Текст книги "Апостолы"

– Вот берёшь ты серебряный денарий, – Мусаил откладывал в сторону чеканные браслеты, которые только что раскладывал на прилавке, и захватывал ловкими длинными пальцами монету с плутоватым ликом Гермеса, в «крылатом шлеме», – кладёшь его на ладонь. А уверен ли ты, что монета стоит серебром ровно столько, сколько покупатель обещает тебе за товар?

– А бывает иначе? – спрашивал Лука.

Мусаил усмехнулся:

– Ещё как бывает, юноша!

– А если попробовать монету на зуб? – с видом знатока вновь спрашивал Лука. – Тогда как?

– Золотой – пожалуй, а вот о серебряный денарий, такой, как этот, – он крепко сжимал монету в пальце, – и зуб сломать можно! – Старый седобородый иудей прищуривал один глаз. – Станешь ковырять его? Да кто ж позволит?! А коли позволят, то как глубоко ты его расковыряешь?

– А я с краю, – улыбался находчивому меняле Лука.

– И насквозь?! – смеялся Мусаил. – Ну, так покупатель не возьмёт монету обратно – всё равно придётся отдавать товар! – Прокопчённой от загара рукой меняла подбрасывал монету и ловко ловил её. Открывал ладонь – и на ней светился чеканным ликом бог торговли Гермес. – Знаешь, как однажды воинственных и жестоких спартанцев обманул самосский тиран Поликрат? Спартанцы долго осаждали остров Самос, и вот Поликрат пошёл на сделку. Выплатил им всё, что они требовали. Гордые спартанцы ликовали – как же, скрутили ещё одного противника! Спартанцы были хорошими воинами, но плохими торговцами – они привезли на родину порченую монету. Поликрат обманул их. А как? Его кузнецы подготовили тысячи круглых медных заготовок, а затем эти заготовки обернули в толстую золотую фольгу и нагрели на гигантских противнях. И только потом отпечатали как монеты! Медь по краям оплавилась и срослась с золотом как родная. Надкуси такую монету – ничего не увидишь! Уверен, кусали их спартанцы, и не один раз, коль привезли домой такой подарок! А вот разрубить мечом самосскую монету ни один легковерный спартанец не догадался! – Мусаил подставлял лицо тёплому утреннему солнцу. По рынку уже текли люди, присматривались к товару менял. Ели фрукты и разглядывали драгоценные побрякушки. – Вот так бывает и с богами, – вдруг добавлял Мусаил. – Именно, юноша! С вероучением, с истинной верой – единственной на все времена – бывает то же самое, мой милый Лука! Да-да! Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Не всякая монета стоит того, на что она претендует?

Юноша смотрел на старого иудея и, улыбаясь, ждал развязки этой истории. Мусаил вновь подбрасывал денарий и так же ловко ловил его – и вновь, точно по волшебству, молодому греку открывался плутоватый лик Гермеса.

– Ты – умный юноша! – кивал иудей Мусаил. – Бывает так, что столь хорошее на первый взгляд учение оказывается ложным. Ты только подумай, возьми меч да разруби монету, которую предлагают тебе, и увидишь, что внутри вовсе не золото, а простая медь! Внутри истинного вероучения – чистое золото, золото божественного откровения!

А потом Лука повзрослел, и Мусаил стал рассказывать ему не только о своём Боге, строгом и справедливом, но и о вещих людях, которые, по их собственному утверждению, Он-то, Господь, и посылал на землю! И не куда-нибудь, а на Землю обетованную, как называли евреи свой уголок земли. Но для чего? Что хотел от людей их Бог? Именно такие вопросы задавал Лука меняле с южного рынка – седобородому, загоревшему до черноты старику Мусаилу.

– На земле Израиля вещих людей зовут пророками, – отвечал Луке старый торговец. – И каждый своим появлением на свет прокладывает в сердца простых людей дорогу истинному Богу. И да будет тебе известно, юноша, что истинные пророки не тонут в воде и не горят в огне, и сами цари, земные правители, преклоняют перед ними колена!

А совсем недавно Мусаил сказал:

– До меня дошли слухи, что на земле Израиля появился новый пророк, и он говорит о скором и неизбежном появлении Мессии.

