Автор книги: Дэниел Гоулман
Жанр: Личностный рост, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Измененные состояния
Уильям-Джеймс-Холл нависает над Кембриджем словно архитектурная ошибка. Пятнадцатиэтажный блок белого цвета вызывающе и грубо смотрится на фоне окружающих домов в викторианском стиле и невысоких кирпично-каменных зданий кампуса Гарварда. В начале ХХ века Уильям Джеймс стал первым в Гарварде профессором психологии – области, которую он помог открыть, когда перешел от теоретической универсальной философии к эмпирическому и практическому мировоззрению. Бывший дом Джеймса по-прежнему находится в том же районе.
Несмотря на эту историю, нам, студентам факультета, расположенного в Уильям-Джеймс-Холле, никогда не предлагали к прочтению ни единой страницы, написанной Джеймсом. Он уже давно вышел из моды. Тем не менее Джеймс стал нашим источником вдохновения – главным образом потому, что затрагивал тему, которую игнорировали наши профессора и которая очаровывала нас. Этой темой было сознание.
Во времена Джеймса, в конце XIX – начале XX века, среди интеллектуалов Бостона было популярно вдыхать оксиды азота, или веселящий газ (такое название получила эта смесь, когда ее начали использовать дантисты). Трансцендентные эксперименты Джеймса с закисью азота привели к тому, что он называл «непоколебимой убежденностью» в том, что «наше обычное бодрствующее сознание… лишь одна из разновидностей сознания, в то время как всюду вокруг него, отделенные тончайшим экраном, лежат абсолютно иные возможные формы сознания»[34]34
Уильям Джеймс «Многообразие религиозного опыта» (Независимая издательская платформа CreateSpace, 2013), с. 388.
[Закрыть].
После указания на существование измененных состояний сознания (хотя и не под таким названием) Джеймс добавляет: «Мы можем жить, не подозревая об их существовании. Но примените необходимые стимулы, и они моментально проявятся в своей полноте»[35]35
«На основании их я пришел тогда к такому выводу – который и до настоящего времени не поколебался в моих глазах, – что наше нормальное или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные формы, существуют рядом с ним, отделенные от него тонкой перегородкой. Мы можем совершить наш жизненный путь, даже не подозревая об их существовании; но, как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые и определенные формы духовной жизни, которые, быть может, имеют где-нибудь свою область применения. Наше представление о мире не может быть законченным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания. Из них, правда, нельзя вывести точной формулы и они не могут дать нам плана той новой области, какую они перед нами раскрывают, но несомненно, что они должны помешать слишком поспешным заключениям о пределах реального». Полный отрывок из оригинальной статьи У. Джеймса «Многообразие религиозного опыта». Прим. ред.
[Закрыть].
Дэн начинает свою статью именно с этого отрывка из «Многообразия религиозного опыта» Уильяма Джеймса – работы, призывающей изучать измененные состояния сознания. По мнению Джеймса, эти состояния чередуются с обычным сознанием. Как он считал, «ни одно описание Вселенной не может быть конечным в своей полноте, если оставляет без внимания эти формы сознания». Само существование этих состояний «означает, что они запрещают преждевременное закрытие наших счетов с реальностью».
Топография ума, предложенная психологией, преждевременно закрыла все такие счета. В этой местности не предполагалось обнаружить трансцендентный способ – если он вообще упоминался, то как наименее желанная область. С первых дней появления психологии, начиная с Фрейда, измененные состояния считались симптомами той или иной формы психопатологии. Например, когда в начале XX века французский поэт[36]36
Так у автора. Несмотря на то, что у Ромена Роллана есть стихотворные произведения, он все же считается писателем, драматургом и ученым-музыковедом. Прим. ред.
[Закрыть] и лауреат Нобелевской премии Ромен Роллан стал учеником индийского святого Шри Рамакришны, он описывал Фрейду мистическое состояние, которое испытал. Фрейд посчитал его регрессией до инфантилизма[37]37
Фрейд и Ролланд: см. Зигмунд Фрейд «Цивилизация и недовольные ею». Однако позже трансцендентный опыт был добавлен в теории Абрахама Маслоу, который называл его «пиковыми переживаниями». С 1970-х начало зарождаться движение на грани и без того периферийного движения гуманистической психологии. Оно называлось трансперсональной психологией, и его сторонники серьезно относились к измененным чертам (Дэн был одним из первых президентов Ассоциации трансперсональной психологии). Дэн опубликовал свои первые статьи по медитации в The Journal of Transpersonal Psychology.
