Текст книги "Мой ревнивый муж"

Глава 27. Главные слова

День начался отвратительно и продолжился так же.

У Максима слова с делом не расходились. Сказал, что приберет, и пошел выполнять.

Но как же это оказалось сложно…

Нет, его напрягала отнюдь не уборка сама по себе. Он легко справился с грязным бельем, пропылесосил каждый угол, вытер пыль. Физическая работа не представляла для него сложности.

Однако хождение из комнаты в комнату теперь для Максима было сродни блужданию по минному полю, причем без саперного снаряжения.

Вот ваза, в которую Полина ставила цветы, вот ее книжка, а вот кофточка, которую он не заметил, когда складывал ее чемоданы.

В доме осталось огромное количество ее вещей. Максим не знал, как умудрился пропустить это, когда собирал для нее чемоданы. Впрочем, если учесть, в каком он тогда был невменяемом состоянии, это неудивительно.

Он ничего вокруг не видел, когда в ту роковую ночь пихал в чемоданы ее вещи.

Зато теперь он видел все ясно и четко.

А также понимал, что ничего уже не будет как раньше.

Прикасаться к ее вещам было больно.

А еще больнее осознавать, что его любимая, драгоценная Поля больше не хочет с ним даже видеться.

Она не дала ему ни единого шанса, закрылась от него.

Предпочла ему другого…

А теперь вообще решила, что будет одна.

Это как насмешка – лучше ни с кем, чем с тобой.

Как так может быть, что один человек любит, а другой нет?

Максим очень сильно ее любил. Это чувство жило в нем давно, оно было сродни дыханию – ты просто делаешь это, чтобы жить. Просто любишь, потому что по-другому не можешь. Он думал, что жена любит его так же.

Но нет. Ее чувство и близко не было таким глубоким, как его.

Иначе она была бы рядом.

Иначе она уже давно вышла бы на контакт, по-человечески с ним поговорила, приняла его условия, вернулась. Ведь он не требовал от нее ничего невозможного.

Максим готов отдать все, что у него было, лишь бы вернуться в прошлое. Как-то по-другому выстроить с ней отношения, чтобы жене не хотелось смотреть ни на какое лево. Чтобы она продолжала любить его как раньше.

Но гребаную фантастическую машину времени все никак не изобретут.

Максим не знал, что должен был сказать или сделать, чтобы Полина к нему вернулась.

Это убивало его, душило. И ведь никуда не денешься от этого мерзкого чувства потери.

От осознания собственного бессилия ему хотелось выть.

Максим очень постарался отключить голову, сосредоточился на механических действиях. Все продолжал ходить по комнатам, вытирать пыль, раскладывать по местам вещи.

Однако к концу дня тоска одолела его окончательно.

Он больше физически не мог оставаться в доме, который теперь напоминал склеп его семейной жизни.

После того как рабочие вставили в кухонное окно новое стекло, он решил немного проветриться.

Наскоро выкупавшись, Максим схватил ключи от машины.

Замер в прихожей, решая, куда ехать.

Как и в многие вечера до этого, безумно захотелось рвануть к Полине. Но чего он этим добьется? Опять будет как последний дурак стоять возле машины у ее дома, в надежде, что именно сегодня она к нему выйдет?

Но она не выйдет.

Сколько это будет длиться? Так невыносимо. К тому же он обещал себе, что больше так делать не будет.

В результате Максим поехал в супермаркет.

Купил еды, как и просил Виталик. Зачем-то даже прихватил любимый салат Полины, с курицей и ананасами, как будто кто-то ему подсказал: «Бери!». Хотя он понимал, что, скорее всего, выбросит контейнер. Он также купил немного посуды на первое время, чтобы было из чего есть.

Поездка помогла хоть немного остудить голову.

Вернулся домой, разложил продукты. В очередной раз проверил камеры, установленные у дома Полины.

Выругался.

Какой-то урод разбил фонарь у ее дома. Теперь двор погружен во тьму и непонятно, на что реагируют камеры. То ли кошка пробежит мимо, то ли человек? Ладно, есть ведь еще наружка.

В этот момент Максим услышал, как к дому подъехала какая-то машина.

Он не выглянул в окно, чтобы проверить, кто приехал, потому что ему было все равно.

