Текст книги "Берег бесконечности"

Вначале древний туннель казался страшным и мрачным. Сара воображала, как оживает пыльный буйурский экипаж, разгневанный призрак устремляется к фургону с запряженными лошадьми, собираясь наказать глупцов, которые посмели вторгнуться в его угрюмое царство. Какое-то время ей было очень страшно, дышала она быстро и часто, сердце колотилось.

Но у страха есть враг, еще более мощный, чем храбрость или уверенность.

Этот враг – скука.

Саре надоело долгие мидуры сидеть на жесткой скамье. Вздохнув, она выпрыгнула из фургона и пошла рядом – вначале просто чтобы размяться, но потом стала делать быстрым равномерным шагом долгие переходы.

Немного погодя ей даже начало это нравиться.

Думаю, я начинаю приспосабливаться к новым временам. В будущем мире может не найтись места для интеллектуалов.

Эмерсон, улыбаясь, присоединился к ней и пошел длинными шагами. Туннель постепенно терял свою власть и над остальными. Погонщики, Кефа и Нули из загадочного племени иллий, на глазах успокаивались и с каждой лигой приближения к дому становились все менее напряженными.

Но где их дом?

Сара представила себе карту Склона и провела широкую дугу примерно на юг от Гентта. Это никак не помогло ей догадаться, где мог все эти годы скрываться клан всадниц.

Как насчет какой-нибудь гигантской пещеры в магме под вулканом?

Какая прекрасная мысль! Волшебное убежище, травянистые поля, недоступные гневному взгляду с неба. Подземный мир, словно в приключенческом романе эры до контакта, в котором изображались вечные пещеры, мистические источники освещения и нелепые чудовища.

Конечно, по законам природы такое место не может существовать.

Но может, буйуры – или даже предшествующие разумные обитатели Джиджо – с помощью тех же сил, что вырыли этот туннель, создали тайное убежище? Место, где можно сохранить сокровища, когда поверхность очищается от созданных разумными существами предметов?

Сара усмехнулась такой Мысли. Но не совсем ее отбросила.

Немного погодя она обратилась к Курту.

– Ну, с меня хватит. Объясни, почему так важно, чтобы Эмерсон и я сопровождали тебя в этом пути.

Но взрывник только покачал головой, отказываясь говорить в присутствии Дединджера.

А что собирается делать еретик? – подумала Сара. Разорвать узы и бежать назад, чтобы рассказать миру?

Казалось, пустынный пророк пленен надежно. Но все же тревожно было видеть уверенное выражение на лице Дединджера – как будто нынешние обстоятельства лишь подтверждают его правоту.

В такие времена появляется множество еретиков – они, словно осы тайны, собираются, чтобы посплетничать. Не удивлюсь, если начнется расцвет фанатиков.

Священные Свитки указывают нелегальным колонистам Джиджо две возможности искупить прирожденный грех – сохраняя планету и следуя Тропой Избавления. Со дней Дрейка и Ур-Чоун мудрецы учат, что оба эти пути совместимы с торговлей и удобствами повседневной жизни. Но некоторые пуристы с ними не соглашались, настаивая, что Шесть Рас должны сделать выбор.

Мы не должны здесь находиться, провозглашала фракция Ларка. Мы, сунеры, должны использовать контроль за рождаемостью, чтобы выполнить галактический закон и оставить эту невозделанную планету в мире. Только тогда наш грех будет искуплен.

Другие полагали, что на первом месте стоит Тропа Избавления.

Каждый клан должен последовать примеру глейверов, учил культ Дединджера и Урунтая. Спасение и обновление придут к тем, кто устранит умственные препятствия и заново постигнет свою истинную природу.

И первое препятствие, которое следует устранить, якорь, что тянет вниз наши души, – это знания.

Обе группы называют нынешних высоких мудрецов еретиками, потворствующими массам своими жалкими усовершенствованиями. Когда появились страшные космические корабли, у фанатиков обнаружилось множество новых сторонников. Они проповедовали свои простые истины и сильнодействующие средства в тяжелые времена.

Сара знала, что ее собственная ересь не привлечет последователей. Она казалась неподходящей для Джиджо – планеты фанатиков, которая так или иначе погрузится в забвение. И все же…

Все зависит от точки зрения.

