Текст книги "Братство Камня"

21

Дрю с ними не было. Под прикрытием темноты он пробирался вдоль скалистого берега залива, направляясь в сторону имения. Два дня назад, когда отец Станислав обследовал участок с наружной стороны, он заметил пристань и стоявшую на якоре яхту. На холме у дома начали рваться снаряды. Необычное зарево привлекло к себе внимание трех охранников на берегу. Они быстро поднялись по деревянной лестнице и бросились к дому, откуда слышались автоматные очереди. Дрю побежал вдоль берега, его темная одежда сливалась с темной водой. Пронесся по пристани и взобрался на яхту.

Там он спрятался под палубой. Не прошло и минуты, как на лестнице со стороны дома показались люди. Яхта покачивалась на волнах.

Он не видел дядю Рея шесть лет, однако узнал этого элегантного, хорошо одетого человека, лишь только тот показался на лестнице. Он узнал и его спутника, выделявшегося среди других своей ковбойской шляпой. А этого человека Дрю не видел с 1968 года. Бог ты мой, поду мал Дрю. Тебе, должно быть, за шестьдесят, Хенк Дальтон. Нужно отдать тебе должное. Должно быть, ты давно на пенсии, а тебе все неймется. Видимо, это въелось в плоть и кровь.

Рей и Хенк первыми спустились на берег. На пристани они остановились.

– Так, – сказал Рей, обращаясь к спустившимся вслед за ними охранникам. Он говорил все тем же ровным голосом. – Вы знаете, куда идти. Воспользуйтесь темнотой и исчезайте. Не пытайтесь вступать в перестрелку, Они победили. Но наш черед еще придет. И помните, я ценю вашу преданность. Желаю каждому из вас удачи.

Охранники обернулись к дому, прислушиваясь к раздававшимся оттуда автоматным очередям. Немного помедлив, они разделились и исчезли в темноте.

Рей и Хенк заспешили к яхте, эхо разносило звук их шагов в тишине. Быстро отдав швартовы, они взобрались на палубу. Позади них, над обрывом, раздался еще один оглушительный взрыв. Рей прошел вперед, чтобы запустить мотор. Яхта слегка осела на корму, но затем выровнялась, набрала скорость и стала удаляться от берега, с ревом разрезая волны.

Уперев руки в бедра, Хенк стоял на корме, оглядывая поле боя. Его ковбойская шляпа четко вырисовывалась на фоне разгоравшегося на холме зарева.

– Вот дерьмо. Кто бы мог подумать? – пробурчал он. – Научил на свою голову!

Все эти годы Хенк казался Дрю бессмертным. Но оказывается, наступает день, когда ученик превосходит своего учителя. Дрю был потрясен. Выходит, это и есть старость? Ты проигрываешь просто потому, что твой противник моложе?

И это оказалось так просто. Дрю выбрался из своего укрытия под палубой и толкнул его локтем. Всего-навсего. Легкий толчок локтем. Слегка похлопал его по плечу, и оказалось, что Хенк, его бывший учитель…

(В те дни я считал тебя богом. Я засыпала страхе перед тобой. Звук твоего голоса повергал меня в дрожь).

…всего-навсего обыкновенный человек. Хенк изящно кувыркнулся и ушел подводу. Его ковбойская шляпа осталась на поверхности. Он вынырнул, отплевываясь и откашливаясь.

– Хенк, забыл тебя спросить, ты плавать умеешь?

– Ты сукин сын! – прокричал Хенк, продолжая отплевываться. Рей у штурвала встревоженно обернулся. Дрю нацелил на него свой маузер.

– Аккуратнее, дядя. Держись-ка лучше за руль. Мне бы не хотелось тебя пристрелить. Нам еще нужно поговорить.

Хенк в воде продолжал отплевываться и выкрикивать ругательства.

– Такие вот дела, Хенк. Побереги нервы. Берег близко, доплывешь. Помнишь, чему ты нас учил? Разжечь костер, найти сухую одежду. Ты же не хочешь умереть от переохлаждения.

Волны относили Хенка все дальше. С пистолетом в руках, Дрю не спускал с Рея глаз.

