Текст книги "Универсальное средство"

– Ваня – боец, – сказал Заметин. – Он из любой ситуации отыщет выход.

Филатов процитировал на память фрагмент одного из разговоров между Волковым и Заметиным и попросил пояснить, что значит выражение «Знаешь, денек-то оказался крепким, чуть ноги не переломал». Банкир рассмеялся.

– У нас был свой язык в институте, – пояснил он. – Мы хорошо учились, летнюю сессию на втором курсе досрочно сдали, и времени было полно. От нечего делать свой язык придумали. Сейчас уж и не припомню все правила. Меняли первые буквы, причем по какой-то простой формуле, правда, не у всех слов, глаголы будущего времени – на прошлое, наречия, кажется, не использовали… Так что никакой это не шифр, а обыкновенный выпендреж. В том разговоре, наверно, вспоминали альма-матер, ушедшую юность… Иван точно найдется, нужно немного подождать.

О найденном муляже Филатов не стал говорить банкиру.

Впрочем, был один незначительный инцидент, произошедший за день до исчезновения Волкова. Мальчишка лет пятнадцати, живший в одном подъезде с Иваном, мочился в мусоропровод, и Волков застал его за этим занятием. Иван дал нарушителю подзатыльник и сказал, что, если увидит подобное еще раз, надерет задницу. Мальчишка огрызнулся и кинулся на Ивана, но тот быстро приструнил отрока.

Удалось выяснить приблизительное время исчезновения остальных. В хронологическом порядке это выглядело так.

Вслед за Волковым, пропавшим четырнадцатого сентября, пропал Попойко, продавец-консультант, плотного телосложения молодой человек двадцати семи лет от роду. Произошло это утром двадцать шестого сентября. Попойко, как это нередко бывает с молодыми людьми, в тот день проспал. Чтобы не опоздать на работу, вызвал такси. Машина приехала, оператор сообщил о том, что такси стоит у подъезда. Попойко вышел из квартиры, но в такси так и не сел.

Третьим исчез работник мэрии. Примерно с семи до половины восьмого вечера. Свидетели сказали, что видели, как Первачев – такую фамилию носил работник мэрии – сел в автобус без номера маршрута (свидетели подумали, что это служебный автобус), который, отъезжая от остановки, выпустил огромное облако дыма. Когда дым рассеялся, оказалось, что автобуса и след простыл. Свидетелям это обстоятельство показалось странным: дорога была пустынная, прямая, без поворотов, и исчезнуть автобусу было некуда.

Четвертой пропала Лысова, заведующая аптекой. Сын Лысовой поведал, что мать вечером двадцать шестого числа, в начале девятого, пошла выбросить мусор. В контейнер, который находился во дворе. Он видел, как мать подошла к контейнеру и положила в него пластиковый пакет с мусором.

Домой Лысова так и не вернулась.

Утром двадцать седьмого числа пропал Митрофанов, топ-менеджер одной крупной компании. Последней, кто видел менеджера, была продавщица, работающая на автозаправочной станции. Митрофанов залил бензин в бак своего автомобиля, потом припарковал его на стоянке и зашел в кафе, находящееся на станции. Выпил кофе, съел пирожное. Пошел в туалет, из которого не вернулся.

Около полудня двадцать седьмого числа пропал Мирошниченко, водитель маршрутного такси. Он приехал на конечную, высадил пассажиров и поставил «Газель» на стоянку. Потом Мирошниченко сыграл с коллегами-водителями в карты, перекусил и сел в свой автомобиль. Когда пришла пора выходить на линию, его «Газель» не тронулась с места. Один из водителей пошел сказать Мирошниченко, что пришло время выезжать (частенько бывало, что Мирошниченко засыпал после еды), но того в кабине не оказалось. Вокруг был пустырь, но никто не заметил, чтобы Мирошниченко отправился в поля по нужде. Его пытались отыскать по телефону, но на вызовы Мирошниченко не отвечал.

Кларц, работник Управления железной дороги, исчез вечером двадцать седьмого числа. Около семи часов вечера закончилось совещание руководства, на котором он присутствовал. После совещания был организован шведский стол. Кларц поел, после чего попрощался с коллегами, оделся и сел в лифт, однако из лифта так и не вышел. Лифт опустился на первый этаж, двери открылись, в кабине было пусто. Дежурный Управления, как раз в тот момент находившийся рядом с лифтом, посмотрел, кто уходит, чтобы сделать отметку в журнале, и удивился, что лифт спустился порожним.

