, журналистам, а отчасти и самим юношам и девушкам. В основу книги легли результаты моих восьмилетних исследований различных аспектов действий подростков в социальных медиа и использования ими других сетевых технологий.

Чтобы познакомиться с практиками подростков, в 2005–2012 гг. я вдоль и поперек исколесила Америку. В 18 штатах я наблюдала за подростками, принадлежавшими к самым разным социально-экономическим и этническим общностям, и разговаривала с этими молодыми людьми. Долгими вечерами я анализировала «следы», которые юноши и девушки оставляли в социальных сетях, блогах и других социальных медиа. Я болталась в молодежных компаниях и в обычных местах, таких как школы, парки, торговые центры, церкви, кафе и рестораны быстрого обслуживания.

Чтобы глубже погрузиться в отдельные вопросы, за 2007–2010 гг. я провела 166 формальных полуструктурированных интервью с молодыми людьми[2]2
  В 2010–2011 гг. в полевых исследованиях и интервью, посвященных преимущественно вопросам приватности и травли в интернете, активное участие принимала Алиса Марвик. Я отдельно отмечаю интервью, взятые Алисой, и в приложении, и в основном тексте книги. Те, кто хотел бы узнать больше о подростках, чьи интервью использовались при написании книги, а также о методологическом подходе, могут получить соответствующую информацию на сайте: <http://www.danah.org>.


[Закрыть]. Кроме того, я беседовала с родителями, учителями, библиотекарями, должностными лицами, ответственными за работу с подростками, и другими людьми, поддерживающими непосредственные контакты с ними. Я стала настоящим экспертом по молодежной культуре. Помимо прочего, благодаря моему техническому образованию и опыту сотрудничества и работы в технологических компаниях, создающих различные инструменты социальных медиа, я получила из первых рук знания о том, как проектируются социальные медиа, как они внедряются и представляются публике. Эти специальные знания позволили мне вступать в разнообразные дискуссии о том, какая политика проводится в отношении молодежи, участвовать в деятельности комиссий, посвященных молодежным практикам, и оказывать влияние на общественную дискуссию о сетевой социальности.

Познакомившись с пристрастиями и разочарованиями подростков, а также пообщавшись с более широкой аудиторией, я поняла, что в общественном дискурсе, посвященном их жизни в социальных сетях, голоса юношей и девушек слышны очень плохо. Огромное количество людей высказывают мнения о вовлеченности молодежи в социальные медиа, но очень немногие готовы выслушать подростков, поговорить с ними или уделить внимание проблемам, с которыми они сталкиваются в интернете и реальной жизни. Я написала книгу, чтобы уменьшить этот разрыв. Я хотела, чтобы читатели услышали голоса подростков, которые давали мне интервью, а также тех молодых людей, за которыми я наблюдала или с которыми встречалась в более неформальной обстановке. Чтобы показать контекст или привести дополнительные примеры, я время от времени обращаюсь к историям, публикуемым в средствах массовой информации, или привожу мнение взрослых людей об обсуждаемых проблемах.

В ходе работы над книгой я стремилась отразить опыт и мнения подростков, с которыми познакомилась за это время. Их голоса придали книге форму, а их рассказы сформировали мое понимание роли социальных медиа в жизни молодых людей. Надеюсь, что книге удастся пролить свет на сложные и захватывающие воображение практики современной американской молодежи, которая стремится найти себя в сетевом мире.

Хотелось бы верить, что при чтении вы на время забудете о своем отношении к современной молодежи и попытаетесь понять, в чем действительно заключается социальная жизнь сетевых подростков. В общем и целом с детьми все в порядке. Но они хотят, чтобы их понимали. Я попыталась понять их с помощью этой книги.

Слова признательности

Написание монографии – захватывающее дело, однако наивно предполагать, что книга создается одним-единственным человеком. В этой работе мне приходили на помощь самые разные люди, и я всегда буду благодарна им за ценные советы, поддержку и содействие в тщательной отделке текста.

