Текст книги "Мой ревнивый муж"

Глава 19. Грани его безумия

Максим ожидал, что Полина удивится его появлению, но никак не думал, что она швырнет в него ведерко с попкорном и попытается сбежать.

– Тихо! – прошипел он, ухватив ее за руку. – Тихо, я сказал. Сядь на место…

Он заставил ее сесть обратно, за что получил полный возмущения взгляд.

– Ты что тут делаешь? – зашипела она как кошка, которую окатили водой. – Ты за мной следил? Псих!

Псих… Это он-то? Он, кто всеми силами пытается достучаться до ее разума…

– Поль, давай спокойно поговорим, пожалуйста, – попросил он как мог спокойно. – Пойдем в кафе? Тут же в здании есть… Просто посидим, выпьем чаю, пообщаемся.

– Не хочу! – выплюнула она, не подумав и единой секунды.

– Пойдем, – повторил он с нажимом.

Встал, потянул ее за руку.

Полина нехотя поднялась, засеменила за ним.

Когда вышли из кинозала, Максим оглядел себя.

Воздушная кукуруза каким-то магическим образом попала ему под ворот рубашки спереди, хорошо еще, не оставила следов на черной кожаной куртке.

– Обязательно было обсыпать меня попкорном? – спросил он, отряхивая рубашку и брюки.

– Я просто испугалась, – протянула Полина боязливо и зыркнула в сторону выхода.

– Поль, не надо меня бояться, пожалуйста. Посиди со мной в кафе полчаса, мне нужно поговорить с тобой о важном.

Она замялась, забегала взглядом по коридору, снова посмотрела на выход, потом на Максима.

– Без разговора не отпущу, – заявил он со всей серьезностью.

– Полчаса, и только? – спросила она, сдаваясь.

Он кивнул, довольный этой маленькой победой, и повел ее в кафе, которое располагалось в правом крыле здания.

Кафе было популярным по вечерам, но днем здесь, так же, как и в кинозале, было практически пусто.

Максим повел Полину к столику в углу, расположенному максимально далеко от барной стойки, за которой скучали официантки. В то самое место, где они с ней время от времени ужинали раньше, наслаждались общением друг с другом.

Он отодвинул для Полины стул, проследил, чтобы она удобно устроилась. Сел напротив.

Когда официантка принесла меню, спросил:

– Ты что-нибудь хочешь? Пообедать? Или, может, мороженое?

– Нет, – покачала она головой и добавила мягче: – Я не голодна.

Тогда Максим заказал ее любимый облепиховый чай и вернул меню официантке.

Пока ждали заказ, Максим без зазрения совести разглядывал жену. Какое же это удовольствие – просто сидеть и смотреть на нее. Ласкать взглядом каждую ее черту, впитывать эмоции.

Сколько раз он сидел вот так напротив нее раньше? Множество. И каждый раз пробирало…

Вот и теперь пробрало.

Эти ее губы, такие мягкие и нежные на ощупь… Они манили его как прежде. Сколько раз он их целовал? Тысячу? Две? Как же ему хотелось смять их пальцами, прямо как при первой встрече. А еще лучше накрыть ртом, сунуть между ними язык, попробовать Полину на вкус.

– Ты сказал, что хочешь поговорить о важном, – напомнила она. – Говори, я тебя слушаю…

– Ты скучала по мне? – наконец выдал он.

Собирался начать не с того, но вылетело изо рта.

Сказал и замер в ожидании ответа.

Полина одарила его своим фирменным обиженным взглядом.

– Нет, Макс, я не скучала! – сказала она чересчур резко.

Тут же осеклась, теперь уже снова смотрела на него с опаской, даже, кажется, сгруппировалась, готовая при случае сбежать.

Такая реакция жены очень ему не понравилась.

– Почему ты меня боишься? – спросил он напрямик. – Я хоть когда-нибудь что-то плохое тебе делал?

– Тебе перечислить все? – возмутилась она.

Вот как, у нее целый список.

– Перечисляй, – кивнул он.

