Текст книги "Настоящие охотники за галлюцинациями"

Жена появилась спустя три минуты – не потому, что внезапно передумала смотреть на результаты эксперимента, а просто ждала, когда ее любимый на данное время сериал прервется на вездесущую рекламу совершенно бесполезных в обыденной жизни предметов и вещей.

– Ну, показывай! – воскликнула она, усаживаясь на стул и смотря на мужа во все глаза. – Что на этот раз ты придумал: машину времени или квадратуру круга?

– Квадратура круга невозможна, потому что число Пи бесконечно, – ответил Владислав.

– И что с того?

– А то, что бесконечное число и делает задачу вычисления квадратуры круга невозможной. Лучше смотри сюда, а то самое интересное пропустишь.

– Уже, и не отрываясь.

Владислав зажег газ и поставил на него сковородку. Жена удивленно хмыкнула, но ничего не спросила. Владислав разбил три яйца и вылил их в литровую кружку, куда заранее сложил нарезанную дольками колбасу.

– Внимание! – воскликнул он. – Сейчас уважаемая публика увидит доселе невиданное действие!

– Что я, не видела, как яичница с колбасой жарится?

– Видела, – кивнул Владислав. Он взял одной рукой сковородку и подержал ее над огнем. Дождавшись, пока она нагреется, он повернулся к жене и резко вылил меланж с колбасой на сковородку. Яичница побелела, скрывая колбасу под белой пленкой белка. Глаза жены расширились от изумления: она впервые в жизни увидела, как яичница готовится сама по себе в метре с небольшим от пола. Владислав понял: миллион ему обеспечен. Лишь бы допустили к показу в передаче, ведь показать трюк необычнее этого не сумеет никто при всем желании.

– Как ты это сделал? – охрипшим голосом спросила жена. – Это голограмма? Признавайся, ты встроил в стены и потолок микропроекторы.

– Признаюсь, – сказал Владислав, доставая тарелку и перекладывая в неё пожарившееся блюдо. – Попробуй проекцию на вкус и убедись в том, что мы научились создавать и вкусовые галлюцинации, плавно переходящие в галлюцинацию сытости.

Жена с повышенной осторожностью – словно на тарелке лежала не обычная, привычная с раннего детства еда, а неизвестное блюдо, приготовленное из чуждых инопланетных растений, привезенных с планет звезды Альфа Центавра, – дотронулась до нее вилкой, отделила небольшой кусочек и поднесла его ко рту. Принюхалась, спросила:

– Ты посолить не забыл? – и, не дожидаясь ответа, храбро сунула кусочек в рот.

Владислав молча ждал. Он не сомневался в том, что яичница ничем не отличается от приготавливаемой им на обычной сковороде, хотя и делал скидку на то, что она принадлежала чертям и могла добавить в еду легкое серное послевкусие.

– Потрясающе! Ничего вкуснее я никогда не ела! – воодушевленно сказала жена.

– Намекаешь, что мне теперь готовить еду?

– Какой ты проницательный, – улыбнулась Света. – Раскроешь секрет?

– Не могу, – ответил Владислав. – Это такой секрет, что за него могут убить.

– Так уж и убить? – не поверила жена.

– Во всяком случае, изобьют основательно, – заметил Владислав, мстительно подумав, что он все же пережил избиение и чувствует себя довольно сносно. Месть рогатых оказалась быстрой и болезненной, но благодаря крикам Наташи последствия оказались не так страшны, как показалось в момент, когда Владислав увидел физиономии разгневанных чертей. Он думал, что его и вовсе разорвут на мелкие кусочки. – Когда-нибудь, когда я выйду на пенсию, я расскажу тебе о том, как достиг таких успехов. На ушко нашепчу, чтобы другие не услышали.

– Жадина, – ответила жена, но настаивать не стала.

Вечером Владислав подвесил сковородку в спальне на саморез, где висела мухобойка. С помощью одолженной у чертей посудины он планировал каждое утро проверять: исчезла ли способность видеть рогатых и принадлежавшие им предметы, или же его «не отпустит» еще на какое-то время?

