Текст книги "Лето с ароматом закатов"

Ей так нравилось просыпаться тогда, когда весь мир будто бы еще спал: за окном уже рассвет, но время столь раннее, что спят даже птицы. В комнате все же немного темно, лишь рыжий свет лампы помогает что-то разглядеть, еще не заправленная белая постель ожидает своей «участи». На столе стоит ноутбук, до сих пор не закрытый с самой ночи, сериальной ночи. А окно яркое-яркое: уже освобожденное от занавеси, дарит новый день, новый свет. Там, за ним, что-то зеленое, свежее, даже холодное, как будто земля не хочет просыпаться и говорит всей природе – своему одеялу: «Еще чуть-чуть, немного, и я встану».

Всё это и многое другое Парень узнавал с течением времени. Так или иначе, оставалось еще неизмеримое множество разговоров, в которых два человека узнавали только новое и удивительное: ведь их внутренние миры были полны чудесами и красками. Это вдохновляло, а Сусанна продолжала делиться мыслями:

–Я не люблю большие компании: шумные, бестактные. Даже если мы собираемся с самыми близкими друзьями, – не люблю. Не то чтобы все надевают маски, но… Не то это. Только наедине человек может быть более ли менее настоящим, – вот, что я ценю. С тобой наедине он все равно будет другим. И этим все сказано. Я не выношу фальши и наигранности, – когда все начинают что-то доказывать, выпендриваться. Ну не бывает без этого! Мои лучшие подруги знают мое мнение, хотя с ними я, так или иначе, остаюсь собой. Мне хорошо и крайне комфортно с ними: когда мы собираемся в составе даже шести человек: они меня понимают. Мы вшестером, – как одна. И это ли ни дружба, ни счастье ли? С родителями тоже нет наигранности. Они никогда не предадут и не высмеют перед другими. Они могут говорить родственникам то, что я не заправляю постель утром или ем кофе ложками, но они шутят, а не насмехаются. Мама всегда была готова за меня всех порвать. А остальные… Даже лучшие подруги, да простят они меня, – непостоянны. Ценю их и люблю всей душой, но давай будем честны: никто так не любит, как родители. Хотя, и подруг, как таковых, нет уже рядом.

Да… Только оставшись наедине с человеком, можно увидеть его настоящего. По крайней мере, хотя бы кусочек истины. А в больших компаниях… Они не для важного, не для духа. Потому и говорят: «люди мне не по духу». Появляются маски, каждый льет что-то свое, пробивается личная гордыня, кто-то позволяет себе не по-доброму высмеивать друзей. Я очень не люблю такое. Всегда неприятно и непонятно. Вижу здесь небольшое предательство и профанацию дружбы. Да, это здорово – вместе посмеяться, даже и над кем-то из компании: но вместе. Безобидные стебы, бессмысленные шутки – это забавно. Но просто высмеивать за спиной, насмехаться над слабостями – это ужасно. И любой человек увидит в этом лютое непонимание, если так делают друзья. То же самое высмеивать друга перед кем-то, говорить о слабых сторонах, что-то припоминать. Огромное лицемерие: когда человек с тобой один, а в компании он будто бы маску надевает и становится другим. Ты практически остаешься в одиночестве. Перед тобой уже не твой друг. На это нужно смотреть и делать выводы. Настоящий друг никогда так поступать не будет: всегда заступится и осадит того, кто попытается тебя высмеять и унизить.

Колющее чувство отчужденности, ненужности и одиночества в толпе не возникает просто так, впрочем, как и все чувства. Только тут речь идет о причинно-следственных связях данных эмоций: почему они возникли? Много ответов, но точно – не на пустом месте! Люди не могут совпадать целиком и полностью, поэтому чьи-то досады просто нельзя называть чем-то пустым! Да, они могут быть действительно никчемными и бессмысленными для тебя: так ведь это твое уже дело, не надо винить человека, если тебе кажется, что его слова неразумны. Если бы мы старались хоть немного прислушиваться к людям… Говорят, что тот, кто таит обиды – ищет любви. Да и всем нам известно, что обиды любимой девушки – призыв к вниманию: по крайней мере, это вошло в обиход. Что и прискорбно, не нужно здесь ничего романтизировать. Речь идет о самой настоящей манипуляции. А это ненормально, ибо она сковывает свободную личность и индивидуальность человека. Никто не станет этого долго терпеть и уж точно ценить. Спасут в этом мире не манипуляции, а только чувства, любовь должна быть рассеяна на всех, а не только на тех, к кому ты привязан. Есть разные формы отношений, разные степени любви, но она должна жить даже в малом количестве, ведь без нее человек разрушается, даже если он лечится в лучших клиниках и уверен, что имеет всё.

