Текст книги "Сещинские рассказы"

Тамара, благодарно потрясла руку Богомола, в попытке то ли оторвать ее то ли поцеловать, но уязвленный сердцеед, гордо присёк ее порыв благодарности и молча залез в машину. Резво сорвались с места они доехали до соседнего дома и остановились у жигулей четвертой модели. Вокруг четверки суетливо бегал недавний пацанчик лет 15-ти и нервно топтался неуловимый Максим, постоянно озираясь по сторонам он старался держаться в тени. Димон, заскрежетал зубами, Богомол злобно выругался, но вылез из машины и молча занялся делом. Буксировочный трос уже был привязан к переднему бамперу четверки и осталось лишь привязать его к заднему бамперу Нивы.

Максим звериным чутьем уловил потенциальную опасность и благоразумно решил в контакт не вступать, поспешно скрывшись в недрах четверки. Через пару минут трос был зацеплен и машины тронулись в путь. Выехали из поселка на трассу и неторопливо поехали, оставалось лишь преодолеть три километра пустой дороги. Из переулка за ними выехала машина и стала нагонять товарищей, весело помигивая фарами.

В конце концов, люди из Макеевки не были законченными идиотами. Они разумно решили не ездить караваном машин по поселку, дабы не дразнить аборигенов, вызывая у них агрессию на непрошеное вторжение. Одну машину «охотники за головой» оставили в засаде у выезда из посёлка. Надо отдать должное главарю экспедиционно-карательного корпуса, его стремление расставлять пикеты и засады все время приносили неожиданные результаты. Засадная машина увидела знакомую красную Ниву, тянущую на буксире помятую четверку. Не то чтобы, они решили провести досмотр, а просто обозначить своё присутствие навязчивой Ниве, учитывая ее недобрую репутацию в этой истории.

Богомолу не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять кто их догоняет и мигает фарами, он стал сбрасывать скорость. Доподлинно не известно кто в тот момент сидел за рулем злополучной четверки, но дальнейшие события говорят о том, что кто бы это ни был он запаниковал. Неработающая четверка, безропотно тянувшаяся на буксире вдруг дернулась, натянула трос и завелась…

Рывок застал всех врасплох и бросил по инерции назад. Не сколько сила рывка, сколько неожиданность и нереальность происходящего внесла в ряды пассажиров Нивы ужас и суету. Привязанная сзади четверка стремительно приближалась и грозила закончить свой разбег уже в салоне Нивы. Богомол инстинктивно нажал на педаль газа, избегая столкновения, пытаясь натянуть трос. Четверка и не думала отставать и так же стремилась набрать скорость вслед за Нивой. Экипаж засадной машины уловил какую-то не правильность происходящего также прибавили ходу.

По дороге шла удирающая от столкновения Нива. Ее настигала привязанная к буксировочному тросу четверка и завершал этот конвой, нагоняющая семерка преследователей. Семерка отчаянно сигналила и мигала фарами, но пойти на обгон двух машин не решались. Ситуация для них стала предельно ясна. Нива, та самая красная Нива, что увезла от справедливого возмездия ренегата Максима, сейчас снова пыталась уйти от расплаты, прикрываясь четверкой на буксире. Привязанную к Ниве четверку швыряло по всей дороге, обгон был слишком рискован. Нива же набирала скорость и виляла по дороге в тщетной попытке оторваться от преследователей.

В это время в Ниве орал благим матом Богомол.

– Они завели машину! Дебилы! Мы же на тросе!

– Сзааади, сзааади близко! – вторила Богомолу Оля, срываясь в ультразвуковой диапазон. – Догоняют нас!

Истерика достигла накала, когда четверка настигла Ниву и начала сигналить. Её водитель пытался что-то передать знаками Богомолу, отчаянно маша рукой в открытое окно. По ночной и пустынной дороге неслись друг за другом три машины, сигналя друг другу, словно свадебный кортеж на выезде. В кульминационный момент погони, счастливая звезда внезапно ожившей четверки, погасла окончательно. Она чихнула и заглохла, через мгновение натянулся трос и Ниву вновь дернуло и бросило вперед.

