Текст книги "Сещинские рассказы"

Звучало много разных предположений, что же на самом деле сотворил Богомол, но сам он твердо стоял на своей версии и в качестве доказательства показывал всем обвинителям на обрубок проводка сиротливо свисающий со столба. Свет в деревне восстановили утром, приехавшие электрики и возились они у трансформаторной будке, стоявшей через три дома от Наташи. На Богомола ополчилась вся деревня и он исчез из поле зрения на какое-то время. Из этой истории Наташа вышла жертвой пьяного и похотливого дебошира и алкоголика. И успешно играла эту роль месяц.

Как долго Наташа не крепилась, но пристрастие к загулам со временем брали своё. В начале лета вернулся муж Луизы Петровны из долгого рейса и она вынуждено ослабила барскую хватку с жителей деревни, переключившись на дом и семейные проблемы. Приемная дочь была представлена мужу, но не произвела должного впечатление на последнего и была встречена им прохладно. Злоупотреблять алкоголем Луиза Петровна при муже не могла и составить компанию молодой подруге уже была не в силах.

Лишившись дармовой выпивки и мощного покровительства Наташа начала искать новую жертву. И очень скоро к ней зачастили разные личности из соседней деревни, развлекая ее и подпаивая. Огородный запал плавно сошел на нет. Один из соседей – дед-матершиник сжалился над Наташей и впечатленный ее страданиями успел закопать ведро картошки в выкопанные Богомолом грядки, но окучивать их он уже не стал. Так грядки с картошкой зарастали и плавно сливались с окружающим пейзажем запустения. Куры, доверенные Наташе хозяином дома, благополучно паслись и неслись в чужих дворах и огородах и жили своей жизнью.

Димон к тому времени обрастал новыми знакомствами и стремительно приближался к апогею своей летней кампании, но до злополучной вальпургиевой ночи еще оставалось несколько недель. Наташа несколько раз посещала Димона и пыталась влиться в компанию его новых знакомых, но городские замашки и высокомерность городской интеллигенции были встречены без должного понимания местной публикой. Собутыльники быстро теряли интерес к глубокому внутреннему миру Наташи и акцентировали свое внимание на дегустации халявной выпивки и щедро ее разливающему Димону.

К середине лета Наташа сильно обтрепалась, и растеряла накопленные жалостливые бонусы у жителей деревни, сравнившись в статусе и интересах со своей предшественницей Светой, с которой она нашла общий язык. Луиза Петровна не выпускала из поле зрения свою молодую подругу и часто принимала у себя заброшенную дочь самой Наташи. Маленькая девочка ровесница дочери Гули, часто бывала и у меня, играя с Селимой в детские бесхитростные игры, пока ее мама «отдыхала» где-нибудь на природе.

Я не знаю как долго бы Наташа еще бы продержалась в деревне, но ее не любовь к коммунальным платежам вынудили ее бежать даже из деревенского рая, где еще долго можно было паразитировать на добросердечных людях. В отличии от Москвы в деревне задержку коммунальных платежей воспринимали как личное оскорбление и представители ЖКХ приезжали лично. Первый приезд коммунальщиков Наташа восприняла как беспредел местных властей, о чем громко и в красках пыталась донести прибывшей делегации женщин.

Две крепкосбитые женщины, наводящие на мысль о защитниках в американском футболе, не впечатлились криками и угрозами сообщили, что при не уплате они отключают газ. На звуки скандала прибежала Луиза Петровна и узнав причину, вопреки ожиданиям Наташи не стала обрушиваться с праведным гневом на ее обидчиц, а просто заплатила им необходимую сумму. К этому моменту это был не первый денежный транш Луизы, но бедную девочку было жалко и она была готова пожертвовать маленькую толику денег на газ, ну не считая кормежки и содержания маленькой дочки Наташи.

Второй визит газовиков прошел уже не так театрально и драматично, и из выданных заранее Луизой денег Наташа оплатила лишь половину счета, пообещав доплатить через неделю. Употребив оставшуюся половину денег на свои нужды, Наташа не стала ждать третьего пришествия представителей газовой компании и рано утром исчезла из деревни. Вместе с ней исчезли свары и скандалы между жителями, которых так легко было столкнуть лбами.

