Текст книги "Третий лишний"

После окончания концерта мы ушли домой.

Статью Ежи Кухарского мы с мужем прочитали. Конечно, она была содержательной, глубокой, написанной четким и образным языком.

Кстати сказать, я иногда слушала по радио передачи о музыкантах и композиторах. Если текст радиопередачи был написан Ежи Кухарским, то с первых же слов передачи я начинала догадываться, что этот текст написан именно Кухарским, таким интересным и близким мне по духу было его содержание. Радиопередача заканчивалась, объявляли автора текста, и моя догадка подтверждалась.

* * *

Жизнь шла своим чередом… А в доме Перцова было неспокойно. Жильцы узнали о том, что их ждет переселение в другое место. Дом Перцова облюбовало для себя и решило занять Главное управление дипломатическим корпусом МИД России. Многим жильцам не хотелось уезжать из дома. Однако они понимали, что сопротивляться выселению бесполезно и нужно только направить свои усилия на то, чтобы получить квартиру получше в хорошем районе Москвы.

Стали предлагать новые квартиры. Ангелина Васильевна жила одна, поэтому ей предложили переехать в однокомнатную квартиру. Она была очень расстроена. Ведь у нее в квартире хранится очень много работ Фалька. Это и картины маслом, и акварели, гуаши, пастели, большое число рисунков, эскизов картин, эскизов театральных декораций, театральных костюмов. Кроме того, были памятные вещи, имеющие историческую ценность (керамическая посуда, кресло, стол и другие), которые Фальк использовал для создания своих картин – натюрмортов и портретов. Для всего этого в новой квартире нужно было иметь много места. Однокомнатная квартира Ангелине Васильевне не подходила.

Ангелина Васильевна обращалась к адвокатам, писала в руководящие органы много писем, в письмах приводила веские аргументы. Ей пришлось самой посещать кабинеты важных начальников, занимавшихся распределением жилплощади. В результате ей дали разрешение на получение двухкомнатной квартиры. Ордер на квартиру Ангелина Васильевна получила в 1975 году и сразу занялась подготовкой к переезду. Новая квартира находилась по адресу: Можайское шоссе, дом 82, корп. 2, кв. 164. Дом был расположен недалеко от метро «Молодежная» (до метро желательно от ее дома проехать еще две остановки на автобусе). Этот дом находится довольно далеко от центра города – добираться туда не очень удобно.

Перед переездом Ангелина Васильевна устроила у себя дома прощальный вечер. На этот вечер она пригласила прийти родных, учеников Фалька и всех друзей, которые часто бывали в мастерской художника.

Ангелина Васильевна поблагодарила всех родных и друзей за помощь, поддержку, внимание. Хозяйка дома сказала:

– С радостью буду принимать всех друзей в новой квартире. Но квартира маленькая – много народу сразу в ней не может поместиться. Поэтому еженедельных воскресных показов картин для большого числа зрителей больше не будет. Когда кто-нибудь захочет приехать посмотреть картины или просто навестить меня, то позвоните заранее. Мы договоримся. Разрешите пожелать всем благополучия и счастливой жизни.

* * *

С переездом на новую квартиру в жизни Ангелины Васильевны произошли перемены. Бытовые условия по сравнению с прежними стали гораздо лучше. Квартира постепенно обжилась и стала уютной.

Теперь Ангелина Васильевна жила довольно далеко от центра. Да и квартира была небольшой. Поэтому воскресных показов картин Фалька, как и предупреждала Ангелина Васильевна, больше не было. Знакомые и друзья стали реже приходить в гости. Но, конечно, она не оставалась одинокой. Родственники и самые близкие друзья освоили новую дорогу и навещали ее. Не забывали приходить к Ангелине Васильевне и ее старые друзья. Приходили Елена Левина (друзья называли ее Елка), Ежик и его жена Наташа Прозорова, навещали также другие друзья.

– Ангелина Васильевна, часто ли к вам приходит Ежик? – спрашивала я.

Она отвечала:

– Вначале Ежик был моим частым гостем. Но в последнее время почему-то перестал приходить.

