Текст книги "Демовщина"

Спасение

– Мы уже час сидим, а от Пахиса нет вестей, нет сирен полицейских машин, нет назойливых репортеров, – констатировала Анна, украдкой выглядывая в маленькое окно подвального помещения, выходившее на дорогу.

– Видимо, он что-то сделал не так! – произнес Сергей.

Света лежала в углу и плакала – она была страшно напугана происходящим. Не зная плана друзей, она думала, что отсюда им живыми не выбраться.

– Неужели у нас ничего не выйдет? Неужели все будет так, как они задумали? Они сняли очень много видео со мной, одевали меня в разные одежды, делали разные прически… В общем, создавали иллюзию, чтобы мой отец еще долго считал, что я живая. На самом деле, живая я им не нужна. Им сейчас надо убить нас и избавиться от трупов.

Наступило затишье. Люди, что удерживали друзей в подвале, что-то готовили.

– Они не были готовы к нашему нападению. Сейчас они готовят дымовые шашки, чтобы попросту выкурить нас из подвала. Если мы не прорвемся наружу, мы просто задохнемся, – с этими словами Сергей попытался очень тихо подняться по ступеням вверх, но в ту же секунду кто-то открыл огонь по нему. Он упал вниз и перекатился обратно за стену. Одна из пуль зацепила его ногу.

– Что ты делаешь? – прокричала Анна.

Оторвав рукав своей рубахи, она перетянула его ногу выше раны.

– Ты решил оставить девчонок одних? – с злой иронией произнесла она.

– Мне показалось, что там никого нет. Мне показалось, что нас оставили, – оправдывался Сергей.

Нога у Сергея горела, будто кто-то приставил к ней раскаленный нож.

– Ты уж, дружок, нас не покидай! Нам вдвоем в этой ситуации будет куда сложнее. Теперь умирать мы не имеем права: если видео с Софи покажут отцу, он сделает все, что они попросят, а потом будут ему раз в неделю показывать по маленькому ролику, создавая видимость того, что она жива, пока не добьются от него всего того, что им нужно, – рассуждала Анна.

– Мы тут в западне. Если не свершится чудо, то нам отсюда не выйти! – стиснув зубы от боли, произнес Сергей.

– Я не знаю, чем закончится наше приключение, но хочу, чтобы ты, Сергей, знал, что я к тебе отношусь с большой любовью и уважением. Ты единственный среди нас, кто никогда не падал духом, хотя порой тебе было тяжелее всех. Ты всегда был той маленькой опорой, которая нам нужна в самые тяжелые моменты, – сказав это, Анна подползла к нему и, взяв голову Сергея обеими руками, поцеловала его в лоб, как целуют ребенка, когда хотят показать ему свою родительскую любовь.

– В прошлом приключении твои поцелуи были куда жарче, – шутливо произнес он.

– Я влюбилась в тебя как в человека, а не как в объект своего сексуального влечения. Я готова далеко пойти, если буду чувствовать тебя рядом. Это чувство у меня впервые, но оно очень важное для меня. Я рада, что оказалась именно с тобой в этих сумасшедших путешествиях. Все, кто в нашей компании, оказались очень достойными людьми, – продолжила Анна. – И тебя, Света, я очень люблю и уважаю.

После этих слов Анна обняла Свету и прижала к себе. Света заплакала еще громче. Сцена получилась очень душераздирающая. Сергей всегда верил, что в Анне есть что-то настоящее, что-то доброе, спрятанное за ее суровым и неприступным обликом. Вся комната подвального помещения была заполнена дымом от выстрелов. Повсюду валялись стреляные гильзы. Два охранника лежали лицом вниз – они были из числа агентов, которые охраняли Софи. Сергей смотрел на них и понимал, что их ждет та же участь. Со двора через маленькое окно донеслись звуки подъехавших автомобилей.

«Может, это телевизионщики?» – с надеждой подумал Сергей.

Анна вскочила на ноги и подбежала к маленькому окну.

– Вот к ним и подмога подоспела! – обреченно произнесла она.

Несколько человек с автоматами спешно выскочили из больших джипов и направились в дом. Вдруг неожиданно для них наверху послышались выстрелы. В доме завязалась перестрелка.

– Может быть, это пришли спасать нас? – с надеждой произнесла Света.

– Не думаю! Вероятнее всего, это спецназ, который должен тут все зачистить, и нас в том числе, – произнес Сергей. – Но, возможно, это станет шансом для нас. Давайте попробуем выбраться.