– Ты устроил в доме обыск, выпотрошил даже подушки! Ты кухню разгромил, чуть меня стулом не зашиб…

– Так, стоп, – резко перебил он ее. – Если бы я хотел зашибить тебя стулом, зашиб бы. А по поводу кухни, как, мать твою так, я должен был отреагировать на твои слова про ребенка? Любой нормальный мужик на моем месте отвесил бы тебе люлей. Заметь, я не отвесил.

Полина язвительно прищурилась.

– Мне тебе в ножки кланяться за то, что не побил? Или сказать спасибо, за то, что выставил на ночь глядя в чем была?

– Я собрал тебе чемоданы… – напомнил он ей. – Мог вообще выставить голой, и был бы прав.

– Серьезно? – фыркнула она. – Ты считаешь себя правым?

В этот момент в их сторону направилась официантка с подносом.

Оба замолчали, не желая делать разговор достоянием общественности.

Максим сидел с каменным лицом, скрипел зубами, наблюдая, как официантка расставляет чашки, устанавливает подставку с маленькой свечкой внизу и ставит на нее пузатый стеклянный чайник.

Насыщенный запах облепихи, исходящий от чайника, будто бы чуть отрезвил Максима. Заставил мысли работать в нужном направлении. В конце концов, он ведь не ругаться сюда пришел.

Он еле дождался, когда официантка отойдет на достаточное расстояние, вперил в Полину серьезный взгляд и сказал:

– Ты не так должна себя сейчас вести. Разве не понимаешь?

– И как же я должна себя вести? – развела руками она.

Неужели ей вправду не очевидно?

– Ты должна попросить прощения, – сказал он, внутренне кипя. – Хоть немного покажи, что чувствуешь себя виноватой. Ты очень передо мной виновата, Полина. Ты обязана извиниться.

Максим вроде бы говорил понятные вещи, но Полины его не понимала.

Она отшатнулась от него, уперлась в спинку стула, шумно задышала.

– Зачем тебе мои оправдания, извинения? В тот вечер, когда я вернулась из больницы, ты все решил для себя еще до разговора со мной. Объявил, что все кончено, и теперь мы разводимся. Так что…

– Тебе очень нужен этот развод? – он наконец перешел к главному. – Мне вот нет.

Полина уставилась на него круглыми глазами, повела бровью, видно пыталась переварить полученную информацию.

Переварила, да не так, как следовало.

– С чего вдруг? – спросила она с доброй долей сарказма. – Ревновать некого? Соскучился по ручной девочке для битья? Я больше не такая.

– Что за бред ты несешь? – не выдержал он. – Я тебе о главном, а ты… Полин, ты хоть немного задумайся о будущем.

– Я о нем и думаю… – объявила она с важным видом.

– Правда, что ли? – усмехнулся он. – И какое оно, твое будущее? Растить ребенка без отца? Как твоя бабушка растила твою мать, и как выросла ты. Закономерность не наблюдаешь? Вспомни, Полин, сколько раз ты мне говорила, что мечтаешь вырастить ребенка в полной семье. Тебе больше это не нужно?

Он четко понял, что последними словами пробил ее защиту. С ее лица исчезла язвительная улыбка, взгляд погрустнел.

Максим продолжил мягче, медленнее:

– У нас все еще может получиться нормально, если ты наконец начнешь вести себя правильно.

– Правильно, это как? – спросила она.

– Правильно – это по-человечески. Я уважаю тебя, а ты меня. Это значит, что кому-то третьему в отношениях нет никакого места. Объясни, зачем тебе вообще понадобилось кому-то писать, смотреть налево? Тебе не хватало романтики?

Он сказал все это нарочито спокойным тоном, не хотел показывать ей, насколько последние вопросы для него важны. А сказав, вперил в нее испытующий взгляд.

Полина немного помолчала, еще больше погрустнела.

Громко сглотнув, она наконец ответила:

– Я могу объяснить про письма и остальное… Но скажи, где было твое уважение ко мне, когда ты устраивал обыск? Или когда ты установил дома камеру, бесконечно меня проверял…

Опять она об этом. Ей ли, вообще, что-то ему предъявлять после такого жирного косяка?

Максим мгновенно закипел внутри, но внешне не подал виду.

