Текст книги "Берег бесконечности"

«СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»

КАА

Они любили друг друга в скрытой пещере под береговыми утесами, под непрерывный рокот прилива, который выбрасывал пенные фонтаны, способные долететь до вершин утесов.

Наконец-то! Каждый раз накатывающаяся на берег волна создавала гулкое эхо, как будто все ведущее к этому моменту было только прелюдией, простым переносом инерции через обширный океан, от одной полоски соленой воды к другой. Как будто волна может стать реальной, только когда ударится о камень.

Раскатистое эхо гулко отдавалось в укромной пещере. «Это я», – думал Каа, слушая, как пенные волны криком приветствуют свое краткое овеществление. Как берег завершает прилив, так и он чувствовал себя завершенным контактом с другим существом.

Вода проходила через открытый рот, все еще дрожа от их страсти. У тайного бассейна был ее вкус.

Пипое покачивалась рядом с Каа, гладя его грудным плавником, от чего у него покалывало кожу. Он отвечал прикосновением хвостового плавника и с радостью чувствовал, как она блаженно вздрагивает. Страсть после совокупления гораздо важнее и значительнее краткого танца спаривания. Это как разница между необходимостью и свободным выбором.

 
Могут ли горящие звезды
Кричать о радости громче,
Чем этот простой фин?
 

Хайку на тринари, как и полагается, вырвалась почти непроизвольно, не оформленная фронтальными долями мозга, которые тщательно формировали генные инженеры люди во время возвышения дельфинов. Щелчки и писки трехстишия отражались в гротах пещеры в то же мгновение, в которое рождались в сознании.

Ответ Пипое появился таким же путем, он был откровенно медлительным, с природной открытостью, которая не признает лжи.

 
Простота
Не лучшее твое качество, дорогой Каа.
Ты чувствуешь себя Счастливчиком?
 

Ее слова одновременно возбуждали и радовали. Она знала, как высоко он ценил свое прозвище. «Вот оно и вернулось ко мне», – радостно думал Каа.

И все было бы превосходно, момент беспорочного счастья, если бы что-то не мешало наслаждению. Дрожь, слабая и мерцающая, словно звуковая тень, создаваемая муреной или угрем, которые быстро уходят в ночь, оставляя за собой еле заметный след.

«Да, ты вернул себе свое прозвище, – шептал слабый голос, как далекое моретрясение. Или как айсберг, стонущий в тысяче миль отсюда. Но чтобы сохранить, тебе придется его снова заслужить».

Когда Каа в следующий раз проверил перемещение разведчика-робота, тот почти добрался до верхней точки фуникулера горы Гуэнн.

Вначале решение Пипое остаться с ним было скорее профессиональным, чем личным. Она хотела помочь Каа провести специально сконструированный разведчик вверх по узкому деревянному монорельсу, который поднимался по неровному склону погасшего вулкана. И хотя бамбуковый рельс был чудом местного инженерного мастерства, Каа нелегко было проводить маленький робот мимо секций, заполненных грязью и отбросами. Ему и Пипое пришлось остаться лагерем в пещере и постоянно, сменяя друг друга, следить за продвижением робота, вместо того чтобы вернуться к Брукиде и остальным. Полностью автоматизированный прибор мог бы совершить восхождение и самостоятельно, на Джиллиан Баскин запретила его применение, потому что достаточно умную машину на берегу могут засечь детекторы джофуров.

Момент торжества наступил, когда глаз камеры наконец добрался до конца рельса, миновал замаскированную станцию и пополз вниз по обработанным каменным плитам, таща за собой, как торопливый паук, тонкую линию связи. Каа заставил его ползти по потолку – это самый безопасный маршрут, к тому же позволяющий хорошо разглядеть внутренности мастерской.

В этот момент присоединились и другие наблюдатели. На «Стремительном» Ханнес Суэсси и его инженерная группа отпускали замечания по поводу просторных помещений, где кузнецы уры и квуэны использовали температуру лавовых бассейнов, опуская с них материалы для расплавления, сплавления и формования. На вопросы отвечала Ур-ронн, одна из четверых молодых гостей корабля, чье присутствие позволяло задавать эти вопросы. Ур-ронн давала объяснения на англике с сильным акцентом, причем о многом умалчивала. Ее услуги в качестве гида были частью соглашения, остальные условия которого будут выработаны позже.