Так учат мудрецы треки.

Мы/я/вы часто обманываемся очевидным.

Из леса высокого качающегося бу появился курьер ур.

Может, это и есть мой ответ?

Всего несколько мидуров назад Ларк отправил солдата милиции с сообщением к Лестеру Кембелу в тайное убежище высоких мудрецов.

Но нет. Курьер с растрепанной гривой прискакал издалека, с Поляны Праздников. В спешке самка не стала даже ждать, пока ей предложат в знак гостеприимства чашу теплой крови симлы. На глазах у изумленных людей она опустила морду в ведро с неразведенной водой и начала пить, морщась от горечи.

В промежутках между глотками она сообщала ужасные новости.

Как мы уже слышали, второй космический корабль был титаном, он опустился, как гора, перегородив реку, так что вскоре вокруг захваченного корабля ротенов образовалось болото, вдвойне пленив товарищей Линг. Пораженные свидетели утверждают, что видели в освещенном изнутри люке корабля знакомые очертания. Заостренные кверху конусы. Роскошно сверкающие груды колец.

Лишь немногие сведущие в древних легендах наблюдатели знали, что это недобрый знак, но у них не было времени предупредить, прежде чем ночь разрезали ужасные лучи и скосили все в пределах дюжины полетов стрелы.

На рассвете самые смелые зрители выглянули из-за ближайших высот и увидели обожженную землю, усеянную маслянистыми следами и кровавыми останками тел. Пораженные наблюдатели предположили, что включен защитный периметр, хотя для всемогущих звездных богов такая предосторожность казалась чрезмерной.

– Какие потери? – спросила Джени Шен, сержант из приданного Ларку отряда милиции, низкорослая мускулистая женщина и друг его брата Двера. Они все видели на удалении мерцающие огни и слышали похожий на гром звук, но не представляли себе тех ужасов, о которых рассказала посыльная.

Самка ур говорила о сотнях погибших – и среди них высокий мудрец Общины. Возле группы любопытных зрителей и смущенных поклонников чужаков стоял Аскс, собираясь вести переговоры. После того как пыль опала, а огонь погас, треки нигде не было видно.

Врач г'кек, лечивший Утена, выразил общее горе, закатив все четыре глаза на стебельках и колотя по земле толчковыми ногами. Это персонифицировало ужас. Аскс был очень популярным мудрецом, готовым размышлять над любой проблемой, представленной Шестью Расами, начиная от брачных советов и кончая разделом имущества рассеченного улья квуэнов. Аскс мог «размышлять» днями, неделями или годами, прежде чем дать ответ – или несколько ответов, предлагая целый спектр возможностей.

Прежде чем курьер отправился дальше, Ларк, пользуясь своим статусом мудреца, просмотрел содержимое сумки. Там были рисунки. Ларк показал Линг изображение массивного овального космического корабля, намного превосходящего по размерам тот, что принес ее на эту планету. Лицо ее затуманилось. Могучий корабль был незнакомым и пугающим.

Собственный посыльный Ларка – двуногий, человек – на рассвете исчез за рядами бу; он нес просьбу к Лестеру Кембелу прислать личную ячейку Библиотеки, принадлежавшую Линг, чтобы она могла прочесть стержни памяти, которые они с Утеном отыскали в развалинах станции.

Ее предложение, высказанное накануне вечером, сводилось к поиску информации о болезнях, особенно той, что поразила поселки квуэнов.

– Если Ро-кенн на самом деле готовил средство геноцида, по нашим законам он преступник.

– Даже повелитель ротен? – скептически спросил Ларк.

– Да, даже он. С моей стороны не будет неверностью попытаться доказать, что он этого не делал. Однако, – добавила она, – не жди, что я буду помогать вам в войне против моих товарищей по экипажу и наших патронов. Да вы и не можете ничего сделать – теперь, когда они настороже. Вы один раз захватили нас врасплох подкопом и порохом, уничтожили маленькую исследовательскую базу. Но вы поймете, что причинить вред космическому кораблю – задача, непосильная даже для ваших лучше всего снабженных фанатиков.

Этот разговор происходил до того, как они узнали о втором корабле. До того, как пришло сообщение о том, что могучий ротенский корабль превратился в захваченную игрушку рядом с подлинным колоссом из космоса.

