Текст книги "Отпуская дискомфортные чувства: путь принятия"

Та часть нас, к которой мы относим наше «большее Я», любит, а не ищет любовь. Следовательно, приходит осознание того, что мы во все времена окружены любовью, которая не имеет предела. Человек, который любит, автоматически привлекает любовь.

Постоянно отпуская наши отрицательные чувства, мы лечим боль в настоящем и профилактически предотвращаем появление боли в будущем. Страх заменяется доверием, и с ним приходит истинное чувство глубокого благополучия. Иммунитет к горю и грусти от потерь появляется тогда, когда мы заменяем зависимость от маленького «я» (личности) зависимостью от «Я» (Божественного внутреннего начала). Мы ищем безопасности в «Я», которое вечно, а не в маленьком «я», которое преходяще.

Глава 6. Страх

Многочисленные лики страха знакомы всем нам. Мы все ощущали беспричинные беспокойство и панику. Мы бывали парализованы и замирали от страха, сопровождаемого трепетом и мрачными предчувствиями. Тревога – это хронический страх. Паранойя – его крайность. При более легких формах страха нам просто неспокойно. В более серьезных случаях, мы становимся испуганными, осторожными, зажатыми, напряженными, застенчивыми, безмолвными, суеверными, защищающимися, недоверчивыми, угрожающими, неуверенными, боязливыми, подозрительными, робкими, замкнутыми, виноватыми и полными страха перед аудиторией. Существует страх перед болью и страданиями, страх перед жизнью, страх перед любовью, страх близости, страх отказа, страх перед неудачей, страх перед Богом, страх перед адом, страх перед проклятием, страх перед нищетой, страх насмешек и критики, страх оказаться в ловушке, страх оказаться некомпетентным, страх перед опасностью, страх неодобрения, страх перед скукой, страх ответственности, страх принятия решения, страх перед авторитетом, страх перед наказанием, страх перемен, страх потери безопасности, страх перед насилием, страх потерять контроль, страх перед чувствами, страх манипуляции, страх быть обнаруженным, страх высоты, страх перед сексом, страх быть самим собой и ответственностью за это, а также страх перед самим страхом.

Кроме того, существует причина страха, о которой многие люди не знают: страх возмездия. Этот страх возникает из желания ударить, нанести ответный удар и атаковать. Когда мы отпускаем страх, мы обнаруживаем, что за ним часто возникает гнев на объект этого страха. Готовность отпустить страх и преодолеть его уже подводит нас к следующему уровню, который является гневом. Тот факт, что мы можем столкнуться с этой комбинацией чувств страха и гнева и принять их, сразу же продвигает нас к гордости и мужеству.

Страх перед публичным выступлением

Один отличный эксперимент – отпустить страх самого страха. Когда мы перестаем бояться страха, мы замечаем, что это просто чувство. На самом деле страх гораздо терпимее, чем депрессия. Удивительно, но человек, который был в глубокой депрессии, приветствует возвращение страха. Лучше чувствовать себя испуганным, чем безнадежным.

Чтобы понять, как страх самоподкрепляется, нам нужно остановиться и взглянуть на еще один из законов сознания: то, что человек держит в уме, имеет тенденцию проявляться. Это означает, что любая мысль, которую мы последовательно удерживаем в уме и последовательно даем ей энергию, будет стремиться войти в нашу жизнь в соответствии с той формой, в которой ее удерживает наш ум. Таким образом, страх порождает страшные мысли. Чем больше мы придерживаемся этих мыслей, тем вероятнее, что в нашей жизни произойдет опасное событие, которое снова усиливает наш страх.

При работе в качестве медицинского стажера был страх публичных выступлений. При одной мысли о том, чтобы выступить перед коллегами-медиками для изложения истории болезни пациента, голос пропадал от сильного страха. Из-за сдерживания этого страха возникла неизбежная ситуация, при которой требовалось представить дело пациента на собрании персонала. После прочтения нескольких абзацев истории болезни, голос начал дрожать, слабеть и, в конце концов, пропал. Возник страх, который содержался в уме, и, конечно, это событие усилило страх публичных выступлений и вызвало апатию. Отныне в течение многих лет действовала ограничивающая система убеждений: «Я не могу говорить публично. Я просто не являюсь публичным оратором». Любые случаи, в которых надо было говорить, избегались, что привело к последующей потере самооценки, уклонению от деятельности и ограничению профессиональных целей.