–Погоди. Что у тебя на руках? – Вдруг спросил юноша, когда девушка поправляла рукава.

–Где? Ты про кольца или фенечку? – Не поняла она.

–Я про порезы. – Глядя в глаза, строго заключил Парень. Сусанне было тяжело говорить, но она не молчала, со вздохом, разочарованно смотрела на запястья, даже смеялась, ведь это всего лишь прошлое.

–Не придавай этому большого значения. Раньше я была несносным и очень трудным подростком. Сожалею, да. Это глупости. И не шутки, я бы не стала так делать сейчас и всем бы запретила.

–Зачем ты трогала свои красивые руки?

–Наверное, чтобы высвободить боль? Я не знаю.

–Извини.

–Все хорошо, ты чего? Для меня это уже ничего не значит. Я знаю, кому я нужна и важна. Просто иногда сама себе глаза закрываю, что и делала тогда. Глупости… Страшные глупости.

–Видимо, не все в семье было гладко?

–Как и у любого тинейджера. Они просто не видят. Таким детям кажется, что на них только давят, забирают право выбора. И тогда такой подросток начинает совершать что-то со своим телом, чтобы доказать, что оно принадлежит ему. Даже через боль.

–А кому доказать? Себе нужно доказывать, а не другим. Запреты родителей не делают тебя безвольной. Вряд ли это тот самый случай, когда птица находится в клетке.

–Ты прав. У меня было достаточно свободы. Я лишь хотела еще больше. И сама себе делала хуже. Сколько себя помню, – в трудном возрасте мне постоянно было больно.

–Ощущение боли означает то, что мы живы. Значит, мы что-то чувствуем. Просто не всякую боль нужно переносить в одиночестве. Нужно следить за своим внутренним миром. Вряд ли ты не обращаешь внимания на горло, которое сильно болит, – ты его лечишь. Душе тоже нужно помогать.

–Хм…Что ты чувствуешь, когда тебе кто-то говорит, что любит тебя?

–Вот это вопрос… – ответил Парень удивленно, не ожидая такой смены темы. Он недолго подумал, и медленно, с паузами стал говорить. – Если это взаимно, то, конечно же, чувствую тепло, будто бы прилив сил, мотивацию, радость. А было так, что я не отвечал взаимностью. И это, к сожалению, докучало, иногда льстило, было нежеланным, понимаешь? Мне было неловко, стыдно, неприятно. Хоть я и понимал, что ничего не могу сделать. А еще бывает в дружбе. Только в дружбе редко говорят так, но любовь проявляется в поддержке, в заботе, в сопереживании. Меня как-то Витя побить собирался, когда я шапку зимой не надевал: он не хотел, чтобы я болел, чтобы мне потом было плохо. И, конечно, это теплые и сильные чувства, они вызывают особую радость.

Да…Как же это важно: знать, что ты нужен. Как же приятно чувствовать поддержку, понимать, что ты не один, что есть любовь, есть друзья. Когда тебя ценят, ждут, искренне радуются тебе и не завидуют в случае успеха. Когда на тебя рассчитывают, – то есть не забывают; когда ты не лишний. Когда к тебе попросту тянутся (и не из-за выгоды). Когда без тебя уже «не то»: не так хорошо, как было бы с тобой. Когда по тебе скучают и не могут так просто даже лечь спать, не узнав, как прошел твой день. Это поднимает с колен и заставляет тебя идти дальше, веря в лучшее. Любовь – это опора. Только с ней человек может быть человеком. Только с дружбой он не пропадет. Я всегда удивлялся тому, как люди могут чувствовать друг друга: когда одному тоскливо, а в его голове мысли о близком человеке, и этот человек тут же звонит или внезапно приходит, чтобы помочь, сам того не зная. Тебе может быть больнее от печали любимой девушки, чем ей самой. А она будет радоваться твоему счастью так, как ты сам этого никогда не сделаешь. Ибо любовь в разы увеличивает наши чувства по отношению к самым дорогим людям: ты сострадаешь, принимая на себя чувства человека, ты их тоже переживаешь, и тогда хочется помочь в горе или преумножить веселье. Ведь в любви не может быть равнодушия.

