Текст книги "Незнакомец"

От воспоминаний проступила улыбка на лице. И почему я тебе не придумал нормального имени?

Пора ужинать. Завтра рано вставать. И снова на работу. Работа – это сочетание звуков, произнесённое вслух, действовало на него так же, как гвоздём по стеклу. Но ничего не поделаешь. Он врач. Хирург. И довольно не плохой, если смотреть на его работы. Так он говорил себе всегда. «А вот если судить по отзывам коллег и словам пациентов, то тут всё пропало. Ну не умею я красиво говорить. Лишь делать. Мои руки – это мой дар. Дар, за который я заплатил огромную цену. Тратить время на демагогику просто преступно», – подумал он.

«Пойдем поедим», – сказал он, и Собака, с трудом поднявшись и хромая, поплелась за ним на кухню.

Глава 2

Утро, как всегда, пришло. Лучи солнца били в глаза. Он изо всех сил бился с ними, цепляясь за уходящий сон. Какая несправедливость. Звонок будильника – и желание поспать пропало. Его перебила ненависть к этой механической дряни. Хоть он и понимал, что будильник тут не при чём, что это он его поставил. Что тот просто выполняет свою работу. Но ненависть требует какой-то объект приложения. И этим объектом стал будильник. Он сел на кровати и посмотрел на только что выключенный будильник: какая же, всё-таки, несчастная судьба у тебя, пищащая дрянь. Сколько человек в мире ненавидит тебя по утрам. Мысль куда-то хотела его вести дальше, но он остановился. Собаки в комнате не было. Странно. Все эти годы, что они жили вместе, та всегда его встречала радостным вилянием хвостом. Даже в последние дни. Словно утро для неё не было мукой. Волнение. В душу закралось чувство – ожидание худшего. Он всегда боялся этого – проснуться однажды утром и не увидеть Собаки возле. Подобное он видел в своих кошмарах. Он медленно встал и осторожно пошёл на кухню, готовя себя к самому худшему, а в голове, словно молитва, витали слова: «Пожалуйста, пусть всё будет хорошо». Он вошел в кухню и обомлел. Сердце его на миг замерло. Тело стало свинцовым. Душу обдал холод. Не может быть. Я совсем забыл. Неужели сегодня.

На кухне, спокойно попивая чай и наглаживая Собаку, сидел Незнакомец. Увидев, что хозяин квартиры уже встал, он поднялся с места и с улыбкой, указывая на стул возле стола, произнёс:

– Доброе утро.

В голове мысли бились о череп и искали выход. Он не знал, что ответить. Не знал как себя вести. И, уж тем более, не понимал тех изменений, что произошли в Незнакомце. Но затем он собрал в себе силы и произнёс неловко:

– Доброе утро.

Незнакомец был улыбчив, добр и свеж. Словно ему это утро и не утро вовсе, а отличный вечер. Есть такие люди, их называют жаворонками, для которых раннее утро это праздник. Как он ненавидел их. Но с Незнакомцем этот номер не проходил. Как будто его ненависть боялась его, трепещала перед ним.

– Мы давно не виделись, мой друг, – сказал Незнакомец. – Помнится в нашу последнюю встречу ты был разбитым, в прямом и переносном смысле, – с улыбкой продолжал Незнакомец. – Твоё время на исходе. Завтра утром срок твоего контракта подходит к концу. И вот я, как ответственный взволнованный вкладчик, решил прийти и посмотреть, как ты распорядился временем и возможностями, что купил у меня. Ты ведь не против?

Он не был пугливым человеком, никогда не лазил за словом в карман. Но сейчас он не знал, что ответить и как себя вести. Сердце стучало быстро. Пот проступил на висках. А внутри тяжёлым камнем оседала мысль: «Сегодня мой последний день на земле». Наконец, взяв себя в руки, понимая, что нужно поддержать беседу, он начал:

– Я благодарен Вам за это. И, знаете, мне хочется верить, что я с умом распорядился вашими вложениями.

– Твоими, – поправил его Незнакомец.

– Что?

