Текст книги "Я из Зоны. Небо без нас"

2

Что меня поразило, у них даже мысли не возникло похоронить бандита. Его тело за ночь потрепали собаки, да и началось разложение. Он подванивал на всю округу. Возиться с ним, терять время, они явно не захотели. Ладно. Не согласен, но понимаю, времени мало. Однако даже никто не высказался по этому поводу, не закрыл дверь, чтобы твари не лакомились человечиной.

Трава скользила под ногами, ветер проникал через расстегнутый бушлат. Я топал медленно, стараясь внимательно смотреть под ноги. Вот грязь, непонятного зеленоватого цвета. Остановился и тут же получил толчок в спину.

– Че стал? – грозно спросил Унылый. Хотя, как у Чеса у него не получалось. Сопли мешали четко говорить. Пытается паренек походить на своего кумира, а не выходит.

– Иди, проверь, – предложил я.

Мы двигались цепочкой. Вначале я, наивный солдатик. Руки за спиной перехвачены моим же ремнем. Вот я и топал, как пленный немец в сорок пятом, грязный, побитый и связанный. Сзади меня, тыкая меня в спину по поводу и без повода, двигался Унылый. На него надели медицинскую сумку, рюкзаки – его и подобранный. Следом – бандюга, он прихватил автомат Трофимыча. Урка Чес долго крутил его, не веря, что в нем нет патронов. Матюгался, от ярости, минут десять.

Дельный замыкал наш отряд и за время похода поддел Чеса уже не раз. Торговец забрал себе автомат убитого аномалией. Укороченная версия АК, со складным прикладом.

Кстати, между Чесом и Унылым дистанция большая. Опасались они, боялись ходить по Зоне.

– Ты иди! – громко вскрикнул Унылый.

Рана на его лице выглядела как нарыв. Лейкопластырь с одного края отлипал, и он постоянно пытался присобачить его на место.

Чес остановился.

– Чего там, дезертирчик?

– Непонятный кусок земли, – ответил я.

Дельный проявил смелость, обошел партнеров и стал рядом.

– Теперь куда?

– Не знаю, – честно ответил я и добавил: – болт надо кинуть.

– Перекур, – вальяжно сообщил Чес. Достал сигарету, закурил. Я заметил, в походе он вперед не лезет, даже на словах. Отдает инициативу Дельному. Тот задумался, и сказал:

– Кузьма, я тебе расскажу про стаю волков. Знаешь, как они ходят по лесу? Цепочкой, как и мы. Особенно зимой, когда движение сковывает глубокий снег. Впереди пускают самых слабых и ненужных.

– Вот как вас, двоих, – перебил его Чес и пустил в нашу сторону дым. Унылый похлопал себя по карманам, нашел помятую пачку. Достал сломанную сигарету, постарался скрутить ее в одно целое. С горем пополам получилось. Он недовольно отреагировал на слова Чеса, однако приблизился к нему.

– Закурить хочу, – сказал он.

– Хоти дальше, – ответил Чес. Подождал с минутку и лениво протянул зажженную сигарету. Унылый нагнулся, прикурил и с довольным видом стал дымить вместе с бандитом. Получается, раньше он ходил первый, подставлялся под аномалии. Теперь понятно, чего он так радуется, постоянно тыкая мне в спину.

Дельный же продолжил говорить, сделав вид, что не заметил ремарки.

– Попадешь в аномалию или под пули, тебя не жалко. Твоя задача облегчить нам путь. В середине стаи – главный матерый, который положит всех врагов. Если успеет до вашей смерти, нет – извини. Так что знай, нам глубоко плевать на болты и счетчики. Времени у нас нет, а вас аж двое.

Чес докурил за несколько тяг, бросил в коричневую траву бычок и ткнул Унылого:

– С повышением тебя. Давай, веди овцу, а то замерзнем в этом тумане.

Тот попытался повторить затяги бандита в плаще, поперхнулся и закашлял.

Хотя на языке вертелось другое, я спросил Дельного:

– Замыкающий, он в иерархии какое место занимает? Тоже, как и я?