–Знаешь, мне всегда в тайне хочется, – продолжала делиться мыслями Сусанна, – чтобы кто-то спросил о моем состоянии, чтобы кто-то поддержал, но когда это происходит, я резко…ну, или просто сухо отвечаю, говоря, что все нормально. Хотя на самом деле ничего не нормально. Я не понимаю такой замкнутости. И вообще редко стала говорить о чувствах.

–Возможно, к некоторым людям ты не чувствуешь доверия. В других, ты, бывает, ощущаешь безразличие. А вот почему ты не открываешься близким людям? Это может быть свойством характера. Интровертированный тип характера объясняет замкнутость в себе. Попробуй поделиться для начала чем-то не очень личным. Посмотри на реакцию собеседника и на свою собственную. Думаю, тебе понравится делиться с другими людьми, просто нужно себя разговорить, снять барьеры. Начни с малого, не очень значительного события или мысли. Может, ты боишься реакции других людей, их осуждения или отвержения? Но, постепенно, со временем, каждый может научиться дифференцировать, с какими людьми можно не бояться открыться, а с какими этого делать не стоит. Главное не закапывать себя, бороться со страхом. Когда человек скрывает свои чувства, это говорит о том, что он просто боится их проявлять. Но почему? Неправильное понимание от других? Страх непризнания? Люди порой сами себя не понимают, не нужно бояться их субъективных взглядов. Часто бывает грустно, неприятно, их слова задевают, только вот ты сама выстраиваешь свое восприятие. Скажи себе: «Это лишь мнение, если человек так думает, значит, он этим озабочен, но не я! Я знаю себя и свою правду, пусть говорят». И ведь, правда, пусть. Людей не изменить. Остается меняться самой. Я раньше очень переживал насчет мнения о себе, но что оно мне дает? Ничего же! У меня своя жизнь! Да как же можно так небрежно растрачивать ее? А люди тратят, смотрят в другие жизни, а своя? Мимо проходит… Но это их выбор, а это должно успокаивать.

–Вот это да… Спасибо! Я будто все поняла!

Парень был удивлен. Обычно после подобных разговоров люди не сразу приходят в себя, еще думают, принимают решения. А тут – на тебе! Девушка сразу же воспрянула духом и вдохновилась, у нее загорелись глаза. Это потому, что кроме обычной словесной поддержки Сусанна чувствовала настоящее сопереживание, искренность в оказании такой помощи.

–Смотри, паучок! – Заметил парень букашку на подоконнике, когда подошел к окну, отодвинув жалюзи. Он взял паука в руку и показал Сусанне.

–Нет! Нет!!! Я очень боюсь пауков! Я – арахнофоб!!! – Вопила она.

–Так он же безобидный! Посмотри, какой маленький. – Парень только и смеялся.

–Он может быть ядовитым. Не люблю я букашек! Все эти лапки, восемь глаз… Фу! Я один раз из дома убежала, когда паука в углу нашла. Эти ребята – те еще аферисты: запугивают, а потом дома себе забирают. Я лучше хату сожгу, чем буду с ними связываться!

Что если обиды, боль и разочарования – это всего лишь жучки? Да, именно таракашки, – вредители. Они никому не нужны. Настоящих букашек многие люди боятся, некоторые просто не переносят всяких многоножек, гусениц, паучков, даже бабочек! Тогда почему мы так охотно позволяем себе принимать темные мысли, не боремся и думаем, что уже ранены, в то время как стрела обиды еще только летит? От нее можно уклониться. Да, можно! Если ты не слабак, который сразу же бросается в панику отчаянную и больную, – ты найдешь секунды, чтобы развить борьбу, чтобы спросить себя: «А нужно оно мне?». Ведь именно от меня зависит мое состояние, я в силах отбросить негатив ненужный, разрушающий! Почему я не могу любить себя? Могу! Могу сделать себя лучше, чтобы потом помогать другим. Могу стать щитом, чтобы оградить своих близких, а не рухнуть, как шаткая, неумело собранная стенка из самана. Я вполне себе могу усмехнуться над низкими, порочными эмоциями: взять мухобойку и расквасить этих безумных и противных тараканов, обработать свой внутренний дом упражнениями в любви, как углы квартиры специальными средствами против насекомых. Я хозяин. А не какие-то мысли, злоба, гнев и обиды!