[Закрыть].
К 1960-м психологи привычно считали измененные состояния, спровоцированные приемом наркотиков, искусственно вызванным психозом (первоначальное название психоделиков – психотомиметические наркотики, то есть «подражание психозу»). Как мы убедились, схожим образом относились и к медитации – этому подозрительно новому маршруту к изменению ума – по крайней мере, наши научные руководители.
Тем не менее в 1972 году в Кембридже наблюдался глубокий интерес к сознанию. В это время Ричи поступил в Гарвард, а Дэн вернулся из своей первой поездки в Азию, желая приступить к написанию докторской диссертации. Бестселлер того времени «Измененные состояния сознания» Чарльза Тарта[38]38
М.: Эксмо, 2003. Прим. ред.
[Закрыть] содержал статьи по биологической обратной связи, наркотикам, самогипнозу, йоге, медитации и прочим путям, ведущим к «другим состояниям» Джеймса, отражая этос того времени[39]39
Чарльз Тарт, ред. «Измененные состояния сознания» (Нью-Йорк: Harper & Row, 1969).
[Закрыть]. В науке о мозге наблюдалась шумиха в связи с недавним открытием нейромедиаторов. Эти химические вещества посылают сигналы между нейронами. Например, к ним относится регулятор настроения серотонин – волшебные молекулы, способные ввергнуть нас в экстаз или отчаяние[40]40
Эйфория и увлечение культурой психоделиков были в некотором смысле ответвлением науки о мозге того времени, которая годами продвигала свои знания о нейромедиаторах. В начале 1970-х определены десятки нейромедиаторов, хотя их функции были малоизучены. Спустя 40 лет мы можем назвать более 100 нейромедиаторов и гораздо более широкий список того, что они делают в мозге, а также надлежащим образом оценить сложность этих взаимодействий.
[Закрыть].
Лабораторная работа по нейромедиаторам проникла в общую культуру как научный повод для достижения измененных состояний с помощью наркотиков вроде ЛСД. То были дни психоделической революции, корнями уходившей в Гарвардский факультет, к которому принадлежали мы. Вероятно, она объясняет, почему оставшиеся последователи с неодобрением относились к любому интересу к уму, который напоминал об измененных состояниях.
Внутреннее путешествие
Дальхузи примостился в низовье гор Дхауладхар – части Гималаев, протянувшейся через индийские штаты Пенджаб и Химачал-Прадеш. Возникнув в середине XIX века как «горное поселение», где бюрократы из Британской Индии могут скрыться от летней жары Индо-Гангской равнины, Дальхузи славился своими живописными пейзажами. Колоритные бунгало в этом поселении, оставшиеся с колониальных времен, давно привлекают туристов.
Но не пейзажи привлекли Ричи и Сьюзан в Дальхузи летом 1973 года. Они прибыли на 10-дневный ретрит С. Гоенки – их первое глубокое погружение в медитацию. С тем же учителем Дэн прошел несколько ретритов один за другим в Бодх-Гае несколькими годами ранее, во время своей первой поездки в Индию по стипендии докторантуры. Ричи и Сьюзан только что навестили Дэна в Канди, Шри-Ланка, где он жил на постдокторскую стипендию во время второй поездки в Азию[41]41
Стипендия Social Science Research Council для изучения психологических систем в рамках азиатских духовных традиций.
[Закрыть].
Дэн предложил своим друзьям пройти курс Гоенки, чтобы приобщиться к интенсивной медитации. Вначале курс слегка сбивал с толку. Например, Ричи спал в огромной палатке для мужчин, Сьюзи – в палатке для женщин. Введение «благородного молчания»[42]42
Термин, относящийся к Будде и его «благородному молчанию», которым он отвечал на так называемые бесполезные или безответные» вопросы, объясняя это тем, что жизнь по дхарме в итоге не зависит от существа этих вопросов и что причиной отсутствия объяснений является отсутствие пользы от таких объяснений. Прим. ред.
[Закрыть] с первого дня означало, что Ричи никогда не знал, с кем делил жилище, – по его мнению, в основном это были европейцы.