– Не вижу Уриэль у горнов. – Голос Ур-ронн негромко звучал в приемнике Каа. – Наверно, она наверху, в помещении своего ховви.

Помещение хобби Уриэль. Судя по дневнику Олвина Хфуэйуо, Каа представлял себе сложную и бесполезную игрушку из палок и вращающегося стекла, что-то такое, что способно смягчить скуку существования в варварском мире. И ему казалось удивительным, что предводитель общества, которому грозит опасность, тратит время на претендующее на художественность творение Руби Голдберга [2]2
  Рубен Голдберг – известный американский карикатурист. – Примеч. пер


[Закрыть], если верить описаниям Олвина.

Ур-ронн сказала Каа, чтобы он продвинул робота в глубину мастерской, мимо нескольких похожих на лабиринт поворотов, потом через открытую дверь в полутемное помещение, где наконец стали видны легендарные аппараты.

Пипое удивленно присвистнула.

 
Подробное описание
Поражает неподготовленного
Интуитивной подозрительностью.
 

Да, согласился Каа, глядя на сводчатое помещение; полное пересекающихся балок и вспышек света, оно производило бы сильное впечатление даже на Земле. Описание Олвина не передает всей сложности и единства этих вращающихся частей – достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у всех этих движений есть единый ритм, контролирующий все. Каждый поворот, каждая рябь связаны с элегантным, постоянно меняющимся целым.

Сцена великолепная и абсолютно непонятная. Видно было, как по темным лесам движутся неясные фигуры, внося какие-то изменения. Несколько маленьких стремительных существ и по крайней мере одна двуногая форма, отдаленно напоминающая человека. Кроме того, голографическая передача создана для удобства существ с двумя смотрящими вперед глазами. Для дельфинов больше подошла бы панель со звуковыми передатчиками, способными улавливать параллакс.

Даже обычно сдержанный Ханнес Суэсси был поражен этим дворцом непрерывного мерцающего движения. Наконец вмешалась Ур-ронн.

«Я вижу Уриэль. Она вторая справа, в группе, которая стоит возле шимпанзе».

Рядом с шимпанзе с блокнотом в руках стояло несколько уров, которые следили за работой машины, нервно притопывая копытами. Случайные вспышки прыгали по их бокам, делая их похожими на фавнов в лесу, но Каа видел, что Уриэль с седой мордой – самая старшая среди них. На их глазах шимпанзе показал кузнецу множество абстрактных дуг, вместо слов сопровождая демонстрацию жестами ручного языка.

– Как нам это сделать, «Стремительный»? – спросил Каа. – Просто начать говорить?

До последнего времени всем казалось, что «Стремительный» должен заниматься только своими проблемами. Но события сделали встречу с туземцами почти неизбежной – даже необходимой.

– Давайте послушаем, прежде чем сообщить о своем присутствии, – решила Джиллиан Баскин. – Я предпочла бы, чтобы на встрече присутствовало меньше свидетелей.

Иными словами, она хочет контактировать с Уриэль, а не с целой толпой. Каа послал робота вперед. Но прежде чем стали слышны слова уров, со «Стремительного» донесся новый голос.

– Прошу простить вмешательство, – послышался культурный голос машины Нисс. – Каа, пожалуйста, снова направьте камеру на сооружение Уриэль. Я хочу высказать предположение.

Джиллиан не возразила, и Каа заставил робота вторично посмотреть на обширные леса.

– Обратите внимание на полоску песка внизу, – продолжал Нисс. – Там, куда чаще всего падает свет, возникают аккуратные груды. Эти груды соответствуют фигурам, которые шимпанзе показал Уриэль.

Каа отвлекся: Пипое неожиданно хлестнула его хвостом.

– Кто-то приближается. Периферийные сканеры утверждают, что приближающийся организм обладает признаками джофура.

Вопреки возражениям Нисса, Каа заставил разведчика развернуться. И в дверях они увидели освещенный силуэт, который экипаж «Стремительного» научился ненавидеть, – заостренную коническую груду жирных пончиков.

