Текст книги "Я из Зоны. Небо без нас"

6

Все как учил сталкер со стажем. Я помнил, что над аномалией еще должен подниматься легкий дымок. Нет, однозначно марева не наблюдалось. Может близость ручья и сильный ветер сносит мглу? Вероятно, я просто ошибаюсь, пытаясь выдать желаемое за действительное. Если же это «тиски», то в моей голове сложился кубик Рубика. Все его стороны стали одноцветными, и я понял, что надо делать.

Я стянул берцы, вылил воду и поставил их поближе к Унылому.

Дельный же объяснял, кто такие адепты:

– Фанаты. Религиозные фанаты, зацикленные на существовании Черного Куба.

– Ну и что? Вот в других религиях тоже есть камень, которому поклоняются, – удивил Чес знаниями.

Я же выжал носки и начал их натягивать.

– Угу, только черный камень исполняет желание. Захотел стать богатым – будешь.

– Точно психи. Всем же известно, без труда только в мышеловке можно кусок сала получить…

Закончить урка не успел. Унылый радостно гукнул, подхватил мои берцы.

– Все! Что упало – то пропало! Теперь мои, мои берцы! – затараторил он.

Я рыпнулся для вида, но он наставил на меня ствол ружья.

– Нельзя! Плохой солдатик.

Я склонил голову, опасаясь, что эмоциями на лице выдал себя. Ветер затих, и даже гул камышей перестал надоедливо давить на уши.

– Потопали, я сказал! – это Чес показывает свою крутизну.

– Пошли, – покорно согласился я. Встал за спиной Унылого и добавил: – Теперь твой черед водить.

Тот, завязывая шнурки, аж открыл рот. Вытер сопли о бушлат:

– Ни фига, ты как всегда первый.

– Нет. Без берц я первый не полезу. Да и внимание уже не то, с самого утра шпарю как локомотив. Давай, Унылый, топай.

Чес резко подскочил и двинул меня прикладом в область печени. Больно! Это как засунуть пальцы в кипяток, вот только высунуть их не получается. Боль жгла бок, и я припал на колено. Вдохнул, выдохнул. Встал. Я смотрел в глаза урки.

– Еще? – тихо спросил он.

– По фи… – Договорить не смог, теперь удар в область селезенки. Тут я успел отклониться и корчился скорее для вида, чем от сильной боли.

Встал.

– Топай, больше повторять не буду, – угрожающе произнес Чес.

– Он надел берцы? Путь теперь поработает первым номером или ты за ним и говно вытирать будешь? – спросил я.

В голове взорвалась бомба. Такая красивая, как фейерверк. В глазах потемнело, я завалился. Вот это нокаут. Хороший удар в голову получился у бандита. Я собирал себя в единое целое, собрав все силы, встал. Мир вращался, словно я на карусели, а не на твердой земле.

– Еще?

– Сразу пристрели. Чтобы меньше мучились, – я сплюнул красным на землю, – он трусливая тварь. Я за него горой стоял, когда ружье у него отнимали. А он, как крыса, берцы спер.

Дельный стоял у моста, но не переходил, ожидая окончания спора.

Унылый молчал, вроде у него язык затянулся в морской узел. Чес дернулся, наметил прикладом мой пресс.

Не ударил.

– На испуг, – прокомментировал он свои действия. – Кузьма… Ну тля, упрямый… Унылый, топай. Замерзнем стоять.

– Это чего? – удивился грузный парень.

– Это того, что надо силой забрать, берцы-то. Ты ж с ружьем. Тырят только падлы, – пояснил Чес. Толкнул его в сторону моста, потом добавил мне, для ускорения. Понятно, я следом.