Ему было, о чем подумать. Предостережение черта насчет игры с огнем запало в душу, и хотя Владислав ощущал себя победителем в схватке с нечистыми, но понимал: не окажись рядом Наташи – и результат побоища стал бы совсем другим. Ведь черти все-таки умудрились разбить окна и выбить двери. Избивай они Владислава с такой же силой – он лежал бы сейчас не дома на кровати, а в морге, представляя собой один огромный синяк.

Он запоздало сообразил: при всей злости чертей, они пощадили виновника и не сделали из него настоящую отбивную. Что стало тому виной – восхищение первым в мире человеком, который сумел дернуть чертей за хвосты, или что он вообще сумел их увидеть, не пребывая при этом в мире алкогольных грез, Владислав не знал. Но знал, что теперь обратного хода нет. Да и коллеги не пожелают отказаться от шанса заработать на черный день. При скромной институтской зарплате подобное желание вполне понятно и оправдано. Поэтому срочно придется придумать способ изгнания чертей, чтобы они не почувствовали себя оскорбленными до глубины души или не смогли нанести целителю и его команде ответный удар.

– Да, именно так, – пробормотал он. С этими мыслями Владислав проворочался половину ночи, пока не забылся неприятным сном, в котором снова и снова убегал от неисчислимой армии чертей, размахивающей сковородками и крушащими все на своем пути с упорством танков и авиации.

Глава 9

Вопреки сложившейся традиции, проснувшийся Владислав первым делом посмотрел не на часы, чтобы узнать, который час, а на гвоздь с мухобойкой. Чертячья сковородка висела, как ни в чем не бывало, и Владислав вздохнул: дар или проклятие – смотря, с какой стороны посмотреть на приобретенную способность – все еще не пропал.

Он перевел взгляд на электрический будильник и усмехнулся: как обычно, успел проснуться за три минуты до звонка. Привычка просыпаться заблаговременно выработалась быстро, стоило неделю вставать под дикие завывания и треск нового будильника. В первый день Владиславу даже пришлось выпить валерьянки: сердце ушло в пятки при грохочущих звуках и забилось так, словно Владислав не спал, а всю ночь носил тяжести по квартире. Прошлый будильник звенел тихо-тихо, практически «шепотом», плавно врываясь в сон и неназойливо выводя в реальность. По сравнению с ним новый звонок звучал сигналом воздушной тревоги, требующим немедленно покинуть квартиру и спрятаться в бомбоубежище, ибо на город падает ядерная бомба.

Поездка в автобусе на работу показалась мучительно долгой: пассажиры как специально обсуждали вчерашний погром в институте. И даже необычно длинные пробки не заставили пассажиров поменять тему разговора. От прозвучавших версий у Владислава волосы становились дыбом: по мнению пассажиров, в институте занимались секретными опытами по созданию вибрационного оружия и проводили испытания с прототипом тектонической бомбы; в институте произошла смена собственника, а местные мафиози не захотели добровольно передавать институт столичным коллегам. Звучали и не настолько бредовые предположения, но Владислав перестал слышать что-либо, увидев, как в салон вошел бледный мужик с чертом на шее. Время замедлилось в десятки раз: Владиславу показалось, что черт излишне пристально на него посмотрел, и вскоре по его зову спрятавшаяся за углом армия рогатых барабанщиков нападет на Владислава и свернет его в бараний рог вместе с остальными пассажирами и автобусом.

Но черт посмотрел на Владислава, как на пустое место, и продолжил отстукивать забойный мотивчик. В противовес хмурому мужику черт выглядел невероятно счастливым и не вглядывался в лица людей. У Владислава руки зачесались отомстить за вчерашнее, и он с огромным трудом поборол желание дернуть черта за хвост: время простых решений прошло.

Здание института выглядело еще хуже, чем показали журналисты, и его вид пронял бы даже бессердечного. Не осталось ни одного окна с целыми стеклами, шифер превратился в гору осколков, вывеска представляла собой набор букв, в произвольном порядке разбросанных по земле, двери зверски исцарапаны вдоль и поперек, а разбитый асфальт перед зданием отдаленно напоминал скопление льдин во время ледохода.