Пролетел весь день. А так незаметно. Сусанна была счастлива и наполнена радостью, а Парень тоже не пожалел, что столько времени, по сути, просто ушло. Нужно было написать конспекты, но юноша решил, что есть дела важнее. Присутствие близкого человека было всегда важнее. А конспекты Ванька напишет, которому Парень как всегда заплатит. Так и получилось. Сусанна и дальше делала свою работу в провинциальном городе с роднёй, а студент уехал в Столицу. Вечером он прибыл в блок, Иван лежал на кровати и уже ждал работы. Он сел за стол, открыл тетради соседа и принялся конспектировать.

–Сейчас в магазине у ВУЗа акции на пиццу. – Вскользь поделился Ванька. – Так некоторые студенты меняют содержимое одних коробок с другими, что дешевле. И кассиры, в принципе, не проверяют. А это тема!

–Какой же ты шаромыжник. Вот скажи, ты больной? – Недовольно спросил Парень.

–А что плохого?

–Кто-то в итоге будет переплачивать за невкусный обед из-за таких ишаков. Ну откуда вы, такие эгоисты, беретесь?! Ну нельзя же так! Окей, ты обманул систему, тебе лучше. Давай в таком случае ты не будешь больше никогда осуждать всех тех, кто идет против правил? Если ты хотя бы день продержишься, я тебе шаурму куплю. Идет?

–Ну… Давай чего попроще!

–Что и требовалось доказать. Ты беспардонный человек. Смотришь свои видео про разоблачение тех олигархов, которые обманывают народ… Ну и твари они, да?

–Давай без иронии! Я уже понял. Да, я мерзкий и жестокий.

–А еще ты сегодня заслужил звание: «Президент компании «Очевидные качества»»!

С этими словами Парень убежал в душ, а его телефон остался на столе для того, чтобы заряжаться. Когда распаренный студент вернулся, Ванька с порога пошутил:

–Вот это ты бабник! А еще на меня что-то говоришь.

–Чего? Так, стоп. Что за предъявление? – не сразу отвечал Парень, быстро переодеваясь.

–Да у тебя сообщения то от Светы, то от Марины, то от Сусанны. Ты определись.

–Если твое сознание столь узкое и ограничивается лишь похотью и реализацией полового инстинкта, это не значит, что у меня так же. Я еще дружить умею, если ты не знал. И ничего мне от этих людей не нужно. Следовательно, и определяться с чем-то не нужно. Важны все. Важны души людей.

–Такой дружбы нет, что за бред?

–Ты мне что-то доказываешь? То есть, тебе виднее, что я чувствую к этим людям? Много лет мы дружим, и ничего больше. Дружба – это нечто больше, чем просто взаимовыручка. Стоп… Что ты сказал? От Марины?

–Да… Ты не обижайся, телефон постоянно вибрировал постоянно, я и глянул.

–Да плевать, ничего страшного. Не может быть…

–В чем дело, брат?

–А… Это всего лишь напоминание… Календарь выдал дату. Ты, видимо, перепутал. Ладно, это неважно. Там было много сообщений, вот тебе и показалось…

–Спасибо, мистер очевидность, я понял уже. Ты сам не свой! Что случилось?

–Марина – это моя… Э… она была моей девушкой.

–О, наконец-то я узнал имя. Ну и? Вот это драма! Ну и чего теперь унывать? Это в прошлом.

