Текст книги "Как разобраться в диагнозе"

Примечание

Еще в III тысячелетии до н. э. в Древнем Египте существовала система специализации врачей по определенным направлениям, в числе которых была и офтальмология – диагностика, лечение и профилактика заболеваний глаз. Об этом наглядно свидетельствует иероглифическая надпись с изображением придворного врача Ири, известного, согласно сохранившимся письменным источникам, как гастроэнтеролог, проктолог, фармацевт и опытный глазной врач. Древнеегипетские офтальмологи лечили самые разные заболевания органов зрения: нагноение, повреждения вследствие удара, слезотечение, кровоизлияние, жжение и рези в глазу, катаракта, опущение верхнего века и др. И что примечательно, в Древнем Египте имелись врачи, которые занимались болезнями только правого глаза, а другие – левого. Лишь в одном из текстов, относящемся к 2500 году до н. э., упоминается некий лекарь, специализирующийся на лечении сразу обоих глаз.

На Руси первые иноземные лекари-окулисты начали появляться при царском дворе в начале XVII века, но сфера их профессиональной деятельности была крайне ограниченной. И только в 1806 году в Петербурге была открыта первая специальная глазная лечебница, причем не только в России, но и во всем мире. Хотя старейший в Англии Лондонский глазной госпиталь и был открыт годом ранее, но первые несколько лет своего существования он не являлся чисто глазным специализированным учреждением, пользуя больных с заболеваниями как глаз, так и органов слуха. В других странах первые специальные глазные больницы стали открываться лишь в 20-х годах XIX века.

В сферу деятельности врача-проктолога (от греч. proktos — заднепроходное отверстие) входит устранение проблем нижнего отдела кишечника, а оториноларинголог (от греч. otos – ухо + греч. rhinos – нос + греч. laryngos – горло) или сокращенно лор-врач лечит соответственно болезни уха, носа и горла.

Примечание

Первые, хотя в значительной степени примитивные и во многом ошибочные, представления о строении, функционировании и заболеваниях уха, носа, глотки и гортани отражены в трудах Гиппократа и других врачей древности. Но уже в XVI веке знаменитый анатом А. Везалий (1514–1564) довольно детально изучил и описал отделы уха, Б. Евстахий (1510–1574) – строение слуховой трубы, соединяющей среднее ухо и носоглотку, названной впоследствии его именем, а Фаллопий (1523–1562) – канал лицевого нерва, ушной лабиринт и барабанную полость.

Лечение болезней уха, носа и горла, или оториноларингология, выделилась в отдельную медицинскую специальность во второй половине XIX столетия. Это во многом было связано с появлением эндоскопических методов исследования внутренних поверхностей глотки, гортани, наружного слухового прохода и других полых органов, с помощью которых врачи получили возможность производить не только их осмотр, но и выполнять диагностические и лечебные манипуляции. Кроме того, основой объединения заболеваний уха, носа и горла в одну медицинскую дисциплину стали анатомо-топографическое единство этих органов, их тесная физиологическая и функциональная взаимосвязь.

К этому же времени относится и появление в России специализированных лечебных учреждений, занимающихся лечением болезней уха, носа и горла. Первая подобная клиника была организована в 1892 году русским врачом Н. П. Смановским (1854–1922), которого по праву считают одним из создателей отечественной оториноларингологии.

Врач-логопед (от греч. logos – слово + греч. paideia – воспитание, обучение) занимается лечением заболеваний, связанных с различными расстройствами речи.

Примечание

Расстройства речи известны с древнейших времен, как только люди стали произносить первые слова. Впервые об этом свидетельствует ветхозаветный рассказ о Моисее: «И сказал Моисей Господу: …я тяжело говорю и косноязычен» (Библия, Исход, 4, 10). Причем, косноязычие Моисея было столь выражено, что обращаться к народу вместо него был вынужден его брат Аарон: «Ты (Моисей) будешь ему (Аарону) говорить и влагать слова в уста его.… И будет говорить он вместо тебя к народу» (Исход, 4, 14 – 15).

Известно также повествование Геродота о «заикающемся и шепелявящем» киренском царе Батте, от имени которого в греческом языке даже появился термин «баттаризм» – заикание. А в своих «Избранных жизнеописаниях» Плутарх красочно и достаточно подробно описал болезнь косноязычия у начинающего оратора Демосфена.