Самым сверхъестественным исчезновением было исчезновение Лоббера. Он работал на ТЭЦ дежурным слесарем КИПиА. Во время дежурства начальник смены сказал Лобберу, что нужно заменить манометр на отметке «плюс пятьдесят метров». Тот отправился выполнять задание. Поднялся на барабан котла, вероятно, облокотился об ограждение, ограждение от нагрузки подалось, и Лоббер упал вниз. Один из машинистов в то время делал обход оборудования. Он услышал крик, увидел, как кто-то падает, и побежал к месту падения, однако никого на отметке «ноль» не обнаружил. Лоббер либо растворился в воздухе, либо в падении научился летать и улетел невесть куда.

Последним пропал искусствовед Репин. Это случилось около пяти часов вечера двадцать восьмого числа. Он позвонил домой, сказал, что выходит с работы. Жена отправилась его встречать. Она полностью проделала путь, ведущий к музею, но так и не встретила мужа. Репин всегда ходил одной и той же дорогой. Пропустить или не заметить его было невозможно: маршрут Репин нарочно избрал самый малолюдный, поскольку был мизантропом, и не мог затеряться среди прохожих.

Сивов, до недавнего времени ездивший на видавшем виды «Митсубиши», теперь носился на новеньком пятьсот двадцать пятом «БМВ». Глаза его были полны восторга. Понимая, что у коллег могут возникнуть вопросы, откуда у обыкновенного опера появились деньги на такую дорогую машину, однажды он после рабочего дня собрал сослуживцев, накрыл стол и предложил обмыть приобретение.

– Ребята! – сказал Сивов после того, как выпили за новую машину. – Хотите – верьте, хотите – нет, дело было так. Мы с женой давно хотели большой плоский телевизор купить, со стереосистемой. Пять колонок, сабвуфер. Подкопили деньжат, пошли в магазин, в «Монте-Карло». Купили. Нам на кассе дали какой-то купон. Каждому давали, у кого покупка в тот день была пятьдесят тысяч и более.

Прошло полгода. Мы уж и забыли про этот купон. Тут раздается звонок. Говорят: вы выиграли автомобиль. Машину-то мы видели, она на входе в магазин на постаменте стояла. Новенькая, блестящая, нецелованная. Классная «Бэха», два с половиной литра. Кто ж мог знать, что она нам достанется! Сначала я не поверил. Позвал Наташу. Звонивший оставил номер для связи. Наташа набрала ему и все выяснила. Оказывается, организаторы проводили розыгрыш, и наш купон вытащил какой-то десятилетний мальчуган. Вот и не верь после этого в удачу!

Коллеги поздравили Сивова и выразили уверенность в том, что Влад не зазнается.

– Что вы! Что вы! Чай, не генералом стал. Машина – кусок железа, пусть и такая хорошая.

Влад, Алексей Гудин (Алексей перевелся из другого отдела в связи с переездом в новую квартиру, находившуюся неподалеку от отделения) и Миша Сокольцов рыли землю, чтобы отыскать хоть какую-то зацепку. Влад занимался Волковым, Лысовой и Лоббером, Алексей – Попойко, Мирошниченко и Кларцем, Сокольцов – остальными. В течение нескольких месяцев они делали все возможное по сбору информации, выясняли детали исчезновения вплоть до минуты, изучили распорядок жизни пропавших, опросили всех людей, попавших по тем или иным причинам в их поле зрения.

Дело просто обязано было сдвинуться с мертвой точки.

Роман вернулся с обеда. По его кабинету расхаживал довольный Сивов. На стуле возле Романова стола сидел страшно перепуганный юноша лет шестнадцати.

– Здравствуй, Роман Львович! – поздоровался Сивов. – Разреши представить Никиту Пахомова, компьютерного гения и по совместительству малолетнего преступника, деяния которого подпадают под статью «вандализм» УК РФ. Впрочем, наш юный друг не только вандал, но и пособник в похищении людей. Да он сейчас сам все расскажет. Верно, Никита? Расскажешь, что вы там с друзьями умудохали?