Долго Луиза ходила безутешной, пытаясь узнать хоть что-то о своей подруге, но все было тщетно. Ее без того немалая озлобленность на меня на этом фоне обострилась и осенью вылилась в настоящую войну со всем антуражем – бандитствующим родственником, ментами и судом в финале, но это уже другая история…

P.S: После этого случая Наташа мне нигде не попадалась и дальнейшая ее судьба мне неизвестна, но уверен, что она нашла новое место где живут добрые и сердобольные люди, которые не дадут ей пропасть просто из жалости к ней и к ребенку ставшему невольным заложником ее образа жизни.

Охранные псы

В первый год моего хозяйствования в деревне я решил сразу и основательно обзавестись живностью. И в течении полугода был заложен основной костяк моей живности. Это было время экспериментов и поиска оптимальных решений. Наполеоновские планы о создании животноводческой фермы и птичьего двора распирали меня не на шутку и я был полон решимости и энтузиазма. План был прост – завести овец, коз, кур и уток и довести свое дело до промышленных масштабов. И самое главное обзавестись парочкой больших охранных псов, которые будут стеречь всю мою животноводческую малину и меня в частности от вражеских посягательств.

В качестве наследства мне достался пёс Джимик. Небольшой дворовый пёс, непоседливый мохнатый зверь, обладатель небольшого роста и храброго сердца, с повадками бравого сержанта. Кормили его не часто и упитанностью форм он не блистал. Был тощим и изможденным. До нашей встречи Джимик сменил множество амплуа и успел побывать в своей короткой жизни Пиратом, Фердинадом, Жориком, Мики и еще черт знает кем.

Я уж не помню почему нарек его Джимиком, но таким он стал и уже навсегда. Как Оля точно подметила, Джимик похож на такого бравого сержанта. Всё делает по уставу. Хозяин появился, немедленно развивает деятельность ходит по цепи туда и обратно, в минуты перевозбуждения бегает по кругу как на плацу. Внимание на него обратили, он сразу сядет и сидит по стойке смирно. Подошли к нему попрыгал для приличия и замер. Поел, погавкал и и замер по стойке вольно.

Служит Джимик верно. Изначально он дислоцировался у входной калитке и был всегда на виду, но после парочки недружественных выходок с его стороны и с появлением перспективного алабая был срочно передислоцирован на задний двор.

Разместили его на задней части двора, охранять тылы от возможного посягательства недругов, что он и делает по сей день. Службу несет исправно, как настоящий вояка, вовремя облаивает котов и отпугивает заблудших собак и прочих недоброжелателей.

С самого начала хозяйствования Джимик невзлюбил Димона и, как сказал, сам Димон, Джимик находился по отношению к нему в молчаливой оппозиции, норовя сделать какую-то гадость или просто игнорирую его как класс. Когда у меня появилась первая живность в виде цыплят и утят Джимик проявил свой характер охотника, о коем мы даже не догадывались.

Оказывается периодически Джимик любил «охотиться» на цыплят и с невинным видом смотреть как мы разглядываем очередную, жертву кем-то задушенную. Пока мы не поймали его с поличным, действительно было непонятно кто душит несчастных цыплят. Тактика охоты была проста и безотказна. Джимик полдня безучастно лежал рядом с будкой и наблюдал за возней цыплят, которые бегали толпами по участку. Как только рядом с ним оказывался, отбившийся от коллектива заблудший цыпленок, Джимик срывался с места и хватал его. Душил, но никогда не ел.

Главное кредо охотника отсутствие свидетелей его преступления со стороны товарищей погибшего, в том числе и меня. Поскольку цыплята всегда ходили мелкими группами и поднимали гвалт по любому поводу. Умертвив цыпленка-одиночку Джимик отбрасывал его в сторону и братья погибшего накидывались на трупик товарища таская его по всему двору. В результате мы и находили придушенных цыплят в разных местах двора, не понимая кто же их убил.

Так продолжалось неделю пока Димон случайно не увидел всю сцену охоты из окна дома. Джимик явно не учел этот фактор и прокололся на ровном месте. За это время он умудрился проредить популяцию цыплят на пять голов. Главное что когда его тыкали носом в невинно убиенного он всем свои видом выражал недоумение и оскорбленное самолюбие, как мы могли на него так подумать. Но факты упрямая вещь.

Димон некоторое время подержал его в голоде на короткой цепи и Джимик стал вроде понятливым или сделал вид, что все понял и больше так не будет. Охотиться на живность он перестал и претензии за вредительство с него были сняты. Через месяц, подросшие к тому моменту цыплята, прятались в будке у Джимика когда их гоняли с огорода соседи. Но любовью к Димону Джимик так и не воспылал и относился к нему теперь опасливо и насторожено.