С течением времени страх приобрел несколько иной вид. Система убеждений гласила: «Я не хочу говорить, потому что я могу быть скучным и плохим оратором». Наконец, возникла ситуация, когда необходимо было выступить на открытом заседании. Появилась возможность сесть и найти мужество, чтобы противостоять страху. Внутренний диалог был таков: «Что самое худшее, что может случиться? Ну, ты мог бы быть ужасно скучным». Это напомнило все скучные речи, произнесенные другими, и тогда стало возможным признать, что скучные речи на самом деле были довольно распространенным явлением и, конечно, не были концом света. За этим страхом скрывались гордость и тщеславие. Да, может так случиться, что речь будет ужасно скучной.

Наконец наступил роковой день. Речь была написана, поэтому все, что было необходимо, – это прочитать ее. Да, было бы гораздо интереснее произнести речь без подготовки, но произошло признание и принятие страха, и поэтому речь была написана заранее. Настал момент подняться на подиум. Несмотря на внутренний страх и чтение речи плоским монотонным голосом, подвиг был совершен. Впоследствии некоторые друзья сказали: «Это технически хорошая информация, но, боже, это было очень скучно». Однако внутреннее «я» не волновалось об этом; было очень волнительно, что нашлось мужество и принятие, чтобы встать лицом к лицу с ситуацией и действительно сделать это. Тот факт, что это было скучно, не имел значения. Важно то, что это было сделано в принципе. Самооценка усилилась из-за преодоления страха и торможения, и больше не нужно было избегать разговоров. Фактически, это помогло разработать практику начинать все презентации с предупреждения для аудитории: «Я – один из самых скучных ораторов из всех, и на самом деле я могу быть довольно утомительным». Удивительно, но это вызывало смех у аудитории. Их смех означал принятие нашей общей человечности, и поэтому страхи были ликвидированы.

Было обнаружено, что юмор ценен в публичных выступлениях. Это способ просто быть наедине с человечностью аудитории и обнаруживать людское сочувствие. Когда мы объединяемся с ними в сочувствии, мы чувствуем их поддержку, когда они подбадривают нас. Мы любим их за то, что они избавили нас от страха и приняли нас, и они любят нас за то, что мы делаем то, чего сами они боятся. Когда эта эволюция через уровни эмоций происходит, появляется наслаждение от публичных выступлений. Мы обнаруживаем, что часть разума может быть довольно забавной, когда возникает соответствующий случай.

В конце концов, с полным принятием, чтение подготовленных речей отпало само собой, и выступления стали спонтанными импровизациями. С большим опытом, качество публичных выступлений улучшилось, что породило больше выступлений. Это позволило достичь многих профессиональных целей, которым до сих пор препятствовало отсутствие умения выступлений на публике. Появились выступления в национальных СМИ, например, ток-шоу на телевидении. Это большой шаг от того, чтобы быть слишком напуганным, даже чтобы прочитать историю болезни перед несколькими стажерами, к тому, чтобы наслаждаться выступлением на телевидении с многомиллионной аудиторией в шоу Барбары Уолтер.

Мы все извлекаем огромную пользу из освобождения себя от наполненного страхом подавления к успешной жизнедеятельности, потому что этот процесс приобретения новых навыков автоматически перетекает во многие другие области нашей жизни. Мы становимся более способными, более свободными и счастливыми, и вместе с этим возникает внутреннее спокойствие.

Исцеляющий эффект любви

Страх настолько всеобще и пандемично распространен в нашем обществе, что он составляет преобладающую эмоцию, управляющую нашим миром, в том виде, в котором мы его знаем. Страх был также преобладающей эмоцией среди тысяч пациентов, которых лечили в течение десятилетий клинической практики. Страх настолько обширен и принимает так много форм, что в этой книге недостаточно страниц, чтобы перечислить все его разновидности.

Страх связан с нашим выживанием, и поэтому ему отведено особое место в нашем сознании. Для большинства людей страх настолько вездесущ, что их жизнь действительно представляет собой один гигантский набор компенсационных механизмов, которые защищают их от страха. Однако даже этого недостаточно, так как СМИ снова и снова показывают нам страшные ситуации, как в сегодняшних новостях: «Террористическая группа угрожает отравить наш запас продовольствия». Такие заголовки постоянны, как будто чтобы дать уму дальнейшие возможности преодолеть самую ужасную из всех эмоций. Как говорится в стихах песни: «Мы зажаты между страхом жизни и страхом смерти».