Вмешалась Джиллиан Баскин.

– Всем успокоиться. Я уверена, что это всего лишь треки.

– Конечно, – подтвердила Ур-ронн. – Эта груда – Тиуг.

Каа вспомнил. Это «главный алхимик» кузницы на горе Гуэнн. Мастер химического синтеза Уриэль. Каа успокоительно коснулся Пипое и почувствовал, как она немного расслабилась. Согласно дневнику Олвина, треки – мирные существа, совсем не похожие на своих звездных родичей.

И поэтому он был совершенно не готов, когда Тиуг повернул ряд своих похожих на драгоценные камни сенсоров наверх, по направлению к маленькому роботу-шпиону. Из его центрального вентиляционного отверстия поднялись клубы задумчивого желтого пара. Затем самое верхнее кольцо выпятилось.

…и неожиданно выпустило стаю летящих предметов, которые гневно устремились к глазу камеры! У Каа и остальных хватило времени, чтобы на мгновение увидеть насекомых – какую-то местную разновидность. Своими сложными глазами и быстро бьющимися крыльями насекомые рождали волны звука и света. Стая жужжащих созданий собралась, окружила линзы и приборы робота.

И через несколько мгновений на экране можно было увидеть только мерцающие статические разряды.

ДЖИЛЛИАН

Над столом для совещаний висело увеличенное изображение – маленькое существо, застывшее в полете, крылья бьются так часто, что видна только радужная дымка, на которую больно смотреть. По сравнению с этим изображением сложная путаница спиральных линий машины Нисс казалась тусклой и абстрактной. В голосе машины слышалось раздражение.

– Может ли кто-нибудь из вас, местные дети, идентифицировать для нас это надоедливое существо?

Слова звучали достаточно вежливо, но Джиллиан поморщилась от высокомерного тона.

К счастью, Олвин Хф-уэйуо, по-видимому, не понял, что к нему относятся свысока. Молодой хун сидел рядом с подругой, его горловой мешок вибрировал: он ворчал на ультразвуковом уровне для обоих нуров, которые сидели на его широких плечах. В ответ на сардонический вопрос машины Олвин дружелюбно кивнул – этот человеческий жест казался у него совершенно естественным.

– Хрм. Это легко. Оса тайны.

– Генетически преовразованная игрушка вуйуров, – пояснила Ур-ронн. – Хорошо известное неудовство.

Гек, покачивая всеми четырьмя стебельками, разглядывала изображение.

– Теперь я понимаю, откуда у них такое название. Обычно они передвигаются так быстро, что нет возможности рассмотреть. Похоже на маленький реук с мембранами, превратившимися в крылья.

Ханнес Суэсси хмыкнул и постучал по столу левой рукой-протезом.

– Каково бы ни было происхождение этого существа, похоже, Уриэль хорошо защитила себя от шпионов. Наш робот теперь бесполезен. Решит ли она, что он послан джофурами?

Ур-ронн неуверенно пожала плечами, вернее, свила длинную шею.

– А кем еще? Откуда Уриэль знать о вас, если ов этом не сказали джофуры?

Джиллиан согласилась.

– Тогда она может уничтожить разведчика, если мы немедленно не заставим его говорить на англике. Нисс, можете вы с Каа передать сообщение?

– Мы работаем над этим. Контрольная панель посылает приказы, но эти так называемые осы как будто забили все частоты, мешая связи. Робот неуправляем.

– Черт побери. На то, чтобы послать другой, потребуются дни. – Джиллиан повернулась к Ур-ронн. – Кажется, нам трудно будет сдержать обещание.

Ей очень не хотелось говорить это. Она с нетерпением ждала встречи с легендарным кузнецом с горы Гуэнн. Судя по всему, Уриэль исключительно умна и проницательна, и у нее очень большое влияние на джиджоанское общество.

– Есть другой выход, – предложила Ур-ронн. – Летите туда лично.

– Пока об этом нельзя и думать, – ответила лейтенант Тш'т. – Военный корабль врага немедленно обнаружит всякий летательный аппарат за пределами защитного водного покрова.