В этот момент две полицейские машины влетели к парадной, за ними прибыло еще четыре. Полиция расставила машины, перекрыв подъездные пути так, чтобы никто не смог вырваться.

– А вот теперь можно и попробовать, – воодушевленно сказала Анна и побежала наверх по лестнице. – Не отставайте!

Сергей, опираясь на Свету, пошагал вверх. Теперь звуки перестрелки доносились уже со двора. Группа зачистки пыталась вырваться из полицейского окружения.

– Пока они там все разберутся, нам нужно исчезнуть, – скомандовал Сергей.

Над домом послышался шум вертолета.

– Ну вот, полиция уже развернула серьезную операцию с вертолетом, все как положено, – сказала Анна.

Они выбрались из подвала в дом. Повсюду валялись трупы агентов. Кто-то еще был жив и стонал, корчась от боли. Медлить было нельзя, нужно было выбираться. По всей видимости, дом был окружен, а над крышей летал вертолет. Скрыться незамеченными было невозможно. Оставалось только одно – сдаться. Но Сергей прекрасно понимал, что полиция передаст их американцам при первой возможности. Плюс был только в одном – что у них есть шанс выбраться из этого дома. А дальше уже надо будет действовать по обстановке.

У парадного входа завязался нешуточный бой. Полицейские не ожидали столкнуться с профессионалами. Раздался громкий хлопок, и винтокрылая машина рухнула, разбросав части фюзеляжа по лужайке около дома. Кто-то из спецназовцев просто сбил вертолет ракетой. Сил у полиции явно не хватало. Друзья заняли позиции около окна и начали вести огонь по группе зачистки, пытаясь уравнять силы. По дороге, ведущей к дому, с мигалками и на всех парах спешила подмога. Среди полицейских машин появились и маленькие микроавтобусы с антеннами наверху.

– А вот это – то, что нам надо! – воскликнул Сергей.

В эти непростые дни все общество было напугано терроризмом. А тут, под самым носом, около Парижа развернулся настоящий локальный конфликт. Сдержать назойливых журналистов, даже после мер предпринятых Штольцом, уже было невозможно.

С приходом подмоги перевес сил был уже на стороне полиции. Оценив ситуацию, группа зачистки, как по команде, начала сдаваться, отдавая себя в руки французского правосудия.

– Пойдемте и мы! – предложила Света.

– Не спеши! Нам нужны журналисты, иначе все будет напрасно, – остановил ее Сергей.

В тот момент, когда на последнего спецназовца надели наручники, а журналисты со своими камерами и микрофонами, пытаясь прорвать оцепление, жадно выхватывали хоть какую-то информацию у полицейских, вышли и наши герои. Все камеры сразу направили на них. Никто не ожидал, что в доме был еще кто-то живой. Один из полицейских закричал в громкоговоритель, чтобы они упали на землю, но их план был другим. Пройдя еще несколько метров в сторону толпы журналистов, Сергей достал пистолет и выстрелил Свете прямо в затылок. Она упала лицом на дорожку, выложенную из гранита.

– Это Софи, дочь инженера-ракетчика! – изо всех сил крикнул Сергей.

В следующее мгновение он почувствовал сильный удар в грудь и в плечо. Падая, он увидел удивленные глаза Анны. Она смотрела на него, не понимая, что он сотворил.

Очнулся Сергей в больнице. Обе его руки были пристегнуты наручниками к больничной койке. С обеих сторон стояли стойки с капельницами. Еле слышно, но очень неприятно пищал какой-то аппарат. Палата была небольшой. Таким же маленьким, под стать комнате, было и окно с металлической решеткой.

«По всей видимости, меня подстрелили после того, как я убил Свету», – подумал Сергей.

Как только он очнулся, голову его занимал только один вопрос. Вернулась ли Света домой? Не нарушил ли он своим выстрелом ее возвращение? Второй вопрос, который его мучил не меньше: осталась ли в живых Анна? И третий вопрос, наверное, самый главный: сработал ли его план?»

План был простым. Когда журналисты направили на них камеры, он должен был убить Софи и произнести ее имя. Если журналисты разнесли эту новость по своим новостным порталам, то она должна была дойти и до ее отца. Поняв, что его дочери уже нет в живых, как бы трагично для него это ни было, он уже не будет выполнять приказы террористов. Как бы сильно он ни хотел отомстить за свою дочь, он не сумасшедший и не будет направлять ракету на мирных жителей. Оставалось лишь уповать на журналистов и на то, что хоть какая-то информация дойдет до него.