На территории института скопилось огромное количество народу, но в толпе отчетливо выделялись два человека. Первым оказался главный бухгалтер, моментально прикинувший, сколько денег уйдет на ремонт здания, и потому приобретший довольно-таки бледный вид. Владислав сделал собственные подсчеты и мысленно ему посочувствовал: бухгалтеру придется перепрыгнуть через голову, но списать уйму мебели, оборудования и разных материалов. Конечно, в кои веки появился шанс приобрести современную мебель, но ещё ни один бухгалтер не тратил финансы, не посчитав, что вынимает деньги из собственного кошелька. Он будет до последнего бороться за каждую копейку, и если в институт привезут новую, а не списанную в других организациях мебель, то это событие можно будет смело приписать к настоящему чуду.

Вторым выделявшимся в толпе человеком был директор. Он лично испытал на себе гнев чертей и до сих пор пребывал в состоянии крайней задумчивости. Накопленный за годы учебы и работы опыт не позволял ему поверить в потустороннее и согласиться с тем, что институт навестила толпа взбешенных полтергейстов, но объяснить случившееся, полагаясь на обширные научные знания, директор не мог.

Высматривая в толпе Макара и Геннадия, Владислав увидел Наташу, одиноко стоявшую в отдалении от толпы и взиравшую на здание с некоторой долей отрешенности. Пакета, обвязанного праздничной ленточкой, в ее руках не было, из чего Владислав сделал вывод: Макар еще не появился. Единственное объяснение его отсутствия – он таки напортачил с халатом, и теперь не знает, как вручить лаборантке порванную при стирке и прожженную при глажке спецодежду: дамы любят щеголять в одежде, площадь которой не превышает двух квадратных дециметров, лишь в фэнтезийных или эротических фильмах. Наташа живет в реальном мире и предпочитает не настолько смелое одеяние. К тому же, появись она на работе в подобном виде, рабочий процесс будет моментально сорван: под видом оказания разной помощи в её кабинет как пчелы на мед слетится мужская часть института, начиная от молодых специалистов и заканчивая давным-давно женатыми сотрудниками. Глядишь, и сам директор заглянет – дать втык работникам, бездарно тратящим рабочее время на шатание по чужим кабинетам, и заодно узнать, кто находится в эпицентре всеобщего внимания. Учитывая его возраст и строгое воспитание, директор окажется крайне недовольным кричащим видом лаборантки, и вскоре Наташе придется подыскивать новое место работы.

«Что-то я не о том начал думать», – спохватился Владислав и посмотрел на часы. До появления Геннадия оставалось примерно четыре минуты. Наташа тоже посматривала на часы, и Владислав направился к девушке. Хождение по разбитому асфальту навеяло мысли о толпе чертей в желтых робах, дружно бросившихся в атаку на ровное покрытие с ломиками и отбойными молотками.

Наташа приветственно помахала ему рукой.

– Я принесла нужные книги, – сказала она. – Три штуки. Частично похожие, но в каждой есть материалы, отсутствующие в других. Вам пригодится, я уверена.

Она протянула пакет Владиславу, и он достал одну книгу.

Мягкая обложка, страницы склеены – дешевое издание, неоднократно побывавшее в руках читателей и не рассыпавшееся по страничкам благодаря тому, что кто-то просверлил в ней четыре дырки и скрепил листы капроновой ниткой. Ни фамилия автора, ни название Владиславу ничего не говорили, но он и не думал, что знает работавших в этом направлении людей. Для него подобные книги являлись бредом сивой кобылы, напечатанными для желающих не расставаться с детскими сказками и при этом пытающихся овладеть способностями главных сказочных героев. Как-то: научиться летать, читать чужие мысли, смотреть сквозь стены и другие преграды, знать будущее разной степени удаленности и особенно знать прошлое. Да мало ли, о чем мечтают люди?

Перелистав страницы и бегло прочитав то тут, то там, Владислав понял: ситуация складывается намного серьезнее, чем он предполагал. О чертях в книге упоминалось, и немало, но единственным желанием описанных в книге темных потусторонних сил являлось желание прикарманить душу человека в обмен на исполнение мечтаний и фантазий. Но видимые Владиславом черти отличались от «стандартных», они не выполняли желания в обмен на душу, а тупо долбили по макушке и получали от этого невыразимое наслаждение.

– А вот и я! – услышали они голос Геннадия. Пробравшийся сквозь толпу, он подошел к коллегам и поинтересовался. – Макара до сих пор нет?

– Как видишь.

– Я так и думал, – усмехнулся Геннадий. – Насколько я знаю Макара, он привык снимать женские вещи с их носителей, извините за компьютерный термин, а пользоваться утюгом явно не пробовал.