Она была огорчена этим и не могла понять, в чем же причина такого невнимания старого верного друга к ней.

– Наверное, Ежик за что-то обиделся на меня, – говорила она.

* * *

Как и раньше, Ежик иногда звонил мне.

– Как поживаешь, Дина? – интересовался он.

Я рассказывала ему:

– Работаю, конечно. Продолжаю преподавать математику студентам. В свободное от преподавания время пытаюсь заниматься наукой. Делаю доклады на научных конференциях и симпозиумах. Публикую научные статьи.

Немного иронично сообщала:

– Может быть, вы, Георгий Степанович, помните, я защитила в 1971 году кандидатскую диссертацию. Через несколько лет после этого события мне дали должность доцента, а еще через несколько лет присвоили ученое звание доцента.

Об этом я рассказывала потому, что хорошо помнила еще по разговорам в мастерской Фалька скептические слова Ежика:

– Кандидатскую диссертацию ты никогда не защитишь.

«А я все-таки защитила, предсказание Ежика не сбылось», – думала я и улыбалась в душе.

– Знаете, Георгий Степанович, теперь я работаю над докторской диссертацией, – продолжала рассказывать я.

– Ну уж, о защите докторской диссертации тебе даже думать нечего. Докторскую диссертацию тебе никогда не защитить! – уверенно сообщал мне Георгий Степанович.

* * *

В 1988 году произошло большое несчастье: Ангелина Васильевна упала и сломала шейку бедра. Врачи осмотрели ее и сказали, что необходима операция. Однако у Ангелины Васильевны было больное сердце. Сложная операция под общим наркозом была очень опасна для ее жизни. Ангелина Васильевна отказалась от операции. Это означало, что она не сможет больше ходить – будет прикована к постели. Я звонила Ангелине Васильевне, она обо всем рассказала мне. На душе у меня было тяжело.

Ирина Васильевна – сестра Ангелины Васильевны – приехала к Ангелине Васильевне и стала ухаживать за ней. Возникла необходимость сестрам жить вместе. Ирина Васильевна приняла решение обменять две квартиры – ее и Ангелины Васильевны – на одну. После поисков Ирина Васильевна нашла подходящую двухкомнатную квартиру в микрорайоне Крылатское. Через некоторое время сестры переехали на новую квартиру.

В конце мая 1990 года мне позвонил Ежик. Он сказал:

– Дина, хочу напомнить тебе: пятого июня у Ангелины Васильевны будет юбилей, ей исполнится 80 лет. Наташа, моя жена, поедет к Ангелине Васильевне, чтобы поздравить ее с юбилеем. Дина, хорошо было бы, чтобы ты поехала вместе с Наташей.

Но я, к сожалению, не смогла поехать к Ангелине Васильевне. Дело в том, что я в это время тяжело болела. Мне сделали сложную операцию, и я была дома на больничном.

Наташа Прозорова ездила поздравлять Ангелину Васильевну одна. Я поздравила своего учителя и друга по телефону.

* * *

В конце 1997 года я защитила докторскую диссертацию. Мне захотелось сказать об этом Ежику. Позвонила ему по телефону в январе 1998 года.

– Георгий Степанович, поздравьте меня, я защитила докторскую диссертацию, – сказала я взволнованно.

В ответ услышала совсем незнакомый, необычный глухой голос:

– У ме-ня был инсульт.

Мне стало страшно. За что, за что это ему?

– Друзья навещают вас? – спросила после долгой паузы.

Ведь у него много друзей и знакомых.

– Ни-кто не при-хо-дит. Со мной толь-ко На-та-ша, – медленно и грустно говорит Ежи неестественным голосом.

– Ди-на, при-хо-ди к нам. Я бу-ду те-бя ждать, – сказал он и замолчал.

– Георгий Степанович, приду, – пообещала я.

Мы попрощались. Я была совершенно разбита. Побрела домой.

Навестить Ежи тогда не смогла. Чувствую себя виноватой перед ним за это.

Ежику постепенно стало лучше. Речь восстановилась. Он начал ходить.