Давным-давно в далеких краях эта книга начиналась как диссертация. В 2003 г., когда я взялась за сбор данных о сайтах социальных сетей, у меня возникли вопросы о том, как их используют молодые люди. В ходе работы мне посчастливилось принять участие во множестве коллективных начинаний, благодаря которым я вышла на собственный путь. Когда Фонд Макартуров поддержал создание того, что впоследствии превратилось в Сообщество цифровых медиа и обучения, я (спасибо судьбе) стала участницей первого масштабного этнографического молодежного проекта. Хотелось бы поблагодарить Фонд Макартуров за щедрое финансирование, а также выразить бесконечную признательность Джону Сили Брауну и Конни Йоуэлл, пристально следившим за моими изысканиями. Для меня было счастьем начать этот проект вместе с единомышленниками, работавшими над аналогичными исследованиями. Команда «Цифровая молодежь» из 28 участников, собранная Мими Ито, Питером Лайменом и Майклом Картером, создала идеальное интеллектуальное пространство для разгадывания головоломок моей диссертации. Я особенно признательна Бекки Герр-Стефенсон, Хизер Хорст, Си Джею Паско и Дэну Перкелю за долгие разговоры и участие в обсуждении возникавших у меня вопросов.

Этот проект начался в Калифорнийском университете в Беркли, и я признательна всем его сотрудникам за огромную поддержку. Члены моего диссертационного совета – Мими Ито, Кори Хайден, Дженна Баррелл и Анно Саксенян – помогли реализовать мои идеи в достаточно хорошем тексте (я честно заслужила свой леденец). Их помощь была особенно важна после того, как мой любимый консультант Питер Лаймен скончался от смертельной болезни. Я благодарна за содействие всей Школе информационных технологий (особенно Марку Дэвису и Нэнси Ван Хаус).

После защиты диссертации и присуждения мне степени доктора философии (PhD) я начала новое полевое исследование совместно с лучшей из своих коллег – Алисой Марвик. Вместе мы проехали по Югу США, разговаривая с подростками и погружаясь в молодежную культуру. Трудно описать, насколько плодотворным оказалось наше сотрудничество. Без блестящих идей Алисы вряд ли появились бы главы книги, посвященные приватности и подростковой травле. Коллега помогла переосмыслить многие из моих первоначальных предположений и подтолкнула к поискам в сфере теории.

Когда началась обработка полученных данных, мои ассистенты по научным исследованиям, в том числе Сэм Джексон, Энн Мюррей, Алекс Левитт, Хизер Кастил и Бенджамин Глисон, помогали мне сохранять организованность и отыскивали необходимую информацию в литературе. Другие терпеливо ждали, пока я приведу в порядок свои мысли, и в случае необходимости оказывали мне поддержку. С помощью коллег из Центра Беркмана по изучению интернета и общества при Гарвардском университете, предоставивших мне возможность использовать структуру книжного клуба, я не сбилась с пути. Я искренне благодарна Джудит Донат, Эстер Харгиттаи, Колину Маклаю, Доку Сирлзу, Дэвиду Уайнбергеру и Этану Цукерману, которые были рядом в часы горя и радости.

Дори Шафрир помогла мне преобразовать диссертационный язык в язык научной книги и реорганизовать материал. Когда я запуталась в разрозненных отрывках, вмешалась Куинн Нортон. Она стала моим литературным тренером и редактором-повелителем, содействуя превращению моих довольно беспорядочных в то время мыслей в письменную речь, которая, возможно, покажется кому-нибудь интересной. Кейт Милтнер помогла мне с аргументацией и избавлением от пробелов в логике изложения.

Когда я обратилась к друзьям и коллегам с просьбой об отзывах на рукопись, то была поражена тем, с какой готовностью они прочитали ее и высказали критические замечания. Я хотела бы выразить огромную признательность за ценные отзывы, которые поступали мне на разных этапах работы, Марку Аккерману, Ронену Барзелю, Джеффу Боукеру, Джену Джеку Гизекингу, Элизабет Гудмен, Генри Дженкинсу, Джудит Донат, Кэти Дэвидсон, Джесси Дэниелс, Мишель Ибарра, Мими Ито, Налини Котамраджу, Бет Коулмен, Айри Лампинен, Аманде Ленхарт, Джессике Лингель, Иден Литт, Алисе Марвик, Мэри Мэдден, Джону Палфри, Си Джею Паско, Джиллиан Пауэрс, Адриен Рассел, Ханне Роде, Кристо Симсу, Ти Элю Тейлору, Дэвиду Уайнбергеру, Меган Финн, Жермен Халегуа, Эстер Харгиттаи, Берни Хогану, Этану Цукерману, Элизабет Черчилль, Клею Ширки, Джейсону Шульцу, Николь Эллисон и Сарите Ярди. Высказанные ими идеи, замечания и предложения позволили улучшить эту книгу.