– Правильно, дядя, не двигай руками. Пусть они лежат, где лежат. На руле. Потому что мое терпение лопнуло, можешь мне поверить. На секунду я даже пожалел, что ты не дал мне повода пристрелить тебя. Так что теперь, думаю, – Дрю решительно шагнул вперед, – мы поговорим.

На вершине холма раздался последний взрыв, в небе плясали его зловещие отблески. По мере того, как яхта удалялась от берега, автоматные очереди стихали. Еще несколько секунд, и шум мотора полностью заглушил их. Впрочем, они и так скоро стихнут, подумал Дрю. Арлен и трое мужчин начнут отступать. Они вынудили Рея покинуть дом, и теперь им нужно исчезнуть до прибытия полиции.

Рей посмотрел на горящий дом на вершине холма. Зарево все удалялось. Ночь окутала яхту.

Дрю опустил руку в карман пальто и достал пакет взрывчатки. Поднес его поближе к приборной доске, чтобы Рей смог лучше разглядеть очертания.

– Надеюсь, ты оценил мой стимул к разговору.

У Рея расширились зрачки.

Дрю положил пластиковую бомбу на приборную доску, достал из кармана таймер и детонатор и подсоединил их к взрывному устройству. Повернул рычажок таймера. Восемь минут. Таймер начал тикать.

– Итак, – сказал Дрю, – у нас достаточно времени для разговора. В противном случае… – Он пожал плечами.

– Ты сам тоже взорвешься.

– Я так устал, мне так надоело бегать и прятаться, – выдохнул Дрю, – что мне все равно.

– Я тебе не верю.

Дрю внимательно посмотрел на Рея. Высокой и стройный, красивое худощавое лицо, огоньки приборной доски отражаются в его темно-синих глазах. Ему было далеко за пятьдесят, однако выглядел он моложаво. В его коротких, соломенного цвета волосах прибавилось седины, но это лишь придавало благородства его внешности. Под расстегнутым пальто виднелся отлично сшитый серый костюм, безупречно белая рубашка и клубный галстук в полоску. Туфли были итальянские, сделанные на заказ. Его пальто, со злостью отметил про себя Дрю, было из коричневой верблюжьей шерсти. Почти такое же пальто было на нем в то субботнее утро в октябре 1960 года, когда он пришел на детскую площадку в Бостоне, где Дрю оплакивал своих родителей, свою разбитую жизнь.

Сейчас тоже был октябрь. И дело происходило в Бостоне.

Дрю стиснул зубы.

– О, я охотно верю, что ты меня убьешь, – продолжай Рей. – То, что ты сделал с моим домом – вернее, что твои друзья сделали с моим домом, – впечатляет. Да, ты можешь меня пристрелить. Но взорвать нас обоих? Вместе со мной и самому лишиться жизни?

– Ты все еще не понимаешь, – глухо произнес Дрю. Таймер продолжал тикать. Дрю бросил на него взгляд. Оставалось меньше семи минут. – Ты бы лучше спросил себя, зачем мне оставаться в живых. Приведи хоть одну причину.

Рей нахмурился, ему стало не по себе.

– Но это же очевидно. Все хотят жить.

– Зачем? Как ты думаешь, почему я ушел в монастырь? С тех пор, как мне исполнилось десять лет, я ненавижу свою жизнь. В последний раз я был счастлив за секунду до того, как на моих глазах родителей разорвало на куски. А дальше – сплошное отчаяние.

– Но ты отомстил за родителей. И в этом помог тебе я.

– Ты думаешь, я обрел покой? Черта с два! Нужно было убить очередного террориста, наказать очередного фанатика. А на их месте тут же оказывались другие. И конца этому не было. И во что я в результате превратился?

Похоже, Рей пришел в замешательство. Он сглотнул слюну. Таймер продолжал тикать.

– Я считал себя вправе отомстить за родителей. Террористы считают себя вправе выступать против коррумпированного, по их мнению, правительства. Рей, сколько правд может быть на свете? Во имя того, что я считал правым делом, я совершал то же самое, за что других осуждал на смерть. Я убивал ни в чем не повинных людей. Я уже ничем не отличался от своих врагов. От тех, за кем охотился.

– Таймер, – произнес Рей.

