Текст книги "История Древнего Востока"

Данное событие вызвало ожесточенную борьбу, в связи с чем не исключено, что его мог кто-то и толкнуть, потому что власть досталась не родственникам Утухенгаля, а его соратнику, тоже вышедшему из низов, – Ур-Намму (2111–2094). Это и был настоящий создатель III династии Ура, передавший власть по наследству. Сына его звали Шульги (2093–2046) – он тоже обладал необходимыми качествами для вхождения в историю, так как правил 47 лет. Столицей новой династии стал город Ур. Именно в связи с этим временем библейское повествование в первый раз непосредственно соотносится с данными письменных источников Древнего мира и археологии.

Двуречье при III династии Ура

1. Идеальное аграрное техногенное государство. 2. Крушение III династии Ура. Период полицентризма. 3. Аврам в Двуречье; путешествие Аврама

1. Идеальное аграрное техногенное государство. Как же выглядел Ур при III династии и что делали его правители и народ?

После массового восстановления ирригационных сетей начался экономический подъем. На его основе создавались социальные, культурные и экономические формы азиатской деспотии в ее крайних, редко реализующихся в таком объеме формах.

Во-первых, резко возросло число деревень по сравнению с количеством городов; начало складываться «разделение труда» между ними. При этом многие города – суть большие укрепленные деревни.

Во-вторых, уже в третий раз, после Энентарзи и Гудеа, государственные и храмовые хозяйства слились в одно – государственное, причем и на собственной территории «Царства Шумера и Аккада» и на завоеванных территориях: в Верхней Месопотамии, к северу от Тигра и в Эламе; храмово-государственные земли преобладали.

В-третьих, общины и их земли занимали, видимо, тоже достаточно важное место. В них преобладали устойчивые индивидуальные хозяйства малых семей.

Что происходило в общине? Здесь целесообразно четко перечислить основное.

1. Сам институт общины и фонд общинных земель продолжали существовать, но изменились отношения власти и общин.

2. Общинники тоже могли получать наделы из государственного фонда (все жили рядом!), они их обрабатывали и сдавали часть урожая.

3. Ряд функций общины, в том числе часть судебных, перешел к государству, но общинный суд сохранялся.

4. Государство боролось за сохранение среднего слоя, т. е. прежде всего свободных общинников: конкретно – боролось с захватом чужих частных полей или с их повреждением или необработкой арендатором.

5. Налоги в прямом смысле общинники платили, но тут много неясного.

6. Общинников гоняли на уборку урожая с государственных земель.

7. Общинники-владельцы частных хозяйств были обязаны сдавать часть скота.

Отличительной чертой шумеро-аккадского общества конца 3-го тыс. до Р.Х. было преобладание государственного хозяйства (куда входили и храмовые земли). На период жизни трех поколений, на 100 лет, здесь удалось осуществить «мечту бюрократа» – все отрегулировать и нормировать (это не редкость в техногенных обществах: римском, американском и др., хотя область усиленного регулирования может меняться: экономика, права гражданина, права индивидуума вообще, финансы и проч.).

В обществе доминировало единое унифицированное государственное хозяйство, сочетавшее в себе сельское хозяйство, ремесло, рыболовство, распределение продуктов, их хранение и проч. Частные торговля и ремесло, скованные массой ограничений, находились в упадке (во всяком случае в той части, которая была «видна» государству и отражена в документах). Возникла категория «крестьян на зарплате», в утешение именовавшихся «молодцы» (гуруши). Гурушей в Уре было около четверти миллиона. Столько же женщин того же статуса – нгеме. Гуруши ни в коем случае не рабы (те хорошо известны, их название – урду). «Молодцы»-гуруши могли и в армии служить, и судиться с другими свободными людьми, и иметь частных рабов, и проч. Но… работали они в государственно-храмовых хозяйствах в составе бригад – за паек, под строгим началом бригадиров. Выдача – 1,5 литра ячменя, «стакан» растительного масла, моток шерсти (как аналог денег?). Работали, как правило, по специальности, но могли и отправить «куда надо». Государство увеличивало ряды гурушей за счет покупаемых им рабов или военнопленных, получавших статус гурушей. Это была, видимо, основная часть самодеятельного населения (их больше, чем общинников).

