Текст книги "Я из Зоны. Небо без нас"

2

Ясень пень, угля я не нашел. Теоретически можно взять из костра, на котором жарился кабан. Хотя бы применю смекалку.

Я, наивный «дух», не отслуживший еще и полугода, приготовился к неизбежному обучению. Нам в части давали резиновый нож, прозвище которого говорить при девушках не желательно. Он имитировал клинок. Мы становились напротив инструктора, замахивались, он нас кидал на мат, и потом мы нудно самостоятельно тренировались. Не сильно прилежно, отвлекаясь на мытье полов и остальные хозяйственные проблемы.

Чес вынул нож. Все же да, каждый мужик обязан ходить со стальным другом. Возникла мысль, если мне дадут нож и будут показывать стандартное упражнение, то это хороший шанс Чеса резануть, возможно, и до смерти. Конечно, потом убежать будет очень тяжело, но от такой перспективы я взбодрился.

– Куда становиться? – спросил я, сбрасывая сумку и куртку. Вечер темным одеялом накрыл Ферму, и слабый свет фонаря еле-еле освещал помещение. Холодало.

– Уголь! – недовольно произнес Чес.

– Где его взять? – возмутился я.

На этот ответ Чес не стал кричать или нервничать, покрутился и сказал:

– Неси осколки бутылки. Ее вон в тот угол кинули. Да, теперь шкрябай на стене полосы.

Я в темноте по хрусту отыскал битое стекло, взял осколок и приблизился к стене с остатками штукатурки.

– Дай, а то так до прихода гостей чертить будем, – вырвал осколок бандит. Он на стене начертил вертикальную и горизонтальную полосы, придирчиво посмотрел на творение и перечеркнул крест-на-крест предыдущий рисунок. Честно, получилось коряво. Осколок отлетел к собратьям.

– Знаешь, что это?

– Полосы на стене, которые наскрябали на старой штукатурке, – честно признался я. Нет, ну а что, рисует всякую ерунду.

– Кузьма, ну какой же ты тупой. Я раньше прикинул, что ты смелый пацан, особенно после того удара на блокпосте. А теперь доходит, ты просто тупой, – Чес начал накаляться, как вольфрамовая нить в лампочке. – Наводочку даю, подсказочку.

Чес, встал к стене, уперся лысым затылком посередине шикарной картины, которой завидуют все абстракционисты мира. Он еще и руки развел!

– Ну?

Я задумался. Бандит-то меня научить чему-то хочет, старается.

– Ну?! – не выдержал он через минуту.

– Сосуды?

– Не такой тупой, как кажешься. Вернее, тупой, но не настолько, – отлипая от стены, сказал Чес. – Я не буду тебе многое показывать, не дорос еще и нет времени. Внимай, ботва.

Он медленно сверху вниз провел ножом перед стеной. Как раз по косой линии, где только что находилась его шея.

– Ты должен разрезать до артерии…

– Яремная, – вспомнил я анатомию.

– Не умничай, тебе не идет, – осадил меня бандит, – ее прикрывает толстая мышца. Вложи в удар все силенки, дохляк. Понял?

Он увеличил скорость, и нож начал мелькать серебряной полосой. Он меня ошарашил. Меньше меня, хилый, если не сказать заморышный на вид, а такое говорит. Хотя, один на один Чес меня уделает. Особенно с ножом. Появилось понимание, я физически крепче этого урки. Он явно нечистым воздухом дышал в тюрьме, здоровье подорвано. Получается, я слабее только из-за лени, потому что забросил заниматься спортом? Не занимался после секции, в которую отходил годик, не занимался рукопашным боем, как положено в части. Я профукал свое преимущество, спустил его на нет.

– Понял. Яремная, бедренная и под мышку. Вот куда надо бить.

– Ты меня держись, научу, как за себя постоять. Бить тут не надо, надо резать. Начинай, – приказал он. Кинул нож, рукоятью вперед. Я успел его поймать. Вот что значит хоть чуток поспать, подзарядить организм. В той далекой жизни, в медицинском пункте, я даже не сумел словить артефакт. Прогресс.

Чес сел на стул и стал раскачиваться. Тот нещадно скрипел от старости и незваного седока.

– Давай, порадуй меня.

Я начал тренировку у урки.