В ожидании ответа Кембела Ларк разослал своих солдат прочесывать берега озера, собирая золотые консервирующие бусины. Галактическая технология уже много миллионов лет стандартизована. Так что среди этого сорочьего собрания предметов может найтись и работающее устройство для чтения. Во всяком случае попробовать стоило.

Разбирая груду янтарных коконов, они с Линг возобновили прерванную игру вопросов и уклонений. Обстоятельства изменились: Ларк больше не чувствовал себя в ее присутствии глупым, но все равно это был все тот же старый танец.

Начала Линг. Она расспрашивала о Великой Печати – событии, которое преобразило непрерывно ссорящееся собрание рас сунеров даже больше, чем появление Святого Яйца. Ларк отвечал правдиво, но ни разу не упомянул об архиве Библоса. Вместо этого он описал гильдии печатников, фотокопировальщиков и особенно изготовителей бумаги, с их гулкими молотами, превращающими дерево в пульпу, и сушильными экранами, переворачивающими тонкие страницы под бдительным взглядом его отца, знаменитого Нело.

– Постоянный, со случайным доступом, аналог ячеек памяти, совершенно неуловимый из космоса. Никакого электрического или цифрового сознания, которое можно было бы зафиксировать с орбиты. – Линг удивилась. – Даже видя книги, мы решили, что это рукописные копии, единичные экземпляры, не способные ускорить культурный процесс. Только подумать: технология волчат оказалась такой эффективной в особых обстоятельствах.

Вопреки этому признанию, Ларк сомневался в истинном отношении женщины даника. Казалось, она слишком легко отвергает достижения своих собственных человеческих предков – если это достижение нельзя объяснить вмешательством ротенов.

Настала очередь Ларка задавать вопрос, и он решил свернуть на другую тропу.

– Ты казалась так же удивлена, как все остальные, когда маскирующее существо сползло с лица Ро-пол.

Он имел в виду события непосредственно перед Битвой на Поляне, когда с ротена спала его харизматическая маска-симбионт. Глаза Ро-пол, раньше казавшиеся теплыми и выразительными, стали выпуклыми и безжизненными, и смотрели они с резко скошенного, почти хищного лица, явно не гуманоидного.

Линг никогда не видела повелителя таким раскрытым. На вопрос Ларка она отвечала осторожно.

– Я не принадлежу к Внутреннему Кругу.

– А что это?

Линг глубоко вдохнула.

– Ранн и Кунн имеют доступ к знаниям о ротенах, которые неизвестны большинству даников. Ранн даже был в одном из тайных городов ротенов. Большинство из нас никогда не были так благословенны. Когда мы не участвуем в полетах, то живем с семьями в одном из укромных каньонов аванпоста Пория, там с нами всего сто или около этого патронов. И Даже на Пории две расы в обычной жизни не смешиваются.

– Но все же не знать таких фундаментальных сведений о тех, кто утверждает, что…

– О, до меня доходили слухи. Иногда у ротенов лицо приобретает странное выражение, как будто часть его, ну, надета неверно. Может, мы и сами участвуем в этом обмане, где-то в глубине души решив ничего не замечать. Но дело не в этом.

– А в чем же?

– Ты намекаешь, что меня должно привести в ужас открытие, что ротены носят симбионтов, чтобы выглядеть гуманоидными. Казаться в наших глазах прекраснее. Но почему бы ротенам не воспользоваться искусственным средством, если оно помогает им быть лучшими проводниками, которые ведут нашу расу к совершенству?

Ларк ответил:

– А как насчет такой незначительной штуки, как честность?

– А вы все говорите своим шимпанзе или зукирам? Разве иногда родители не лгут детям ради их же блага? А как же любовники, которые стремятся быть лучше в глазах друг друга? Они тоже нечестны?

Подумай, Ларк. Каковы шансы того, что иная раса будет казаться глазу человека такой же великолепной и прекрасной, какими кажутся наши патроны? О, часть этой привлекательности, несомненно, восходит к ранним этапам возвышения, на Старой Земле, когда они возвысили наших обезьяньих предков почти до полного разума, еще до начала Великого Испытания. Возможно, это закреплено на генетическом уровне, как выбраковывают собак, чтобы они трепетали при прикосновении человека.