В зале для медитации Ричи обнаружил, что пол застлан круглыми дзафу – специальными подушками для медитации. В ежедневном расписании было сказано, что дзафу должны стать пристанищем участника ретрита на последующие 12 часов медитации или около того.
Устроившись на дзафу в привычной позе полулотоса, Ричи почувствовал резкую боль в правом колене, которое всегда было слабее левого. Часы медитации росли с каждым днем, и вскоре боль превратилась в крайнюю степень дискомфорта и перешла не только на другое колено, но и на поясницу – распространенные болевые зоны жителей Запада, не привыкших сидеть неподвижно часами, имея лишь подушку на полу.
Ментальное задание дня для Ричи заключалось в том, чтобы сконцентрироваться на ощущениях дыхания в ноздрях. Однако самым ярким чувственным ощущением было вовсе не дыхание, а продолжительная и интенсивная боль в коленях и спине. К концу первого дня он не мог поверить, что ему предстоит еще девять дней этих мучений.
Но на третий день произошла главная перемена. Ей способствовала инструкция Гоенки «сканировать» тщательным вниманием, с ног до головы, многочисленные и разнообразные ощущения в теле. Хотя Ричи постоянно обращал внимание на пульсирующую боль в колене, он также начал замечать ощущение спокойствия и благополучия.
Вскоре Ричи перешел в состояние полной поглощенности, которое к концу ретрита позволило ему медитировать до четырех часов подряд. И вечерами он приходил в пустой зал для медитации и стабильно медитировал на ощущениях в теле – порой до часу или двух ночи.
На ретрите Ричи испытал огромную эйфорию. Он уехал глубоко убежденный в том, что существуют методы, способные трансформировать наш ум и создавать чувство прочного благополучия. Мы не должны находиться во власти ума с его случайными ассоциациями, внезапными страхами, гневом и всем остальным. Мы можем вновь встать у руля.
В течение долгого времени после окончания ретрита Ричи по-прежнему ощущал эйфорию. Мысли Ричи были на подъеме, пока он и Сьюзан оставались в Дальхузи. Эйфория отправилась с ним в путь на автобусе через горы, по дорогам, ведущим через поля и деревни с глинобитными домиками, покрытыми соломой. Она не исчезла в оживленных городах, расположенных на равнинах, и, наконец, привела на пульсирующие, загруженные дороги Дели.
Там Ричи почувствовал, что эйфория начала ослабевать. Вместе с Сьюзан он провел несколько дней в простом гостевом доме, насколько позволял их студенческий бюджет, и сделал вылазку в Дели с его какофонией и переполненными улицами, чтобы посетить портного и приобрести сувениры.
Возможно, самым главным фактором, вызвавшим снижение того состояния медитации, стал слабый желудок путешественника. Диарея одолела их при пересадке во Франкфурте по дороге домой в аэропорт Кеннеди. После целого дня в пути они приземлились в Нью-Йорке, где их встретили родители, которым не терпелось увидеть своих детей после лета, проведенного в Азии.
Сьюзан и Ричи поразили сотрудников таможенного контроля болезненным состоянием, усталостью и индийской одеждой. Родители же встретили их шокированным взглядом. Вместо того чтобы окружить их любовью, они испуганно закричали: «Что вы сделали с собой? Вы выглядите ужасно!»
К тому моменту, как они прибыли в загородный дом семьи Сьюзан, расположенный в пригороде Нью-Йорка, период полураспада той эйфории достиг дна. Ричи чувствовал себя так же ужасно, как и выглядел, когда спускался по трапу самолета.
Он попытался воскресить состояние, достигнутое на курсе в Дальхузи, но не добился успеха. В чем-то это было похоже на психоделический трип: у него остались яркие воспоминания о ретрите, но они не были реальными, не были устойчивой трансформацией. Они были лишь воспоминаниями.
Отрезвляющий опыт способствовал появлению острого научного вопроса: как долго воздействует медитативная эйфория Ричи? В какой момент его можно считать постоянной чертой? Что позволяет подобной трансформации сущности материализоваться в устойчивое состояние, а не стать угасающей дымкой воспоминаний?
И в какой области ума побывал Ричи?
Руководство по медитации
Ориентиры внутреннего местопребывания Ричи более чем вероятно должны были быть указаны в объемном тексте, который Муниндра посоветовал изучить Дэну во время его первой поездки в Индию несколько лет назад. Тем текстом была «Висуддхимагга». Текст, который датируется V веком и на языке первого буддийского канона пали означает «путь очищения», и был древним источником тех печатных инструкций, что Дэн изучал в Бодх-Гае.