Тот на оскорбление не повелся, ответил:

– В конце идет вожак стаи, который координирует и регулирует.

Чес оторопел:

– Чё?! С какого перепугу ты главный?!

Дельный, не меняя выражения лица, ответил:

– Ты ж с двумя автоматами, значит в стае, ты самый сильный волк.

– Так самый сильный, значит и самый главный, – с угрозой произнес Чес.

Унылый толкнул меня, намекая, двинули быстрее от разборок старших.

– Конечно, так и есть, – ответил торговец.

– То-то, – сказал удовлетворенно Чес и клацнул затвором.

Пока они курили, я осмотрел местность. Туман рассеивался. Мы обогнули здания колхоза, вырулили напрямик. Выходило, мы направлялись к железной дороге. Мне приглянулись высокие кусты с большим количеством пожухлых листьев. Я решил пройти рядом с ними, обходя широкой дугой кусок глины. Ну ее к черту. За мной двинулись волки позорные…

Я все же успел среагировать. Зашелестели листья и стали осыпаться на землю, которая поднялась дыбом. Я резко ринулся в сторону, уходя с линии стрельбы.

– Кабаны! – заорал Унылый.

Он суетливо начал дергать ружье, целясь в сторону зверя. Чес, кроя его матом, сместился вправо и вскинул автомат. Мохнатое чудовище ринулось на нас, как паровоз. Наверное, кабан не знал, что мы грозная стая волков. Облысевшая голова с глубокими морщинами. Он несся на Унылого, вбивая копыта в мягкую землю. Это нам и помогло. Тяжелый, он с чавканьем вынимал копыта из грязи. Все равно, двигался очень быстро, черной молнией промелькнул рядом со мной.

Чес ударом ноги придал ускорение Унылому. Тот успел выстрелить из ружья, однако это не остановило зверя. Он пронесся между ними, почти налетел на торговца, который даже не стал вскидывать автомат, а просто повторил мой маневр, и слинял с линии атаки.

Чес начал стрелять. Зажал спусковой крючок, и длинная очередь разрушила очарование тумана. Тишина закончилась. Пустые гильзы падали в траву, но кабаняра не умирал. Я завалился набок, извиваясь ужом, встал на колени. Кабан развернулся и определил Чеса, как главную цель. Он понесся на бандита. Странно, вроде мутанты умные твари, а вот бегут на того, кто им делает больно.

Дельный выстрелил ему в бок. Даже в стрельбе он действовал хладнокровно, прицелился и одиночными засадил в кабана.

– Че за на! – воскликнул Чес.

Его автомат перестал стрелять. Заклинило, понял я. Надо бы выкинуть патрон. Видимо бандюга нечасто стрелял с «калаша». Оно и понятно, в цивилизованной жизни такое оружие под запретом.

Кабан оказался хитер. Унылый наконец-то бабахнул сразу с двух стволов. Я вскочил, готовый опять отпрыгнуть. Кабаняра издал рев и переключился на Унылого.

Дельный расщедрился. Несмотря на угрозу попасть в меня, стал стрелять длинными очередями.

Мутант налетел на Унылого, опрокинул его наземь и попытался проткнуть клыками. Тот поймал его клыки на выставленное перед собой ружье. Накопленная во мне за утро злость выплеснулась на кабана. Я резво подскочил к нему и заехал ему по крупной голове!

Да, это самый глупый поступок в моей жизни. Даже сам поход отличался наличием хоть какого-либо плана.

Мутант странным образом перестал сопротивляться. Он упал на бок, вытянул вперед рыло. Массы морды мутанта хватило, чтобы придавить Унылого.

– Все, мертв! Не жги патроны! – закричал Дельный.

Все же торговцем, наверное, надо родиться. Скажу честно, я начал его уважать. Патрон к патрону, артефакт к артефакту. Хотя, среди них, как и в любой профессии, встречаются нормальные люди. А есть проныры. Чес наконец-то дернул затвор, но к совету прислушался и не стал стрелять. Зато быстро оглядел местность, насколько позволяло молоко тумана, и сообщил:

– Больше нет мутантов.