Вскоре в прихожей раздался голос брата:

– Макс, встречай гостей.

Его аж перекосило от такой перспективы. Никаких гостей он в своем доме видеть не хотел. Не сегодня. Не в ближайшие месяцы.

Кое-как подавив желание всех послать, Максим вышел в гостиную, что соседствовала с прихожей, и увидел, как брат пропустил в комнату…

– Полина? – он не поверил своим глазам.

«А наружку-то я поставил хреновую…» – тут же подумал он.

Вот она, драгоценная, стоит перед ним, взгляд поднять боится. Вся какая-то встрепанная, глаза немного опухшие, будто плакала.

– Что случилось? – спросил он сдавленным голосом.

Тут заговорил Виталик:

– Возвращаюсь к тебе, вижу, идет по дороге твоя красота. Дай, думаю, подвезу. Полина хочет тебе что-то сказать. Правда, Полина?

Тут она подняла голову. Посмотрела сначала на Виталика, а потом наконец на Максима.

Взгляд затравленный. Почему?

– Говори, Поль, не стесняйся, – кивнул ей Виталик, подбадривая.

Жена сделала шаг в его сторону, чуть кашлянула и вдруг сказала дрожащим голосом:

– Макс, прости меня, пожалуйста!

Он уставился на нее с обалдевшим видом.

Настолько не ожидал такое услышать, что показалось – не может быть.

Глюк.

Наверное, он совсем слетел с катушек, раз у него начались слуховые галлюцинации.

Или нет?

Максим прочистил горло и переспросил:

– Я не понял, что ты сейчас сказала?

Полина нервно сглотнула, повторила уже тише:

– Прости меня…

Макс подошел к ней, тронул пальцами щеку жены.

Живая, теплая, не глюк. Значит, и голос тоже не глюк?

С угрюмым видом Максим попросил:

– Повтори.

– Прости… – сказала она уже почти неслышно.

Короткого «прости» ему было вполне достаточно, чтобы грудь затопило сладкой истомой, настолько концентрированной, что стало сложно дышать.

В следующее мгновение он уже сгреб ее в объятия, крепко прижал к себе. Желал лишь одного – чтобы Полина вросла в него, стала его частью.

Наконец-то он услышал от нее то, что хотел. Большего не нужно.

Глава 28. Его рай

– Макс, – услышал он ее голос будто через вату. – Ты меня задушишь…

Только тут сообразил, что, должно быть, слишком крепко ее сжал.

– Прости, – прохрипел он, отпуская ее.

Посмотрел на брата с благодарностью.

А потом, не говоря ни слова, схватил Полину за руку и повел за собой на второй этаж.

– Куда мы? – спросила она взволнованно.

– В спальню.

Не перед братом же мириться, в самом деле.

Он поднимался по лестнице с небывалой скоростью и тянул за собой Полину.

Как только они оказались в спальне, Максим запер дверь. Приставил жену спиной к стене, уперся ладонями по бокам от ее головы, всмотрелся в глаза. Очень уж хотелось прочитать ее настроение.

– Поля, ты плакала, да? – спросил он, поморщившись.

– Я? Да, Макс… – тут она замолчала, нервно сглотнув.

Будто что-то хотела сказать, но не решалась.

И тогда он сказал за нее:

– Ты переживала, что я тебя не приму обратно? Что за глупости. Поль, я приму!

Он достаточно промариновался под соусом одиночества, чтобы вот так с лету принять это решение.

– Я люблю тебя… – сказал он, лаская ее лицо горящим взглядом.

И тут же набросился на жену с поцелуями.

С огромным удовольствием накрыл ее рот своим, втянул в себя ее нижнюю губу, принялся ласкать языком. Наконец-то он может это сделать. Как же приятно!

Он опустил руки сначала на ее плечи, потом на талию.

– Ты моя, – шептал он ей между поцелуями. – Ты всегда будешь моя! Правильно сделала, что вернулась. Ты даже не представляешь, как ты правильно сделала…

В этот момент Полина уперлась ладонями ему в грудь.

– Макс, давай поговорим? Нам надо поговорить…

О, он знал, чем обычно заканчивались его разговоры с Полиной. Ничем хорошим! Он опять что-то не то ляпнет, она не так воспримет, потом они вспомнят треклятые письма и все, что случилось потом. Оглянуться не успеют, как снова поругаются.