– Не педалируй эту тему, – отрезал он с равнодушным видом. – Давай поговорим мирно. Взаимные обвинения ни к чему не приведут. Ты же на самом деле не хочешь, чтобы ребенок остался без отца, так? Это нечестно в первую очередь по отношению к нему. Почему он должен страдать только из-за того, что мы не можем договориться?

Она посмотрела на него полным боли взглядом.

Не согласилась, но по ее лицу он понял – она признавала его правоту.

– Ребенок не должен страдать, – покачала она головой. – Я очень этого не хочу.

Наконец он до нее достучался.

Максим мысленно поздравил себя.

Он продолжил ее убеждать:

– Посмотри на меня, Полина, мы ведь были счастливы. Были?

– Были… – кивнула она. – Макс, я…

Он сразу перебил ее:

– Мы снова можем быть счастливыми, нам не нужно разводиться. Полина, ты согласна с этим?

– Ну, я… – Она замолчала, будто набрала в рот воды.

Просто сидела и смотрела на него с обомлевшим видом.

Слушала, внимала… Все, как он любил.

– Между нами, конечно же, все изменится, – объявил он с важностью.

– Изменится? – спросила она будто бы с надеждой.

– Обязательно изменится. На следующие год-два наш брак переходит в тестовый режим. Уж конечно, я не допущу повторения того, что было. Установлю камеры по всему дому, буду отслеживать все твои передвижения. Ты должна будешь отчитываться обо всех своих делах. Это не навсегда, тест продлится ровно до того момента, пока я снова не начну тебе доверять.

По мере того как он говорил, лицо жены вытягивалось все больше и больше. Очевидно, что такого она услышать не ожидала. А что она хотела? Чтобы он погладил ее по головке за содеянное? Спустил с рук измену? Он не такой человек.

Максим вскинул брови, спросил:

– Ты же неглупая, понимаешь, зачем я это делаю, так?

Полина будто бы задумалась, потом кивнула с усмешкой:

– Понимаю.

– Вот и отлично. Прекращай дурить и начинай вести себя правильно.

– Да, мне надо прекратить дурить… – кивнула она и замолчала, будто задумавшись.

Максиму очень понравилась такая ее покладистость. Давно Полина не вела себя так послушно.

Он улыбнулся ей, налил в кружку чаю, пододвинул к ней.

Полина взяла ее в руки, сделала маленький глоток.

Потом попросила:

– Я на секундочку в туалет, ладно?

– Конечно, – кивнул он, не посчитав ее просьбу предосудительной.

Но все же приметил, как Полина потянулась за сумкой.

– Сумка тебе в туалете зачем? – спросил Максим, подозрительно прищурившись.

Полина пожала плечами, протянула обыденным тоном:

– М-м, в принципе не за чем.

Кивнула ему, оставила сумку висеть на спинке стула и вышла.

Пока ее не было, Максим прокручивал в голове разговор, пытаясь понять, все ли верно сказал. Беседа прошла на удивление хорошо, что радовало. Он правильно выстроил диалог, надавил на нужные места и добился отличного результата. Все же Поля рациональная девочка, он в ней не ошибся.

Потом он вспомнил ту сцену из фильма, над которой Полина плакала. Герой обнимал героиню, признавался ей в любви.

Треклятая романтика, про нее-то он и забыл.

Вот Полина придет, он исправит положение.

Скажет, что любит, и только лишь поэтому хочет сохранить брак. Да, это обязательно надо сказать. Хотя, как по его… Оно же подразумевалось, разве нет?

Все же женщины любят ушами, надо это учитывать.

Он посмотрел на мобильный, который Полина оставила рядом с чашкой. Уже даже потянулся за ним. Захотелось лишний раз проверить, не списывалась ли она с кем-то посторонним. Не звонила ли кому не надо. Но все же отдернул руку.

Проверка телефона бесила Полину и прежде. Теперь же Максиму нельзя с ней ругаться, по крайней мере до того времени, пока не привезет ее обратно домой.

В этот момент пиликнул сообщением его телефон.

Он схватил его, пробежал взглядом по тексту: «Объект вышел из черного входа, бежит в сторону дома. Двигаюсь следом».

Максим прочитал это и побледнел.

– Сука! – взревел он и рукой скинул чайник на пол.