В Древней Греции и Риме, где публичные выступления имели важное общественное значение и обучение изящной речи считалось неотъемлемой частью общего образования, уже знали почти обо всех известных нам формах расстройств речи: потеря голоса (афония), потеря речи, косноязычие, заикание, невнятная речь и др.

Почти у всех известных врачей античности и средневековья есть указания по поводу лечения различных расстройств речи. В частности, в трудах знаменитого древнеримского врача Авла Корнелия Цельса (25 г. до н. э. – 45 г. н. э.) имеются первые рекомендации по оперативному лечению заболеваний речи, а именно относительно подрезания языка при косноязычии.

Появление логопедии как отдельной медицинской специальности относится к началу ХХ столетия. В странах Запада она развивалась, являясь частью оториноларингологии, а в России логопедия как самостоятельная наука вначале не имела такого значения, лишь отдельные специалисты – психиатры и педагоги – занимались обучением глухонемых устной речи и лечением заикания. Только 1925 году в Москве, Ленинграде и Киеве при педагогических институтах были открыты первые специальные отделения для подготовки специалистов-логопедов.

В настоящее время в сферу деятельности врачей-логопедов относятся такие заболевания как алалия (отсутствие речи вследствие нарушения ее развития), все формы дислалий (косноязычия), расстройства речи вследствие тугоухости, нарушения речи из-за нарушения артикуляции, римолалия (гнусавость), афазия (полная или частичная утрата развившейся речи), фонастения (нарушение функции голосообразования при перенапряжении голосового аппарата).

Флеболог (от греч. phlebos — вена) лечит болезни вен, а врач-эндокринолог (от греч. endon — внутри + греч. krino — отделяю) – заболевания желез внутренней секреции.

От латинского слова pulmo, означающего «легкое», образовано название пульмонолог – врач, который лечит болезни органов дыхания, а при заболеваниях зубов и полости рта следует обращаться к стоматологу (от греч. stoma — рот), то есть врачу, который занимается их лечением.

Примечание

Еще в Древнем Египте профессия врачевателя зубов была исключительно популярной и одной из самых распространенных. Это и понятно, исследование мумий показало широкое распространение у египтян тяжелых воспалительных заболеваний надкостницы, десен и зубов. Даже у фараонов, при которых постоянно находились лучшие зубные врачеватели того времени, обнаружены поражения челюстей. Древнеегипетские врачи не умели пломбировать кариозные полости и протезировать зубы, лечение проводили только консервативно, прикладывая к больному зубу или деснам специально приготовленные пасты и растворы, описания которых можно встретить в древнеегипетских медицинских трактатах. Такие лекарства способствовали оздоровлению полости рта и укреплению зубов, лечили воспаление десен и снимали зубную боль, то есть оказывали лишь местное лечебное действие, что, однако не останавливало дальнейшего развития заболевания, приводившего в конечном итоге к изменениям челюсти и прижизненному выпадению зубов.

Основным принципом лечения зубных заболеваний в Древней Греции был следующий: если зуб разрушен и сильно болит – его необходимо удалить, если же только ноет и шатается – укрепить, соединив с соседними зубами золотыми или серебряными насадками. По сути, этого же принципа придерживаются и современные стоматологи. При этом древнегреческие зубные врачи достигли большого совершенства при лечении вывиха и перелома челюсти: они умели устанавливать кость на свое место и связывали зубы золотой проволокой.

Римский врач Скрибениус, живший в I веке н. э., предлагал для лечения больных зубов своеобразное средство – вдувание в полость рта дыма горящей серы, который, по его мнению, «убивает в зубах червей», считавшихся тогда причиной возникновения кариеса. А знаменитый Клавдий Гален (II век н. э.) предлагал соскабливать возникающие черные точки на зубах напильником и заполнять очищенные полости свинцом. Кстати, от латинского слова «plumbum» (свинец) и произошел широко известный термин «пломба».