– Убью, убью… – твердил Унылый. Я брел за ним, бессознательно наступая на его же следы. Земля с четкими отпечатками сменилась упругими досками моста. Он гнулся под нашим весом, но еще имел запас прочности. Я поежился, от холода. Ветерок пробежался по больным ребрам, заныл побитый бок, голова пульсировала тупой болью. Если это аномалия, Унылому конец. Вот его последние шаги. Остановить! Надо его остановить! Внутренний голос звучал слабо и не убедительно. Я вспомнил рисунки. Остановить? Нет, лишь бы не спалиться и не подтолкнуть урода в аномалию.

Мостик закончился. Я непроизвольно остановился. Какая там аномалия, гравитационная? Унылый сделал шаг. Его просто подбросило в воздух. Он отлетел, разбрызгивая кровь. Грузно упал на землю, закричал. Крик порвал унылую тишину. Унылый орал, как резанный. Да так оно и есть. Подскочил к нему, перепрыгнул с моста на безопасный клочок суши. Унылый выглядел ужасно. Он пытался встать, но кровь хлестала, как из свиной туши. Длинные, линейные разрезы по всему телу, ошметки кожи на лице. Смотреть на него страшно, хотелось отвернуться. Я пересилил себя, нагнулся над ним. Сколько у меня есть времени? Минута?

– Ботва! – сзади орал Чес. Матюгался он знатно.

Я вытащил «иппешку», разорвал ее и нагнулся над грузным парнем. Он понял меня неправильно, прекратил кричать. Глаза с расширенными зрачками, полные боли, вместо соплей по губам струилась кровь.

– По-по-помоги… – заикаясь от шока, просипел он. Я оглянулся. Дельный аккуратно искал, куда прыгнуть, не попав в зону действия аномалии. Чес, не прекращая гнуть маты, сиганул в воду, просел по грудь.

Шанс. Я кинул ватно-марлевую повязку ему на грудь и залез в карман. Резким движением вытащил артефакт, сунул в большой карман бандитской куртки на боку.

– Ты что… – удивился в очередной раз Унылый. В очередной и последний в жизни. Странно, так мало коптил небо, а столько зла принес людям.

– Ничего, – сказал я, – ответочка тебе от судьбы. За всех девчонок, ответочка.

Унылый завыл, выгнулся дугой и попытался ползти ко мне. Раны были настолько глубокими, что я видел подкожный жир и распаханные мышцы. Странная аномалия. Подействовала на Унылого, как будто его глубоко почикали острым ножом.

Меня мутило. Тошнота поднималась по пищеводу, хотелось вырвать и забыть, что сейчас видел. Морда Унылого стала бледнеть, он еще дергался. От его движений стал заметен нож на разрезанном поясе.

Вспомнил Чеса, с его сарказмом про нож и настоящего мужика. Вспомнил легенду, боевую традицию, передаваемую из поколения в поколение. Оружие врага служит долго. Что же, буду считать, что я переиграл Унылого, убил врага, не нанеся ему удара.

Сдернул с пояса нож, тот самый, странный на вид, не похожий на наш, армейский. Рукоять удобно легла в ладонь. Странное ощущение, неприятное, будто она сделана не из твердой пластмассы, а из мягкой, липкой консистенции. Нож просил освободить его из ножен, дать волю. А дальше резать и рубить. Он уже знал вкус крови и хотел продолжения. Бред. Просто психика уже не справлялась с навалившимися проблемами. Я успел перекатиться на бок, когда Чес ударил прикладом. Ничего не меняется. Как и Трофимыча, со спины в затылок. Нет, со мной так не получится.

От следующего удара, размашистого, стволом, я тоже успел уклониться.

– Да я тебя на куски порву, – прорычал мне в лицо Чес. Урка в гневе страшен. Глаза на выкате, блестят от злобы. Жилы на шее вздулись, как канаты. Сам он стал резким, движения отточенные. Привык драться в камерах два на два. Привык рвать других в клочья.

– Я при чем? – окрысился я, припав к земле. Теперь Чес казался выше меня на голову.

– Ты его туда толкнул?! – зашипел урка.