– Опять обо мне болтаем чушь за глаза? – весьма довольный жизнью, Макар подошел к Наташе, раскрыл сумку и протянул девушке пакет, перевязанный золотистой ленточкой. – Это тебе.

– Конфеты? – удивилась Наташа. – Зачем они мне? Их вместо халата не наденешь.

– Это в качестве извинений за вчерашнее, – пояснил Макар. – А халат – вот он.

Второй пакет очутился в руках лаборантки.

Увидев, что принес Макар, Геннадий и Владислав закашлялись. Наташа покраснела уставилась на Макара убийственным взглядом.

– А что такого? – Макар отступил на шаг. – Лабораторный халат никогда уже не станет белым и целым, а этот только-только из магазина. Новенький!

– Он с гламурными цветочками, фантазер несчастный! – воскликнула Наташа.

– И что? – не понял Макар. – Подумаешь… Зато ни у кого в институте такого же не будет.

– Конечно, не будет, – ядовито произнесла Наташа. – Потому что нормальные люди не работают в ночных халатах. Ты бы мне еще домашние тапочки в виде собачьих морд с ушами на сменную обувь принес!

Макар предусмотрительно отошел еще на один шаг.

– А я принес… – медленно доставая из пакета тапки, ответил он. – Вот.

– Он еще издеваться вздумал! Сам носи! – Наташа вернула ему халат вместе с конфетами. – Где мой, обычный и белый, как чистый лист бумаги?

– Пал смертью храбрых…

– Я же говорил, что он халат сожжет или порвет, – ухмыльнулся Геннадий.

– Можно подумать, ты лучше меня этими делами занимаешься! – огрызнулся Макар.

– Нет, конечно, – охотно ответил Геннадий. – Но я и не берусь за работу с тонкими материями. Мое дело – стены сверлить, ковры вещать, краны чинить, стиральную машину ремонтировать… Мало ли работы найдется для мужских рук?

– Завтра же принеси мне нормальный рабочий халат! – приказала Наташа.

Макар промолчал.

– Слушайте, – спросил Геннадий, меняя тему разговора. – А почему мы стоим здесь и не заходим в институт?

Наташа указала в сторону собрания.

– Директор объявил, что отправляет персонал института в отпуск на время ремонта здания, – пояснила она. – Месяц беззаботной и неоплачиваемой жизни нам обеспечен.

– Ну, блеск! – ахнул Макар. – И что мы теперь будем делать… без денег?

– У меня есть отличная идея по этому поводу, – воскликнула Наташа.

– Какая?

– Вы возьмете меня в свою команду целителей.

Троица на время застыла от изумления. Особенно ужаснулся Владислав, намеревающийся объявить перерыв в работе целительской группы месяца на два-три – на время, отведенное им на штудирование принесенных Наташей книг и на проведение ряда опытов над чертями.

– Это еще зачем? – воскликнул Макар. – Твое появление добавит нам не денег, а головной боли.

– Влад с ней справится, – отпарировала Наташа.

Владислав жестом приказал коллегам замолчать, пока на их речи не обратили внимания сослуживцы.

– Предлагаю пройти вон туда, – он указал на стоявшие в отдалении от толпы скамейки, – и обсудить нашу ситуацию в более мирной и спокойной обстановке.

Оглянувшись в сторону коллег – не наблюдает ли кто за ними, – четверка направилась к скамейке. Макар, мрачно поглядывая на лаборантку, сорвал с пакета ленточку, раскрыл коробку и разом сунул в рот три конфеты.

– Сам съем, – сказал он. – С ромом, между прочим. Никто не хочет?

– Смотри, напьешься! – предупредил Владислав. Ему представились крохотные черти, бегающие по голове Макара, объевшегося конфетами до состояния не вязания лыком, и по одному выдергивающие волосы из его шевелюры.

– Нет, спасибо, – ответил Геннадий. Владислав тоже отказался, а повторно предлагать конфеты Наташе Макар не стал и съел их в полном одиночестве, из принципа. И халат подарил проходившей мимо старушке, наговорив с три короба о новой акции института, руководство которого решило в честь юбилея директора подарить самым бойким старушкам по новому халату. Так сказать, доказать, что наука не забыла о людях и до сих пор всячески пытается им помочь.