Нет. Не сейчас!

– Завтра, – отрезал он безапелляционным тоном. – Все завтра, сегодня только секс.

– Секс? – глаза Полины расширились.

Она будто бы испугалась этой простой и естественной вещи, процесса, которым они занимались великое множество раз.

– Ты пришла мириться, и мы будем мириться, – сказал он с нажимом.

Но это аргумент не убедил Полину, она по-прежнему выглядела растерянной. Будто не знала, что делать.

И тогда он попросил:

– Пожалуйста, Поля, давай на сегодня представим, что мы только что поженились. Помнишь, как нам было хорошо тогда? Ведь помнишь, правда?

– Помню, – сказала она дрожащим голосом.

– Пусть только на сегодня мы будем теми прежними Полей и Максом, которые жить друг без друга не могут. Все остальное завтра. Сегодня только ты и я…

– Только на сегодня… – проговорила она, будто загипнотизированная его речью.

А больше он ей ничего сказать не дал.

Снова принялся целовать, прижал собой к стенке. Параллельно запустил руку под ее свитер, погладил живот, потянулся ладонью выше, к мягкой, нежной груди.

Прекрасно знал, все потаенные местечки на теле жены, которых только коснись, и она вся в мурашках. Провел губами по ее щеке, шее, втянул в рот мочку ее уха, почувствовал, как язык защекотала ее маленькая сережка-гвоздик.

Максим резко повернул ее к стенке, жарко дыша ей в ухо, рванул застежку на ее джинсах, спустил их вниз вместе с бельем.

С застежкой на своих джинсах он справился еще быстрее, стащил их и отшвырнул в сторону. Потом заставил Полину немного прогнуться.

Максим чуть не задохнулся от счастья, овладев так желаемой им девушкой.

Он давно не занимался с ней любовью с таким удовольствием. Дурел от наслаждения, рычал ей в ухо, крепко держа за волосы и продолжая ритмичные движения.

Его накрыло волной нестерпимого кайфа ожидаемо быстро. Замер, в последний раз прижав жену к стенке, да так и застыл, пока она не попросила ее отпустить.

– Поля, все хорошо? – он с любовью наблюдал за тем, как она натягивала джинсы обратно.

– Я в ванную, – пискнула она.

В хозяйской спальне ванная была отдельная, и Полина шмыгнула туда.

Максим скинул свитер, надел шорты и футболку, встал стражем возле двери в ванную, упершись плечом о стену.

Ждал, казалось, бесконечно долго. Минут пять или семь.

Наконец услышал, как вода прекратила течь.

Тут же спросил:

– Поленька, тебе подать полотенце? Тут еще остался твой халат.

– Принеси, пожалуйста, – попросила она.

Он открыл шкаф, нашел нужное.

В этот момент очень порадовался, что привел дом в порядок, аккуратно сложил ее вещи, причем не где-то, а здесь, в спальне, где им и положено быть. Будто чувствовал, что она вернется. И она вернулась!

Когда Полина вышла, он всмотрелся в ее лицо и тут же напрягся, спросил:

– С тобой все в порядке? Почему ты такая расстроенная?

– Ты мне джинсы порвал, – проговорила она с обидой.

Джинсы. Какая ерунда.

– Не переживай, я сегодня прибирал, нашел кучу твоих вещей, в том числе и джинсы.

– Ты сам прибирал? – удивилась она.

– Ты же знаешь, как я не люблю в доме посторонних людей. Все сложил в шкафу, так что про одежду не волнуйся, завтра будет что надеть. А впрочем, не проблема купить новые джинсы. Ну? Улыбнись мне.

В этот момент Полина растянула губы в улыбке, и у Максима потеплело на душе.

– Ты голодная? – спросил он ласково. – Пойдем поужинаем, Виталик уже наверняка шуршит на кухне. Посидим семьей.

Но такое предложение Полине явно не понравилось.

– Можно, я не буду сегодня отсюда выходить? – попросила она, нахмурившись.

– Почему?

– Мне неловко, я обойдусь без ужина, – сказала она, громко сглотнув.

Голодная беременная женщина. Ну это же не дело!

– Я принесу тебе ужин, – проговорил Максим не терпящим возражений голосом.

