Текст книги "Я из Зоны. Небо без нас"

6

– Ты быстрый, – усмехнулся Чес. Я за секунду отскочил от окна, но хоть и был прикрыт глухой стеной, взял и присел. Инстинкт! Бандит-урка еще комментировал мои действия, но я не слышал. Выстрел, а за ним еще несколько хлопков. Да именно хлопков, как будто на улице взрывают петарды.

– Ружья, – услышал я, и новая волна выстрелов накрыла нас с головой. Начала работать «тяжелая» артиллерия, уже знакомые до боли выстрелы из автомата. Слева, справа, со всех сторон.

Глаза начали привыкать к темноте. Секунда, и Чес вскочил, прижал к плечу приклад. Ответочка! Автоматная очередь порвала воздух в клочья.

– На, тля! – заорал Чес.

Он короткими очередями стрелял и стрелял в темноту. Я дернулся, и выставил ствол – «ТОЗ» сейчас себя покажет!

– Тупой солдафон! – присаживаясь, крикнул Чес и дернул меня за штанину. – Ты так только нашим в спины попадешь!

Я не успел ответить. Зато оценил обстановку: наши, три раза ха, наши бандиты, затаились возле деревянного забора и начали гасить в ответ. Пистолетные щелчки, будто ломали сухие ветки, раздались с нашей стороны.

– Граната, пацаны!!!

Истошный вопль перекрыл все остальные звуки нападения. Темная туча коварно полетела по небу Зоны, бесстыдно открывая луну. Свет мне показался настолько ярким, словно я очутился на оживленном автобане.

Фризы. Я ошалел от их количества, показалось, их больше, чем у нас на построении в части. Хотя на плацу в несколько рядов помещалось двести человек.

Что-то маленькое пролетело над импровизированным забором. Чес ударил в ребро, и я вышел из оцепенения. Присел…

Бахнуло. Гулко бахнула граната. За ней следующая. И еще один взрыв.

– Ааа! Ранили! – вроде тот же голос, что и предупреждал о гранате.

– Шмаляй в них! – раздался крик Борзого. Этого даже в такой суете не перепутаешь. Вот мама с папой наделили голосовыми связками!

Чес подобрал сигарету, которая упала на пол. Затянулся. Только потом выполнил приказ Борзого. Гильзы падали, выстукивая чечетку на гнилом полу.

Я вздохнул, появилась резкая боль, похожая на удар кнутом. Это хорошо. Я знаю цель, знаю – где враг. Меня учили убивать с самого рождения. Убей птичку, убей из лука, убей из игрушечного пистолета. Все мое детство – это убийство, пусть даже за компьютером и не настоящих людей. Эту привычку в меня насильно вгоняли, давали привыкать к этой мысли, раз стреляют – пали в ответ.

Боль стала стартом, и я выдохнул ночной воздух, а вместе с ним остатки страха.

– Подпаливай!

Я высунулся. Света луны не хватало, но я заметил раненых. В куртках, с полосами красного скотча, они лежали на прошлогодней траве. Один бандит не двигался, но второй пытался перевернуться.

Не знаю, кто отвечал за подпал, но он сработал четко. Сначала появилась тонкая полоса пламени, которая змеилась по земле. Через миг она разделилась на несколько огненных ручейков, нырнула за забор и вскоре запылали огни. Бледные, немощные, они тухли под порывом ветра, набирающего силу, и все же освещали подход к Ферме.

– Много, – резюмировал я.

– Нормуль! Сейчас мы им рты порвем! – свирепо сказал урка. Самое интересное, я был с ним согласен.

Раздался взрыв возле деревьев со жгучим налетом.

– О, вот и сработали наши растяжки, – довольно произнес Чес.

Я выстрелил. Просто вдаль, стараясь попасть по темному силуэту в длинном плаще. Зараза! Чес не зря предупреждал, пальцы сами судорожно вцепились в спусковые крючки, и получился дуплет.

Бандит заржал, как от хорошей шутки.

– Пострелять хочешь? Красава! Тебя бы на зону, вместе париться, и мужиком бы стал! Задатки есть!

Я слышал впервые такую похвальбу за недолгую жизнь.

Мы присели, начали перезаряжать оружие. Чес дернул магазин, вставил другой. Я все никак не мог переломить ружье. Вроде все делал правильно, и паники не наблюдалось, но не получалось… Разломил, потряс, выбрасывая патроны. Они отлетели к гильзам от «калаша», оставляя за собой легкий дымок, почти не различимый в ночи. Запах, приятный запах стреляных патронов заполнил комнату.