Когда все компенсирующие механизмы ума выходят из строя, и страх выливается в сознание в виде явных приступов тревоги или фобий, человек получает ярлык – тревожный невроз. Полезно отметить, что транквилизатор «Валиум» является самым продаваемым наркотиком в Америке.

Страхи имеют тенденцию к обострению. Таким образом, типичный пациент с фобиями демонстрирует прогрессирующее распространение страха на все более и более широкие сферы жизни, что ведет к дальнейшим и все большим ограничениям активности, а в тяжелых случаях – к полной потере социальной активности. Так было с пациентом по имени Бетти.

Бетти было тридцать четыре года, но она выглядела намного старше, потому что была худой и осунувшейся. Она вошла в офис, держа в руках охапку бумажных пакетов, которые, как позже обнаружилось, содержали 56 различных пузырьков с препаратами для здоровья, витаминами, пищевыми добавками и несколько контейнеров со специальным питанием. Ее страх начался как бактериальная фобия, и вскоре ей казалось, что все вокруг нее могло быть заражено микробами. У нее было много страхов в отношении здоровья, она боялась заразиться инфекционными болезнями, и теперь все это переросло в страх перед раком. Она верила в каждую пугающую историю, которую читала, поэтому боялась почти всей еды, воздуха, которым дышала, и солнечного света на ее коже. На ней была белая одежда, потому что она боялась красок в материалах.

В офисе она никогда не садилась, потому что боялась, что стул может быть заразен. Всякий раз, когда ей требовался рецепт, она просила, чтобы он был написан с середины бланка, к которому не прикасались. Кроме того, она хотела сама сорвать страницу с упаковки рецептов; она не хотела, чтобы я касался ее, потому что, возможно, я получил микробы от рукопожатия с последним пациентом. Она всегда носила белые перчатки. Она попросила, чтобы с ней обращались по телефону, так как она слишком боялась снова отправиться в офис.

На следующей неделе по телефону она сказала, что боится встать. Она звонила из дома, все еще находясь в постели, потому что теперь боялась выйти на улицу. У нее возник страх перед грабителями, насильниками и загрязнением воздуха. В то же время она боялась оставаться дома в постели из опасения, что ей может стать хуже, и, в дополнение ко всем ее страхам, она боялась, что сходит с ума. Она боялась, что лекарство не поможет ей, и что у нее могут возникнуть побочные эффекты, но она боялась не принимать его из опасения, что ей не станет лучше. Далее она сказала, что у нее есть опасение, что она может задохнуться от таблеток и перестала принимать даже свои пилюли для здоровья, а тем более предписанные лекарства.

Ее страхи были настолько парализующими, что каждый терапевтический маневр оказывался полностью в тупике. Она не разрешала мне говорить с ее семьей. Она боялась, что они узнают, что она была у психиатра, и подумают, что она сумасшедшая. Я был полностью сбит с толку и неделями ломал себе голову, как бы ей помочь. Наконец, я отпустил. Я испытал облегчение от принятия того, что я просто полностью сдался: «Я абсолютно ничего не могу сделать, чтобы помочь ей. Оставалось только любить ее».

Итак, вот что я сделал. Я просто думал о ней с любовью и часто посылал ей любящие мысли. Я дал ей столько любви, сколько мог дать, когда мы разговаривали по телефону, и, наконец, через пару месяцев «любовной терапии» ей стало гораздо лучше, и она смогла прийти в офис. Со временем ее состояние улучшалось, и ее страхи и комплексы начали уменьшаться, хотя она так и не получила никакого представления об их происхождении.

Она слишком боялась говорить о психологических вопросах, по ее словам, и поэтому в течение нескольких месяцев и в конечном итоге лет лечения мне оставалось только любить ее.

Этот случай иллюстрирует концепцию, которую мы ранее представили в главе об апатии; то есть более высокая вибрация, такая как любовь, оказывает исцеляющее воздействие на более низкую вибрацию, например, в случае этого пациента, на страх. Эта любовь является механизмом успокоения, и очень часто мы можем успокоить страхи другого человека благодаря нашему простому физическому присутствию и любящей энергии, которую мы ему проецируем и которой мы его окружаем. И не то, что мы говорим, а сам факт нашего присутствия производит целебный эффект.