– К этому мы еще вернемся. Не нервничай. А сейчас я хочу рассказать о монастыре, Я уверен, ты просто жаждешь узнать об этом. Как только я понял, в кого я превратился, мне захотелось уйти от мира с его ужасами. Если безумию суждено продолжаться, пусть это происходит без меня. Мир мог взорваться ко всем чертям, меня это уже не волновало. Я нашел убежище в монастыре, ноты его уничтожил. Ты заставил меня вернуться к ужасам жизни. И этого я тебе не прощу.

Оставалось шесть минут.

– Я грешник, Рей. Но и ты тоже грешник. Это ты сделал меня таким.

– Нет, погоди. Тебя никто не заставлял. Ты очень хотел моей помощи!

– Ты сделал все, чтобы я вступил в “Скальпель”. Знаешь, что я думаю? Иногда в самых темных уголках души возникает мысль, что это ты приказал убить моих родителей.

– Я их любил!

– Ты так утверждаешь. Просто удивительно, сколько различных мотивов для их убийства! Эта мысль могла прийти в голову японцу-фанатику в отместку зато, что мы сбросили на них атомную бомбу. Чтобы показать, насколько нежелательно наше присутствие. Моих родителей могли убить русские – чтобы ухудшить отношения между Японией и Америкой, сорвать соглашение о совместной обороне и не пустить Америку в Юго-Восточную Азию. А может быть, эта замечательная мысль осенила кого-нибудь из тебе подобных: взорвать моих родителей и свалить вину на японцев, чтобы заставить их прекратить демонстрацию протеста.

– Что ты говоришь! Мне в жизни…

– Но кто-то же это сделал! Может, и не ты. Однако он был тут как тут, когда послал меня во Францию убить того мальчика и его родителей. Для меня ты ничем не лучше тех самодовольных ублюдков, кто убил моих родителей. Если я грешник, то и ты грешник. Думаю, нам пора искупить свою вину. Или ты не согласен?

Рей посмотрел на таймер. Оставалось меньше пяти минут.

– Дрю, ради Бога…

– Правильно. Вот теперь до тебя начало доходить. Ради Бога. Дрю почувствовал, что смертельно устал. Его трясло. Яхта все дальше удалялась от берега, ее окружали черные воды залива. Пожар на берегу был еле виден.

– Ты не веришь, что я взорву себя вместе с тобой? Но в моем теперешнем состоянии я не могу придумать ни одной причины, которая мешала бы мне это сделать.

– Нет. – В глазах у Рея промелькнула надежда. – Ты не можешь. Это самоубийство. Твоя душа попадет в ад, ты сам обрекаешь ее на это.

– Конечно. Но я заслуживаю ада. И уж тем более заслуживаешь ты. За то, что ты сделал в монастыре. За Януса. За убийства священников.

– Погоди-ка, Дрю. На самом-то деле ада нет. О чем ты говоришь? Усталость навалилась с новой силой. Дрю почти не слышал, что говорит Рей.

– Бога нет, Дрю. Ты заморочил себе голову религиозными предрассудками. Выруби таймер, пожалуйста. Давай поговорим.

– Мы и так говорим. Нет Бога? Нет ада? Ты решил рискнуть? Так о чем ты говорил?

– Нет!

– Жаль. Потому что я настроен рискнуть. Хотя должен признаться, ты. был прав. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством.

– Так ты выключишь таймер?

– Нет. Я придумал кое-что другое. Испытание. За секунду до взрыва мы с тобой прыгнем за борт.

– Но мы далеко от берега! Вода ледяная! Мы не доплывем до…

– Вполне возможно. В этом и заключается риск. В средние века таким образом проверяли, грешник ты или нет. Человека бросали в ледяную воду и держали там часами. Если Господь оставлял его в живых – он выдерживал испытание. Думаю, если мы умрем в воде. Всевышнему было от нас мало радости. Но это уже не самоубийство. Потому что все в руках Божьих. Если Он даст нам возможность выжить, добраться до берега – значит, он не сердится. Он дает нам шанс спасти наши души.

Рея трясло.

– Ты сошел с ума. – Он посмотрел на холодную черную воду. На таймер. Почти три минуты. – Что тебя интересует? Да выключи ты!.. Держа его под прицелом, Дрю покачал головой.

– Все зависит от того, что ты мне скажешь. Так уж и быть, я помогу тебе начать. “Скальпель”, Рей. Ты превысил полномочия, вся затея вышла из-под контроля, и в восьмидесятом году тебе пришлось уйти в отставку. “Скальпель” был распущен. И тогда ты основал Risk Analysis Corporation.

