Текст книги "Психология выбора"

2.6. Цена выбора и основания экзистенциального расчета

Еще одним фундаментальным фактом, однако, является то, что при любом выборе мы рассчитываем что-то приобрести и одновременно чего-то лишаемся. Большинство людей именно по этой причине амбивалентно относятся к ситуациям необходимого выбора (см.: Шварц Б., 2005). Эта необходимость порождает отрицательные эмоции и стремление уйти от выбора, продлить ситуацию, в надежде на то, что все утрясется само собой. Однако, как отмечала Н.Ф. Наумова (1988), одной из принципиальных характеристик выбора является время, которое всегда ограничено. Выбор всегда происходит в некотором хронотопе, и если субъект выходит за его временные рамки, неопределенность все равно разрешается и утрата определенных возможностей происходит, но уже помимо контроля со стороны субъекта.

Действительно, устранение неопределенности, предпочтение одной из альтернатив одновременно означает отказ от остальных. Выбрав, в какой вуз поступить, с каким партнером вступить в брак, где работать, мы (по крайней мере на какое-то время) закрываем для себя возможность учиться в другом вузе, жить с другим партнером, работать в другом месте. Если мы вложим все душевные ресурсы и жизненную энергию в какую-либо цель, даже очень высокую и нерядовую, мы имеем шансы при некотором везении добиться успеха, но если мы попытаемся одновременно «погнаться за двумя зайцами», неудача гарантирована: в этом мире есть шанс добиться чего угодно, но не всего одновременно. Даже масштаб жизни в целом задает ограничения на то содержание, которое удается в нее вместить: кризис среднего возраста во многом сводится как раз к осознанию необходимости отказа от части целей, потому что в оставшуюся часть жизни реализовать все «отложенные на потом» мечты и планы уже не удастся. Таким образом, наряду с принятием ответственности вторым неотъемлемым экзистенциальным компонентом выбора является цена, которую приходится платить за выбранную альтернативу и которая складывается из утраты отвергнутых возможностей и неизбежных или вероятных нежелательных последствий выбранного.

Как и в экономике, приемлемость цены, уплачиваемой за любое благо, определяется согласием заплатить ее, причем рациональные соображения играют лишь вспомогательную роль. Иногда легче согласиться заплатить больше, чем меньше; однако, в любом случае, удовлетворенность сделкой будет определяться мерой внутреннего согласия добровольно заплатить данную конкретную цену, причем ожидаемая цена не должна расходиться с фактической. При этом любое разрешение неопределенности связано с какими-то потерями и, соответственно, ценой, даже в том случае, если отсутствует осознание и принятие этой цены. Свою цену имеет и отказ от принятия решения. Это специфический выбор, обладающий своими последствиями: выбор передачи разрешения ситуации под контроль внешних сил или случайности.

Осознание цены и внутренняя готовность ее заплатить присутствуют в полной мере только в ситуации личного выбора, в которой сама цена выступает как свободное добровольное решение поступиться чем-то субъективно менее ценным ради более ценного. При безличном выборе иллюзия существования «правильного решения» снимает вопрос о цене: если выбор сделан «правильно», значит, ничем особенно поступаться не придется и последствия должны быть определенно благоприятными. Однако при личном выборе удовлетворенность им и качество выбора в целом зависят от того, насколько полно и адекватно субъект представляет себе цену выбора в момент его совершения. Нередки случаи, когда то или иное решение влечет за собой больше непредвиденных и часто неблагоприятных последствий, чем предвиденных, и итоговая цена оказывается намного больше, чем предполагалось вначале. В этом случае даже при принятии на себя полной ответственности за свой выбор, трудно ожидать большой удовлетворенности им.

Для анализа ситуации выбора под углом зрения цены, которую приходится платить за те или иные решения, мы используем удачное, на наш взгляд, понятие «экзистенциальный расчет», предложенное Г.В. Иванченко (2001, 2004). Г.В. Иванченко связывает экзистенциальный расчет с внутренней деятельностью анализа и прогнозирования возможных последствий, разворачивающейся в зазоре между принятием решений и непосредственной реализацией выбора. Он сочетает в себе осознаваемые и неосознаваемые компоненты и характеризуется парадоксальностью: «Он нередко идет вразрез с жизненной логикой, с необходимостями существования индивида» (Иванченко, 2001, с. 56). В качестве иллюстраций этой парадоксальности Г.В. Иванченко приводит афоризм С.Е. Леца: «Не спрашивай Бога, как попасть на небо. Всегда укажет самый трудный путь», – и название романа М. Кундеры «Невыносимая легкость бытия». «Экзистенциальный расчет – своего рода метарасчет, производимый “над” жизненными реалиями <…> Это <…> решение уравнений со столь многими неизвестными, что сама возможность ответа кажется чудом» (там же).