Мы можем узнать еще один из законов сознания: страх исцеляется любовью. Это центральная тема серии книг психиатра Джерри Ямпольского (например, «Любовь позволяет отпустить страх»). Это также является основой для исцелений, которые происходят в Центре психологического исцеления (Attitudinal Healing Center) в Манхассете, Лонг-Айленд, в котором я был одним из основателей и медицинским консультантом. Исцеление связано с групповым взаимодействием с пациентами, у которых есть смертельные и критические болезни, а весь процесс исцеления связан с отпусканием страха и заменой его любовью.

Тот же механизм исцеления демонстрируют великие святые и озаренные целители, само присутствие которых обладает силой исцелять посредством сильной вибрации любви, которую они излучают. Эта целебная сила – основа духовного исцеления – также передается любящими мыслями. Множество людей в истории, которые исцеляли именно такой любовью, легендарны. В недавней истории, например, Матери Терезе приписывается исцеление огромного количества людей именно этими механизмами безусловной любви и озаренного присутствия. Людям, которые не знакомы с законами сознания, эти виды лечения кажутся чудесными. Но для тех, кто знаком с законами сознания, такие вещи являются обычным и ожидаемым явлением. Высокие уровни сознания сами по себе способны к исцелению, трансформации и просвещению других. Значение механизма отпускания заключается в том, что, отпуская блоки, препятствующие любви, наша способность к любви возрастает все больше, и энергия любви способна исцелять нас, а также других людей.

Единственный недостаток этих типов исцелений заключается в том, что часто исцеление происходит во время нахождения рядом с человеком, способным излучать высокие уровни любви, но болезнь возвращается, когда люди покидают это присутствие, если сами они не научились поднимать собственное сознание.

«Тогда, – спросите вы, – если посылки любящих мыслей имеют целебную силу, почему мы видим в больницах всех этих больных людей, чьи семьи так заботливы? Почему любовь семьи не исцеляет пациента?» Ответ заключается в том, чтобы посмотреть на типы мыслей, которые посылаются семьей пациенту. Изучая их, вы обнаружите, что это, прежде всего, мысли о мучениях и страхе, сопровождаемые чувством вины и неуверенности.

Мы можем представить, что любовь подобна солнечному свету, а негативные мысли, подобны облакам. В то время как наше высшее, большее «Я» подобно солнцу, все негативные мысли, сомнения, страхи, гнев и обиды, которые мы испытываем, затемняют свет солнца, и, в конце концов, свет проникает очень слабо. Именно Иисус Христос сказал, что все мы, имея веру, потенциально способны исцелять. Святой или человек высокого сознания, по определению, является тем, кто удалил облака негативности и излучает целебную силу солнца. Вот почему святые существа обладают такой магнитной силой, что они привлекают множество людей туда, где они физически присутствуют. В качестве примера, в день рождения индийского святого Шри Раманы Махарши, 25 000 человек стоят под душным тропическим солнцем плечом к плечу в одной сплошной массе, чтобы отпраздновать его присутствие и пожелать ему всего наилучшего.

Когда мы последовательно отпускаем сопротивление нашим страхам и позволяем им также быть отпущенными, энергия, которая была связана страхом, освобождается и теперь становится доступной, чтобы сиять как энергия любви. Поэтому безусловная любовь обладает величайшей силой и силой святых является любовь. Безусловная любовь также является силой матери и отца, присутствие которых настолько важно для обучения детей любви, когда они растут. Зигмунд Фрейд замечал, что самое счастливое, что может произойти с нами, это быть любимым ребенком нашей матери.

А как насчет тех из нас, у кого не было счастливого опыта купания в безусловной любви, когда мы росли? Существует общепринятое мнение, что если у нас не было этого опыта, тогда мы были каким-то образом травмированы или искалечены на всю жизнь; на самом деле, это не так. Человек, который имеет важнейший опыт любви в раннем возрасте, имеет меньше страхов и хороший старт, но эта любовь свойственна всем нам. По самой природе нашего существа и по самой природе жизненной энергии, которая течет через нас и дает нам возможность дышать и думать, у всех нас внутри есть тот же вибрационный уровень энергии любви.