Парень, до этого смотрящий в телефон, медленно повернул голову в сторону соседа и, пристально на него посмотрев, ледяным тоном выдал:

–Это шлюхи твои в прошлом. А моя любовь со мной. Заткнись и ни слова не говори мне больше об этом в таком контексте. Иначе я не ограничусь только лишь угрозами…Извини…

–Да ладно, хорошо. Чего ты завелся? Все хорошо. – Продолжал Ванька, будто бы ничего не произошло. Но Парень, тяжело выдохнув, нахмурив брови так, будто бы сейчас разорвет его в клочья, отвел взгляд и быстрым шагом вылетел из комнаты, со всей силы ударив в стену на выходе, затем мощно хлопнув дверью, но зацепившись кофтой за нее: дверная ручка прямо залетела в карман толстовки (и почему ты цепляешься именно тогда, когда злишься и хочешь эффектно удалиться?!). Куда он пошел, – никто не знал. В этом огромном городе никто не знал и не интересовался любимыми местами, в которых укрывался бы Парень от своих же мыслей. Хотя этих мест, собственно, и не было. Только лишь пара безлюдных аудиторий, балконы общаги и лавочка за зданием ВУЗа, прячущаяся за массивами высоких голубых ёлок. Собственно, юноша поднялся на самый верхний балкон. Его волосы уже высохли, а сам он успел тепло одеться. Тут студент выпустил пар, покричал и позлился (хотя и не позволял себе такого, но что ж поделать? Он обычный подросток, наполненный эмоциями, которые иногда просто разрывают на части: вылетают бранные слова, бьются стены и кулаки до крови, – это реальность, она сурова). А затем долго и безмолвно смотрел на огни Столицы. В пустоту снова было сказано много слов, адресованных Марине: слов, которые она не услышит. Парень тихо вспоминал о моментах, рассказывал о переживаниях. А затем спокойно и совсем шепотом добавил последние слова этого дня:

–Пусть тебя вместо меня этой ночью убаюкает ветер. Сладких снов, моя жизнь.

Глава 17

У

верен, вы точно замечали такое: с одним человеком разговор, как река, сам собой льется, искренние фразы вырываются из уст, что-то вас сближает, что-то делает похожими; человек шутит, а вы, смеясь, добавляете к этой шутке что-то еще, а он что-то другое, и беспрерывный круговорот хохота наполняет ваш разговор. А с иными людьми иногда и поговорить не о чем. Неловкое молчание, пустота что ли, ты оказываешься в некоем экстремальном положении, которое требует быстрых решений. А заключаются они в поиске хоть каких-то тем для разговора. В чем же проблема? Наверное, в различии людей. Да, все разные, есть люди совсем противоположные друг другу, но они дружат, любят, создают семьи. Однако тут речь об абсолютном отсутствии любой схожести и непринятии собеседника. А как иначе объяснить? Человек вешает замок, и ничего ему больше не нужно. А здесь уже причин много для того, чтобы ставить блок: обиды, ненависть, злость. Ведь на улице порой так просто заговорить с незнакомцами и пожелать им хорошего дня, вместе с прохожим полюбоваться красотой расцветших весенних пионов, поговорить о любимых видах кофе и о прекрасной музыке, – за чужаками ничего не стоит, у нас нет с ними общего, и это сближает, как ни странно. А многочисленные знания о каком-то человеке могут только отдалить, потому что ты знаешь, какой он. Только вот важно ли это? Кому-то важно, раз уж люди готовы годами не общаться. Ну, бред какой-то… Одна гордыня!

Восхищаюсь людьми, которые умеют слушать. И я сейчас не о чем-то серьезном. Люди, которые слушают все, что ты им говоришь, принимают это, рассуждают, отвечают, смеются, поддерживают. Будь то непринужденный разговор для коротания времени при ходьбе домой из магазина, или шуточные теории о жизни, ночной бред, когда на часах 1:36. Они слушают твои голосовые сообщения длинною в 10 минут, или не идут спать, продолжая телефонный разговор до утра. И вот, ты счастлив. Кому-то действительно важны твои размышления, переживания или интересные истории. Тебя понимают. Мне нравятся люди, которые внимательны к чьим-то разговорам в компании: когда кто-то о чем-то говорит, но все отвлекаются, кричат, и человек уже с досадой готов закончить свою речь, как вдруг замечает, что его слушают. Он видит глаза, смотрящие на него, а не вдаль, видит, что кому-то не все равно. Особенно если этот слушатель сам наводит на вопрос, цепляясь за последние слова говорящего: «Так, а дальше что было?», «Продолжай, мне интересно», – кивает, наклоняется ближе, чтобы во всеобщем шуме не упустить ни одного слова. Такие люди прекрасны.