– Кто этот Миссия? – спросил Лука.

Мусаил внимательно посмотрел в глаза юноше, и тот в первый раз почувствовал, насколько серьёзным стал его давний собеседник.

– В книге пророка Даниила говорится, что однажды на землю Израиля придёт Сын Человеческий…

– Но кто Он, Сын Человеческий? – терзаясь желанием все узнать, потребовал ответа Лука.

– Сколько вопросов, да? – со всей серьёзностью усмехнулся тогда Мусаил. – Моему разуму это неподвластно, Лука, – ответил старый еврей. – Думаю, это особый посланник Господа. Но тот, кто ждёт Его, кто грядущим Его приходом смущает сердца правоверных иудеев, рано или поздно поплатится своей головой!

– Я хочу увидеть вашу Землю обетованную, – однажды сказал ему Лука.

– Земля обетованная у каждого в сердце, – говорил Мусаил. – Иногда и ходить никуда не надо. Но ты поезжай, поезжай…

Мессия, Сын Человеческий!.. Разве подобное утверждение не могло не пленить пытливое юношеское сердце?! Куда там – ещё как могло! Должно и пленило! Только вот отцу и матери Лука не сказал об истинной причине своего отъезда. Его бы просто не пустили! Впрочем, он был уже взрослым молодым человеком и не нуждался в разрешении на путешествие, но вот в дорожных деньгах ему точно бы отказали! Когда Лука не просто окреп в своём решении, но знал наверняка, что уже никто и ничто не отвернёт его от назначенной цели, он открыл свои планы Мусаилу.

Меняла с южного рынка долго думал, а затем сказал:

– Что ж, может быть, не просто так однажды ты пришёл ко мне показать древнюю финикийскую монету – и все было предопределено заранее? А я лишь укрепил твоё сердце в стремлении познать истину? Как бы я хотел верить, что это так! – Он хитро улыбнулся. – Если ты понравишься моему Богу, тогда я знаю точно, Он и мне простит на небесах кое-какие грехи, а их было немало! Ступай с Богом, Лука! Отправляйся в самое великое своё путешествие! – Глаза Мусаила неожиданно, как это бывает с растроганными стариками, увлажнились. – Вдруг тебе повезёт и ты встретишь зарю нового мира? – Старый меняла кивнул: – Я буду помнить о тебе всегда!

3

И вот теперь, спустя две недели после того разговора, Лука-путешественник готовился попасть из морского плаванья прямиком в царство мёртвых. Судно «Вестник богов» уже сутки нещадно трепало в Средиземном море. Безумная стихия так и пыталась взять в оборот их корабль – раздавить как яичную скорлупу! Судно скрипело на все голоса, прося о пощаде, надрывно пели измотанные натиском ветра и волн снасти. А молодого врача из Антиохии, бледно-зелёного лицом, то и дело выворачивало в медный чан в его закутке, и он уже сам готов был взмолиться о скорой кончине, не дожидаясь, когда волны потопят их судно.

Так продолжалось три дня и три ночи, затем непогода ушла разом. И полуживой команде и десятку полумёртвых пассажиров открылась бескрайняя перспектива затихшего моря – горизонт обнажился тонкой пронзительной линией, так отрадно разделявшей бескрайнее пространство синей воды от ещё более бескрайнего бирюзового неба.

Слева, за горизонтом и облаками, лежала страна Ханаана, справа уходило в безграничную даль великое Средиземное море. Капитан оказался прав, что обрадовался присутствию лекаря на корабле. Во время шторма старший матрос сорвался с мачты и сломал обе ноги – Лука, хоть и при смерти, но наложил две шины и спас матроса.

– Сейчас мы проходим Триполи и Библос, – через сутки после шторма сказал капитан «Вестника богов». Он остановился на палубе рядом с Лукой. Держась за поручень, капитан отхлебнул из кожаной фляги вино. – Ещё через двое суток, если боги будут к нам милостивы, пройдём Сидон, а потом и Тир. И только потом нам откроется Палестина! – Он внимательно посмотрел на своего пассажира. – Конечно, это не моё дело, юноша, но меня так и подмывает спросить: зачем учёный грек – совсем не бродяга! – он отрицательно покачал пальцем, точно подтверждая этим красноречивым жестом свои слова, – отправляется в такую даль? На самый край света? В страну вечных бунтов и восстаний, в страну междоусобной вражды и вещих юродивых? Что там забыл такой молодой человек, как ты?