Сзади что-то заскрежетало и волочилось по асфальту, словно консервная банка привязанная к кошачьему хвосту. Богомол ударил по тормозам и остановил машину у обочины. Примерно в тридцати метрах поперек дороги стояла заглохшая четверка из под капота которой валил белый пар. Замершая и окончательно умершая машина напоминала собой транспорт подбитый вражеской ракетой и весело дымила.

Засадная семерка уже тормознула рядом с ней и оттуда выскочили трое человек и бросились к поверженной машине. Из непокоренной и неподвижной четверки выбралась тень, бросилась к обочине, споткнулась, упала и покатившись по земле скатилась в кювет. Преследователи почуяв запах ускользающей добычи кинулись следом. Максим, а это был он, предчувствую свою скорую поимку и нависший над ним домоклов меч возмездия, вскочил на ноги и пустился наутек.

Улепетывая по полю, он перепрыгивал через рытвины и канавы, словно горный козёл, уверенно приземляясь на большие кочки, не сбавляя темп своего бега. Он жаждал одного – спасения и бежал во всю прыть, в надежде затеряться в чистом поле. Погоня, почуяв страх и отчаяние жертвы, не щадила себя и не отставала от обреченного беглеца ни на шаг, уверено гоня его к болотцу, видневшемуся впереди.

Димон с Богомолом вышли из машины, завороженно наблюдая за погоней. Оля пялилась на на привязанный к заднему бамперу Нивы трос на конце которого сиротливо болтался оторванный передний бампер от четверки. Впереди на дороге показался свет приближающихся фар и Димон решивший не испытывать более судьбу рявкнул:

– ПО машинам! Миша, давай ходу! Это уже по нашу душу!

Богомол внял реплике слишком буквально. Нива взревела двигателем и скатилась на другую сторону дороги, спустилась по обочине на поле и рванула в сторону линии домов. Ни у кого не возникло желания узнать судьбу незадачливого и почти неуловимого беглеца, а тем паче еще раз пообщаться с его поимщиками. Слишком много совпадений было связано с ними сами в этой истории и доказывать свою непричастность разъяренным «охотникам» не было ни сил ни желания.

Близилось утро и первый лучи солнца встретили искателей приключений уже на подъезде к дому Димона. За всеми этими событиями Димон, совершенно забыл, что оставил у себя в доме Иру и даже представить не мог, что его ждет дома. Оля увязалась с ним и предстоявшая встреча двух соперниц не входила в его утренние планы. Богомол довез Димона до дому, выгрузил вместе с ним Олю, и лихо развернувшись на пятачке умчался в своё жилище.

Ира безмятежно спала на кровати одна без своей закадычной подруги-свекрови, пьяная и абсолютно счастливая, что уже само по себе вселяло надежду на благополучный исход. Димон, бесцеремонно задвинул Иру в дальний угол, бросил на кровать свое большое тело и жестом показал Оле ложиться рядом, что она и сделала ни чуть не смущаясь. Минуту спустя все безмятежно спали.

Безумная и насыщенная приключениями ночь суперлуния закончилась. Ей на смену приходил полубезумный день с предстоящими разборами полетов, ссорами, взаимными обвинениями и тихими семейными радостями. Но это уже другая история…

Наташа

Новый 2014 год почти сразу принёс новые проблемы. В начале января я подвел неутешительные итоги оперативной обстановки. Миша узбек отбыл на Родину в бессрочный отпуск, Света была с позором изгнана без права возврата. Мой друг Димон прибывал в режиме затворничества и резкого обострения мизантропии, со всеми вытекающими для всего человечества, в моем лице, последствиями. Я был облит гордым молчанием и лимитированным общением, скупого как сердце ростовщика. Одним словом – зима.