Чес терпеливо ждал, доставая из кармана патроны и набивая ими отстреленный магазин. Но все же, не так плавно, как получалось у Трофимыча, который обращался с автоматом как с ложкой в столовой.

Стрельба не утихала. Хлопки и глухие выстрелы, крики, приказы. Все смешалось в водоворот из шума.

– Обходи шелуху!

– Слева давят, слева!

– Стреляй, пацаны!

Я справился с непослушным ружьем. Чес этого и ждал:

– Пошли, ботва, шкуру продырявим уродам местным. А то раскидывают мне тут фигню всякую, о крутости отморозков.

Он бегом направился к Дельному. Я поколебался, бросать сумку или тащить с собой. Пусть будет, нет времени теперь ее снимать. Вперед за уркой! Я втягивал голову в плечи, хотя и бежал за глухой стеной. Приблизился к торговцу. Эх, прощай стол, на котором я ел вкусное кабанье мясо!

Чес у входа присел, выглядывать не торопился.

– Чего прибежали? Все под контролем, сзади никого, на крыше наши, – сказал Дельный и тут же высунулся, выстрелил в сторону ворот. Одиночными. Нет, себе он не изменяет даже при опасности. Бережет патроны. Хотя, может это и спасает его в экстремальных ситуациях. Чес рожок спалил, даже я пальнул в никуда, хотя дуплет прибавил мне уверенности.

– Ты глазки открой! Слева ломятся, тля! Вон как наседают! Пацанов-то немного, а этих, как тараканов в зоне! – громко возмутился Чес.

Дельный улыбнулся, и даже я не вытерпел:

– Так Чес, мы и есть в Зоне.

Тот резким движением отпустил мне леща:

– Смотри, посередине ворота, за ними машина. Там Борзый держит центр. Справа – второе здание, не пробьются. А вот слева, где контейнеры и шины – беда. Вот мы к контейнерам и двинем.

Я выглянул. Каждое действие может привести к получению свинца. Каждая секунда отделяет от попадания. Тут не угадаешь, рикошет такой гад, что его не просчитаешь.

Я думал. Волна фризов добралась уже до забора. Нет, оказывается в жизни все медленней. Точки из огня освещали подход к Ферме, и к нам, как и говорил Чес, двигались три группы. Они прятались за одинокие деревья, падали мордой в землю. Некоторые навсегда.

– Что ж их столько… – возмутился я, – человек двести!

– Не гони, не больше сорока, – отмахнулся Чес, – Дельный подтверди.

– От тридцати четырех до сорока пяти, – ответил тот.

Врет, наверное, но мне приятно от таких кривых подсчетов.

– По очереди, сначала ты, – потряс меня за плечо бандит. – Дельный, прикрой и не жалей патронов, а то словно торгуешь ими на базаре!

Торговец подмигнул мне:

– Давай, на три… – И тут же сказал: – Три!

Я рванул к контейнерам. Только не оказались бы они пустыми! Пусть хоть земля будет, хоть хлам, чтобы останавливать пистолетные пули и дробь.

Расстояние до костра, которое мы с Унылым преодолевали шагов за тридцать, я пролетел стрелой. Земля вырывалась из-под берцев, точно из-под копыт жеребца. Тусклые пятна огня за забором мелькали светящейся полосой. Проклятая сумка била по спине, казалось, пот пропитал насквозь всю одежду.

Я перепрыгнул через черное полено… Нет, это оказался бандит. Жалобно тянул в мою сторону руку и кричал. В общем гвалте я не слышал. Затормозил, резко повернулся. Дурацкое ружье так и норовило выскочить.

– Пацаны, аптечку! – разобрал я слова бандита.

После разворота увидел наше здание. Из раскуроченного входа, стоя, стрелял Дельный. Прищурился, и методично вколачивал по пуле поверх моей головы. Чес тряс кулаком, и по искаженному лицу – явно крыл матом. Не трудно догадаться кого. Я замер. Помогать раненому мой долг, пусть даже он бандит со стажем. Хотя тут все познается в сравнении, после историй о фризах, местные пацаны скорее походили на милицию. Поймают, оберут как липку, дадут по шее и отпустят домой.