В согласии с этими формулировками, мы определяем экзистенциальный расчет как осознание цены, которую субъект платит за совершаемый выбор в тех случаях, когда эта цена осознается и принимается им. Главным в этом понятии нам видится идея множественности «валют», в которых может определяться цена тех или иных выборов. Наиболее характерные ошибки экзистенциального расчета связаны с тем, что, учитывая последствия, измеряемые в одних «валютах», человек остается слепым к последствиям, измеряемым в других «валютах», и поэтому ошибка в расчетах неизбежна.

На основании обобщения опыта практических жизнетворческих мастерских по проблеме экзистенциального расчета можно выделить следующие основные ценностные контексты, или «валюты», значимые с точки зрения цены совершаемых выборов и их последствий, в оценке «траты» или «прироста» которых могут быть измерены любые решения.

Ресурсы. К ним относятся в первую очередь деньги и другие материальные ценности, а также время, здоровье, силы. Эти «валюты» наиболее очевидны, в последнее время в основном признана их определенная взаимозаменяемость, в том смысле, что одни из них должны быть израсходованы на приобретение, экономию либо восстановление других. Чтобы заработать деньги, надо тратить время и силы; чтобы укрепить силы и здоровье – тратить время; свободное время требует денежных расходов или снижения доходов. За все надо платить, особенно за деньги.

Знания и умения. Эта «валюта» несколько менее распространена, но она имеет иную природу: ее «запасы» могут только увеличиваться, а при вложении знаний и умений в достижение какого-либо результата субъект не только не теряет ничего, но уровень знаний и умений имеет тенденцию при их применении расти. Лишь при длительном перерыве в использовании их уровень снижается, однако может быть во многих случаях восстановлен. Поэтому это в некотором смысле самая устойчивая из «валют».

Отношения и репутация. Как глубинные отношения с близкими людьми, так и социальная поддержка и связи в более широком социуме представляют самостоятельную ценность; ради их сохранения и укрепления человек может платить немалую цену (или же, напротив, приносить их в жертву ради чего-то значимого). Учет интересов других людей важен для того, чтобы другие также считались с нашими интересами. Как и во всех остальных случаях, вопрос о том, что ценнее, не имеет общего ответа. Истина может быть дороже друга, но может быть и наоборот – смотря какая истина, смотря какой друг, смотря какой субъект… «Как хочется разойтись с хорошим впечатлением друг о друге. Это очень недальновидно» (Жванецкий, 2001, с. 85).

Возможности. Как показал М.Н. Эпштейн (2001), в современном мире возможности представляют самостоятельную ценность, в том числе имеют рыночную цену во многих областях бизнеса. За увеличение возможностей мы часто готовы заплатить любыми другими «валютами», и наоборот, сужение возможностей на какое-то время есть частая плата за обретение определенности через совершение выбора.

Самоотношение. Определенные выборы, как это показал еще С. Кьеркегор (см. раздел 1.1), могут приводить к укреплению внутренней гармонии, согласованности и самоуважения, в то время как другие выборы, приносящие выгоду в иных «валютах», требуют нарушения согласия с самим собой и поэтому в долгосрочной перспективе «не окупаются». Речь идет прежде всего о ситуациях нравственного выбора; строго говоря, ощущение внутренней цельности и гармоничности решения выступает основным субъективно-психологическим индикатором нравственной составляющей выбора. Однако не следует думать, что такого рода экзистенциальный расчет обнаруживается только в критических, переломных ситуациях. Соблюдение законов и социальных норм в повседневных ситуациях, в которых вероятность обнаружения проступка и наказания за него минимальна, мотивируется преимущественно потребностью в сохранении непротиворечивой и позитивной Я-концепции (см., например: Ariely, 2008, ch. 1112). Внутренний конфликт в этих случаях не стоит тех денег, которые можно сэкономить. Понятно, что соблазн растет по мере роста ставок, то есть размера выгод, которые могут быть получены ценой разрыва со своим лучшим Я; в этом случае экзистенциальные расчеты приобретают зримый облик.