– Я ищу своего Бога, капитан! – открыто ответил Лука.

Командир корабля не стал скрывать удивления ни лицом, ни возгласом.

– Ого! – воскликнул он. – Клянусь Зевсом, это смелый ответ! Кого же из них, этих богов, ты хочешь найти в Палестине? Кого ты ищешь?..

– Одного-единственного, капитан! – ответил молодой человек. – А вот как его зовут, я пока не знаю сам! Но уверен: мне подскажут!

– Что ж, тогда ты выбрал правильный путь! Неразумный, – он снисходительно покачал головой, – но правильный: Палестина и есть страна богоискателей! Мой тебе совет: разочаруйся поскорее в чужих богах и возвращайся в благословенную Антиохию. Нет места радостнее и благополучнее этого края! – Он хлопнул крепкой ладонью по руке молодого пассажира. – И вот что ещё: ты мне нравишься, лекарь! За спасённого старшего матроса я возьму с тебя только половину положенных за путешествие денег! Ты сохранил для меня и доброго помощника, и верного друга! – Капитан сделал глоток из фляги, вновь хлопнул широкой ладонью – на этот раз по поручню, и двинулся проверять работу своей команды.

На пятый день они проплыли мимо Тира – издалека, в розовой утренней дымке над морем, они увидели этот древнейший город-порт, некогда первый из городов древних финикийцев. Он был основан на острове и тем самым оказался почти неприступен для своих врагов. Грозный Навуходоносор безуспешно осаждал его долгие тринадцать лет, а взял Тир, почти год продержав его в осаде, Александр Великий. Он просто «нашёл подход» к этому городу. Взял и насыпал к Тиру – прямо в море – дорогу-перешеек из камня и подкатил к его стенам катапульты. И сотни кораблей облепили древний город с моря. Около десяти тысяч жителей погибли во время осады и более тридцати тысяч были обращены в день взятия Тира в рабство и проданы на рынках Ближнего Востока. Так мстил Александр Македонский за непослушание своей богоподобной воле!

Это было триста лет назад…

И вот они плыли мимо финикийского берега. Палестина, Ханаан, как только не называли эту землю! И какими только границами её не очерчивали! «Палестина» означало «страна филистимлян». Филистимляне не были семитами – они были народами моря, их ещё называли пеласгами. Мореходы и торговцы, потомки древних ариев, они расселились вдоль побережья Палестины в незапамятные времена, потеснив хананеев. Филистимляне были сильны, поскольку в бронзовом веке уже знали тайну железа. А тогда было так: медь побеждает камень, бронза – медь, железо – бронзу! Но землю эту называли и Ханааном! Почему? В переводе с финикийского «кенаан» означало «страна пурпура», ведь тут вдоль берега с далекой древности люди собирали моллюсков, из которых готовили удивительную краску. Этим цветом древние люди Средиземноморья и окрашивали одежды в самый яркий и желанный для глаза пурпурный цвет!

Земля Ханаана! Земля сотни племен! Сколько терпела ты войн и сколько народов видела в пределах своих! Города-государства были рассыпаны вдоль восточного побережья Средиземного моря. Сами хананеи, хетты, филистимляне, иевусеи, амореи и прочие народы жили тут. Мастера международной торговли, изобретатели алфавита! Живые умом, до всего имеющие дело. Индоевропейцы и семиты – все вперемешку! И сколько было городов, столько было и богов на этой земле! В каждом городе – свой идол! И воевали эти народы друг с другом бесконечно и беспощадно. И приносили в жертву алчным богам своих детей. Может быть, именно поэтому, как утверждали евреи, однажды Бог и проклял эти народы и отдал грешную, но благодатную землю потомкам Авраама?