Несмотря на свою многовековую историю, «Висуддхимагга» оставалась определяющим руководством для практикующих медитацию в местах вроде Бирмы и Таиланда, где сильны традиции тхеравады. В современных интерпретациях она по-прежнему является фундаментом для медитации прозрения – основы того, что сегодня называется внимательностью.
Это руководство по медитации, позволяющее пройти через самые тонкие области ума, содержало подробную феноменологию медитативных состояний и их развития вплоть до нирваны (ниббаны на языке пали). Согласно ему, к джекпоту в виде полной умиротворенности вели сосредоточенный ум, с одной стороны, и острое внимательное осознавание – с другой.
Эмпирические вехи на пути к медитативным достижениям были расписаны очень четко. Например, путь сосредоточения начинается с простого фокуса на дыхании (или на любой другой из 40 предложенных точек фокуса, например цветном пятне, – на всем, на чем можно сосредоточить ум). Для новичков это похоже на неуверенный танец между полным фокусом и блуждающим умом.
Поначалу поток мыслей обрушивается словно водопад, порой расстраивая новичков, которым кажется, что они не могут контролировать свой ум. В действительности ощущение потока мыслей, вероятно, обусловлено пристальным вниманием к естественному состоянию, которое в азиатских культурах за свою бурную хаотичность называется «обезьяньим умом».
По мере укрепления сосредоточенности блуждающие мысли ослабевают и перестают выталкивать нас на задворки ума. Поток мыслей течет медленнее, словно река, и наконец замирает в неподвижности озера. Такая древняя метафора используется для описания состояния ума во время медитации.
Как говорится в «Висуддхимагге», устойчивый фокус внимания приносит главный признак прогресса – «сосредоточение доступа», при котором внимание фиксируется на выбранной цели и не блуждает. При таком уровне сосредоточения появляются чувства удовольствия и спокойствия, а порой даже феномены вроде вспышек света или ощущения легкости тела.
«Доступ» предполагает пребывание на грани полного сосредоточения, полной поглощенности, которая называется «джхана» (этот термин близок к санскритскому «самадхи»), когда все отвлекающие мысли приостановлены. В состоянии джханы ум наполняется восхищением, блаженством и нерушимым вниманием к объекту медитации.
В «Висуддхимагге» перечислены семь уровней-джхан. При этом прогресс сопровождается все более тонкими чувствами блаженства и восхищения, все более уверенным спокойствием и растущим прочным и безусильным фокусом. На последних четырех уровнях даже блаженство – довольно ощутимое чувство – исчезает, оставляя лишь непоколебимое внимание и спокойствие. Самая высокая точка этого все более чистого осознавания настолько неуловима, что называется джханой «ни восприятия, ни невосприятия».
Во времена Будды Гаутамы полная сосредоточенная поглощенность в состоянии самадхи означала для йогинов путь к освобождению. Согласно легенде, Будда практиковал данный подход с группой странствующих аскетов, но бросил это занятие и обнаружил инновационную разновидность медитации: глубокое изучение механики самого сознания.
Согласно некоторым источникам, Будда утверждал, что сама по себе джхана не была путем к освобожденному уму. Хотя устойчивое сосредоточение может оказывать огромную поддержку, путь Будды ведет к другому виду внутреннего фокуса – пути прозрения.
Здесь осознавание остается открытым всему, что возникает в уме, а не какой-либо единственной вещи, как при полном сосредоточении. Способность сохранять такую внимательность – живое, но не реактивное состояние внимания – меняется в зависимости от уровня нашего навыка однонаправленности ума.
В практике внимательности медитирующий просто замечает все, что возникает в уме, например мысли или чувственные впечатления вроде звуков, но не реагирует на них, а отпускает их. Ключевое слово здесь – «отпускает». Если мы слишком много думаем о произошедших событиях или позволяем им запустить реакцию, мы теряем свое внимательное состояние – до тех пор, пока эта реакция или мысль, в свою очередь, не станет объектом внимательности.