* * *

Я постоянно думала об Ангелине Васильевне. Часто звонила ей. Ангелина Васильевна очень страдала. Она сильно похудела.

Ангелина Васильевна ушла из жизни 18 августа 1992 года. Ей было тогда 82 года.

Мне стало очень одиноко без Ангелины (так я называла за глаза своего давнего друга). С трудом нашла место ее захоронения, пришла туда, положила цветы. Хотелось встретиться и поговорить обо всем с близкими ей и мне людьми.

Позвонила Ирине Васильевне, побывала у нее.

Позвонила Ежику. Спросила у него:

– Георгий Степанович, можно я заеду к вам?

– Приезжай, – сразу же откликнулся он.

Ежик и Наташа жили тогда вблизи станции метро «Белорусская» на Малой Грузинской улице. Я быстро нашла их дом, поднялась к входу в квартиру, позвонила. Дверь открыла Наташа. Мы поздоровались, Наташа пригласила меня пройти в квартиру. Я зашла и сразу же увидела картину Фалька. Это был написанный маслом большой холст. Хочется смотреть и разглядывать привлекающий внимание летний лесной пейзаж. Я не очень хорошо помню обстановку квартиры, но до сих пор чувствую: Фальк – главное в этой квартире (конечно, я говорю не о людях).

Понимаю, откуда у Ежика эта картина. Первое время после кончины Фалька в его мастерской находилось много холстов, лежавших друг на друге. Они не были натянуты на подрамники. Всем казалось, что лежавшие в стопке холсты никогда не закончатся, даже если их вынимать по одному из этой стопки. Ангелина Васильевна тоже ощущала, что картин у нее хранится очень много. Поэтому она щедро дарила друзьям и знакомым это богатство. Нужно было только попросить Ангелину Васильевну подарить одну из понравившихся картин. Правда, она отдавала не любые картины, а только те, которые считала возможным отдать.

В то время, когда Ангелина Васильевна была еще очень щедрой, она подарила Ежику картину Фалька как старому и верному другу Роберта Рафаиловича и ее самой.

* * *

В квартире были две комнаты, небольшая прихожая, кухня и, разумеется, стандартные советские удобства. В комнате, расположенной направо от входной двери, я увидела Ежика. Он полулежал на диване. Ежик ждал меня и пригласил меня пройти в комнату, в которой находился. Я вошла в комнату, подошла к дивану и села на стоящий рядом с диваном предложенный им стул.

Спросила:

– Георгий Степанович, как вы себя чувствуете?

Ежик ответил:

– Теперь уже лучше. Надеюсь совсем поправиться.

Ежик был почти слепым. Он с очень маленького расстояния начал рассматривать меня и даже провел руками по моему лицу.

– Я только немного вижу контуры лица и фигуры, поэтому людей узнаю почти на ощупь, – объяснил Ежик.

Стали говорить об Ангелине Васильевне.

– Мне очень тяжело, что ее теперь больше нет с нами, – почти плача сказала я.

– Я тоже очень расстроен. Но что же можно сделать? Время движется вперед, и мы все уйдем из этой жизни, – грустно сказал он.

Ежи рассказал мне, что близкие родственники не сообщили ему о кончине Ангелины Васильевны. Не сообщили, когда и где будут похороны.

Он недоумевал, почему Ирина Васильевна и ее дети никому из друзей Ангелины Васильевны ничего не сказали и никому не дали возможности попрощаться с ней.

«Значит, они поступили так не только со мной», – подумала я.

После разговора о жизни Ежик позвал меня в другую комнату. Сели на стулья, стоящие около книжного шкафа. На ощупь он быстро достал из шкафа две книги и показал их мне. Это были книги: «Фредерик Шопен. Письма. Составитель и комментатор Г. С. Кухарский» [21].

Одну из этих книг Ежик дал мне в руки. Назвал номер страницы и сказал:

– Читай.

Я начала читать вслух. Это было предисловие к письмам Шопена, которое написал Ежи. Он не видел текста, но знал наизусть все, что там было написано. Ежику было приятно, что я читаю вслух его книгу.