Отличием этой зимы от предыдущей заключалось в уверенности в себе и своих силах. Ощущения прошлогодней катастрофы, от поспешного отъезда Димона из деревни не наблюдалось. Лёгкая нервозность и раздражение накрывали меня тонким налетом, как маломощный снег этой зимой, который вяло цеплялся за землю, прикрывая её скорее, тонкой простыней снежного налета, чем толстым пуховым одеялом сугробов. И зима вроде была не зимой и проблема поиска работника не проблемой.

Подбадривая и накачивая себя уверенностью в своей правоте я разместил объявления на нескольких интернет порталах, связанных с деревней и жизней в ней. На этих порталах разные люди радостно рассказывали, о том как хорошо жить в деревне. Теперь после года хозяйствования в своём имении я скептически относился к восторженным реляциям, но продолжал с упорством посвященного пастись на тучных пастбищах деревенских интернет ресурсов.

Проглатывая статьи о том как на Руси жить хорошо, я давал подтверждающие комментарии и тоном опытного землевладельца делился достигнутыми результатами. Все это было прекрасно, но совершенно не давало понятия как найти, для себя лично, толкового работника среди всезнающих интернет гуру от сохи. И посему я разместил всюду объявления о поиске помощника по хозяйству, не очень надеясь на результат.

А пока была насущная проблема, что делать и как жить дальше. Первые недели, не обремененные работой, я с удовольствием жил в доме и вел свое не хитрое хозяйство. У тому моменту у козы родилась двойня и она на отрез отказывалась их кормить. Пришлось выхаживать козлят, через три часа бегать и кормиться у матери. Каждый, раз чуть ли не насильно засовывая в рот каждому сосок материнского вымени. Неделя тренировок и козлята уловили нужный алгоритм действия и сами справлялись с поставленной задачей кормежки. Со временем козлята самостоятельно бросались к вожделенному соску мамы отпихивая друг друга. День за днём проходил, а результатов не приносил. Я не мог бросить работу также как и не мог бросить своё хозяйство. Шальная мысль подсказала мне выход – отправлять на неделю другую своих коллег по работе пока я решаю свои дела в Москве.

Первый мой сотрудник Алла, между прочим, деревенский человек с ужасом отбыла свою недельную вахту, рассказывая своим друзьям и знакомым в каких нечеловеческих условиях ей пришлось жить. Узнав, от этих самых знакомых, подробности заключения своей сотрудницы в темнице, я решил срочно эвакуировать ее оттуда. А главное никогда больше не привозить Аллу в своё мрачное царство теней, расположенное где-то между северным полюсом и ледовитым океаном где много снега, а по ночам бродят медведи и заглядывают в окна издавая душераздирающие звуки. В общем, жить деревенскому человеку в моём доме было страшно, даже за Московскую зарплату.

К тому же Аллу не оставляли без внимания разные личности периодически выныривающие из пелены снежной Сещинской тундры и проявляя не здоровое любопытство к новому поселенцу. Изгнанная Света терзала Аллу каждый день своими визитами под различными предлогами; мрачный Димон взял себе моду приходить под вечер с вопросом как прошёл день с таким видом, что казалось это был последний день в жизни Аллы; любвеобильный сосед Богомол почуял добычу и дважды предпринимал попытку штурма прекрасной незнакомки, был бесцеремонно выставлен за дверь и теперь каждый раз проходя мимо дома бросал в сторону Аллы алчущие взгляды голодного пса; любопытные соседи шли вереницей похоронной процессии и изводили новую соседку вопросами и советами как жить дальше; окончательным штрихом оказались домашние собаки, вечерами весело облаивающие друг друга и все, что казалось им подозрительным. Кошмар.

Алла дрогнула и взмолила о пощаде. Эксперимент с сотрудниками был провален. На размещенные мной объявления в интернете никто не откликался. Другие сотрудники с интересом внимали страшный рассказ Аллы и всем своим видом показывали «Да минует меня чаша сия!».