Иисус Навин прошёл огнём и мечом землю Ханаанскую, безжалостно истребив другие народы для жизни своих братьев. Была эпоха судей, тут правил удачливый Давид и мудрый Соломон…

Но уже ветхозаветные пророки говорили о падении своего государства. Великий пророк Исайя, живший в VIII веке до н. э., тот, который предвозвестил Христа, предупреждал свой народ, что большая часть его будет отвержена Богом за беззакония.

Если и прислушались к Исайе, то немногие.

И наказание пришло: ассирийцы разгромили Северное царство со столицей Самарией в 722 году до н. э. и увели десять колен в рабство, а израильские территории заселили другими народами. А в 586 году до н. э. вавилоняне завоевали уже Иудейское, Южное царство, разрушили храм Соломона и увели в рабство всё местное население. Новый народ, который рос на руинах былого могущества, уже был другим. Его подчинил себе Александр Македонский, сделав Израиль задворками своей империи. Эпоха Маккавеев вернула Израилю былую гордость, но когда на эту землю пришли железные легионы Рима, о надежде на свободу можно было забыть. Отныне Иудеей управляли марионеточные цари из династии Ирода – Иродиады, полностью зависимые от Рима.

Призрак великого царства Давида и Соломона, как дар Господа за верность, отныне оставался несбыточной мечтой, эхом у потомков рассеянного по всему миру народа-скитальца.

И все-таки они ждали!

Подчинённые, превращённые в рабов, они ждали милости своего Бога! Ждали появления Его и мечтали, что Он пошлёт на землю нового полководца, подобного Иисусу Навину, который истребит всех врагов Израилевых. И новые мудрецы этой уставшей земли жадно гадали на предсказаниях пророков былых веков: когда же придёт их новый Мессия! С мечом сокрушающим в одной руке и с огнём, испепеляющим всех неверных, в другой!

4

Лука сошел на берег в Кесарии Палестинской…

Судьба этого роскошного средиземноморского города так не походила на судьбу соседних ему городов, история которых исчислялась тысячелетиями.

Это был новый город! Юная столица молодого римского прокураторства.

В 63 году до н. э. римлянин Гней Помпей завоевал Иудею, прервав кровную вражду израильтян. Он присоединил Иудею к империи и ввёл на этих землях единый порядок. С тех пор Кесария стала военной базой для римской экспансии на восток. Октавиан Август благоволил иудейскому царю Ироду и в 31 году до н. э. передал ему эту часть палестинской земли. Чтобы угодить кесарю Августу, Ирод в 10 году до н. э. построил вокруг бухты роскошный город, образец цивилизации, на греко-римский манер, с ипподромом, не уступавшим римскому, и банями, и прочими античными удобствами, и назвал город в честь своего благодетеля – Кесария, что означало просто «Царской город». Театр вмещал около четырех тысяч жителей. Надо всем городом, у самого побережья, возвышался гигантский дворец Ирода, который тот воздвиг в полном соответствии с греко-римскими канонами архитектуры. Отовсюду смотрели греко-римские боги и герои. В честь Октавиана Августа находчивый Ирод построил ещё и храм Августа и Ромы, показав тем самым, что считает своего владыку богоподобным созданием.

Одним словом, Ирод расстелился перед Римом как только мог! А Рим это любил – очень любил! Хлебом не корми – дай только посмотреть сверху вниз.

Хитрый был этот царь Ирод!

Разумеется, Кесария превратилась в столицу подвластного Риму государства. И если Иерусалим оставался духовной столицей Иудейского царства, то Кесария стала его административным и торговым центром. Сюда, в Кесарию, немедленно приехали жить и торговать богатые средиземноморские капиталисты. Город-красавец был крепко защищён ото всех врагов легионами Рима! Основную массу населения в Кесарии составляли сирийские греки, римляне и богатые евреи. Сотни торговых кораблей стояли в кесарийском порту. К 33 году н. э. это был процветающий и преуспевающий во всём город.

Этакий город – баловень судьбы!