На протяжении всего этого путешествия мои действия направляли редакторы из издательства Yale University Press Элисон Маккин и Джо Каламия. Благодаря их поддержке хаотические наброски превратились в логически последовательное изложение. Без команды издательства отрывки в формате Word никогда не стали бы частями настоящей книги. Мои агенты из компании ICM Кейт Ли, а затем Кристина Даль и сотрудники Leigh Bureau, особенно Уэс Нефф, помогли мне «говорить громче» и представить, как эта книга достигнет своей аудитории.

Если немного отвлечься от работы над книгой, то я должна упомянуть, что мне посчастливилось познакомиться и общаться с целым рядом наставников, оказавших мне неоценимую интеллектуальную помощь и содействие в определении стратегии. В особенности я благодарна Энди ван Даму, Джудит Донат, Генри Дженкинсу, Женевьеве Белл, Мими Ито, Питеру Лаймену, Джону Палфри и Дженнифер Чайес за их советы и поддержку. Я признательна Мими Ито, которая поддерживала меня на каждом этапе этого проекта, и моему любимому консультанту Питеру, сделавшему на меня ставку. Вне академических кругов у меня было много наставников, руководителей и сторонников, открывших передо мной двери отрасли и оказавших помощь в понимании технической стороны социальных средств коммуникации. Я особенно благодарна Тому Андерсону, Адаму Босуорту, Джеффу Вайнеру, Брэдли Горовицу, Кори Доктороу, Джои Ито, Крейгу Ньюмарку, Тиму О’Рейлли, Рею Оззи, Марку Пинкусу, Иену Роджерсу, Линде Стоун, Эвану Уильямсу, Катерине Фейк, Риду Хоффману и Лили Чэн.

После окончания магистратуры мне посчастливилось найти интеллектуальное пристанище в исследовательском подразделении корпорации Microsoft (MSR). Здесь я была окружена феноменальными учеными, научившими меня мыслить фундаментально. Я хотела бы выразить искреннюю признательность за сотрудничество и советы Алисе Марвик, Майку Ананни, Андресу Монрой-Эрнандесу, Меган Финн, Нэнси Байм, Кейт Кроуфорд и Мэри Грей, а также множеству замечательных стажеров и гостей. Я благодарна всем тем, кто посещал MSR, чтобы помочь мне и остальным членам группы социальных медиа. Я искренне признательна математикам и специалистам в области теории вычислительных систем, приветствовавшим меня с распростертыми объятиями. Благосклонность ко мне Дженнифер Чайес, Кристиана Боргса и Рика Рашида превзошла всякие ожидания. Подразделение MSR стало моим домом, лучшим местом для проведения исследований. Благодаря его сотрудникам я поняла, что построение здорового интеллектуального сообщества в огромной степени способствует инновациям и критическому мышлению.

За прошедшие годы мне посчастливилось включиться во множество профессиональных сетей, которые обогащали и поддерживали меня самыми разными способами. Конференции, семинары, книжные клубы и салоны, знакомства с учеными способствовали расширению моих знаний и лучшему пониманию проблем. Я очень-очень признательна бесчисленным не названным здесь друзьям, ученым, коллегам, поддерживавшим меня и высказывавшим критические замечания на протяжении многих лет. Без их любви, содействия и шуток я не смогла бы завершить свое исследование.

