Текст книги "В сердце тьмы"

Он заново свернул свиток и опустил в сумку. Движение имело в себе законченность.

– Мы вскоре узнаем, – он откровенно улыбался. – Ожидайте, что удивитесь, друзья. Когда имеешь дело с Велисарием, удивление – единственное, в чем можешь быть уверен. Единственное.

Одним легким движением Рао поднялся на ноги. Широкими шагами подошел к одной из бойниц и стоял мгновение, глядя на Великую Страну.

Каменная стена крепости поднималась вверх от почти перпендикулярной скалы высотой примерно в сотню ярдов. Вид был великолепным.

Двое заместителей присоединились к нему. Их обоих поразила безмятежность на лице Пантеры.

– Мы вскоре увидим императрицу, – прошептал он. – Она прибудет, друзья, – не сомневайтесь. С самой неожиданной стороны, самым неожиданным образом.

В тот же самый день и даже час молодой командующий блокпоста прямо к югу от Паталипутры оказался в затруднительном положении.

С одной стороны, у компании, которая хотела миновать его пост, не было нужных документов. Их отсутствие тяжело воспринималось командующим потому, что он происходил из сословия брахманов и преклонялся перед письменным словом и почитал его, как и все представители этого класса священнослужителей и ученых. Наследие брахманов необычно для военного. Как правило, в них шли кшатрии. Но он избрал эту карьеру из-за амбиций. Он относился не к народности малва, а к бихарцам. Как представитель подчиненной народности, он мог ожидать подняться выше в военном деле, чем в гражданской иерархии.

Тем не менее он сохранил инстинкты мелочного бюрократа, а у этих людей нет документов.

С другой стороны… Знатный господин очевидно принадлежал к очень высокой касте. Не из малва, нет, из какой-то западной народности. Но ни один командир в низком звании не готов оскорбить высокопоставленного господина в империи, малва или другой.

Командир слышал, как его подчиненные ворчат позади него. Они видели размер взятки, предложенной знатным господином, и их приводила в ярость навязчивая идея командующего с глупыми правилами и постановлениями.

Командующий колебался, проявлял неуверенность, нерешительность, копался в узких лабиринтах разума.

Жена знатного господина положила конец его нерешительности.

Командующий услышал ее резкие приказы. Наблюдал, как она слезала из паланкина на слоне и ей помогали солдаты зловещего вида. Наблюдал, как она целенаправленно идет к нему.

Она была невысокого роста и очевидно молодая. И симпатичная – судя по тому немногому из ее лица, что он видел. Красивые черные глаза.

То удовольствие, которое ему доставила ее внешность, испарилось, как только она заговорила.

На хорошем хинди, но с очень сильным южным акцентом. Он подумал, что это керальский акцент.

– После того как я поставлю императора Кералы в известность о твоей наглости, тебе в этом мире жить останется недолго. Он – мой отец, и он потребует твоей смерти у малва. Трус! Тебя…

Муж попытался ее успокоить.

– …посадят на кол. Я потребую посадить на короткую палку. Мой отец император…

Муж пытался ее успокоить.

– …позволит посадить тебя на длинный кол в интересах дипломатии, но он не…

Муж пытался ее успокоить.

– …не согласится на меньшее, чем смерть под пытками. Я потребую, чтобы твое тело скормили собакам. Небольшим собакам, которые будут отрывать от него куски, а не сожрут целиком. Мой отец император…

Муж пытался ее успокоить.

– …не станет настаивать на собаках в интересах дипломатии, но он потребует…

Наконец знатному господину удалось увести жену. Через плечо она крикнула:

– Твоему вонючему трупу откажут в отправлении погребальных ритуалов. Ты проживешь пять жизней в образе червя, еще пять паука, потом…

Когда компания преодолела блокпост, поруганная честь командующего была частично восстановлена большой взяткой, которую вручил ему знатный господин.

Частично, не больше. Молодой командующий не пропустил ухмылки, которыми обменялись подчиненные ему солдаты и охранники, сопровождающие знатного господина. Ухмылками, которыми обмениваются простые солдаты, наблюдая за унижениями высокопоставленных нахальных сопляков.

В течение следующей недели девять из десяти курьеров малва умерли в Махараштре. Конечно, они путешествовали быстрее партизан маратхи, но курьеры ограничивались дорогами и на самом деле не знали местность. С другой стороны, молодые люди Рао знали, как и где срезать углы в этих горах вулканического происхождения. И все места, где устроить засаду.