И снова порадовался, что съездил в супермаркет, купил посуду, даже прихватил любимый салат Полины.

Его сегодня будто вело провидение, не иначе.

Он быстро вернулся с подносом, на котором красовались поджаренные тосты с маслом и сыром, тарелка с салатом, апельсиновый сок.

Жена уже сидела в постели, укрыв ноги одеялом. Даже нашла в шкафу одну из своих ночнушек, белую, ее и надела.

Отчего-то она совсем без энтузиазма посмотрела на старания Максима, хотя он знал, что она любила такую еду.

Тогда он сел к ней на кровать, аккуратно поставил поднос рядом с ней.

Заявил строгим голосом:

– Тебе надо поесть, хоть чуть-чуть.

Взял вилку и выбрал из тарелки с салатом кусочек ананаса побольше, поднес к ее рту.

– Ну давай, не упирайся, чего ты… – проговорил он уже ласковее.

Полина открыла рот, взяла губами кусочек ананаса.

Дальше дело пошло веселее. Он протянул ей вилку, и жена немного поела, запила соком.

Максим забрал поднос, отнес на кухню.

Когда вернулся, Полина уже лежала под одеялом, повернувшись к стенке, при этом свернулась калачиком.

Он быстро скинул одежду, забрался к ней под одеяло.

– Поля, ты же понимаешь, что завтра нас ждет серьезный разговор, да?

– Да, – сказала она тихонько.

– Завтра я расскажу тебе во всех деталях, как будем жить дальше, – подытожил он. – А сейчас спи.

Давно прошли те времена, когда он укладывал Полину засыпать на своей руке. Но теперь сделал именно так – просунул ее между головой жены и подушкой. Улегся, прижавшись грудью к ее спине, нежно обнял свободной рукой. Зарылся носом в ее волосы, будто токсикоман, стал наслаждаться ее ароматом. Нежный, мятный, он будто ласкал его нос.

Максим еще некоторое время лежал, прислушиваясь к ее дыханию.

Оно стало тихим, равномерным.

Полина явно заснула.

– Больше жизни тебя люблю, – прошептал он ей на ухо, хоть и понимал, что она уже не слышит.

Тоже уснул, абсолютно счастливый.

Пусть примирение прошло не совсем гладко, пусть Полина была сегодня какой-то расстроенной, нервной. Но она здесь, с ним, и это главное.

Завтра они все решат.

Завтра они вместе поищут тот баланс в отношениях, который давно потеряли.

Завтра он непременно найдет нужные слова, чтобы окончательно с ней помириться.

Однако, когда он проснулся, жены в доме уже не было.

Глава 29. Его ад

Поначалу Максиму показалось, что это какая-то злая шутка.

Он всю ночь обнимал жену, а наутро – фокус-покус, бах – и ее нет. Как так?

Максим методично обошел комнату за комнатой, заглянул в каждый угол, прошелся по двору, но Полину так и не нашел.

Ее телефон ожидаемо оказался вне зоны доступа.

Злобно рыча, Максим вернулся в дом, пошел в свой кабинет, включил компьютер и стал изучать видео с камеры наблюдения, которую установил в прихожей.

Промотал запись и обнаружил удивительную вещь.

В пять утра Полина на цыпочках вышла в прихожую, отключила сигнализацию, схватила обувь и крадучись вышла из дома.

– Да она охренела… – пробормотал он, с вытянутым лицом наблюдая за выкрутасами жены.

Что называется, расслабился, в кои-то веки крепко уснул, и Полина не преминула этим воспользоваться.

Как она могла это сделать? Зачем? Это такое изощренное издевательство над ним?

Она вернулась домой, попросила прощения, дала ему, в конце концов!

Все для того, чтобы под утро от него сбежать?

Максим еле сдержался, чтобы не схватить монитор и не вышвырнуть в окно. Так его задел поступок Полины.

Эта ситуация очень напомнила ему тот случай в кинотеатре. Тогда Полина тоже вела себя как паинька за столом, даже глотнула чаю, а потом сбежала от него через черный вход. Да так бежала, что сверкали пятки!

Но тогда он хоть худо-бедно понял причины ее поступка. Перегнул палку, наговорил лишнего, поторопился.

