Текст книги "Восстание"

– Хватит врать, Иан! – снова улыбнулась Мириам. – Не забывай, кем был мой отец. Я ведь прекрасно понимаю, почему ты улетаешь.

Разумеется, оба они знали неписаный (и поэтому неукоснительно соблюдаемый) закон, требовавший, чтобы командир эскадры ВКФ принимал участие в битве вместе с остальным личным составом. Говард Андерсон во время сражения при Алькумаре находился на борту одного из кажущихся сейчас такими нелепыми боевых космических монстров двадцать третьего века. Иван Антонов и Реймонд Прескотт отправились на борту своих флагманов в гущу кровавых сражений при Лорелейе и Черной Пасеке-III. А Сергей Ортега погиб в сражении у Врат Пограничных Миров на борту своего флагмана «Крейт».

Мириам тронула рукой его смуглое суровое лицо, коснулась короткой бородки, в которой кое-где уже поблескивала седина. Те, кто хорошо его знал, не спорили с молвой, окрестившей его «непростым человеком с каменным лицом». Некоторые называли его лицо даже «зловещим». Она одна понимала, что за этим лицом скрывается иная сущность, что вся его «сложность» заключается в непроницаемой защите, которой он окружил ноющую рану в душе.

Мириам предавалась любовным утехам так же увлеченно, как и всем остальным занятиям. Она обняла Тревейна, поцеловала и повалила на постель.

– На самом деле тебе еще не пора, – прошептала она. – Кто знает, когда мы теперь увидимся… – И на некоторое время они полностью забыли об окружающем мире.

Потом она сидела на кровати со сбитыми простынями, обняв колени руками, и курила, наблюдая, как Тревейн одевается и тщательно приводит себя в порядок. Мириам подумала, что даже удивительное показное тщеславие, вынуждающее его так следить за своей внешностью, можно понять. Это была еще одна форма защиты от окружающего мира.

Однако ей никогда не суждено было узнать о том, что, не будь ее, Тревейн чувствовал бы себя совершенно одиноким.

Он повернулся к ней, такой знакомый и одновременно чужой. Они обменялись долгим поцелуем, и пришло время прощаться.

– Ты, конечно, понимаешь, – с напускной строгостью сказала Мириам, – что в твое отсутствие меня ждет двойная мука: разлука с тобой и ежедневные встречи с этим вздорным Советом.

Тревейн задержался в дверях и невинно улыбнулся.

– Что ж, – начал он, – как говорил один видный китайский философ, живший еще до эпохи освоения космоса…

Ему с трудом удалось увернуться от запущенной в него со всего размаху подушки.

19
Информатор

Кевин Сандерс не обратил почти никакого внимания на космических десантников, охранявших резиденцию премьер-министра. Он совсем недавно прибыл на Землю и был занят главным образом тем, что вдыхал настоящий свежий воздух и разглядывал непривычно большие скопища людей.

В лифте, который стремительно нес его на верхний этаж, Сандерс взглянул на часы. Он немного опаздывал, но уже давным-давно понял, что заседания политиков во многом напоминают светские рауты: на них можно даже очень сильно опаздывать, а вот прибывать на пару минут раньше просто неприлично.

Лифт остановился, Сандерс вышел и попал прямо в объятия высокого светловолосого молодого человека.

– Добрый вечер, Хайнц! Полагаю, меня ждут, сгорая от нетерпения?

– В каком-то смысле – да, адмирал Сандерс.

Сандерс вздохнул. Хайнц фон Ратенау, начальник личной службы безопасности Дитера, был – по крайней мере официально – единственным из членов делегации с Нового Цюриха, переселившимся в резиденцию премьер-министра. Казалось, он был не способен забыть чины и звания, которых когда-то добились или, как он любил выражаться, «заслужили» знакомые ему люди. По этой причине Сандерс полагал, что Хайнц – неисправимый романтик.

– Я могу пройти, Хайнц?

– Разумеется. Конференц-зал номер два.

– Спасибо.

В конференц-зале вокруг стеклянного стола сидели четверо. Сандерс дружелюбно кивнул командующему вооруженными силами Земной Федерации Вичинскому, начальнику оперативного отдела главного штаба ВКФ Ратгерсу, одарил особо ослепительной улыбкой Сюзанну Крупскую, сменившую его на посту начальника разведотдела ВКФ, а потом отвесил поклон премьер-министру.