С другой стороны… Я снова побежал к контейнеру. С разбегу не успел затормозить и впечатался в него, да так, что ребра застонали от боли. Контейнер устоял, даже не шелохнулся от моего удара. Это хорошо, это плюс. Набили его под завязку. Не думаю, что «кожаные», скорее еще со времен присутствия нейтралов на Ферме.

Оглянулся. Чес стрелял, Дельный спрятался, наверное перезаряжает. Раненый так и протягивал ко мне верхнюю конечность. Один кроссовок с него спал, синие спортивные штаны покрылись грязью. Жалко. Однако надо выполнить задачу, поставленную бандитом. Хоть он и урка, здравые вещи говорит. Иногда.

Чес вдруг посмотрел на меня, прицелился и открыл огонь. Я видел направленный на меня ствол Калашникова, вспышки выстрелов. Клянусь, услышал, как рядом со мной пуля попала в контейнер!

– Вот урод! – заорал я. Отлип от стены, высунул ствол и выглянул на несколько сантиметров из-за укрытия.

Сразу же нажал на оба крючка. «Фризовец» в черном плаще до пят, с маской на лице не успел дойти несколько шагов. Он целился из здорового пистолета, то в Чеса, то в раненого. «Марта», что ли?

От выстрела дуплетом он отлетел, упал на землю сломанной куклой. Словно его ударили в живот огромной кувалдой. Блин! Высунься я на прямых ногах, мог получить маслину в башку! Я завалился на пятую точку, прижался к контейнеру. Чертова сумка за спиной мешала и злила. Весь мой мир сузился до ружья и патронов, которые я лихорадочно искал в кармане. Нет, выберусь, найду себе патронташ. Полезная оказывается вещь, очень полезная.

Зараза! Из кармана вывалилось сразу несколько патронов, упали на траву. Я вставил один, щелкнул ружьем. «Завалил, завалил первого человека в жизни!» Мысль пронеслась назойливой мухой в черепной коробке. Не время сопли распускать. Я его к контейнеру не звал. Он сам виноват. Чес, перекатываясь как селезень, бежал ко мне, размахивая автоматом.

Дельный выполз из здания и теперь, присев на корточки, вел стрельбу. Найти в себе силы высунуться еще раз я не смог, а вот стрельнуть слепо из ствола – пожалуйста. Ружье дернулось. Тут же рядом оказался Чес. Он прилип к контейнеру с другой стороны и сразу выдавил длинную очередь.

– На! На!!! – орал он не переставая.

Уже не сам я и то хорошо. Я высунул любопытную голову. «Фризовец» лежал на земле без движения, а чуток за ним еще бандиты. Кто-то с красным скотчем, кто-то в балаклавах. За забором я рассмотрел несколько живых, которые стреляли в нашу сторону. Видимо ринулись на прорыв, раскидали наших бандитов на этом фланге. Вовремя заметил Чес, вовремя мы прибежали и теперь они жрали землю, боясь попасть под пули урки.

Я стал различать, когда пули попадали в контейнер. Специфический звук, напомнил мне тир в части. Мишень из толстой фанеры выдавала такие же стоны при попадании.

Автомат Чеса так же ругался матом, как и его хозяин. Звучные, хлесткие выстрелы.

Опять заряжаться! Меня это начало нервировать. Не успел стрельнуть, переламывай ружбайку и вставляй патроны! Нет, это не автомат, с тридцатью маленькими кусочками металла. Справился. Патроны уместились в ствол, и я окинул взглядом двор Фермы.

Бой-то еще и не начинался. Основные силы фризов подходили к холму, засели на нем и методично шмаляли. Слева их атака захлебнулась, но, как оказалась, не только из-за нас с Чесом.

Верно.

– Сейчас попрутся по центру, олухи, – засмеялся Чес, и добавил: – давай стреляй!

Так и случилось. Пот тонкой струйкой стекал по спине. Я высовывался из-за контейнера, палил по фризам, которые залегли за забором. Они же стреляли в контейнер. Движение есть – смысла нет.

Радовало, что пальцы стали слушаться и теперь я стрелял не дуплетом. Даже выискивал цель, хотя черные плащи при свете луны различать крайне тяжело.

Чес шевелил губами, подсчитывая запасы патронов, когда фризы ломанулись по центру. Как будто стая «слепых собак», которым поставили цель пройти в узкий проход. Так и они, толпой хлынули на бедные ворота. Забор закачался, начал валиться на землю.

От выстрелов я оглох. Шумная какофония сверлила мозг, все начало смешиваться в большое темное пятно.