И когда Лука ступил на его землю, то даже не почувствовал разницы с Антиохией. Всё та же греческая речь, те же нарядные и пёстрые эллинские одежды. Правоверные иудеи избегали и брезговали языческой Кесарией. К тому же оплотом их поработителей – римских завоевателей – управляли идумеяне Ироды, потомки идумеянина Антипатра, заклятого врага правоверных иудеев. Солдаты империи тут встречались часто – рельефные панцири закрывали накачанные торсы, сверкали на солнце щиты и шлемы.

Лука окунулся в светский торговый город, но все его соблазны не тронули молодого путешественника. Этого добра и в Антиохии хватало! Не за тем он сюда приплыл.

Юноша вынырнул уже скоро из городской суеты средиземноморского мегаполиса и двинулся пешком по римской дороге, разделяющей Самарию и Сирофиникию. Гористая, пустынная местность открывалась ему, с редкими дубовыми и оливковыми рощицами, платановыми и кленовыми, тамарисковыми и олеандровыми, и виноградниками, за которыми прятались худые деревеньки. И рваными коврами, оставляя островки камня и песка, покрывал землю низкорослый вечнозелёный кустарник, который сплели десятки видов различных растений. Лука то и дело спрашивал местных жителей, по виду – крестьян-бедняков, где Галилея, и ему указывали всегда в одном направлении – на северо-восток. Он уже сотни раз пожелал здоровья Мусаилу, научившему его своему языку! На очередной вопрос: «Как называется эта местность?» – он получил ответ: «Это Галилея». Уже к вечеру, увидев с пологих гор большую деревеньку, решил заночевать там. О ночлеге он договорился быстро, но пришлось соврать – выдать себя за сирийского иудея! Иначе чужака, язычника, галилеяне могли бы и не пустить в дом. На вопрос, как зовётся это селение, он получил короткий ответ: «Назарет». – «Мне нужен пророк, – сказал он, – который учит в этих местах». – «Иди к Галилейскому озеру, – посоветовали ему. – Ты найдёшь Его в Тивериаде или в Капернауме. Там спросишь!» Он вышел из Назарета утром и опять двинулся на северо-запад. Часа через два по правую руку от него уже высилась величественная гора, укрытая зелёным ковром леса.

Это была гора Фавор…

А ещё часа через четыре сверкнула впереди большая вода. К обеду Лука уже шёл вдоль Генисаретского озера на север.

Гористые берега, рыбацкие деревеньки, лодки…

Его вопросы редким путникам указывали, что он двигается в правильном направлении. И скоро впереди, недалеко от берега озера, Лука увидел около полусотни людей, слушавших Одного, сидевшего во главе их.

«Вот оно, получилось! – думал Лука. – Нашёл он своего Пророка! Всё оказалось гораздо легче, чем он предполагал! Едва не утонул, ну так не утонул же! Остался жив. По своему пути он шёл, по своему!»

Лука подходил осторожно, боясь помешать. Не знал он одного, что это был не пророк, а Тот, о ком пророк говорил, кого посулил миру… Сам Мессия!

Учитель сидел на горе, вокруг Него кругом расположились и Его ученики, и просто галилеяне, кто не хотел упустить слова Проповедника. Среди прочих были и женщины, одна из них качала на руках малыша. Лука подошёл ближе и тотчас поймал взгляд Учителя – Тот сразу приметил юношу, точно ждал его в этот день и в этот час. Бывает ли такое? Этих глаз Лука уже не смог бы забыть никогда! Взгляд Учителя сам указал новичку место – под терновым кустарником. Боясь пораниться о его шипы, Лука присел на выжженную горячую землю, подгрёб под себя ноги в сандалиях и стал слушать.

А Сын Человеческий тем временем заговорил:

– Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить. Истинно говорю вам: блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. Вы – соль земли и вы – свет мира, так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного!

И голос Его, и взгляд заставили Луку едва дышать – и слушать, слушать, слушать! И сердце молодого путешественника уже стучало в такт с Его сердцем…

Часть вторая
ПРИЗВАНИЕ САВЛА

От иудеев пять раз я получал

по сорока ударов без одного;

трижды бит палками, раз – камнями,

три раза терпел я кораблекрушение,

сутки провёл в пучине;

многократно был в путешествиях,

в опасностях на реках,

в опасностях от разбойников,

в опасностях от соплеменников,

в опасностях от язычников,

в опасностях в городе,

в опасностях в пустыне,

в опасностях на море,

в опасностях от лжебратий,

в труде и в изнурении, часто без сна,

в голоде и жажде, часто в постах,

на стуже и в наготе…

Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа,

благословенный во веки, знает, что я не лгу.