Пока мы с Ежиком беседовали и затем читали книгу, Наташа была на кухне и готовила обед. Когда еда была готова, Наташа позвала нас обедать. За обедом помянули Ангелину Васильевну. Вспомнили замечательные дни, которые проводили в мастерской Фалька. Поговорили о наших общих друзьях.

– Какая большая утрата для нас и для многих людей то, что Ангелины Васильевны больше нет с нами, – делились мы друг с другом своим горем.

Посидев у Ежи и Наташи еще немного и поблагодарив их за оказанное мне внимание, я стала собираться идти домой. Ежи проводил меня до выхода на лестничную клетку.

– Не забывай меня и Наташу, Дина. Звони нам, приходи в гости. Много воды утекло. Каждое утро, просыпаясь, я благодарю Бога за то, что жил и живу. Теперь я считаю, что каждый день, который мне суждено прожить еще, – это подарок судьбы, – сказал он мне на прощанье у выхода из квартиры.

* * *

Ежи и Наташа продолжали жить в своей квартире. Дочь Марина помогала им по хозяйству. Вдруг у Ежи случился второй инсульт. Он умер от второго инсульта восемнадцатого января 2000 года. Ежи было тогда семьдесят три года.

О кончине Георгия Степановича мне сообщила по телефону Марина. Она рассказала, когда и где будет прощание с Георгием Степановичем и отпевание.

Отпевание Георгия Степановича проходило в храме Иоанна Воина на Якиманке. Отпевал его духовник Ежи – отец Николай (протоиерей Николай Ведерников).

С небольшим опозданием я пришла в храм Иоанна Воина. Храм был полон людьми. Отпевание уже началось. Около гроба стоял и говорил скромный священник. Все, что он говорил, поразило меня до глубины души.

Обычно при отпевании священники скучно читают по бумажке то, что написали для них родственники усопшего. Здесь все было совсем не так.

* * *

Протоиерей Николай Ведерников был человеком тонкой внутренней духовной культуры. Удивляла и поражала его редкая способность говорить по существу, ясно и открывая удивительно глубокую мысль. Слова были простые, без претензий на высокоумие, но очень глубокие, отражающие суть события.

Отец Николай обладал особым талантом слушать человека и сопереживать ему. Поэтому люди чувствовали этот его дар и стремились попасть к нему на исповедь! Служил он вдохновенно – у него был абсолютный музыкальный слух. Он сам являлся композитором духовной музыки, приведшим к Богу и Церкви многих известных деятелей искусства. Отец Николай отличался особой скромностью и внутренним аскетизмом, он был очень строг к себе и своему языку.

* * *

Ежика при жизни отец Николай знал очень хорошо. Ежик часто приходил к нему после того, как крестился. Они много беседовали о жизни, о предназначении человека в земной жизни. Ежик подробно рассказывал о своей жизни. Отец Николай внимательно слушал его и все запоминал. Поэтому таким подробным и интересным был рассказ отца Николая об этом замечательном человеке. Даже те люди, которые никогда раньше не знали Георгия Степановича, проникались к нему огромным уважением. О знакомых и друзьях Ежи и говорить нечего: все они сопереживали все события его жизни, рассказанные отцом Николаем. Отец Николай также подробно рассказал о творчестве Ежи: о книге «Письма Ф. Шопена», о работе на радио и на центральном телевидении.

Все люди, присутствовавшие в это время в храме, почувствовали, что отец Николай рассказал им о человеке, который прожил интересную жизнь, наполненную значительными событиями. Звучали простые, ясные, но очень глубокие слова.

* * *

После отпевания в храме были похороны. Потом близкие люди поехали к Кухарским домой на поминки. Я была на похоронах и на поминках. Почувствовала, как осиротели Наташа и Марина, как опустела их квартира.

На поминках родные и друзья сказали много теплых слов о Ежике, поделились своими воспоминаниями о встречах и беседах с ним. Один из друзей сказал: «Удивительно, но жизнь не озлобила этого человека, показавшего пример, чего можно достичь самообразованием. Напротив, она сделала его философом, мудрецом. Это в сочетании с широчайшей эрудицией, высокой нравственной планкой – по отношению к себе и к окружающим, а также трепетным строем души всегда притягивало к нему многих людей».