Тш'т, офицер дельфин, лежала на подушке в своем шестиногом устройстве для ходьбы. Ее длинное гладкое тело занимало конец зала для совещаний дальше всего от молодых сунеров; левым глазом она разглядывала членов совета корабля.

– Можете мне не поверить, но у нас есть и другие важные дела, кроме потери посланного Каа робота.

Джиллиан понимала причину раздражительности Тш'т. Ее доклад о предполагаемом самоубийстве двух пленников людей оставлял без ответов множество вопросов. Больше того, все острее становились проблемы дисциплины, все больше дельфинов подписывались под так называемым «прошением о размножении».

Джиллиан старалась подкрепить моральное состояние экипажа, она разговаривала с дельфинами, слушала их жалобы, подбадривала прикосновением патрона. У Тома были к этому способности, как и у капитана Крайдайки. Шутка здесь, забавная притча там. И большинство финов, чем сложней обстановка, становились лишь преданней и решительней.

«Но видно, у меня таких способностей нет. Или бедный экипаж слишком устал после всего этого бегства».

Лучшие работники теперь за пределами корабля и трудятся почти круглосуточно, а она проводит часы с машиной Нисс, отбрасывая один отчаянный план за другим.

Одна из схем кажется менее ужасной.

«Вкусная, как назвал ее Нисс. Хотя и рискованная. Наше бегство с Китрупа по сравнению с этим было спокойным».

Следующий вопрос подняла корабельный врач Макани. В отличие от Тш'т она, пожилой дельфин-медик, не любила быть привязанной к машине. Обнаженная, только в небольшой упряжи для инструментов, она принимала участие в совете, лежа в углублении с проточной водой у одной из стен зала для совещаний. Тело Макани блестело от множества пузырьков: все водные пространства «Стремительного» заполняла вода, насыщенная кислородом.

– Существует еще проблема кикви, – сказала она. – Ее необходимо решить, особенно если мы собираемся передвинуть корабль.

Джиллиан кивнула.

– Я хотела обсудить этот вопрос с… – Она посмотрела на мерцающий экран утраченного разведчика Каа и вздохнула. – С окончательным решением придется подождать, доктор. Продолжайте подготовку, и я дам вам знать.

Далее Ханнес Суэсси доложил о состоянии корпуса.

– Даже если мы отмоем его, как делаем сейчас, корабль будет двигаться даже медленнее, чем внутри пустого теннанинского крейсера. Медленнее, и все области вероятности будут забиты этим углеродным хламом.

– Значит, мы должны подумать о том, чтобы перебраться в один из брошенных кораблей?

– Это будет нелегко. Ведь «Стремительный» был специально подготовлен для существ, живущих в воде.

Зеркальный купол, в котором находились мозг и череп Суэсси, кивнул.

– Моя команда готовит лучшие из брошенных космических кораблей. – Из щели в шлеме послышался смешок. – Подбодритесь! Если поможет Ифни, кое-кто из нас еще сможет выбраться отсюда.

«Может быть, – подумала Джиллиан. – Но даже если мы выберемся из системы Джиджо, куда нам деться? Куда мы сможем бежать?»

Совещание закончилось. У всех, включая детей сунеров, была работа.

«А Двер Кулхан ждет меня в моем кабинете и снова будет просить разрешения отправиться на берег. Уплыть туда, если понадобится».

Чтобы вернуться в дикую местность, где он нужен.

Ее охватили противоречивые чувства. Двер почти мальчик. Тем не менее впервые за те годы, что «Стремительный» вынужден был оставить Тома на Китрупе, она испытывала нечто вроде физического влечения.

«Естественно. Меня всегда влекло к героям».

Она вспомнила, как в последний раз Том прикоснулся к ней, в ту последнюю ночь на металлическом острове в ядовитом море. Ночь накануне его отлета на глайдере на солнечной энергии. Том собирался отвлечь внимание огромных боевых флотов, обмануть могучих врагов и создать проход, чтобы «Стремительный» мог уйти. Левое бедро Джиллиан время от времени все еще ощущало это прикосновение – именно здесь он в последний раз ласково коснулся ее, лежа в своем маленьком воздушном корабле и улыбаясь перед стартом.

– Я вернусь раньше, чем ты это узнаешь, – сказал Том. Если подумать, очень странное метафизическое выражение. А она часто об этом думала.