Чисто внешне Дитер производил среди собравшихся наименьшее впечатление, но все испытывали к нему глубокое уважение, что было важно в кругу столь высоких военных чинов. Или первое впечатление, произведенное Дитером на Сандерса, было крайне ошибочно, или Дитер заметно изменился, стараясь быть на высоте свалившихся на его плечи обязанностей. Сам Сандерс полагал, что Дитер все-таки изменился. Однако эти мысли могли быть продиктованы ему природным нежеланием признавать свои ошибки.

– Господин Сандерс! – Дитер не встал навстречу Сандерсу, но приветствовал его чрезвычайно любезным тоном. – Очень рад, что вы наконец к нам присоединились.

– Благодарю вас, господин премьер-министр, — ответил Сандерс, пряча улыбку. – Прошу прощения за опоздание.

При этом он не упомянул, что отказался от автомобиля, решив прогуляться пешком.

– Ничего страшного, – ответил Дитер. – Спешка хороша при ловле блох, – добавил он, приятно улыбнувшись. – На настоящий момент вы – самый важный для нас человек или, по крайней мере, недавно встречались с таким человеком. – Дитер откинулся на спинку кресла и указал Сандерсу на свободный стул: – Присаживайтесь! Мы с нетерпением ждем вашего доклада.

– Сию минуту! – Сандерс положил свой чемоданчик на стол и открыл кодовый замок. Внутри чемодана тускло блеснула усиленная титановая подкладка. Сандерс извлек из него пакет с голографическими записями. – Здесь официальный отчет о поездке, но вы наверняка ожидаете, что я вкратце изложу собственные впечатления.

– Совершенно верно, господин Сандерс. Вы всегда излагаете их с подкупающей непосредственностью.

– Рад стараться, господин премьер-министр.

– Ну вот и отлично!

Дитер пододвинул к нему инкрустированную коробку с сигарами. Сандерс выбрал одну и закурил.

– Итак, мы ждем вашего рассказа.

– Ну что ж! – начал Сандерс, окинув собравшихся непривычно серьезным взглядом. – Будем считать, что нам чертовски повезло. Я предполагал, что встречу решительного человека, но действительность превзошла все ожидания. Я абсолютно уверен в том, что если Пограничные Миры вообще можно отстоять, их нынешний генерал-губернатор это обязательно сделает.

– Весьма смелое утверждение, Кевин, – негромко заметила Сюзанна Крупская.

– Ну да? – Сандерс внезапно улыбнулся своей обычной задорной улыбкой. – Ну что ж, скажем по-другому. По-моему, Лэнс Мэнли по сравнению с ним просто учитель воскресной школы.

– Итак, вы уверены, что он может удержать Зефрейн? – серьезно спросил Вичинский.

– Да. Но еще важнее то, что он сам в этом уверен. Мы, естественно, не могли вслух обсуждать многие вещи на борту орионского корабля, но, когда я спросил его, сможет ли он отбиться от мятежников, Тревейн ответил мне «да!».

— Очень похоже на Иана, – сказал Ратгерс.

– Да. Генерал-губернатор действительно производит сильное впечатление, – согласился Сандерс. – Кроме того, он, несомненно, чувствует, что в его распоряжении есть необходимые силы и что он пользуется безоговорочной поддержкой местного населения. По крайней мере, – хмыкнув, добавил Сандерс, – он очень решительно защищал их, когда я его осторожно на это спровоцировал.

– И это тоже на него похоже, – сказал Ратгерс.

– В этой связи возникает другая проблема, – настаивал Вичинский. – Прошу прощения, Билл, я безусловно не хочу бросать тень на честь столь блестящего офицера, но разве такая должность не будит в человеке имперские амбиции?

– Кое в ком, наверное, да, – промолвил Сандерс еще до того, как разгневанный Ратгерс нашелся что ответить. – Господин командующий, вы наверняка знаете, что жена и дочери Тревейна погибли во время удара по Голвею.

– Знаю, – осторожно согласился Вичинский.

– Ну так вот, – тихо продолжал Сандерс, – теперь он лишился и сына.

Он обратил внимание на то, как опечалилось широкое лицо Ратгерса, а потом снова перевел взгляд на Вичинского.