В схожем положении находились воины, чиновники, специалисты, квалифицированные рабочие, но паек у них был больше. Наделы же давать не любили. Да и на них могли послать бригаду гурушей с бригадиром, и все «пропустить» по чиновничьим каналам. Чиновников развелось видимо-невидимо. Учитывалось, записывалось, распределялось все! Два голубя на кухню работника – справки с печатями и начальника «склада» и контролера. Шло активное строительство общества всеобщего благоденствия; праведникам здесь места, видимо, не было.

Все распределялось, торговля и рынки были в упадке. Регламентировалось даже скотоводство, все сдавали часть скота в центры, каждый округ по очереди.

Божества тоже подвергались бюрократической регламентации, сведенные в одну систему во главе с Энлилем, Владыкой Мира (в Ниппуре), далее шел бог Ура (бог Луны), Зуэн. Все урские цари начиная с Шульги обожествлялись. Систематизировали и историю, к этому, по-видимому, времени относится «царский список».

Искусство времен «техногенного расцвета» соответствующее, для него характерно однообразие и стереотипность; гуруши-мастера работали добротно, но без души. И – массовыми сериями, что не могло не сказаться на духе искусства. Основная тема, скорее шумерская, чем семитская, – поклонение божеству или само божество.

Администрация была единообразно организована по округам, во главе которых находился поставленный из центра чиновник с кучей помощников. Один чиновник, например, следил за пахотой вдоль поля, другой – поперек, и т. д. и т. п. Практически в чиновники ушла на паек значительная часть среднего слоя, особенно в центральной области государства. Отчасти это покрывалось интенсификацией труда и уменьшением «потерь», но долго так продолжаться не могло. В итоге оказался истощенным средний слой землевладельцев, основа любого аграрного государства, падала боеспособность, росла социальная апатия. Государственная машина работала, но все были не уверены в завтрашнем дне: и чиновники, и гуруши-«молодцы», и, в конечном счете, монархи. Именно в это время судорожно возводится огромная «антиаморейская» стена, защищавшая Нижнюю Месопотамию от пустыни между Тигром и Евфратом в Средней Месопотамии. Позднее амореи стену обошли и вторглись восточнее нее.

2. Крушение III династии Ура. Период полицентризма. Идеал техногенного общества, где все вплоть до большинства божеств ориентировано на максимально эффективное производство и помогающую достижению этой цели социальную структуру, прожил недолго. В экономике началось падение урожайности (вдвое, а потом и еще сильнее), в обществе росло безразличие. Ни оттесненные на задний план общинники, ни неуверенное в завтрашнем дне чиновничество, ни задерганные «молодцы» (тем более частные рабы) умирать за такое общество не захотели.

И пришедшие потихоньку не такие уж и воинственные и многочисленные амореи (они везде на Плодородной дуге пошли из степных районов ближе к рекам в конце 3-го тыс. до Р.Х.) преспокойно заняли это величавое государство. Армия тоже не очень хотела воевать, «молодцы» с удовольствием садились обратно на землю (память о своем хозяйстве у них не смогли вытравить), предварительно разграбив вместе с амореями ненавистные «госхозы». Местные чиновники сами отстаивали свои права, не без удовольствия, видимо, отказывая в помощи столице. Амореи же, собственно, не дали ни одной большой битвы, да и не могли дать. Но они разрушили связи внутри государства и создали много своих районов между городами. Государство распалось.

Надо отдать должное последнему царю великого Ура, Ибби-Суэну, он сидел с армией в Уре очень долго, голодал и ждал помощи. Но все его предали, и хотя амореи его разбить не могли, это сделали эламиты, взявшие столицу; Ибби-Суэн попал в плен. Из среды самозванных монархов (бывших губернаторов), возглавивших мелкие государства, на которые «с удовольствием» распалось «царство Шумера и Аккада», выбился аккадец (т. е. восточный семит) Ишби-Эрра, придержавший «последний хлеб империи», собранный им по приказу Ибби-Суэна, но царю не отданный.

Полководец-предатель Ишби-Эрра стал, опираясь на свой город Иссин, царем Нижней Месопотамии в 2017 г. Государство постепенно возродилось на полуфедеративной основе, без бюрократических перегибов. Рядом с ним, в Средней, отчасти Верхней Месопотамии, по Тигру и северной периферии Месопотамии, существовало к тому времени много мелких государств.