– Как ты узнал? – Рей посмотрел на таймер. – Впрочем, ладно. Да, частную разведывательную службу. Дрю бросил на него яростный взгляд.

– Частную службу убийств!

– Мы работаем на большинство корпораций. Иногда на другие разведслужбы. Например, мы помогли организовать восстание в Никарагуа. Чтобы было меньше разговоров о том, что США вмешивается во внутренние дела других стран. Официально ЦРУ не задействовано, поэтому Конгрессу не на что жаловаться, а борьба с коммунистическим…

– Меня не интересует Никарагуа! Янус, расскажи о Янусе! Рей отпустил штурвал, раздраженно махнул рукой.

– Не торопи меня! Я… Дрю сильнее нажал на курок.

– Опусти руку, иначе до взрыва ты просто не доживешь. Рей. схватился за штурвал. Метнул взгляд на тикающий таймер. Две минуты сорок пять секунд.

– Янус! – повторил Дрю. – Зачем? Рей тяжело вздохнул.

– У нас был контракт. В Иране. Убрать Аятоллу.

– Да, – Дрю горько улыбнулся. – Наш старый друг Аятолла. Просто удивительно, мы все время возвращаемся к нему. Кто предложил контракт?

– Я так и не знаю. На нас вышел посредник. Но думаю, это был Ирак. – Таймер продолжал тикать. Рей заговорил быстрее. – Какая разница, кто нас нанял? Я с радостью взялся за эту работу. Аятолла – маньяк. С ним нужно что-то делать.

Две минуты двадцать секунд.

– Я бы на твоем месте поторопился. Рей.

– Мы не могли к нему подобраться. Пять попыток. Такое впечатление, что он каждый раз обо всем знал заранее. Тогда мы испробовали другую тактику. Ну, пожалуйста, выруби ты… Мы хотели сделать так, чтобы Запад понял: этот человек безумен и его нужно остановить. Что-то настолько из ряда вон выходящее, чтобы в борьбе против него США и Европа приняли сторону Ирака.

– Янус. Меня интересует Янус. Таймер продолжал тикать.

– Ты завалил нападение на Аятоллу. Будто специально. Будто он тебя перекупил. Но даже если этого и не произошло, ты стал слишком ненадежен. И слишком много знал. Я с трудом решился на этот шаг.

– Но ты пытался меня убрать.

– Пытался? Я был уверен, что ты мертв. И только позже, когда Risk Analysis, когда мы получили контракт убрать Аятоллу, я понял, что ты мне пригодишься даже мертвый.

Одна минута сорок секунд. Рей вздрогнул.

– Я создал Януса. Двуликого. Тебя. Перебежчика, работающего на Аятоллу. А так как тебя не было в живых, властям пришлось бы гоняться за призраком. Чтобы они не потеряли след, я время от времени подсовывал им Майка. Ничего опасного. Нечеткая фотография, сделанная недалеко от места происшествия. Разговор со служащим отеля. Позже, когда власти станут интересоваться, не было ли посторонних, служащий его припомнит. Как только был создан Янус, Майк лег на дно. Прибавил в весе. Изменил прическу. Держался особняком, но вел размеренный образ жизни. У него всегда было алиби. Никто не мог связать его с Янусом. А настоящим делом занимались мои люди. Дрю, таймер.

– Настоящим делом была война против католической церкви? – Дрю захлестнула такая ярость, что он был готов рукояткой пистолета размозжить Рею голову. – Убийства священников – всего лишь дымовая завеса?

– Священная война. Должно было создаться впечатление, что Аятолла вел джихад, войну с неверными. С католической церковью. На это он вполне способен. Новый крестовый поход. Только наоборот. На этот раз не на Ближнем Востоке, а в Европе.

Пятьдесят пять секунд.

– Да выруби ты его!

Дрю дотронулся до кнопки на циферблате.

– А потом вы бы опубликовали доказательства того, что Аятолла якобы собирался сделать. Запад пришел бы в ярость и уничтожил бы его. А когда шум утих, в выигрыше оказался бы Ирак.

– Весь мир оказался бы в выигрыше! Деньги меня не волнуют. Я знал, что это необходимо сделать!