Как это ни странно, но со времен Аристотеля, жившего в IV веке до н. э., считалось, что у женщин на четыре зуба меньше, чем у мужчин, то есть не 32, а 28. Однажды, пересчитав зубы у лошадей, этот без преувеличения выдающийся древнегреческий ученый выяснил, что у жеребцов 40 зубов, а у кобыл – только 36. Такова особенность лошадей – клыки, которых всего четыре, вырастают только у жеребцов. Затем Аристотель пересчитал свои собственные зубы, обнаружив их в количестве 32, и пришел к выводу, что у женщин их должно быть на четыре зуба меньше, то есть – 28. И самое невероятное во всей этой истории то, что на протяжении двух тысячелетий никто не удосужился перепроверить это утверждение. И только великий Андреас Везалий (1514–1564), критически пересмотрев наследие ученых древности, включая Аристотеля, наконец-то установил, что у мужчин и женщин равное количество зубов.

В списках умерших городских жителей средневековой Европы одной из причин смерти часто называются больные зубы и десны, так как возникающие при этом абсцессы и заражение крови нередко приводили человека к гибели. Несмотря на то, что многие врачи предлагали различные способы по уходу за зубами (как, например, итальянский врач Гиговани Арголи, живший во второй половине XV века), забота о гигиене зубов была недостаточной. Чистка зубов считалась дорогим и болезненным процессом. Страдавшим зубной болью было легче удалить больной зуб, чем лечить его.

Долгое время в европейских странах вопросы лечения и удаления зубов находились в компетенции цирюльников и хирургов, которые использовали в своей практике порой весьма любопытные методы лечения. Например, в XV–XVI веках они рекомендовали пациентам, измученным зубной болью, полоскать зубы… кровью черепах. Против личинок «зубных червей» широко применяли окуривание полости рта дымом от тлеющих семян лука и луковой шелухи, горящих семян белены, смешанных с бараньим жиром. Пациент ставился на колени перед жаровней, и дым втягивался по направлению к больному зубу. А живший в XVII веке Фабрициус Аквапенденте использовал для лечения зубных нервов прямо-таки изуверский метод: через специальную серебряную трубочку он вводил в разрушенный зуб несколько капель серной кислоты, а затем дупло больного зуба прижигал раскаленным железом и пломбировал золотом.

В России вплоть до начала ХХ столетия удалением зубов также занимались цирюльники. Трудно себе представить те мучения, которые причиняли подобные операции несчастным пациентам. Для удаления зубов использовали специальные инструменты – «ключ», «козья ножка» и щипцы с носиком, или «клюв». При этом передние зубы удаляли щипцами, боковые – «ключом», иногда вместе с «козьей ножкой». «Ключ» представлял собой металлический стержень с вращающимся на конце и прикрепленным к шарниру лапообразным крючком. Этот стержень был перпендикулярно прикреплен к деревянной ручке, служившей для удержания инструмента в руке. Крючок надевали на коронку зуба и с силой, одним движением, поворачивали внутри полости рта. Челюсть трещала, раздавался страшный хруст, и зуб, в лучшем случае, выходил из своего места, а в худшем – ломалась коронка. Пациент кричал не своим голосом, но операция повторялась. Во избежание подобных неудач старались использовать инструмент под названием «козья ножка». Это был крючок, загиб которого напоминал продолговатую выгнутую лопаточку. Его вводили между зубом и десной и движением руки выковыривали зуб. При этом совместное использование «ключа» с «козьей ножкой» считалось универсальным методом. Тянули, нагибали и подковыривали в одно и то же время, изменяя в особо сложных случаях направление руки к внутренней стороне щеки пациента. Естественно, что неудачных зубных операций было в те времена немало и в истории подобного лечения довольно много страниц должно быть отведено вывихнутым челюстям, свернутым скулам и поломанным коронкам терпеливых пациентов.

В истории стоматологии известен и своеобразный рекорд: Джованни Баттиста Орсениго, работая церковным зубным врачом в монастыре Оспедале в Риме, за период с 1868 по 1904 год сумел удалить 2 000 744 зуба! То есть в среднем ретивый монах-дантист брался за щипцы 150 раз на дню.

Самостоятельной областью медицины зубоврачевание стало лишь в конце XVII – начале XVIII века. Этому в значительной степени способствовала научная и практическая деятельность французского хирурга Пьера Фошара (1678–1761). Пройдя долгий и сложный путь от простого цирюльника до хирурга, он приобрел широкую известность как опытный зубной врач. П. Фошар описал около 130 заболеваний зубов и ротовой полости, пытался понять причины их возникновения и особенности течения. На основе своих многочисленных и подробных исследований в 1728 году он издал капитальный труд «Зубная хирургия, или лечение зубов». По сути, это было первое руководство, в котором систематизировались все известные на то время научные и практические знания по лечению зубов.