– Твоими вложениями. К чему весь этот пафос? Мы с тобой знакомы. Давай перейдем на «ты». Согласен?

– Хорошо, – хриплым голосом и не сразу ответил он.

– Я понимаю, – продолжал Незнакомец, – наша предыдущая встреча была не слишком-то дружелюбна. Но пойми меня правильно, ты был очень несговорчивым. Мне потребовалось немало усилий приложить, чтобы ты согласился. Я потратил не один час, чтобы уломать тебя. Улыбка не сходила с лица Незнакомца.

– Кстати об этом. Как так вышло? Моя операция была назначена на 9. Ты пришёл, – с этими словами он посмотрел осторожно на Незнакомца, будто проверяя действительно ли позволительно ему обращаться на «ты».

– Я пришёл в 8:30. Тебя смущает тот момент, как часы вдруг уложились в минуты? Не обращай внимания. Обычный фокус со временем. Ты же понимаешь, что для меня оно не имеет значения.

– Для меня оно имеет значение. И тогда имело.

– В этом вся соль. Но не будем об этом. Тебе нужно привести себя в порядок. Завтрак готов. А то мы опоздаем на твою работу.

– На мою работу?

– Да. Или ты планируешь этот день провести, предавшись всем грехам?

– Что? Нет. Нужно на работу. А-а-а… Ты пойдёшь со мной?

– А что тебя смущает?

– Ну, просто я врач. Там стерильно. Пациенты. Коллеги.

– И ты, видимо, думаешь, что кто-то из них, что-то нам скажет? Или ты боишься, что я нанесу в стерильное помещение болезнетворных микробов? Или же сам не хочешь провести день в моей компании?

Взгляд Незнакомца стал пристальным и твёрдым. Он поспешил ответить:

– Нет, нет. Полагаю, для тебя это не проблема.

– Правильно полагаешь. И не беспокойся. Чумой заражать больных не стану.

Незнакомец засмеялся. Эта простота общения удивляла и завораживала. Он невольно улыбнулся в ответ.

– Тогда я в ванную?

– Тебе видней, – с той же улыбкой продолжал Незнакомец.

Только сейчас он заметил, что Собака бегает вокруг Незнакомца, виляет хвостом, забыв о возрасте и болезнях. Заставив себя, он повернулся и пошёл умываться. Через 10 минут он вышел на кухню, уже одетый и готовый к выходу. Сел за стол и принялся есть. Незнакомец уже допил свой час и убрал кружку. Эта деталь его смутила. А смущение не ускользнуло от глаз гостя.

– Привычка. Никогда и нигде не оставлять за собой бардак. Тяжело быть педантом в вечном хаосе. Но тебе-то это знакомо.

– Да, пожалуй.

– Не смотри так на Собаку. С ней всё в порядке.

– Ты и с ней заключил сделку?

– Смешно. Но нет. Я слишком люблю животных, и потому сделал ей одолжение. В конечном счёте, от меня не убудет.

– Спасибо.

– А вот и искренность. Первая за это утро.

– Мы с ней слишком давно вместе. Я беспокоюсь. Как тогда, так и сейчас.

– Это похвально. Человек, который не умеет любить братьев своих меньших, по моим наблюдениям, не способен на настоящую любовь и к тем, с кем он одного рода и племени.

– Одно беспокоит меня…

– Что будет с ней, когда тебя не станет? Об этом не переживай. Всё улажено. Я бы никогда не позволил страдать такому преданному созданию в лапах тех, кто её не знает. Я же не зверь.

– Спасибо.

– Вторая искренность за утро. А ты молодец. Ты так печёшься о ней и совсем не думаешь о себе. Это интересно.

– Я знал, на что подписываюсь.

– Но ты был удивлён моим приходом.

– Я просто замотался. Забыл о времени. Работы слишком много.

– Да, да, да. Работа.

Незнакомец указал на часы.

– Разве нам не пора?

– Пора, – согласился он.

Они оба встали и направились к выходу. Он погладил Собаку и оставил ей воды и еды. Потрепал её шерсть и, посмотрев на Незнакомца, спросил:

– мы ещё увидимся?