Но мы все еще незавершенные существа. Все еще излишне и примитивно эмоциональны. Позволь спросить тебя, Ларк. Если бы твоей задачей было возвышение вздорных, капризных, неуживчивых существ и ты бы обнаружил, что косметический симбионт облегчает твою роль учителя, ты бы им не воспользовался?

И прежде чем Ларк успел энергично сказать «нет», она торопливо продолжала:

– Разве члены ваших Шести Рас не используют с той же целью реуки? Этих симбионтов, которые пленкой покрывают вам глаза и берут немного крови в обмен на передачу эмоций? Разве реуки не являются жизненно важной частью взаимоотношений в вашей Общине?

– Хр-рм. – Ларк издал звук, который издают горловым мешком хуны. – Реук не помогает лгать. И сам не является ложью.

Линг кивнула:

– Но перед вами никогда не было такой трудной задачи, как перед ротенами – возвысить существа, такие умные и в то же время такие неуживчивые, как люди. Раса, потенциал которой к будущему делает нас капризными и опасными, склонными к ложным поворотам и смертельным ошибкам.

Ларк подавил порыв возразить. Она может только зайти еще дальше, загнать себя в угол и отказаться выйти из него. Сейчас она по крайней мере согласилась, что один из ротенов может быть способен на дурные поступки, что действия Ро-кенна могут быть преступными.

Кто знает? Возможно, в этом все и дело. Замысел преступного индивида. Может быть, раса в целом так прекрасна и удивительна, как она говорит. Ведь как хорошо было бы, если бы у человечества были такие замечательные патроны и за следующим тысячелетием нас ждало бы величие.

Линг кажется искренней, когда говорит, что капитан корабля ротенов разберется и выяснит истину.

– Очень важно убедить ваших мудрецов освободить заложников и передать тело Ро-пол вместе с «фотографиями», которые снял ваш портретист. С ротенами шантаж не пройдет – вы должны это понять. Не в их характере поддаваться угрозам. Но в перспективе «улики», которые вы собрали, могут причинить им вред.

Это было до того, как пришла поразительная новость – что корабль ротенов пленен, заключен в темницу из света.

Ларк разглядывал одно из золотых яиц мульк-паука, а Линг продолжала говорить о трудной, но славной судьбе, которую патроны уготовили импульсивному и умному человечеству.

– Знаешь, – заметил Ларк, – в логике всей этой ситуации есть что-то искаженное.

– О чем это ты?

Ларк пожевал губу, как ур в нерешительности. Потом решил: пора все открыть.

– Я хочу сказать: давай на время оставим этот дополнительный элемент в виде нового корабля. У ротенов могут быть счеты, о которых вы не знаете. Или это прилетела другая группа генных грабителей, чтобы поживиться в биосфере Джиджо. Насколько нам известно, чиновники Галактического Института Миграции могли принести на Джиджо Судный День, предсказанный в Свитках.

Но сейчас давай займемся Битвой на Поляне – той самой, которая сделала тебя моей пленницей. Она началась, когда Блур сфотографировал мертвого ротена без маски. Ро-кенн вышел из себя и приказал роботам перебить всех, кто это видел.

Но разве ты не заверяла меня, что нет необходимости уничтожать туземных свидетелей посещения вашей команды? Что ваши хозяева справятся, даже если устные или письменные улики сохранятся сотни и тысячи лет и в них будет описано посещение генных грабителей – людей и ротенов?

– Да, заверяла.

– Но ты признаешь, что генный грабеж противоречит галактическому закону! Я знаю, ты считаешь, что ротены выше подобных соображений. Но они все же не хотят, чтобы их поймали на месте преступления.

Предположим, какие-нибудь достоверные свидетельства, даже фотографии, в конце концов дойдут до инспекторов Института Миграции, когда они в следующий раз посетят Джиджо. Свидетельства о тебе, и Ранне, и Кунне. О генных грабителях людях. Даже я знаю, что принцип «наказания всей расы» господствует в Пяти Галактиках. Ро-кенн объяснял, как ротены собираются предотвратить санкции против Земли?

Лицо Линг стало мрачно.