Этот проект было бы невозможен без сотен подростков, которые нашли время для разговоров со мной и ответов на вопросы. Я благодарна их родителям, согласившимся на наши встречи, а также учителям, библиотекарям, представителям духовенства, координаторам внеклассных мероприятий, членам общин, представлявшим меня юношам и девушкам. Я не имею права поименно назвать всех этих замечательных людей, чтобы не нарушить анонимность юношей и девушек, согласившихся на интервью. Но я глубоко благодарна каждому из них за то, что благодаря их содействию я могла продолжать исследование. Я признательна создателям технологий и инженерам, которые помогли мне получить доступ к данным или познакомили меня с практиками пользователей. Их точка зрения, возможно, не всегда хорошо просматривается в книге, но она помогла мне лучше понять методы действий подростков в социальных сетях.

Я никогда не смогла бы завершить этот масштабный и продолжительный проект без поддержки моей семьи. Я бесконечно благодарна моей матери Кэтрин, всегда готовой поддержать меня даже тогда, когда я задерживалась в школе дольше, чем мама считала необходимым. Я признательна моему брату Райану, делавшему большие глаза при виде безумия старшей сестры, что всегда вызывало у меня улыбку. Я навсегда в долгу перед моими двоюродными братом и сестрой Тревором и Джулией, уверявшими всех, что я в порядке, даже если это грозило неприятностями им самим. Я глубоко признательна моему дедушке Дику и бабушке Рите. Их поддержка – постоянный источник вдохновения для меня.

Последнее – и самое главное. На протяжении всей работы над книгой у меня был самый лучший партнер, который всегда вставал на мою сторону. Примерно в середине исследования, которое легло в основу моей диссертации, я встретила родственную душу. Гилад составлял мне компанию в поездках по миру, успокаивал меня и задавал неожиданные вопросы о моей необычной стране. Он поддерживал меня, что бы ни случилось, способами, которые я даже не могу описать. Я заканчиваю работу над книгой и одновременно вынашиваю нашего ребенка. Мы вместе с нетерпением ждем того момента, когда в недалеком будущем Зив начнет знакомиться с множеством новых технологий.

Введение

Оказавшись сентябрьским вечером 2010 г. в Нэшвилле (штат Теннесси) на трибуне школьного стадиона, где проходил матч по американскому футболу, я испытала острый приступ дежавю. В середине 1990‑х годов вместе с другими участниками марширующего оркестра нашей школы мы провели бессчетное количество пятничных вечеров на стадионах центральной Пенсильвании, поддерживая нашу футбольную команду. Но для меня это была возможность пообщаться с друзьями. Картина, открывшаяся мне на стадионе в Нэшвилле, почти не отличалась от того, что я видела два десятилетия назад, когда сама была школьницей. Представьте себе типичный американский вечер, мгновенно вернувший меня в юность. Я ничего не могла с собой поделать, разве что позволила себе ироничную улыбку, так как прекрасно помнила, что мне еще предстоят разговоры с подростками о влиянии технологий на их жизнь. Сидя на трибуне, я думала: чем заметнее внешние перемены, тем более постоянной кажется природа вещей.

Мне вспомнился разговор со Стэном, состоявшийся за три года до этого в Айове. По словам молодого человека, я напрасно стремилась найти различия. «Вы будете удивлены, насколько мало все изменилось. Играется одна и та же пьеса, только в немного другом формате. Текст набран другим шрифтом и иной цвет фона, не более того». Стэн сослался именно на технологический момент, чтобы подчеркнуть, что технологии ничего, по сути, не меняют.

Вернемся в Нэшвилл. Группа поддержки скандировала: «За‑щи‑та!» и размахивала в такт своими цветастыми помпонами, а в это время дорожка стадиона начала заполняться юношами в смокингах и девушками в вечерних платьях. До перерыва между таймами оставалось совсем немного. После футбольного матча в школе был назначен выпускной вечер. Его участники должны были появиться при полном параде перед зрителями и жюри, прежде чем ведущий объявит имена короля и королевы бала. Жюри состояло из восьми девушек и восьми юношей; половина его членов были белыми, половина – темнокожими. Я обратила внимание, что в жюри не было ни азиатов, ни латиноамериканцев, хотя статистически состав города быстро менялся. Ведущий церемонии представил аудитории каждого члена жюри, делая акцент на их внешкольной деятельности, участии в жизни местных церквей и мечтах о будущем.