– Не опускай! Резче! Куда ты проваливаешься?! Копыто выстави правильно! – орал он. Мат пропал из его лексикона. Реально, втягивает меня в свой коллектив? Коллектив, промышляющих воровством, не чурающихся убийств, и все ради простой цели – получить кусок пожирнее и не попасть под раздачу от бугра Гунча.

История от бандита, про его поломанную жизнь, произвела впечатление, и я вспоминал, как он ее преподнес. Я оказался пророком, у таких людей всегда есть крайне весомые аргументы в доказательство своих принципов или поступков. Хотя, его история меня потрясла. Вроде он во всем прав, но это с его слов.

– Давай, давай, работай. А то так и будешь нас позорить.

Он сидел за столом и игрался с автоматом. Проверил наличие магазина, вставил патроны, полюбовался работой. Пролетело минут двадцать, и я уже устал. Даже менял руки, однако все равно выходило не сахарно. Поел, называется. Остановился, решил воспользоваться старым способом.

– Когда это я позорил?

– Как когда? Кто не мог отмахаться от четырех, понимаешь, Кузьма, от четырех уродов! – он тыкал в меня заряженным автоматом.

Я сместился в сторону.

– Так аж четыре! Чес, – впервые я назвал его по кличке, – четыре здоровых бандита!

Он повел стволом за мной и нацелился в сердце:

– Бандита? Сталкерок, ты тупой, их всего лишь по два на каждого из вас. Вытащили бы металл и порезали их. А, я просек! Ты ж до сих пор так и не обзавелся нормальной сталью? Да?

Интересно, когда я бы смог получить нож? Даже шанса не возникало. Хотя план удавалось исполнять лучше, чем в медпункте. Забалтывать выпившего урку оказалось проще, чем капитана медицинской службы. Интересно, он хоть о подчиненном вспоминает или уже списал, как санитарную потерю?

– По честному дрались…

– Ты тупой. Прости, это в натуре по чесноку. Я уверен, используй ты нож не только для еды, то вы, вместе с Унылым, покрошили бы бандитов на салат. С кровавой заправкой, вместо сметанки.

– Унылый? – уточнил я.

– Угу. Ты ж про него мало что знаешь, да? Поверь, он ножом виртуозно владеет. Ладно, отвлек меня. Так вот, знаешь, в чем основная проблема, военная ты голова?

– Знаю. Я потопал в Зону, – сказал я.

– Неее… Уверен, не все тут чисто, раз тот сталкерок тебя затащил. Дядя твой, – пояснил он. – Кто такой сталкерок? Проблема. Ты все оцениваешь с позиции справедливости. Если ты чувствуешь, что прав, то готов горы свернуть. Вот почему ты побежал мне по морде бить, а не в кусты. Ты решил, что я подлянку сделал, завалил военных на блокпосту.

Я промолчал.

– Когда ты не прав, то менжуешься, даешь задний ход, – махая автоматом, продолжал Чес. Блин, он за вечер сказал мне больше слов, чем за весь день. Это качание ствола мне не нравилось, и я сделал отвлекающий маневр.

– Воды хочу хлебнуть, – я приблизился к столу и положил нож. Чес не выстрелил и даже не стал возражать. Пошарил под столом, вытащил старую пластмассовую бутылку. Она по виду явно конкурировала с щербатыми тарелками, ее стенки потеряли прозрачность, налились желтизной.

– Воду, спички и соль, если попросят, давай и никогда не отказывай, – изрек мудрость Чес. Не знаю, тюремную или нет, я же добавил:

– А в Зоне, аптечку, зажигалку и патроны.

Урка налил воды, я взял стакан и выпил. Залпом, будто осушил спиртягу.

– Так вот, Кузьма, запомни. Нормальному пацану без разницы, прав он или нет. Вопрос, как остальным доказать, что он прав. Если тупые не понимают, то зубы в глотку вбиваешь и все, рот на замок.

Я покачал стаканом, намекая. Пусть поработает официантом. Нож заманчиво лежал на столе, подмигивая лезвием.

– У меня братуля сбил телку. Дура полная, с ребенком переходила, тоже девочка, а у него, понимаешь, тогда день рождения был. Выпил он слегка… И тут она! Он по тормозам, но куда?! Бац, и сразу двоих насмерть. Ему потом закидывали, чего не остановился. Он же не доктор, как ты, и там сразу видно, смерть пришла. Так вот, отмазали всем миром, братулю, полгода покошмарился и на волю. Потом передачки слал каждую недельку.