Раз спрашивает, значит, не уверен. Он человек действия, и если начинает разговор, то это для меня шанс. Я вдруг понял, что хотя сердце стучит, как поршни в моторе, а руки трясутся, я контролирую себя. А главное, ситуацию. Я знаю, что сказать и когда это лучше сделать.

Унылый бился в агонии, а я уже понимал, буду жалеть, что подставил его под аномалию. И самое странное, зная об этом, свое решение не поменял. Моральный урод должен умереть. Это аксиома.

– Все, заколебал ты меня, солдатик, – Чес передернул затвор штурмовой винтовки.

– Его бы никто не спас, – ответил я и выпрямился. – Чего ты на меня злость срываешь?

Чес замер, сверля меня взглядом, словно дырявя циркулем. Сейчас он взвешивал, убивать меня или нет. Ярость в нем требовала найти виноватого, найти козла отпущения. С другой стороны, ходить по Топи, как оказалось, по очень опасному болоту со смертельными аномалиями, стрёмно. Одна «отмычка» делала предсмертные вздохи, и ему явно не хотелось терять последнюю. Но это Чес. Он сначала чудачит, а потом включает мозг.

Надо ему помочь сделать правильный выбор. Правильный для меня.

– Какие претензии? Он сам берцы свистнул. Оставь он их мне, я бы даже не подумал толкать его впереди себя. Да и тут мост. Безопасно. Какой ему доктор, если судьба такая, на ровном месте подстроила проблему?

Я старался говорить спокойно, уверенно произнося каждое слово. Не срываясь на крик, не мандражируя. Надо убедить урку.

– Гонишь, – произнес он.

Я развел в сторону руки, точно призывая Небо стать свидетелем.

– Я его не толкал. Помочь не могу, посекла его аномалия, сильно посекла. Что еще хочешь? Пристрелить меня? Давай. Только не за этого, – я кивнул в сторону агонизирующего. – А за дело. Давай, за то, что ударил тебя на блокпосту. Или за то, что выстрелил в наемника, и он вас с Дельным в спину не расстрелял, как мишени в тире. Или давай за то, что подкинул Унылого на стене.

Холодный дождь падал нам на лица. Мне показалось, что у Чеса покатились слезы. Обман, конечно, но это придало мне уверенности. Капли на моих ресницах мешали нормально смотреть на урку, но я опасался их смахивать. Сейчас любое неправильное движение, или слово, может стать для меня последним.

Выручил Дельный.

– Ты точно не знал про аномалию?

Он стоял возле тела Унылого. Правда, смотрел в нужную сторону – на тот берег, где остался наш преследователь. Чес провел по уголкам рта, не убирая ствол от моей груди.

– Про эту нет, – спокойно ответил я, – конкретно, нет. А то, что тут есть аномалии – знаю. И да. Я устал уже «отмычкой» шарить по камышам, внимание ослабло, поэтому и пропустил вперед…

Я хотел сказать «Унылого», но передумал. Даже упоминать его нет желания, даже настоящего имени знать. Я вспомнил его рисунки, за каждым из которых – убитый человек. Или я пытаюсь сам себя убедить, что поступил верно?

Чес усмехнулся, своей фирменной, нервной улыбкой.

– Нож чего схватил?

– Так ты сам намекал, пацан без ножа – не пацан. А он мой по праву, – я покрепче схватил стальное жало в ножнах. – Я в схроне его порезал, значит победил.

Дельный к этому моменту повертел остатки ружья. Оно было как будто распилено на станке и развалилось на несколько частей. Словно вместе с хозяином решило остаться на болотах.

– Оставь его, Чес. Не нам же первыми бежать по зарослям.

Чес засомневался, и это была моя победа. Он ткнул мне в щеку стволом:

– Давай я этого солдатика тут уложу? Пусть вместе на перегной пойдут, а Скелет… Вдруг ими займется?

– Скелет – это проблема, – Дельный кинул кусок ружья в аномалию. Она сработала, и на землю упали порезанные куски.