Незнакомец утвердительно кивнул.

Оставив собаку, они вышли и захлопнули дверь. До работы недалеко.

А Собака смотрела на закрытую дверь и думала. В её задумчивом взгляде было так много вопросов. Но ответов ей искать было негде. Боль, что мучила её уже давно сегодня ушла с приходом Незнакомца. Он был добр и ласков к ней, как и тогда 10 лет назад. Она не до конца понимала, почему её хозяин не был рад ему. Почему он так боялся? Ответов не было. Суставы не ломило, да и зрение вроде стало лучше. «Может быть, ещё поживу», – думала она. По привычке улеглась на своё место, стала ждать вечера. Времени, когда придёт хозяин. Как только она улеглась, то поняла, что когда боли нет и чувствуешь, что поживёшь, время идёт быстрее и не так мучительно. Обрадованная этому открытию, она впервые за последние пару лет решила в ожидании хозяина поспать. Это был самый сладкий сон за всю её жизнь. Ей снились сны. Один был ярче другого. Она лежала и посапывала, переворачиваясь с боку на бок. Никогда ещё сны не приносили ей столько удовольствия. А пробуждение было таким же сладким, как тот миг, когда она ещё щенком впервые открыла глаза и увидела хозяина.

Глава 3

До работы они добрались пешком. Обычно он этого не делал. Хотел быстрее добраться до места и окунуться в работу. Люди, что встречались вокруг, были молчаливы и угрюмы, создавая серый смог. А на небе светило солнце. Утреннее и ещё холодное. Серость и смог исходил от самих людей. Тишину прервал Незнакомец:

– Это утро особенное. Быть может, сегодня ты впервые видишь мир в правильном свете. Вчера ты был одним из них.

Он молчал. Ибо не знал, что ответить. Правота его спутника была очевидна. А Незнакомец продолжал:

– Вам дан великий дар. Каждому. Но что вы делаете с ним? Прожигаете в пустую. Жизнь – это подарок. А жить долго, – тут Незнакомец прервался. Но он продолжил:

– А жить долго и, уж тем более, счастливо мы не умеем.

Незнакомец одобрительно кивнул.

– Вся наша жизнь – это спешка. Мы всё время боимся куда-то опоздать. Будь то отходящий автобус или же лишение девственности. Вечные рамки, в которые мы сами себя загоняем.

– А ты философ.

– Я реалист.

– Во времена, в которых ты живёшь, человек, понимающий то, как устроена жизнь, всё равно, что философ. Философия жизни тем и отличается, что она реальна. Это не выдуманные далёкие миры. Она здесь и сейчас. Работает.

Тем временем показалась больница. Незнакомец хорошо её помнил. Именно здесь 10 лет назад он заключал сделку с человеком, с которым в это утро шёл на работу. Какая ирония.

Они прошли через вестибюль и охрану, поднялись в хирургическое отделение и зашли в ординаторскую. Переодевшись, он пошёл на обход. Его остановил голос коллеги:

– Вы сегодня припозднились. Доброе утро.

– Просто решил пройтись, – ответил он и вышел в коридор.

Он пребывал в недоумении: почему никто и слова не сказал о его сопровождающем? Неужели это такое обычное дело.

– Не ломай голову. Ты всё равно не найдёшь ответа на этот вопрос. Но если для тебя это важно, обещаю, в самом конце я раскрою секрет этого фокуса. Идёт?

– Да, – бросил доктор. И они отправились по палатам.

Обход не занял много времени. Все его назначения выполнялись, а пациенты шли на поправку. Во всяком случае, те, которых он прооперировал. Сегодня у него были назначены две операции. И, закончив с обходом, он отправился готовиться к ним. Незнакомец тенью ходил за ним, ничего не спрашивал и не говорил. Лишь наблюдал за ним, что он делает.