Если, глядя внутрь себя, мы видим, что мы позволили переживанию нашей собственной природы быть заблокированным всевозможными страхами, тогда мы можем вновь открыть любовь внутри нас, используя механизм отпускания и, таким образом, отпустив облака негатива. Открывая заново эту внутреннюю любовь, мы вновь открываем истинный источник счастья.

Обладая «Тенью»

Одно из препятствий для эмоционального развития – это страх того, что находится в нашем бессознательном. Карл Юнг назвал эту область, на которую мы не желаем смотреть и которую не хотим иметь, «тенью». Он сказал, что «я» не может стать исцеленным и целостным, если мы не увидим и не признаем тень. Это означает, что похороненное внутри нас, в том, что Юнг назвал «коллективным бессознательным», мы храним все, что нам больше всего не нравится признавать в самих себе. Средний человек, по его словам, проецирует свою тень на мир и осуждает ее и видит в ней зло, думая, что его задача – сражаться со злом в мире. На самом деле проблема состоит лишь в том, чтобы признать наличие в себе этих мыслей и импульсов. Признавая их, мы их успокаиваем. Как только они успокоились, они больше не управляют нами из бессознательного.

Рассматривая наши страхи перед неизвестностью, которые в действительности являются страхом того, что находится в глубинах бессознательного, полезно иметь чувство юмора. Однажды увиденная и признанная, тень больше не имеет никакой силы. На самом деле, только наш страх перед этими мыслями и импульсами дает им эту власть. Как только мы познакомимся с нашей тенью, нам больше не нужно проецировать наши страхи на мир, и они начинают быстро испаряться.

Что делает бесконечные телевизионные программы, связанные с хаосом и его различными формами, столь привлекательными? Только то, что насилие выставляется на экране, где оно безопасно, – и это все запретные бессознательные фантазии нашей собственной психики. Как только мы захотим взглянуть на эти же фильмы на экране нашего собственного ума и увидеть, откуда они на самом деле происходят, привлекательность таких «развлечений» исчезает. Люди, которые признали содержание своей собственной тени, не заинтересованы в преступлениях, насилии и страшных бедствиях.

Одним из препятствий для знакомства с опасениями в своем уме является страх перед мнением других. Желание их одобрения живет в наших умах в качестве постоянной устойчивой фантазии. Мы отождествляем себя с мнениями других людей, в том числе авторитетных лиц, и компонуем эти мнения таким образом, чтобы мы воспринимали их как свое собственное мнение о себе.

Поэтому, глядя на страхи, следует помнить, что Карл Юнг видел этот резервуар запрещенного, находящегося в тени как часть коллективного бессознательного. Термин «коллективное бессознательное» означает, что у каждого есть эти мысли и фантазии. Ничего уникального в каждом из нас нет, когда речь заходит о том, как мы выражаем наши эмоции. Все тайно скрывают страх, что они тупые, уродливые, нелюбимые и неудачники.

Бессознательный ум не вежлив. Он мыслит грубыми понятиями. Когда ум думает фразу «Убью гада!», бессознательное буквально имеет это в виду. Посмотрите вглубь себя в следующий раз, когда кто-нибудь подрежет вас в пробке, и представьте, что вы действительно сделали бы с этим человеком, если бы были честны с самим собой и не подвергли цензуре образ, приходящий на ум. Вы бы хотели столкнуть его с дороги, не так ли? Перевернуть его. Скинуть его со скалы. Разве это не так? Так думает бессознательное.

Причина, по которой чувство юмора полезно, состоит в том, что эти образы комичны, когда мы смотрим на них. В этом нет ничего ужасного; именно так бессознательное обрабатывает образы. Это не значит, что вы безнравственный человек или что вы потенциальный преступник. Это просто означает, что вы стали честными и столкнулись с тем, как человеческий животный разум действует в этом измерении. Нет никакого смысла становиться мелодраматичным, самокритичным или трагичным по этому поводу. Бессознательное грубо и нецивилизованно. Пока ваш интеллект ходил в подготовительную школу, ваше бессознательное оставалось в джунглях, где оно все еще качается на деревьях! Глядя на теневую сторону – не время быть придирчивым или брезгливым. Также не время воспринимать все это буквально, потому что суть символов бессознательного только одна: они являются лишь символами, и они примитивны по своей природе. Если бы их работа была осознана, они могли бы сделать нас сильнее, а не подавлять нас.