– Очень прискорбно это слышать, господин Сандерс, — угрюмо сказал командующий. – Но не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

– Его сын, – негромко объяснил Сандерс, – служил на одном из кораблей, уничтоженных тридцать второй эскадрой в битве при Вратах Пограничных Миров. – Не сводивший с Вичинского глаз Сандерс услышал, как охнул Ратгерс. – Полагаю, что ни вы, ни я, ни кто бы то ни было другой не имеет права сомневаться в преданности Тревейна Земной Федерации.

– Пожалуй, да, – медленно проговорил Вичинский. Его тон нельзя было назвать извиняющимся, но он, безусловно, был понимающим. Впрочем, Сандерс был готов довольствоваться и этим. Вичинский сам чем-то напоминал Тревейна, хотя был немного более жестоким и косным. И уж конечно, у него не было такого богатого воображения, как у Тревейна. Они были совершенно одинаковы в одном отношении: ни один из них не извинялся за поступки, которые считал правильными.

– А как вы оцениваете военную ситуацию, Кевин? – спросил Ратгерс ровным голосом, стараясь не показывать, как его потрясло трагическое известие.

– Генерал-губернатор предоставил мне список своих сил, но он не полный. Ведь мы оба понимали, что Клык Леорнак обязательно тем или иным образом ознакомится с его содержанием. — Сандерс пожал плечами и снова широко улыбнулся, стараясь развеять воцарившуюся в конференц-зале чересчур официальную атмосферу. – Мы с Леорнаком старые друзья, так что я облегчил ему жизнь и на время ужина оставил рапорт Тревейна на письменном столе.

– Где-где?! – Вичинский ошалело посмотрел на Сандерса.

– На столе, господин командующий, – бодро ответил Сандерс. – На моем месте так поступил бы любой воспитанный человек.

– Воспитанный?! – взревел Вичинский, но Сандерс лишь улыбнулся:

– Я вас умоляю, господин командующий! – Он небрежно махнул рукой. – Орионцы наверняка знают о научно-исследовательском центре на Зефрейне не меньше, чем мы с адмиралом Крупской знаем об их центре на Валхе-III. Иными словами, каждая из сторон знает, что у противника имеется научный центр, в котором на протяжении последних шестидесяти лет могли проводиться разработки самых ужасных типов оружия. Леорнак, конечно, очень культурный старый котяра, но если бы он думал, что у него есть возможность разузнать, что происходит в научно-исследовательском центре, ему просто пришлось бы попытаться это сделать. Между прочим, генерал-губернатор это прекрасно понимает. А теперь Леорнак может отрапортовать своему Хану, что у него нет оснований считать, что мы обменивались секретными данными такого рода. Соответственно, он избежал неприятной необходимости любыми средствами добывать эти данные, портя дипломатические отношения с землянами. – Сандерс пожал плечами: – Я облегчил Леорнаку задачу, позволив ему ознакомиться с содержанием рапорта Тревейна, не сомневаясь, что адмирал достаточно умен, чтобы не упоминать в нем ничего действительно важного. Леорнак смог доложить Хану, что мы не обменивались секретной информацией, а мы с генерал-губернатором получили возможность в целости и сохранности покинуть флагманский корабль Леорнака.

– Боже мой! – покачал головой Вичинский. – У меня такое впечатление, что вы даже получили от этого удовольствие.

– Дорогой господин командующий! – позволил себе еще раз усмехнуться Сандерс. – В жизни шпионов вообще так мало радостей…

– И все-таки у вас есть список сил, которыми Тревейн располагает в Зефрейне? – настаивал Ратгерс.

– Разумеется. В его рапорте имеются все данные на эту тему. К счастью, во время сражения было потеряно мало крупных кораблей. Остальные были отремонтированы, и Тревейн, судя по всему, развернул новую строительную программу… – Сандерс замолчал, наслаждаясь сенсацией, произведенной этим сообщением.

– И что же он там строит? – нахмурившись, спросил Ратгерс.

– Он сказал, что строит новую группу мониторов, – ответил Сандерс ровным голосом.

– Так прямо и сказал? – тут же спросила Крупская. «Сюзанну на мякине не проведешь!» – хитро улыбнувшись, подумал Сандерс.

– Ну, скажем, не сказал, а бросил пару намеков так, чтобы их не поняли орионцы, а это, кстати, очень нелегко, особенно когда имеешь дело с такой прожженной усатой тварью, как Леорнак.