Из Второго послания к Коринфянам святого апостола Павла

Какую бы доблесть ни проявляли пророки,

патриархи, праведники, апостолы, мученики, —

все это в совокупности имел Павел…

Подлинно, как птица, летал он по вселенной

и, как бестелесный,

презирал трудности и опасности.

Святой Иоанн Златоуст

1

По Иерусалиму тащили человека. Гневная толпа сопровождала его. Вопила, сыпала проклятиями. Десятки рук тянулись к нему! Толкали взашей. Каждый старался дотянуться и ударить человека в лицо. А дали бы убить – исполнили бы тут же! Затоптали бы, разорвали на части. Но здесь, на улицах священного города, убивать было нельзя. Поэтому человека в изодранной одежде, упрямо молчавшего, знавшего свою судьбу, тащили прочь из города.

Это был Стефан. Он проповедовал Благую Весть, говорил во всеуслышание, что Иисус разрушит старое святилище и вместо старого закона Моисея даст богоизбранному народу Новый Закон. Уже дал! Новый римский прокуратор ещё не был назначен. Власть немного ослабла, и в Иудее, вечно кипящем на огне недовольства котле, царили анархические настроения. В этот день ревнители Старого Закона вытащили Стефана из храма и силком привели к первосвященнику. Почувствовав накал страстей и полную безнаказанность, коварно улыбнувшись, Каиафа бросил толпе:

– Решайте его судьбу сами! Полагаюсь на вашу волю, сыны Израилевы!

Он умывал руки! Предоставлял толпе самой решать, как быть с отступником веры. Таким образом он благословлял жестокий самосуд. Толпа и не мечтала о таком подарке! Стефана погнали через весь Иерусалим за ворота города, тычками в спину, под крики и вопли, под ругань и проклятия. Все знали, что его ведут на смерть, знал это Каиафа, и знал свою участь Стефан. Его вели те же люди, что совсем недавно требовали распять Христа, а потом злорадно наблюдали за казнью. Стефана вытащили за ворота города. Палачи нашли подходящую скалу, подвели Стефана к её краю и столкнули вниз. Но это была невеликая скала, поэтому Стефан разбился, но не насмерть. Его палачи жадно заглянули вниз.

– Ещё живой! – разъярённо и радостно завопил кто-то.

Их жертва корчилась, изломанная, на камнях, вся в крови.

– Добить его, добить! – кричали другие.

И тогда они побежали по камням вниз – добивать его. Всем хотелось поучаствовать в бойне, на которую их благословил сам первосвященник, ничего не пропустить! Чтобы не перепачкаться и не оборваться о камни, многие сбросили верхнюю одежду ещё наверху. Она оказалась у ног молодого мужчины – невысокого, жилистого и худого. Он не пошёл с другими – убивать, добивать, мучить, остался в стороне.

– Посторожи нашу одежду, Савл! – крикнули ему.

Ворох одежды так и остался лежать у ног молодого мужчины. Он смотрел вниз, где корчился на камнях отступник, проклятый Богом и народом Израиля. Савл видел, как первые ревнители веры уже достигли цели и теперь хватали камни. Да, Савл был ревнивым стражем закона – фарисеем до мозга костей, но не кровожадным по своей натуре. Ему претило садистское избиение инакомыслящих. Но таково было решение большинства, а древний закон он не пытался оспорить. Напротив, он должен был проводить его в жизнь. И поэтому он остался караулить тряпки, пока Стефана, как животное, добивали камнями. Удар за ударом получал изломанный Стефан, но у него не было сил даже закрыться руками. Но силы говорить у Стефана были! И Савл слышал его слова! И они не могли не удивлять его…

– Прощаю вас! – хрипел он. – Ибо не знаете того, что творите!