Ежи нет больше с нами. Я помню о нем всегда, думаю о нем с большой теплотой.

Происшествие у моря

Элла и Денис жили в Москве. Они работали старшими преподавателями в Тимирязевской академии. Денису было тридцать девять лет, а Элла была на два года моложе его. Элла и Денис были женаты уже давно: целых восемнадцать лет. У них росло два сына. Старшему сыну Артему было семнадцать лет, в июне он окончил среднюю школу и сразу же поступил в МГУ на химфак. Младшему сыну Тимуру зимой исполнилось восемь лет, он окончил в июне первый класс и перешел во второй.

Родители и дети жили дружно. Каждое лето во время отпуска Элла и Денис ездили отдыхать вместе со своими ребятами в разные места страны. В этом году они получили на работе путевку на всю семью в пансионат «Криница». Все обрадовались: пансионат находился недалеко от Геленджика на самом берегу Черного моря. Путевку дали на двадцать один день в августе.

Вот, наконец, приехали в пансионат. Получили хороший номер на третьем этаже. Расположились в номере, пообедали и пошли осматривать окрестности. Увидели, что до моря идти совсем недалеко. На берегу большой оборудованный пляж с лежаками, с тентами и зонтиками от солнца, с кабинками для переодевания. В море на довольно большом расстоянии от берега плавали буйки, за которые заплывать нельзя. На пляже загорало много отдыхающих, в море плавало тоже немало людей.

В дальнем углу пляжа заметили спасательную станцию. Там находилось четверо спасателей. Они внимательно следили за теми, кто плавал в море.

– Немедленно возвращайтесь, – кричал в рупор спасатель, когда кто-нибудь, захотевший простора и независимости, заплывал за буйки.

Пловец подчинялся этому приказу: боялся, что его накажут – выгонят из пансионата.

– Как здорово: целых три (три!) недели будем купаться в море и загорать! – радостно воскликнула Элла.

Погуляв еще некоторое время по берегу моря, Элла, Денис, Артем и Тимур вернулись в свой номер в пансионате.

Один за другим прошли три радостных дня пляжного отдыха у Черного моря. Купались, загорали, играли в пляжный волейбол. На четвертый день Артем спросил родителей:

– Мама Элла и папа Денис! Можно мы с Тимуром пойдем сейчас на море одни, без вас?

Эллу и Дениса несколько огорчила просьба Артема. Благоразумно оценив обстановку, они решили не возражать: ребятам хочется получить немного самостоятельности.

– Ладно Артем, идите. Только просим вас: не заходите в море до тех пор, пока мы через некоторое время не подойдем к вам, – сказал Денис.

– Хорошо, – сказал Артем.

– Ладно, – согласился Тимур.

Ребята взяли свои плавки, купальные шапочки, пляжное полотенце, ласты, маски для подводного плавания и пошли на берег моря.

Прошел час. Элла и Денис решили, что пора хотя бы одному из них пойти к своим детям. Они начали волноваться: «Что же делают на берегу моря наши дети?»

Денис взял свои купальные принадлежности и пошел искать ребят.

Сначала Денис пришел на пляж. Прошел весь пляж, оглядел всех плавающих в море. Ни Тимура, ни Артема среди них не было. Вещей своих детей Денис тоже нигде не увидел. Потом Денис пошел вдоль берега моря вправо от пляжа.

Денис прошел метров двести. Он заметил, что на травке на берегу моря лежит какая-то одежда. Подойдя поближе, Денис увидел: лежат кеды Артема, его шорты, тенниска, шапочка от солнца. Рядом лежат кеды Тимура, шорты, тенниска, шапочка от солнца Тимура. Ни Артема, ни Тимура рядом нет. Ни в море, ни в окрестностях этого места ребят он не обнаружил.

Денису сразу стало не по себе. «Куда же могли подеваться дети?» – не на шутку испугавшись, подумал он.

Денис мгновенно побежал на пляж, на спасательную станцию.