По названию можно также определить основной метод лечения или диагностики, которые используют врачи некоторых специальностей.

Например, анестезиолог (от греч. anesthesia — нечувствительность) осуществляет общее обезболивание и контроль над состоянием больного в ходе оперативного вмешательства, а реаниматолог (от лат. re – вновь + лат. animatio – оживление) является специалистом по оживлению организма при терминальных состояниях.

Примечание

Сколько существует хирургия, столько же врачи пытались обуздать боль, неизбежно возникающую при любом оперативном вмешательстве. Так, в Древнем Египте врачи втирали в кожу пациента мемфисский камень с уксусом, что сопровождалось выделением углекислоты и местным охлаждением тканей тела, дававшее эффект местного обезболивания. Живший в II веке китайский врач Хуа То для обезболивания во время операций давал пациенту разведенный в вине шипучий порошок «ма-фей-синь», состоящий из вытяжки индийской конопли. Другие врачи для этой же цели применяли водные экстракты из корней аконита и листьев дурмана. Известны рецепты специальных «снотворных губок» с мандрагорой, беленой, болиголовом и опиумом, которые высушивали на солнце, а затем смачивали горячей водой и, отжав до слегка влажного состояния, прикладывали к носу пациента, который погружался в сон, вдыхая эти пары. Использовались также сдавливание нервных стволов и пережимание сосудов шеи, охлаждение льдом и даже такой радикальный способ как удар по голове, приводивший пациента в бесчувственное состояние.

На Руси знания о способах обезболивания находились на таком же уровне, как и у других народов: «резалники, кои язвы лечат, дают коренья мандрагоры болящему человеку пить и есть, и они от того столь крепко спят, что не чуют, когда лекарь у них уды отрезает или отсекает».

Однако все эти методы были весьма несовершенны, и хирург не мог рассчитывать на длительный и надежный обезболивающий эффект. Больной шел на операцию, как на пытку. Единственное, о чем просил пациент, – сделать операцию как можно быстрее. Поэтому хирурги старались развивать ловкость пальцев, умение обеими руками одинаково пользоваться инструментами, работали над усовершенствованием своей оперативной техники и приемов рассечения тканей. Мастерство хирурга оценивалось по быстроте проведения операций и технике владения инструментами. Например, операция вычленения плечевого сустава длилась всего 3 минуты. Выдающийся хирург Н. И. Пирогов проводил высокое сечение мочевого пузыря за 2 минуты, а удаление молочной железы – всего за полторы минуты. Ампутация бедра выполнялась за 3–4 минуты, а шотландский хирург XVIII века Бенджамин Белл ампутировал голень всего за 6 секунд! Но даже за счет такой быстроты боль не устранялась, укорачивалось лишь ее мучительное воздействие на пациента.

Вследствие того, что все имеющиеся средства были бессильны победить боль, хирург должен был обладать поистине «железными» нервами. В связи с этим знаменитый древнеримский врач Авл Корнелий Цельс в свое время говорил: «Хирургу следует быть молодым или недалеким от молодости; рука его должна быть опытной и твердой, никогда не дрожащей; он должен уметь одинаково пользоваться и правой и левой рукой; его взгляд должен быть точен и проницателен; сердце — недоступно страху и состраданию, имея главной целью излечение больного, не давая смутить себя криками. Он должен вести операцию так, как если бы жалобы пациента до него не доходили».

Но не менее выносливым должен был быть и пациент. Так, бесстрашный русский полководец Багратион, перенесший операцию после ранения, говорил: «Легче пробыть пять часов на поле боя, чем пять минут в операционной».

Реальные предпосылки для открытия эффективного обезболивания появились лишь в конце XVIII века, после получения в чистом виде кислорода и закиси азота, а также обстоятельного изучения физико-химических свойств диэтилового эфира, проведенного английским ученым Майклом Фарадеем в 1818 году.

Однако научно обоснованные методы обезболивания пришли в медицину лишь в середине XIX столетия.

В 1844 году американский дантист Гораций Уэллс попросил своего коллегу удалить ему здоровый зуб. Предварительно надышавшись «веселящим газом» (так британский химик Гемфри Дэви назвал закись азота, случайно открыв в 1797 году обезболивающее действие этого соединения и заметив, что оно вызывает также приятные ощущения и улучшает настроение), Уэллс относительно спокойно перенес болезненную процедуру. После этого совместно с дантистом Уильямом Мортоном в январе 1845 года в Бостоне он провел публичную демонстрацию нового метода, которая, однако, завершилась полным провалом.