Из четырнадцати императорских курьеров, которые направились на юг из Каушамби несколько недель назад, только один пережил путешествие. Он воспользовался самой северной дорогой из всех, по которым поехали курьеры, и на самом деле она только огибала Великую Страну. Поэтому он все-таки прибыл к месту назначения. Небольшому порту, на северном краю залива.

Наконец все прошло по плану. Командующий небольшого гарнизона тут же мобилизовал войска и начал тщательно патрулировать порт и прилегающие к нему территории. На все корабли – все три – наложили арест и запретили им покидать порт.

Командир был агрессивным твердым командиром. Небольшую гавань срочно закрыли. И поэтому, в соответствии с планом, никто из врагов не убежал через этот порт.

Что, как оказалось, они и не собирались делать.

Глава 18

Если бы Нанда Лал не вмешался, то дело могло бы дойти до драки. После этого Рану Шангу казнили бы, но он получил бы удовлетворение, убив господина Татхагату, как свинью, которой тот и был.

– Тихо! – заорал начальник шпионской сети, как только ворвался в комнату. – Замолчите оба!

У Нанды Лала был сильный голос. Он несколько искажался в связи со сломанным носом, но все равно оставался сильным. И его голос наполняла чистая черная ярость, такая жуткая, что заставила бы замолчать любого.

В этом настроении Нанда Лал пребывал с тех пор, как пришел в сознание на полу на барже Великой Госпожи Холи. На промоченном кровью ковре, заляпанном его собственной кровью, куда отправил его сапог иностранного демона.

Теперь уже миновала неделя, но ярость не прошла. Это была ярость начальника шпионской сети – ледяная, не горячая, но абсолютно безжалостная.

Шанга сжал челюсти. Он уставился на Нанду Лала не из грубости и любопытства, а просто потому, что больше не мог выносить жирное, глупое свиное рыло Татхагаты. Затем, поняв, что его взгляд могут неправильно понять, Шанга отвернулся.

На самом деле в облике начальника шпионской сети империи малва было на что посмотреть. Почти любому другому человеку огромный бинт, закрученный вокруг лица, придал бы комический вид. Но Нанду Лала он делал похожим на великана-людоеда.

Придя в себя от удивления, Татхагата перевел свою ярость на Нанду Лала.

– Что это означает? – заорал главнокомандующий армии малва – Это немыслимо! Ты не имеешь права здесь командовать! Это только военный вопрос, Нанда Лал, я бы попросил тебя заниматься своим делом…

Следующие слова Нанды Лала прозвучали, как шипение змеи.

– Если ты закончишь это предложение, Татхагата, ты обнаружишь, какие права у меня есть и каких нет. Гарантирую: обнаружение тебя шокирует. Но только на короткое время. Ты умрешь в течение часа.

Татхагата подавился словами. Его челюсть отвисла. Его глаза – огромные, как у камбалы, обвели взглядом комнату, словно искали что-то в великолепии штаба, что могло бы противоречить утверждению Нанды Лала.

Очевидно, он ничего не нашел. По крайней мере так Рана Шанга интерпретировал его продолжающееся молчание.

Нанда Лал вошел в комнату. Он не побеспокоился закрыть за собой дверь. Шанга видел сквозь дверной проем часть соседней комнаты. Одной из личных покоев императора, как он понял.

Сам Шанга никогда туда не заходил. Раджпут встречался с Шандагуптой только в покоях, предназначенных для публичных мероприятий. Шанга сейчас находился в части Большого Дворца, которая в основном была ему неизвестна. В самом сердце огромного здания и силы, которая в нем содержалась.

– Почему ты здесь, Шанга? – спросил начальник шпионской сети. Теперь он говорил негромко и спокойно.

Шанга начал объяснять свою теорию о побеге Велисария, но Нанда Лал сразу же перебил его:

– Не это, Шанга. Это я уже слышал.

Начальник шпионской сети уже собрался скорчить гримасу, но боль в носу не дала ему этого сделать. Он махнул рукой в сторону открытой двери.

– Мы все это слышали. Сам император послал меня сюда, чтобы прекратить твой крик. – Он сурово посмотрел на Татхагату, все еще стоявшего с открытым ртом, как рыба-собака. – И его крик. Мы не могли слышать собственные мысли из-за ваших воплей. – Затем все следы веселья исчезли. – Я снова спрашиваю: почему ты пришел сюда?

Шанга понял.