А потом он исчез, улетел на север, едва не задевая волны, над противоположными приливами Китрупа.

«Я не должна была его отпускать. Иногда нужно сказать герою: достаточно. Пусть кто-нибудь другой спасает мир».

Собираясь выйти из зала для совещаний, Джиллиан увидела, как Олвин, молодой хун, пытается прихватить обоих нуров. Самка его любимица, по всей видимости умное, но не обладающее разумом животное, вероятно, отпрыск местных природных титлалов, потомок тех, кто никогда не подвергался возвышению. Должно быть, тимбрими запасли здесь, на Джиджо, генный бассейн своих любимых клиентов. Просто на случай, если с кланом произойдет что-то непредвиденное. Мудрая предосторожность, учитывая, сколько у них врагов.

А что касается второго нура, проклятия Двера и его спутника через половину континента, то сканирование мозга показало следы возвышения.

Раса, скрытая внутри расы, сохранившая все особенности, которые тимбрими выработали у своих клиентов.

Иными словами, титлалы – тоже подлинные сунеры, еще одна волна незаконных поселенцев, но под особой маскировкой. Так они могут даже избежать судьбы, которая ожидает родичей Олвина, Гек, Ур-ронн и Клешни.

Но этим все не может исчерпываться. Осторожность не очень характерна для тимбрими и их клиентов. Они не стали бы идти на такие хлопоты, только чтобы спрятаться. Должно быть, это часть чего-то гораздо большего.

Олвину не удавалось забрать Грязнолапого. Не обращая внимания на призывы, нур бродил по столу для совещаний и совал усатую морду во все, что осталось. Наконец титлал встал на задние лапы и принялся разглядывать застывшее изображение, последнее переданное разведчиком Каа, – осу тайны.

– Нисс, – негромко позвала Джиллиан.

Рядом со щелчком возникло вертящееся абстрактное изображение.

– Да, доктор Баскин? Вы решили выслушать мое предположение относительно сложной машины Уриэль с вращающимися дисками?

– Позже, – ответила она и показала на Грязнолапого. Теперь Джиллиан видела, что титлал всматривается мимо расплывчатого изображения осы тайны во что-то за ней.

– Попробуй увеличить изображение. Узнай, на что смотрит этот маленький дьявол.

Она не стала добавлять, что и сама кое-что заметила. Нечто такое, что способен заметить только чувствительный к пси. Вторично ей показалось, что она видит слабое присутствие, смутное и эфемерное, плывущее над возбужденными черепными шипами Грязнолапого. Она не была уверена, но что бы это ни было, у него был знакомый привкус.

Можно назвать это сущностью тимбрими.

КАА

Больше в пещере делать было нечего. Робот казался мертвым.

И даже если он оживет, разговор с туземцами будет вестись со «Стремительного». А им пора возвращаться в убежище. Каа уже несколько дней не видел свою команду.

Человеческая пара могла бы задержаться перед тем, как покинуть грот, еще раз оглядеться, чтобы лучше запомнить место, где впервые занималась любовью. Но не дельфины. Как и их патроны люди, неодельфины способны испытывать ностальгию, но они умеют запасать звуковые изображения, как люди записывают изображения с помощью своих приборов. Присоединившись к Пипое под ярким солнечным светом за пределами грота, Каа знал, что они всегда могут снова посетить эту пещеру, просто сблизив крутые изогнутые лбы, воссоздавая уникальные звуковые образы в древней пропасти памяти, которую некоторые называют Сном Китов.

Приятно снова оказаться в просторном море, и Пипое рядом повторяет каждый прыжок и изгиб тела. Движение после долгого заточения в тесных, забитых машинами помещениях равносильно радости.

Путь вперед тоже был великолепен, но насыщен сильным сексуальным напряжением. Теперь не было ни тайн, ни противоречивых желаний. Большая часть обратного пути прошла в блаженном молчании – словно у простой пары из доразумных дней, свободной от даров и тяжестей возвышения.

Наконец, когда убежище было уже близко, Каа неохотно вернулся к мыслительным ритмам на англике. Чтобы поговорить, он использовал неформальный диалект писков и щелканий, на котором дельфины общаются во время плавания.