Первая операция началась в 9:00. Всё прошло хорошо. Без накладок. И довольно быстро. В 10 часов он уже шёл готовиться ко второму заходу, ко второй операции. Всё так же молча, следуя тенью, за ним таскался Незнакомец. Словно ему было это интересно. В 12 часов закончилась вторая операция. И далее следовала череда медицинской макулатуры, которую предстояло заполнить. Бумаги. Бумаги. Бумаги. Заполнив их, они отправились обедать, где Незнакомец тоже молчал и поглядывал на часы, словно чего-то ждал.

– Чего-то ждешь?

– События. У тебя сегодня ещё много работы.

– Это больница. Здесь всегда много работы.

– Что ж, пока ты немного свободнее, чем обычно, скажи мне, почему профессия врача?

– Потому что это древняя и благородная профессия.

– Так сказано в учебниках. Мне это неинтересно. Почему ты выбрал этот путь?

Доктор немного помялся, поёрзал на кресле и сказал:

– Это было давно. Я был ещё школьником. В классе седьмом это было, кажется. Я возвращался из школы и увидел то, что меня сподвигло на этот путь.

– Не юли. Рассказывай.

– Во дворе, мимо которого я ходил постоянно домой, я увидел человека с пробитым бедром. Ножевое ранение. Он сидел возле стены, с белым, как полотно, лицом, мокрым и липким от пота. Глаза его стеклянные смотрели куда-то. Когда я его нашёл и позвал на помощь, он уже не соображал, что происходит вокруг. Он был где-то внутри, в себе. И лишь шептал, хватая губами воздух, шептал одно и то же, пока не умер.

– И что же он говорил?

– «Простите». Это всё. С годами, став врачом и повидав подобных смертей вдоволь, я всё больше и больше понимал того мужчину. Смерть к нему пришла быстро. Но не мгновенно. И потому ему хватило времени, чтобы осознать свои ошибки. Никто не пришёл на помощь. Он умирал в одиночестве. И потому, обращался в никуда, в надежде, что его услышат.

– Так уж и в никуда? Когда дело плохо, все вы молите о помощи Небеса. И он не был исключением.

– Возможно. Но ведь я не просил.

– Ты не умирал.

– Я чуть не лишился всего.

– Это не одно и то же, мой друг. Разница между «умер» и «чуть не умер» огромна. Кроме того, когда мы с тобой встретились, ты уже был в шаге от того, чтобы умолять помочь тебе. Но ты не успел.

– Да, ты оказался оперативнее.

– Как грубо. Но правдиво. Но ты не ответил на вопрос.

– После увиденного я подумал, что таких случаев много. И что я смогу помочь. Не всем, но хоть кому то. И этот кто-то сможет, вернувшись, сказать эти главные слова. Сможет жить дальше. Измениться. А это много.

– Благородно. Но в таком случае позволь спросить: ты знаешь, что конец близок. Даже время тебе известно. Никому ничего не хочешь сказать? Или сделать?

– Нет. После нашей первой встречи я жил так, чтобы не оставалось нигде и никогда никакой недосказанности и незавершённости. Это стало моей привычкой.

– Выходит, я мог прийти к тебе и два года назад. И ты бы ни о чём не жалел?

– Жалел. Жалел бы о том, что за два года я мог бы спасти ещё ни один десяток людей.

Эти слова явно удовлетворили Незнакомца. Он посмотрел на часы и сказал:

– Кажется, доктор, Вас зовут.

В этот момент вбежала мед. сестра со словами: «Срочно! Вы нужны!» Доктор сорвался с места вслед за ней. А Незнакомец остался в ординаторской, по-прежнему не замечаемый никем. Он сидел и думал.

Солнце уже клонилось к закату, когда доктор вернулся. Его хирургический костюм был испачкан кровью. Она уже засохла на зелени костюма, словно алая роса. Хирург был уставший и измотанный.

– Вот тебе и спокойный день, – сказал он.

– Ты же сам говорил, что это больница. Здесь всегда работы предостаточно.

Хирург тяжело вздохнул, а после отправился переодеваться и собираться домой.

Они вышли вдвоём. Незнакомец посмотрел на небо.

– Какой великолепный вид!

– Да. Это мой последний закат.

– Закат, может быть, и последний, но у тебя впереди есть ещё один рассвет. А это уже не мало.

