Текст книги "Мой ревнивый муж"

Глава 17. Мститель

Максим в последний раз прошелся взглядом по заброшенной стройке многоэтажки, где сегодня утром обнаружили труп.

Его аж всего передергивало от всплывшей в памяти картины мертвого бомжа. К горлу подступила тошнота, стоило вспомнить его распухшее, изуродованное лицо. На своей работе он уже повидал всякое, но к такому не привыкнешь.

Как жертва оказалась так далеко за городом? Кто его туда привез? Кто забил его до смерти? Вопросов тьма, ответов ноль, и улик пока нарыли с гулькин нос.

Можно бы было решить, что убитый что-то не поделил с дружками, и те забили его в отместку. Вот только это место не пользовалось популярностью среди бомжей. К тому же это уже второй подобный случай за последние полгода.

В версию, что над жертвой поиздевались друзья, Максим не верил.

Чутье подсказывало, что это кто-то так развлекся. Если методичное превращение человеческого лица в мясо вообще можно назвать развлечением.

Понятно, что интереса это дело в отделе не вызовет. Кому он нужен, этот бомж? Но Максиму очень хотелось докопаться до сути.

– Ты домой? – спросил Денис.

Максим покачал головой.

– В участок, писать протокол.

Напарник кивнул, сел в свою машину, Максим забрался в свою.

Уже потянулся к ключу зажигания, как в кармане завибрировал сообщением телефон.

Максим достал его, прочитал.

«Ты лгун!» – писала Полина.

Вот она, квинтэссенция его теперешних отношений с женой.

Одна сплошная ругань, грязь и предательство.

Та, что должна была хранить в семье очаг, быть его надежным тылом, дарить любовь и тепло, теперь день за днем вырывала из его нутра куски мяса. Раз за разом ранила все сильнее, глубже…

Ей что, вчерашнего мало?

Максим прошелся взглядом по сообщению, которое она отправила ему вчера вечером: «Завтра же мы с бабушкой установим сигнализацию и камеры! У тебя больше не получится безнаказанно влезть в дом!»

Он ничего ей на это не ответил.

Что тут ответишь?

Полина практически сравнила его с вором, который взломал замки. А ведь он всего-то хотел с ней поговорить. Да, вошел без спроса, но только потому, что по-нормальному не пустили. Ничего не взламывал, воспользовался ключом, местонахождение которого Полина сама ему показала в прошлом.

Угрызений совести у Максима по этому поводу не было никаких.

Он хотел поговорить с женой, и он поговорил. Жаль только, разговор оказался пустой. Он так и не сумел вывести Полину на откровенность. Больше того, с удивлением обнаружил, что она его боится.

Она. Его. Боится!

Плевок в душу.

Что такого плохого он ей сделал, чтобы вызвать у жены такую реакцию? Он ее бил? Истязал? Приковывал наручниками к кровати? Может, хлестал плеткой? Ничего из этого он не делал. Так с чего Полине его бояться? С чего оснащать дом сигнализацией, чтобы он, не дай бог, больше не вздумал там появиться?

Неужели, мать ее так, она не может вести себя с ним по-человечески?

Камерами она его будет пугать.

Ха-ха три раза.

Максим тоже установил парочку камер во дворе ее бабушки-мегеры. Простые и невидные глазу механизмы срабатывали на движение.

Он сделал это, чтобы наконец выяснить, с кем Полина ему изменяла. Рано или поздно она пригласит к себе в гости любовника. Как только она это сделает, Максим все узнает.

Он выяснит, с кем она кувыркалась за его спиной.

Кстати, это вовсе не он, это она – лживая тварь.

Как она смеет после всего называть лгуном его? С какой это радости?

Максим покрутил в руках мобильник. Не хотел отвечать, вступать в диалог лишь для того, чтобы обменяться оскорблениями.

Но все-таки не удержался, написал ей: «В отличие от тебя, я никогда не врал».

«Лгун!» – прилетело от нее тут же.

А потом она все же удосужилась объяснить: «Ты сказал, что подал на развод, но ты не подал!»

Это было правдой.

Максим хотел, даже всерьез собирался это сделать. Понимал, что это необходимо. Но доехал до загса и… Развернулся, вместо этого отправился на работу.

Все почему?