– Необходимо? – с презрением повторил, будто выплюнул, Дрю.

– Да! А теперь выруби его!

Дрю лишь пожал плечами. Истекали последние секунды. Он улыбнулся.

– До свидания, дядя Рей. У него перехватило дыхание.

– Нет! Погоди! Ты действительно собрался…

– Ты бы лучше начал верить в Бога. На твоем месте я бы прочел покаянную молитву. Помнишь начало? “Господи, от всего сердца раскаиваюсь…”

Рей с криком бросился на корму. Яхта качнулась на волне, придавая силу его прыжку. Он перелетел через борт и исчез в темноте.

Таймер остановился. Холодный ветер обжигал лицо. Волны обдавали его холодными брызгами. Дрю выключил мотор. Стало тихо – только ветер свистел и волны ударяли о днище. Он взял с приборной доски фонарь и направился к корме. В пенящейся воде разглядел Рея. Тот пытался удержаться на плаву.

Свет фонаря ослепил его.

– На твоем месте я бы снял пальто, – сказал Дрю. – Оно утянет тебя вниз.

– Бомба, – Рей барахтался в воде.

– Разве это бомба? Я забыл подключить таймер к детонатору. Я же сказал, что не собираюсь кончать жизнь самоубийством.

– Ты сукин сын!

– На вот, держи спасательный круг. – Дрю бросил его за борт. Рей вцепился в него, выплевывая воду.

– Холодно. – У него дрожал голос. – Ты не представляешь, как холодно.

Дрю спокойно смотрел на него.

– Пожалуйста, втащи меня обратно.

– Извини. Я бросил тебе спасательный круг, чтобы ты не утонул. Это совсем не значит, что я не дам тебе у мереть от переохлаждения. Ты бы утонул слишком быстро… Это даже приятно. А такая смерть…

– Ты, ублюдок, я выполнил все твои требования! Рассказал тебе все, что тебя интересовало! – Рей смертельно побледнел, у него стучали зубы. – Пожалуйста!

– Ты мне не рассказал о священниках, которых убил Янус. Как ты мог отдать такое распоряжение? Как тебе могло прийти в голову, что убийство невинных священников приведет к чему-нибудь хорошему?

Рей барахтался в воде, голос у него дрожал.

– Если они были тверды в своей вере, то попали в рай. Они мученики. Отдали свои жизни, чтобы остановить Аятоллу. Для этого все средства хороши.

– В рай, говоришь? Но совсем недавно ты сказал, что не веришь в загробную жизнь. Ради своих целей ты скажешь что угодно, сделаешь что угодно. – Дрю помолчал. Все сомнения исчезли, теперь он был уверен. – Это ты убил моих родителей. Ради своих принципов. – К горлу подкатывала желчь, Дрю боялся, что его стошнит.

– Я не убивал их! Пожалуйста, вытащи меня! Так холодно!

– Посмотрим. Все зависит от того, как ты ответишь на следующие вопросы. Потом я решу, что с тобой делать. Монастырь. Я хочу знать о нападении на монастырь. Как ты узнал, что я жив и где я нахожусь? – Дрю подозревал, каков будет ответ, его опять чуть не стошнило, но ему нужно было знать наверняка.

– Джейк. – Вода попала Рею в рот, он замолчал.

– Что Джейк? Что с ним случилось?

У Рея стучали зубы, лицо посинело. Он продолжал барахтаться в холодной черной воде.

– Я узнал, что он наводит справки о Янусе. Мои люди взяли его. Под амиталом он признался, что не убил тебя. Рассказал о монастыре.

– Ты его убил?

– Он слишком много знал. Ему нельзя было доверять. Пришлось на это пойти.

– Нет! – крикнул Дрю. Он не смог сдержать своих чувств. Что он скажет Арлен?

– Руки. – Рей ушел под воду, снова показался на поверхности. – Сводит руки. Помоги. Холодно… Во имя… Пожалуйста! Так холодно!

Джейк мертв? Дрю не исключал такую возможность. Ему казалось, он подготовился, смирился с этой мыслью. Но сейчас он был так ошеломлен, что почти не слышал криков Рея. Волна ударилась о борт и обдала его холодными брызгами. Дрю пришел в себя.

Рей опять ушел под воду.