За время своего проживания его было необходимо отпускать побегать, дабы он не засиживался и не хандрил, что он принимал с большой благодарностью. Инстинкт охотника у него не пропал, но теперь он нашел ему другое применение. Джимику очень нравится гонять баранов. Первое, что он делал оказавшись на свободе бежал искать баранов и коз. Не забыв для приличия обежать вокруг меня круг почета, он бросался на поиски своих жертв. Не смотря на его малый рост, бараны боялись Джимика как огня. Это шустрый маленький комок энергии гонял их везде где находил. Отчаянно облаивая толпу баранов он сбивал их в кучу и гнал куда глаза глядят.

Эта сцена напоминает охоту дельфинов. Джимик так же пытается сбить стадо в кучу, как дельфины сбивают живые шары из сардин, с той разницей, что овец Джимик не ест, а просто гоняет по полю в своё удовольствие. Я решил, что лучше уж такие забавы чем охота на птичьем дворе.

Отдельным собачим жителем идет у меня собака по имени Рада. Ее появление на свет, в отличие от Джимимка не покрыто мраком, отнюдь. Пребывая в радужных мечтах о большой овечьей отаре, я понимал, что ее нужно охранять и оберегать и виделась мне в этом качестве большая и умная собака, желательно алабай.

Как-то мне подвернулся местный проходимец, который хотел всего и побольше. Будучи уверенным, что я богатый Москвич, он решил продать мне всё задорого, что находилось в радиусе его ответственности. Он порывался продать мне старый трактор, разборный сарай, почти готовую теплицу, недостроенный дом, и лишь увидев мой интерес к его собаке (она то была как раз алабаем) радостно предложил мне последнего щенка от нее. Тут я дрогнул и купил крохотного щенка семи дней от роду. Щенок оказался девочкой сразу обрел гордое имя Рада и переехал жить в мой дом.

Маленьким щенком Рада была забавна и Джимик оберегал ее, радостно играя с ней, безропотно позволяя теребить себя за хвост и уши. Спала она в доме со мной на кровати и по ночам любила грызть моё ухо. Она была как все щенки игрива и любопытна. Быстро завоевала расположение у меня и Димона. Казалось, что она немного глуповата и трусовата, но списывали это на возраст Рады и не придавали этому большое значения. Не считая упорного не желания Рады писать в доме в собачий лоток, все вызывало в ней умиление как к любому озорному щенку.

Щенком Рада внешне действительно походила на алабая, своей конституцией и фирменным знаком алабаев – мордой «будочкой», но вот смышленостью она не блистала с младых когтей. Через пару месяцев Рада уже подросла, но на много не поумнела. С каждым днем становилось понятно, что от алабая от нее остались лишь морда будочкой и мои несбывшиеся надежды. К полугодовалому возрасту Рада так и не восприняла лоток как туалет и упорно гадила где придется и было принято волевое решение о выселении Рады на улицу.

Все еще питая иллюзии о трансформации Рады в большую и грозную собаку, я с Димоном сколотил для нее просторную будку с утепленными полами, дабы зимой ей было не холодно. Будку торжественно водрузили рядом с воротами где раньше обитал Джимик и посадили Раду на цепь. Я переживал, что мой будущий сторож и гроза врагов испытает стресс от внезапного перехода с вольной жизни на цепной режим, но Рада восприняла изменения в своей жизни как само собой разумеющееся и суетливо осваивала свой новый дом. Будка получилась на славу и Раде пришлась по душе. Свой новый социальный статус Рада приняла спокойно и пыталась честно служить как служил Джимик.

Еще через полгода Рада доросла до полуметровой высоты и превратилась в поджарую черную собаку с трусоватым характером и скандальным нравом, считая своим долгом облаивать всё и вся по поводу и без оного. Большим и грозным псом она, конечно, не стала, но превратилась достаточно сильную и по своему красивую собаку.

Историй связанных с ней пока немного. Время ее историй еще не пришло. Но хорошего о ней могу сказать не много, кроме того что она любит меня и Олю и всегда радостно встречает нас. Ее глуповатость компенсируется любовью и преданностью к нам. Она всегда радостно встречает меня и всё семейство, как бы долго мы не отсутствовали.