В отличие от отошедшего от дел Уэллса, Уильям Мортон, воспользовавшись советами известного химика и врача Чарльза Джексона о том, как правильно использовать серный эфир для обезболивания, начал активно экспериментировать с эфиром. Он разработал специальный аппарат (испаритель эфира), провел опыты на себе и 30 сентября 1846 года совершенно безболезненно удалил зуб у своего пациента Эбена Фроста.

Об успешном опыте дантиста узнал известный хирург, главный врач бостонского госпиталя Джон Уоррен, который предложил Мортону ассистировать ему во время операции для доказательства эффективности эфирного наркоза.

16 октября 1846 года в клиническом корпусе городской больницы Бостона при большом скоплении врачей, студентов и просто любопытствующих была проведена первая в мире публичная операция с участием анестезиолога. Мортон с помощью своего испарителя эфира усыпил 25-летнего печатника Гилберта Эббота, и Уоррен спокойно удалил опухоль на шее пациента. С тех пор эта дата считается официальным днем рождения современной анестезиологии.

В 1847 году англичанин Джеймс Симпсон впервые использовал для наркоза хлороформ, который, благодаря своим свойствам, быстро завоевал популярность среди хирургов и надолго вытеснил эфир. В России наркоз эфиром и хлороформом первым применил Н. И. Пирогов, всего через четыре месяца после демонстрации Мортона.

Однако частота осложнений вследствие токсичности хлороформного наркоза постепенно привела к отказу от него. Поиски новых средств обезболивания шли в разных направлениях. В 1913 году впервые для наркоза были использованы барбитураты, а применение натуральных препаратов кураре (южно-африканский яд, действующим веществом которого является алкалоид стрихнин) и их синтетических аналогов, расслабляющих скелетную мускулатуру, открыло новую эпоху в анестезиологии.

Признание анестезиологии как научно обоснованной дисциплины пришло в 30-е годы ХХ века. В 1935 году в Англии был введен обязательный экзамен по анестезиологии, а спустя два года в США был создан совет анестезиологов.

В 50-е годы прошлого столетия для большинства хирургов нашей страны стало очевидно, что безопасность проведения оперативных вмешательств во многом зависит от их анестезиологического обеспечения. В связи с этим закономерно возник вопрос о признании анестезиологии как клинической дисциплины, и всего через десять лет половина всех хирургических операций уже проходила под общим наркозом.

Однако перед анестезиологами встала новая задача: создать условия для нормализации нарушенных функций дыхания, сердечно-сосудистой системы, обмена веществ. В результате анестезиология способствовала возникновению новой науки – реаниматологии. Эти две дисциплины настолько тесно и неразрывно связаны, что даже появилась новая врачебная специальность – врач-анестезиолог-реаниматолог.

Рис. 2. Ампутация нижней конечности без наркоза (Рисунок из книги Г. Герсдорффа «Полевая хирургия», 1517 г.)

Хирург (от греч. cheirurgos – рукодельник) лечит болезни, требующие оперативного вмешательства.

Примечание

Хирургия как медицинская специальность и наука зародилась уже в государствах древнего мира. Так, из раскопок египетских гробниц стало известно, что некоторые мумии имели следы произведенных при жизни операций. Например, древние египтяне производили сечение мочевого пузыря для извлечения камней, ампутацию конечностей, лечили раны с помощью мазей, состоящих из масел, меда и дрожжей.

В знаменитых законах Хаммурапи, правителя древнего Вавилона, относящихся к XVIII веку до н. э., упомянуты и профессиональные врачеватели, в обязанности которых входило осуществлять хирургические операции.

В Древней Индии искусство оперативного лечения было лучшим в те времена. Известный древнеиндийский врач Сушрута считал хирургию «первой и лучшей из всех медицинских наук и драгоценным произведением неба» (согласно легенде, первыми хирургами были небесные врачеватели – близнецы Ашвины). В одном из памятников древней аюрведической письменности «Сушрута-самхита» (IV век н. э.) описано более 300 операций и свыше 120 хирургических инструментов. Древнеиндийские врачеватели производили ампутации конечностей, лапаротомии, камнесечения и грыжесечения, а в области пластических операций индийская хирургия опережала европейскую медицину вплоть до XVIII века. Кстати, способ ринопластики (восстановление носа), описанный в трактате Сушруты, вошел в историю под названием «индийского метода».