Непонятно, какая история несет больше информации про Чеса. Я легко верю, что братуля – это он и есть. Подробностей накидал, целый ворох. Откуда знает пол ребенка?

Я выпил еще стакан, поставил с грохотом на стол. Терпения, вот чего не хватает. Терпения.

– Не нервничай. Поэтому ты и тупой, не понимаешь, как жить в этом уродливом мире. Ты никогда не задумывался, что тебе все врут. Врут в рекламе, рассказывая какой у них офигенный товар, а внизу маленькая сноска, что сравнение производится с каким-то дерьмом. Врут политики, втирая полную ерунду про счастливое будущее, врут клоуны, которые открывают рот под фонограмму. Знаешь, почему?

– Нет, – постарался я ответить спокойно, не высказывая злости.

– Я знаю. Отец Лжи давно победил в нашем мире. Самое хитрое, что он провернул – продолжает заставлять людей верить, что главная битва еще впереди, – у Чеса начали блестеть глаза, он подался вперед, – понимаешь? Типа можно бороться, а на самом деле все уже оплетено паутиной лжи. И такие, как ты, Кузьма, это мухи. Мухи, которые прилипают и ждут, понимая, сейчас придет паук и их сожрет.

Он выбросил вперед лапу со скрученными пальцами. Я инстинктивно попятился. Вот проповедник выискался, то грозится пристрелить, то на фотки снимает, а теперь еще и в мою головушку лезет. Заносит дурные мысли и понятия. Что ж мне так везет на вывернутых судьбой людей, единственный знакомый урка, и тот сатанист. Тьфу, аж захотелось еще разочек двинуть ему по скуле. Нет, надо не забывать про план, пусть привыкают ко мне, думают, что я становлюсь таким же беспринципным человеком. Хотя, вот у Чеса есть принцип, он не устает повторять, что за свои слова отвечает.

Послышался тихий шорох за спиной. Я обернулся. К нам присоединился Дельный.

– Кузьма, помогай, – произнес он негромко.

Как и положено торговцу, смог намутить еды. Он умудрялся нести разрезанный напополам батон с вложенными кусками мяса, а также палку колбасы и консервы. К моей радости, не тушенку, а рыбные. Сразу захотелось сделать простой салатик, высыпать в пиалу сардины, покрошить туда несколько мелко нарезанных яиц и хорошенько перемешать. Эх, а потом на хлебушек и за милую душу!

Я потянулся за батоном, но мне всучили консерву.

– Давай, Хирург, препарируй еду. Если есть возможность отъедаться, используй ее на полную катушку.

Чес умудрился в этой фразе смешать несколько профессий. Хирург, тот, что по живому, спасает людей, а вот препарируют патологоанатомы. Говорят, точнее них диагностов в мире нет. Горькая правда.

– О чем вы тут спорите? – задал вопрос Дельный. Я изумленно пригляделся к нему, так и есть – он умудрился побриться, и судя по запаху, даже попшикался какой-то пахучкой.

Вот дает, человечище. Проныра, просто проныра. В месте, где обитают бандиты, достать такое, сродни подвигу. Все же интересные отношения у торговцев и уголовников. Вроде друг друга не сильно и уважают, а связаны, цепью скованы. Ну да, куда же этим бритоголовым нести артефакты, которые они честным трудом изъяли у сталкеров? Только к торговцам. Да и тем, какая разница, копеечка же капает, к тому же появляется еще и охрана от местной братвы. Скользкая ситуация. Наверняка, на гражданке, любой бизнес бандит попытается отжать, стать собственником. А потом, пройдет годик, и он кличку поменяет на солидное имя-отчество и станет честным бизнесменом. С замашками бандита. «Что, голосрань, не нравится качество товара? Окорочка гнилые? Фирменные духи – не фирменные? Да плевать хотел, я ж теперь хозяин мира».

Вот так и живем, что раньше барины и сволочи, что теперь, сволочи и барины.

– Так чего в рот бензина набрали? О чем спорили? – насторожился Дельный. Здоровый мужик, коренастый, ему бы в бой роты водить, а не торговать с бандитами. Чес не желал говорить при нем о прошлом, и видимо, посылать перед дракой тоже, не хотел испортить отношения.

Я попытался сыграть в дурачка:

– Да вот хотел узнать, кто на нас прет буром.

Дельный не поверил, однако продолжил подыгрывать:

– Ну ты даешь, Кузьма. Многие знают их основное звено под другим названием. Они, как дочерняя фирма, как ветка на дереве.