Интересные процессы происходили в центре бывшего царства. Моментально стали оформляться стихийно возрождавшиеся частные хозяйства как бывших «молодцев» и чиновников, так и вышедших из-под бюрократической опеки общинников. Земли еще назывались царскими, но их уже продавали и перепродавали. Все ожило, но на землях общинных частных хозяйств – быстро, а на землях бывших «госхозов» – медленно, земли были запущены (!). Восстанавливалось и землевладение отдельных храмов. Развивалась торговля. «Молодцы»-гуруши остались только там, где это было мотивированно – в царских мастерских. (Собственно, это здоровая модель, которая зря была перенесена на сельское хозяйство; но не надо забывать, что для этого были некоторые основания. При III династии Ура, когда государство состояло из малых, недавно независимых территорий, в их рамках можно было попытаться организовать сельское хозяйство по образцу ремесленной мастерской; но успеха это не принесло.)

Внешне многое сохранялось из многовековой традиции – канцелярии, хотя и резко уменьшившиеся в числе, обожествление царей в Ниппурском храме и проч. Но глиняных справок стало намного меньше, и общество было уже не то.

Что касается амореев, то они вливались в шумеро-аккадское общество как наемные воины, получали землю (скорее, права на то, что они уже захватили). Потом кое-где возникли и аморейские династии. В целом, кроме династий, все это схоже с распространением амореев в Святой Земле.

После краха общества «всеобщего благоденствия» социальные структуры Шумера и Аккада не стали гармоническими, хотя добавка сюда амореев, видимо, действовала в этом направлении. Но «супер-идеальное» техногенное общество «царства Шумера и Аккада» времен III династии Ура рассыпалось быстро и полностью. Такие государства долго не живут, хотя нередко возрождаются в том же этносе. Впереди был новый этап техногенного цикла («расцвет – упадок»), но это уже 2-е тыс. до Р.Х.

Наступил период полицентризма (XX и XIX вв.). Тогда тоже были цари, правители, но основные усилия в это время были направлены на создание новой системы отношений, реформу в экономике, а не на войны и собирание большого царства.

Чем занимались вавилонские монархи и вообще правители Двуречья в эти двести лет полицентризма? Интенсивно строились каналы, восстанавливалась экономика. III династия Ура рухнула с ужасным треском, масса всего было забыто и заброшено. Для того чтобы все это восстановить, потребовалось 100 лет. Все это время очень рачительные цари разных небольших государств занимались одним и тем же делом: чистили и строили каналы, тем самым расширяя обрабатываемые площади. Лучше становилась жизнь крестьян и, естественно, царей тоже. Частью этой реконструкции были и проведенные изменения в отношениях между деревней и властью, в пользу первой, которые видны в Старовавилонском царстве. Государства снова стали объединяться в большое государство, а это для Двуречья объективный процесс (если государство жизнеспособно), и оно имело в основе общинные институты. Общинная верхушка стала низовой частью государственного аппарата, а 80–90 % дел решалось внутри деревни, при помощи механизма, о котором читателю уже известно.

На развалинах III династии Ура формируются многочисленные независимые царства (по именам монархов): Шамши-Адада, Замрилима, Хаммурапи, Рим-Сина, а также царство Ямхад, ведущие войны между собой. В большинстве их аморейские династии, а были, по-видимому, и эламиты, в Ларсе. Затем единое государство начинает восстанавливаться (уже в XX–XIX вв.), но уже без бюрократических перегибов, на полуфедеративной основе. Что происходило в стране? Гуруши, чиновники и уцелевшие общинники стихийно возрождают частное хозяйство. Все слова и лозунги остаются прежними, земли – царскими, но их покупают и продают «на каждом углу». Экономика быстро растет, соскучившиеся по настоящей работе гуруши быстро подняли урожайность. Причем быстрее всего все восстанавливалось там, где раньше были общинные хозяйства. Там же, где было много «госхозов» (при III династии Ура), земли восстанавливались медленнее, потому что они были запущены; люди, десятилетиями работавшие из-под палки, изрядно запустили хозяйство. Развивалась торговля, подымалась храмовая экономика. «Молодцы» остались только там, где это было нужно всегда, т. е. в царских мастерских. Там бы им и оставаться, и все было бы хорошо в Урском царстве. Внешне XX и XIX вв. тоже много сохраняют от прежнего, но всего стало меньше: меньше канцелярий, меньше справок, общество стало более естественным. Что же касается амореев, то они сначала нашли себе обычную профессию вторгшихся племен – стали наемными воинами, а потом начали и руководить. Надо сказать, что приход амореев и исчезновение «госхозов» не сделали это общество гармоническим. Просто это был достаточно плодотворный период полицентризма, время отказа от наиболее крупных перегибов. Но общество оставалось таким же, впереди был новый этап техногенного цикла XVIII, XVII – начала XVI в., Старое Вавилонское царство.