– Я хочу получить полномочия отправиться на поиски Велисария на западе. Он движется именно туда. Я в этом уверен.

Наконец Татхагата больше не мог сдерживать ярость. Но проявлял осторожность, чтобы направить ее на раджпута.

– Это наглость и сумасшествие, Нанда Лал, – заявил он. – Вонючему раджпуту просто надоело…

На этот раз его заставил замолчать голос самого императора.

– Веди их обоих сюда, Нанда Лал, – послышался императорский приказ из соседнего помещения.

Татхагата заскрипел зубами, но ничего не сказал, хотя его лицо исказила ярость.

Следующие слова из соседней комнаты заставили его жирное лицо побледнеть. Слова, произнесенные старой женщиной.

– Да, Нанда Лал, веди их сюда. Немедленно.

Рану Шангу удивили частные покои императора. Они оказались гораздо меньше, чем он ожидал, и почти… слово «утилитарные» едва подходило к комнате, украшенной гобеленами и изысканной мебелью. Но в сравнении со всем другим окружением, в котором раджпут когда-либо видел своего монарха, эта комната казалась почти голой и пустой.

В комнате находились трое. Император Шандагупта, его дочь Сати и его тетя Великая Госпожа Холи. Шанга видел обеих женщин раньше, на различных церемониях, но только на расстоянии. Он ни разу не разговаривал ни с одной из них.

Его поразила их внешность. Ни одна не прикрывала лицо вуалью. Принцесса Сати была красивой молодой женщиной, но казалась такой же недостижимой, как горизонт. Великая Госпожа Холи казалась еще более далекой, в особенности когда Шанга встретился с нею взглядом. С пустыми глазами. Ничего не выражающими. Отсутствующими.

Однако больше, чем их внешность, на него произвели впечатления их стулья. По императорским стандартам в них не было ничего необычного. Но они выглядели ничуть не хуже императорского. Никто, по опыту Шанги, никогда не сидел на таком же хорошем стуле, как у императора. По крайней мере одновременно в той же комнате, где находился император.

Однако у Шанги не было времени поразмышлять на эту тему. Татхагата снова не смог сдержать свою ярость.

– Ваше Величество, Великая Госпожа Холи, я должен настоять на наказании раджпута. Суровом наказании. Здесь на карту поставлен очень важный вопрос – воинская дисциплина, ни больше, ни меньше. Этот… эта… эта собака отказалась мне подчиняться и…

Голос Великой Госпожи Холи казался таким же пустым, как и ее глаза. Но сами слова резали подобно ножу. Холодные, острые, резкие.

– Вопрос здесь стоит о некомпетентности нашего военного командования, Татхагата. Каждое произнесенное тобой слово иллюстрирует это.

Татхагата резко глотнул воздух. Наблюдая за ним, Шанга понял: человек в ужасе. Раджпут перевел взгляд назад на Великую Госпожу Холи. На его лице не было никакого выражения, но разум находился в смятении. Он не видел перед собой ничего, кроме пожилой женщины, в ней не видел ничего, что бы могло вызвать такой страх. Ну, может, только глаза.

«Она – та сила, которая стоит за троном? – подумал он. – Я слышал рассказы – колдовство, магия, – но я никогда не относился к ним серьезно»

Теперь заговорил император, обращался к Татхагате. Как кобра может разговаривать с дичью. Короткая, толстая, не внушающая страх своим внешним видом кобра. Но тем не менее кобра.

– Мы недавно обнаружили – только этим утром, – как Рана Шанга уже пытался один раз предупредить нас, что Велисарий нас обманывает. Но ты тогда велел ему замолчать, как и теперь ты пытаешься заставить его замолчать.

– Это ложь! – воскликнул Татхагата.

– Это не ложь, – прозвучал голос сзади.

Шанга повернулся. В дальнем углу комнаты сидел Дамодара. Раджпут был так занят своими мыслями, когда вошел в императорские покои, что не заметил его.

Дамодара встал и вышел в центр комнаты.

– Это не ложь, – повторил он. – Во время совета в императорском шатре у Ранапура, когда Рана Шанга высказывал свое мнение о действиях Велисария, он попытался говорить дальше. Предупредить нас, что римлянин планирует предательство. Ты заставил его замолчать.

– Да, заставил, – проворчал император. – Я очень хорошо это помню. Ты назовешь меня лжецом?

Татхагата неистово замотал головой.