– Да мы ничего такого не хотели, – со слезами в голосе заговорил юноша. – Кто же знал, что так все повернется? Клянусь Биллом Гейтсом, это просто побочный эффект!

– Так, Никита, – перебил юношу Сивов. – Давай-ка начистоту. Ты со товарищи лишил свободы девять человек. Попросту говоря, похитил девять человек. Девять человек! Понимаешь, чем это грозит?

Юноша кивнул.

– Понимаю.

– Тогда введи Романа Львовича в курс дела.

– Хорошо, – вымолвил юноша. – Мы с ребятами игру разработали. Обыкновенная стратегия, типа «Героев» или «Цивилизации», но с некоторыми особенностями. Назвали ее «Воины Ада». Прикол в том, что для абсолютной вовлеченности в игру мы надеваем костюмы полного погружения. Их нам знакомые геймеры из Австралеймии прислали.

– Откуда?

– Из Австралеймии. Это страна такая.

– Страна такая? Новая страна? Где? На каком материке?

– Не на материке! Вы совсем телевизор не смотрите? Месяц назад был организован Фонд геймеров, и этот Фонд купил пол-Мадагаскара. Мадагаскарцы не хотели продавать землю, но США, Англия и Израиль настояли. Выкопали здоровенный ров и разделили остров на две части. Теперь Мадагаскар – это северный остров бывшего Мадагаскара, а Австралеймия – южный, называется он Геймос. Политически это отдельное государство со своей валютой – геймиками. Один геймик на сегодняшний день семь с половиной рублей по курсу. Туда самые лучшие геймеры со всего мира перебрались. Там разрабатываются игры и геймерское оборудование. Вроде костюмов полного погружения. В этом костюме порядка полутора тысяч датчиков, шлем с три-Д картинкой и объемным звуком. В общем, геймер целиком в игре. Полностью. С ног до головы.

Филатов жестом прервал Никиту. Набрал в поисковой строке «Австралеймия». Компьютер выдал ссылки. Филатов щёлкнул по одной из них.

«Австралеймия – государство, расположенное на острове Геймос (бывш. южная часть о.Мадагаскар), с лесами, реками, горными хребтами и пляжными курортами Индийского океана. По государственному устройству является федеративным государством в составе пяти субъектов: Верх-Забоева, Терминаторского района, Лабораторной, Промгиганта и Нижнетукового. Площадь Австралеймии – 282147 км². Три государственных языка: английский, русский и хинди. Форма государственного правления…»

– Влад! – сказал Филатов. – Действительно, есть такое государство. Ты когда последний раз новости смотрел?

– Уже и не помню, – проворчал Сивов. – Смотреть-то их некогда. Бегаешь, как сайгак, не до новостей.

– Продолжай, Никита.

– Дайте закурить, – попросил парень.

Сивов достал пачку, протянул. Никита вытащил сигарету, чиркнул зажигалкой. Роман пододвинул к Никите пепельницу.

– Дима Старко придумал такое приспособление, – продолжил юноша, – которое включает в игру объект реала. Мы назвали эту штуковину «провиртуальная пушка». Она вбрасывала объект в виртуальное пространство с сохранением его характеристик. Разумеется, и субъект могло вбросить. Мы отправили схемы и эскизы пушки ведущим специалистам Австралеймии, те доработали, изготовили и прислали ее нам.

Мы ведь игроки, а не гопники какие-нибудь, не панки. Клянусь видеокартой, решили один раз попробовать: вбросить мужиков, которые плохо себя вели. А женщина по ошибке затесалась. У Жени Долгоносова зуб был на одного: отлить ему не дал. Остальных – их было человек восемь – мы добавили. Поверьте, одних уродов брали. Не просто так, не первых попавшихся, а конкретных уродов. Уродливее не бывает. Кроме женщины, та ни при чем.

– Вы решили стать вершителями чужих судеб?