Стоя на горе, Савл недоумевал. Умирающий не проклинал истязателей, как сделал бы любой другой, ведь «око за око» и «зуб за зуб», так велел поступать Закон, и он не просил пощады – напротив, молил у Бога простить своих палачей. Эти странные слова долетали до слуха фарисея. И он стоял у вороха одежды и хмурился, слушая изменника, наблюдая за тем, как тот погибает…

А ведь именно он, Савл, и поднял эту бурю, раздул этот пожар…

Его звали Савлом, но поскольку он вырос в греческой среде, у него было и второе имя – Павел. Именно под этим именем он войдёт в историю человечества[2]2
  Савл хоть и был правоверным иудеем, но увидел свет далеко от родины своих предков. Он происходил из приморского киликийского города Тарса. У главного города Киликии было славное прошлое. Тарс основал в VII веке до н. э. ассирийский царь Сеннахириб, в III веке до н. э. он вошёл в империю Селевкидов. Массово поселившиеся тут греки превратили Тарс в крупный малоазийский культурный центр с обширной средиземноморской торговлей, но в первую очередь основали «высшую школу философии и грамматики». В I веке до н. э. Тарс вошёл в империю Великой Армении царя Тиграна Великого, город на стороне парфян долго воевал с Римом, но в конце концов подчинился ему. Под римским владычеством космополитичный город, где проживало много греков и армян, вновь процветал и торговал со всем цивилизованным миром. Была в Тарсе и большая еврейская диаспора. Из одной такой семьи, не эллинизировавшейся, правоверной, чтящей закон предков, и вышел фарисей Савл.


[Закрыть]. Но вначале, чтобы получить новое имя, ему предстояло перерождение!

Так откуда в молодом человеке жила такая ненависть к юной религии, утверждающей всеобщее братство людей за земле? Отец Савла, зажиточный ремесленник, вёл свою родословную от колена Вениаминова, а сына назвал в честь царя Саула. Мечтою отца было сделать из сына уважаемого священника, книжника-богослова, и когда тот достиг совершеннолетия, он послал Савла в Иерусалим – учиться в школу знаменитого и благочестивого раббана Гамалиила. И, надо сказать, мечты отца Савла сбывались: окончив школу, его сын заслужил репутацию одного из самых правоверных и уважаемых молодых священников Иерусалима. Он стал истинным законником, фарисеем без страха и упрека!

В своих проповедях Иисус из Назарета утверждал, что старый Дом Божий утратил своё сакральное значение. Эти слова не просто оскорбляли юного Савла – он горел желанием расплатиться с христианами, и как можно жёстче! Но что он мог противопоставить пропаганде Нового Учения? Только праведный гнев! Жажду мщения. И беспощадную борьбу. Савл был молод, полон сил и стремления выйти на историческую сцену. И тут появился Стефан с его проповедью, повторявшей слова недавно распятого Мессии.

Молодой Савл не растерялся – его пламенное слово прозвучало приговором Стефану.

– Этот человек – враг народа Израиля! – на улицах Иерусалима сказал он и фарисеям и простым жителям Иудеи. – Преступник должен быть наказан! – и добавил: – Наказан по закону предков!

Он сам возглавил процессию к дому Стефана. Стоял и смотрел, как в дверь проповедника Благой Вести остервенело барабанили взбешённые жители Иерусалима. Как открывшего им Стефана вытащили на улицу, бросили в пыль и били. И когда окровавленного Стефана повели к Каиафе, он, Савл, возглавил процессию. И отступил только тогда, когда толпа вынесла проповеднику смертный приговор. Молодой фарисей не участвовал в расправе, он брезговал подобными действиями, но с удовлетворением наблюдал за тем, как исполняется воля толпы. А ведь его учитель Гамалиил был против насилия, учил веротерпимости и часто говорил об этом своему норовистому ученику. Но Савл не хотел и слушать его – разве тот не человек и не мог ошибаться? Савл не знал одного, что в тайне Гамалиил был сторонником Назарянина, но откройся он, то сам бы мог тотчас же превратиться в мишень. Гамалиил находил иные способы нести разумное и вечное пастве. Он даже боролся за права женщин, настаивая на том, что женщина может повторно выйти замуж, если представит доказательство смерти мужа. Революционная реформа! Когда совсем недавно последователей распятого назарянина Иоанна и Петра за их проповеди привели на суд в Синедрион, это Гамалиил сказал перед верховными судьями, в том числе и Каиафой, свои знаменитые слова: «Если это дело только от человеков, то оно быстро разрушится, но если оно от Бога, то вы не можете разрушить его, и берегитесь, чтобы вам самим не оказаться богопротивниками!» Его слова подействовали на судей – Иоанна и Петра отпустили.