Искусство тех времен, времен техногенного расцвета, очень похоже на искусство всех техногенных народов времен расцвета: полная бездушность стереотипа, бездуховность и мастеровитость, все сделано качественно. Шедевров нет, но и особенно примитивных произведений тоже. Это уже пропаганда, когда государство финансирует определенную идеологию. Основная тема этого времени традиционно шумерская: сцены поклонения божеству. Напомним, что большинство древних народов в массовом виде эту тему в изобразительном искусстве не разрабатывало (кроме техногенов-египтян).

3. Аврам в Двуречье; путешествие Аврама. Именно отсюда ушел Аврам, бывший городским жителем. Это очень важно помнить; Аврам пришел в Святую Землю с пешим караваном, но прошлое у него было не просто городским, а столичным, и жил он в столице долго; да и предки его жили где-то там. Уже сын Сима носил имя Арфаксад, что означает «сосед халдеев» (семитов Двуречья – в формулировке поздней традиции). При этом предки Аврама перемещались в этом районе, судя по их «говорящим» именам: Сала – «выселенец, поселенец»; Фалек – «рассеяние», Фарра, отец Аврама – «выселенец, уходящий». Брат Аврама, Аран (или Харран), «умер… при Фарре, отце своем, в земле рождения своего, в Уре Халдейском» (Быт. 11: 28). Таким образом, и Фарра и его сын Аврам долго жили в Уре, Аврам успел уже там жениться, его братья там же успели завести детей. Уходила в Святую Землю городская семья. [Так и с Моисеем позднее уходили из Египта строители городов, т. е. рабочие, мелкие служащие (возможно, потомки «кадров Иосифа») и, естественно, земледельцы и пастухи. Но кого было больше – неясно. В основном они работали на строительстве и, видимо, получали паек; могли и отрабатывать в очередь, работая остальное время на своих участках.]

В контексте этой сильной связи с аккадо-шумерским миром надо рассматривать сходство первых глав Ветхого Завета и «халдейского генезиса» (рассказов шумеров о начале мира). Крупнейший ученый начала века, А.П. Лопухин, в примечании к Толковой Библии (т. I, с. 84, примеч. 28) пишет, что это «предания, вышедшие из одного первоисточника, но, тогда как мрак языческой Халдеи успел многое затмить и обезобразить в этих первобытных сказаниях, чистый свет откровенной истины продолжал сохраняться по линии богоизбранного народа и таким дошел до Моисея, предавшего его письму, под особым руководством Духа Божия».

Это наиболее емкое и краткое описание того, как появились эти сюжеты не только у халдеев и шумеров, но и у других народов. Но поскольку именно шумеры и аккадцы жили рядом с праведниками, у них эти рассказы оказались наименее искажены.

Из Ура Фарра и Аврам переехали в Харран на Среднем Евфрате, где Фарра и умер, а Аврам отправился далее, в «землю Ханаанскую». Это стандартный путь на юг – не прямо через пустыню, а сначала вверх по Евфрату до его изгиба, до земли ханейцев, куда тысячелетия ранее и века позднее достигала культура (а позже, при Давиде, и государственность) жителей Святой Земли. Харран – очень древний развитой земледельческий район на левом притоке Евфрата, выше впадения в него р. Хабур, в предгорьях центральной части Плодородной дуги.

Из Харрана Аврам уходил уже зрелым, 75-летним мужем; из текста ясно, что в Харране он жил относительно недолго, таким образом, по меньшей мере до 50 лет он жил на родине, в Уре. Но заметное время они жили в земледельческом Харране, так как приобрели «имение» и «людей… имели в Харране» (Быт. XII; 5). Иоанн Златоуст считал, что все это было заведено в Харране (Толк. Библия, т. X, с. 86–87), а отцовское имущество было оставлено еще в Халдее (Уре). Далее Аврам, как и было принято в те века, повернул на юг и пошел по степной, внутренней части Плодородной дуги на юг и пришел в Ханаан. На этом отрезке пути невозможно было двигаться без шатров, которые ранее в Уре, да и в Харране, ему не были нужны. Тогда же у него, видимо одного из первых, появились верблюды как тягловые животные. Широко использоваться в качестве домашних эти животные стали позднее. Считается, что он вступил в Святую Землю с севера (Толк. Библия, т. X, с. 87, при-меч. 6).