– Да нет же! Подумали: один раз сыгранем каракулями – так мы прозвали тех уродов – и отпустим. Каждому из нас хотелось почувствовать себя настоящим военачальником. Виртуальными персонажами играть скучно, неинтересно, потому что приелось. Другое дело – живыми людьми! Сразу ответственность появляется, просто так не рискуешь. В общем, выдернули их из реала – и в игру. Нас тогда трое было. Поделили каракулей поровну: по три каждому. Наигрались, вышли из игры, закрыли программу. Те уроды должны были вернуться назад, в реал, а они каким-то образом в игре остались. Выключать ноутбук теперь боимся: как бы каракулям совсем кирдык не пришел. Мы пытались вывести их из игры, чего только не делали, все бесполезно: игра их прописала внутрь себя. А мы не можем найти строку кода. Все проверили. Боюсь, как бы каракулям не пришлось навеки в «Воинах Ада» остаться. На правах персонажей.

– Никита, посмотри на фотографии и скажи, узнаешь ли кого-нибудь из них? – Роман протянул Никите снимки пропавших.

Юноша посмотрел на фотографии и подтвердил:

– Да, мы играли этими людьми.

– Давай-ка прокатимся к твоим приятелям, – сказал Филатов. – Влад, позвони Кириллу и попроси зайти. Прямо сейчас.

Кирилл Кенбер был палочкой-выручалочкой сотрудников отделения. Он работал экспертом-криминалистом, а в свободное время ремонтировал нежную технику: компьютеры, ноутбуки, планшетники, телефоны и прочее, потому что любил все, что сделано из песка, металла и пластика. Все пространство в его кабинете было завалено косточками, зубами и кишочками, извлеченными из устройств, якобы улучшающих жизнь.

Дома Кирилла ждала одинокая печальная кошка с хвостом-обрубком, поэтому домой он не торопился. Для того чтобы постигнуть премудрость изделий Кремниевого царства, он изучил самые распространенные языки программирования, а постигнув, стал писать программы, зарабатывая деньги, которые не знал, куда потратить. Женщины сходили с ума, надеясь заполучить Кирилла в мужья, но тот искренне не понимал, что от него нужно существам, создающим своей походкой красоту, поэтому даже у матерых хищниц не поднималась рука морально прикончить наивного компьютерщика.

– Привет, Кирилл! – сказал Сивов. – Ты занят? Нет? Зайди к Роману Филатову в кабинет, прямо сейчас. Задачка есть для тебя. Какая? Ты такие любишь. Приходи!

Вскоре в кабинет пришел Кенбер. У него было худое бритое лицо, щеки которого целовались между собой внутри ротовой полости. Ноги Кирилла были кавалерийской формы тяжелой степени. Лицом он был похож на известного актера Дмитрия Нагиева и даже участвовал в пробах в качестве его дублера, но его не взяли из-за кавалерийской болезни.

Он поздоровался за руку с сослуживцами и с интересом посмотрел на юношу.

– Очередной гений виртуального криминала? – спросил он у Филатова, кивнув в сторону Никиты.

– Пока не знаем, – ответил Роман. – Поэтому и позвали, чтобы выяснить, какой у молодого человека статус.

– Так давайте выясним!

– Тогда едем, – сказал Роман. – Влад, отвезешь?

– Конечно, – согласился Сивов и спросил у юноши. – Какой адрес у пещеры похитителей?

– Улица Магистральная, а номера дома нет: это гаражи, которые стоят вдоль ЛЭП.

– Кооператив «Болт и шланг»? – спросил Сивов.

– Да, «Болт и шланг». Ребята эти гаражи называют «Жигули-синеботы»: там каждый второй обитатель – пьяница, который ездит на «шестерке». Зато снять гараж можно дешево. Наверно, потому что добираться далеко.

– Да уж, край географии – конец асфальта, – заметил Сивов.

По дороге Филатов ввел Кирилла в курс дела.

– Строки кода посмотрю, – сказал Кенбер, переварив полученную информацию. – Однако не уверен, что смогу извлечь живых людей из пространства магнитных моментов. По-моему, это так же реально, как сесть на лавку и улететь на ней на Луну. Впрочем, на лавке-то еще можно на Луну добраться, потому что она может стоять, например, в ракете. А вот как из последовательности определенным образом ориентированных частиц ферромагнетиков выжать хомо сапиенсов?.. Задачка не из легких. Если вообще имеет решение. Кстати, вы меня не разыгрываете?

– Нет, Кирилл, – рассеял Филатов подозрения криминалиста. – Никита говорит, что они использовали специальную аппаратуру из Австралеймии.