Но не пришло ещё время Савлу послушать своего мудрого учителя. И поэтому с наглухо закрытым сердцем, полным ожесточения и гнева, он стоял и слушал хрипы умирающего Стефана – своей жертвы. Самого первого христианского мученика на земле! И твердил про себя: «Так и надо! Так и надо! Так и надо!»

2

На следующий день после казни Стефана в дом к молодому фарисею Савлу постучались. Он открыл дверь, на пороге стоял один из ревнителей веры.

– Савл! – разъярённо воскликнул гость. – Тело Стефана исчезло!

Так оно и было. Ночью проклятое соплеменниками тело казнённого, которое должны были растаскать по кускам хищные птицы и звери, забрали и унесли. Это был ещё один удар по Храму!

– Кто это мог сделать? – спросил Савл. – Впрочем, я знаю. Последователи. Его последователи!

– Они! – охотно кивнул ревнитель веры. – Их уже много расплодилось в Иерусалиме! Вот бы изловить их всех, бросить в одну яму и забить всех камнями! И чтобы ни росточка не взошло!

Верные слова, думал молодой фарисей. Он даже улыбнулся: ни росточка! Ещё какие верные!

– Мы отыщем их, – сказал Савл.

Если бы знал правоверный иудей, горя желанием найти и покарать виновных, что тело Стефана была забрано его учителем Гамалиилом и похоронено на его частной земле под Иерусалимом!

Прежде о верном фарисее Савле иудеи только слышали. Теперь же, вдохновлённый праведным гневом и своей ролью в искоренении ереси, он смело шагнул на историческую сцену. В тот же день, когда пропало тело Стефана, молодой фарисей пришёл в Синедрион и выступил перед Каиафой и старейшинами.

– Они всюду! – сказал он. – Мы будем преследовать назарян, гнать их как диких зверей! Ловить и предавать суду. Всех назарян Иерусалима и других городов Иудеи должна постигнуть одна судьба. А потом мы призовём к ответу назарян всей Римской империи. И начнём мы немедленно, сегодня же, сейчас же.

Его праведный огонь пришёлся по вкусу Каиафе. А как горели глаза молодого фарисея! Слова молниями слетали с его пламенных уст! Первосвященник был доволен. Такие люди нужны в те времена, когда вера отцов подвергается сомнению, ещё как нужны!

– Я предоставляю тебе полную свободу действий, – сказал Каиафа. – С Богом, Савл!

Именно так, с выступления Савла в Синедрионе, и начались первые решительные гонения на христиан. Иерусалим точно взбесился. Ревнители веры указывали на дома, где исповедовали назарейскую ересь. Многих назарян стража вытаскивала из домов и тащила в тюрьму. И Савл был всегда здесь, в гуще событий. Он лично указывал перстом страже и говорил, кого брать и что с преступниками делать. И грозил, грозил проклятым врагам Закона. Его всегда преследовала толпа ревнителей и воодушевляла проклятиями. Синедрион не мог нарадоваться на Савла, и лично первосвященник Каиафа.

И все-таки большинство последователей Иисуса бежало в те дни из Иерусалима, чтобы уже никогда больше не вернуться на родину. Воистину велик замысел Господа! Стефан первым показал пример мученичества за веру христову, это во-первых, вдохновив героическим поступком многих своих соплеменников, а во-вторых, тысячи его последователей, бежавших в те дни от мести первосвященника, его окружения и римской стражи поселятся в других городах – и не только иудейских, но далеко за пределами этого государства и дадут ростки жизни новому спасительному учению. Апостолы в эти дни также ушли из Иерусалима – рыбаки и пастухи, неприметные с виду, они рассредоточились до срока на просторах Галилеи.