Таким был один выдающийся человек из высшего общества, – одногруппник Парня, выходец из Германии, которому всё было интересно. Но вряд ли он руководствовался сочувствием или простым пониманием: чувства других людей были индифферентны немцу, он извлекал пользу для себя. И чаще всего не находил ничего интересного за этим. Молодой иностранец, за которого все решения принимали родители, купался в роскоши и обеспеченности. При этом он не был высокомерным, – был еще выше. Если гордецы обращают хоть какое-то внимание на тех, кого считают порочными, то сэр Рихтер попросту никого не замечал, холодно поднимая глаза к небу, рассматривая то, что считал красивым в новой стране, – но не людей. Немец часто бросался своими словечками, которые мало кто понимал: некоторые думали, что он таким образом «цензурно» матерится. Но Рихтер не слушал мысли глупцов, жадно впитывая информацию на лекциях. Позже он пришел к выводу, что ничего интересного не нашел ни в этом ВУЗе, ни в столичном городе, ни тем более в людях. Разочарованный иностранец уже не находил утешения и в своей возлюбленной компании интеллигентов, которая ждала его на родине. Но надо же как-то скрасить последние дни пребывания в чужом государстве, а что придумать? В надежде на удачный результат поиска Рихтер начал присматриваться к сокурсникам, к умным людям, к преподавателям, а все для того, чтобы устроить цивилизованную «вечеринку» – поход в ресторан для разговоров о чем-то возвышенном. Но поиски закончились без всякого утешения: никто не соответствовал высоким ожиданиям иностранца. Как всегда бледный, с зализанными волосами, полностью в черной дорогой одежде и длинном пальто, – Рихтер озлобленно покидал «безнравственные», по его словам, пустые стены университета: «Es gibt keinen schlimmeren Ort als diesen!»¹ – отчаянно кричал он, развернувшись к зданию. Это зрелище заметил Парень, который не постеснялся подойти к орущему:

–Ты чего раскричался? Что-то случилось? – Улыбчиво, с интересом спросил он.

Немец опешил и не знал, что ответить. Хотя с чего бы ему отвечать всяким прохожим? Он всегда просто разворачивался. Но иностранец запомнил это лицо, оно было как будто не чужим, притягательным, тем, которому можно что-то доверить. Ледяной взгляд сменился приветствием и мыслью о том, что Парень – последняя надежда в поисках:

–В этих стенах живет одна глупость. И как мог я находиться здесь ранее?!

–А мне здесь всегда нравилось. Везде можно узнать что-то новое для себя.

–Но не мне. Здесь искать нечего.

–А ты хорошо ищешь? Невозможно ведь знать всё. «Век живи – век учись».

–Знаю такую поговорку. Не считаю ее умным высказыванием.

–Дело твое. Но ты подумай, что ты можешь потерять.

–Подумать? Это ты мне говоришь? Я постоянно думаю в отличие от этих пустых людей. Erstaunlich²…

–Ну, не ругайся, пожалуйста. Хочешь яблоко?

–Нет. – Изменив взгляд, сдвинул брови Рихтер, показывая этим какое-то недоверие.

–Как мне тебе помочь?

–С чего ты взял, что мне нужна помощь?

–Не знаю. Чувствую. Может, ты просто morgenmuffel³?

–Und nicht nur morgens⁴… Стоп. Ты знаешь мой язык? Интересно… Ты умеешь мыслить. Меня это радует. Не хочешь разделить со мной один вечер в ресторане? Я был бы рад услышать твой жизненный опыт.

–Звучит так, будто бы ты на свидание меня зовешь.

–Будем считать, что я этого не слышал. – Недовольно ответил немец.

–Прости, глупая шутка…

–Не разочаровывай меня. Тебе выпал шанс стать моим последним воспоминанием в этой стране. Ночью я покидаю ваш город.