– Он уже близко, крики Унылого слышны за километр, – продолжил он задумчиво. Как пить дать, понимает, что не чисто.

– Я знаю, как убить Скелета.

Дельный повернулся ко мне, провел по волосам. Чес заулыбался еще сильнее, показывая подгнившие зубы.

– Ну как, раскинь старикам тему, – попросил он ласково и сильнее надавил автоматом. Еще чуток и пора записываться к стоматологу.

Я начал рассказывать, махал руками, указывая на рогозу и на свежий труп. Потом на мост. Дельный перебил меня несколько раз, уточняя. Чес же просто убрал ствол от моего лица.

– Это шанс, – добавил я в конце.

– Решаем. Или бежим, надеясь, что Скелет нас не найдет, или… – сказал Дельный.

– Это тупой план, как и ты, Кузьма, – произнес Чес, – но он мне нравится. Знаешь, чем?

– Нет, – покачал головой. Капли сорвались с ресниц, разбились о фартовую курточку бандита, в кармане которой лежал артефакт.

– Тем, что мы убьем урода, – произнес Чес, – а теперь быстро по местам.

Я приблизился к куче мяса и жира. Еще недавно это был живой человек, дышал, ненавидел меня, строил свои планы. Теперь его нет. И виноват в этом только я. Как не уговаривай совесть, что он злодей, смерть-то на моих грязных руках.

– Ты чего там застыл? – одернул меня Чес.

Я поднял голову, наслаждаясь порывами ветра и холодным дождем. Небо, которое я просил помочь отомстить, довольно глядело на нас.

– Как, чего? Берцы же свои должен забрать!

7

Я упирался темечком в гнилые доски моста. Старался дышать носом, опасаясь напиться речной воды. Дрожь бегала по телу, я понимал, если не появится Скелет, то можно получить переохлаждение. А за ним, пневмонию, с надсадным кашлем и мокротой зеленого цвета. Или заболевание почек, с мочой бордового цвета и болью в спине. Перспектива не радовала, как и сам план. Рогоза даже перестала сильно шуметь, удивленная нашими приготовлениями. Уверен, таких идиотов она давно не встречала, если вообще такие забредали на болота.

Ветер затихал, а вот дождь усиливался. Если сравнивать его с водой в ручейке, то он казался обжигающе горячим. Блин. Было видно, как рядом бьют ключи. От холода пальцы свернулись. Я напрягал мышцы на ногах, надеясь, что судорога не схватит меня за голень. Хорошо, что вода проточная и не радиоактивная. По крайней мере в этом меня убеждал Дельный. Чес же вообще сказал по-простому:

– Твой план, ты и лезь под мост. Не хочешь, будут два трупа лежать.

Я зафыркал, как тюлень. Вода попала в нос. Вот чего в моем предложении не существовало, так это лезть под мост. Во-первых, место, где можно стоять и дышать, отыскалось только в начале моста, а дальше он проседал к середине, опасно черпая холодную воду. Во-вторых, такая дурость могла прийти в голову только урке, для которого человек не человек, а так, функция.

Конечно же, из нас функцией оказался я.

Что успокаивало, одежду я успел сдернуть за несколько минут. Сработало умение, которое нам вбивали «деды» в части. Старый прикол. Утром звучала команда подъем, сержант чиркал спичкой о коричневый бок коробка. Огонь быстро съедал тонкое дерево, а мы за это время успевали одеться.

Сейчас наоборот, но вместо спички меня подгонял Чес.

– Давай, быстрее! Тебе еще куртки набрасывать!

Это да, самый слабый момент в плане, но я не знал, как еще отвлечь внимание Скелета. Труп Унылого привлекал, однозначно, но как нормальный человек, Скелет должен высматривать – нет ли засады.