– Убью!

– Стреляй!

– Завалю!

– А! Пацаны!

7

Борзый с помощниками так и сидел за перевернутой машиной. Он терпеливо ждал, почти не отстреливаясь. И тут им поперла масть. Я видел, как наши отступают назад, и тут же Борзый начал кидать гранаты.

– Ответочка! – оскалился Чес. Мы упали на пузо.

Борзый кидал прицельно и точно.

– Братва, граната!

Истошный крик, но в это раз, наших противников. Получите, твари! Вот что значит ждали! Пока я спал, трое сообразили, как защищать Ферму. Я смотрел, как наступательные гранаты, с радиусом поражения тридцать метров, кладут фризов, как газонокосилка непослушную траву.

– Вот и наш запас, – услышал я Чеса. Он тоже не постеснялся поваляться на земле. Правильно. Осколки не разбирают, где свой, где чужой.

Правда, в отличие от меня, урка стрелял и по нападающим через ворота, и даже в сторону забора, через который пытались прорваться фризы.

К нам прибежали несколько человек от ворот. Потрепали их знатно, но они ждали сигнала от Борзого. Освободив сектор для стрельбы и гранат, Чес постреливал в обе стороны. Нас стало слишком много, чтобы прятаться за небольшим контейнером.

Я увидел Левшу. Ткнул его в бок:

– Как ты?

Он выпученными глазам смотрел на меня, и не узнавал. Потряс его, приводя в чувство:

– Левша, ты цел!?

– Да… Да… пацанов там положило… там… Сволочи! Рвать буду зубами! – начал он в состоянии амебы, а закончил в состоянии быка, увидевшего красный флаг.

Он встал на колено и начал палить в сторону забора. Попал или нет, но злости у него прибавилось.

– Отход!

– Назад!

Крик фризов был четко слышен в ночи. Луна становилась бледнее, и темное небо с тучами начало сереть. Сколько идет бой? Мне показалось, что уже ночь пролетела.

– Раненый! – крикнул я Чесу на ухо.

Тот, не отрываясь от прицеливания, коротко приказал:

– Добей.

– Нет, наш раненый. Вот лежит! Помоги донести до Дельного, – пояснил я.

– А! Ты ж, Кузьма, лечить должен! – словно вспомнив что-то важное, Чес поднял палец вверх: – Ну давай. Надоело мне тут под осколками лежать.

Последние слова он произнес очень тихо, повернулся к Левше:

– За главного назначаю, патронов не жалей.

Я же, даже в суматохе, отметил: Чес перестал называть меня Пробиркой.

Борзый разбушевался не по-детски. Атака «фризовцев» захлебнулась, как алкаш, пытающийся выпить стакан бензина. Они, побросав раненых, отхлынули на холм, и даже за него – как я понимал ближе к зданиям-старикам, где нас сегодня поймали.

Борзый достал «Гюрзу». Он хладнокровно выбеливал черные плащи, которые корчились на земле, и добивал их короткими очередями.

– Двинули, солдатик!

Я так и сделал, мы одновременно с уркой подбежали к раненому. Он уже не просил помощи, а тихонько подвывал. Стиснул зубы, бледный, свернулся клубочком.

– Взяли! – сказал я.

Нагруженные бандитом, мы перешли на быстрый шаг. Он вскрикнул от боли, начал трясти головой:

– Бросьте, бросьте!

– Не пей компот, в нем повар ноги полоскал! Сейчас наш лепила тебя подлатает, все станет красиво! – шипел Чес.

Неудобно. Неправильно. Эх, мне бы носилки, хоть какие! На крайний случай, сделанные по старому способу скорой помощи. У нас дома есть, такие прямые носилки, что больного легче скинуть с балкона и подобрать на асфальте, чем на них вынести.

Но приходилось изгаляться. Шикарно, если есть мягкие носилки: брезент с ручками. При отсутствии их – простое одеяло. Крепкое, простое одеяло.

Мы тащили его, а рядом свистели пули. В помещение ввалились, чуть не сбив Дельного.

– Кто это?

– Да мы чё, паспорт у него зыряли? Зацепило. Притащили, – тяжело дыша, ответил Чес.

Мы положили раненого на пол, Чес чиркнул зажигалкой и сразу спросил:

– Ну, че там?

Бледнеющий, будто его измазали белой краской. На животе темное пятно. Я достал «иппешку», рванул край, достал ватно-марлевую повязку. Раненый скулил, как щенок.