Глава 20. Точка невозврата

Полина бежала по улице со всей скоростью, на какую была способна.

Плю-у-ух…

Она попала правой ногой точнехонько в лужу. Брызги мгновенно заляпали джинсы, спортивные полусапожки. Зимы на юге России такие – снега нет, а грязи предостаточно. Но Полине в тот момент было плевать на чистоту. На все плевать, лишь бы побыстрее оказаться подальше от кинотеатра.

В этот раз она мчалась домой не привычным маршрутом, а коротким. Козьими тропками, как их называла бабушка. В родном городе их было немало, и она знала их все.

Холодный ветер бил в лицо, но она этого даже не замечала, слишком разгоряченная.

Сердце стучало в бешеном ритме, в ушах гудело. Скоро начало покалывать в боку, но она продолжала нестись со скоростью, которой аплодировал бы даже ее учитель по физкультуре.

В легких заканчивался воздух, дыхание сделалось рваным, но Полина ни на что не обращала внимания. Важна была только скорость.

Казалось, если она хоть чуть-чуть снизит темп, тут же услышит позади шаги мужа. И он нагонит ее, достанет.

«Дура, какая же я дура!» – кричала она про себя.

Она ведь почти поверила Максу!

Как заливался соловьем…

«Ребенку нужен отец, давай сохраним брак, мы же были счастливы!»

Надавил на все болевые точки разом.

А с каким видом сказал, что между ними теперь все изменится?

Полина хороша, уши развесила, собралась признаваться ему и про письма, и про остальное.

Дура!

Как она вообще могла поверить в то, что услышит от него что-то хорошее?

В ту минуту, когда он со смаком описывал, как обвешает дом камерами, ей хотелось рвануть к Максу через стол, сомкнуть пальцы на его шее и душить, душить…

«Это продлится, пока я снова не смогу тебе доверять».

Так он вроде сказал?

Только вот одна загвоздочка. Тот момент, когда Макс начнет доверять, не наступит никогда. Потому что муж в принципе никогда ей не доверял. Сегодня она имела несчастье лишний раз в этом убедиться.

Но как же это больно – снова поверить, пусть на короткие секунды, а тебя за твою же веру сразу лицом об стол…

Полина больше не поверит ни единому его слову. Она больше в жизни не станет его слушать. Сделает все для того, чтобы Макс держался подальше. Правильно она поступила, что соврала ему про письма, придумала себе любовника. Иначе до сих пор жила бы с ним, он не отпустил бы ее.

Полина немного выдохнула, лишь приближаясь к дому.

От кинотеатра до бабушкиного жилища и прогулочным шагом было недалеко. А Полина бежала, поэтому добралась очень быстро.

Но все же, когда повернула на родную улицу, поняла, что не успела вовремя.

Она будто врезалась в невидимую стену, увидев джип Макса возле дома бабушки.

Впрочем, это было глупо – тягаться с машиной. Пусть Полина и бежала дворами, Макс в это время ехал по дороге в объезд.

Муж ждал ее у машины.

Полина вперила в него взгляд, глотая холодный воздух.

Чуть отдышавшись, стала прикидывать варианты, как пробраться домой мимо него. Только вот по всему выходило – никак.

Припарковался-то как нагло, почти у самой калитки.

Стоял, как ни в чем ни бывало, глазел на нее.

Сообразив, что обойти мужа ей никак не удастся, Полина вдруг почувствовала, что страх отступил. Родилась злость. Да такая сильная, что казалось, она мир этой злостью сможет взорвать.

И Полина пошла напролом.

– Следишь за мной? – спросила она сквозь плотно сцепленные зубы.

Муж на ее резкий тон не обратил никакого внимания.

– Успокойся, – сказал он твердым голосом. – Я не следил за тобой, всего лишь привез сумку и телефон.

Только тут она приметила, что он и вправду держал в руке ее сумку. Она выхватила ее и спросила, сверкая злым взглядом:

– Все проверил? Мессенджеры все перечитал? Интересно было копаться в моей жизни?

– Я ничего не проверял, – процедил он сквозь зубы. – Зачем тебе понадобилось убегать? По-человечески объясни…

– А я не вижу перед собой человека, чтобы что-то по-человечески объяснять!