Как сладко было бы отомстить, дать Рею умереть. Но Джейка не вернешь!

Рей не вынырнул. Дрю внезапно понял: это Бог послал ему решающее испытание. Разве сжалится надо мной Господь, если я сам не проявлю жалости к другим?

Дрю судорожно потянул на себя трос от спасательного круга. Вытянул Рея на поверхность. Тот не двигался, из открытого рта выливалась вода.

– Нет!

Дрю потянул еще сильнее. Подтянул Рея к борту и свалился вместе с ним на палубе.

Рей застонал. Жив!

Его нужно согреть!

Нужны одеяла, горячий чай, сухая одежда. Дрю ринулся к ведущему под палубу люку. В ужасе остановился. Нет, его нужно стащить вниз. Здесь слишком холодно, одеяла промокнут.

Он развернулся и побежал к Рею.

И бросился ничком на палубу, когда тот выстрелил.

Рей слишком долго пробыл в ледяной воде, у него дрожали руки. Он промахнулся, пуля попала в рубку. Рей обхватил пистолет обеими руками. Ругаясь сквозь зубы, попытался прицелиться точнее.

Дрю трижды выстрелил ему в лицо.

И закричал. От ярости, от разочарования, от отчаяния. Слишком много смертей. Повсюду смерть. На этот раз он пытался ее предотвратить.

Бесполезно. Безрезультатно.

Но самое худшее было впереди. Ему придется сообщить Арлен, что ее брат мертв. Он знал, что это потребует от него отец Станислав. Его испытание огнем еще не закончилось.

Волны обдавали его ледяными брызгами. Вокруг него сомкнулась тьма.

22

Бог всех начинаний.

Дрю снова стоял на бостонском кладбище, у могилы своих родителей. Только сейчас он смог исполнить этот ритуал. Роберт и Сьюзен Маклейн. Даты рождения разные, дата смерти одна и та же. 25 июня 1960 года. Дрю содрогнулся от нахлынувших на него воспоминаний. Японский садик, а в нем разорванное на куски тело отца. И осколки стекла торчат из окровавленных щек матери.

В моем начале мой конец.

Это было на следующий день после смерти дяди Рея. Дрю произнес заупокойную молитву и бросил тело за борт, а сам повел яхту на юг, держась ближе к берегу. Обнаружив частную пристань, он оставил там непришвартованную яхту, стерев предварительно отпечатки пальцев. Течение должно было отнести ее обратно в залив. Под прикрытием темноты он направился в Бостон.

Солнце садилось. В сгущающихся сумерках Дрю все смотрел на выбитые на могильных плитах имена. Холодный ветер ерошил ему волосы.

На кладбище появился еще один человек. Он шел не таясь. Было уже довольно темно, и Дрю не мог понять, кто это, однако человек явно старался держаться на виду. Опасения Дрю рассеялись. На черном пальто виднелась белая полоса. Раненая рука на перевязи. Отец Станислав.

Священник подошел к нему.

– Я не помешаю? Могу подождать вас в машине.

– Нет. Оставайтесь, если хотите. Вы мне не мешаете. Но откуда вы Узнали, что я здесь?

– Думаю, я мог бы сказать, что очень хорошо вас понимаю и поэтому догадался, где вас искать. А на самом деле вы сказали Арлен, где вы будете. Надеюсь, она не нарушила тайну, сообщив мне об этом.

– Нет-нет. Я вполне ей доверяю.

– Здесь так тихо.

– Да, тихо. – Дрю ждал, что последует дальше.

– При первой встрече, – эхо вторило словам отца Станислава, – вы спросили меня об отце. И я сказал, что, когда мы лучше узнаем друг друга, я все объясню.

– О Братстве Камня? – живо переспросил Дрю.

– Да.

Даже в полутьме рубин полыхал пламенем. Отец Станислав потер выгравированную в камне эмблему. Пересекающиеся меч и крест.

– Это копия кольца времен крестовых походов. Знаменитого кольца. История вас интересует?

– Я весь внимание, если вы это имеете в виду. Отец Станислав усмехнулся.