Да потому что, даже зная, что Полина из себя представляет, даже уличив ее в самом жутком, он по-прежнему по ней скучал. По-прежнему не мог представить момент, когда бы она полностью исчезла из его жизни. Он одновременно хотел этого и обливался изнутри кровью от перспективы лишиться ее насовсем.

К тому же Полина беременна, а ну как откажется разводиться? Тогда вопрос нужно будет улаживать через суд.

В общем, он решил повременить с этим.

Сказал ей, что уже подал заявление, лишь для того чтобы посмотреть на реакцию. Хотел вывести Полину на эмоции, показать, что настроен решительно. А она будто даже обрадовалась слову «развод». Это очень больно резануло его вчера. Не думал он, что так мало для нее значит.

«Руки не дошли, но я подам заявление очень скоро», – ответил он.

И тут от Полины прилетело: «Я уже подала! Скоро разведемся».

– Сука! – взревел он, глядя на экран мобильного.

В сердцах отшвырнул телефон на заднее сиденье.

Такой прыти он от Полины не ожидал. Вчера ни на грош ей не поверил, когда она сказала, что согласна на развод и что ей не нужны от него никакие алименты. Посчитал это пустым трепом, бравадой. В конце концов, что она может без него? Домохозяйничать? Ей необходима его поддержка.

И тут она нагло сообщает ему, что подала на развод. Серьезно? Прям не могла чуть-чуть подождать для приличия?

Ей что, нравится причинять ему боль? Она испытывает от этого особый кайф?

Что ж, Максим тоже получит свой кайф.

Он найдет ее любовника и подвесит его за шары. Чтобы неповадно было.

И убийцу бомжа найдет, и любовника жены. Всех найдет, всем воздаст по заслугам.

Карма, она такая, от нее не убежишь.

А все-таки жаль, что за секс с чужими женами не дают срока.

Глава 18. В оба глаза

Максим припарковал машину у дома отца, выключил двигатель.

Да так и остался сидеть…

Не хотелось ему заходить в этот здоровенный двухэтажный склеп. Пусть отец выстроил добротный дом, оснастил его по последнему слову техники, но Максиму там всегда было душно.

Атмосфера давила, давил и хозяин дома.

С Полькой оно как-то проще было навещать родителя. Сожмешь ее руку и концентрируешь внимание на ней, не слушаешь рассуждения отца о том, как неправильно ты живешь. Потом сразу по возвращении домой займешься с женой жарким сексом, и напряжение отпустит… Жизнь снова станет сносной, местами счастливой.

Теперь Польки нет.

И ничего счастливого или даже сносного в его жизни не осталось.

Подумать только, он прожил с Полиной всего год. Но за это время она умудрилась забраться к нему под кожу, просочиться во все сферы жизни, каким-то образом изменить каждую мелочь. К лучшему изменить. С ней он улыбался, с ней хотел строить планы, иметь от нее детей, ради которых своротил бы горы.

Выдирать жену из каждого эпизода своего существования было адски больно.

Он еще не свыкся с разводом. Да и разве с таким свыкнешься? Он еще не готов обсуждать это с кем бы то ни было. Даже с отцом, который непременно спросит, где же невестка? Особенно с отцом.

Появилось большое искушение рвануть отсюда на всей скорости и забить на приглашение. Жаль, повод для визита чересчур важный: его родителю, Владиславу Александровичу Реброву, сегодня исполнялось пятьдесят пять лет. Юбилей, чтоб его… Как же не вовремя.

Если он сейчас уедет, отец ему не простит.

Максим прикрыл глаза, откинул голову на спинку сиденья, крепко задумавшись.

Не заметил, как возле его джипа припарковался седан. Как из него вышла черноволосая девушка в длинном белом пальто.

Он вернулся в реальность, лишь услышав, как она постучала в окно его машины.

– Макс? – позвала мачеха.

Он резко повернулся в ее сторону, опустил стекло.

– Привет, Настя.

Максим всегда общался с ней по-простому. Да и как еще можно общаться с мачехой, которая на четыре года тебя младше? Точно не по имени-отчеству.

Отец старел, а вот жены его все молодели и молодели. Так уж повелось, что молодости нужны деньги и положение в обществе, а старости – молодость.