–Даже так… Что ж. Я просто буду собой, как и всегда . Поэтому не обещаю насчет разочарования…Э…Я приду, конечно.

–Gut⁵. – С этими словами немец сунул записку с адресом ресторана в руку Парня, когда они прощались. Рихтер неохотно воспринял идею о рукопожатии, когда его собеседник протянул свою ладонь, но ему почему-то не захотелось «опрокинуть» юношу, как он это всегда делал с другими: прятал руки в карманы и легонько кивал головой в качестве поклона. Когда немец ушел, Парень набрал номер Сусанны и рассказал эту интересную историю. Он шел в общежитие, наслаждаясь теплыми солнечными лучами. А еще студент давно хотел кое-что поведать своей подружке, что и сделал:

–Ты похожа на одну мою знакомую: одно лицо прям! Я наконец-то вспомнил!

–Я – это я, ни на кого больше не я похожа. Не надо сравнивать. – Очень неожиданно ответила девушка. Парень не думал даже о такой реакции, ведь этот диалог, как и другие, был веселым и простым.

–Ой…Прости меня. Я не хотел тебя задеть. Но ведь я правду говорю, а не сравниваю.

–Может, внешне она и напомнила тебе меня, но мы не похожи.

Парень совсем ничего не понимал: «Что за стремление к индивидуальности? Она и так у всех есть, не надо перегибать. Разве плохо – быть с кем-то похожими?». Но вот, как могут отреагировать люди на твое заявление о конгениальности. Зачастую это говорит о том, что человек имеет комплекс неполноценности, ему больно слышать подобное, и вины ничьей здесь нет. Но Парень с маленьким недовольством решил, что в жизни своей так больше не скажет. И это ему не понравилось, ибо слов и терпения может однажды не хватить из-за прихотей и причуд каждого человека. Однако сии мысли были совсем мимолетны. Парень больше переживал о Сусанне, чем о себе и своих «тараканах».

Людям нравится столько всего. И ведь каждый имеет свой собственный и неповторимый набор симпатий, точно непохожий на другие. Казалось бы, двое каких-то людей теряют голову от карих глаз, значит, они уже схожи друг с другом? Да разве что в одной маленькой симпатии, а в остальном? А в остальном – сплошные антонимы и противопоставления (зачастую). Именно поэтому люди с удивительным восторгом воспринимают тех, кто на их ответы о предметах симпатий отвечает: «Да, и мне это нравится!». И схожесть за схожестью могут родить хорошее приятельство, могущее перерасти и в дружбу. Схожесть – это прекрасно!

–Мне нравился в детстве тутовник! – Говорил Парень, проходя мимо дерева тутовника в большом парке (как быстро может смениться тема разговора ). – Не знал, что в Столице они тоже есть. Особенной экзотикой был белый тутовник. А черный всегда оставлял несмываемые пятна на одежде и руках, после чего мама сильно ругалась… Я недавно даже красный видел.

–Прости, а что такое тутовник?

–Ну… Такие ягоды на деревьях. Именно на больших деревьях. Сладкие, мягкие. Э.. Цветные.

–Ты имеешь в виду шелковицу?

–Шелковицу? Нет, тутовник!

–Вот забавный . Я поняла тебя. У нас это называют иначе. Не тутовником.

–Серьезно? Не знал… Спасибо за просвещение!

–Да, пожалуйста. – Смущенно отвечала девушка, счастливая оттого, что смогла быть полезной. – А что еще расскажешь?

–Что ж… Тебе знакомы детские войны с крапивой? Надеваешь закрытые вещи, как броню, чтобы не ужалить себя, берешь крепкую палку и начинаешь наступательную операцию на жгучие сорняки. Особенно опасен был борщевик: это прямо-таки босс, смертельная угроза. А еще колючий чертополох, сначала привлекающий сиреневыми цветками, а затем отпугивающий своими шипами. И вот, мы с пацанами укладывали к земле всю область за огородом: все сорняки были побеждены . Только вот, когда начинала цвести амброзия, половина ребят убегала или изначально не шла, потому что они страдали от аллергии… А ведь это так неприятно! Кто-то не может наслаждаться цветением прекрасной и ароматной весны, кто-то круглогодично лишает себя котиков и щенков, а кому-то приходится убрать из своего рациона апельсины и шоколад…