– Конечно нет, Ваше Величество! Конечно нет! Но… я не знал, что он собирается сказать, – это же был совет малва, а он раджпут и… – Он добавил, почти воя: – А откуда кто-то знает, что он собирался сказать?

– Я позднее спросил его об этом, – сообщил Дамодара. – И он сказал мне. Поэтому, когда совет собрался вновь, я потребовал… – он резко замолчал. – Поэтому я потребовал то, что потребовал.

Дамодара кивнул на Шангу.

– Тогда я ничего не сказал о словах Раны Шанги. – Горько, презрительно: – Чтобы его не наказали люди типа тебя. Но наконец мне удалось рассказать обо всем императору, Нанде Лалу и.. Великой Госпоже Холи. Сегодня утром. Сразу, как только ты позволил мне аудиенцию с ними. Раньше ты меня к ним не подпускал.

– Я ничего об этом не знал, – простонал Татхагата.

– Поэтому ты виновен в некомпетентности, а не предательстве, – объявила Великая Госпожа Холи.

Ее слова, несмотря на всю их резкость, были произнесены тоном, который – по крайней мере для Раны Шанги – не нес совсем никакого эмоционального подтекста. Она могла бы говорить о погоде. В тысячах милях отсюда, в стране, где она никогда не была и никогда не окажется.

– Оставь нас, Татхагата, – приказал император.

Шандагупта распрямился на стуле. Все равно он оставался невысоким и тучным. Но никого не напоминал больше, чем кобру, расправляющую капюшон.

– Ты освобождаешься от должности главнокомандующего. Отправляйся в свою усадьбу и оставайся там.

– Но… Ваше Величество…

– Теперь ты лишаешься половины своего имущества. Не пытайся что-то скрыть. Императорские аудиторы все тщательно проверят.

Татхагата уставился, широко раскрыв глаза. Парализованный.

– Если ты еще останешься в этой комнате через минуту, то я лишу тебя всего имущества, – продолжал император. – Через две минуты я прикажу тебя казнить.

Татхагата вылетел из двери через четыре секунды. Император бросил взгляд на Дамодару, .

– Поставь в известность. Дживиту, что он теперь – главнокомандующий армии. Я приму его через час.

Дамодара поклонился и повернулся, чтобы уйти. Его остановила Великая Госпожа Холи.

– Скажи ему, что император примет его в западных покоях, Дамодара.

Шангу снова поразил холодный ледяной тон ее слов.

Нет, тон не был холодным. Холодной может быть температура. Лед – это состояние. У тона отсутствовала температура. И отсутствовало состояние. Совсем.

Но еще больше его поразило внезапное удивление императора.

«Она только что приказала императору покинуть эту комнату», – понял он.

Затем, наблюдая за тем, как император легко пожал плечами, Шанга поразился еще больше.

«И он собирается подчиниться – даже не возражая! Что дает этой женщине такую власть?»

Заговорил Нанда Лал:

– Что именно ты предлагаешь сделать, Рана Шанга?

Раджпут стряхнул ментальный шок, который вызывали слова Великой Госпожи Холи. Почти с облегчением повернулся к начальнику шпионской сети.

– Во-первых, мне нужна помощь твоих шпионов и твои данные Велисарий – даже Велисарий – не мог убежать из Каушамби, не оставив никаких следов. Они здесь, если их хорошо поискать. Затем, если я прав и мы получим подтверждение, что он направился на запад, а не на юг, я помчусь за ним вместе со своей конницей.

– Твоим подразделением? Но в нем только пятьсот человек!

Шанга с трудом чуть не фыркнул и не рассмеялся.

– Их более чем достаточно. Он только человек, один человек, Нанда Лал, а не асур. Проблема в том, чтобы найти его, а не поймать после того, как найдем. Для этого-то уж пятисот хороших кавалеристов достаточно.

Он решил отбросить осторожность.

– Их не просто достаточно – они самые лучшие солдаты для такой работы. Огромные толпы, шастающие на юге, только мешают друг другу, – Шанга даже не пытался скрыть насмешку. – Если Велисария можно поймать – если, Нанда Лал, я не даю никаких обещаний, не после того, как у этого человека была неделя, чтобы от нас скрыться, – мои раджпуты и патаны-следопыты это сделают.

– А если ты потерпишь неудачу? – спросил император Шанга посмотрел на Шандагупту, колебался, потом отказался от всякой осторожности.