Требуется много энергии, чтобы скрывать тень и подавлять наши многочисленные страхи. В результате происходит истощение энергии. На эмоциональном уровне это выражается, как угнетение способности любить.

В мире сознания, подобное притягивает подобное, так страх притягивает страх, и аналогично верно, что любовь привлекает любовь. Чем больше мы боимся, тем страшнее ситуации, которые мы притягиваем в наши жизни. Каждый страх требует дополнительной энергии для создания защитного механизма, пока, наконец, вся наша энергия не будет закачана в наши широкомасштабные защитные механизмы. Готовность увидеть страх и работать с ним до тех пор, пока мы не освободимся от него, немедленно принесет пользу.

Каждый из нас имеет в себе определенный объем подавленного и вытесненного страха. Этот страх распространяется во все сферы нашей жизни, окрашивает весь наш опыт, уменьшает нашу радость от жизни и отражает себя в мускулатуре лица, влияя на наш внешний вид, физическую силу и состояние здоровья всех органов тела. Устойчивый и хронический страх постепенно подавляет иммунную систему организма. С помощью кинезиологического тестирования мы можем мгновенно продемонстрировать, что мысль о чем-либо страшном вызывает значительное снижение мышечной силы и нарушает течение потока энергии в энергетических меридианах жизненно важных органов тела. Хотя мы знаем, что это наносит ущерб всем нашим отношениям, здоровью и счастью, мы по-прежнему держимся за страх. Почему так происходит?

У нас есть бессознательная фантазия, что страх сохраняет нам жизнь; это потому, что страх связан с нашим комплексным механизмом выживания. У нас есть идея, что если бы мы отпустили страх, наш главный защитный механизм, мы каким-то образом стали бы уязвимыми. На самом деле, правдой является как раз противоположное. Страх – это то, что ослепляет нас по отношению к реальным опасностям жизни. Фактически, страх сам по себе является самой большой опасностью, с которой сталкивается человеческое тело. Это страх и вина вызывают болезни и неудачи во всех сферах нашей жизни.

Мы могли бы принять те же защитные меры, исходя из любви, а не из страха. Можем ли мы заботиться о наших телах, потому что мы благодарны им и ценим их, а не из страха болезни и смерти? Можем ли мы быть полезными другим людям в нашей жизни из любви, а не из страха потерять их? Разве мы не можем быть вежливыми и предупредительными с незнакомыми людьми, потому что мы заботимся о наших ближних, а не потому, что боимся потерять их хорошее мнение о нас? Разве мы не можем сделать хорошую работу, потому что мы заботимся о качестве нашей работы, и мы заботимся о наших коллегах? Можем ли мы выполнять свою работу хорошо, потому что мы заботимся о получателях наших услуг, а не просто боимся потерять работу или преследуем наши собственные цели? Можем ли мы добиться большего благодаря сотрудничеству, а не пугающей конкуренции? Разве мы не можем ездить осторожно, потому что мы высоко ценим самих себя и заботимся о нашем благополучии и тех, кто любит нас, а не потому, что мы боимся несчастного случая? На духовном уровне, не является ли это более эффективным, если, исходя из сочувствия и идентификации с другими людьми, мы заботимся о них, вместо того, чтобы пытаться любить их из страха наказания от Бога, если мы этого не сделаем?

Вина

Одной из форм страха является то, что мы называем виной. Вина всегда связана с чувством неправоты и потенциального наказания, как реального, так и фантастического. Если наказание не проявляется во внешнем мире, оно выражается в самонаказании на эмоциональном уровне. Вина сопровождает все негативные эмоции и, таким образом, там, где есть страх, есть вина. Если во время того, как вы думаете о вине кто-то испытает вашу мышечную силу, вы увидите, что мышцы мгновенно ослабевают. Полушария вашего мозга стали рассинхронизированы, и все энергетические меридианы выведены из равновесия. Природа, следовательно, сообщает нам, что вина разрушительна.