Она его ждала. Я продвинулся вперед метров на десять, яростно приминая рогозу, и в конце каждого прохода аккуратно побросал наши куртки. Даже подмял под них тростник и камыш, делая их более заметными и объемными.

На самом деле не я один плавал в воде, рискуя сдохнуть в короткой перспективе. Чес засел сзади, погрузившись по самые ноздри и прикрыл винтовку листьями.

На противоположном берегу, слева, чтобы не попасть под огонь урки, разместился торговец. Опасная точка, самая заметная из трех. Мы надеялись, что Унылый сможет хоть после смерти сделать что-то полезное.

План, который отвлек Чеса от моего убийства, начинал нравиться мне все меньше и меньше. Устроить засаду, расстрелять Скелет, и отволочь его в аномалию.

Тут мнения разделились. Если урка, настроенный кровожадно, сказал:

– Бросаем. Жаль мало патронов схватил у наемника. Осталось меньше рожка…

То Дельный предупредил:

– Экзоскелет сначала снимем, а потом кинем в аномалию.

– Чтобы наверняка тварь покрошить, – уточнил Чес.

Все же наивность – это порок. День вступил в свои владения, но Зона оказалась против. Тучи плыли низко, мешая солнечным лучам радовать нас. И то верно, зачем при такой жизни ярко светить?

Я еще раз фыркнул. Зараза. Стою-то минут пять, а такое ощущение, что сейчас сдохну от холода. Кости уже покрылись инеем. Глубина ручья приводила в уныние. Я-то думал, что не влезу со своим ростом под него, а оказалось, что теперь стою на цыпочках.

Нет, это явно рукотворный рукав, прорытый еще в старые, до Катастрофы, времена.

Если Дельный соврал и радиация присутствует, то все, можно заказывать гроб. Хотя, как бы не лечь трупом рядом с Унылым.

Я постарался не думать о том, что довелось сделать. Может Чес и прав, мне нужна причина для поступка. Если бы Дельный не раскрыл секрет тетради, если бы я не увидел распаханные тела девчонок, то, наверное, не набрался бы злости. Не хватило бы сил смотреть, как человек идет на верную смерть. Даже когда Унылый грозился убить, забрать берцы, то все мои мысли сводились к банальному мордобою. Поставить его на место и будет.

Мерзко, настолько, что слышится хруст разрезанной одежды. Нет, это шум камыша. Ломилась наша жертва, ломилась, боясь не успеть за беглецами. Вода опять попала в нос, я старался не фыркать, затаил дыхание.

Шум прекратился. Только вода плескалась о мостик. Я кожей ощущал приближение большого и страшного.

– Братья, я верен Черному!

Голос доносился искаженно. Да, понимаю, еще бы, в противогазе полного цикла. Да еще и ручей на уши давит, но чувствую точно – голос странный. Не живой, а посеревший. Как у людей, впавших в состояние религиозного помешательства, их показывали по телеку. Судя по голосу, вот их точная копия.

– Братья, вы далеко, Он далеко! Я теряю связь с Ним, но я верен Ему до конца…

Что еще кричал этот сумасшедший, я не расслышал. Меня начало тряси, как при ознобе. Это что за псих!? Кто дал ему оружие, одел в новейший экзоскелет, о котором нам, простым солдатикам, и мечтать вредно – сразу в дурдом сплавят!

Мостик прогнулся, затрещал под тяжестью Скелета. Деревяшка больно ударила меня по темечку, и я погрузился с головой. Хорошо, что рот не открыл, а то наглотался бы, как покойный Унылый!

По плану Чеса, я должен вынырнуть сзади Скелета и толкать в аномалию. По плану Дельного, я просто валю его, а мои хозяева накидываются, как муравьи на гусеницу.

– Братья, я вижу одного!

Я не вытерпел, сместился в сторону и вынырнул из-под моста. На самый миллиметр, чтобы вдохнуть воздуха…

– Братья, я вижу их всех!