– Из Австралеймии? – внезапно заволновался Кенбер. – Тогда все возможно! И люди в винчестере, и бесконечность в песчинке, и прочие невероятные события. Помяните мое слово: если с Землей случится какой-нибудь катаклизм, то как раз из-за австралеймийских умников. Они такое с бедными компьютерами вытворяют, что язык не поворачивается! Изверги! Думают, что системные блоки или, например, ноутбуки – неживые. Невежды! А искусственный интеллект? Думаете, его создают для улучшения жизни человеческой, для того, чтобы у нас появился верный друг, который будет оберегать, охранять человека и помогать ему? Нет! Парни из Австралеймии над ним издеваются! Мучают! Им нужны слезы, пролитые искусственным интеллектом!

Издав душераздирающий вопль, Кенбер до прибытия на место более не проронил ни слова.

Они добрались до въезда в кооператив минут за сорок.

– Показывай, куда дальше, – сказал Сивов.

Юноша в восторге рассматривал приборную панель детища немецкого автопрома. Пальцы его, как завороженные, тянулись к кнопкам, которых в салоне было полно, но головной мозг блокировал желание прикоснуться к желанной пластмассе, которая к тому же была украшена непонятными и от этого еще более привлекательными разноцветными значками. Сивов перехватил взгляд юноши, и по его ушам разлилось тепло.

– Здесь налево, – сказал Никита. – Потом до конца ряда, за ним опять налево и сразу направо. А там уже рукой подать.

Наконец юноша сказал:

– Приехали. Вон тот гараж с пристройкой. В пристройке мы и проводим баталии.

Он толкнул дверь, но та оказалась заперта. Тогда он подобрал камушек и бросил его в окно.

Вскоре дверь отворилась. Приятель Никиты, юноша с тонкой, интеллигентного вида оправой на носу подозрительно посмотрел на мужчин.

– Вы за деньгами? – спросил он и тут же добавил. – Артема сейчас нет. Он уехал по делам. Когда будет, неизвестно.

Филатов посмотрел мимо юноши.

– Веди нас, Никита, в зал славы игроманов, – сказал он.

Юноша поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Филатов, Сивов и Кенбер последовали за ним.

Пространство вдоль одной из стен было сплошь заполнено работающим компьютерным оборудованием, отчего в помещении стоял страшный гул.

– Это ферма, – пояснил Филатову Кенбер, показав на каркасы, к которым крепились видеокарты с большими работающими вентиляторами. – Криптовалюту добывают. Это называется «майнить». Настоящий угольный забой, только вместо угля биткоины.

– Зачем это? – поинтересовался Филатов. – Здесь находиться невозможно!

– Это деньги, Роман, – поясни Кирилл. – Ребята зарабатывают деньги.

– Деньги? – переспросил Роман. – Бьются об заклад, что просидят здесь сутки и останутся живы?

Кирилл мотнул головой: потом как-нибудь объясню.

– Покажи виртуальную пушку! – прокричал он Никите.

Тот махнул рукой в сторону небольшого восьмиугольного устройства, закрытого кожухом из перфорированного металлического листа, внутри которого, судя по равномерным, периодически повторяющимся вспышкам, происходило вращение. Сверху на кожухе установки была закреплена телескопическая антенна.

– На каком компьютере установлена игра?

Никита показал на ноутбук, находившийся на столе возле окна.

– Приложение для пушки хранится на диске Ц?

Никита кивнул.

– Как называется? Ган?

– Виртуал ган.

Кенбер сел за стол, и его сознание внедрилось в операционную систему ноутбука.

– Как тебя зовут? – спросил Роман у второго похитителя.

– Хан, – ответил тот.

– Это имя или фамилия?

– Ник, – ответил юноша со слабым зрением.

– Тебя зовут Николай Хан?

– Нет! Мой ник – Хан.

– А-а, это твое прозвище… Понятно. Сам придумал?

– Да. Я всем из нашей компании ники придумываю. Ребятам нравится. Никита – Башка, Артем – Банкир, Дима – Улет, я Хан. Мы частенько играем пара на пару: два Б против УХ. Или ХУ против двух Б. Здорово звучит!