– Ну и что же вытекает из его намеков, господин Сандерс?

– А то, господин командующий, что он строит исключительно мониторы, каждый из которых с трудом входит в орбитальный док класса «Терра». Первый из них он назвал «Горацио Нельсон».

– Что-что?! Что за название для монитора?!

– Очень точно подмечено, господин командующий. Мы все прекрасно знаем, что мониторы называют именами героев Военно-космического флота Земной Федерации. А этот корабль назван по-другому. Орионцы, пожалуй, над этим не задумаются, ведь наши названия приводят их в такое же замешательство, как нас – названия их кораблей. Однако нам понятно, что необычные названия присваивают необычным кораблям. А принимая во внимание его размеры и то, что Тревейн, судя по всему, не испытывает потребности в космических авианосцах… – Сандерс воздел к небу руки.

– Понятно. – Вичинский почесал себе подбородок. – Пожалуй, вы правы, господин Сандерс.

– Значит, у адмирала Тревейна немало обычных кораблей, а также какие-то новые корабли и виды вооружений, которые он у себя строит, — рассуждал вслух Дитер. – И по этой причине он не сомневается, что отобьется от мятежников, какие бы силы они на него не обрушили. – Он неторопливо кивнул. – Дорогие друзья, по-моему, это самые хорошие новости с тех пор, как начались все эти прискорбные события. Если адмирал Тревейн не ошибается и действительно может отстоять Пограничные Миры, пришло время задуматься над операцией «Гудвин». – Он посмотрел на Вичинского и Ратгерса: – Что вы можете сказать по этому поводу, господа?

– Знаешь, Кевин, – с упреком сказала Сюзанна Крупская Сандерсу, наливая ему в стакан шотландского виски. – Ты все-таки поосторожнее с командующим!

– А что такое? – Сандерс зевнул и потянулся, на мгновение напомнив Сюзанне кота больше, чем любой орионец. – Он что, что-нибудь заметил?

– Кевин, ты очень умный и уж конечно хитрый и коварный, но командующий умнее, чем ты думаешь. Возможно, он и не тратит время на любезности, но прекрасно понимает, что тебе нравится над ним издеваться.

– Глупости! Этот человек не понимает ничего, кроме того, на чем можно смонтировать электромагнитные щиты, броню и энергетическое оружие.

– Ничуть не бывало! Его военный дневник свидетельствует об обратном.

– «Военный дневник»?! – Сандерс выпрямился на стуле и нахмурился. – Ты что, залезла в конфиденциальный дневник командующего войсками Федерации?!

– Но, Кевин! – Сюзанна с невинным видом захлопала ресницами. – Ты же сам говорил, что любой секретной информацией стоит интересоваться! Кроме того, он родом со Звездных Окраин. По-моему, его стоило проверить.

– Если он возьмет тебя за задницу, – погрозил ей пальцем Сандерс, – тебя не спасет даже Дитер.

– Ты так думаешь? – Сюзанна хитровато улыбнулась. – А как ты считаешь, почему я сказала, что он умнее, чем кажется? Посмотри-ка, что он в последний раз записал в своем дневнике! – Она бросила Сандерсу ксерокопию записи.

– Ну-ка? – Сандерс прочел бумагу и начал хихикать, а через несколько секунд уже вовсю хохотал. Потом он от души выпил за здоровье отсутствовавшего командующего, в дневнике которого Сюзанна обнаружила следующую запись: «Дорогая госпожа Крупская, надеюсь, что вам с господином Сандерсом понравились мои заметки. Ваш Л. Вичинский». – И это он-то обвинил меня в том, что я получаю удовольствие от того, что шпионю!

– Он совершенно правильно тебя обвинил, старый ты нечестивец! – Сюзанна лукаво покачала головой, – Уж не знаю, как он догадался, что я залезал в его дневник, но он не сомневается в том, что подбил меня на это ты.

– Ну, наверное, в какой-то степени он прав, – нехотя согласился Сандерс. – Ведь это я научил тебя всему, что ты умеешь.

– Ну не совсем уж и всему! – отрезала она. – На вот! Почитай, пока совсем не зазнался! – Сюзанна протянула Сандерсу пачку бумаг.

– Отлично сработано, Сюзанна! Просто великолепно!