Скелет громко бубнил отмороженным голосом. Он успел сделать несколько шагов и теперь стоял на середине моста. Тот жалобно трещал, прогнулся, так что ступни Скелета ушли под воду. Еще чуток и мост разломается пополам.

Я смотрел на его спину. Высокие ботинки, черного цвета штаны, сверху – усиленный бронежилет с коричневыми полосами. Гофрированный, будто шланг пылесоса. Коричневого цвета каска, приплюснутая, точно за основу взяли каску из Первой мировой. И основное, внешний каркас, из прочных трубок и сочленений.

– Братья, я стреляю! – проурчал он, вскинул винтовку и открыл огонь.

Как мне показалось, сначала он расстрелял труп Унылого, потом переместил огонь на курточку в пятнадцати метрах. Где же этот торгаш!? Нервы у него что ли из сверхпрочных нитей? По плану он первый должен…

Скелет прекратил стрелять и неожиданно быстро повернул голову в мою сторону. Неестественно выгнув шею, он уставился на меня. Тут я понял, вот какое оно, лицо смерти. Широкие линзы и воздуховодные трубки придавали ему безумный вид. Вид не человека, а машины для убийства и поклонения неправильному богу.

От автоматных очередей заложило уши. Дельный начал прицельно стрелять. Не в Скелета, а в штурмовую винтовку американского производства с четырехкратным прицелом. Я же просто нырнул на дно ручья, молясь об одном – да минует меня случайная пуля.

Звуки пропали, исказились линии. Я видел сквозь толщу воды, как дергается Скелет от попаданий – это уже должен Чес начать стрелять ему в спину.

Меня же унесло течением под мост. Воздуха от страха я не успел набрать достаточно, легкие разрывались. Все, над головой мелькнули доски моста. Что-то плюхнуло в воду. Оружие Скелета! Все же попал Дельный, да еще и выбил его из рук! Я не успел достать упавшую в ручей винтовку, оттолкнулся от скользкого дна, вылетел на поверхность.

– Кузьмааа!!!

Так мог орать только Чес. На пределе голосовых связок! Скелет покачивался на мостике, вскинув руки, прикрывая голову. Я успел оглянуться – грязный урка бежал к нам, размахивая «Энфилдом». Патроны кончились?!

Дельный, заметив мою башку, перестал стрелять. Теперь осталось всего-то затолкнуть Скелета в «тиски»!

Оперся на доску, ракетой взлетел на мост. Скелет все еще стоял спиной. Нет, гора из металла! Я врезался в него, уперся всем телом в область поясницы.

Мост заскрипел еще жалобней, но Скелет устоял. Казалось, его вообще не беспокоят мои попытки толкнуть его вперед.

– Вали! – это уже Дельный.

Эта мысль появилась одновременно в наших головах. Я попытался обхватить, не получалось, сильно широкий Скелет попался. Я вовремя пригнулся еще ниже, научил, блин, Чеса, неожиданным ударам. Металлический локоть просвистел над головой. Еще чуток, и раскроил бы череп на куски.

Так, мостик выполнить с этим чудовищем явно не получится. Зато его пояс меня вдохновил, я вцепился в него и со всех сил потянул в сторону. Мост решил помочь мне в нелегком деле, или просто избавиться от тяжести. Он зашатался, как палуба корабля при шторме в девять баллов, и мы со Скелетом рухнули в ручей.

Забурлили пузыри вокруг нас, поднялась муть со дна. Я держал его за пояс, стараясь не выпустить, когда получил хороший удар по ребрам. Нет, по касательной прошелся локоть одетого в экзоскелет, но мне этого хватило с головой.

Крик вырвался, и тут же вода попала в рот. Больно! Зараза! Ударит он в полную силу, и все, кости переломаются, как сушняк при урагане!

Я вынырнул, выплевывая гадостную на вкус воду. Горечь разливалась аж до дна желудка.

– Не дай ему встать! – орал Дельный.