Эти «валюты» несводимы друг к другу, и курс их по отношению друг к другу (то есть сравнительная ценность) является индивидуальным и «плавающим»: он меняется не только от индивида к индивиду, но и с течением времени. Поэтому, строго говоря, никакой расчет невозможен; практический смысл идеи экзистенциального расчета заключается в том, чтобы довести до осознания «мультивалютность» цены решения и неизбежность личной ответственности за любой выбор. Однозначное предпочтение любого из ценностных контекстов за счет других разрушительно. Представьте себе человека, который «продал душу» за успех в бизнесе и берет одну высоту за другой, он и его семья живут в сказочных условиях, однако межличностные отношения служат лишь разменной монетой в достижении успеха, а на развитие своего внутреннего мира у него просто нет времени. И другого, который не обращает внимания на мирские соблазны, целыми днями занимается чтением умных книг и медитативным самосовершенствованием, в то время как его семья живет впроголодь. И в том и в другом случае в экзистенциальных расчетах учитываются лишь одна-две из «валют», а остальные игнорируются; и в том и в другом случае налицо односторонность и редукционизм. В этом смысле хороший экзистенциальный расчет основан на учете максимального количества ценностных контекстов.

То, что в практической жизненной ситуации предстает перед нами как вопрос о цене выбора, является частным случаем вопроса о смысле. Ведь смысл любого действия определяется его контекстом, который может быть многогранным; одни и те же действия имеют разный смысл в зависимости от того, в какой контекст рассмотрения мы их помещаем (см.: Леонтьев Д.А., 2007б). И под этим углом зрения экзистенциальный расчет представляет собой максимально полное восстановление всего множества контекстов, в которых данный выбор имеет тот или иной смысл. В отличие от смыслового выбора, когда стоит задача интеграции разных альтернатив в едином контексте, в ситуации экзистенциального выбора сравнение различных желаний и альтернатив в общем контексте невозможно в принципе и решается иная задача – достижения максимально полного осознания множественности контекстов, чтобы вне рамок рационального сравнения определить, в какую альтернативу субъект готов ответственно вложить себя. Если удается восстановить относительную полноту смысловых контекстов – удается удовлетворительно ответить на вопрос о цене выбора. Тогда выбор становится личным и осознанным, субъект осознанно принимает риск и ответственность за последствия, включая непредвиденные. «Наука может помочь нам стать более умелыми в выборе, но по своей сути выбор остается искусством. Чтобы извлечь из него максимум, мы должны объять неопределенность и противоречивость <…> Мы не можем полностью исчислить его. В этом заключена его сила, его тайна и его неповторимая красота» (Iyengar, 2010, p. 268).

2.7. Личностный потенциал и готовность к выбору

Из сказанного следует, что во многих сложных жизненных ситуациях нельзя говорить о правильном и неправильном выборе. Можно говорить о хорошем и плохом выборе. Человек делает хороший выбор, если делает его правильным образом, независимо от того, какое решение он принимает. Основной, если не единственный, критерий, который отличает хороший выбор от плохого, связан с моментом принятия ответственности за свое решение. Если нельзя рационально рассчитать, какой вариант поведения будет заведомо правильным, остается только действовать на свой страх и риск и брать на себя ответственность за последствия.

Таким образом, ключевой характеристикой процесса выбора является не его итог (принятие того или иного решения), а степень личностной включенности самого субъекта в совершение выбора и его последующее осуществление. Другими словами, важно не что человек выбирает, а как он это делает – качество деятельности выбора. Если выбор сделан продуманно и уверенно, если субъект признает и не пытается вытеснить неизбежную неопределенность, он принимает на себя ответственность и будет продолжать вкладывать себя в его дальнейшую реализацию. Если выбор сделан вынужденно, бездумно и оставил неприятный осадок, то мало оснований рассчитывать в дальнейшем на верность принятому решению.

Для характеристики комплексного процесса, в котором выражается качество деятельности выбора, мы ввели понятие субъективного конструирования выбора. О конструировании выбора шла речь еще в самых ранних публикациях на эту тему (Леонтьев, Пилипко, 1995), однако содержательное наполнение этого понятия шло постепенно.