В «Висуддхимагге» описано состояние, при котором тщательно удерживаемая внимательность – «ясное и целенаправленное осознание того, что на самом деле происходит на данный момент» в нашем восприятии в ходе последовательности мгновений, – превращается в более тонкую практику прозрения. Она может через последовательность этапов привести нас к полному прозрению – нирване, или ниббане[43]43
Это определение внимательности взято из Ньянапоника «Сила осознанности» (Канди, Шри-Ланка: Buddhist Publication Society, 1986).
[Закрыть].
Этот переход к медитации прозрения возникает из отношения нашего осознавания к нашим мыслям. Обычно мысли подчиняют нас: отвращение или ненависть к самому себе приводит к одному набору чувств и действий, романтические фантазии – к другому. Но при устойчивой внимательности мы можем испытать глубокое чувство, при котором ненависть к себе и романтические мысли становятся одним и тем же. Как и все остальные мысли, они лишь мимолетные мгновенья ума. Нам не обязательно убегать от своих мыслей в течение дня: это лишь бесконечная серия коротких роликов, превью и неудачных дублей в театре ума.
Как только мы начнем относиться к своему уму как к набору процессов и перестанем поддаваться соблазнам мыслей, мы вступим на путь прозрения. Мы будем развиваться, постоянно меняя нашу связь с этим внутренним представлением и обретая все больше прозрений в природу самого сознания.
Как грязь, оседая в пруду, позволяет увидеть дно, так и ослабление потока мыслей позволяет наблюдать за нашим ментальным механизмом с растущей ясностью. Например, медитирующий видит потрясающе стремительный парад мгновений восприятия, который проносится в уме, обычно скрытый от осознавания где-то за кулисами.
Эйфория Ричи от медитации несомненно могла быть обнаружена на одном из этих этапов развития. Но она исчезла в дымке воспоминаний – этакие преходящие измененные состояния.
В Индии есть легенда о йогине, который годами жил в пещере, стремясь достичь возвышенного состояния самадхи. Однажды, удовлетворенный тем, что завершил свое внутреннее путешествие, йогин спустился с горы в деревню, расположенную рядом.
В тот день на рынке было многолюдно. В толпе йогин попал в давку, когда народ попятился, уступая дорогу местному князьку, ехавшему верхом на слоне. Юноша, стоящий напротив йогина, в испуге шагнул назад, наступив тому на ногу.
Йогин в ярости от боли замахнулся посохом на юношу. Но, внезапно увидев, что он собирался сделать, и осознав гнев, который заставил его поднять руку, йогин развернулся и отправился обратно в пещеру, чтобы практиковать дальше.
Легенда говорит о различии между эйфорией от медитации и устойчивой переменой. За пределами временных состояний вроде самадхи (или его эквивалента, джханы медитативной поглощенности) в самом нашем сознании могут происходить устойчивые перемены. В «Висуддхимагге» эта трансформация считается результатом достижения высочайших уровней пути прозрения. Например, как говорится в тексте, исчезают сильные негативные чувства вроде алчности и эгоизма, гнева и враждебности. На их место приходят позитивные качества: равностность, доброта, сострадание и радость.
Этот список тесно перекликается с похожими заявлениями из других медитативных традиций. Мы не знаем, почему возникают данные черты – благодаря особому трансформирующему опыту, который накапливается при достижении этих уровней, или лишь благодаря часам практики. Но потрясающей эйфории Ричи, вызванной медитацией, – возможно, это была если не первая джхана, то, по крайней мере, сосредоточение доступа – недоставало для совершения перемен в чертах его характера.
Открытие Будды – достижение просветления через путь прозрения – стало вызовом традициям йоги того времени. Она следовала пути сосредоточения для достижения различных уровней самадхи – блаженного состояния полной поглощенности. В те дни прозрение в сравнении с сосредоточением оставалось актуальным вопросом в политике сознания, посвященным выбору лучшего пути к этим измененным чертам.
Перенесемся к другой политике сознания – в 1960-е, в головокружительные дни моды на психоделики. Внезапное открытие измененных состояний, вызванных наркотиками, привело к появлению утверждений вроде подобного, сделанного одним любителем наркотиков: «С ЛСД мы испытали то, к чему тибетские монахи шли 20 лет, хотя нам понадобилось лишь 20 минут»[44]44
Лурия Кастелл Дикинсон, цитируется Шейлой Уэллер «Внезапно тем летом», Vanity Fair, июль 2012 г., с. 72. Аналогичным образом невролог Оливер Сакс писал о своих исследованиях широкого ряда наркотиков, изменяющих сознание: «Некоторые люди могут достичь трансцендентных состояний с помощью медитации или схожих техник, вводящих в транс. Но наркотики предлагают обходной путь: они обещают трансцендентность по первому требованию». Оливер Сакс «Измененные состояния», The New Yorker, 27 августа 2012 г., с. 40. В то время как наркотики могут вызывать измененные состояния, они не помогают создать измененные черты.
