Текст книги "Невозможная Корея: K-POP и экономическое чудо, дорамы и культура на экспорт, феминизм по-азиатски и гендерные роли Дальнего Востока"

С поражением Японской империи в войне в 1945 году Корея вновь обрела независимость. Однако к 1948 году она была разделена двумя сверхдержавами на просоветский Север и проамериканский Юг. В обеих странах сложились авторитарные режимы, которые, тем не менее, во многом отличались друг от друга. На Севере при покровительстве Сталина к власти пришел Ким Ир Сен, установивший диктатуру. На Юге, где до 1948-го власть принадлежала Американской военной администрации, были сформированы демократические институты и проведены выборы, и первые авторитарные корейские президенты должны были поддерживать видимость демократии. Даже в самые темные периоды для южнокорейской демократии всегда находились сильные, яркие деятели оппозиции. Когда Корея вступила в эпоху демократии, бывшие лидеры оппозиции Ким Ён Сам и Ким Дэ Чжун стали президентами. В Северной Корее, напротив, инакомыслие преследовалось, и ни одному публичному деятелю, кроме представителей правящей семьи Кимов, не позволяли заручиться поддержкой народа.

Ли Сын Ман, один из потомков королевской семьи Ли, в 1919–1925 годах был лидером Временного правительства Кореи, которое располагалось в Шанхае. В послевоенный период он был самым влиятельным среди политических деятелей, которые боролись за право возглавить Южную Корею. Ли Сын Ман был выпускником Гарварда, писал свое имя на западный манер (имя перед фамилией, а не наоборот, как принято в Корее) и ненавидел коммунизм, что позволило ему получить поддержку Американской военной администрации. В результате выборов, проведенных под эгидой ООН в мае 1948 года, Ли стал членом Конституционной ассамблеи – парламента Южной Кореи. Парламент, в свою очередь, избрал Ли Сын Мана первым президентом новой республики. 15 августа произошла церемония инаугурации, в рамках которой Американская военная администрация официально передала исполнительную власть в руки Ли Сын Мана.

Парламент, избранный в 1948 году, подготовил и утвердил новую конституцию, которая сочетала в себе элементы американской политической системы (в том числе разделение исполнительной и законодательной властей, независимая судебная система и наделение президента исполнительными полномочиями, несмотря на то что президент избирался парламентом, а не напрямую) и однопалатный парламент, который формировал совет министров и назначал премьера. Этот однопалатный парламент, Национальная ассамблея, избирался гражданами путем всеобщего голосования. Эта система была для корейцев в новинку: они росли либо в период абсолютной монархии, либо во время правления японских генерал-губернаторов. Однако изначальная открытость системы и пробелы, которые необходимо было восполнить после ухода японцев, способствовали политическому «пробуждению» нации. К 1947 году, незадолго до выборов, существовало больше 340 официально зарегистрированных политических партий.

Тем не менее президент Ли Сын Ман смог подчинить себе молодую корейскую демократию, которая еще не успела пройти испытание временем, и таким образом правил фактически как диктатор. Согласно его Закону о национальной безопасности, принятому в 1948 году, было запрещено высказываться о коммунизме и Северной Корее в положительном ключе. Этот закон использовался для преследования и устрашения политических оппонентов. К 1949 году по новому закону было арестовано порядка 30 тысяч людей. 25 июня 1950 года Северная Корея вторглась на Юг, что положило начало корейской войне 1950–1953 годов. Война укрепила антикоммунистическую идеологию в качестве основополагающей в Южной Корее. По приказу Ли Сын Мана под прикрытием антикоммунистических лозунгов также были жестоко убиты тысячи людей на острове Чеджудо, в том числе женщины и дети. Ли Сын Ман и последующие президенты Пак Чон Хи и Чон Ду Хван использовали коммунистическую угрозу как оправдание для преследования своих политических оппонентов.

В 1952 году Ли Сын Ман утратил поддержку парламента из-за своего предложения избирать президента всенародным голосованием, а не голосованием Национальной ассамблеи. Этот законопроект был отклонен парламентом с 143 голосами «против» и 19 голосами «за», и к концу четвертого года президентского срока Ли Сын Мана казалось, что его дни как лидера были сочтены. В ответ на это он объявил военное положение и пригрозил казнить любого, кто не будет его поддерживать. Что неудивительно, после этого его законопроект был утвержден парламентом. Используя ту же тактику запугивания, в 1954 году он смог убрать ограничение на число президентских сроков, что, по сути, позволяло ему оставаться президентом до конца жизни.