Теперь-то что? Какая вожжа ей на этот раз попала под хвост?

В этот раз он никаких прав не качал, слова плохого ей не сказал. Был ласков, нежен. Специально оставил все трудные разговоры на другой день, чтобы не поругаться.

Полина вежливо с ним общалась, давала себя целовать, обнимать. Да что там, она ела у него с рук! Прижималась к нему ночью, а потом вот так подло, под покровом темноты, пока он спал, взяла и сбежала.

Максима аж всего затрясло.

Что ее поступок как не подлость? Извращенная и жестокая!

Он вчера принял ее безоговорочно, раскрыл ей объятия, душу. А она ему нож в спину! За что?

Если что-то не понравилось, так скажи. Зачем убегать? Неужели так сложно объяснить, что не так он сделал?

Но если Полина думает, что Максим молча это проглотит, то она заблуждается. Ей придется столкнуться с ним лицом к лицу и все объяснить. Он в своем праве, он заставит ее поговорить с ним по-человечески.

С этими мыслями Максим подскочил с места, собрался и поспешил вниз.

– Что такой смурной? – спросил брат, когда увидел его в гостиной.

– Полина ушла, – процедил он, еле сдерживая бурю эмоций, которая грозила разорвать его изнутри.

– Как это? – Виталик принялся чесать затылок. – Она не могла…

– Как видишь, смогла, – усмехнулся он с издевкой. – Я к ней, поговорить.

– Куда? К бабке? – спросил брат.

– Где ей еще быть? – пожал плечами Максим.

Виталик внимательно вгляделся в его лицо и отчего-то сразу потянулся за курткой, которую бросил на диване.

– Я с тобой, – тут же заявил он.

– Зачем? Я вполне в состоянии сам поговорить с женой, – сказал Максим, спеша в прихожую.

– Прослежу, чтобы ты не слетел с катушек.

Он сначала хотел послать брата к такой-то матери, чтобы ему было неповадно лезть не в свое дело, но потом подумал – и вправду будет не лишним. Нервы ни к черту.

Братья отправились к дому Беловых на машине Максима.

Очень скоро оказались на месте, вдвоем вышли на улицу, подошли к забору.

Максим принялся стучать в калитку.

Утро, воскресенье, ее бабка стопроцентно дома. Будет упираться, плеваться ядом. Но Максиму все равно. Он поговорит с женой, даже если для этого придется взять дом штурмом.

Как в воду глядел.

Во дворе показалась именно бабка. Как всегда, жутко недовольная.

Она подошла к калитке, но открывать ее не стала. Через витую железную решетку сказала:

– Явились, два брата-акробата… Что нужно?

– Афанасия Брониславовна, позовите Полину, пожалуйста, – проговорил он, потратив на эту вежливую фразу последние крохи терпения, какие в нем еще оставались.

– Полина не хочет тебя видеть, пора бы уже понять, – бабка посмотрела на него свысока.

Не стоило ей так на него смотреть, ой не стоило. Не видела она Максима с плохой стороны.

– Мне все равно, чего она там хочет, – прогремел он. – Пусть немедленно выйдет, иначе…

– Максим, ты вроде русский человек, а простых слов не понимаешь. Я тебе и в прошлый раз сказала, и в позапрошлый, и сейчас говорю, Полины здесь нет!

– Где ей еще быть? – спросил он с надрывом.

Брониславовна вдруг открыла калитку, махнула рукой в сторону дома и сказала:

– Прошу, проверяй. Хоть загляни в каждый шкаф, но ее здесь не найдешь. Давай, давай, не стесняйся, тебе же не впервой шариться по моему дому, так?

Тут подал голос брат:

– Макс, я ее вчера подобрал не совсем там, где сказал…

Максим повернулся в его сторону, вскинул брови.

Виталик неожиданно признался:

– Я привез ее вчера из Краснодара.

Пока Максим переваривал новость, Афанасия Брониславовна выскочила на улицу, подлетела к ним с выпученными глазами.

Заголосила как на пожаре:

– Вы что с ней сделали, изверги?

– Успокойтесь, – попытался урезонить бабку брат.

Но та разошлась не на шутку.