На следующий день к Сергею с допросом пришли два человека. Представившись комиссарами полиции, они задавали ему странные вопросы. Их больше всего интересовало, кто он и откуда он знал Софи? По их вопросам Сергей пытался понять, жива ли Анна, но они не давали на это не малейшего намека.

К вечеру пришла Мишель в сопровождении пожилого человека. Мужчине было на вид лет шестьдесят, но при этом он выглядел очень хорошо. Он стоял за спиной Мишель и не мешал ей задавать вопросы.

– А ты молодец! Я не ожидала, что у вас получится! – с ноткой восхищения произнесла она.

– У меня всегда все получается, – еле слышно прошептал Сергей.

– Я пришла посмотреть на тебя в последний раз. Хоть ты и спас мою жизнь, тебе твою я оставить не могу. Уж больно много ты знаешь, – сказала Мишель и достала из своей сумочки шприц с бесцветной жидкостью.

Она протянула руку к его лицу и провела по щеке, словно прощаясь. Затем встала и вколола шприц в пакет, из которого капало лекарство.

– Прощай! – сказала она и, не оборачиваясь, вышла.

В палате остался лишь пожилой мужчина. У Сергея создалось впечатление, что Мишель его не заметила. Да и он не подавал голоса, пока она не вышла.

– Теперь мой черед прощаться с тобой, – произнес он.

Он был одет в темно-синий костюм и черную шелковую рубашку, а на его пальце Сергей заметил тот самый перстень, который был на Астароте.

– Да! Ты не ошибся, – добавил он и присел на тот же стул, где только что сидела Мишель.

Его черные глаза выжигали Сергею все внутри. Да, это был самый страшный взгляд, который ему довелось ощущать на себе.

– Ты просто удивляешь меня своей жизненной силой! Как назойливая муха, которую с первого раза не получилось убить. Мишель вколола тебе не яд, а препарат, который сделает тебя «овощем». Этот укол просто расплавит твои мозги. Все, что ты сможешь после этого – только есть пищу и гадить себе в штаны. Ну да ладно, такова твоя участь, – сказал он и подошел к окну. – Этот мир, наполненный жалкими людишками, противен мне в том виде, в котором он существует. Уж больно много в нем лицемерия, вранья и ханжества. Родители с детства обманывают своих детей, воспитывая в них чувства чести и справедливости. Но, когда дети вырастают, они сталкиваются с реальностью, и их жизнь меняется. Кто-то надевает маску и превращается в таких же лицемеров, как и их родители, а кто-то не может перестроиться и остается таким, каким его воспитали родители. И тогда эти люди становятся вне общества. Вашему обществу они не нужны. Они как белые вороны в стае воронья. Мне жаль их. Мне и тебя жаль.

Он достал из кармана нож и положил около Сергея на его кровать.

– Если захочешь и если у тебя хватит сил и мужества, сможешь себя убить, чтобы не стать посмешищем, – произнес он и вышел из палаты.

Сергей почувствовал, как у него начался жар – будто в его голову влили расплавленное железо. Выдернув из себя все трубки, он схватил нож. Его холодная рукоять была даже приятна Сергею. Черное лезвие ножа напоминало ему армейский штык-нож.

«Все же лучше убить себя, чем жить в беспамятстве», – подумал он и направил холодный клинок себе в сердце.

«И что же, ты уже готов сдаться? – услышал он голос своего двойника, своей интуиции. – Ты решил вот так просто перейти в слуги Астарота?»

«Опять ты?!»

«Конечно, я! Не мог же я бросить тебя в тот момент, когда ты больше всего нуждаешься в моей помощи», – сказала его интуиция.

В это мгновение рукоять ножа стала обжигать руку. Сергей бросил клинок на пол, и он тут же исчез, словно призрак.

«Ну вот, теперь в этом красочном мире мы останемся вдвоем. Я буду твоим единственным другом на долгие годы, пока ты не вернешься в себя, пройдя через смерть», – обреченно сказала интуиция.

Все в комнате поплыло. Страшная боль пронзила голову. Сергей погрузился во тьму. Проспав неделю, он очнулся другим человеком. Весь мир для него стал чужим и незнакомым, все, что окружало его, стало непонятным. Он окунулся в себя и свои запутанные чувства, не испытывая ни страха, ни боли – только чувство голода не покидало его пустой разум. Мир вокруг него сузился до маленького островка размером с его маленькую комнату с решетками на окнах в психиатрической клинике. Но это уже другая история…