Он быстро разложил принесенную еду, кинул в мою сторону банку:

– Открывай.

Я взял нож и начал вскрывать рыбные консервы:

– Так какое название у основной банды?

– Фризы.

3

Нож, которым вскрывал банку, дернулся и разрезал кожу на большом пальце. Капли крови вырвались на свободу, стали стекать вниз, но я тут же закрыл порез ртом и начал останавливать кровотечение. Масло из банки к этому времени покрыло пальцы и вкус получился очень странным, из смеси крови и рыбы.

– Не, ну ты чего, ботва, сразу в штаны наделал? – усмехался Чес.

Дельный пододвинул стул, аккуратно снял куртку и повесил ее на спинку. Я зло посмотрел на них, виновников моих бед, и продолжил вскрывать жестянку.

– Чего перепугался, Кузьма? – крайне вежливо задал тот же вопрос торговец. Спелись они с бандитом, издеваются над молодым солдатом. Хорошо, что еще у них нет подозрений в моем дезертирстве.

– Фризы, насколько нам сообщали, самые ненормальные бандиты, – осторожно выговорил я. Остановился, поддел крышку банки и завернул ее наверх. Кровь продолжала бежать, попадая в банку и перемешиваясь с содержимым. Однако, это никого не волновало. Видимо думали, что водка все продезинфицирует. У меня же настороженность к крови заложили еще в медицинском училище.

– Да, они неадекватные, – согласился Дельный.

– Отморозки, даже по моим меркам, – добавил Чес. – Давай, пили новую банку.

– Не трусь, Кузьма, есть шанс, что они сегодня не нападут, и мы ранним утром дальше двинем, – успокоил меня Дельный.

Он начал мастерить бутерброд из батона и куска мяса. Чес потянулся за ним, но торговец отклонился и откусил здоровенный шмат.

– Тебе что бутерброда жалко, – возмутился Чес.

– Нет, было бы жалко, все бы сам съел, а не принес к столу, – смачно жуя, ответил торговец. – У нас тут самообслуживание, гарсонов нет.

– Кого нет? – насторожился Чес.

– Гарсон, по-французски мальчик. Так у них официантов подзывают, – пояснил торговец.

Я напрягся, ожидая бурной реакции Чеса. Сейчас кинется драться, или пустой бутылкой, в которой томились окурки, попытается ударить нашего крепыша-торговца. Нет, минута утекла в небытие, присоединилась к сестрам, а Чес все молчал.

– Почему нет? – наконец-то спросил он. – А Кузьма кто? Подходит под гарсона!

Заколебал! У меня так и не получалось разобраться в их отношениях и иерархии. Да, бандит показывает себя альфа-самцом, чье слово закон, а его действия критике не подлежат. Он себя выпячивает, показывает, что у него все лучшее, все самое навороченное. Автоматы – ему. Принимать решение – он сам, а мы только исполняем. Такие нравятся девушкам, они кажутся надежными и настоящими вожаками стаи. Вот только у них всегда виноват кто-то, а не они. Дельного явно хотели сделать козлом отпущения. Я вспомнил их ругань на колхозе, когда решалось, пойду ли я купаться в «разрядку», или останусь с ними собакой на привязи. Этакий вид самоуничтожения.

Хотя, я понимал, что впереди еще больше боли, но кончать жизнь самоубийством не собирался. Это глупо. Да и каждый человек принадлежит не только себе, но и близким. Так и представляю, подойду к родителям и сообщу: я знаю, вы меня любите, растили всю жизнь, радуетесь моим успехам, но я хочу окончить жизнь самоубийством, выброситься из окна. Причина? Да, девушка бросила, сказала – я бездарь, если у меня нет «бехи» в двадцать лет. Зачем мне такая практичная девушка, которая считает мои деньги, а не любит меня? Она классно дает, видимо опыт уже накопила к своему восемнадцатилетию.

Или нет, причина пусть будет реальная. В плену у бандитов, которые используют, как «отмычку», пуская впереди себя по нехоженым тропам. Тут кабаны, аномалии, радиация и смерть. Что я сейчас делаю? Сижу я ними за столом, ем еду, которую добыл один из них. Второй же учил меня обращаться с ножом, да и ружье они не забирают, оставляют мне шансы на самозащиту.

Да плевать на тех, кто говорит, что жизнь – это боль. Надо терпеть и понимать, за каждой ночью наступает утро, за каждой бедой приходит счастье.