Вновь пришло время моего затворничества. Работу пришлось оставлять без присмотра и на заработки не рассчитывать. Пребывая в настроении легкой паники я столкнулся на работе с наемной работницей Наташей, по прозвищу «криворукая», и без всякой надежды на успех предложил ей временно пожить в краю далёком. На удивление Наташа быстро согласилась на моё предложение и выразила готовность ехать немедленно. Сказано сделано. Мы с моей подругой Олей закинули Наташу в машину и рванули в поместье.

Задача Наташи была проста – поддерживать моё хозяйство, а именно кормить скотину и доить козу. Будучи абсолютной Маасквичкой всё ей казалось в диковинку. Жизнь в деревне была ничем не похожа на цивилизованную жизнь в городе и требовала новых навыков.

Требовалось многому научить ее в сжатые сроки. От растопки печи до обращения с своенравными козлом. Печка была капризна и требовала ряда предварительных процедур и не терпела пренебрежения в свой адрес. Клубы дыма быстро заполняли комнату, при нарушении правил эксплуатации, что не доставляло удовольствия никому. Козел требовал к себе не меньшего внимания и также не допускал пренебрежения в свой адрес, что он быстро и доходчиво демонстрировал своему визави.

То что казалось для уже таким естественным и само собой разумеющимся, вызывало у Наташи неподдельный восторг и удивление от новизны. За 2 года хозяйствования мне уже не казалось странным топить печь в доме, ухаживать за скотиной или ловко управляться с рогатыми строптивцами. Все что до этого Наташа видела по телевизору или слышала от людей бывавших в деревне предстало перед ней пугающей реальностью. Список необходимых дел на которые у меня уходило по 30 минут в день ошеломил ее и внушил неуверенность в собственных силах.

День тренировок и оживление моего друга Димона при виде молодой женщины в нашем селении, вернуло ей оптимизм и веру в себя. Мне пора было уезжать и Димон уверил меня, что всему научит и без внимания человека не оставит. Последнее заявление особенно вызвало у меня недобрые мысли о его корыстности. Наташа была молода и худа как палка, с выражением лица вчерашнего дня и следами на нем любителя выпить или употребить, доверия не внушающая. Прозвище криворукая к ней приклеилось давно и выбирать мне было не из кого, а угробить хозяйство, без которого я уже себя и помыслить не мог, в мои планы не входило. Посему решил на недельку оставить Наташу под присмотром Димона на хозяйстве.

Как и было договорено через семь дней я приехал сменить ее на посту и к своему удивлению обнаружил полный порядок в доме. Димон ходил довольный как кот объевшийся сметаны, Наташа выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Деревня явно пошла ей на пользу и она попросила остаться еще на неделю. Вечером за ужином она поделилась своими планами, в которые заключались в окончательном переезде сюда в деревню и поиска работы здесь. На тот момент я не придал значения ее болтовне и как оказалось напрасно.

Димон обхаживал Наташу и громогласно поддерживал ее начинания, расхваливая каждый ее шаг, что было явно не в его характере. Помятую недавние события со Светой, о которой он также рассыпался в дифирамбах, я проникся легкой нервозностью. Наташа была моложе и привлекательней Светы и вызывала явно симпатию Димона, к тому же выпить любила, чем Димон впоследствии и воспользовался.

На следующий день раздался телефонный звонок и женский голос с гортанным акцентом спросила у меня ищу ли я еще помощницу по хозяйству. Я подтвердил свои намерения и воспрял духом. Женщина мне перезвонила вечером и обрисовала вкратце свою ситуацию, которая заключалась в том, что у нее на руках был 4-ех летний ребенок, а сама она из Чечни. Привлекательность ее заключалась в знании ведения хозяйства и огорода не из книг, а из реальной жизни, т. к. сама она была родом из деревни. Звали эту отчаянную женщину – Гуля. Я спросил Гулю когда она сможет приехать если ей подходит мое предложение. Через пять дней не задумываясь ответила она. Мы договорились, что я встречу ее в Москве с поезда и привезу в деревню.