– Ну вот и все, – послал он подводный звуковой сигнал во время следующей фазы погружения. – Снова дома, в кругу семьи, какой бы она ни была.

– Семья? – скептически повторила Пипое. – Может, только Брукида. А что касается Мопола и Заки, то разве ты не предпочел бы родственников пингвинов?

«Неужели мое мнение о них так очевидно?» Вынырнув, чтобы набрать воздух, Каа постарался отделаться шуткой.

– О, нужно отдать должное этим двоим. Они могут поджечь океан, пока мы отсутствуем.

Пипое рассмеялась, потом добавила:

– Думаешь, они будут ревновать?

Хороший вопрос. Дельфины в отличие от людей с их сложной игрой эмоциональных обманов не могут скрывать личные отношения. Сканируя звуком внутренности друг друга, они могут не гадать, кто с кем спит.

«Зависть не была бы проблемой, если бы я с самого начала проявил свою власть как офицер и самец более высокого ранга».

К несчастью, привычка к подчинению и к уважению старших по рангу – недавняя концепция, навязанная людьми. В глубине души каждый самец дельфин испытывает древние порывы нарушить статус и бороться за свои права размножения.

«Выбор Пипое может укрепить положение Каа в местной иерархии. Хотя мне не следовало бы нуждаться в помощи, если я настоящий лидер».

– Ревность. – Он задумался, по-прежнему с силой ударяя по воде плавниками, увлекая Пипое в свою волну. – Эти двое очень сексуальны, так что, вероятно, будут испытывать ревность. Но по крайней мере Мопол и Заки перестанут приставать к тебе с безнадежными предложениями.

С первого же дня появления Пипое молодые самцы неоднократно делали ей грубые предложения, даже сладострастно терлись о нее, пока их не прогонял Каа. Конечно, дельфины гораздо терпимее к подобному поведению, чем люди, – и Пипое способна постоять за себя, – но эта пара была так настойчива, что Каа приходилось колотить их хвостом, чтобы отогнать.

– Безнадежными? – насмешливо переспросила Пипое. – Теперь ты высказываешь предположения. Откуда ты знаешь, что я моногамна? Может, мне больше подходит небольшой гарем?

Каа раскрыл пасть и собрался укусить ее за ближайший грудной плавник, но проделал это медленно, чтобы она со смехом могла увернуться.

– Хорошо, – заметила она. – Турсиопы Тихого океана известны своими странностями. Но я предпочитаю спокойных и консервативных финов из Атлантики. Ты ведь из Подводного Майами? Вероятно, родился в старомодной семье с традиционным браком?

Каа хмыкнул в ответ. Даже англик с основой на сонаре дается с трудом во время быстрого плавания.

– Один из вариантов семьи Хайнлайна, – подтвердил он. – Этот стиль больше подходит дельфинам, чем людям. А что? Подыскиваешь семью, чтобы войти в нее?

– М-м-м. Я бы предпочла начать новую. Всегда мечтала стать матриархом-основателем – если позволят хозяева Возвышения.

Это вечное большое Если. Ни один неодельфин не может иметь законное потомство без разрешения Террагентского Совета Возвышения. И хотя люди предоставили дельфинам необычную свободу, право голосовать и все права граждан, они все равно подчиняются древним галактическим законам.

А главный закон Возвышения гласит: совершенствуй своих клиентов или потеряешь их.

– Ты, наверно, шутишь, – ответил Каа. – Если кому-нибудь со «Стремительного» удастся вернуться домой из этого безумного путешествия, никому из нас, финов, больше не придется сдавать экзамен. Нас могут стерилизовать на месте за все те неприятности, что мы причинили. Или мы будем объявлены героями и всю остальную жизнь будем поставлять сперму, став отцами почти всего будущего поколения неофинов.

В любом случае никакой уютной семейной жизни. Ни для кого из нас.

Он сам не ожидал, что выйдет так иронично и горько. Но Пипое, должно быть, поняла, что он говорит правду. Она по-прежнему плыла рядом, но ее молчание говорило Каа, насколько она поражена.