Я отвлекся от мыслей о Дельном и Чесе. Трофимыч говорил, анализируй ситуацию.

– Эй, хватит втыкать! – вывел меня из задумчивости крик Чеса. По их лицам я понял, они уже не первый раз ко мне обращаются.

– Что? – встрепенулся я.

– Нож вытри, весь в крови. – Бандит проявил заботу о стальном клинке.

Пока я втыкал, кровь из пореза стекала по черенку. Я отставил открытую банку и начал выискивать тряпку. Дельный недовольно вытащил чистый платок из внутреннего кармана и протянул:

– Подарок от фирмы постоянному клиенту.

– Не, не, – вмешался Чес, – это чаевые гарсону.

Он сам засмеялся над шуткой. Весельчак. Нож вытри, ему жалко железо, а на мой палец и на меня ему насрать. Я кивнул в знак благодарности. Хотя помнил, что Дельный не сильно перечил, когда Чес загонял меня в «разрядку».

– Да не менжуйся! Ты сейчас в обморок рухнешь! – зашумел бандит.

– Давай расскажи ему обстановку, – предложил Дельный, – а то он в неведении, думает, что все пропало. Сам себя накручивает, еще со страху натворит глупостей.

– Сам и рассказывай. Трепаться у вас, торговцев, это за милую душу. Я так, на подхвате, добавлю если чё, – ответил Чес. Он слепил себе бутерброд и принялся его уплетать. Оказывается, руки не отсохли, сделать самому. Хотя Дельного за гарсона он поддел.

– Ты ж у нас, вожак стаи, который планы Барбаросса разрабатывает. Хотя, тут скорее линия Мажино, – не остался в долгу торговец.

– Да нет укрепленной линии, – вяло отмахнулся Чес, – у нас на настоящей зоне, когда скучно становилось, мы назначали чтеца. Вот он и пиликал про историю Второй мировой. Так что ты, продавец просроченных товаров, меня такими названиями не запугаешь.

Дельный потянулся, достал до чистого края платка, который я намотал на большой палец, и вытер руки.

– Тогда ты за фризов, а я за наших, в кожанках, – предложил компромиссный вариант торговец. Он провел по выбритым щекам, снимая мелкие крошки, налил воды в стакан и, слегка откинувшись, принял позу аристократа. Замашки у него явно не простого рабочего с завода. Этакий скрытый герой, который не высовывается в первые ряды, но надежнее таких, как урка.

– Чё так? – не понял смысла Чес.

– Из нас, ты самый неадекватный, – сказал Дельный, и сразу же аргументировал: – Трофимыча завалил, военных на блокпосту убил…

– Чё за Трофимыч? А это, дядя нашего гарсона! – Чес был явно не в настроении затевать ссору. Да, понравилась ему Франция в моем лице. Гарсон и гарсон. А вот почему он не реагирует на издевки торговца? Что-то ждет? Нет, дело не только в этом. Или изменилась расстановка в нашей дружной группе? Блин! Унылого не хватает, подхалима Чеса, который боготворит его, делает из него кумира, копирует повадки и мечтает стать таким же жестким, как и Чес.

Я поддел из банки рыбку. Консерва долго протянула на этом свете, и рыба начала разваливаться на мелкие части. Меня это не остановило. Банка не бомбажная, не вздутая. Срок годности – запас еще месяц. Нормально.

– Не ешь с ножа, – предупредил Дельный. Я отца вспомнил, он с такой же интонацией произнес фразу.

– Злым стану? – уточнил я про примету.

– Да.

– Тогда ешь всю банку, тебе не хватает злости, – посоветовал Чес.

Я вмешался в их беседу, чтобы себя показать. Тут главное, пусть меня слушают, привыкают к моим разговорам. Это как в курилке части, если тупо молчишь, тебя начинают подкалывать. Потом, каждая твоя фраза становится причиной смеха, даже верные вещи.

Так что пусть внимают:

– В этой примете заложен здравый смысл. Кровоснабжение языка чрезмерно обильное, и главное, в случае пореза, пережать сосуды не представляется возможным. Лишь при наличии хирургических инструментов и нужных знаний, можно попытаться спасти человека, – изрек я.

Они оба уставились на меня, точно в их присутствии заговорил манекен.

– Уважуха, ботва, – через некоторое время произнес Чес.

Дельный наигранно начал хлопать в ладоши, словно вызывая на бис.