– Да уж! – Она недоуменно покачала головой. – Не понимаю, что ты задумал, Кевин! Перед нами доказательства того, что капитан М'Тана и Аластер Номоруба передают мятежникам информацию, а ты не разрешаешь мне трогать этих мерзавцев! Да ведь они занимаются этим уже два года!

– Это точно! – Сандерс закончил читать первый лист, сорвал с него защитную оболочку, скомкал бумагу и бросил ее в ведерко со льдом у своего локтя. Бумага упала в воду и испарилась, а Сандерс перешел к чтению второй страницы.

– Я уже очень много сделала для тебя, Кевин, – строго сказала адмирал Крупская, – и, возможно, буду продолжать тебе помогать, но ты должен объясниться. Я готова рискнуть карьерой, но, сидя и глядя, как к мятежникам утекает информация, я нарушаю присягу.

– Моя милая Сюзанна, – успокаивающим тоном сказал Сандерс, – эти старые, скрюченные, трясущиеся пальцы еще достаточно ловки. Эти старые глаза еще весьма зорки. Эти старые уши еще…

– Избавь меня от перечисления своих отвратительных отмирающих органов, которые якобы еще на что-то способны! – резко перебила его Сюзанна. – Короче говоря, ты в своей отвратительно неподражаемой манере пытаешься объяснить, что отдаешь отчет в собственных действиях?

– Совершенно верно!

– Кевин! – в нехарактерном для нее суровом тоне начала Сюзанна. – Я больше не тот сопливый новичок, который участвовал в твоей операции на Новой Валхе. У меня есть определенные обязанности, и, если ты мне ничего не объяснишь, я больше не буду на тебя работать.

– Ах, каким очаровательным пухленьким мичманом ты была в те далекие прекрасные денечки! – с милой улыбкой сказал Сандерс. – Впрочем, – добавил он, уловив гнев и симпатию, смешавшиеся во взгляде Сюзанны, – пожалуй, действительно настал момент, когда старому мудрому учителю надо просветить жадно пожирающую его восхищенными глазами ученицу.

– Ну хватит уже, Кевин!

– Спокойствие, дитя мое! Только спокойствие! – Его глаза все еще смеялись, но голос был серьезен, и Сюзанна устроилась поудобнее, приготовившись слушать. – Как ты знаешь, впервые я обнаружил этот канал утечки информации меньше чем через месяц после того, как военнопленным разрешили переписку.

– Ну да.

– В то время информация, уходившая по нему, была полезной мятежникам, но не жизненно важной. Помнишь?

– Помню.

– Ну так вот! Как я учил тебя на заре твоей туманной юности, никогда не следует перекрывать канал утечки информации, если по нему не уходят важные сведения. Наоборот, его надо отслеживать, за ним надо наблюдать и прежде всего надо стараться, чтобы злодеи думали, что работают в полной безопасности. В такой ситуации они никогда не нанесут непоправимого ущерба. Это же преподают на первом курсе любой разведшколы!

– Конечно, Кевин, – вздохнула Сюзанна. – Но почему об этой утечке нельзя никому говорить?

– Дитя мое, секрет остается секретом только тогда, когда его знает лишь один человек. Все остальное лишь больше или меньше разглашенная информация. Моя аппетитная Сюзанночка, я бы не рассказал об этом даже тебе, если бы тебя не назначили на эту хлопотную должность!

– И если бы тебе не требовалась моя помощь, чтобы следить за этим каналом!

– Ну и это, конечно! – великодушно признал Сандерс.

– Ну хорошо! Я могу с этим смириться. Но посмотри только, что они сообщают мятежникам! Подробности переговоров с орионцами относительно твоей поездки. Или вот! – Она протянула ему другой лист. – Это же – черт возьми! – подробности о заседании кабинета министров. Это же очень секретная информация, а не сплетни, которыми обмениваются депутаты в Палате Миров, Кевин!

– Да, весьма интересная информация, – жизнерадостно согласился Сандерс.

– Черт бы тебя побрал, Кевин! Не уходи от ответа! Почему нам нельзя рассказать даже Хайнцу о том, что кто-то из состава кабинета передает противнику бесценную информацию?

– Бесценную? – Сандерс закончил читать последнюю страницу с перехваченными сведениями и наблюдал за тем, как она испаряется в ведерке со льдом. – Может, бесценную, а может, и не очень! – Он рассеянно взболтнул указательным пальцем воду, где зазвенели кусочки льда.