– Ты утверждаешь, что он использовал нас, как глупцов. Позволил мне распространить среди туземцев лживые уверения, а сам планировал похитить гены и уничтожить всех свидетелей.

Очевидно, ей нелегко было говорить это.

Линг казалась удивленной, когда Ларк отрицательно покачал головой.

– Так я думал вначале, когда заболели квуэны. Но теперь я представляю себе нечто еще худшее.

Это привлекло ее внимание.

– Но что может быть хуже массового убийства? Если обвинение будет доказано, Ро-кенна выведут из его дома в цепях! Он будет наказан так, как ни одного ротена не наказывали веками.

Ларк пожал плечами. .

– Может быть. Но остановись и подумай.

Прежде всего Ро-кенн рассчитывает не только на эпидемию, которая одна должна выполнить работу.

О, у него, вероятно, целая библиотека микробов – болезнетворных агентов, которые использовались в галактических войнах. Несомненно, звездные квуэны давно разработали противоядие от тех бактерий, которые поразили лимфатические сосуды Утена. Я уверен, зараза Ро-кенна убьет еще очень многих из нас.

Линг начала возражать, но Ларк продолжал:

– Тем не менее я кое-что знаю о том, как действуют эпидемии в естественных экосистемах. Даже набор болезней не в состоянии полностью уничтожить все Шесть Рас. Редкие случаи природного иммунитета поставят в тупик даже самых совершенных возбудителей болезни. Далее, чем реже население, тем труднее добраться до выживших.

Нет, Ро-кенну нужно было нечто большее. Гибель Общины в тотальной войне! Войне, которую можно раздувать, доводить до крайних пределов. Войне такой жестокой, что каждая раса будет преследовать противников в самых далеких уголках Джиджо, с готовностью распространять новых паразитов, лишь бы покончить с врагами.

Он видел, что Линг пытается найти пробел в логике его рассуждений. Но она присутствовала, когда проигрывались псизаписи Ро-кенна – болезненные сны, которые должны были вызвать смертельную вражду между шестью расами. Присутствующие не были обмануты, потому что оказались предупреждены, но что, если бы передачи шли, как было запланировано, усиленные, превратившиеся под воздействием Святого Яйца во всепоглощающую волну?

– Я расскажу об этом дома, – слабым голосом поклялась она. – Он будет наказан.

– Это обнадеживает, – продолжал Ларк. – Но я не кончил. Понимаешь, даже совместное действие эпидемий и войны не гарантировало Ро-кенну полное уничтожение Шести Рас и ликвидацию даже ничтожной вероятности того, что улики могут передаваться из поколения в поколение – возможно, их спрячут в какой-нибудь пещере, – и в конечном счете дойти до следователей Институтов. С другой стороны, он мог решать, какая раса или секта окажется последней, а какая погибнет первой. В особенности есть одна, которой он очень хорошо умеет манипулировать. Это Homo sapiens.

Как я это понимаю, план Ро-кенна состоял из нескольких частей. Во-первых, ему нужно было добиться, чтобы землян ненавидели. Во-вторых, он должен был ослабить остальные пять рас, распространив болезни, в которых можно будет обвинить людей. Но главной задачей было обеспечить полное уничтожение на Джиджо людей. Ему было все равно, если кто-нибудь из уцелевших представителей остальных рас начнет рассказывать.

Линг удивилась.

– А зачем ему это? Ты сам сказал, что свидетельства могут дойти.

– Да, но когда земляне на Джиджо превратятся в историю, рассказывать будут только, что некогда корабль, полный людей, прилетел на Джиджо, крал гены и пытался всех перебить. Никто не подумает подчеркивать, какие именно люди это делали. В будущем, возможно, всего через несколько столетий, когда последует анонимный донос, прилетят галактические судьи и услышат, что люди с Земли делали эти ужасные вещи. Земля будет жестоко наказана, а ротены окажутся ни при чем.

Линг долго молчала, обдумывая его слова. Наконец с широкой улыбкой подняла голову.

– Ты заставил меня на какое-то время встревожиться, но я нашла ошибку в твоих рассуждениях!

Ларк наклонил голову.

– Расскажи.

– Твой дьявольский сценарий имеет смысл, но в нем есть два промаха.