[Закрыть].
Абсолютно неверно. Проблема состояний, вызванных наркотиками, заключается в том, что после того, как химическое вещество выводится из организма, вы остаетесь тем же человеком, что и были. Как обнаружил Ричи, то же угасание происходит и с эйфорией от медитации.
Глава 3. «После» – это «до» для следующего «во время»
Во второй раз Дэн приехал в Азию в 1973 году, под предлогом исследований по этнопсихологии, получив грант от Совета социальных наук. Он собирался изучить азиатские системы анализа ума и его возможностей. Вначале он провел полгода в Канди, городе на холмах Шри-Ланки. Там Дэн каждые несколько дней встречался с Ньянапоникой Тхерой – тхеравадинским монахом немецкого происхождения, активно изучавшим теорию и практику медитации. Затем Дэн отправился на несколько месяцев в Дхарамсалу, Индия, где изучал материалы Библиотеки тибетских трудов и архивов.
Труды Ньянапоники фокусировались на «Абхидхамме» – модели ума, которая излагала план и методы трансформации сознания для создания измененных черт. В то время как «Висуддхимагга» и руководства по медитации, которые прочел Дэн, были рабочими инструкциями для ума, «Абхидхамма» представляла собой руководящую теорию к подобным руководствам. Эта психологическая система детально описывала ключевые элементы ума и то, как преодолеть этот внутренний ландшафт, чтобы осуществить устойчивые перемены в ядре собственного существа.
Определенные разделы были убедительными с точки зрения актуальности для психологии, особенно динамика, отмечающаяся между «здоровым» и «нездоровым» состояниями ума[45]45
Здоровые и нездоровые состояния: в научном кругу они обычно называются здоровыми и нездоровыми ментальными факторами.
[Закрыть]. Слишком часто наши психологические состояния колеблются в диапазоне, представляющем собой навязчивые желания, эгоистичность, лень, тревогу и так далее. Это нездоровые состояния на карте ума.
Здоровые состояния, напротив, включают невозмутимость, душевное равновесие, постоянную внимательность и реалистичную уверенность. Интересен тот факт, что ряд здоровых состояний применим и к уму, и к телу: бодрость, гибкость и способность к адаптации.
Здоровые состояния могут подавлять нездоровые, и наоборот. Признак прогресса на этом пути заключается в том, означают ли наши реакции в повседневной жизни переход к здоровым состояниям. Цель – сделать здоровые состояния основными, устойчивыми чертами.
Когда медитирующий глубоко сосредоточен, его нездоровые состояния подавлены. Но, как и в ситуации с йогином на рынке, они могут проявиться в полную силу, когда состояние сосредоточения ослабнет. Согласно древней буддийской психологии, переход на более глубокие уровни практики прозрения приводит к радикальной трансформации, в итоге освобождая ум практикующего от нездоровых черт. Продвинутый мастер медитации без усилий придерживается здоровой стороны, проявляя уверенность, бодрость и другие схожие качества.
Дэн рассматривал эту азиатскую психологию в качестве рабочей модели ума, проверенной временем многовековой теории о том, что ментальная тренировка может привести к весьма позитивным измененным чертам. Эта теория стояла во главе практики медитации более чем двух тысяч лет, что служит потрясающим доказательством справедливости концепции.
Летом 1973 года Ричи и Сьюзан прибыли в Канди на шесть недель, прежде чем отправиться в Индию на тот самый захватывающий и отрезвляющий ретрит с Гоенкой. Будучи уже вместе, Ричи и Дэн пробирались сквозь джунгли, чтобы беседовать с Ньянапоникой в его отдаленном жилище об этой модели ментального благополучия[46]46
Настоящее имя Ньянапоники – Зигмунд Фенигер. Он имеет еврейские корни и родился в Германии в 1901 году. В свои 20 лет он уже был буддистом и за вдохновением обращался к текстам другого немца-буддиста – Ньянатилоки Тхеры (Антона Гуета). С приходом к власти Гитлера Фенигер отправился на Цейлон (современная Шри-Ланка), чтобы присоединиться к Ньянатилоке в монастыре рядом с Коломбо. Ньянатилока изучал медитацию с бирманским монахом, имевшим славу просветленного (то есть архата). Позже он учился у легендарного бирманского мастера медитации и ученого Махаси Саядо, который был учителем Муниндры.