В 1950-х годах Либеральная партия президента Ли Сын Мана смогла выиграть несколько парламентских выборов подряд благодаря подкупу избирателей и использованию бандитских группировок для запугивания голосующих. Эта деятельность финансировалась за счет доходов от коррупции. Любой бизнесмен, который хотел преуспеть, должен был дать взятку правящей партии. Подчинив себе политическую систему, которая находилась в беспорядке после освобождения Кореи и во время корейской войны, Ли Сын Ман окончательно закрепил за собой статус авторитарного лидера. Однако парламентская система, а также необходимость поддерживать дружественные отношения с Соединенными Штатами, финансовая помощь которых составляла большую часть южнокорейского бюджета, заставляли Ли Сын Мана играть роль псевдодемократа, который признает право оппозиции на существование, пусть и в крайне ограниченных масштабах.

Некоторые из политических противников Ли заплатили страшную цену. В 1949 году Ким Гу, бывший кандидат в президенты и национальный герой, который участвовал в борьбе против японской оккупации, был убит армейским офицером Ан Ду Хи. В суде убийца заявил, что действовал в одиночку, но тот факт, что он провел за решеткой всего год и после этого был вновь принят на службу в армию, где дослужился до полковника, говорит о том, что он подчинялся приказам сверху. Имеются подозрения, что убийство организовал Ким Чхан Рён, один из главных сторонников Ли Сын Мана и его правая рука.

Другой жертвой стал Чо Бон Ам, соперник Ли Сын Мана в середине и конце 1950-х годов. Хотя Ли Сын Ману и требовались политические конкуренты, чтобы поддерживать образ демократического политика, Чо стал слишком популярным – участвуя в выборах 1956 года со своей социально-демократической программой, он получил 30 процентов голосов. В 1958 году его отправили под суд по обвинению в пособничестве Северной Корее, он был сперва оправдан, однако из-за государственного давления на судебные органы впоследствии дело было пересмотрено и его признали виновным. В июле 1959 года Чо Бон Ам был казнен.

Правление Ли Сын Мана после этого продлилось недолго. После очевидных фальсификаций на президентских выборах в марте 1960 года студенты организовали массовые протесты. После студенческих выступлений в городе Масан на юге страны молодой демонстрант по имени Ким Чжу Ёль был найден мертвым с пробитым от попадания слезоточивой гранаты черепом. Это событие шокировало общественность и стало искрой для начала Апрельской революции: 19 апреля студенты двинулись от университета Корё в сторону Чхонвадэ, президентской резиденции. Солдаты открыли огонь, убив около двух сотен протестующих. Несмотря на это, число демонстрантов лишь продолжало расти, и к 25 апреля полиция и армия перестали подчиняться приказам, отказываясь открыть огонь по протестующим. Ли Сын Ман бежал на Гавайи, где спустя пять лет умер.

Однако конец эпохи диктатуры еще не настал. Вслед за приходом к власти законно избранного правительства во главе с премьер-министром Чан Мёном последовал короткий период «заигрывания с демократией», однако в мае 1961 года генерал Пак Чон Хи захватил власть в результате государственного переворота. Генерал Пак, как и президент Ли, был ограничен в действиях из-за влияния США: администрация президента Кеннеди требовала от Пака завершить военную карьеру и стать законно избранным гражданским лидером. Он так и поступил, и в 1963 году он выиграл свои первые президентские выборы. Считается, что эти выборы были достаточно честными, и благодаря успехам своей экономической политики Пак Чон Хи также с небольшим отрывом победил и на следующих выборах в 1967 году.

В 1969 году Пак Чон Хи смог внести поправку в конституцию для того, чтобы остаться на третий срок. К этому моменту, однако, его популярность продолжала снижаться, и в 1971 году он смог победить своего оппонента Ким Дэ Чжуна с разницей всего в 8 процентов (53 % против 45 %), причем выборы сопровождались множеством нарушений. Опасаясь потерять контроль над ситуацией, в октябре 1972 года он решил приостановить действие конституции, распустил парламент и объявил военное положение. В Корее была принята новая конституция Юсин, согласно которой срок президентских полномочий составлял 6 лет, а их число не было ограничено; всеобщие выборы заменялись голосованием коллегии выборщиков, которые действовали в интересах Пак Чон Хи; президент назначал треть членов парламента, что, по сути, позволяло ему гарантировать себе парламентское большинство. Эти реформы были приняты путем фальсификаций на всеобщем референдуме.

В ответ на это начали расти протестные настроения, особенно среди студентов элитных университетов страны: Сеульского национального университета, университета Корё и университета Ёнсе. По словам Пак Вон Суна, одного из участников протестного движения и нынешнего мэра Сеула, протестующие студенты объединялись в «ячейки» и активно использовали кодовые слова, чтобы договариваться с другими «ячейками» об организации коротких вспышек протеста, посредством которых они давали знать властям о своей позиции, после чего сразу же убегали.