Необходимость говорить именно о конструировании возникла, когда ряд исследований привел к осознанию того, что когнитивная репрезентация ситуации выбора, эмоциональное отношение к ней и способ деятельного включения или невключения субъекта в его осуществление представляют собой грани одного неразложимого на составные части сложного отношения и могут рассматриваться как его соответственно когнитивный, аффективный и деятельный компоненты. Мы исходим из того, что параметры субъективного конструирования выбора опосредуют реакции субъекта на эту ситуацию; по сути, он находится не столько в объективной ситуации выбора, сколько в такой ситуации выбора, которая сконструирована им самим. Аналогичные идеи высказываются и зарубежными исследователями: «В сущности, восприятие субъектом выбора, возможно, связано не столько с наличием или отсутствием выбора, сколько с той конструкцией (framework) выбора, которую выбирающий привносит в ситуацию» (Iyengar, DeVoe, 2003, p. 151). Частным случаем этого выступают подробно рассмотренные в предыдущей главе особенности социокультурного конструирования ситуаций выбора или его отсутствия (см. раздел 1.4.3).

Характеристики выбора, может быть, лучше, чем что-либо еще, отражают зрелость личности: «Мы судим о человеке, каков он, на основании его выбора» (Аристотель, 2005, с. 73). Однако всегда ли человек, которому приходится что-то выбирать, является реально субъектом выбора, психологически готов к тому, чтобы делать самостоятельный продуманный выбор, учитывая его последствия для собственной судьбы? Отрицательный ответ очевиден, как очевиден и широкий спектр различий индивидов в том, насколько они в состоянии делать личный выбор, за последствия которого готовы отвечать. Еще П. Жане констатировал: «Выбор предполагает множество предшествующих операций и вполне удается только взрослому» (2010, с. 20). Поэтому представляется крайне важным ввести индивидуально-психологическую переменную готовность к выбору. Готовность к выбору мы понимаем как комплексную индивидуально-психологическую характеристику личности, отражающую ее способность делать значимые выборы осознанно, самостоятельно, с осмыслением возможных последствий и принятием на себя ответственности и риска.

Готовность к выбору развивается в процессе индивидуального развития и прямо связана со становлением личностного потенциала. Под личностным потенциалом (см.: Леонтьев Д.А., 2002, 2006б) мы понимаем системную организацию личностных структур, отвечающих за успешную саморегуляцию отношений личности с миром, включая ориентацию в пространстве возможных целей, успешную реализацию намеченного и сохранение устойчивости в условиях внешних давлений и других неблагоприятных обстоятельств. Это то, что принято называть «стержнем» или «каркасом» личности. В частности, к ключевым характеристикам относятся самодетерминация, жизнестойкость, ориентация на действие и самоэффективность. Эти личностные характеристики отражают склонность личности принимать риск и искать основание для принятия решения в самой себе, а не следовать внешним «подсказкам» и не стремиться уйти от выбора вообще. Личностный потенциал включает в себя три подсистемы: (1) потенциал самоопределения, в котором выражается способность субъекта действовать в условиях неопределенности, в частности, самостоятельно ставить себе цели в условиях множественности альтернатив, (2) потенциал достижения, в котором выражается способность успешного достижения уже имеющейся цели, и (3) потенциал сохранения, в котором выражается способность субъекта противостоять внешним давлениям, сохраняя свою целостность и направленность активности (Леонтьев Д.А., 2011а, б). Очевидно, что готовность к выбору выступает интегральной характеристикой потенциала самоопределения. В последующих главах будет представлен целый ряд эмпирических обоснований этого положения.

Вместе с тем личностный потенциал развивается не в безвоздушном пространстве; будучи предпосылкой готовности к выбору, он сам испытывает на себе влияние совершаемых выборов или уклонения от них, ведь субъект не только принимает то или иное решение, но и сталкивается на опыте с его последствиями. Его составляющие формируются неравномерно и неодинаково успешно, что оставляет поле для психологической и педагогической работы. Очень важно сформировать у человека способности к «извлечению жизненных уроков», к осмыслению связи последствий с тем выбором, который он сделал, для приобретения уверенности в себе и реального восприятия жизненных ситуаций. Выбор, сделанный за нас родителями, учителями, начальниками и др., даже если он учитывает большое количество факторов, приведет к психологически неоднозначным последствиям, если он не будет принят и пережит нами как собственный выбор. Поддержка личностного развития со стороны родителей, учителей и психологов, особенно в подростковом возрасте, решающем для становления самодетерминации и выбора, должна быть направлена на развитие у самого подростка готовности к выбору, а не на ее подмену навязыванием готовых решений, пусть даже «оптимальных». «Стать экспертом во всех сферах выбора невозможно, но мы можем стать экспертами в процессе выбора, учась использовать опыт других для совершенствования собственного выбора и познания выбора» (Iyengar, 2010, p. 211).