[Закрыть].
Позже в том же году, после возвращения Дэна из его второй поездки в Азию в качестве уже действующего члена Совета социальных наук, он начал работать в Гарварде в качестве приглашенного лектора. В начале осеннего семестра 1974 года он предложил курс под названием «Психология сознания», который хорошо отражал ситуацию в науке тех дней – по крайней мере, среди студентов. Многие из них проводили внепрограммные исследования в области психоделиков, йоги и даже медитации.
Как только было объявлено о появлении курса по психологии сознания, сотни студентов Гарварда поспешили участвовать в этом исследовании медитации и измененных черт, буддийской психологической системы и того немногого, что было известно о динамике внимания. Желающих прослушать курс было так много, что занятия начали проходить в самой большой аудитории Гарварда – театре Сандерса, вмещавшем тысячу человек[47]47
Курс также заинтересовал множество «нестудентов», включая Митчелла Капора, который позже основал Lotus – одну из первых успешных компаний по разработке программного обеспечения.
[Закрыть]. Ричи, тогда магистр-третьекурсник, был ассистентом преподавателя курса[48]48
Другим ассистентом преподавателя была Шошана Зубофф, которая построила блестящую карьеру, став профессором Гарвардской школы бизнеса и написав «В эпоху умных машин» (Basic Books, 1989). Студент Джоэл Макклири стал членом администрации Джимми Картера и помог получить одобрение Госдепартамента на первый визит Далай-ламы в США.
[Закрыть].
Большинство тем «Психологии сознания» – и само название курса – были далеки от общепринятой карты психологии тех времен. Неудивительно, что Дэну не предложили остаться на факультете после окончания семестра. Но к тому моменту мы уже написали несколько статей и проводили совместные исследования. Ричи был счастлив от осознания, что он на собственном исследовательском пути, и хотел двигаться дальше.
Начиная с пребывания на Шри-Ланке и в течение семестра, во время которого Дэн вел курс по психологии сознания, мы работали над первым черновиком нашей статьи, создавая прецедент для коллег-психологов по изучению измененных черт. В своей первой статье Дэн был вынужден использовать слабые аргументы, скудные выводы исследований и множество догадок. Теперь же у нас был шаблон пути к измененным чертам, алгоритм внутренней трансформации. Мы ломали голову над тем, как связать эту карту с немногочисленными данными, которые на тот момент предлагала наука.
В Кембридже мы долго обсуждали это, обычно на Гарвард-сквер. В те годы мы были вегетарианцами и налегали на карамельное мороженое в кафе Bailey’s на Бреттл-стрит. Там мы работали над тем, что впоследствии стало статьей в научном журнале, – объединяли крошечные элементы необходимых данных, которые смогли найти для поддержки нашего первого заявления о невероятно позитивных измененных чертах.
Мы назвали статью «Роль внимания в медитации и гипнозе. Психобиологический взгляд на трансформации сознания». Главная фраза – «трансформации сознания»: так мы тогда называли измененные черты, которые считали «психобиологической» (сегодня мы сказали бы «нейронной») переменой. Мы утверждали, что гипноз оказывает воздействие главным образом на состояние, а не на черты, как это делает медитация.
В те времена интерес вызывали не черты, а скорее измененные состояния, независимо от способов их провоцирования, будь то психоделики или медитация. Но, как мы обсуждали в Bailey’s, «когда эйфория проходит, ты по-прежнему тот же придурок, что и раньше». В последующей статье для научного журнала эта идея была озвучена куда более формальным образом.
Мы обратились к привычной для того времени неразберихе в том, как медитация может изменить нас. Некоторые люди концентрируются на удивительных состояниях, достигнутых во время медитации, в частности во время долгих ретритов. При этом после окончания медитации они практически не замечают, что эти состояния становятся устойчивыми переменами к лучшему в качествах бытия. Высокая оценка лишь достигнутых высот упускает главную цель практики: ежедневно изменять себя на постоянной основе.