–Да, это очень печально…

В общежитии сегодня коридор второго этажа, через который Парень поднимался к себе, источал совсем уж смрадный запах. Этой ночью тут была дикая тусовка, на которой чего только не вытворяли студенты. Юноша, узнав об этом, загорелся желанием набить им лица, но Ванька вставил свои 5 копеек, которые как всегда были противовесом. Парень и тут удивился: во всем они были разные, особенно в музыке. Парень иногда специально на всю комнату включал классику или рок, что крайне не нравилось соседу. Сейчас же юноша вновь отвечал своему другу на данную тему:

–Ты специально противоречия выстраиваешь? Или спорить не с кем?

В ответ на это Иван только посмеялся, а сосед продолжал:

–Ты моя сплошная антитеза.

–Звучит романтично. Но вряд ли ты сказал бы мне что-то доброе…

–Правильно мыслишь, больно ты мне нужен…

–Ах, снова ты разбиваешь мне сердце!

–Перестань, симулянт. Какое сердце? У тебя же его нет. Бессердечность… Ах, как жалко…

Ванька снова смеялся с подобных шуток. А его сосед еще с улыбкой от недавнего юмора стал читать старые переписки, чтобы отвлечься от всего мира. Хотя улыбаться было, грубо говоря, тяжело, ибо Парень, видимо, заболевал. Он говорил соседу, что, возможно, придется уехать домой, немного полечиться под покровительством мамы, которая за сутки может поднять болящего на ноги и изгнать любую хворь. Спустя время Ванька устал от тишины и начал наблюдение за другом, все еще читающим переписку:

–Зачем ты перечитываешь старые сообщения? История закончилась, прими это.

–Как видишь, не могу. – Со вздохом ответил друг уже спокойно. – Мне так лучше. Это не сплин, а рефлексия… Мне нравится их читать. Вспоминаю самые теплые моменты. Могу вновь слушать голос, смотреть простые фотографии на скорую руку. Я знаю, что сам себя держу в плену! И что? Узы эти так сладки… Наша переписка, как маленькая книжка. И она прекрасна. Хочется перечитывать вновь.

–Никак не отпустишь? А нужно жить для себя. Только так ты будешь счастлив.

–Ну… не только так. Я вижу в этом лишь эгоизм. Такой человек пропадает. Он становится черствым и думает только о себе. Раз за разом он упражняется в эгоизме.

–Я говорю про заботу о себе самом, а не изуродованную зацикленность на своем эго.

–Ну… Не знаю. Я лучше сначала о близких подумаю, потом о себе. Это не столь плохо.

–Как ты будешь любить других, если себя не любишь? Ты не сможешь.

–Это разные виды любви. Себя не любить все равно невозможно. А если такое бывает, то это уже диагноз. Потому что человек, испытывающий к себе искреннее отвращение, попросту убьет себя. Или же перестанет себя кормить, греть, лечить. Вот в чем дело. Свою плоть все любят. Но ограничиваться только ей, насыщать ее, удовлетворять, хапать только лучшее… Это же уродство. Я не обеднею и не помру, если не съем шоколадку вечером, зато брат будет счастлив подарку. Уж точно не впаду в уныние, если уступлю место в маршрутке бабушке. Как ни крути, наше счастье всегда упирается в счастье других людей. Это бесценно: видеть улыбки и радость родных. Не понимаю, как людей это может не греть?.. Ведь во всем – доброта.

–Ну не понимаешь ты меня! То, что ты сказал – так и я об этом! Об этом же. Не про эгоизм говорю я. Любовь к ближним и забота о себе – вещи совершенно совместимые и взаимосвязанные. Самообразование, походы в спортзал, занятие любимым делом – не исключают любви к близким. Нужно следить за собой, чтобы благодаря росту и улучшению принести пользу тем же самым родным людям, всему обществу. Вот и я пришел к тому, о чем ты говорил – про счастье. Да, быть лучше, чтобы помочь другим потом. Потому что самоличное счастье… Оно либо только глубинно, либо иллюзорно. Нужно себя беречь и сначала думать о себе, потом о других. Чтобы не загнуться из-за кого-то.