– Палестина, – начал он. – Тысяча сто девяносто второй год. Третий крестовый поход. Получив папское благословение, французские и английские войска вторглись в Святую землю, чтобы отвоевать ее у мусульман, неверных. Однако во время столь удачно закончившейся осады Акры в рядах нападающих произошел раскол. Видите ли, англичане претендовали на значительные территории во Франции, и французский король Филипп решил воспользоваться удобным случаем и отвести войска домой. Он хотел установить контроль над спорными территориями, пока английский король Ричард со своим войском оставался в Святой земле, продолжая крестовый поход.

– Политика, – с отвращением произнес Дрю.

– Но умная. И привела она к добру. Незадолго до того, как французские войска покинули Святую землю, представители их разведслужбы встретились со своими английскими коллегами. Несмотря на политические разногласия, французы решили предложить братскую помощь в разрешении важной проблемы, тем более важной, что разрешать ее англичанам предстояло в одиночку. Проблемы убийц, ассассинов.

– Да, – сказал Дрю. – Они уже тогда появились. С них и начался терроризм.

– Крестоносцы действительно были в ужасе. Рыцари привыкли сражаться по всем правилам чести, в открытую, лицом к лицу. Они никогда не имели дела с противником, которому ничего не стоило напасть под покровом ночи, проникнуть в палатку и убить беззащитного, спящего человека. Ассассинам доставляло особое удовольствие отрезать убитому рыцарю голову и положить ее на алтарь, где назавтра должна состояться служба. Такое варварство не укладывалось у крестоносцев в голове. Им казалось, что мир сошел с ума.

– В этом и заключается цель терроризма.

– Совершенно верно. Не просто убить, но еще и деморализовать. Но прежде чем покинуть Святую землю, французские офицеры-разведчики предложили решение проблемы. Вышибать клин клином. Убийцы против убийц. Деморализовать противника так, как были деморализованы они сами. Предложение вызвало серьезные возражения со стороны англичан. “Опуститься до уровня врага? Ни за что”. Однако в конце концов англичане согласились. Потому что убийцей-христианином должен был стать не один из них, а бывший мусульманин. Палестинец, обращенный в истинную веру, католицизм. Он был монахом Бенедиктинского монастыря в Монте-Кассино, в Италии.

В силу своего происхождения монах хорошо знал традиции ассассинов. А так как он был их соплеменником, его появление среди них не вызвало бы подозрений. Убийца, нападающий на убийц, он противопоставит террор террору. Но это будет другой террор. С благословения Папы, крестоносец-убийца будет убивать во имя Господа. Это будет священный террор. Дрю становилось не по себе. Ему казалось, что его окутывает тьма.

– После крещения монах принял имя отца Жерома. Его прежнее мурманское имя неизвестно, хотя в преданиях говорится, что его звали асса ибн аль-Саббах, божьей милостью точно так же, как основателя секты ассассинов. Думаю, это апокрифы. Однако его успехи не вызывают сомнений. Он действительно наводил на врагов ужас, и когда его служение Господу близилось к концу, после завершения Третьего крестового похода, он возвратился в монастырь в Монте-Кассино, где и был вознагражден по заслугам.

– Под “наградой” вы имеете в виду кольцо?

– Нет, кольцо появилось позже. Собственно говоря, сначала оно было дано другому человеку, хотя со временем его получил и отец Жером. Холодный воздух обжигал лицо.

– Если вы хотите поиграть в вопросы и ответы…

– Извините, что говорю загадками. История запутанная. После окончания Третьего крестового похода английский король Ричард – он известен как Ричард Львиное Сердце – собрался в Англию. Он понял, что совершил ошибку, позволив французам первыми вернуться домой, и это явилось одной из причин окончания похода. Французский король Филипп заключил предательское соглашение с тем, кого Ричард временно назначил главой государства. С братом Ричарда, Джоном. Соглашение должно было уладить спор об английских землях во Франции. Джон соглашался отказаться от притязаний на французские земли. Филипп в свою очередь соглашался поддержать притязания Джона на английский престол – против законного наследника, Ричарда.

– И Ричард решил, что ему лучше отправиться домой.

– Но его остановили. Уже в Европе. Австрийцы взяли его в плен и потребовали выкуп. Возник вопрос, как этот выкуп добыть. Джон не хотел, чтобы его брат вышел на свободу. Он делал все, чтобы помешать выплате выкупа. Он разослал своих людей, и те собирали драгоценности, выдавая себя за посланцев Ричарда. На самом деле эти драгоценности оседали в казне Джона. А Ричард тем временем гнил в тюрьме. Наконец Ричард, уже совсем было отчаявшийся, нашел выход из положения, Теперь его подданные могли отличить его посланцев от посланцев Джона.