– Ты что тут сидишь? Пойдем в дом, отец наверняка заждался…

Максим кивнул, нехотя выбрался из машины.

Только тут приметил в руках мачехи здоровенную коробку с логотипом кондитерской.

Настя проследила за его взглядом, тут же начала объяснять:

– Пришлось заказать новый торт, Владиславу не понравился декор. Вот, ездила забирать.

– Давай помогу, – предложил он.

– Я справлюсь, – покачала головой Настя.

Максим кивнул, последовал за ней.

Про себя усмехнулся: отец в своем репертуаре, это ж надо придраться к декору торта! Какая кому разница, розочки на нем или другая ерунда? Но Реброву-старшему вечно что-то не нравилось. Все давно к этому привыкли, даже Настя, безропотно выполнявшая любую его прихоть.

«Интересно, они разведутся или нет?» – задался вопросом Максим, пока они шли по дорожке к дому.

Настя продержалась в роли жены отца уже четыре года. По поведению тихая, незаметная, в общем – никакая… Хотя внешне была вполне себе ничего – стройная брюнетка со светлыми глазами и почти белой кожей. Чем-то даже похожа на Полину – тот же цвет волос, аккуратное лицо. Любимый типаж Ребровых.

Когда они подошли к дому, Максим краем глаза заметил, как неловко мачеха поставила ногу на ступеньку крыльца. Другая нога у нее будто подогнулась, не выдерживая веса хозяйки, небольшого к слову.

Хорошо, что Максим был совсем рядом. Он удержал Настю за талию, предотвратил неминуемое падение. Забрал торт, который она чуть не уронила.

– С тобой все в порядке? – забеспокоился он. – Чего ноги подкашиваются?

Он присмотрелся к ней внимательнее, подметил, как побледнело ее лицо.

– Все в порядке, – махнула рукой она. – Просто чуть переборщила с фитнесом, перенапрягла мышцы, теперь их временами сводит. Врач прописал мазь. Вот, лечусь.

– Ясно, – кивнул Максим.

А самого передернуло от того, что отец послал жену за тортом, несмотря на то что ей явно некомфортно передвигаться.

Вечно у Насти с ногами была какая-то беда. То вывихнет лодыжку, то сломает палец, то стукнется так, что потом ходит с трудом. Теперь еще фитнес… Его мачеха – ходячий магнит для травм.

Как только они вошли в дом, со второго этажа спустился Ребров-старший.

Несмотря на свой возраст, до сих пор подтянутый, крепкий мужчина, сегодня он щеголял в костюме и галстуке, как обычно бывало, когда ждал гостей.

Он улыбнулся жене:

– Настя, что-то ты бледная, с тобой все нормально?

Она кивнула, поспешила забрать у Максима торт и исчезла на кухне.

– Поздравляю с юбилеем, отец. – Максим пожал ему руку, вручил пакет с подарком.

– Спасибо, сын, – ответил Ребров-старший. В пакет он даже не заглянул, впрочем как всегда.

Максима это не задело, он привык.

– Что-то в доме тихо, где гости?

– Гости придут позже, сначала я хочу поговорить с тобой, – объявил отец. – Пойдем в кабинет.

Максим кивнул, хоть и не обрадовался такой перспективе.

Зашагал по коридору вслед за отцом.

Вскоре они оказались в святая святых Владислава Реброва – его кабинете, куда без разрешения хозяина никому никогда нельзя заходить.

Максим прошел к креслу возле стола, сел, подождал, пока отец устроится напротив. Про себя уже гадал, что на этот раз хочет выспросить отец.

Родитель начал стандартно:

– Как там Виталик, не объявлялся?

Виталик – старший брат Максима, хотя разница в возрасте у них небольшая – всего три года. В восемнадцать он пошел служить в армию, но отслужив, в родной город так и не вернулся. Пошел работать контрактником и до сих пор мотался по всей стране и ближнему зарубежью.

Максим поддерживал с ним связь, брат даже навещал его, когда изредка наведывался в родной город. Но к отцу не приезжал ни разу.

Если Максим худо-бедно ладил с родителем, то Виталик – нет.

Младший сын служил для отца единственным источником новостей о старшем.

– У него все нормально, служит, – кивнул Максим.