Между тем бо́льшая часть школьников находилась на трибунах стадиона. Цвета их одежды соответствовали цветам школы; многие разрисовали себе лица. Но зрители почти не обращали внимания на происходящее на поле. На время короткой речи, посвященной представлению жюри выпускного бала, на трибунах установилась тишина, а затем юноши и девушки вернулись к разговорам друг с другом. Они болтали между собой, получая удовольствие от редкой возможности провести время в неформальной обстановке с друзьями и сверстниками.

Как и в большинстве школ, в которых мне довелось побывать, в Нэшвилле дружеские отношения между учениками определялись в первую очередь их расовой и гендерной принадлежностью, сексуальностью и возрастом. Все эти связи проявлялись весьма наглядно – достаточно было проследить, с кем разговаривают школьники или где они сидят. В основном они занимали трибуны секторов, расположенных вдали от центральной линии поля, в то время как родители и более серьезные болельщики заняли места в центре. Большинство школьников на трибунах были белыми и группировались в зависимости от того, в каких классах они учились: места, находившиеся ближе к полю, были заняты самыми старшими, а все остальные сели выше. Парочки школьников встречались довольно редко, но те немногие, кого я заметила, держались за руки. Подростки, роившиеся внизу и справа от трибун, представляли другую часть школы. В отличие от их сверстников на трибунах, большинство учеников, толпившихся внизу, были темнокожими. Кроме жюри выпускного бала, только одна группа юношей и девушек состояла из представителей разных рас; общими их чертами были артистический облик и наряды – волосы, окрашенные в неестественные цвета, пирсинг, черная одежда. В ней я распознала товары, которыми торгует популярная розничная сеть Hot Topic, ориентированная на готов, панков и представителей других субкультур.

О том, что на дворе 2010 г., свидетельствовали только две вещи – внешний вид школьников и мобильные телефоны. Ушли вдохновленные восьмидесятыми годами прошлого века челки и химические завивки, немыслимые без обильного использования гелей и лака для волос, – именно такие прически преобладали в моей средней школе в 1990‑е годы. И конечно же, в отличие от 1994 г. (мой год выпуска), у всех зрителей были мобильные телефоны. Насколько я могла судить, присутствовавшие в тот день на стадионе в Нэшвилле подростки пользовались либо iPhone, либо Blackberry, либо другими первоклассными смартфонами (в школе учились в основном выходцы из семей, принадлежавших к верхушке среднего класса). Во многих случаях в руках у белых школьников я видела смартфоны более дорогие или более престижных марок, чем у темнокожих.

Тому, что у подавляющего большинства зрителей на трибунах (если не у всех) были мобильные телефоны, не приходится удивляться: в 2010 г. мобильники имелись свыше чем у 80 % учащихся американских средних школ[3]3
  Lenhart, Ling, Campbell, Purcell. Teens and Mobile Phones. [Полные библиографические описания источников см. в разделе «Библиография» в конце книги. – Примеч. ред.]


[Закрыть]. Меня поразило другое (большинство взрослых, наверное, разделят мое удивление): то, насколько редко подростки использовали свои устройства как собственно телефоны. Молодые люди, за которыми я наблюдала, совсем не делали звонков. Очень многие достали свои мобильники, чтобы сфотографировать жюри выпускного бала. Не меньшее число подростков быстро набирали текстовые сообщения, пытаясь найти своих друзей, затерявшихся в толпе. Как только цель была достигнута, обмен текстовыми сообщениями в большинстве случаев прекращался. Иногда, когда школьникам приходилось отвечать на звонки, я слышала раздраженное: «Да, мама!» или «Да, папа!» Я понимала, что родители делали проверочные звонки, воспринимавшиеся подростками как неуместное вторжение. Несмотря на то что школьники часто отправляли и получали текстовые сообщения, это не было их основным занятием. Доставая телефоны, они часто показывали изображение на экране своему соседу, вместе читали что-то или смотрели на экран.