Во-первых, ротены – патроны всего человечества. Земля и ее колонии, сейчас управляемые глупцами дарвинистами из Террагентского Совета, тем не менее представляют главный генетический бассейн нашего вида. Ротены никогда не допустили бы вреда нашей планете. Даже в современных галактических кризисах они действуют за кулисами, чтобы обеспечить безопасность Земли от осаждающих ее врагов.

Вот оно опять – упоминание об ужасных событиях, происходящих в мегапарсеках отсюда. Ларку хотелось развивать именно эту нить, но Линг продолжала излагать свои аргументы.

– Во-вторых, допустим, Ро-кенн хотел возложить всю вину на людей. Тогда зачем он и Ро-пол вышли из станции и показались всем? Расхаживая повсюду, позволяя художникам зарисовать себя, а писцам – записать каждое их слово, разве они не подвергали всех ротенов той же опасности, которая могла угрожать Земле?

Линг, казалось, готова была признать, что ее непосредственный руководитель оказался преступником или безумцем, но с помощью логики защищала расу патронов. Ларку очень не хотелось развеивать ее веру. У него тоже есть свои ереси.

– Прости, Линг, но мой сценарий сохраняется.

Твои четыре пункта верны только в том случае, если ротены действительно наши патроны. Я знаю: это твоя главная посылка, ты выросла с верой в нее, но вера не доказательство. Ты признаешь, что твой народ, даники, малочислен, живет на изолированном аванпосте и видит очень немногих ротенов. Отбросив мистические сказки о древних пришельцах и египетских пирамидах, все, что есть в твоем распоряжении, это их утверждения относительно предполагаемых взаимоотношений с нашей расой. Но это может быть ложью.

Что касается твоего второго пункта, то вспомни, как разворачивались события. Ро-кенн определенно знал, что его рисуют, когда появился в тот вечер, действуя своей харизмой на толпу и сея семена разногласий. Прожив так долго вместе, все шесть рас подвержены воздействию друг друга в своих стандартах красоты, и ротены были поистине прекрасны!

Возможно, Ро-кенн даже знал, что мы можем создавать долговременные изображения. Позже, увидев фотографии Блура, он даже глазом не моргнул. О, он сделал вид, что торгуется с мудрецами, но мы с тобой видели, что он не боится «доказательств», с помощью которых его пытались шантажировать. Он только выигрывал время до возвращения корабля. И у него могло получиться – если бы Блур не обнаружил и не сфотографировал труп Ро-пол – без маскировки, обнаженный. Именно это привело Ро-кенна в истерику и заставило отдать приказ о массовом убийстве!

– Знаю. – Линг покачала головой. – Это было безумие. Но ты должен понять. Беспокойство, причиняемое мертвым, – это очень серьезно. Должно быть, это вывело его из себя.

– Вывело из себя, клянусь своим левым копытом! Он точно знал, что делает. Подумай, Линг. Допустим, когда-нибудь наблюдатели из Институтов увидят фотографии людей и группу человекоподобных существ, о которых никто никогда не слышал, совершающих преступление на Джиджо. Могут ли эти грубые изображения вызвать подозрения относительно ротенов?

– О чем ты говоришь? Все даники вырастают, видя ротенов такими, какими они кажутся со своими симбионтами. Очевидно, будут люди, которые знают…

Голос ее смолк. Она не мигая смотрела на Ларка.

– Неужели ты серьезно…

– А почему бы и нет? После длительного знакомства с вами, я уверен, они знают нужные средства. Когда люди боль те не будут нужны как прикрытие для их планов, ваши «патроны» просто используют широкий спектр искусственных вирусов, чтобы уничтожить всех даников, точно так же как они планировали погубить людей на Джиджо.

Кстати, испытав его на обоих группах людей, они смогут продать это оружие врагам Земли. И после того как наша раса исчезнет, кто будет доказывать ее невиновность? Кто станет искать других подозреваемых в целой серии преступлений, которые были совершены по всем Пяти Галактикам группой двуногих, похожих на…

– Хватит! – закричала Линг, неожиданно вскакивая и просыпая с колен золотые коконы. Она попятилась, тяжело дыша.

Ларк безжалостно последовал за ней.

– С тех пор как мы покинули Поляну, я немного поразмышлял. И все это имеет смысл. Даже то, что ротены не позволяли вам использовать невральные имплантанты.