Доктор улыбнулся.

– Не каждый день услышишь подобные слова от того, кто завтра заберёт твою душу. Пожалуй, ради этого стоило заключить сделку, – попытался пошутить он.

– А ты мне нравишься. Именно поэтому я подарю тебе эту последнюю ночь без моей компании. Подумай обо всём хорошенько ещё раз. Тебе это пригодится.

Доктор смотрел непонимающим взглядом.

Незнакомец продолжал:

– Вспомни все, что было в твоей жизни. Кем ты был до и кем стал после сделки. О чём жалеешь и чего не сделал, что ещё нужно сделать. Это важно.

– Для кого?

В этот момент Незнакомец посмотрел с неким подобием жалости:

– Для тебя. Вступая в ворота тьмы, ты должен знать эти детали. Завтра решится твоя судьба.

– Она уже предрешена.

– Ты жил, всегда полагаясь на себя. Всё держал в своих руках и ни на кого не пенял. Не бросай этой привычки. Ещё рано.

С этими словами, Незнакомец похлопал по плечу его и отправился по тротуару куда-то. Он хотел его окликнуть, как вдруг ощутил в руке небольшой клочок бумаги, на котором было написано: «Завтра в 8:00 в парке».

«Вот оно, начало моего конца», – подумал он.

Глава 4

Последняя ночь на земле. Как ей распорядится? Что делать с отпущенным временем? Он сидел в своём кресле. Рядом лежала Собака. Он трепал её шерсть, а она блаженно дремала. Глядя на неё, он радовался. Хоть кому-то из нас повезло. Звёздное небо было необычайно красивым. Ветра не было вовсе. И вся небесная твердь была усыпана драгоценными алмазами звёзд. Он любил ночное небо. Странное чувство. Безответная любовь, которую он пронёс через жизнь. Жаль, что сегодня нет луны. Хотелось бы увидеть её в последний раз. Её? Луну? Да. Или, быть может, ту, что он сравнивал с луной. Ах, романтика. За всю жизнь он так часто влюблялся. Некоторых он помнил и сейчас, а некоторых позабыл. Что есть влюблённость, как не сладостный трепет души, такой же мимолётный, как дуновение ветра в знойный день. Влюблённость – это страсть, это буря эмоций, что сжигает сердце. Внутри пожар. Тело горит. Но ты всегда рад этому чувству. Оно наполняет тебя силой и доблестью. Именно влюбляясь, хочется достать луну с неба, подарить звезду. Гулять под дождём. Смотреть, как снежинки ложатся на её ресницы. Валяться на траве. Встречать рассветы и закаты. Говорить до утра ни о чём. Предаваться страсти, которая пламенным вихрем вырывается из обоих, и, сливаясь воедино, словно мощнейшим взрывом давать выход эмоциям и выкрикивать имя. Это всё влюблённость. А любовь. Любовь нечто иное. Каждый раз, влюбляясь, он говорил, что любит. Но сейчас он отчётливо знал, что любил всю жизнь только одну. Ту единственную. Где она сейчас? Позвонить ей? Нет, не стоит. К чему ворошить прошлое. Да и любви между ними в привычном смысле не было. Но он любил. Любил её руки. Кожа на её ладонях была несколько грубее, и оттого все линии на руках были отчётливо видны, словно были высечены в мраморе. Потому её прикосновения были особенными. Случайными, нежными. Но через эту грубоватость кожи словно отражался характер. Одна из сторон – сильная, стойкая и упрямая. А вот кожа с тыльной стороны кисти была нежной и бархатистой, как и кожа на плечах и запястьях. Отражение её другой стороны – нежности и ласки. Её ногти, всегда ему напоминали кошачьи. Как и движения. И потому она и напоминала ему кошку. Своевольную, своенравную. Которая могла больно оцарапать или прижаться и мурлыкать. Волосы её блестящие, длинные и густые наощупь были суховатыми и жёсткими. Как и мысли и слова, что были у неё. Она была рациональной, последовательной, но игривой и весёлой девчонкой. Даже когда взрослела. Глаза бездонные, глубокие. В них он всегда тонул. И боролся с собой. Только с ней говоря, он смотрел в глаза с наслаждением и всегда цеплялся за реальность. Только одним взглядом она могла свести его с ума. Она была ниже ростом. С правильными чертами лица. Линии на лице аккуратные плавные делали её похожей на изваяние великих скульпторов эпохи возрождения. Носик слегка задранный. Пухлые в меру нежные