Наибольшее развитие хирургии в Древней Греции связано с деятельностью основоположника античной медицины и родоначальника научной хирургии всех времен Гиппократа (460–377 гг. до н. э.). Именно он создал учение о заживлении ран, разработал способы максимально быстрого выполнения операций, стремясь тем самым уменьшить страдания от боли, не устранявшейся примитивными средствами обезболивания.

На учении Гиппократа и двух его выдающихся римских последователей – Корнелия Цельса (30–25 гг. до н. э. – 45–50 гг. н. э.) и Клавдия Галена (131–201 гг. н. э.), оставивших основательные трактаты о медицине, была построена вся хирургия I–VIII столетий, которая после падения Рима получила дальнейшее развитие в Византии.

Однако в эпоху средневековья многое из богатого наследия хирургии древности было забыто. Более того, хирургия была отделена от врачебного искусства и превратилась в обычное ремесло, которым занимались люди, не имевшие медицинских знаний, поскольку хирургия в университетах не преподавалась.

В те времена наиболее многочисленными представителями медицины были хирурги и цирюльники. Доктора же с университетским образованием операций не делали, считая ниже своего достоинства производить какие-либо оперативные вмешательства, и даже давали клятву, что никогда ни при каких обстоятельствах этого не сделают. Во время операции врач, как правило, стоял в сторонке и давал указания хирургу, непосредственному исполнителю. При этом разница в статусе сказывалась и на гонораре: врач только за сам факт присутствия у постели больного получал плату в разы большую, чем хирург, спасавший пациента от болезни.

Хирурги составляли особое сословие ремесленников, имевшее свой устав, герб и святых покровителей. Например, во Франции их общество называлось «Братство святого Косьмы» – по преданию, этот святой умел хорошо лечить раны. Будущие хирурги не обучались в каких-то специальных заведениях, а поступали к опытному наставнику и работали в течение 3–6 лет в качестве цирюльников под его руководством. Ученик постоянно сопровождал мэтра-хирурга во время посещений больных, носил инструменты, перевязочный материал, мази и помогал при операциях. Накопив необходимый опыт, ученик сдавал экзамен, его принимали в члены братства, и он начинал самостоятельную работу. Так, знаменитый французский хирург Амбруаз Паре, сдав в 1539 году соответствующий экзамен, получил звание «мастера цирюльника-хирурга», хотя к XVI веку пути хирургии и парикмахерского ремесла уже успели кардинально разойтись, но таковы были правила того времени.

Цирюльники кроме своих непосредственных обязанностей имели право на так называемую «малую хирургию»: лечили мелкие раны и гнойники, делали кровопускание, вправляли вывихи и грыжи, останавливали кровотечения. Кстати, в средневековой немецкой армии цирюльников называли Feldcheere, что означало «полевые ножницы», отсюда, появилось впоследствии название «фельдшер», а русское слово «цирюльник» произошло от польского «cyrulik», которое в свою очередь произошло от лат. chirurgus – хирург.

Хирургическое дело являлось в те времена своеобразным промыслом. Многие цирюльники и хирурги разъезжали по городам и за определенную плату помогали больным прямо на улицах. На площади или постоялом дворе лекарь раскладывал свои инструменты и начинал принимать пациентов. Пробыв некоторое время в одном городе, он складывал свое имущество и переезжал в другой, нередко оставляя оперированных пациентов на произвол судьбы. Естественно, при таком лечении больные поправлялись довольно редко, да и то, если человек был крепок от природы.

Положение хирургов и хирургии как науки начало меняться лишь в XVIII столетии, когда после успешного излечения короля Франции Людовика XIV от него было получено согласие на создание в Париже специальной высшей школы для подготовки врачей-хирургов, которую назвали Академией хирургии. Несмотря на протесты медицинского факультета Парижского университета, в 1731 году такая школа была организована и почти полтора столетия являлась ведущим центром развития всей хирургии в Европе, а в 1745 году хирургическая Академия была уравнена в правах с медицинскими факультетами университетов. Именно после этого хирургия была официально признана как наука, которая наравне с внутренней медициной стала самостоятельной специальностью. Кстати, в отличие от Западной Европы, где хирурги традиционно считались врачами второго сорта, в России ничего подобного никогда не отмечалось. Русские лекари успешно сочетали терапевтическую практику с оперативным лечением и не считали это чем-то зазорным.