Я не знаю, как он оказался рядом за несколько секунд. Тут же в ручей прыгнул Чес. Он с разбегу ударил прикладом в поднимающуюся коричневую башку Скелета.

Глухой такой звук, как будто рельсом ударили по бетонной плите. Невысокий урка сразу же отправился с головой под воду. Вынырнул, попытался снова ударить.

Скелет уверенно поднимался на ноги. Металлическая башня, на которую налетели бакланы.

– Да валите вы его! – это умный Дельный. Он вбежал на мостик и, упав на колени, продолжил нелегкий труд Чеса. Монотонно бил адепта по коричневому шлему.

Где же урка? Я нырнул и в мутной воде еле увидел, что делает Чес. Он схватил за ногу Скелета и пытался его опрокинуть.

Надо помочь. Вместе! Такое ощущение, что мы пытались перекинуть двухсоткилограммовую бочку. Не знаю, что помогло, удары Дельного или наши старания, но Скелет медленно завалился на спину.

Чес вынырнул первый, я за ним. Не хватало еще получить удар от адепта! У него, кроме автомата, наверняка есть еще оружие!

– Топи его! Тля! Топи! – орал Чес.

– Сними маску! Противогаз! – в ответ орал Дельный.

Согласен, надо стащить эту черную резинку. Я вцепился в фильтр, пытаясь снять. Нет, не респиратор. Неужели облегченный противогаз с полным циклом фильтрации? Скелет дергался, понимая, что попал в ловушку. Как загнанный медведь, он пытался расшвырять мелких псов.

– Не… – смог только сказать я. Брызги воды стояли с телеграфный столб. Скелет понял, кто его бьет по голове и попытался достать Дельного. Это было тяжело, с учетом того, что я вцепился ему в морду. Но он достал, скинул торговца в воду. Зато Чес сориентировался. Штурмовую винтовку он потерял в борьбе, зато нож прекрасно пробежался по резине. Слетел шлем, располосованный противогаз слез с лица Скелета.

Да какой же он Скелет? Широкие скулы, голубые глаза. Высокий лоб и испуг на лице. Я думал, что увижу бездушную маску, словно сделанную из пластмассы.

Нет, на меня смотрел нормальный человек. Он разбросал меня и Чеса, попытался встать и вылезти на берег.

– Убегает! – радостно заорал Чес и повис на плечах адепта. Я на инстинктах последовал его же примеру, и Скелет не успел дойти до берега. На полметра, но решающих полметра. Как говорит начмед: какая разница, сколько метров ты не допрыгнул, прыгая через пропасть.

Он углубился вниз, погрузился в мутную воду. Хорошо же мы взболтали ручеек. И тут я понял, что топлю человека. Просто убиваю его, заставляя наполнить легкие мутной жижей. Да, это фанатик, полный странных идей, фанатик, который не понятно как нас находил и пытался убить.

Но держать всем весом человека под водой, ожидая, когда он перестанет сопротивляться…

Скелет медленно сдавался. У него не получалось встать, и он, опрокинутый на живот, опускался на дно. Видимо, тяжелый костюм, тяжелые мы с Чесом. Зачем я предложил устроить засаду? Надо бежать, бежать он него как можно дальше.

Я оттолкнулся от Скелета, схватился за мост. Тот, почувствовав, что вес стал меньше, стряхнул урку, который заорал:

– Ты что творишь, гнида?!

Я хотел сказать: пусть теперь он убегает от нас. Пусть бежит куда хочет, главное – живой. Может от страха смерти в его голове просветлело и фанатичные идеи слились, как отходы в унитазе? Не может же пустой человек смотреть глазами, полными страха. Скелет так и сделал, достиг берега, попытался залезть.

Выстрел. Голова дернулась, кровавые ошметки полетели на камыши. Он упал, как утром падали два брата-близнеца.

С другой стороны стоял Дельный с автоматом Калашникова.

– Безотказная машина, – прокомментировал он работу автомата.