Поселился Аврам первоначально близ гг. Вефиль и Гай, среди древних укрепленных, благоустроенных городов, в наиболее социально и экономически развитой части Святой Земли. Вначале, естественно, в шатрах, но не в степи, а среди полей, лесов, ручьев и городов. И друг его Мельхисидек тоже жил в городе, столице царства Салим.

Именно в Святой Земле был заключен завет Божий с Аврамом и ему дается новое имя – Авраам – «отец множества народов». И у Авраама и у Лота был мелкий и крупный рогатый скот (с последним кочевать нельзя). Лот ушел в менее развитое Заиорданье, но и там жил в городах, т. е. так же, как жил в молодости, в столичном городе Уре. То, что видел Авраам к северу, югу, востоку и западу от себя, было наполнено городами, и они вместе с землей были предназначены ему и его потомству. Но связан лично он был не столько с хананеями, сколько с деревенскими земледельцами – амореями, пришедшими приблизительно в то же время в Святую Землю. Сам он не стремился к восстановлению своего городского бытия, но вокруг него были и горожане («Елиезер из Дамаска», аморейского города).

Раннее царство в Египте (XXXI‒XXIX вв. до Р.Х.)

1. Власть фараона. 2. Социально-экономические факторы. 3. Правление фараонов I династии

1. Власть фараона. Наши представления об отличиях шумерского (потом шумеро-аккадского) и вавилонского обществ от древнеегипетского во многом создано источниками. Представим, что об одном из соседних современных государств мы бы знали в основном по школьным сочинениям (Двуречье), а о другом – по надписям на могилах и в них (Египет), т. е. по некрологам. Нечто похожее было и здесь.

В период Раннего царства в Египте около 200 лет правили I и II династии. Когда мы думаем о каком-то отрезке времени, нужно представлять его протяженность обозримо: сколько поколений людей успело прожить в этот промежуток. Средний срок одного поколения – около 35 лет, – не из-за того, что люди живут столько, а потому, что общественный менталитет успевает претерпеть какие-либо существенные изменения за это время. Итак, шесть поколений.

Немного о населении долины Нила. С 5-го тыс. до Р.Х. из-за высыхания Сахары поздненеолитическое население постепенно сосредоточивается в долине Нила и нескольких соседних оазисах. В начале 3-го тыс. до Р.Х. в Египте по-прежнему энеолит, хотя везде в Передней Азии уже бронзовый век. Здесь перед нами такое раннее аграрное техногенное общество, в котором в одних человеческих руках сосредоточились и духовное руководство обществом, и политическая, и экономическая власть; египтяне начали с того, к чему шумеры шли около 600 лет. Цари были важнее любого жреца по той причине, что они с самого начала отождествлялись в той или иной форме с одним из богов, хотя богами объявили себя гораздо позже.

Это во многом основывалось, во-первых, на том, что в основе представлений египтян об ином мире лежал развитый культ предков, превращавшийся в культ бога-царя, вокруг которого вращается вся их тысячелетняя история (в Иерихоне мы видим ранний культ предков – предгосударственный). В отличие от шумеров и их преемников, восточных семитов, в отличие от народов Малой Азии, Армянского и Иранского нагорий в 3-м тыс. до Р. Х., египтяне обожествляли не только силы природы и окружающий мир, но и самих себя в лице обожаемых фараонов и их предков (и своих предков). В те же века пеструю толпу схожих с животными божеств все более уверенно возглавляло верховное божество, но основные силы и средства, духовные и материальные, в конечном счете были направлены на самообожествление. Чрезвычайно важен культ предков: пирамиды и расположенные рядом с ними заупокойные храмы (не только фараонов). На одного жреца, того, кого шумеры назвали бы богом, в Египте приходилось, вероятно, не менее 10 жрецов культа предков – они являлись массовой категорией неземледельческого населения.