Лишь через год случай свел меня с настоящим алабаем по имени Баша, но ее история грустная и короткая и тем не менее заслуживает рассказа. Это большая собака успела полюбиться мне и стать другом.

У одного моего приятеля умерла мама, у которой жила взрослая собака алабай по имени Баша. Собаке было уже 5 лет и жила она в просторном вольере на улице. Со смертью своей хозяйки она погрузилась в депрессию и никого к себе не подпускала. Мой приятель не знаю, что делать с такой большой собакой предложил ее мне. Я же был все еще раздосадован на Раду, за ее не арийское происхождение и согласился забрать взрослую Башу к себе.

Мы с Олей приехали на дачу где жила Баша на машине в полной решимости забрать ее сразу в Сещу. Наша первая встреча потрясла нас обоих, меня вид и размеры собаки, Башу моя наглость. Едва зайдя в калитку двара нашему взору сразу открылся просторный вольер, в котором разместилась будка размером с машину Ока и огромная лохматая собака на цепи. Вначале мне показалось, что это небольшой медведь нервно мечущийся по клетке, причем позвякивающая мощная цепь лишь усилила эту иллюзию. Но нет, пред мои светлы очи предстал истинный алабай во всей своей красе. С первого же взгляда Баша мне пришлась сразу по душе. Большая и красивая собака выжидающе смотрела на меня и глухо ворчала в сторону незваных гостей.

Мы подошли к вольеру и я попросил приятеля меня представить Баше, как бы глупо это не звучало. Собака прекрасно помнила сына своей хозяйки и угрозы в нем не видела, но на меня смотрела внимательно и предостерегающе порыкивала. Я заговорил с собакой и начал называть ее по имени, дал сквозь прутья клетки обнюхать меня и… и допустил ошибку. Я открыл вольер и сделал шаг внутрь. Баша среагировала мгновенно, она бросилась на меня…

Я был уверен, что она не укусит меня и это больше психологическая атака, чем реальное нападение, но одно дело это знать и совсем другое дело видеть как на тебя несется огромный зверь весом в полцентнера и щелкает зубами у тебя перед лицом. Страх меня подъедал и грозился вырваться наружу мощным воплем, но это была потеря лица перед собакой, которой я уже считал своей, и я молча отскочил от Баши.

В тот момент я дрогнул и отступил за порог вольера. Суетиться не стал, лишь закрыл калитку вольера и остался стоять перед ней. Баша билась на цепи в истеричном лае и всем своим видом показывала, кто тут в доме хозяин. Через несколько минут она угомонилась и села напротив калитки и мы начали играть в гляделки. Нельзя было сейчас уходить, но и давить на нее тоже не стоило.

Прошло минут пять и Баша отошла от калитки поближе к своему домику. Никого не слушая я вновь вошел в вольер и сделал первый шаг от калитки. Баша глухо зарычала и не сводила с меня глаз. Очень очень медленно я присел на бревно, прислоненное к стенке вольера и также медленно начал продвигаться к Баше.

Дважды Баша бросалась ко мне. Дважды ее зубы клацали в нескольких сантиметрах от моего носа, а грозный лай отзывался вибрацией во всем теле. Страх накатывал волнами и стекал струйками холодного пота у меня по спине. Я понимал, что Баша не порвет меня, а лишь пугает и продолжал продвигаться вдоль бревна к ее домику. Баша отступала все ближе своей берлоге и уже все чаще забегала в нее и облаивала меня оттуда. Мне понадобилось около часа, чтобы приблизиться к ее будке вплотную, постоянно разговаривая с собакой, развлекая ее пустой болтовней и приучая к своему голосу.

Теперь уже у Баши встал вопрос как проиграть и не потеряв лица. Отчетливо понимая это я не стал загонять ее в угол и решился взять в руки цепь на которой она сидела и слегка потянуть на себя. Баша замерла, но лаять и бросаться на меня не стала, позволила медленно вытащить себя из будки и крайне неохотно подошла ко мне. Она уже не лаяла, не рычала, а лишь негромко ворчала.

Я, продолжая разговаривать с огромным псом, положил ее руку голову, которая доходила мне до груди и осторожно погладил, Баша молча позволила себя гладить. Так мы простояли еще пару минут и я острожно отстегнул карабин цепи.