– За языком следи! – рявкнул он. – Быстро села в машину, мы не договорили.

– Да щас…

С этими словами Полина попыталась прошмыгнуть мимо него, но Максим не дал ей этого сделать. Схватил за плечо, развернул к себе.

– Мы не договорили, я сказал. Чего ты взбесилась? Нормально ведь общались.

Полина всмотрелась в его лицо. С виду обычное, даже спокойное.

Неужели он и вправду посчитал их разговор нормальным? Или по крайней мере последнюю его часть? Разве это нормально предлагать жене жить как в клетке, отчитываться о каждом шаге?

– Полина, ответь мне, – потребовал он.

– Ненавижу! – зашипела она. – Я тебя ненавижу! Мне не нужен ни ты, ни твой гребаный контроль. Я тебе не животное, чтобы следить за мной двадцать четыре на семь и помыкать! Да моему ребенку будет в триста раз лучше без такого папаши. Ты же двинутый на всю голову! Тебе лечиться надо… Ненавижу!

Последние слова она уже кричала.

Но лицо Макса оставалось спокойным, лишь на шее начала пульсировать жилка. Все же он далек от спокойствия.

– Я тебе рот с мылом вымою, – процедил он зло. – Быстро в машину, дома поговорим…

– Я к тебе не сяду! – взвизгнула она и снова попыталась добраться до калитки.

Макс крепко ухватил ее за локоть.

Полина не знала, что он собирался сделать. Допускала, что он попытается запихнуть ее в машину силой. Но в этот момент калитка позади них открылась.

На улице появилась бабушка со скалкой наперевес. Она замахнулась ею, как битой, и закричала:

– А ну, отпустил ее, гад ползучий! Сейчас же отпусти, иначе я звоню в полицию!

Полина что есть силы дернула руку, стараясь высвободить ее из тисков его пальцев. О чудо – получилось. Или муж попросту отпустил.

Она крикнула ему:

– Пусть с тобой черти живут!

И юркнула в калитку, побежала к дому.

Она уже почти добралась до спасительного крыльца, когда ей в уши врезался зычный бас Макса:

– Ты все равно от меня никуда не денешься!

Глава 21. Это мы еще посмотрим…

Полина вбежала в дом, пропустила за собой бабушку и заперла дверь.

– Поля, что случилось? Ты же собиралась в кино.

После этой бабушкиной фразы ей вдруг стало смешно.

Сходила в кино, что называется. Развеялась, прогулялась… Так нагулялась, что ее почти не держали ноги.

– Пойдем, все мне расскажешь, – потребовала бабушка.

Она разулась, трясущимися руками стянула куртку.

Прошла за бабушкой в гостиную.

Обе, не сговариваясь, приникли к окну, проверить, стоит ли на улице машина Макса, и увидели, как он уезжает.

– Фух… – Полина испытала неимоверное облегчение.

– Что стряслось? – повторила свой вопрос бабушка.

Полина плюхнулась на диван и принялась выкладывать, что произошло в кинотеатре.

Бабушка положила скалку на стол, устроилась рядом с Полиной и стала слушать.

Рассказ вышел долгий, речь Полины часто прерывалась то нервными вздохами, то всхлипами, даже истерическим смехом.

Но она все-таки выложила бабушке все от начала и до конца:

– Сижу в кафе, смотрю ему в глаза, а там столько уверенности в своей правоте, столько решимости. Меня тогда такая злость взяла, просто жуть. Он вообще не видит во мне человека, я для него какая-то зверушка! Он меня с таким раскладом скоро запрет в подвале, и все…

– Да уж? – горько вздохнула бабушка. – Повезло с зятьком, ничего не скажешь.

– Самое паршивое, мне кажется, он за мной следит. Иначе откуда узнал, что я в кино? Вот откуда он это мог знать?

– Скорей всего, следит. – Бабушка снова шумно вздохнула.

– Что делать-то, ба? – охнула Полина, прикрыв рот ладонями. – Он меня в покое не оставит.

– Не оставит, факт, – кивнула бабушка. – Так и будет кружить вокруг тебя коршуном, давить на психику.

Полину затрясло от такой перспективы, слезы снова полились по щекам.