Через пять дней ранним утром мы встретились с Гулей на Курском вокзале. Она оказалась миловидной женщиной лет 30, среднего роста и телосложения, резковатыми чертами лица и характерным кавказским акцентом. Ее дочь Селима, обладательница огромных черных глаз, испуганным зверьком жалась к ногам матери и недоверчиво взирала на меня. Осмотрев друг друга критическим взором и удовлетворившись увиденным, мы загрузили тюки и баулы Гули в машину и почти сразу взяли курс на деревню.

Моя верная подруга Ольга своим присутствием и общением сняла напряжение и легкое недоверие первых дней знакомства. Пока мы ехали в деревню успели обо всем поговорить, обсудить и узнать историю друг друга. Гуля располагала к доверию с первых минут знакомства и моя возлюбленная, мощный интуитив и провидица, одобрила ее кандидатуру. Я же облегченно вздохнул и предвкушал новый подъем своего деревенского бытия.

Вечером мы доехали до деревни, но распутица не позволила подъехать к дому, так что пришлось оставить машину на обочине и пробираться в родной дом огородом со всем скарбом в руках. На этот раз дом встретил меня запущенностью и грязью. Мрачная и смачно поддатая Наташа была не рада своей сменщице и устроила скандал мне с порога, обвинив меня в нарушении договора… Договора в котором я должен дать пожизненное жилье ей и ее детям, что томятся в Москве обделенные материнской заботой.

Я опешил от такого приема в собственном доме и выдвинутых нелепых обвинениях в свой адрес. Хрупкое доверие возникшее к нам у Гули грозило разбиться вдребезги стеклянными осколками прямо на пороге моего дома. Пока я наливался праведным гневом, как громовая туча электрическим разрядом, Оля вмешалась и заземлила ситуацию расспрашивая Наташу о подробностях нашей с ней договоренности. Осмелевшая в миг Наташа начала перечислять все, что она хотела от меня получить. Не считая пожизненного вида на жительство в моем доме, можно было предположить что она моя жена и требует своей доли. Грозно ткнув пальцем в Зулю, она заявила, что только русская женщина может жить в этом доме, а она будет жить только с русским, например, Димоном.

Слова «жить» и «Димон», произвели на меня эффект выдернутой чеки из гранаты и вывели из ступора от хамства и наглости пьяной подруги. Накрученная и обнадеженная Димоном Наташа не добилась ожидаемого от меня раскраивания, а была незамедлительно спроважена к нему домой. Димон тут же изобразил недоумение на своем лице и оскорбленную невинность, снисходительно разрешил криворукой остаться у себя. Возмущенный тем, что мой друг наплел и наобещал Наташе от моего имени я оставил их одних. Так не подозревая того я, занес в деревню «вирус», который коснулся почти каждого жителя деревни. Наташа-криворукая начала свое разрушительное шествие по моей тихой деревушке

Гуля быстро освоилась на новом месте и долго объяснять что нужно делать ей не пришлось. Она сразу взялась за дело, навела в доме порядок и навсегда выветрила дух Наташи-криворукой из моей обители. Девочка Селима оказалось большой непоседой, как и любой маленький ребенок, но никаких хлопот не доставляла и с большой охотой помогала во всем своей маме. Пес Джимик в Селиме души не чаял, несколько раз отвязывался и бегал за Селимой как привязанный. Теперь в доме появилась правильная женщина и я со спокойным сердцем уехал с Ольгой в Москву.

Димон полностью оправдал мои ожидания и позвонил с первыми жалобами на Наташу уже через неделю. Учитывая крайнюю неуживчивость Димона с людьми, особенно если эти люди живут с тобой в одном доме и к тому же женщина, то я не удивился. Посыпались жалобу на Наташу и тяготах жизни с ней. Прозвучали первые упреки в мой адрес и обвинения в духе «зачем я ее привез»?. Ситуация становилась предсказуема до смешного. Я пообещал увезти Наташу первым же рейсом.