Здорово. Все было так хорошо: эта удивительная вода, рыба, которую мы поймали на завтрак, наша любовь. Ну что стоило не мешать ей помечтать немного, представить себе счастливый конец? Сохранить фантазию, что мы еще можем вернуться домой и вести нормальную жизнь?

– Каа! – От возгласа Брукиды задрожало все маленькое убежище. – Я рад, что вы вернулись. Хорошо ли все прошло? Погоди, сначала я расскажу, что обнаружил, сопоставляя пассивные сейсмические эхо с места, где находится «Стремительный». Необработанные данные я передал в одну из старых программ Чарлза Дарта, чтобы получить томографическое изображение структурной зоны.

Все это стремительно, без пауз. Люди сказали бы «не переводя дыхания».

– Здорово, Брукида. Но отвечая на твой вопрос, наша вылазка прошла не так успешно, как мы надеялись. У нас есть приказ собраться и свернуть лагерь. Джиллиан и Тш'т планируют переместить корабль.

Брукида покачал пятнистой серой головой.

– Разве это не рискованно? Можно выдать положение «Стремительного».

– Оно уже известно. Доктор Баскин полагает, что джофуры просто чем-то заняты, но долго это не будет продолжаться.

Каа должен был выяснить, что сунеры знают о подобных вещах. Может быть, кузнец Уриэль знает что-нибудь о планах джофуров. Никто не винит Каа в неудаче – во всяком случае, не вслух. Но он знал, что совет корабля разочарован.

«Я предлагал послать кого-то более подготовленного к шпионажу».

Он осмотрелся.

– А где остальные?

Брукида вздохнул с дрожью.

– Отправились покататься на санях Пипое. Или рвут сети местных хунов и квуэнов.

«Черт побери!» – выругался Каа. Он приказал Заки и Мополу не удаляться от купола больше чем на километр и следить за мониторами, уже установленными в порту Вуфон. И прежде всего они не должны были привлекать внимание сунеров.

– Им стало скучно, – объяснил Брукида. – Теперь, когда на борту «Стремительного» Олвин и другие местные эксперты, наша команда не очень и нужна. Именно поэтому я принялся наблюдать за потоками лавы в зоне расположения корабля. С Китрупа это у меня первая возможность проверить идею, основанную на старых исследованиях Чарлза Дарта. Помнишь те странные существа, которые жили глубоко под корой Китрупа? Те самые, у которых непроизносимое название вида?

Пипое сказала:

– Ты имеешь в виду карранк-к?

Она прекрасно изобразила тон с двумя повышениями в конце, напоминающий шипение готового взорваться парового котла.

– Да, именно. И вот я все думал, какая экосистема может содержать их там внизу. Это заставило меня предположить…

Брукида замолчал. Все три дельфина повернулись и посмотрели на участок стены за ними, откуда послышался низкий скрежещущий звук. От дрожи у Каа заломило челюсти.

Вскоре все убежище стонало на звуковой частоте, которую Каа узнал.

– Сейсер! Кто-то нападает на купол!

– Упряжи!

По его приказу все бросились к стойке, где висели готовые к использованию упряжи с тяжелыми инструментами. Каа проскользнул в отверстие своего тщательно подогнанного аппарата и почувствовал, как гладко встают на место многие контрольные поверхности. К невральному гнезду за левым ухом подсоединился контрольный кабель. Он высвободил упряжь из стойки, и ожили руки-роботы. Упряжь Пипое высвободилась на мгновение позже.

В противоположной стене, выше и ниже уровня ватерлинии, появился грубый раскаленный прямоугольник.

– Они прорезают стену! – крикнула Пипое.

– Маски для дыхания! – приказал Каа. Из упряжи поднялся шланг и плотно закрыл ему дыхало. Запасенный воздух кажется еще более затхлым, чем та рециклированная атмосфера, которой они дышали под куполом. Каа послал невральный приказ активизировать резак и сейсер, которые в схватке могут послужить оружием.

Но инструменты не слушались!

– Пипое! – закричал Каа. – Проверь свои.

– Я помогаю Брукиде! – прервала она. – Его упряжь застряла!

Каа забил по воде плавниками, раздраженно запищав. И поскольку другого выхода не было, загородил ее своим телом от дальней стены.

Которая уже рухнула в облаке пены.