– Как зовут? – спросил я. Он не отвечал, я потрепал его за щеку:

– Как зовут!?

Нет, вопрос не важен, главное понять степень шока, соображает он что-то или уже в ступоре.

– Серый, – прошептал он.

Узнал его, именно он стоял на воротах, у него Чес осведомлялся про размер обуви. Вот урка, накликал беду на парня.

– Значит Серега, – перевел кличку на нормальный язык, – слушай внимательно, Серега, ты сейчас убираешь руку от живота, и я накладываю повязку. Понял?

– Уууу… да, – прошептал он.

Зажигалка погасла, Чес выматерился, щелкнул еще разок.

Кишки сизыми червями выпирали из брюшины. Сильно посекло живот, разворотив мышцы, задев петли кишечника. Кровь почти не бежала, она уже просто заканчивалась. Я придавил марлевой повязкой, слегка налег, тампонируя рану. Сверху на мою кисть легла ладонь Сереги.

– Плохо, да?

Я сглотнул, чтобы прочистить горло:

– Нормуль, Серега. До утра дотерпи, а там как надо подлатаем.

Он попытался улыбнуться, попробовал поверить мне, незнакомому человеку.

– Я – дурак. Артефакт «кровостоп» продал… На той неделе… Выпить захотелось, а денег не было, вот и продал… – слабым голосом произнес он.

– Главное, лежи спокойно и не дергайся, – приказал я ему.

Он отпустил меня. Я ощутил, как капает кровь с пальцев. Чес глянул мне в лицо.

Я постарался незаметно покачать головой, и урка перестал держать зажженную зажигалку. Свет погас, оставляя на полу будущего покойника.

– Отступили, – сообщил нам Дельный.

Через минут пять мы сидели у входа. Торговец положил автомат и стоял, пуская струю мочи на стену. Нашел время, но видимо приспичило. Я пытался стереть кровь с пальцев. Получалось плохо. Чес закурил, выпуская в потолок кольца дыма. От остова машины к нам двигался Борзый.

– Не отступили, а сбежали, как шавки побитые, – сказал он.

– Ненадолго, – так же спокойно сообщил Дельный, – сейчас перегруппируются и полезут.

Начинало светать, и весь мир теперь был в оттенках светлых цветов. Деревья приятного серого цвета, начинали сильнее шуметь, будто пытались перекричать людей.

Напряжение пропало, как будто выключили рубильник, появилась уверенность в собственных силах. Фризы отступили, бросив тела бандитов, которые застыли мертвыми воронами на холме. Наши люди осторожно высовывались из-за заграждений, кроме Левши. Тот подходил к «фризовцам» и делал контрольный выстрел. Верный помощник Борзого… Этот единственный громкий звук нарушал утреннюю идиллию.

– Эй, братулички, мы их уделали! – замахав автоматом, крикнул Борзый. Весь в грязи он приблизился к нам, вскинул голову…

Короткая очередь распахала ему грудную клетку. Борзый рухнул. Чес начал стрелять в потолок:

– Засада, тля!

Я не понял, при чем тут засада. Скорее – удар в спину. Я ринулся в здание, зацепился за Серого и упал. Ружье отлетело в сторону, сумка ударила по затылку. Нет, сознание я не потерял, она же легкая, но замер, пытаясь понять, что делать дальше.

Дельный, схватил автомат, попятился от стены.

– Наемник! – успел крикнуть он.

Раздались хлопки, и он рухнул на спину, отброшенный выстрелом. Ничего себе! Словно в него машина въехала! Чес стрельнул еще разок, целясь на звуки шагов по шиферу крыши. Я попытался ползти, заскользил в луже крови, которая натекла из живота Серого, упал лицом в доски. Вдохнул запах гнили и болота. Когда ж мы до тебя дойдем, грязная лужа!

По нам палили в ответку. Крыша, и так страдающая старостью, теперь стала похожа на дуршлаг. Кроме выстрелов на крыше, где-то на холме или за ним, раздались взрывы и ожесточенный автоматный огонь. Наступление «фризовцев» новыми силами? Если их человек сорок, то положили мы максимум десять… Математика жизни.

Чес матюгаясь давил на курок, а вот патронов у него в магазине не осталось. Он выглянул на двор, где в грязи застыл Дельный. Тот выгнулся дугой и пытался снять с себя куртку, чтобы дотянуться до бронежилета.