– А я говорю, бесценную! – настаивала Крупская.

– Это не бесспорно, – кротко возразил Сандерс. – Обрати внимание на то, что все перехваченные тобой сведения о заседании кабинета министров имеют чисто политический характер. Там абсолютно нет военной информации.

– Это верно, – через несколько мгновений согласилась внезапно задумавшаяся Сюзанна.

– Ну и вот, – замурлыкал Сандерс. – Тот, кто имеет доступ ко всему этому, – он постучал пальцем по ведерку с растаявшим льдом, – имеет доступ и к военной информации. На том же заседании кабинета, где говорилось о моей поездке к орионцам, речь шла и обо всей нашей стратегии войны в космосе, но мятежники ничего о ней не узнали. Разумеется, эти данные были бы им намного ценнее, чем, например, результаты опроса, проведенного премьер-министром Дитером, об отношении членов кабинета к идее предоставить «Республике» статус страны, с которой ведутся военные действия в ограниченном объеме.

– Значит, кто-то фильтрует информацию, – негромко сказала Сюзанна, кивнув головой. – Но зачем это делать?.. Ты прав! Эта информация ценная, но не такая ценная для мятежников, как военные данные.

– Ты так думаешь?

– Черт бы тебя побрал! – раздраженно воскликнула Сюзанна. – Хватит заговаривать мне зубы!

– Еще не хватало!.. Но ты подумай, для кого ценна эта информация? Для получателя? А может, для отправителя?

– Извини, не буду притворяться, что уже в состоянии уловить ход твоих рассуждений. Но я обязательно научусь! Обещаю!

– Конечно научишься! – постарался успокоить ее Сандерс, очаровательно улыбаясь Сюзанне, чтобы она на него не обиделась. – Ты всегда была моей лучшей ученицей, а то тебя бы здесь сейчас не было. Но в отличие от тебя, дитя мое, я уже знаю, кто отправляет эту информацию.

– Но, естественно, мне не скажешь! – безнадежным тоном сказала Сюзанна.

– Нет, не скажу, – категорично ответил он, внезапно перестав быть любезным. Потом он вновь улыбнулся: – Подумай только о том, как увлекательна эта игра! Я знаю его. Но знает ли он о том, что я его знаю? А если он это знает, знает ли он, что я знаю, что он знает, что я знаю? И так, разумеется, до бесконечности.

– Кевин Сандерс! – едко сказала Сюзанна. – Если бы я не доверяла тебе больше, чем собственному отражению в зеркале, я бы немедленно приказала пристегнуть тебя к креслу и накачать эликсиром правды так, чтобы он полился у тебя из ушей!

– Милая моя, – промурлыкал он, – если бы я тебе не доверял и не знал, что ты мне доверяешь, я никогда не порекомендовал тебя на должность начальника разведотдела ВКФ.

Сюзанна Крупская рассмеялась и тряхнула головой.

– Давай сюда стакан, безумный старый мерзавец! – с любовью в голосе сказала она.

– На! Свежая информация для капитана М'Таны.

Высокий мужчина, нахмурившись, взял компьютерную запись и убрал ее во внутренний карман кителя по соседству с кобурой игломета.

– Тебе, кажется, что-то не нравится? – Замечание было сделано мягким, но немного ироничным тоном.

– Да нет. Я просто… просто…

– Тебе просто не нравится передавать информацию мятежникам?

– Ну да, – печально сказал курьер.

– Но мы ведь не передаем им военных данных. Это просто политическая информация, чтобы они знали, что происходит в кабинете министров и в Палате Миров.

– Да, но…

– Никаких «но»! – Голос говорившего стал более строгим. – «Мятежники» такие же земляне, как мы с тобой. Может, они даже лучше нас. Если мы передадим им эту информацию, ничего страшного не произойдет. А в один прекрасный день им может оказаться очень полезно знать, что именно думает наше правительство.

– Так точно! – ответил высокий молодой человек и удалился с бесценной, хотя и не военной информацией в кармане своего кителя. Он позаботится о том, чтобы Номоруба получил эту информацию, ничего не зная о ее источнике. Хайнц фон Ратенау мог не понимать мотивов, двигавших самым высокопоставленным шпионом Республики Свободных Землян в Земной Федерации, но ему и в голову не приходило ставить их под сомнение.

В конце концов, премьер-министр Оскар Дитер или нет?!