– Нормально… – отец состроил кислое лицо. – Мотаться по всяким гарнизонам, тратить свою жизнь непонятно на что, это у нас считается нормальным…

– Папа, не начинай, – резко прервал его Максим. – Если ты позвал меня, чтобы обсуждать дела Виталика, я пошел…

– Я хотел поговорить с тобой не об этом, – покачал головой отец. – Есть тема поважнее.

– Какая же? – спросил Максим, прищурившись.

– Ты что творишь, сын? Почему не дружишь с руководством?

– В каком плане? – удивился Максим.

– На кой черт тебе сдалось дело убитого бомжа? Я тебе сколько раз говорил: прислушивайся к полковнику, берись за перспективные дела. Он скоро уйдет на пенсию, будет пертурбация. Тебе вообще карьерный рост нужен?

Максим поморщился.

У него и вправду недавно состоялся неприятный разговор с главой отдела. Однако осведомленность отца о том, что творилось в его отделе, поражала. У этого человека по всему городу свои уши… Политик, чтоб его.

– Меня устраивает моя должность, – прогудел Максим, чувствуя, что начинает злиться.

– Устраивает его должность, – тут же пошел в атаку отец. – Так нравится рыскать по городу, копаться в помойках? Да, да, я в курсе, чем ты занимался в последние дни. Дался тебе этот бомж!

К слову, ни в каких помойках Максим не копался, но обошел ряд мест, где кучковались местные алкаши. Очень уж ему хотелось разобраться в деле.

Однако то, как он вел расследование, ни в коей мере не касалось отца.

– Бомж не человек, что ли? – резонно подметил Максим. – Он, как и любой другой, заслуживает, чтобы его убийца ответил по всей строгости.

– Прекращай дурить, – покачал головой отец. – Тебе сказали русским языком – займись другим делом, так ты слушайся, а не ершись. Я не останусь в стороне, замолвлю за тебя словечко, полетишь по карьерной лестнице вверх. Но ты должен ладить с руководством, чтобы я мог эффективно тебе помочь. У тебя такие возможности, Максим, у тебя протекторат в моем лице… Станешь человеком.

– Я – уже человек, – сказал Максим обманчиво спокойным тоном. – Причем достаточно взрослый, чтобы иметь свое мнение о том, как должна развиваться моя карьера. Не лезь.

– Вот, значит, как… Я для него стараюсь, нашел выходы на нужных людей, а он мне – не лезь.

– Именно так. – Максим сузил глаза и посмотрел на отца строго: – Не лезь.

– Ладно, я терпеливый, подожду, пока до тебя дойдет, с какой стороны хлеб намазан маслом, – прогудел отец.

Максим уже было выдохнул, посчитал, что разговор закончен.

Но не тут-то было.

– Одна птичка принесла мне на хвосте, что ты наконец взялся за ум. Я очень рад, что ты развелся с этой, как ее там… – отец защелкал пальцами, делая вид, что пытается вспомнить имя невестки.

То, с каким пренебрежением он отозвался о Полине, больно резануло Максима. Как и тот факт, что отцу в принципе уже известно о его разводе. Впрочем, последнее не слишком удивляло, ведь Ребров-старший всегда был начеку, если дело касалось сына. У него куча знакомых, которые всегда рады услужить.

Временами, как сейчас, Максим ощущал себя под колпаком у отца. Паршивое чувство, от которого очень хотелось избавиться.

Он вперил в родителя злой взгляд и отчеканил:

– Прекращай за мной следить. Мы с ней еще не развелись.

А тот словно бы не заметил, что ткнул сыну палкой в свежую рану, пустился в рассуждения:

– Я сразу тебе говорил, она неподходящая. Жена какая должна быть? Тихая, скромная, без претензий, а этой пигалице палец в рот не клади. Она даже со мной умудрялась спорить. Думаешь, я не видел, как она пила твою кровь? Таких надо сразу вон из дома, пинком под мягкое место.

– Отец… – прогудел Максим предостерегающе. – Мы не развелись!

– Так это дело нескольких недель, заявление ведь уже подали, верно? Могу подсобить, ускорим дело…

Тут Максим уже не выдержал, гаркнул так, что казалось, задребезжали стекла:

– Не надо ничего ускорять!

Его резкий тон наконец возымел действие.