губки. Она редко их красила. И оттого временами, когда холодало, они трескались и на них появлялись чешуйки кожи. Маленькая деталь, что так раздражает девушек, заставляла его любить её ещё сильней. Обезоруживающая улыбка и задорный смех. Когда она сердилась, смеялась или плакала, на её тонкой шее проступали крупные сосуды. Если бы он был художником, то наверняка бы увековечил её образ на холсте. Тонкая и нежная кожа с шеи переходила на плечи, на которые падали пряди волос, прикрывая ключицы. Она никогда не считала себя красивой, но однозначно таковой была. Впрочем, какая девушка считает себя красивой? Спроси любую и она расскажет тебе о своих, якобы, недостатках. А, меж тем, мужчин именно они цепляют. Те черты, что девушки ставят себе в минус. Её ушки укрывали пряди волос. На мочке красовались следы от прокола. Но серьги она не носила. Ещё одна маленькая деталь. Маленькая запоминающаяся деталь. Её походку он узнавал бы из тысячи. Как и аромат её духов. Идя в толпе и почувствовав это запах, он моментально оборачивался в поисках её, трепеща и надеясь. А когда не находил, разочаровывался и расстраивался. Он не видел её уже давно. Но, проходя по улице, всегда искал её в каждом лице. Но не находил. А проходя мимо тех мест, где они бывали, всегда думал: «Может быть, сегодня?» Но совпадений не было. У них была своя привычка: когда один видел другого, а другой не видел первого, они всегда слали друг другу смс: «Я тебя вижу». Ещё один способ поговорить. Узнать как дела. Они бывали часто в обществе друг друга. Нередко прядь волос выбивалась у неё, и он хотел поправить её. Она всегда одёргивала его и не позволяла. Кошка, которая гуляет сама по себе. Она ненавидела такие слова, как «никогда» и «навсегда». Говоря, что это чушь. Что нельзя быть до конца уверенным, насколько хватит твоего «никогда». И когда закончится твоё «навсегда». В один из дней, где и когда это было, он уже не помнил, они встретились в ожидании кого-то или чего-то. День был длинный, и оба они были уставшими. Она весело запрыгнула на стол и сидела, болтая ножками. А когда ожидание продолжилось, то она легла на стол на спину, и так они продолжали разговаривать. В какой-то момент он подошёл к ней, оперся руками на край стола и склонил своё лицо над её лицом. Ощутил её дыхание и утонул в её глазах. Она продолжала шутить. А потом замолчала. Молчание длилось секунды. Может быть, это и был тот момент, когда следовало сделать шаг. Рывок. Но тогда он струсил. В полной тишине и уединенности он не нашёл в себе сил. Побоялся. Его тяготил отказ, который однажды она ему подарила. Огромных трудов ему стоило вернуть отношения на уровень, что был до признания. Поверила ли она в то, что они просто друзья? Знала ли она, что он, как прежде, любит её? Он терпел её вспыльчивый характер. Всегда помогал. Она помогала ему тем, что просто была рядом. В один из особо доверительных дней она сказала слова, которые пробили ему сердце. Она сказала, что если когда-нибудь настанет тот день, и моё присутствие станет мешать твоему счастью, я уйду. Мне будет больно, но ради тебя я готова на это. Немного помолчав, он ответил, что пойдёт на эту жертву и ради неё. А после он так и поступил. Она была уже не одна. Смотреть на них было и больно, и радостно одновременно. Радостно оттого, что она была счастлива, больно оттого, что не с ним. И он ушёл. Без объяснений. Без слёз прощания. Остались лишь поздравления на праздники и редкие беседы о том, как дела и что нового. Встречи, которые они планировали, так и не состоялись. Ритм жизни одного не совпадал с таковым другого. Сейчас, вспоминая обо всем этом, он думал, любила ли она его? Хоть когда-то. Хоть чуть-чуть. Потому что сейчас он знал наверняка, он её любил и любит. Был ли у них шанс? Хотя к чему ворошить прошлое. Она давно с другим. А его дни сочтены. Пусть у неё всё сложится хорошо. Пусть она будет счастлива. Он всегда ей этого желал. И пусть не с ним. Это неважно. Главное, что у неё все будет хорошо.