– Послушай, Хан. Играть в компьютерные игры разрешается, законом эта деятельность пока не преследуется. Однако если выяснится, что вы каким-то образом засадили людей в пространство нулей и единиц, то будете отвечать по всей строгости закона. К тому же вы пользовались нелицензированным оборудованием (имею в виду виртуальную пушку), которое не сертифицировано и не имеет декларации соответствия, за что тоже придется ответить.

Если ты вместе с товарищами поможешь вернуть тех девятерых обратно в лоно человечества, тогда, возможно, отделаетесь легким испугом. Я замолвлю словечко за вас. Судья примет во внимание ваш возраст, и то, что вы в первый раз совершили противоправное деяние, а также то, что способствовали освобождению узников виртуала. Можно вообще дело до суда не доводить. Поможете сами себе, а, Хан?

– Да я рад помочь, только как это сделать? Мы разок сыграли людьми, это было, да. Лично мне не понравилось. Персонажи действуют так, как я желаю, а те живые копаются чего-то, мозги компостируют… Тормозные они какие-то. С ними не интересно. Поэтому рассчитывайте на мою помощь.

– Спасибо, Хан. Ты хороший парень.

Кто-то дернул Филатова за рукав. Он обернулся. Кирилл махнул рукой в сторону лестницы. Филатов узнал у Хана номер телефона, позвонил ему, убедился, что Хан не обманул, и попрощался с юношами.

– Виртуальную пушку и ноутбук с игрой мы забираем, – объявил ребятам Роман. – Чтобы вы еще кого-нибудь в виртуальный плен не засадили. После того как вызволим тех девятерых, можете забрать свое имущество. Из города никуда не уезжайте. Возможно, понадобитесь.

– Бывайте чаще на улице, – сказал Роман на прощание. – Здесь же оглохнуть можно!

Филатов взвалил на плечо пушку, Кенбер взял ноутбук, они попрощались с юношами и вышли из гаража.

– Деньги безвкусны, не пахнут и практически ничего не весят, – кивнул Кенбер в сторону пристройки. – Но иногда их добыча сопровождается таким шумом!

– С ума сойти можно, – согласился Роман. – Как они выдерживают?

– Вспомни отрочество, Роман Львович, – молвил Кирилл. – Сколько шалашей в лесу было построено, а землянок выкопано? Сколько сараек было во дворе, помнишь? Эти ребята такие же, какими были мы в их возрасте. Просто в наше время все было по-другому. А так бы и мы снимали гараж или какую-нибудь дешевую квартиру для сборищ. И плевать, что шумно, зато здесь их место. Тяга к свободе!

– Хороша тяга! В ноутбук людей засадить, чтобы поиграться! Что ты выяснил? У нас есть шансы вызволить несчастных?

– По дороге расскажу. Влад! – позвал Кирилл Сивова. – Открывай багажник! Надо аппаратуру положить.

Сивов долго петлял по закоулкам кооператива, прежде чем нашел выезд на шоссе.

Когда машина припарковалась у отделения, Кенбер обратился к сослуживцам с краткой речью.

– Ребята! Если начальство узнает, что у нас появилось (пусть в качестве улики) устройство, способное законопатить человека в виртуальное пространство, его сразу заберут. Отдадут в какой-нибудь НИИ, где люди в белых халатах с умным видом распатронят это устройство по винтикам. Поэтому давайте договоримся: я постараюсь разобраться, как эта штука работает, и посмотрю приложение. Но пока не закончу, ты, Рома, Макарычу ничего не говори. Он мужик хороший, но не любит технику, сразу в хранилище вещдоков прикажет сдать.

Макар Макарович Старовойтов работал начальником районного отделения двадцать девять лет. Его назначили на эту должность при президенте Горбачеве, поэтому он с теплом вспоминал Михаила Сергеевича – человека, говорившего много и не по делу.

– Сколько времени тебе потребуется, Кирилл? – уточнил Филатов. – Долго утаивать улики не получится.

– Попробую успеть за три дня. Не выйдет, тогда пусть специалисты разбираются. Сомневаюсь, что у них получится: все толковые программисты, да и технари тоже, уехали в Австралеймию. Приятель туда перебрался на ПМЖ. Звонил недавно, рассказывал, каково там. Сказал, что зарплата сто тысяч.

– Так и у нас программист может найти работу с такой зарплатой!

Кирилл улыбнулся.

– В России сложно найти работу, за которую платят сто тысяч долларов в месяц. Разве что в Москве. Да и то по знакомству.