До обратного рейса в Москву Наташа не сидела сложа руки, а ходила по деревне и активно знакомилась со всеми, не забывая рассказать свою жалостливую историю – одинокой и несчастной девушки, волею судьбы заброшенной сюда дабы найти свое счастье. Стратегия жалости за неделю дала свои плоды. Криворукая обладала двумя талантами безошибочным чутьем на слабости людей и мастерской актерской игрой.

Живя в деревне вы так же как и в городе окружены людьми и соседями. Разница между городом и деревней лишь в концентрации людей на квадратный метр. В моей деревни эта концентрация стремилась к отрицательному значению. На десяток стариков приходилось десяток зрелых людей, включая нас с Димоном, причем самым молодым жителем деревни был я. Из всех соседей меня невзлюбила одна – Луиза Петровна.

Каждый житель деревни по своему колоритный персонаж со своим характером и всегда на виду и слуху у соседей, Луиза была самым выдающимся из всех, она была у всех и на виду и на слуху. Женщина была из городских, больших статей и достоинств, недавно шагнувшая двумя ногами за пенсионный возраст, порядком обрюзгшая с красным лицом и выпученными глазами. Пребывала Луиза Петровна в полной гармонии со своим внешним видом, который полностью отражал ее богатый внутренний мир.

Не любовь ко мне вспыхнула у Луизы с первого взгляда и чувство это росло и тщательно культивировалось каждый день. К сожалению, я совершенно не поддерживал ее образ первой барыни на деревне, подкрепленный луженной глоткой, страстью к одиночным запоям, и как следствие склонностью к бурным и театрализованным истерикам. Луиза не любила меня, я же к тому времени ее игнорировал, наивно полагая, что она перебесится и угомонится. Как позднее показала жизнь – не перебесилась и не угомонилась.

Наташа была зверем опытным и быстро уловила ненавязчивое желание Димона избавиться от ее младого тела. Пока Димон накапливал в себе раздражение и моральные силы для выселение надоевшей подруги, Наташа уже проводила рекогносцировку. Познакомилась со всеми бабушками, благо было где, приезжала автолавка, где собиралась вся деревенская общественность, оценила обстановку и сразу подкатила к Луизе Петровне.

Луизе девушка глянулась, та всячески превозносила саму Луизу Петровну и яростно ругала, кто выказывал непочтение к уважаемой матроне. Лесть и умение ее подать растопило сердце барыни и та стала зазывать новую подругу в гости и выслушивать непростую историю жизни девчушки. Наташа понимала, что время работает против нее и лезла из шкуры вон, чтобы залезть под шкуру Луизе, сетую на злодейку судьбу и каменные сердца проклятых приезжих, что девушкой попользовались и на улицу выкидывают.

К моему приезду, я уже знал, что заберу криворукую Наташу с собой в Москву. Благосклонности Димона она лишилась и идти ей было некуда, только домой в Москву. Но явно прослеживалось большое нежелание самой Наташи куда-либо уезжать. Димон с виноватым видом вынес свой вердикт, что жить с ней он не может из-за ее вздорного характера и лени, а я оставлять ее и вовсе не собирался. Несколько часов препирательств и очевидность безвыходности убедило Наташу уехать со мной в Москву.

Не так проста была Наташа, чтобы отказываться от намеченной добычи и с изгнанием она не согласилась. Позднее выяснилось ее стремление покинуть златоглавую, было прямо пропорционально стремлению кредиторов найти ее. Несколько дней переговоров с Димоном по телефону склонило моего жестокосердного друга помочь Наташе вернуться обратно, и жить у него на любых условиях, помогая по дому и огородному хозяйству. Чувство ли вины тому причина или весенний всплеск прогестерона, но Димон согласился. Наташа приехала на автобусе, проезд за который Димон оплатил водителю. Об одной мелочи Наташа забыла сказать Димону, напрашиваясь к нему в безропотные содержанки, она приехала не одна, а с ребенком…

Обманутый Димон проклинал всё на свете, всё кроме собственной глупости. Отступать было поздно, как и обвинять меня в привозе Наташи. Пока Димон кусал локти и проклинал всех и вся, Наташа бросилась к Луизе и упала к ее ногам с дикой историей о злодее, что воспользовался ее доверчивостью и обманом выманил из Москвы с ребенком, а теперь унижает обеих и гонит на улицу.