– Если я провалюсь, Ваше Величество, значит, провалюсь. В войне иногда проигрываешь. Не потому, что ты некомпетентен, а потому, что враг лучше.

– А этот… этот мерзкий римлянин лучше тебя?

Никакой осторожности.

– Он НЕ «мерзкий римлянин», Ваше Величество. Считать его таким было нашей ошибкой. Он – истинный римлянин, и это делает его опасным. Это и его огромный опыт и умения.

На лице императора вспыхнула ярость, как и на лице Татхагаты до него, но эту ярость потушила Великая Госпожа Холи.

– Прекрати, Шандагупта, – приказала она. – У Линка больше нет времени на тщеславие малва.

Пораженный Шанга увидел, как побледнел император. Он понял, что в голосе Великой Госпожи Холи есть что-то странное. Он как-то менялся, трансмутировал. Если в нем раньше не было никаких эмоций, то теперь он начинал звучать совсем не по-человечески.

«А кто такой Линк?» – подумал он.

Странность усилилась и еще усилилась.

– Нанда Лал, сделай, как просит Рана Шанга, – прозвучал голос Великой Госпожи Холи – Расспроси своих шпионов. Проверь все отчеты.

В голосе не осталось совершенно ничего человеческого. Он звучал, как…

Рана Шанга застыл на месте. Время от времени он слышал рассказы, но не обращал на них внимания. Много лет назад, принимая коллективное решение совета царей. Раджпутаны, Рана Шанга тоже дал клятву императору малва. Тогда и позднее он с достоинством проповедующего индуизм раджпута игнорировал передававшиеся шепотом слухи о новых богах малва.

… голос богини. Холодный не как лед, а как обширность самого времени.

В полубессознательном состоянии он услышал, как голос продолжает говорить:

– Оставь нас, Шандагупта. Линк хочет поговорить с Раной Шангой.

Раджпут услышал протестующие слова императора, но не понял ни одного из них. Только ответ.

– Уйдите, малва. Вы – наш инструмент и ничего больше. Если мы будем тобой недовольны, Шандагупта, то найдем другого. Уходи немедленно.

Император ушел – на самом деле поспешил из комнаты с немногим большим достоинством, чем Татхагата до него. Как и другой представитель малва, Нанда Лал. Теперь Шанга остался один с двумя женщинами.

Вначале он ожидал, что молодая принцесса также уйдет. Вместо этого Сати обратилась к нему.

– Я понимаю, что это тебя шокирует, Рана Шанга, – сказала она очень вежливым тоном. Ее голос, с облегчением обнаружил Шанга, все еще оставался голосом молодой женщины. Да, холодным, да, отстраненным, но несомненно человеческим.

Раджпут посмотрел на Великую Госпожу Холи. Старая женщина, как он обнаружил с еще большим облегчением, казалось, погрузилась в состояние транса. Словно она и не здесь. Только статуя, недвигающаяся, застывшая.

Сати проследила за его взглядом и слегка улыбнулась.

– Она – не Великая Госпожа Холи. Не на самом деле. Великая Госпожа Холи – это просто оболочка. Божественное существо, которое живет в этой оболочке, зовут Линк.

– Богиня? Или бог? – спросил Шанга. Он гордился, что не заикался и голос его нисколько не дрожал.

– Ни то, ни другое, – ответила Сати. – Линк – бесполое существо, Рана Шанга. Это чистая сущность, дэва3131
  Дэвы – в иранской мифологии – злые духи, великаны, покрытые шерстью, с острыми когтями на руках и ногах, ужасными лицами.


[Закрыть], который послали боги. Новые боги. – Молодая принцесса распрямила спину. – Когда Великая Госпожа Холи умрет, я заменю ее, как оболочка для Линка. Я готовлюсь к этой священной миссии всю жизнь. С младенчества.

Наблюдая за ее очевидной гордостью от этого объявления, Шанга внезапно почувствовал острое сожаление. Он не находил Сати привлекательной, как мужчина женщину. Несмотря на красоту молодой принцессы, ее отличал отстраненный тип красоты, который Шанге совсем не нравился. Его жена была полной женщиной, с обычным лицом, она рано поседела. Но она также отличалась такой же теплотой, как плодородная земля, и игривостью, как котенок.

Тем не менее Шанга почувствовал острое сожаление. Он не мог представить, чтобы эта принцесса когда-либо щекотала мужа в постели, как любила делать его жена. Но он не мог не испытывать сожаления, думая об этой молодой женщине, как… кем бы там ни была Холи. Кем-то нечеловеческим. Теперь он знал, что нечеловеческая сущность в комнате способна читать мысли лучше, чем кто-либо живой.