Унылый пытался выползти, все еще не веря своему счастью. Завалили кабана за пару секунд до столкновения.

– Давай вылазь, а то лежишь как проститутка под клиентом, – прохрипел Чес. Он расстегнул кожаный плащ, видимо стало жарко.

Я изучал новую тварь. Странно, мне придется всех мутантов завалить, чтобы рассмотреть поближе, или все же есть ручные? Наверное, нет. Сильно развит инстинкт убийства, инстинкт забирать чужие жизни. Жаль, хотелось бы изучить эти формы жизни.

Я стоял над горой мяса… Для приличия еще раз зарядил между ушами. Тело кабана задрожало, и я отскочил.

– Не делай так больше! – воскликнул Унылый. Он выполнял указания и почти выполз. Ботинком зацепился, и даже мертвый, кабан его не отпускал. Ружье же так и осталось в клыках мутанта.

– Не боись, он не оживет, – заржал Чес.

Дельный почесал лоб, потом взял и стал растягивать ремень на моих запястьях.

– Доказал, – кратко пояснил он всем остальным, а мне добавил: – Помоги новому брату.

Я начал растирать кисти. Угу, брату. Китайский волк ему за брата. Однако помог Унылому, решив, могут же опять связать.

Справа раздались крики.

– Это нам? – спросил Унылый.

– Нет, кабану кричат. Ручной он, поводка что ли на нем не видишь? – не выдержал Дельный.

– Там военные, которые нам не нужны. А ну-ка, Пробирка, давай чуток левее двигай, и двигай быстро, – сказал Чес. Из кармана он достал гранату, и стал вертеть ее, примеряясь куда кинуть. Меня же бесило, что урка все время называет меня медицинским термином.

– Быстрей, быстрей, – начал нагнетать обстановку Дельный, – там насыпь, вот в нее и должны упереться.

Чертова жизнь, что так, что этак, все равно ведут как на убой. Ничего, теперь руки-ноги свободны, а голова выход найдет. Щебень. Сначала заметил горку, выступающую из тумана. Кусты с мертвым кабаном остались позади, где раздавались звуки стрельбы и крики. Солдаты активно очищали территорию от мутантов.

– Наверное, еще кабанов подняли, – сказал Унылый.

Он трясущимися руками перезарядил ружье, и теперь смотрел выпученными глазами. Страшно, когда огромные клыки останавливаются в пяди от твоего сердца. Эх, поддел бы кабанчик его ребра, вскрыл грудную клетку, как патологоанатом, оголил внутренние органы. Все же в Зоне смерть разная, кому легкая, от пули в голову, а кому и мучительная.

– Быстрее, – сипло окрикнул бандит, – помни, шаг влево, шаг вправо, расстрел. Прыжок приравнивается к провокации. Тоже расстрел!

Тюремная присказка. Что ж тебе не живется на свете, чего из одной зоны в другую полез. Я молча ругался, но эмоций не проявлял. Трофимыч научил своим примером. Бесит их, когда человек не нервничает, а говорит четко и ровно. Значит, и я так буду действовать.

Мне довелось перейти на широкий шаг. Хоть глаза закрывай, чтобы не видеть дороги. Вот странный поломанный куст, а чуток дальше, камень с синим мхом. И как их обходить, если сзади нахлебники требуют быстрей? Нашли себе, проводника поневоле.

Щебень. Влажный и серый, он порос травой.

– На верху шпалы. На них датчики движения и мины, – сплюнув на землю, сказал Чес. – Включай навигатор, узнаем, куда нас завел Сусанин. Эй, Сусанин, давай отрежем тебе ногу?

Это уже он мне. Ответ я знал: идите вы лесом, я вспомнил дорогу. Однако упорно молчал. Нечего с тем, кого собираешься убить, разговаривать. Или даже с тем, от кого собираешься сверкать пятками.

– На минуту, чтобы не вычислили, – сам себе пробормотал Дельный.