Прибежав на спасательную станцию, он поднялся по лесенке и подошел к спасателям. Один из спасателей наблюдал в подзорную трубу за пловцами в море: не дай бог, кто-нибудь из них заплывет за буйки. Два других мирно сидели на маленьких стульчиках за маленьким столиком. На столике лежали булочки с маком, пирожные, сахар, стояли чайник и чашки с горячим чаем. Спасатели дружелюбно улыбались: они были рады тому, что вокруг спокойно.

– У меня пропали два сына – семнадцати и восьми лет. Их нет уже около двух часов. Я видел на берегу вещи своих детей, но самих ребят нигде нет, – задыхаясь, проговорил Денис. – Пойдите скорее искать их!

Спасатели не всполошились и не сдвинулись с места. Раз ребят не было на пляже, значит, они находились вне зоны их ответственности.

– Скоро вечер. Сегодня уже поздно начинать искать мальчишек, – сказал спасатель, который был постарше. – Идите домой, а завтра утром приходите пораньше. Наверно ребята утонули. Мы выйдем на катере в море, будем искать их в море.

Денис остолбенел. У него чуть не случился удар. Все же он сумел взять себя в руки.

– Мы организуем поиск детей сейчас своими силами, – сказал Денис.

Он спустился из будки спасателей вниз, ушел со спасательной станции и побежал искать людей, которые взялись бы помочь ему.

После ухода Дениса Элла тоже побежала на поиски сыновей. По берегу моря она прошла тот же путь, который прошел Денис, выйдя из номера пансионата. Элла пробежала вправо от пляжа метров двести. Она увидела: лежат кеды Артема, его шорты, тенниска, шапочка от солнца. Рядом лежат кеды Тимура, шорты, тенниска, шапочка от солнца Тимура. Ни Артема, ни Тимура рядом нет. Ни в море, ни в окрестностях этого места ребят она не обнаружила.

Элле сразу стало не по себе. Она сильно испугалась. Присела на траву рядом с вещами сыновей. Стала обдумывать, что делать дальше.

Так она сидела около минуты, непрерывно вглядываясь в море. Море было спокойным, даже волн никаких не было. Солнце стояло в небе еще довольно высоко, но уже было видно, что за день оно устало и мечтает уйти отдохнуть.

Вдалеке слева от себя Элла увидела в море две черные точки. Точки были в море совсем недалеко от берега. Они не стояли на одном месте, а медленно двигались в ту сторону, где сидела Элла. Она внимательно следила за этими точками. Когда движущиеся точки стали ближе, Элла увидела, что по морю приближаются к ней две торчащие из воды головы с черными волосами. Постепенно плывущие головы увеличивались в размерах. Когда они приблизились довольно близко, Элла поняла, что плывут Артем и Тимур. У нее отлегло от сердца. Она радостно крикнула:

– Артем! Тимур! Плывите сюда и скорей выходите на берег!

Ребята доплыли до того места на берегу, на котором оставили свои вещи. Они спокойно вышли из воды и быстро подбежали к маме.

– Мама, мамочка! Мы так хорошо поплавали! – радостно стал говорить Элле Тимур. Она так была довольна тем, что с ребятами ничего плохого не произошло, что они снова рядом с ней! Поэтому Элла не стала ругать своих непослушных детей. Артем стал рассказывать:

– Мы решили доплыть до другого, дальнего пляжа. Плыли вдоль берега. У нас были ласты и маски, поэтому некоторое время мы могли плыть под водой. Там так интересно! Видели маленьких рыбок, которые проплывали мимо нас.

Ребята немного обсохли и переоделись в одежду, которую оставили перед заплывом на берегу на траве. Втроем пошли искать папу Дениса.

Шли в сторону пляжа. На полпути встретили Дениса. Он был сам на себя непохож. Увидев Эллу, идущую вместе с сыновьями, остановился как вкопанный, не веря своим глазам. Крепко зажмурил глаза, а потом широко раскрыл их: нет, это не видение, все в порядке, Элла идет вместе с Артемом и Тимуром.

Взгляд Дениса посветлел, он облегченно вздохнул:

– Вот так встряска была!