– Долларов?.. – Сивов даже раскрыл рот от удивления. – Наверно, приятель тебе не все рассказал? Может, он не простой программист, а, к примеру, готовит покушение на базу данных индийского правительства? Или хочет взять контроль над мировыми авиаперевозками? Возможно, он искусственный интеллект обучает быть хорошим мальчиком. Или девочкой. Или хочет наладить интернет-сообщение между Землей и Луной – да что там Луной! – между Землей и галактикой М33 в созвездии Андромеды. А иначе откуда такая огромная зарплата?

– Сумма до неприличия большая, – прокомментировал Филатов. – Теперь представьте, что там таких десять миллионов. Тогда получается, что годовая заработная плата австралеймийцев составит полтора бюджета России за 2020-й год. У нас в стране сто сорок миллионов человек, а в Австралеймии – десять. Получается, что средний австралеймиец обеспеченнее среднего россиянина в двадцать с лишним раз. Хотя сомневаюсь, что у нас в стране среднестатистический житель зарабатывает четыре тысячи семьсот долларов в месяц.

Кстати, поскольку уровень жизни на Геймосе высокий, а программисты тоже люди, в скором времени там случится демографический взрыв: девушки всех стран объединятся и отправятся завоевывать сердца и кошельки мужчин, обитающих среди кремниевых сталактитов.

Китаю возникшая ситуация позволит нарастить производственные мощности в полтора раза. Сумма договоров на поставку продукции в Австралеймию превысит такие же договоры с Россией в несколько раз.

Соответственно, у нас в стране вырастут цены даже на самые дрянные китайские товары, хотя к нам качественный товар никто и не возит. Вырастет инфляция, и, как следствие, политическая обстановка станет нестабильной, вплоть до голодного бунта и погрома правительства. В Москву стянут войска Росгвардии, потому что москвичи – народ нетерпеливый. В конце концов, прольется кровь. Тогда наши першие друзья из НАТО для стабилизации обстановки введут миротворческие войска, и жителей под дулами автоматов положат лицом вниз простые парни из Нью-Йорка. И тогда люди из-за рубежа, уже не таясь, присвоят и благополучно вывезут все наши ресурсы до последнего килограмма угля, выпотрошат нашу землю до последнего колоска. Разумеется, их будут резать, как свиней, но они, дождавшись, когда в стране из ста сорока останется лишь десять миллионов, дадут оставшимся много-много денег и даже всячески будут способствовать улучшению условий жизни, как они сделали с коренным населением собственной страны. На такой случай сценарий давно написан. Затем Австралеймия и прочие страны (кроме России) поднатужатся, и численность населения Земли вырастет до десяти миллиардов человек, это почти в полтора раза больше, чем сейчас. После…

– Да куда тебя понесло, Рома?! – не выдержал Сивов. – Нострадамуса на тебя нет! Хватит ужасы рисовать.

– Рома, – вставил Кирилл, – по-моему, ты сильно сгустил краски. Отдохнуть тебе надо. Когда в последний раз в отпуск ходил?

– Два… нет, три года назад.

– Слушай, может, возьмешь дня три отгулов? Отдохнешь! Когда выйдешь на работу, расскажу о своих успехах. Если таковые будут.

Филатов задумался. Действительно, он давно не отдыхал. Да и дела кое-какие есть…

– Хорошо, давайте так и поступим. Забирай к себе пушку и ноутбук. В следующий понедельник встретимся.

Кирилл вышел из машины. Сивов открыл багажник, и Кенбер забрал орудия реально-виртуального преступления. На прощанье он махнул рукой и пошел в отделение.

– Рома, – позвал Сивов. – Приходи вечером к нам домой. Наташа будет рада тебя видеть. Выпьем по паре кружек пива. Какой-то чех возле нашего дома мини пивзавод открыл. Вкусное пиво варит. Заходи, продегустируешь.

– Постараюсь, Влад, – уклончиво пробормотал Филатов.

– Нет, пообещай! – настаивал Сивов.

– Ну, хорошо, хорошо, – сдался Роман. – Освобожусь – позвоню.

Филатов отправился к себе в кабинет и не успел до него дойти, как зазвонил телефон.

– Здравствуй, Роман, – поздоровался Рогожин. – У тебя есть пара минут?