– Я тебе уже говорила. Это запрещено, потому что имплантанты могут свести нас с ума!

– Правда? Тогда почему они есть у самих ротенов? Потому что они зашли дальше в своей эволюции? – Ларк фыркнул. – Я слышал, что в наши дни люди успешно ими пользуются.

– Откуда ты знаешь, что делают люди в других местах.

Ларк торопливо прервал ее:

– Правда заключается в том, что ротены не хотят рисковать: однажды кто-то из вас, даников, мог бы установить прямой контакт, минуя синтезированные консоли ваших компьютеров, непосредственно подсоединиться к Великой Библиотеке и понять, что вы использовались как пешки.

Линг попятилась еще дальше.

– Пожалуйста, Ларк. Я не хочу больше это слушать.

Он почувствовал желание остановиться, пожалеть ее, но подавил его. В конце концов это должно выйти наружу.

– Признаю, это хитроумное мошенничество: использовать людей как подложных преступников, виновных в генных грабежах и других преступлениях. Даже двести лет назад, когда вылетела «Обитель», наша раса пользовалась дурной репутацией как один из низших кланов Пяти Галактик. Так называемые волчата, за которыми не стоит никакой древний могучий клан. Если кто-то будет пойман, мы прекрасно подходим на роль простофиль. План ротенов очень хитер. Но вопрос в том, позволят ли люди, чтобы их так использовали?

История дает ответ на этот вопрос, Линг. Согласно нашим текстам, во времена контакта люди испытали сильный шок в виде комплекса неполноценности, когда наши примитивные космические каноэ столкнулись с величественными цивилизациями звездных богов. Твои и мои предки избрали разные пути обращения с этим комплексом, но каждый цеплялся за соломинку, искал любой предлог для надежды.

Колонисты с «Обители» мечтали убежать от бюрократов и могучих галактических кланов, найти место, где могли бы свободно растить детей и осуществить древнюю романтическую мечту о колонизации на фронтире. Напротив, ваши предки даники поторопились поверить в искусную ложь, которую рассказали им красноречивые ораторы. Льстивый рассказ, который пролил бальзам на их ущемленную гордость, обещая великую судьбу для немногих избранных людей и их потомков, если только они будут точно выполнять то, что им приказывают. Даже если это означало растить детей, которые станут подставными лицами и искусными ворами на службе у галактических гангстеров.

Линг дрожала, она протянула руку ладонью вперед, словно пыталась физически сдержать поток слов.

– Я просила тебя остановиться, – повторила она. Казалось, она с трудом дышит. Лицо ее исказилось от боли.

Теперь Ларк замолчал. Он зашел слишком далеко, даже во имя правды. Пытаясь сохранить остатки достоинства, Линг повернулась и пошла к берегу ядовитого озера, которое лежало за каменными развалинами буйуров.

«Кому понравится, когда его взгляд на мир переворачивают наизнанку? – думал Ларк, глядя, как Линг бросает камни в едкие воды. – Большинство из нас отвергнет все доказательства в космосе, прежде чем согласится, что неверными могут быть наши собственные представления».

Но ученый в ней не позволит ей так легко отбросить очевидное. Ей придется посмотреть в лицо фактам, даже если они ей не нравятся.

К правде трудно привыкнуть, и это сомнительное благо. Оно не оставляет убежища, когда приходит новая правда и причиняет боль.

Ларк знал, что его собственные чувства не способствуют ясности мысли. В нем смешивался гнев со стыдом за то, что он не смог придерживаться чистоты своих убеждений. Было и детское удовлетворение от того, что ему удалось лишить Линг ее прежнего высокомерного превосходства и раздражение на этот найденный в себе мотив. Ларку нравилось быть правым, хотя на этот раз лучше бы он ошибался.

Именно тогда, когда она начала относиться ко мне как к равному, я, может быть, даже начал ей нравиться, мне пришлось растоптать ее жизнь, разбить идолов, которым она привыкла поклоняться, показать ей окровавленные руки ее богов.

Ты можешь выиграть спор, парень. Можешь даже убедить ее. Но простит ли она тебя за то, что ты сделал?

Он покачал головой: слишком многое он сейчас отбросил ради удовлетворения своей жестокой ереси.