Во-вторых, присутствовало единство территории и хозяйственной жизни, главными были не разнокалиберные каналы, а единый разлив Нила. А вокруг была пустыня, и долгое время не было сильных соседей.

Именно в таких обществах – египетское не единственное, где доминировал культ предков, – монарх в большей степени претендует на духовное руководство и на власть над жрецами. В этом ярчайшая особенность египетского общества, в Раннем царстве фараон – воплощение бога Хора. В Европе подобного не было, но ничто не мешало такого рода государственным системам доминировать на огромных пространствах и Дальнего Востока, и Юго-Восточной Азии.

2. Социально-экономические факторы. Формирование техногенного общества шло быстро, чему способствовала специфическая судьба социальных структур. Если в Двуречье и Передней Азии вообще долгое время сохранялась сельская община, где люди зависели друг от друга не только в материальном и административном плане, но и духовно, то в долине Нила очень рано появляется община соседская, где люди связаны только фактом принадлежности к данной деревне. Иными словами, общинные институты здесь не смогли оказать такого сопротивления техногенным тенденциям, какое выявилось в северо-восточных районах Передней Азии.

Укрепляло власть в Египте (и дисциплинировало подданных) и единство сельскохозяйственного цикла, определявшееся разливом Нила и практически единовременным спадом воды. Происходило широкое разрастание ирригационных систем, охватывавших и в силу этого объединявших несколько маленьких государств – номов. Поскольку данные системы не могли функционировать без государственного участия, это был дополнительный повод к самообожествлению монархов. Египтянин полностью зависел от монарха и от государственной власти, в отличие от жителей других стран: если власть не позаботится, ирригационные системы существовать не могут. Подобного мы не видим ни в Святой Земле, ни в Сирии, ни в верхнем течении Евфрата.

Еще один важный фактор – высокая плотность населения и невозможность для него распространяться куда бы то ни было. Египет тысячелетиями вел войны, его солдаты уходили за тысячу километров от родины, но никогда и практически ничего вне Нильской долины египтяне не заселили, в отличие от семитов, которые начинали с небольшой территории, но освоили огромные области. Египтяне не могли и не хотели нигде вовне приспособиться и воспроизвести свою социальную и экономическую структуру на новом уровне. При этом в своей долине они имели большую плотность населения и высокую степень самоорганизации, постепенно приведшую к тому же, к чему пришли шумеры и аккадцы III династии Ура.

Вследствие отмеченных выше особенностей египетская культура носит «тотальный» характер. Мало альтернатив: на огромной территории поклоняются одним и тем же верховным богам, чтят одного фараона, выслушивают одинаковые приказы, говорят на одном и том же языке, – это, может быть, первое крупное моноязычное государство.

Наличие единых верховных богов не отрицало и не исключало обилия мелких. Более того, Египет – классический образец мелких богов и местных суеверий, о чем хорошо написала Тэффи в «Новом Сатириконе»: «В воздании божеских почестей египтяне не были особенно разборчивы. Они обожествляли солнце, корову, Нил, птицу, собаку, луну, кошку, ветер, гиппопотама, землю, мышь, крокодила, змею и многих других домашних и диких зверей. Ввиду этой богомногочисленности самому осторожному и набожному египтянину ежеминутно приходилось совершать различные кощунства. То наступит кошке на хвост, то цыкнет на священную собаку, то съест в борще священную муху. Народ нервничал, вымирал и вырождался»[8]8
  Всеобщая история, обработанная «Сатириконом». Л., 1990. С. 12. Первое издание – 1911.


[Закрыть]. С веками почитание животных усиливалось, шло своеобразное «озверение».

Нижний Египет (северная часть страны) обладал особой спецификой: здесь имелся земельный резерв, было куда идти и что делать, разливы Нила здесь не оказывали существенного влияния на жизнь людей, осуществлялась связь с семитами и хананеями. Это был другой мир, но ему не повезло. Как всякое богатое общество, Нижний Египет больше склонен был заниматься производством и потреблением произведенного, чем выравниванием рядов и укреплением духа вооруженных сил. Поэтому в непрерывных военных столкновениях Верхнего Египта с Нижним обычно проигрывал Нижний.