Между 1974 и 1975 годами президент Пак издал ряд чрезвычайно репрессивных указов, которые были направлены на студентов. Критика конституции Юсин приравнивалась к преступлению, армия получила право врываться на территорию университетов, а студенческая политическая активность была объявлена вне закона. Те, кто занимался политической деятельностью, были отправлены за решетку и отчислены из университетов; в их числе оказался и Пак Вон Сун. Студенты и работники корейских университетов того времени будут говорить, что привыкли к запаху слезоточивого газа и виду танков у университетских ворот.

В отличие от Ли Сын Мана, Пак Чон Хи не был свергнут студентами. 26 октября 1979 года состоялся приватный ужин, во время которого Ким Чжэ Гю, глава южнокорейской разведки и давний друг президента еще со времен военной академии, застрелил Пак Чон Хи. До сих пор ведутся дискуссии на тему, планировалось ли это заранее или нет. Некоторые люди утверждают, что убийство было совершено в состоянии аффекта, поскольку Пак и начальник его личной охраны Чха Чжи Чхоль во время ужина раскритиковали Ким Чжэ Гю за его нежелание жестоко расправиться с протестующими. Другие люди считают, что это был результат хорошо спланированного заговора, направленного на свержение диктатуры в Южной Корее. В 2011 году была обнаружена запись разговора между Ким Чжэ Гю и его адвокатом в военной тюрьме после ареста. Эта запись подтверждает, что Ким замышлял убийство заранее, поскольку он был глубоко разочарован в президенте Пак Чон Хи после того, как тот ввел в действие конституцию Юсин.

В своих показаниях во время суда, который в итоге приговорил Кима к смертной казни, тот утверждал, что застрелил президента «во имя южнокорейской демократии». Если утверждение демократии в Корее действительно было его намерением, то он был бы разочарован тем, что последовало после. После убийства Пак Чон Хи премьер-министр Чхве Гю Ха стал исполняющим обязанности президента. Однако Чон Ду Хван, амбициозный военный, воспользовался случаем и посредством политических маневров стал де-факто главой страны. Он заставил высшие чины южнокорейской разведки дважды в день отчитываться перед ним, что позволило ему получить контроль над Корейским центральным разведывательным управлением. Вслед за этим, 12 декабря 1979 года, при поддержке Ханахве, секретного общества, которое состояло из высших офицерских чинов во главе с Чон Ду Хваном, он осуществил военный переворот. Он отдал приказ арестовать начальника Генерального штаба, не получив при этом президентского согласия. В начале 1980 года он получил звание генерал-лейтенанта и официально стал руководителем корейской разведки. В мае того же года он объявил военное положение, а в июне распустил парламент, таким образом встав во главе страны. Чхве Гю Ха сложил с себя президентские полномочия, и 1 сентября по решению коллегии выборщиков Чон Ду Хван был объявлен президентом. На посту президента он принял новую конституцию, которая пришла на смену конституции Юсин. Новая конституция пусть и была менее авторитарной, но по-прежнему наделяла президента широкими полномочиями.

Режиму президента Чон Ду Хвана не хватало легитимности, и власть изначально он удерживал с помощью насилия. В мае 1980 года он объявил военное положение. Граждане Кванджу, крупнейшего города провинции Чолла, восстали против правления Чон Ду Хвана. Чон Ду Хван отдал приказ подавить восстание силами армии, в результате чего погибли сотни людей. После этого инцидента, однако, Чон Ду Хван удерживал власть не столь жестокими способами. Он начал проводить «политику трех S» (получила свое название от слов sex, screen and sports – «секс, телевидение и спорт») – ослабил цензуру сексуального контента в фильмах, положил начало цветному телевизионному вещанию по всей стране, а также попытался сосредоточить внимание нации на Олимпиаде 1988 года в Сеуле. В отличие от Пак Чон Хи, Чон Ду Хван был отъявленным коррупционером, и за время своего правления он нажил состояние в сотни миллионов долларов. За «резню в Кванджу» и беспрецедентный уровень коррупции он выделяется в качестве президента, которого люди склонны ненавидеть. Во время интервью один из бизнесменов, который описал Пак Чон Хи как «лучшего лидера в нашей истории», Чон Ду Хвана назвал просто «этим ублюдком».