Мы собрались в круг, точно футболисты перед началом матча. Так и хотелось выдать: какая дружная команда! Бандит не из Зоны, жадный торговец, паренек с порезом на щеке и солдатик. Самое плохое, я не успевал обдумать ситуацию. Ходьба выматывала. Как по тонкому льду, осторожно, а сам уже мокрый от возможного погружения в ледяную воду.

КПК пискнул. Чес достал мобильный, покрутил и бросил в карман.

Дельный ухмыльнулся:

– Зря тащил.

– Умный!? Я, когда выйду за Границу, то чё, побегу искать таксофон? А? – вспылил Чес.

– Тихо, тихо. Так, нам левее, там туннель.

– Двигай, – толкнул меня Чес. Унылый еще добавил, стволом ткнул в ребра. Боль ярким пламенем вспыхнула перед глазами.

– Еще раз ткнешь, я тебе им гланды прочищу, – произнес я с угрозой.

Не вовремя начал стартовать, все же меня достало. Жрать хотелось, точно в желудке черная дыра. Усталость сковывала мышцы. Становилось тяжело передвигаться, тяжело думать. Бежать в туман? Вот выход из западни? Будут стрелять. Плохо. Могут попасть.

– Ты чего? – засопел Унылый.

Он попытался в меня ткнуть, но Дельный перехватил ствол.

– Закрой рот. Он чуть кабана до смерти не запинал, когда ты обосрался от страха. Да и морду он тебе порезал. Так что не тыкай, тебя как человека попросили.

Разделение на фракции. Чес – под ним Унылый, Дельный же хочет мною манипулировать. Фиг вам. Притвориться, конечно, нужно.

– Топаем, нечего чесать языками просто так, – прекратил противостояние Чес. Прошел между подельниками и ударил меня в плечо. Намек ясен, и я потопал…

3

Я старался двигаться по насыпи, подумав, что так безопаснее. Редко попадались чахлые кусты. Скользко. Чертова обувь. Я упал, поднялся и дальше двинул. Впереди показались бетонные плиты. Под открытым небом валялись ящики. Гнил ржавый остов машины, как памятник минувшей жизни.

– Фонит. Ты иди, Пробирка. Ты тоже, Унылый, – сказал бандит.

Подождал, пока он поравняется со мной, и только тогда направился к проходу.

– Нет, – вырвалось у меня помимо воли. «Разрядка».

– Это опять электрическая мура, – констатировал Унылый.

– Факт, – сказал Чес, – ну давай, сталкерок, найди дорогу.

Я поднял камешек и кинул. Ух, засветило не хило! Взял еще несколько камней и кинул поочередно. Трофимыч говорил, что есть время разрядки. Однако я не мог вычислить. Опыта маловато.

– Не получится, – честно сказал я.

– А если пулю в живот? – пригрозил Чес. Нет, это пустая угроза. Я пока нужен, видимо Унылый, как один смертник, их не устраивал. Понятно, это человеческая натура, лучше иметь на бутылку больше, на один автомобиль больше. Да и перевели Унылого на ранг выше…

– Лучше пуля, чем поджариться, – ответил я.

– Сталкера говорят, что ходят через туннель. Только такие, как вы, платят деньги под мостом, – сказал Дельный.

– Не пройти, – поддержал меня грузный. Сопли Унылый уже вытирал рукавом куртки, отчего он начал блестеть. Туман становился реже, я начал видеть окружающую нас растительность. Кусты как у нас в части, да и деревья, не очень отличаются. Да, пожухлая трава и сухие ветки на тополях преобладали, но я не мог сказать, что тут заповедник смерти. Хотя я отдалился от края Зоны не так уж и далеко. Что дальше нас ждет, я предполагал по рассказам убитого сталкера. Обидно, что я редко сидел в курилке. Вот там кладезь знаний, правда, байки, которые надо очищать, как зерна от плевел.

– Не писай в компот, тебя мы посылать не собираемся, – Чес четко вычислил страхи Унылого. Я удивился, с чего это он меня поддержал. Тоже трясется за шкуру.

– Под мостом пост. Там военных много. Дадим на лапу, – предложил Унылый.