Бабушка потянулась к ней, обняла, принялась гладить по голове. Но даже это не помогло ей успокоиться.

– Никуда я от него не денусь… – воскликнула Полина с отчаянием. – Верно он сказал.

Бабушка вдруг отстранилась от нее, посерьезнела. Уставилась на стену, будто заметила на цветочном орнаменте обоев что-то очень интересное. А потом сказала задумчивым голосом:

– Никуда не денешься, говоришь? Это мы еще посмотрим. Не хотела я этого, но… Уезжать тебе надо, Поля.

– Куда? – охнула она. – К маме в Москву, что ли? Она меня без проблем не хотела, а с проблемами я ей тем более нафиг не нужна…

– Ну что ты такое говоришь! – всплеснула руками бабушка. – Она тебя любит, она же твоя мама. Жизнь у нее сложная, Поль, вот и все. Поэтому ты у меня. Но к маме тебе лучше не ехать, он найдет тебя там в три секунды… Надо куда-то в другое место.

– А куда? – охнула Полина. – Главное – на что? Были бы какие-то средства, я бы смогла устроиться, работу бы нашла. Я, кстати, уже нашла одну по удаленке, но за копирайтинг много не платят. На что мне переезжать? Нет никакого капитала…

В этот момент бабушка огорошила ее известием:

– Положим, капитал есть…

– Это ж интересно какой? – удивилась Полина.

– А вот есть, – бабушка хитро улыбнулась. – Расскажу-ка я тебя свой секрет.

Полина подалась вперед, ей стало очень любопытно.

– Ты же знаешь, что твоя мама присылала мне деньги на твое содержание, так? – спросила бабушка с прищуром. – Поначалу высылала по тысяче в месяц, потом устроилась на работу получше, стала высылать по три-пять, даже бывало по семь.

– Но ты ведь сама говорила, что последние годы мама ничего не присылала, – подметила Полина, нахмурив брови.

– Да, – кивнула бабушка. – С тех пор как тебе стукнуло пятнадцать, она больше ни копеечки не выслала. Но до этого деньги все же отправляла регулярно. Так вот, я их все сразу клала на сберегательный счет. Каждый рублик!

Полина посмотрела на бабушку с недоумением.

– То есть как каждый рублик? А на что же ты меня растила? На свои, что ли? Всегда?

– Ну а что? – пожала плечами бабушка. – Я всегда прилично зарабатывала на репетиторстве, опять же две ставки в школе долго тянула, деньги были. А твое я хотела припасти для тебя.

Такого Полина от бабушки уж никак не ожидала. И как она вообще могла думать, что та ее не любит? Аж стало стыдно за подобные мысли.

– И что? Много накопилось? – спросила Полина чуть боязливо.

– Семьсот тысяч, – пожала плечами бабушка. – Думала, что отдам тебе на свадьбу, но посмотрела-посмотрела на твоего жениха и не отдала. Как сердцем чувствовала…

– Ого, – сказала Полина, шокированная цифрой. – Вот это ты насобирала!

– За пятнадцать лет получилось прилично, да, – кивнула она. – Плюс проценты за вклад, вот и собралась сумма. Не миллионы, конечно, но на первое время тебе хватит. Устроишься на новом месте, обзаведешься жильем, найдешь себе применение. Я растила тебя сильной, у тебя все получится. Главное – подальше от Реброва.

Полина поначалу обрадовалась.

На эти деньги она легко сможет уехать. Часть потратит на обустройство, остальное отложит на черный день. С голоду точно не помрет…

А потом она вспомнила о такой маленькой детали, как возможная слежка. Если Макс узнает, что она покупает билеты, собирается уехать, что он сделает?

Она тут же озвучила свои опасения бабушке:

– Ты думаешь, он даст мне сбежать? Да как только я появлюсь на вокзале, он туда прискочит. Чего доброго, вообще домой заберет! Он же не даст мне уехать из города!

Бабушка снова задумалась, уставилась все на тот же узор на обоях. Чуть помолчала, а потом сказала, поигрывая бровями:

– А мы его хитростью…

Полине даже показалось, сейчас злорадно захихикает. Прямо как ведьмы в сказках.