Родители учеников, находившиеся на трибунах школьного стадиона, уделяли своим мобильным устройствам гораздо больше внимания. Они намного чаще, чем дети, держали в руках смартфоны и были всецело поглощены ими. Не знаю, проверяли ли они почту или просто, скучая на игре, дополняли события на футбольном поле какой‑то другой информацией. Но многие из них внимательно всматривались в экраны своих телефонов, отвлекаясь на футбол, лишь когда игрокам удавалось сделать тачдаун. В отличие от подростков, взрослые не фотографировали и ничего не показывали на своих устройствах соседям.

Многие родители, с которыми я встречалась, выражали недовольство тем, что их дети излишне увлечены своими телефонами. Но в Нэшвилле подростки использовали их в основном как шикарные фотоаппараты или для координации своих действий с товарищами. Причина очевидна: друзья были совсем рядом, а больше юноши и девушки ни в чем не нуждались.

Я приехала в Нэшвилл, чтобы лучше понять, как социальные медиа (средства коммуникации) и другие технологии изменили жизнь подростков. Я была зачарована новыми коммуникационными и информационными технологиями, созданными в то время, когда я училась в средней школе. Думаю, я имею право сказать, что принадлежу к той части своего поколения, чьи подростковые годы прошли за экранами компьютеров и в интернете. Однако прошлое значительно отличалось от теперешнего времени в том отношении, что в начале 1990‑х годов немногие из моих друзей интересовались компьютерами. Да и мой интерес к интернету был вызван в первую очередь разочарованием в окружающем. Интернет открыл для меня огромный мир, населенный людьми, разделявшими мои интересы и готовыми обсуждать их в любое время дня и ночи. В мое время выход в интернет (или «подключение») был механизмом спасения, эскапизма – и я отчаянно хотела спастись.

Что касается современных подростков, то популярные социальные средства коммуникации, например Facebook и Twitter, и мобильные технологии, такие как приложения или сервисы обмена текстовыми сообщениями, привлекают их по совершенно другим причинам. В отличие от меня и других «молодых да ранних», стремившихся заменить общение с теми, кто нас окружал, болтовней в чатах или на «стенах» электронных досок объявлений, большинство молодых людей идут в интернет, чтобы связаться с людьми из своего круга общения. Их присутствие в киберпространстве никак не назовешь эксцентричным; оно абсолютно нормально, даже ожидаемо.

На следующий день после футбольного матча в Нэшвилле я брала интервью у девушки, которая тоже была накануне на стадионе. Мы сидели рядом и просматривали ее страницу в Facebook, где были размещены фотографии, сделанные во время игры. По словам моей собеседницы, во время матча она совсем не вспоминала об этой социальной сети, но, придя домой, выложила на свою страницу фотографии, пометила на них друзей и начала комментировать снимки, сделанные другими. Обновления статуса, которые я видела на странице девушки, были заполнены отсылками к разговорам, которые велись во время матча. Она использовала Facebook, чтобы усилить удовольствие, полученное от общения с одноклассниками. Когда матч кончился, девушка больше не могла лично общаться с друзьями, но благодаря социальной сети она оставалась на связи с ними даже после того, как трибуны стадиона окончательно опустели.

Социальные медиа играют важнейшую роль в жизни подростков, объединенных в сети. Несмотря на технологические различия, в совокупности эти средства коммуникации предоставляют молодежи пространство для общения и возможность поддерживать контакты с друзьями. В некоторых случаях сетевые взаимодействия подростков дополняют или расширяют их личное общение. В 2006 г., когда социальная сеть MySpace находилась на пике популярности, 18‑летняя Скайлер заявила матери, что участие в этой сети имеет огромное значение для ее жизни. По словам девушки, «если тебя нет в MySpace, ты не существуешь». Говоря это, Скайлер просто имела в виду, что общественное признание зависит от способности общаться с ровесниками в крутом месте. Каждая подростковая когорта считает крутым какое-то свое место, не такое, как у других возрастных групп. Когда-то подобным пространством были торговые центры, а для героев этой книги крутыми являются сайты социальных сетей, таких как Facebook, Twitter и Instagram. Не сомневаюсь, что ко времени публикации книги умами следующего поколения подростков завладеют новые приложения и инструменты, а сайты популярных ныне соцсетей отойдут на второй план. Да, могут возникнуть новые пространства, но организационные принципы останутся неизменными.