– Не надо испытывать жалость к судьбе Сати, Рана Шанга. Твоя жалость направлена не туда. Она происходит только из незнания.

Он уставился на Великую Госпо… Линка.

– Тебе оказана честь, Рана Шанга. Ты – первый человек, с кем я говорю после прибытия в этот мир. После малва.

– Почему? – смог спросить он.

– Это необходимо. Я не ожидал, что Велисарий окажется таким способным. Исторические данные сбили меня с толку.

Шанга нахмурился. Любопытство пересилило страх.

– Ты о нем знал?

– Конечно. В мире, который существовал, он заново завоевал Римскую империю для Юстиниана. Если бы не суровые ограничения, при которых он был вынужден действовать, он мог бы стать величайшим полководцем, которого когда-либо рождало человечество. Он определенно был одним из них. Отличия на таком уровне гениев статистически не имеют значения.

Шанга не понял слова «статистически», но уловил суть заявления Линка.

– Если ты знал все это, почему…

– Я не бог. Сами боги – даже новые боги, которые реальны – это не боги. Не в том смысле, как вы понимаете термин. Ничто во Вселенной не может быть «богом» так, как вы понимаете термин. Этому препятствует теория хаоса и принцип неопределенности.

Последнее предложение казалось полной чушью, но снова Шанга понял суть заявления Линка. На мгновение его индуистская ортодоксальность поднялась в протесте, но Шанга загнал ее назад. Момент был слишком важным для споров по религиозным вопросам.

– Объясни дальше. Пожалуйста.

– Я мог знать о Велисарии до своего прибытия сюда только то, что записано в истории. Он – великий полководец. Это исторический факт. Что он нечто большее, в архивах не зарегистрировано. Я не понимаю такой неожиданной способности. Ни один полководец не смог бы сделать то, что он сделал. Ни один полководец не мог бы манипулировать всеми малва так ловко. И, конечно, ни один полководец не мог среагировать так мгновенно, когда я обнаружил его обман.

На мгновение Линк замолчал, словно задумавшись, «А такое существо думает?» – прикидывал Шанга.

– Или мои данные неполные, или срабатывают другие факторы. Я должен выяснить, что. Необходимо, чтобы ты поймал его. Необходимость разобраться важнее всех других причин.

Шанга был в благоговении, даже испуган. Но он все равно оставался раджпутом. Царем раджпутов, напомнил он себе.

– Я не могу обещать тебе это, – резко ответил он. – Я не даю клятв, которые не могу сдержать.

В последовавшей тишине у Шанги имелось время подумать о наказании, которое его ждет. Эта сущность удовлетворится, лишив его земель? Или потребует его жизнь?

Ответ, когда он наконец пришел, поразил Шангу. От божественного существа, которое тайно правило малва, Шанга ожидал реакции малва.

– Отлично. Ты – сокровище, Рана Шанга. Возможно, мы ошиблись, выбрав малва, а не раджпутов. В конце концов, надежность казалась более важной, чем способности. С прицелом на далекое будущее.

Последнее предложение веяло холодом Шанга внезапно понял – хотя и смутно – огромность этого «далекого будущего». Как его видят боги.

– Теперь, в результате, нам приходится адаптироваться. В новый мир, который мы создаем, должно быть включено больше сути Раджпутаны. Больше ваших способностей.

Шанга совсем не был уверен, что эти слова его успокоили. Для него сутью Раджпутаны являлись не способности раджпутов, а душа раджпутов. Честь раджпутов.

Снова божественная сущность по имени Линк смогла прекрасно прочитать его мысли.

– Ты не понимаешь, Рана Шанга. Малва и раджпуты – это только моменты пути. Стадии процесса, ничего больше. Для тебя они огромны и зафиксированы. Для новых богов они преходящи, как мухи-однодневки. Значение имеет только процесс.

– Какой… процесс? – подавился он.

– Спасение человечества от того, что будет. От ужаса созданного им самим будущего. Меня послали назад во времени, чтобы изменить это будущее. Изменить историю. Я покажу тебе этот ужас. Я проведу тебя по будущему. Через проклятие человечества. Через конечное загрязнение.

У Шанги едва было время, чтобы протестующе поднять руку. Но она безвольно опустилась.

Его охватили видения. Как питон глотает добычу.