– Кольцо? Я прав?

– Да, кольцо. Почти такое же, как у меня на руке. – Отец Станислав снова провел пальцем по гравировке. – Ричард вручил кольцо верному человеку. Его подданные узнавали кольцо. Показав кольцо, его посланец мог доказать, что собранные драгоценности пойдут на выкуп Ричарда, а не в казну Джона.

Дрю покачал головой.

– План Ричарда вызывает у вас возражения?

– Чтобы помешать Ричарду собрать выкуп, Джону требовалось лишь заказать копию кольца.

– Джон был человеком ограниченным. Это ему и в голову не пришло. Если бы пришло, он бы мог занять престол. А так посланцы Ричарда собрали с помощью кольца выкуп, и Ричард вышел на свободу. Он вернулся в Англию и разгромил своего брата. Благодаря своему кольцу. Можно сказать, благодаря этому кольцу. Ему придавалось большое значение. Оно было паролем. Оно заключало в себе власть.

Дрю стало еще больше не по себе. В рассказе чувствовался подтекст, и это его беспокоило.

Отец Станислав продолжал.

– Ричард отказался признать заключенное Джоном соглашение с французами. Высадившись на материке во главе своего войска, он заявил права на свои земли. И вот однажды, когда Ричард, покинув защиту крепостных стен, прогуливался у замка, его увидел крестьянин, один из его новых подданных, и ранил стрелой из лука. Стрела попала в плечо. Рана не была опасной, однако неумелое лечение привело к смертельному исходу. Умирая, Ричард потребовал, чтобы к нему привели его убийцу.

– Почему ты меня убил? – спросил Ричард. Крестьянин ответил:

– Ты бы изнасиловал мою жену и заморил голодом детей. Ричард возразил:

– Мои подданные любят меня. Меня интересовали лишь земли. При мне вы бы жили спокойно.

– Нет, – ответил крестьянин, – спокойно мы бы жили при Джоне. И Ричард, поняв, что этого простого человека обманули его враги, сказал:

– Помоги тебе Бог. Ты сам не знаешь, что натворил. Я прощаю тебя. Не трогайте этого человека, дайте ему уйти.

Говорят, что священник, находившийся у смертного одра Ричарда, призывал его покаяться и получить отпущение грехов, однако Ричард приказал ему удалиться и умер, не причастившись.

– И что крестьянин? – спросил Дрю. – Неужели ему дали спокойно уйти?

Отец Станислав подошел ближе.

– Это ключевое место во всем рассказе. Когда Ричард умер, его разъяренные соратники стали обсуждать, как поступить с последней волей своего повелителя. Они хотели допросить крестьянина, чтобы выяснить, не замешан ли в убийстве кто-нибудь еще. Однако священник уже выслушал исповедь. Вскоре после ухода исповедника крестьянин умер. Похоже, он покончил с собой, проглотив яд, хотя не удалось установить, где он его достал.

– У священника? – спросил Дрю.

– Думаю, вам станет яснее, если я скажу, что крестьянина исповедовал тот самый священник, что так неудачно лечил Ричарда. У Дрю мурашки пробежали по спине.

– Священником был отец Жером?

– Нет, его бы выдала необычная для европейца внешность. Но его обучал отец Жером.

– Так зачем он убил?

– Чтобы крестьянин не смог сообщить, что его нанял король Филипп. Только священник мог избежать подозрений в том, что он заставил замолчать убийцу Ричарда. Таким образом была предотвращена война между Францией и Англией.

– Я не это имел в виду. Почему священник? Почему отец Жером дал себя втянуть в это дело?

– В награду за то, что он сделал – и что сделал его помощник, – отец Жером получил часть английских земель во Франции. Для церкви, к которой он теперь принадлежал.

Дрю стало тошно.

– И церковь это одобряла?

– Церковь, Папа и его высшее духовенство ничего не знали. Они никогда ничего не знали. Братство Камня – это орден, расположенный на побережье Франции, на тех землях, на которые когда-то претендовали англичане. Символом ордена является кольцо. Пересекающиеся меч и крест.