– Есть, – ответил Роман, – как не быть. Только пара, не больше. К начальству собираюсь. Нужно подготовиться.

– Тебя интересует судьба муляжа?

– Конечно, интересует. Есть новости?

– Да.

Роман немного подумал и предложил Рогожину:

– Сегодня Влад пригласил меня в гости, предложил пива попить. Говорит, что возле его дома построили мини пивзавод, хвалит его продукцию. Сейчас с Сивовым свяжусь, спрошу, не будет ли он возражать, если мы с тобой вместе придем. Там все и обсудим. Согласен?

– Согласен. Звони Владу. В котором часу планируются посиделки?

– Сразу после работы.

– Как поговоришь с Сивовым, позвонишь, хорошо?

– Конечно.

Роман набрал номер Сивова и спросил, не будет ли Влад возражать, если к ним присоединится Рогожин. Сивов согласился. Роман перезвонил судмедэксперту и договорился после работы встретиться с ним в расположенном неподалеку от отделения мегамолле.

В четыре часа Филатов пошел с докладом к начальнику отделения.

– Как обстоят дела с поиском тех девятерых? – спросил Старовойтов в конце.

– Работаем, Макар Макарович, – ответил Роман.

– Это хорошо, что работаете, – пресным голосом сказал начальник. – Скоро вообще никого в отделении не останется: бежит народ из полиции. Одни филины по ночам будут по коридорам летать да пустую КПЗ сторожить. Как твои опера? Не собираются увольняться? Не высказывают недовольства по поводу низкой заработной платы?

– Да какая же она низкая, Макар Макарович? У нас, конечно, не столица, но сорок пять тысяч для опера не мало.

Старовойтов помолчал.

– Люди уходят, – мрачно сказал он. – И толковые люди. Сережа Коноплев из отдела по борьбе с наркотиками заявление написал. Саша Буянов, он по квартирным кражам специализируется, тоже. Спрашиваю: «Куда уходите?» Сережа говорит: «В муниципалитет, водителем. Восемьдесят тысяч зарплата. Отработал с восьми до пяти, и голова не болит. Работа в выходные оплачивается вдвойне». У Саши спрашиваю: «А ты?» Тот отвечает: «Грузчиком устаиваюсь в компанию по доставке «Родной воды». Не простым, а бригадиром». Говорю: «Водку, что ли, будешь грузить?» Он говорит: «Что вы, товарищ полковник! Компания такая есть, по разливу и доставке бутилированной воды. Артезианскую воду качают из скважин, обрабатывают и разливают по двадцатилитровым бутылям».

Я-то знаю, что наша местная артезианская вода не проходит по нормам: много железа и марганца. Дочь с мужем в частном секторе живут, так у них целый химзавод в подвале, воду очищают. Единственный плюс в покупной воде – железом не воняет. А так… Говорю: «Если не секрет, какую тебе зарплату посулили?» «Семьдесят пять тысяч», – отвечает он.

Что-то в государстве происходит непонятное! Грузчик – и семьдесят пять тысяч!

Недавно созванивался с Павлом Чесноковым, ты его, наверно, еще застал, он тоже в убойном работал. Помнишь такого?

– Помню, Макар Макарович.

– Он давным-давно в Москву перебрался. Жене его предложили хорошую работу, вот и он уехал. Устроился в полицию, впрочем, тогда она еще милицией была. Разговариваем о том, о сем, спрашиваю: «Как вам платят? Хорошо? Зарплату повышают?» Говорит: «Грех жаловаться. Четыреста пятьдесят тысяч получаю». «Что?» – говорю, – «Четыреста пятьдесят тысяч? Ты Академию окончил и на генеральскую должность устроился?» «Нет», – отвечает, – «подполковник я. Здесь всем так платят». Он в шесть раз больше меня, полковника, получает! Больше твоих оперов аж в десять раз! Да что ж такое происходит? Ладно, Москва! Столица! Но как грузчик может получать столько же, сколько начальник райотдела полиции, уму непостижимо! Социальная дискриминация! Какая ответственность у грузчика, и какая у полицейского! Грузчик исчезнет, никто и не вспомнит. А если полицейских не станет… В общем, так, Роман Львович! Соберешься увольняться – предупреди обязательно.