Ранее мы убедились в этом, после того как нам выпала возможность поговорить с Далай-ламой о состояниях медитации и соответствующих им состояниях мозга, которые один опытный мастер продемонстрировал в лаборатории Ричи. Когда тот выполнял определенные виды медитации, например сосредоточение или визуализацию, снимки мозга показывали разную картину для каждого медитативного измененного состояния.
«Это очень хорошо, – сказал Далай-лама. – Ему удалось проявить некоторые признаки способностей йогинов». Под этим он имел в виду интенсивную медитацию на протяжении месяцев или лет, которой занимаются йогины в гималайских пещерах, в противоположность банальной фитнес-йоге, пользующейся большой популярностью в современном мире[49]49
Миллионы людей, практикующих йогу в современных центрах, не повторяют стандартные методы азиатских йогинов, которые даже сегодня ищут отдаленные места для практики в одиночестве. Традиционно изучение этих практик предполагает наличие учителя (или «гуру») и ученика, а не целого класса в студии йоги. Набор поз, типичных в современном мире, отличается по ряду важных аспектов от традиционных поз. Позы в положении стоя возникли лишь недавно. Формат последовательностей поз позаимствован из европейских спортивных упражнений. Йогины гораздо больше занимаются практикой пранаямы, чтобы успокоить ум и вызвать медитативные состояния, чем предполагают современные программы, разработанные скорее в качестве фитнеса, чем для поддержки длительных сеансов по медитации в положении сидя (это было изначальной целью асан). См. Уильям Броад «Наука йоги» (Нью-Йорк: Simon & Schuster, 2012).
[Закрыть].
Но затем он добавил: «Настоящий признак мастерства заключается в том, что медитирующий дисциплинирует ум, освободив его от негативных эмоций».
Это правило оставалось неизменным еще до появления «Висуддхимагги»: неважно, каких высот ты достигнешь, – важно, кем ты станешь.
Ломая голову над тем, как связать карту медитации со своим опытом и затем с общепризнанными немногочисленными научными доказательствами, мы выдвинули гипотезу: «После» – это «до» для следующего «во время».
Поясним эту идею. «После» относится к устойчивым изменениям благодаря медитации, которые возникают после сеанса медитации. «До» означает состояние, в котором мы находимся в самом начале, перед медитацией. «Во время» – это то, что происходит при медитации, временные перемены в нашем состоянии, которые проходят после сеанса медитации.
Другими словами, регулярная медитация приводит к выработке устойчивых черт – к «после».
Нас заинтриговала возможность биологической реакции, при которой регулярная практика приводит к стабильному формированию весьма позитивных черт вроде доброты, терпения, присутствия в настоящем и расслабленности вне зависимости от любых обстоятельств. Мы утверждали, что медитация была инструментом для выработки подобных полезных качеств существования.
В 1970-х годах мы опубликовали статью в одном из нескольких научных изданий, заинтересованных в экзотических темах вроде медитации[50]50
Ричард Дэвидсон и Дэниел Гоулман «Роль внимания в медитации и гипнозе. Психобиологический взгляд на трансформацию сознания», International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis 25:4 (1977): 291–308.
[Закрыть]. Статья освещала наши первые мысли об измененных чертах, хотя и основывалась на неубедительной научной базе. Отчасти мы применили принцип «Вероятность – это не доказательство»: то, что мы имели, было возможностью, но малоприменимой в качестве вероятности. Доказательств же вообще не было.
Когда мы впервые написали об этом, в нашем распоряжении не было ни одного проведенного научного исследования, которое содержало бы необходимое доказательство. Лишь спустя долгие десятилетия после публикации статьи Ричи выяснил, что состояние «после», характерное для мастеров медитации, очень отличалось от того же состояния у людей, которые никогда не медитировали или медитировали мало. Оно было показателем измененных черт (мы подробнее рассмотрим это в главе 12).
В те времена ни один представитель психологии не говорил об измененных чертах. К тому же наш исходный материал был очень непривычен для психологов: древние руководства по медитации, тогда с трудом добытые в далекой Азии, наряду с личным опытом ретритов по интенсивной медитации и случайными встречами с опытными мастерами. Мягко выражаясь, мы были психологами-выскочками – или чудаками, кем нас, несомненно, считали некоторые из коллег в Гарварде.
Наше видение измененных черт совершило рывок за пределы психологической науки тех лет. Рисковое дело.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