Взять себя за ошейник Баша не позволила, но из вольера мы вышли вдвоем. Предстоял второй этап – погрузить Башу в машину. В вольере Баша нехотя брала предложенную мной еду и воду и демонстрировала признание во мне хозяина, но вырвавшись на свободу забыла обо всем и радостно носилась по участку, никого не слышала и не видела. Сына умершей хозяйки она просто не замечала, на меня же порыкивала стоило мне приблизиться к ней. Ладно, решил я, пусть пока порезвится и попрощается с домом заодно. Полчаса Баша самозабвенно носилась по периметру участка, оглашая округу победоносным хриплым лаем. Полчаса мы ждали когда же она выдохнется и вот момент настал.

Баша стала уставать и перешла с рыси на нетопливый шаг, тогда то я подошел к ней и несмотря на недовольное ворчание быстро пристегнул карабин поводка к ошейнику. Баша сделала вид, что не заметила своего пленения и «случайно» протянула меня за собой на поводке пару метров. Вспахивая ногами землю, я с трудом смог остановить своего зверя и не теряя инициативу потянул ее в сторону открытой калитки за которой стояла моя машина. Оля и мой приятель бросились открывать двери багажного отделения нашего минивена. Баша мгновенно оценила ситуацию и допустила ошибку, она попыталась изменить вектор движения, но увлеченная инерцией движения поводка протиснулась за мной в уличную калитку и уперлась носом в открытые двери багажника.

Остановись она или просто сев на землю, мне бы ни почем не удалось бы сдвинуть ее с места. Но Баша остановилась лишь перед открытыми дверями машины, я впрыгнул в просторный багажник минивена и натянул поводок. Баша с ужасом смотрела на меня и явно не собиралась разделять мой энтузиазм по поводу ее погрузки в какой-то ящик на колесах. К счастью мой приятель и Оля не растерялись и стали заталкивать Башу в машину толкая ее сзади, я обмотал поводок вокруг заднего сиденья, выскользнул из багажника и присоединился к группе грузчиков.

Стоп-кадр: зеленый форд минивен прижался к калитке забора задом с распахнутыми дверями багажного отделения, три человека кряхтя и пыхтя заталкивают в багажник огромную лохматую собаку, похожую на медведя. Собака наполовину засунутая в машину оглядывается и смотрит с недоумением на людей которые умудрились оторвать ее зад от земли и заталкивают внутрь. Собаку практически внесли в багажное отделенине на руках и двери быстро закрываются. Конец.

Как только захлопнулись двери багажного отделения Баша сразу как-то поникла и жалобно заскулила. Большая собака боялась машин. Я перебрался на заднее сиденье и начал успокаивать Башу, гладя ее большую мохнатую голову с грустными глазами. Не затягивая с отъездом мы быстро и скомкано попрощались с моим приятелем и тронулись в путь. Всю дорогу, а это без малого пять часов, я сидел на заднем сидении рядом я Башей. Мы с Олей по очереди гладили своего большого пса ее и разговаривали с ним всю дорогу.

Наконец мы приехали домой. Въехали во двор под дружелюбный лай Рады и остановились. Я открыл двери багажника и пристегнул поводок к ошейнику Баши. Уговаривать Башу покинуть машину не пришлось, она все поняла и неспешно вышла из машины. Бившаяся на цепи в радостном порыве Рада мгновенно смолкла и занырнула в свою будку, Миша-узбек раскрыл рот от увиденного. Во дворе повисла тягостная тишина. Баша прошла пару шагов и начала с любопытством вертеть головой, оглядывая свои новые владения.

Я решил, что Башу нужно провести по всему участку и дать осмотреться. Не спуская ее с поводка мы важно прошествовали по периметру участка и дошли до Джимика. Джимик был удивлен так же как и все, но в отличии от Рады в будке не спрятался, а аккуратно приблизился к Баше и замер, дав ей себя обнюхать. Башу обнюхала Джимика как очередной предмет включенный ей в перепись имущества и важно прошествовала дальше. Джимик был в восторге, радостно гавкнув он пробежал пару кругов вокруг будки и принялся, как ни в чем не бывало, грызть свою кастрюлю.

Мы с Башей заканчивали обход территории и приблизились к будке Рады, та и носа не казала и всячески делала вид, что ее здесь нет. Решил Раду пока переместить в другой край двора, а на ее место посадить Башу. Испуганную Раду извлекли из будки и быстро переместили в другое место. Башу привязали на место Рады.