Не самая плохая реакция на лекцию в моем исполнении.

– Так что там с фризами? – вернул я разговор в интересное для меня русло.

– Смотри и вникай, любознательный, – начал Дельный, – у нас Ферма состоит из двух зданий. То здание, которое с крышей и забором, как четвертая буква алфавита, это наш штаб. Вокруг самодельный забор из поваленных Всплеском деревьев, склепанный из старых досок. Там же навалены шины и большие блочные ящики, в метр высотой. Еще перевернутый грузовик, который является нашим основным постом, типа контрольно-пропускной пункт, это в стиле военных. Ты должен помнить, где они находятся, и за ними прятаться.

Я помнил:

– У ворот находится стопка шин, вторая ближе к зданию, чуть в стороне от костра, на котором жарился наш обед и ужин.

– Молодец, возьми с полки пирожок, – похвалил меня Чес.

Дельный же продолжил инструктаж:

– Это расположение. У нас есть проблема и есть преимущество.

– Проблема, это вооружение, – начал Чес, – у местной швали беда с пукалками. Ты сам видел, основное оружие – это пестики Макарова, «Форты». Дальность никакая, скорострельность и того хуже. Есть еще итальянские «Марта» под патрон девять на девятнадцать. Это уже лучше, пробивная способность значительно превосходит ПМ. Дальше, ружья. «Вертикалки» «ТОЗ» под дробь и жакан. Обрезы. Дальность метров пять, они мне по душе. На близком расстоянии он и человеку в бронике нанесет урон. Что радует, на нас будут нападать такие же полубомжи.

Я посмотрел на Дельного в бронежилете. Запасливый.

– Этот, автомат, как у Борзого?

– «Гюрза». Пистолет-пулемет. Хорошая вещица. Легкая, скорострельная. Неточная. Словно пьяная, но хорошая. Ну и приплюсуй наши три ствола. Тяжелая артиллерия, епт. Дельный, сколько выходит у нас стволов?

– Наших получается девять, плюс Борзый, плюс двое ушли сталкерить. Нас трое и Унылый. На шестнадцать человек, три «калаша» с наличием двухсот сорока патронов, одна «Гюрза». У остальных обрезы и пистолеты, – скрупулезно выдал торговец. Не удивлюсь, если у него где-то это записано.

Я ожидал большего.

– И это все?

– Ты чего ждал? Это Зона, тут больше четырех человек, уже много, – спокойно сказал Дельный.

– Не ссы, – сказал Чес.

– Что означает, будь безмятежен, как цветок лотоса у подножья храма истины, – закончил за него торговец.

– Фризы. Одежонка у них, куртки и плащи. Защита слабая, скорее от дождя, чем от пуль. Ждем человек двадцать. Борзый закинул, что спонтанно тут все происходит. Ферма раньше базой нейтралов была, да вышла. После последнего Всплеска мутантов резко поубавилось, вот и захотел Борзый обосноваться. Вернее, его Гунч сюда прислал. Место хорошее, пересечение Границы и Полигона отходов. Типа, он границу частую поставит и будет бабки собирать, – объяснил политику банд Чес.

– А фризы?

– Аналогично мыслят. Тут как плацдарм, надо закрепиться, а потом все пойдет как по маслу. Хотя странно все это, слишком резко они вычислили приход Борзого. Может кто-то слил информацию? Не знаю, да и нам это без разницы, – сказал Дельный.

– Реально, Кузьма, расклад не такой унылый, как кажется. Да, у них есть наемники. Они-то и будут штурмовой группой. Знаешь, что это такое?

– В общих чертах, – соврал я.

– Смысл такой, нас обложат с холма и начнут стрелять из пукалок. Вот наемники пойдут в обход и попытаются войти с тыла в здание. Выбор у них небольшой: за каменным забором – аномалия. Значит, через здания попрутся. Наша задача их завалить, – Чес потянулся, хрустнули суставы.

– Реально, Кузьма, мы бы на безнадежное дело не подписались, – спокойно сказал Дельный.

Я почесал лоб, оставляя на нем масло и кровь.

– В чем наше преимущество?

– Как в чем? В инициативе. Мы знаем, что они нападут, и ждем их в гости, – сказал Дельный и оптимистично добавил: – Совет, если фризы все же возьмут верх, то сразу себя убей. Поверь, когда начнешь гореть, облитый соляркой, то все отдашь за пулю в голову.