От воспоминаний слёзы выступили на глазах от осознания того, что ему больше не увидеть полёта её ресниц, не ощутить её дыхания и аромата её духов, её прикосновений. Всё это в прошлом. Нежное чувство, что питало его так долго. Оно останется с ним. И в голове, словно из тумана, показалась картина. Они стоят друг напротив друга. Она приветливо улыбается. Её глаза блестят, отражая звёзды над головой. В свете луны локоны, ниспадающие на плечи, искрятся. Он ощутил её запах. Он стоит напротив и, взяв её за руку, произносит: «Я тебя НИКОГДА не забуду! Моё сердце НАВСЕГДА принадлежит тебе! Я любил, люблю и буду тебя любить!» В его грёзах она ничего не сказала на эти слова. Лишь стояла и смотрела на него и приветливо улыбалась. Только здесь, впервые за долгую историю их знакомства, она не одёрнула его, не поправила. Не поставила своё мнение вразрез, как это бывало всегда. Он открыл глаза, смахнул слезу и мысленно простился с ней, зная, что больше её никогда не увидит.

А ночь шла и шла. Он сидел и смотрел в никуда. Звёздное небо его уже не интересовало. Он был отвлечён. Гладил Собаку. Та спокойно посапывала на полу.

Что делают в таких ситуациях? Как подготовиться? Он не знал. Да и не было такого человека, который бы знал. Прощаться было не с кем. Кого-то он не хотел мучить, кому-то не хотел о себе напоминать. В общем, так или иначе, звонить или писать он не собирался. Погружаться в пьяный угар он тоже не хотел. И потому он сидел и продолжал смотреть в звёздное небо.

Сейчас в самом конце ему вспомнилось начало. Именно тот момент, когда к нему пришёл Незнакомец. А там ли всё началось? Быть может, раньше? Или же во всём виновен он? Нет. Выбор сделал он сам. А значит, и ответственность лежит на нём. С этим трудно примириться. И гораздо труднее признать. Мы так привыкли складывать вину на других. Что уже и забыли, как это нести ответственность самому. Но он знал. Он помнил. Рассчитывая только на себя, он не полагался ни на кого и ни на что и никогда ни от кого ничего не ждал. Все одолжения, просьбы он выполнял безвозмездно. Не требуя чего-то взамен. Это правильно, лучше не питать напрасных надежд, они ранят больнее всего.

Он листал в памяти свою жизнь кадр за кадром. День за днём. Сейчас в голове всплывали они до мельчайших подробностей. Словно это и не его мысли, а огромный кинозал. Его это не удивляло. Он продолжал смотреть. В надежде отыскать причины своего нынешнего положения. Почему-то для него это было важно. Последние надежды на определённость. Он позволял себе надежд по чуть-чуть, словно таблетки, прописанные врачом, чтобы не подсесть. А сегодня он и вовсе бросил эти пилюли. Ибо то, что его ждало впереди, было очевидно и решено десять лет назад. А может и раньше. Если верить в судьбу? Но в судьбу он не верил. Всегда уповал лишь на себя и на свои силы. Это единственное жизненное кредо, которым он руководствовался.

Ночь отступала. Надвигался рассвет. Но вопросов меньше не становилось. Он так и не нашёл ответа, что всему виной и что послужило причиной. А, между тем, с первыми лучами солнца пришло некоторое облегчение, а вместе с ним и смирение. Светило, что для всех ознаменовывало жизнь, для него обозначило конец. Последняя ночь прошла. Наступил последний рассвет.