Когда Рада только появилась у меня мы с Димоном соорудили ей просторную будку, в которую смог бы легко втиснуться и я. Тогда мне показалось, что она через чур просторна, но мы рассчитывали, что Рада превратится в большого алабая и строили с расчетом на это, и вот большой алабай появился. Баша умудрилась впихнуть себя в будку, развернуться в ней и высунуться из нее наполовину. Место ей понравилось и она это гордо продемонстрировала.

На Мишу-узбека Баша подозрительно косилась но агрессию не проявляла. Прикасаться к себе разрешала лишь мне одному. Так началось ее житье-бытье на новом месте.

Я смог остаться лишь на пару дней и все время старался уделить своему алабаю. Рада разжалованная в рядовые и временно переведенная на новое место жительства, периодически потявкивала на незваную гостью. Баша игнорировала Раду и в ее сторону даже не смотрела. Она охраняла вверенный ей объект. Ее глухой, но басистый лай распугал всех соседних собак и соседей, которые и без того не часто заглядывали ко мне. Она была на своем месте и всем давала понять это.

Мы с Мишей-узбеком соорудили ей навес от солнца и теперь Баша большую часть дня проводила под ним. Еще несколько раз я выгуливал Башу по участку, давай понять зону ее ответственности. Бараны увидев нового зверя впали в ступор и сбившись в плотную кучу дали безропотно себя обнюхать, прибывая в пред инфарктном состоянии. Козел Ибрагимыч обнюхать не дался, а лишь рвался с веревки, пытаясь убежать от страшного зверя. Башу это явно забавляло и она молча наблюдала за истерикой козла.

На последней нашей прогулке Рада решилась тявкнуть на Башу. Обычно флегматичная Баша внезапно преобразилась, она резким рывком выдернула поводок у меня из рук и бросилась к Раде… Мыслено я попрощался с Радой и боялся представить во что она сейчас превратится. Баша подскочив к Раде, просто подмяла ее под себя и улеглась сверху, слегка прихватила зубами шею незадачливой сопернице. Бедная и перепуганная насмерть Рада могла лишь хрипеть. Мне с трудом удалось оттащить большого зверя от потрепанной Рады. Отчитал Башу за превышение полномочий и посадил на место.

Рада физически не пострадала и усвоила урок, больше никогда не открывала пасть в сторону Баши окончательно и бесповоротно признав ее вожаком. Джимик же всегда был рад нашим визитам с Башей и радостно прыгал, скакал и радостно тявкал едва нас завидев. Баша каждый раз удостаивала вниманием нашего сержанта, не доходящего росточком ей даже до брюха, и обязательным ритуалом обнюхивания и царственно шествовала дальше.

Время пролетело и пришлось уезжать в город, оставляя Башу на попечение Миши-узбека. Все эти дни мы кормили Башу вместе, чтобы она привыкла к Мише. Я попрощался с Башей, уверив ее, что уезжаю не надолго и скоро вернусь. На следующие выходные мы снова встретились и повторили ритуал прогулок и вновь я уехал в город, попрощавшись с Башей но уже навсегда.

Через пару дней мне позвонил Миша-узбек и сказал, что Баша ничего не ест второй день и выглядит плохо. Я бросился в ветеринару за консультациями. Мой друг Ната собаковод с большим стажем, сошлась во мнении с ветврачом, который предположил по симптомам пироплазмоз, вызванный укусом клеща. Нужно было срочно ехать с лекарствами к Баше. Набрав все необходимые лекарства я рванул на вокзал, но было уже поздно.

Приехав в Сещу, в живых Башу я уже не застал. Она умерла очень быстро на третий день после отказа от еды. Миша-узбек похоронил ее под большим деревом. Я не успел даже на ее похороны.

Какова бы не была версия ее смерти, но я до сих пор уверен, что она ушла вслед за своей старой хозяйкой, потому что меня, нового хозяина, не было рядом. Баша умерла ровно в сороковой день смерти своей бывшей хозяйки с которой она прожила пять лет своей жизни. Это большой срок не только для собаки.

Смерть которая так или иначе заглядывала ко мне во двор, и унося кого-то из моих питомцев, на этот раз она ударила очень тяжко. Мне хочется думать, что последние две недели жизни Баши у меня ей были гораздо лучше чем если бы она прожила в своем вольере, постоянно тоскую и глядя на дом, в котором теперь не жила ее любимая хозяйка.

И все же я рад, что у меня хоть и недолго, был такой преданный и благородный друг по имени Баша.