3. Правление фараонов I династии. Приблизительно с 3000 г., с правления I династии, начинается государственный период. О нем известно немного. Создателем единого Египта по традиции считается Мина, или Менес. Его можно отождествить с Хор-Ахой, правителем, упоминавшимся в летописи. Хор – имя одного из божеств, изображавшегося в виде сокола; оно входило в тронное имя фараонов; «Аха» значит боец.

Наиболее важные для нас фараоны I династии: Джер, Семерхет и Каа – сами были богом Хором; это специфика первых династий. Пирамиды им еще не строили, поскольку государство не было достаточно богатым. Впрочем, правление первых династий – время бесспорного экономического подъема, когда огромное количество всевозможных изделий было разбросано египтянами и собрано археологами. Архитектура и быт еще примитивны, гончарного круга пока нет, зато активно расширяются ирригационные системы и в огромном количестве выращивается зерно. Столица возникла на левом берегу Нила, ближе к Нижнему Египту, – город Мемфис («Белые стены»).

В значительной степени Средний и Верхний Египет – страна монокультуры пшеницы. Такова причина быстрого роста населения. Надо сказать, уровень плодородия Двуречья и долины Нила исключителен. Высокая урожайность, в несколько раз большая обычной, – главный козырь и причина возникновения древних техногенных цивилизаций.

Первые 200 лет, создав ирригационные системы и наладив системы сбора налогов, египтяне жили в свое удовольствие. Ничего особенного не создали, но ели, размножались и готовили дальнейший подъем. Ничего аналогичного мы не видим в обществах за пределами двух долин больших рек. У египтян в Нижнем Египте развивались и скотоводство, и садоводство, и огородничество, тогда как Средний и Верхний стали центрами разведения злаков. Столь же быстро, как начался экономический подъем, возникло и государство. Здесь, в отличие от Святой Земли и даже от Двуречья, все шло как в ускоренном показе кинофильма. Быстро появляется огромное количество государственных чиновников. Стремительно растущее население на замкнутых территориях не могло обойтись без сложного аппарата управления, а поскольку монарх объявлялся богом, авторитет власти был очень высок.

Особенно важной была такая фигура, к которой мы не привыкли, – экономический чиновник – то, чего ни античный мир, ни средневековая Европа почти не знали. Порядка трети чиновников занимались скотом, зерном, повышением урожайности, породами и болезнями скота и т. д. Государство следило за качеством сельскохозяйственного производства и тем более за распределением произведенного. Такие кадры составляли значительную часть управленческого аппарата Египта.

Что касается земель, то доминирующее царское и храмовое хозяйство не разделялось, хотя в основном воспринималось как царское. Часть земель находилась в ведении общинников, среди которых распределялась мелкими участками, но надо помнить: это соседская (см. ранее), а не сельская община. Наконец, землями по традиции владела наследственная знать номов. Таковы основные социальные силы в Египте, наряду со жречеством и чиновничеством (последнее еще не сильно отличалось от зажиточных крестьян и, видимо, еще не оформилось как нечто экономически особое).

Войны в это время велись с хананеями за Синаем, ливийцами на западе и эфиопами в верховьях Нила, где на юге, в Нубии, добывалось золото.

Еще одна важная черта отличает Египет с самого начала: войны он вел всерьез. Это не шумеры, которые пошумели, человек двадцать убили и разошлись, взаимно недовольные. Египтяне убивали десятками тысяч. Войны были крупные, ради которых египтяне собирались большими отрядами и нападали на крупные жизненно важные центры противника. Естественно, и противник защищался, мобилизуя все силы. Порой военный поход обходился весьма дорого для обеих воюющих сторон.

Войны с хананеями изначально никогда не увенчивались прорывом на их территорию. Египтяне постоянно вязли на Синайском полуострове и в расположенной к северу пустыне, там были медные рудники, – дальше в то время они никогда не проходили. По Нилу же египтяне все время поднимаются вверх и вверх. Что касается Ливийской пустыни, то туда далеко ходить было незачем, поскольку ливийцы убегали в глубь песков и преследовать их не всегда представлялось разумным. Победить народ в пустыне без жестокости и конницы (равно как и население, живущее в горах) было практически невозможно. (В отличие от долинных народов горцы – народ более воинственный и храбрый. Во-первых, горца поймать в горах трудно, поскольку он прячется за скалистыми уступами и в неведомых ущельях. Во-вторых, гоняться за ним бессмысленно, так как взять с него все равно почти нечего.)