Луиза Петровна, не стала разбираться в подробностях и с мощью боевой машины бросилась помогать новой подруге, которую она уже называла дочерью. За несколько дней разыскала дальнего соседа чей дом пустовал в конце деревни и убедила его пустить пожить несчастную девочку с ребеночком. Хозяин дома, который жил в соседней Сеще, пал под танковым натиском убежденности Луизы Петровны и вручил ключ от дома молодой маме с ребенком.

Наташа, как оказалось внимательно слушала рассуждения Димона о правильном ведения хозяйства, и заверила хозяина дома, что жаждет вести хозяйство и огород. Подобное заявление вконец растопило лёд недоверия и хозяин дома загорелся идей. В результате Наташа получила в свое распоряжение ключ от какого-никакого дома, и в качестве благословения от хозяина пяток кур и петуха. К счастью, хозяин дома уехал в Москву и просто не успел привезти трудолюбивой Наташе, поросят и парочку коз.

Димон был счастлив, всё решилось само собой, подленькая девица сама испарилась из его дома, а то что она просто живет теперь в другом конце деревни и явно интригует против нас казалось ему ерундой. Наташа к тому моменту уже успела накрутить Луизу Петровну против Гули, к тому моменту она уже держала мое хозяйство твердой рукой. Пробный наскок Луизы на Гулю разбился, как волна о прибрежные скалы, но начало войны было положено. Я понимая, что дальше ситуация с криворукой Наташей будет только ухудшаться, бесновался и сыпал обвинениями на Димона, как семечками на базаре.

За месяц проживания в деревушке, Наташа обосновалась окончательно и ходила по улице под руку с Луизой, как шакаленок Табаки с Шерханом, потявкивая на всех кем была недовольно Луиза. Первой серьезной атаке подверглись, конечно, мои бараны и козы.

После зимы поголовье выросло в два раз и его требовалось выпасать на поле. Раздутый от важности баран Тахир водил за собой уже шестерых овец и двух сыновей. Козел Ибрагимыч тоже не отставал и в его подчинении находились две козы и два козленка Хрюндель и Чика. Одним словом, группа животных уже бросалась в глаза своей многочисленностью и свободой передвижений. Они паслись на поле перед моим домом, но любили прогуляться вокруг.

В тот погожий денек я с Гулей был занят в огороде, досаживая помидоры и что-то еще, когда к нам подбежала запыхавшаяся Наташа.

– Тетя Луиза сердится и просит убрать баранов от ее забора. – отчитала она нас.

Мы продолжили заниматься своим делом, я лишь кивнул в ответ.

– Вы что не слышите? Немедленно уберите ваших баранов от чужого забора! – усиливая звук своего голоса, потребовала Наташа. – Тетя Луиза требует убрать животных! – не унималась она.

– Наташа, если ты пришла ко мне в огород поорать на меня, то тебе лучше убраться сразу отсюда – начал заводиться я. – мы закончим через 10 минут и я отгоню своих животных от забора. А сейчас исчезни с моих грядок.

Вернулась Наташа к нам с Гулей через пять минут.

– Тетя Луиза не намерена ждать… – начала она.

Я не стал дослушивать угрозы от Луизы Петровны, озвученные ее «приемной дочерью» Наташей и просто схватив горе-парламентера за локоть и вытолкал ее за пределы своего огорода. Закончив посадку мы с Гулей пошли за стадом. У калитки вместе с моим стадом выпасалась сама Луиза с красной, как рак, Наташей, почтительно стоявшей в отдалении.

– Дима, почему ты не слушаешь меня и твои бараны гадят под моим забором? – сразу взяв высокую ноту, начала она меня отчитывать.