– Как ты мог притащить ее обратно к этому гаду? – закричала она на Виталика. – Как у тебя совести хватило так измываться над девочкой? Что плохого она тебе сделала? Мы с таким трудом организовали ее отъезд…

Пока она это говорила, в мозгу у Максима все встало по полочкам. Но спокойствия это не прибавило.

– Минуту тишины! – строго потребовал он.

Достал телефон, написал человеку, который осуществлял наружное наблюдение.

«Сегодня видел объект?»

Ему тут же ответили: «Никак нет, объект на улице не появлялся».

Вот так… Получается, Максим следил за домом, в котором Полины и вправду давно не было, и сегодня жена к бабке действительно не возвращалась.

А он вчера еще грешил на сержанта, хотел подвесить его за причиндалы из-за проваленной слежки. Но тот ни при чем.

По всему выходило, что Полина в последние дни и вправду находилась не у бабки. Но как так? Как проворонили ее отъезд?

– Афанасия Брониславовна, это правда? – вспыхнул он гневом. – Вы тайком увезли отсюда внучку? Зачем вам понадобилось это делать?

– Зачем? – она аж подпрыгнула – А зачем ты устроил обыск в доме? Зачем гонялся за ней по городу? Выслеживал, обещал чуть ли не на цепь посадить…

Как же сильно можно перекрутить информацию, вымазать белое черным.

– Я ничего плохого ей не делал! – взвился Максим. – Ни разу пальцем не тронул!

– Ты забрался к нам в дом! Изводил беременную девчонку, ты ей продыху не давал… – не успокаивалась бабка.

– Беременную? – спросил Виталик с надрывом. – Макс, почему ты мне не сказал, что она беременна?

– Христом богом прошу, – вдруг выдала Афанасия Брониславовна. – Оставь девочку в покое. Она тебя боится! Она не вернется к тебе. Умоляю, не ищи, не трогай…

Она говорила это так, будто Максим – не человек вовсе, а исчадье ада. Будто если он найдет Полину, то как минимум сожрет.

– Зачем вы так, Афанасия Брониславовна? – спросил Максим, отравленный ее ненавистью. – Я что, по-вашему, правда зверь? Не было никакой нужды вот так со мной…

Сказал и пошел к машине, сел за руль.

Подождал, пока Виталик тоже заберется внутрь, и стартанул с места на скорости.

Пока рулил в сторону дома, не сказал брату ни слова.

А как только зашли во двор, уже не стерпел.

Развернулся и без объяснений причин впечатал кулак Виталику в челюсть.

Брат подался назад после крепкого удара, ошалело уставился на Максима, потер ушибленное место, спросил:

– Ты чего? Совсем кукушка поехала.

Но Максим на это не остановился.

С рычанием бросился вперед, вмазал ему еще раз, от души.

Все.

Больше не успел, хоть и хотелось. Брат от третьего удара увернулся, перехватил его руку, взял на излом и упер Максима мордой в железный забор.

Рука горела от болевого захвата, щеку холодил ледяной металл забора. Но Максиму все было нипочем.

– Отпусти… – зарычал он.

– Какая муха тебя укусила? – взревел Виталик у него над ухом.

– На кой хрен ты ее из Краснодара сюда притащил? Это ты заставил ее извиняться? – спросил Максим с гулко бьющимся сердцем.

– Вчера ты ничего не имел против! – подметил брат с издевкой в голосе.

– Я думал, она пришла сама! – зашипел Максим. – Мне ее извинения из-под палки не нужны…

Тут Виталик его отпустил.

Шагнул на безопасное расстояние, дождался, пока Максим к нему повернется, сказал:

– Макс, посуди сам, что мне было делать? Приезжаю, ты в астрале, жена твоя черт-те где… Я подумал, поговорите, полюбите друг друга и помиритесь. Как лучше хотел!

– Как лучше? – усмехнулся Максим с издевкой.

– Да, как лучше! – развел руками брат. – Но я не знал, что она беременная. Я бы беременную трогать не стал. Ну подумай, посмотри на ситуацию с моей стороны, что еще мне было делать?

– Мне позвонить! – гаркнул Максим. – Если ты узнал, что она где-то там, позвонил бы мне, я бы сам к ней съездил. Может, получился бы какой-то человеческий разговор. А теперь что?

Он зло сплюнул и пошел в дом.

– Лучше бы я не лез… – донеслось ему в спину.