Отец смерил его жестким взглядом и процедил:

– Не смей повышать на меня голос, иначе…

– Иначе что? – горько усмехнулся Максим. – Лишишь меня своего протектората, который мне на хрен не нужен?

С этими словами он встал и повернулся к выходу.

– Немедленно сядь, – потребовал отец громогласным тоном. – Мы не закончили разговор.

– Закончили, – бросил Максим через плечо и зашагал к выходу.

На сегодня он получил достаточно отеческих наставлений. Даже вышел передоз.

Он быстро покинул дом отца, наплевав на праздник по поводу юбилея. Забрался в машину, завел двигатель и рванул с места.

Остановился, лишь проехав пару кварталов.

Припарковался перед магазином, откинул голову на подголовник и почувствовал, что остыл. Так всегда бывало после зубодробительных разговоров с Ребровым-старшим.

Сегодня отец был в ударе. Еще он ему не советовал, как поступать с Полиной и на ком жениться. Пусть сначала разберется со своей жизнью, прекратит разводиться каждые несколько лет, а потом умничает.

Максим достал телефон, уже привычным движением открыл приложение, в котором отображалось видео с камер наблюдения, которые он установил во дворе бабушки Полины.

Включил вовремя. Его дорогая женушка как раз выходила из дома. Куда собралась субботним днем?

Он не дернулся с места, не поехал к ней. Этого не требовалось, ведь он давно поставил у дома Полины наружку. Его человек докладывал обо всех ее передвижениях.

Вот и теперь Максиму пришло сообщение:

«Веду объект, направляюсь в центр».

Через двадцать минут он получил новое сообщение: «Объект зашел в здание кинотеатра».

Максима аж перекорежило.

Он тут дышать нормально не может, переживает из-за развода, а она шляется в кино. С кем? Вот он сегодня все и выяснит…

Наконец поймает за шары ее любовника.

Максим плотно сжал зубы, завел машину и порулил вперед.

В маленьком городке кинотеатров было всего два – один на окраине, почти всегда закрытый, другой в центре. Поэтому ему даже не нужно было уточнять адрес.

Максим водил Полину в этот кинотеатр множество раз, пока они встречались. И вот прошло всего ничего с того времени, как они расстались, а она уже ведет в их место кого-то другого.

Почему женщины такие твари? Им будто бы нравится бить по больному.

Он агрессивно жал на газ, мысленно уже вырывал кадык таинственному мужику, который посмел позариться на Полину.

Добравшись до места, Максим увидел машину своего человека. Неприметный серый седан. Припарковался неподалеку, огляделся и пересел в автомобиль следившего за Полиной полицейского.

– Докладывай, – скомандовал он.

Молодой парень в штатском принялся докладывать:

– Зашла в здание, купила билет на дневной сеанс, взяла попкорн и вошла в зал. Все.

– С кем она туда зашла?

– Была одна.

Что-то тут не вязалось.

– Прям совсем одна? – уточнил Максим недоверчиво.

Полицейский кивнул.

– А в зале к кому села? – спросил он, шумно вздохнув.

– Я не заходил в зал, не хотел светиться.

– Ничего по-человечески сделать не можешь, – заскрежетал зубами Максим. – Все надо делать самому…

С этими словами он вышел из машины, направился в здание.

Купил билет и не раздумывая зашагал к кинозалу.

Понимал, что подставляется, ведь после этой якобы случайной встречи Полина поймет, что он за ней следит. Но ему было плевать.

Он зашел в небольшой темный коридор, разделявший входную дверь и кинозал. Замер у большой шторы, на одну треть закрывающей проход. Внимательно осмотрелся.

Просторное помещение, рассчитанное на триста человек, оказалось почти пустым, зрителей насчитывалось хорошо если десяток. Поэтому Максим без труда обнаружил Полину.

Она сидела в центре. На том самом месте, где он не раз и не два ее целовал.

Одна.

Максим сам не понял своих эмоций.

Наконец разжал плотно стиснутые челюсти.

Не знал, что сделал бы, застань он Полину с кем-то. Ничего хорошего, в общем-то. Но убедившись, что она одна, испытал неимоверное облегчение.

Полина же не подозревала, что за ней наблюдают. Она не замечала ничего вокруг, поглощенная тем, что творилось на экране.