– Дельный, тля, где урод?! – закричал Чес.

Я заметил, как впереди уменьшилось количество света, падающего из окна. Клянусь, в гвалте смог вычленить звук – кто-то наступил на битое стекло. Получается, хорошо, что бандиты разбили об стену бутылку! Там кто-то есть, однозначно, кто-то есть! Замер, вытянув окровавленную ладонь, другую прижал к груди. Кто мог так хладнокровно и слаженно действовать? Фризы? Нет. Я понял – это же наемники! Про них упоминал Борзый!

Значит, гость с крыши успел бесшумно метнуться по шиферу и проскочить в узкое окошко. Блин! Да что за невезуха!

– Дельный! Отвечай! – кричал Чес.

Торговец хрипел, пытался встать. Чес не выдержал, кинулся к нему, выхватил у того автомат.

А если их несколько? Этих, наемников? Главное, успокоиться и не дышать, как загнанный зверь. Это оказалось тяжело, организм требовал кислорода, требовал полностью наполнять легкие воздухом. Я старался походить на Серого, который свою норму кислорода уже израсходовал. Эх, ему бы капельницу, и оказать помощь на хирургическом столе, а не на полу с минимальным количеством медикаментов. Да и то не факт, что удалось бы спасти. Хуже ранения в живот только попадание в голову.

В ушах стучали маленькие молоточки, ребра, от удара об пол, болели. Еще и сумка по-дурацки легла!

Интенсивность выстрелов усилилась, стали слышны очереди из автоматов, а не щелчки пистолетов. Стены здания приглушали звуки, Чес возмущался возле Дельного, но я их не видел.

Нет, больше ничего не слышно. Показалось? Ладно, тень в сумерках, да еще в такой суматохе – согласен. Однако звук стекла, характерный звук, когда наступаешь берцами… Вставать и бежать к нашим, хватит разлеживаться?!

Нет, это оказался не берц, а тактический ботинок. Я чуть не вздрогнул, когда он появился перед лицом. Высокая шнуровка, упитанная подошва. Дальше я не видел, боясь даже пошевелить ресницами. Хорошо, что глазенки прикрыл, собираясь с силами. Да и сумка помогла, скрыла часть лица. Я еще жаловался, что она неудачно упала.

Наемник. Местная элита, эскадрон смерти. Рассказывали, как в неспокойные времена, когда блокпосты стояли намного ближе, чем сейчас, как раз на блокпосте случилась беда. По скудным сведениям, побывали в гостях профессионалы. В противогазах и с иностранным оружием. Погостили и оставили раскуроченный блокпост. И трупы, много трупов. Да, каста еще та, неприкасаемых.

Убили не только военных, а случайных свидетелей, сталкеров, которые оказались рядом. Полетели с должностей командиры… А что сделаешь? Найти их дом очень тяжело, живут они в Зоне, с чужими не общаются. Только… Да, только с бандитами! Блин, фризы подписали несколько наемников, значит, нам легче застрелиться.

В любом случае, нам крышка. Крышка гроба. Это профессионалы и они не допускают ошибок. Как машина, с четким алгоритмом действий. Тактический ботинок замер, казалось, на целую вечность.

– Дельный, да давай уже, к стене, к боковой стене! – орал Чес.

Крикнуть им, что сзади уже надвигается смерть? Схватить за ногу наемника, попытаться повалить? Умирать-то не хочется. Думай, Кузьма, думай. Ружье рядом, заряженное, только дотянуться. Не зря ж я за него кровь проливал, отмахивался от бандитов!

Наемник оценил ситуацию. Бледный мертвец, рядом еще труп бандита с сумкой и на ней красный крест. Значит, оказывал помощь и погиб. Логично.

За стеной жертвы, испуганные жертвы, которые палят во все стороны. Ждут нападения с крыши, расстреляли почти все патроны. Да, на каждого хитрого урку и торговца найдется профессиональный солдат.

Тактический ботинок сдвинулся, без малейшего шума. Не скрипнула кожа, не ударились мелкие металлические детали. Все подогнано и разношено, все продумано до мелочей. Я уже не мог сдерживать воздух в легких. Чуть приоткрыл глаза, искоса смотря на наемника. Комбинезон, скроенный по западному образцу, бронежилет и капюшон. Он двигался грациозно, как тигр. Наемник перешагнул через труп Серого и замер на секунду. Я понял, больше не выдержу, вздохну полной грудью.