Рис. 3. Врач и хирург осматривают больного (гравюра 1475 г.)

Гирудотерапевт (от лат. hirudo – пиявка) – это врач, использующий при лечении больных, медицинские пиявки, а апитерапевт (от лат. apis — пчела + греч. therapeia — лечение) использует для лечения укусы пчел и различные продукты пчеловодства.

Примечание

История использования пчелиного яда при лечении различных заболеваний берет свое начало в глубокой древности. Апитерапия, или лечение пчелиным ядом – апитоксином, была известна еще в Древнем Египте, Индии, Китае, Греции. Согласно литературным источникам, Карл Великий и царь Иван Грозный именно ужалениями пчел успешно лечились от подагры.

В начале этот метод лечения широко применяли пчеловоды, которые часто были и лекарями, а с XIX века им заинтересовались врачи. В 1864 году профессор Петербургской лесной академии М. И. Любарский опубликовал статью, в которой указывал на пользу пчелиного яда при ревматизме, подагре, мигрени и других заболеваниях. В 1888 году австрийский врач Филипп Терч сообщил о результатах успешного лечения укусами пчел больных с различными невралгиями и ревматизмом. А в 1897 году профессор педиатрии Пражского университета Лангер провел первое химическое и фармакологическое исследование пчелиного яда. В Российской Империи заслуга распространения апитерапии принадлежит врачу Н. В. Любарскому, а в советское время – академику М. Б. Кролю.

В наши дни как у нас, так и в других странах выпускается целый ряд очищенных препаратов пчелиного яда, которые можно вводить в организм различными путями (инъекции, втирания, ингаляции и т. д.), не подвергая больного ужалениям. Однако считается, что введение свежего пчелиного яда дает лучший лечебный эффект, чем назначение готовых препаратов. Поэтому лечение непосредственно укусами применяются и в настоящее время.

Врач-диетолог (от греч. diaita – образ жизни) назначает пациенту определенный режим приема соответствующих пищевых продуктов, то есть является специалистом по лечебному питанию.

Примечание

Истоки современной диетологии находятся в далеком прошлом, когда было замечено, что одним из самых надежных лечебных средств является правильно приготовленная пища, съеденная в подходящее время и в нужном количестве. Например, соответствующие диетические рекомендации имеются в классическом трактате тибетской медицины «Чжуд-ши» (VIII–IX вв.). По мнению тибетских врачевателей, причиной многих заболеваний является нарушение процессов переваривания и всасывания пищи, а потому их можно лечить посредством правильно подобранной диеты, не прибегая порой к каким-либо специальным лекарствам.

Рекомендации на этот счет давали и многие светила древней медицины – Гиппократ, Авиценна и другие. Например, известный врач Арнольдо да Вилланова (1250–1313) – автор знаменитого «Салернского кодекса здоровья», настоятельно советовал:

 
Всем… соблюдать им привычную в жизни диету.
В случае крайнем диету лишь
только менять допустимо…
Высший закон медицины – диету блюсти неуклонно:
Будет леченье плохим,
коль забудешь, леча, о диете.
Сколько, когда, почему, где,
как часто и что применимо —
Все это должен предписывать врач, назначая диету.
 

Первые же врачи-диетологи, которые давали свои рекомендации для лечения и профилактики различных заболеваний посредством правильно подобранного питания, появились в Древнем Китае в период правления династии Чжоу (II век до н. э.).

Научные принципы лечебного питания были сформулированы только во второй половине XIX столетия и в значительной степени советы по питанию были разработаны на основе трудов выдающихся русских ученых И. П. Павлова и Н. М. Сеченова. И сейчас специальное диетическое питание широко используется в целях лечения различных заболеваний и предупреждения их обострения, причем как в лечебных учреждениях, так и в домашних условиях.

Физиотерапевт (от греч. physis – природа + греч. therapeia – лечение) использует для лечения больных различные факторы, получаемые с помощью специальных аппаратов и устройств, а фитотерапевт (от греч. phyton – растение) лечит больных лекарственными препаратами, приготовленными из растительного сырья.