– Луиза Петровна, спасибо что пригнали моих баранов обратно, а то мы с Гулей устали. – одернул я ее воинственный тон.

Луиза мгновенно вскипела и выкатив глаза, переключилась на более мощный звуковой диапозон. Я оперся на калитку и с вниманием выслушал затянувшуюся тираду, боясь что вопящую женщину хватит удар или у нее выпрыгнут глаза из орбит. Не смотря на весь праведный гнев, воздух в легких заканчивался быстрее чем поступал и Луиза стала давать сбои в своем выступлении, но держалась до последнего еще несколько минут.

– …. ты думаешь не найду управу на тебя!? – тяжело закончила она, и вытерла пот с раскрасневшегося лица.

Я молча кивнул головой, выражая с ней полное согласие во всех ее предположениях и пожеланиях в мой адрес. Луиза не удовлетворившись одним моим жестом и попыталась проиграть сольную партию сначала, но я просто закрыл калитку перед ней и пошел в дом. Первая стычка закончилась ни чем.

В те запоздала-теплые весенние дни всё население деревни было занято огородничеством, и Гуля оказалась мастером в этом вопросе. За неделю ударных работ мы засадили огород и довольные собой и уставшие починали на лаврах. Наташа, которая позиционировала себя как огородника-энтузиста, пошла другим путем. Слух о том, что она любит выпить давно осел пылью в головах всей округи, и притянул к ней таких же любителей. Наташа не была бы собой если бы она не нашла применения всей этой публике.

Миша Богомол бывалый сердцеед и большой любитель женщин давно положил глаз на свежее и молодое тело новой жительницы деревни. Под покровительством Димона Наташа была вне досягаемости Богомола, но стоило ей обзавестись собственной жилплощадью, как сразу перешла в категорию законной добычи. Богомол бросился на штурм красавицы и попал в паутину ее чар. Девушка была не против нового знакомства и радушно принимала гостя, обременяя его мелкими просьбами. Прикормленный, но не допущенный к телу, Богомол поправил покосившуюся дверь в доме, законопатил дыры в стенах, застеклил выбитые окна, починил проводку и вплотную подошел к вспашке огорода. Разгоряченный, но неудовлетворенный Богомол жаловался Димону на неприступность девушки и просил совета. Мы с Димоном лишь посмеивались над ним и с нетерпением ждали развязки.

Богомол достиг точки кипения на следующий день и мог сорваться в любой момент. Во время обласканный Наташей и одурманенный обещанием настоящего романтического вечера, он приступил к покорению огородной целины. Хватило его на пару грядок, в которые потом была погребена картошка, как в могилу. Обессиленный от физического труда он взял тайм аут. Годы алкогольной диеты и принципиального воздержания от физических нагрузок, сыграли злую шутку с Мишей. Придя в себя и восстановив растраченные силы самогоном, Богомол вечером пошел на настоящее романтическое свидание…

Предвосхищая свою победу над строптивой молодухой, он гордо прошествовал мимо моего дома к своему вожделенному счастью. Девушка его мечты, встретила воздыхателя холодно и мелодраматично вздохнув поведала, что не готова связать свою жизнь со слабым мужчиной. Распаленный собственным воображением Миша не сразу понял сложную формулировку отказа и начал реагировать лишь на предложение быть друзьями. Дон Жуан обманутый в лучших своих чувствах бросился к предмету своей страсти, но Наташа была настороже и быстро захлопнула дверь перед его длинным носом.

Напрасно Богомол пытался прорваться сквозь починенную им дверь и достучаться в застекленные им окна, крепость была неприступна. Осыпая коварную искусительницу проклятиями, увещеваниями и мольбами он ходил вокруг дома в тщетной надежде попасть внутрь. Взбешенный и переполненный адреналином Богомол искал выход накопившемуся возмущению и нашел. Схватив лопату он дотянулся ее штыком до протянутой им «воздушки» тянувшейся от электрического столба к дому Наташи и перерубил ее. Деревня погрузилась во тьму…