– Растратчик, – сказал Дельный. Я так понял, в его устах – это ругательство.

Я глянул в лужу. Небритый, не застегнутый, я походил на дезертира. План неплох. Между походом с этими идиотами и сдаться на посту я выбираю лучший вариант.

– Там случайно не твои стоят? – спросил Дельный.

– Нет, мои по периметру, – ответил я. Не мои, да какая разница? Сейчас пройдем их, дадим денег и потом, главное, не пойти вперед, а остаться с военными. Военные с оружием наготове. Ничего эта чертова троица не сделает.

Чес читал мои мысли.

– Снимай бушлат, прячь в рюкзак. А ты, сопливый, отдай ему куртку.

– Так еще больше заболею, – простонал Унылый, но послушно стал раздеваться.

– Быстрее, на ходу, – приказал Чес, и мы двинулись к мосту.

Наше переодевание выглядело нелепо, как в старых фильмах. То я нес рюкзак, в который еле смог запихать бушлат. Хорошо, что подстежку не поддел. Потом нес свою сумку и рюкзаки, пока Унылый стаскивал куртку. Весело. Под ногами мелькала трава, мы уверенно двигались к переходу в другой мир. Мне казалось, это новая граница, за которой начнется настоящая Зона. Смешно. Еще несколько дней тому, я совершенно точно знал: край безумной Зоны начинается у нас на блокпосту.

Оказывается, не нужно меняться миру, просто может измениться сознание человека.

Дельный не терял зря времени. Он достал мятые купюры и пересчитал их. Мои тыщенки тоже находились у него, и теперь их не отличить от бандитских. Деньги возможно и не пахнут, но им без разницы, кому принадлежать. Шлюхи они среди бумажек, особенно по сравнению с книгами.

– Пять выходит, – сказал он.

Я от удивления перестал надевать куртку, с запачканными рукавом соплями. Это получается у них вообще с деньгами беда. Они что, как при пожаре, выскочили в чем были, а все запасы огонь схарчил? Не понимаю.

– Должно прокатить, – сказал Чес.

Пост отличался от нашего. Знаки различия на солдате я не разобрал. Странно, отошли недалеко, а туман исчез, будто его отключили. Мы в спешке вышли к сломанному мосту. Над нами – голубое небо. Как и должно, весеннее небо с белоснежными облаками, как будто их выстирали качественным порошком из надоедливой рекламы. Жизнь налаживалась. Мы остановились, и я упал на задницу. Сил иссякли и я, как треснувший сосуд, из которого вытекла вся живительная вода. Хотя, смотря на голубое до рези в глазах небо, ощущал прилив энергии. Мне нравился этот цвет. Не темно-синий, депрессивный, а именно голубой. В странном мире живем. Все, что было хорошего, растащили себе разные общества и используют для рекламы. Сказал, что любишь красный, значит коммунист, зеленый – Гринпис, голубой и то подавно, вызывает смешки. Так скоро и фразу «я это люблю», без разрешения клоуна нельзя будет произносить.

Так и живем, в стенах страхов и ограничений, которые создали нам различные упыри. Ничего, выберусь из этой передряги, куплю футболку голубого цвета.

Пока я сидел, Чес о чем-то спорил с торговцем. Унылый обхватил себя руками и ходил вокруг, пытаясь согреться. Реально болеет. От пробежки до кабана, с кабаном и после кабана нормальный человек не будет мерзнуть.

– Чес, я тебя по нормальному прошу, если надо, то отдай им автоматы в оплату. Не горячись, – втолковывал ему торговец.

– Не учи, щенок, волка охотиться, – ерепенился тот.

– Со сталкером ты запорол. Поверь, что он знал, как через проход просочиться, и мы бы давно уже за насыпью топали, – разумно возразил Дельный.

– Кто ж знал, что племяш у него дефективный. Пристрелить его что ли, и дело с концом, – сказал Чес.

Я напрягся. Точно пора сматываться. Если побегу сейчас, получу пулю. Нет, чуток терпения, и когда бандиты заключат договор с военными, я останусь. Они пройдут насыпь, а я брошу якорь на посту, и ничего они мне не сделают.