Если вина настолько разрушительна, то почему ей присуждают столько хвалебных эпитетов? Почему так называемые эксперты считают вину выгодной? Например, психиатр написал статью в журнале с похвалой вины, заявив: «Вина хороша для вас». Затем он уточнил свое заявление, говоря о «соответствующей вине». Давайте посмотрим, в чем действительно заключается вина, и посмотрим, согласимся мы с этим или нет.

Когда вы пересекаете улицу, вы смотрите в обе стороны, чтобы увидеть, едет ли машина. Как это произошло? Когда вы были ребенком, вам сказали, что «плохо» переходить улицу. Таким образом, мы видим, что вина действительно заменяет чувство реальности в неразвитом разуме, таком как у ребенка. Это выученное поведение, которое якобы прагматично: предотвратить дальнейшую ошибку или повторение ошибки. Девяносто девять процентов вины не имеют ничего общего с реальностью. На самом деле, самые благочестивые, кроткие и безвредные люди часто пронизаны виной. Вина – это самоосуждение и самоуничижение нашего достоинства и ценности как человека.

Вина столь же распространена, как и страх, и мы чувствуем себя виноватыми независимо от того, что мы делаем. Часть нашего ума говорит, что мы сейчас в действительности должны делать что-то еще. Или, что бы мы ни делали на данный момент, мы должны делать «лучше». Мы «должны» получить лучший результат в гольфе. Мы «должны» читать книгу, а не смотреть телевизор. Мы «должны» лучше заниматься любовью. Готовить лучше. Бежать быстрее. Расти выше. Быть сильнее. Быть умнее. Быть более образованными. Между страхом перед жизнью и страхом смерти – присутствует вина в настоящем моменте. Мы стремимся убежать от нее, сохраняя ее в бессознательном путем подавления, вытеснения, проецирования ее на других и избегания.

Однако оставшееся без осознания (подавленное) чувство вины не исчезает. Вина вновь проявляется в виде несчастных случаев, неудач, потери работы и отношений, физических болезней и недомоганий, усталости, истощения и многочисленных способов, с помощью которых гениальный ум придумывает, как добиться утраты удовольствия, радости и жизнеспособности.

Вина олицетворяет смерть, так же, как любовь представляет собой жизнь. Вина является частью меньшего «я» и лежит в основе нашей готовности верить негативным вещам о нас самих. Счастье и радость дня мгновенно уничтожаются одним отрицательным замечанием члена семьи, друга или соседа. Физическая болезнь вряд ли будет существовать без вины, а вина – это отказ от нашей внутренней глубинной невинности.

Почему мы покупаемся на такой мусор? Не из-за нашей ли подлинной невинности? Не потому ли, что, когда мы росли, мы верили, что то, что говорили нам другие, было правдой? И даже сейчас, мы все еще верим в то, что другие говорят нам, ведь так? Разве мы не купили десять тысяч неправд и не готовы купить еще десять тысяч из-за наивности нашей внутренней невинности? Разве эта внутренняя невинность не является причиной нашей готовности к эксплуатации другими? На самом деле, если посмотреть вглубь себя, не потому ли, что мы невинны, мы верим в свою вину?

Именно из-за нашей собственной внутренней невинности мы приобрели все негативное отношение к миру и позволили ему убить нашу жизнь, уничтожить наше осознание того, кто мы есть на самом деле, и продать нам то жалкое малое, ради чего мы все так устроили. Разве наша невинность новорожденного может защитить себя и, не имея способности распознавать, может позволить себе не программироваться, как компьютер?

Видеть это означает стать сознательным. Мы слышим о программах повышения сознания и семинарах на выходные для расширения сознания. Что это значит? Получить новые сложные формулы? Стать запрограммированным чужой идеей о мистической правде?

Большинство программ развития сознания сводится к этому важному аспекту: осознавать, что мы покупаем, что мы принимаем ежедневно. Давайте посмотрим на то, что мы уже запрограммировали, и начнем это оспаривать, разбирать и отпускать. Давайте пробудимся и освободим себя от эксплуатации и порабощения негативным программированием мира. Мы увидим, что является попыткой других контролировать нас; эксплуатировать нас; получать наши деньги, наши услуги, нашу энергию, нашу привязанность; и захватить наш ум. Механизмы, посредством которых это происходит, так красиво проиллюстрированы в фильме «Трон», в котором самой функцией программы «мастер-контроля» было порабощение постепенным программированием.