На парламентских выборах 1985 года партия Чон Ду Хвана получила только 35 % голосов, однако получила большинство мест в Национальной ассамблее. Очевидные фальсификации на этих выборах лишь увеличили стремление корейцев к подлинной демократии, однако вскоре стало ясно, что Чон Ду Хван, который, согласно принятой им конституции, имел право на один семилетний срок, хочет передать власть Ро Дэ У, одному из бывших членов общества Ханахве, которого он выбрал в качестве своего политического преемника. Таким образом, Чон Ду Хван совсем не был заинтересован в проведении честных президентских выборов в 1987 году. В этот период недовольство его режимом продолжало расти. Чон Ду Хван справлялся со студенческими демонстрациями, но, когда к студентам стали присоединяться прихожане церквей и рабочие, расклад сил изменился.

В мае 1987-го обнаружилось, что Пак Чон Чхоль, один из протестующих студентов, был замучен до смерти за 4 месяца до этого. Этот факт возмутил общественность и вызвал новую волну протеста, в результате чего к концу месяца на демонстрации против режима Чон Ду Хвана выходили миллионы людей. 19 июня Чон Ду Хван отдал приказ о мобилизации армии, однако спустя три часа изменил свое решение. Спустя 10 дней его ставленник Ро Дэ У выступил с историческим заявлением, что выборы будут носить свободный и честный характер. Он также заявил о том, что будет принята новая конституция. Как отмечает Пак Вон Сун, «лучшее, что они [Чон Ду Хван и Ро Дэ У] сделали, – это поняли, когда пришло их время уйти». Лидеры Южной Кореи на протяжении долгого времени обещали гражданам демократию, и наконец-то этому обещанию было суждено осуществиться.

Тот факт, что победителем президентских выборов в декабре 1987-го стал Ро Дэ У, друг Чон Ду Хвана и его армейский товарищ, немного разочаровывает. Ким Дэ Чжун и Ким Ён Сам, которые боролись за демократию на протяжении долгого времени, оба оказались позади. Являясь представителями оппозиции, они поделили между собой голоса прогрессивно настроенного электората, получив 27 и 28 % соответственно, что позволило Ро Дэ У победить на выборах с результатом всего в 36 %. Выборы были честными, без участия коллегии выборщиков или проведения иных манипуляций: среди трех главных кандидатов на пост президента выбор народа пал на Ро Дэ У. Во время своего президентского срока Ро Дэ У не стал менять устои новой политической системы, и, когда Ким Ён Сам был избран президентом в декабре 1992 года, процесс передачи власти прошел мирно и без каких-либо инцидентов. Спустя пять лет, когда на выборах победил Ким Дэ Чжун, факт передачи власти от одного гражданского президента другому воспринимался бывшими борцами за демократию как переломный момент. Этот прецедент стал правилом, и в дальнейшем передача власти в Корее происходила по плану, и ни одна из сторон не препятствовала этому процессу.

В августе 1996-го Ро Дэ У и Чон Ду Хван были обвинены в государственной измене, организации мятежа и коррупции, что показывает, насколько в Корее стали сильны демократические настроения. Они были оштрафованы на миллионы долларов, а также приговорены к смертной казни. В ходе консультаций действующий президент Ким Ён Сам и избранный президент Ким Дэ Чжун пришли к решению помиловать обоих офицеров в качестве жеста доброй воли и национального единства. Их отправили доживать свои дни в районе Ёнхведон в Сеуле. Ро Дэ У и Чон Ду Хван живут в роскошных условиях недалеко друг от друга, однако к ним приставлена постоянная охрана и они изолированы от остального общества. Иронично то, что они живут недалеко от дома престарелых в районе Тонгёдон, в котором Ким Дэ Чжун решил провести свою старость. Факт того, что Ким Дэ Чжун, которого Чон Ду Хван однажды даже приговорил к смертной казни, стал их соседом, кажется немного странным, однако это вполне соответствует эре мирной демократии, для наступления которой Ким Дэ Чжун сделал очень много.

끝

Часть II: Культурный код

Глава 7: Чон – невидимое объятие

В корейском языке есть слово, которое вызывает у услышавших его корейцев чувство тепла, привязанности и даже грусти. Это слово чон, которое представляет собой один из важнейших концептов корейской культуры. Любой человек, приехавший в Корею, должен знать о силе этого культурного феномена и его последствиях, причем независимо от того, что он обо всем этом думает. Что же такое чон?

Определений концепта чон чрезвычайно много, и у каждого человека оно свое. По словам Кристофера Чона и Самсона Чо, психологов из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, чон обозначает «чувство любви, заботы, привязанности, развивающееся в рамках межличностных отношений». Это не чувство, которое человек способен ощущать в одиночку, в отрыве от остальных, а скорее связь, которая существует «между» несколькими людьми. Психологи сравнивают чон с узами, которые связывают людей друг с другом.