– Он же тебя предупреждал, что лишь учит парня. Как для новичка, он хорошо справляется. Камни со мхом обходит, – опять вступился за меня торговец.

– Только в кусты на мутанта налетает. Хорош, – сказал Чес и заржал.

– Ладно, две «отмычки» лучше, чем одна, – произнес Дельный.

– Не нравятся мне ваши метки. Отмычка – замычка, – произнес Чес, – вставай дезертир, со мной сходишь. Лицо у тебя как у бомжа, обязан жалость вызывать.

Я не согласен. Посади Унылого милостыню просить, то он насобирает гору мелочи. Моим мнением никто не интересовался, и я встал, полазил по карманам. Нет, Унылый не забыл ничего острого в карманах. Пора мне прощаться с наивностью.

Я с Чесом двинулся к посту под мостом, оставляя за собой половину команды. Проклятой команды. Мы приблизились, выйдя на грунтовку. Точь-в-точь русло обмелевшей реки, представлял собой проход под мостом. По сторонам высокая насыпь, холмы, поросшие зеленью. Мост оказался сломанный, как будто кто-то огромный ударил посередине ребром ладони. Гнутые рельсы, на которых стояли вагоны. Один из них, только чудом не падал на обтянутый маскировочной сеткой военный пост. Рядом – груда больших ящиков.

Желтый экскаватор выбросил впереди себя ковш, накрыв им здоровую трубу. Возле такой же, правее, стоял военный. Он снял автомат с плеча, направил в нашу сторону. Однако не так, как делал Трофимыч или у нас на блокпосту. Больше беспечности, да и не слышал я, чтобы он щелкнул затвором.

– Здорово! – крикнул Чес.

Военный махнул, призывая приблизиться. Мы так и поступили. Недовольно щурясь, из палатки на солнце выполз сержант. Вот в чем, а в званиях я разбирался. Он выглядел заспанным, лицо помятое, недовольное.

– Ну чего ползем, как раки зимой, – недовольно сказал он. Видимо, главный.

Молодой, чуть старше меня, с русыми волосами, он даже не вскинул оружие. Это радовало, значит, готовы получить мзду и разойтись. С другой стороны, мне от них нужна защита. Я всматривался в их лица, собирался сделать портрет по памяти.

Сержант со щетиной и расстегнутым по бокам бронежилетом. Солдат, с порезами на лице, которые оставляет старая одноразовая бритва после месяца использования. Он смотрел с опаской, и с каким-то довольным выражением. Мне казалось, так смотрят на горячий борщ после многодневной голодовки: и хочется, и горячо.

– Пройти надо, солдатики. – Чес остановился в метре от них. Нас отделяла железная труба метр высотой. Солнце начинало припекать, день становился жарким. Еще даже не полдень…

– Старший солдат, – сказал военный с порезанным лицом.

Гордо так сказал. Я его понимал. Наверное, недавно получил звание, отправил письмо родным. Уверен, поставил поновее фото в социалке, даже попросил знакомых скачать и показать маме.

Сержант сплюнул, ожидая, когда Чес исправится. Военный лениво нас сканировал. Я его заинтересовал мало, в грязных берцах и штанах, без оружия и в стандартной куртке. А вот Чес выглядит, как настоящий бандит. Кожаный плащ, лысая башка неправильной формы. Правда, он предусмотрительно оставил автоматы у Дельного.

Честное слово, на месте сержанта я бы зарядил ему пулей в голову, а потом уже вел диалог.

Чес сплюнул в сторону и вальяжно произнес:

– Начальник, нам вперед надо.

– А что там? – спросил сержант. Издевается. Хотя автомат ненавязчиво опустил, поудобнее приспосабливая, чтобы схватить взятку.

– Там свобода, – щурясь от солнца, сказал бандит, – там хорошо. У меня брательник, умирая от туберкулеза, на последнем вздохе замаливал, сходи за мост. Вот его волю исполняю.

Чес отжигал. Такого бреда я давно не слышал ни в чьем исполнении.