«Но где же любовник? Не явился?» – Максим снова потихоньку начал злиться.

Что-то не очень Полина ему нужна, раз так ни разу и не показался на горизонте.

Вот Максиму она позарез нужна, а тому упырю, который разрушил их брак, нет?

С тех пор как они с Полиной расстались прошло чуть больше недели. Все это время Максим неустанно бдел за женой. Уж за это время она могла хоть раз с ним встретиться? Но нет! Она в основном сидела дома. Правда, два раза вышла в супермаркет за продуктами. И вот сегодня в кино.

Никого-то Максим сегодня за шары не поймает.

Можно было спокойно уходить.

Он убедился, что она здесь ни с кем не встречалась. Наружка останется, ему доложат, когда она вернется домой.

«Иди уже отсюда, не пались», – сказал он сам себе.

Но не двинулся с места.

Жена смотрела фильм, а он смотрел на нее. Безотрывно, не обращая внимания ни на что другое.

Максим слишком давно не видел ее вживую, слишком соскучился.

В уши врезался голос героя фильма: «Я люблю тебя, жить без тебя не могу…»

Максим глянул на экран и узнал фильм.

Днем здесь часто крутили старье, наподобие этой мелодрамы, которую Полина смотрела уже не раз. Дома только при нем раза три так уж точно, Максим без труда узнал сцену.

На кой черт ей понадобилось идти на фильм, который уже столько раз видела?

Он снова обернулся на Полину.

Ему показалось, или ее глаза заблестели? Нет, не показалось, вон каким характерным движением она провела пальцами по щекам, будто вытирала слезы.

«Все-таки какая же она еще девчонка…» – подумал он.

Сидит, рыдает над глупой мелодрамой, где герои любят друг друга.

Максим никогда не понимал людей, которые повернуты на романтике. Он от этого очень далек…

Может быть, Полине этого не хватало? Вон какие письма настрочила мелким почерком. Он перечитал каждое раз по двадцать. Тетрадные листки были сплошь пропитаны чувствами, которых он никогда не поймет.

Но ведь он очень любил Полину! Пусть не романтично, но крепко, как умел. Точнее, до сих пор любит, именно поэтому ему так больно.

Ей, похоже, тоже больно.

Иначе разве она пошла бы одна на романтический фильм, рыдала бы над глупой сценой?

Кстати, может, она вообще рассталась с любовником.

И вправду, если бы она до сих пор поддерживала с ним отношения, разве не захотела бы встретиться? А вдруг он бросил ее, узнав о беременности?

Максим бы никогда не бросил. Максим бы тут же явился. По первому зову прибежал…

Да, она поступила максимально паршиво. Да, ее измену он никогда не простит. Но есть ведь и смягчающие обстоятельства.

Максим был у нее первым. Может быть, Полине попросту стало любопытно, каково оно с другим. Вполне возможно, ей просто вывалили на уши кучу романтичной лапши, вот она и совершила ошибку.

Молодая, наивная, глупая.

Ей ведь всего девятнадцать.

Она еще неоперившийся птенец. К тому же беременный, одинокий.

Что ее ждет? Выучиться теперь не выучится, малыш не даст. На нормальную работу не устроится, потому что в принципе к этому не приспособлена. Что она может? Да ничего. Будет абы как тянуть сына или дочку, выбиваться из сил… И ходить в кино на мелодрамы одна. Кому она нужна будет с ребенком? Разве у матери-одиночки завидная доля? Особенно в маленьком городке.

Да, она сглупила, оступилась.

Ну и что, теперь ее до конца жизни за это наказывать?

Развод ее сломает, она без Максима не справится. Он ей нужен. А вся эта бравада с отказом от алиментов – чушь.

К тому же он не уверен на сто процентов, что в ее животе растет не его ребенок.

Им нельзя разводиться.

С любимыми не разводятся.

С этими мыслями Максим шагнул в зал, направился к месту, где сидела Полина.

Она выбрала ряд, где не было ни одного зрителя, кроме нее. Все еще поглощенная фильмом, она не обратила на его приближение никакого внимания.

Максим крался как тигр к своей добыче. Незаметно сел рядом, наклонился к ее уху и сказал:

– Поль, давай поговорим.