Один из опрошенных охарактеризовал чон как «невидимое объятие, которое объединяет людей». Действительно, чон играет роль связующего звена между людьми. Важный аспект чон – это глубокая взаимозависимость между людьми, наличие определенных обязательств. Люди, которые связаны чон, обязаны идти на взаимные уступки и помогать друг другу, когда это необходимо. Чон предполагает преданность и готовность к самопожертвованию среди тех, кто связан этим чувством. Необходимо также уметь прощать – одна корейская поговорка гласит, что «друзья не говорят «прости».

Чон не связан с осознанным выбором человека. Когда корейцы говорят о начале взаимоотношений, в основе которых лежит чувство чон, они говорят чон тыротта, что означает «меня охватило чон». При этом можно ощущать чон по отношению к человеку, который тебе неприятен. Например, выражение миун чон (чон, полный чувства неприязни) описывает отношения между пожилыми супругами или, например, коллегами, которые не переносят друг друга, однако будут чувствовать себя опустошенными, если кто-то из них покинет фирму. Один из знакомых автора признался, что женился по той причине, что почувствовал этот тип чон по отношению к своей партнерше, хотя они постоянно ссорились и явно не подходили друг другу. Это совсем непохоже на то, что мы обычно зовем романтической любовью.

Из-за природы чон его очень сложно описать словами. «Это просто нужно почувствовать», – говорит один из опрошенных автором. Некоторые иностранцы, проживающие в Корее, воспринимают этот концепт с пренебрежением. Особенно это относится к тем людям, которые несут на себе отпечаток более индивидуалистических культур, таких как Великобритания или Соединенные Штаты. Поскольку считается, что это чувство существует только между людьми (по словам Кристофера Чона и Самсона Чо, человек неспособен почувствовать его в одиночку), то оно требует очень развитого чувства «мы», которого может не быть в других культурах. «Для корейцев «мы» (или ури по-корейски) – это не просто местоимение множественного числа… Скорее это можно назвать коллективным «Я», – считают два профессора. Когда кореец говорит о близком для него человеке, перед именем или социальной ролью этого человека он будет использовать местоимение «наш», а не «мой». С этой точки зрения, кореец скажет «наша мама», а не «моя мама».

Корейцы придают чон невероятное значение и считают его одним из важнейших элементов, определяющих корейскую культурную идентичность. Если человеку скажут, что у него развито чувство чон, то это будет воспринято в качестве комплимента. Кроме того, можно услышать, как кто-то расстраивается по поводу того, что «люди жалуются, что у меня нет чон». Иногда можно увидеть объявления о найме на работу, в которых «требуются люди с сильным чувством чон» (по-корейски это звучит как чон манын пундыль). Несмотря на то что иероглиф, который обозначает чон, существует также в Китае и Японии, большую социальную ценность ему придают только в Корее.

Скептики могут настаивать на мнении, что чон очень напоминает любовь или дружбу. В каком-то смысле это так, однако, в отличие от вышеупомянутых чувств, чон может существовать между членами очень крупной социальной группы, такой как целый регион, многочисленная ассоциация или община: люди из одного города; солдаты, которые вместе служат; выпускники одного университета или школы – все они могут ощущать мощную взаимную поддержку и определенные моральные обязательства, которые основываются на чувстве чон. Ассоциации выпускников университетов и церковные объединения, которые взывают к этому чувству общности, могут стать достаточно влиятельными: церковь Соман в Сеуле стала известна как площадка для найма на высшие государственные и корпоративные должности после того, как один из ее церковных старост, Ли Мён Бак, стал президентом в 2008 году. Эта церковь пользовалась большим влиянием еще до этого события, поскольку с момента основания церкви в 1977 году более шестидесяти прихожан Соман занимали пост министра.

Хотя этот пример может показаться классическим проявлением кумовства, на самом деле эти связи куда прочнее, а их характер сильно отличается. В Корее нравственный императив, заключающийся в необходимости помогать друзьям, куда сильнее, чем в других культурах. Автор этой книги беседовал с исполнительным директором одной из корейских компаний, который назвал чон «нерациональным» чувством, которое «принуждает поступать так, как человек бы никогда не поступил в других условиях. Это полная противоположность логики». Иностранные гости в Корее часто отмечают, что в своем стремлении помочь корейцы могут доходить до крайности: например, одалживают крупные суммы денег некредитоспособным друзьям или родственникам, несмотря на несогласие супруги. Чон создает своего рода негласный договор, согласно которому люди обязуются помогать друг другу.