– Хорошо, когда выполняешь обещание, – сказал сержант.

Чес сложил пальцы щепоткой и подвигал ими, намекая на сумму:

– Мне самому страшно, так что я взял охрану.

– Не беда. Чем больше народа, тем меньше кислорода, – хохотнул сержант. Солдатик несмело заулыбался. Ясно, с каждым человеком счетчик накручивает деньгу.

– Четыре, – сказал Чес.

Сержант почесал затылок:

– Нет, три.

– Чего три, начальник? Нас четыре, – не понял Чес. Я тяжело вздохнул.

– Три с каждого. Получается двенадцать, – посчитал за него сержант.

– Ты чего, солдатик, хрена наелся? – Чес провел по уголкам рта. – Всегда было полштуки.

– Не реви, бомжара, словно тебя мутант поймал. Это год назад цены такие, теперь все по-настоящему!

Сержант как будто очнулся ото сна. Стал говорить громко и настойчиво. Рыбка срывается с крючка?

– Нет столько. – Чес напрягся, как перед прыжком в воду. – Автомат отдам.

– Да зачем он мне сдался? – с поддельным удивлением воскликнул сержант. Повернулся к солдату: – Может тебе нужен?

Тот закивал. Автомат! На халяву! Я бы тоже не отказался. Однако сержант трактовал по-своему:

– Видишь и ему не нужен.

Чес недоуменно смотрел на кивающего в согласии солдатика. Самое смешное, их пять штук и мой артефакт как раз равнялись нужной сумме. Но артефакт, подарок от начмеда, уверенно притаился в потайном кармана моего бушлата. Бушлат сейчас носит Унылый…

– Там в деревне барахольщик сидит. Такой… Морда у него, – сержант замолчал, подбирая сравнение, не смог. – Ну, короче, сразу в нем узнаешь торгаша. Вот ему сдашь стволы и приходи.

– У нас самих есть такая морда, – прошипел Чес, намекая на Дельного.

Сержант не понял фразу бандита, добавил:

– За три ствола как раз наколдуете на проход.

– Может, пусть проходят, – несмело спросил солдат. И тут же получил по затылку.

Солдат развел руками, я ответил тем же. Это ломало мои планы. Что ж, как говорил маленький человек-торт, ни один план не выдерживает столкновения с реальностью.

– Ага, все три, – сказал Чес, – ну, мы потопали сдавать стволы.

Он дернул меня за рукав, и мы направились к ожидающим нас уродам: Дельному и Унылому.

Сержант же ударил солдатика.

– Тупой, ты зачем кивал? А зачем бесплатно хотел пропустить? – услышал я, хотя они находились за трубой.

Я решил – пора. Повернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом мост, трубу и бетонные плиты, за которые спрятались военные. И оторопел.

– Чес, ты чего делаешь? – прохрипел я.

– Молча топай.

Глаза у него расширенные, как у наркомана. Пока я решался, он достал гранату из кармана плаща. Старая знакомая, которая должна была влететь в схрон. «Эргэдэшка», для наступления, с радиусом поражения метров тридцать.

Чес успел вытащить чеку и теперь шевелил губами. Считает, понял я. Да ну его на фиг! Я резко отпрыгнул в сторону. Чес, с разворота, но аккуратно кинул гранату за бетонные заграждения.

Сержант все еще продолжал воспитывать, когда к ним прилетела смерть. Чес упал в грязь грунтовой дороги. Взрыв. Я перевернулся на спину. В ушах звенело. Черная туча закрыла солнце, запачкав голубое небо.

Чес поднялся на колено и смеялся. Я видел его перекошенный рот.

– Сволочь, – тихо сказал я. Передо мной расстилалась трава, тропа манила свободой. Дельный и Унылый, не ожидая такого поворота сюжета, замерли в двадцати метрах. Они не смогут помешать моему побегу.

– Сволочь! – закричал я. Вскочил и побежал. Чес, смеясь, вытащил пистолет из-за ремня. Он радовался смерти военных. Король преступного мира!

Я же подлетел к нему и ударом кулака стер улыбку с его лица.