На сегодняшний день имеются многочисленные экспериментальные данные, подтверждающие благотворность поддержки автономии в детском возрасте и, наоборот, большой вред от ограничения возможности детей делать выбор самостоятельно (Deci, Flaste, 1995). Одной из центральных задач практической психологии развития являются диагностика, формирование и поддержка готовности к самостоятельному и ответственному выбору.

2.8. Резюме: деятельность выбора как объект психологического исследования

Проблема выбора в сегодняшней науке выходит за пределы собственно процессов планирования и принятия решения, с которых начиналось ее изучение в психологии. Она является не чисто академической, а в первую очередь жизненной проблемой, имеющей отношение как к повседневной жизни людей, так и к переломным моментам их биографии. Мы наблюдаем широкий спектр отношения людей к собственному выбору: от стремления избежать его, не задумываться о нем и делегировать его другим людям – до принятия на себя ответственности и осознания его во всем многообразии возможностей и непредсказуемости исходов. Такой же широкий спектр вариантов можно наблюдать и в отношении к выбору со стороны психологической науки: от редукционистских моделей, отрицающих специфику выбора и сводящих его к более простым процессам, до сложных моделей, стремящихся охватить выбор во всей его полноте и цветущей сложности.

Выбор можно определить как внутреннюю деятельность, в той или иной степени свернутую, автоматизированную, или развернутую, направленную на устранение какой-либо неопределенности в жизни субъекта, имеющую свою мотивационно-смысловую и операциональную структуру и предполагающую овладение определенными навыками и умениями. Ключевой характеристикой выбора является не его итог (принятие того или иного решения), а отношение к нему самого субъекта. Главное не столько то, что именно мы выбираем, сколько то, как мы это делаем. Если выбор сделан продуманно и уверенно – субъект принимает на себя ответственность и будет продолжать вкладывать себя в его дальнейшую реализацию. Если, напротив, выбор сделан вынужденно, необдуманно и его совершение сопровождалось чувством дискомфорта, то мало оснований рассчитывать в дальнейшем на удовлетворенность им и на верность принятому решению. Принимая на себя ответственность за совершаемый выбор, мы отказываемся от иллюзии существования объективных критериев его правильности, которые только надо определить. Понятие правильности тем самым оказывается вообще неприменимо ни к экзистенциальному, ни к смысловому выбору, оказывается несводимым к расчетной задаче на оптимизацию.

Большую роль в процессах выбора играет сознание, от активности которого зависит возможность человека обнаружить альтернативные способы и варианты действия. Ключевым звеном выбора, однако, являются не поиск, анализ и сравнение альтернатив, а внутреннее принятие ответственности за реализацию одной из них (а также принятие риска и неопределенности).

Мы приходим к пониманию того, что не только личность определяет выбор, но и выбор определяет личность. Невозможность отнестись к ситуации сложного выбора как к рациональной задаче, имеющей объективно правильное решение, выдвигает на передний план экзистенциальную проблему принятия ответственности за выбор и его последующего действенного подтверждения. В зависимости от этого одна и та же по своим объективным характеристикам ситуация выбора может конструироваться субъектом или как ситуация личного, ответственного выбора, характеризующегося личностной вовлеченностью и принятием неопределенности, или как ситуация безличного выбора, сопряженного лишь с нахождением правильного ответа на вопрос, но не с вкладыванием субъектом себя. Предпосылкой (но не гарантией) отношения к выбору как к личному акту выступает индивидуальная психологическая готовность к выбору: сформированность и зрелость личностных характеристик, без которых человек не может выступать полноценным субъектом ответственного личностного выбора. Готовность к выбору является одной из важнейших составляющих личностного потенциала.