Старушка поблагодарила, назвала Макара приятным молодым человеком, пожелала ему добра и счастья, и ушла, светящаяся радостью на половину микрорайона.

Макар по-детски показал Наташе язык: раньше не взяла халат, а сейчас поздно метаться. Пусть в нём ходит человек, по достоинству оценивший этот скромный и безвозмездный дар.

– Стало быть, ты желаешь работать с нами? – спросил Владислав. – Но что ты собираешься делать в группе, если мы сами не уверены в ее дальнейшем существовании?

– Как это, не уверены? – удивился Геннадий. – Я очень даже уверен. И Макар тоже.

– Я здесь – главное звено, – напомнил Владислав.

Наташа пожала плечами.

– Консультировать, конечно, – пояснила она. – Я же прочитала кучу материалов на тему изгнания духов!

– Ха! – буркнул Макар, просматривая одну из книг. – Специалист по ахинее. Немного толку от псевдонаучных записей.

– Зато избавлять людей от головной боли путем дергания чертей за хвосты – это строго научный метод, – отпарировала она. Макар открыл рот, но не нашел, что ответить. – Вот и дальше молчи, пока умные разговаривают.

– Назови одну уважительную причину, по которой мы обязаны принять тебя в команду? – спросил Владислав.

Наташа подумала.

– Я – умная, хорошая, белая и пушистая, – пояснила она. Судя по выражению лица Макара, с последними словами лаборантки он был категорически не согласен. – И мне деньги нужны не меньше вашего. Закроют институт – в следующем месяце мне придется есть одну вермишель с горячей водой.

– Но после случившегося в институте, – сказал Владислав, – разве тебя не пугает возможное возмездие чертей? Ведь в следующий раз оно вряд ли окажется меньшим по силе разрушения, а черти дерутся, как… как черти. Хм…

Наташа уперла руки в боки, всем своим видом показывая, что сумеет выстоять против чертей в честном бою сковородками.

– Ладно, мальчик и два дядечки, – сказала она, – я понимаю, что ответный удар чертей – это больно и разрушительно, но вы первые ворвались в мой кабинет, стянули халат и затолкали меня в шкаф.

– Не вижу связи между нашим появлением в кабинете и твоим появлением в нашей команде, – буркнул Макар. – Мы тебя спасали, если ты вдруг забыла.

– Не-не-не! – не согласилась девушка. – Вы спасали себя, а меня чудом не оставили в чем мать родила. Поделившись халатом, я оказала вам посильную помощь, и теперь жду от взаимности.

– На какую взаимность ты рассчитываешь, влепив мне пощечину? – поинтересовался Макар.

– А на такую! – отпарировала Наташа. – Обычно я бью нападающих коленом в пах, раз и навсегда лишая нахалов возможности иметь детей. Пощечина в данном случае – это крайне вежливое предупреждение.

Макар снова застыл с открытым ртом.

– Ну, хорошо, – сказал Владислав. – Как руководитель группы, я принимаю тебя на работу с испытательным сроком до восстановления института. Дальше – посмотрим по обстоятельствам.

Натана времени даром терять не стала.

– Когда приступать? – спросила она.

– Прямо сейчас.

– А что делать?

– Обсудим кое-какие предположения, – пояснил Владислав. – Я вчера долго думал и понял: черти усаживаются на шее больного или выпившего, но никак не здорового человека. Когда мы поймем, какое вещество их привлекает, мы сумеем синтезировать его и устроить пробную поимку чертей.

– А чем ты их ловить собрался? – заинтересовался Макар. – Или во что, если точнее?

– Надо подумать, – уклончиво ответил Владислав.

– Можем использовать для этого пустые бутылки, – предложил Геннадий. – Раньше в кувшины загоняли джиннов, а теперь мы станем загонять в бутылки чертей. Как идея?

– Мне нравится, – признался Владислав. – И особенно понравится тому, что эти бутылки случайно обнаружит и откроет. Запомнит на всю жизнь.

Обсуждение идеи пришлось отложить: директор завершил собрание, и работники института разошлись по кабинетам наводить порядок. Перед уходом в отпуск им требовалось выполнить немало работы: собрать нужные бумаги в отдельные стопки, забрать личные вещи, перенести целые компьютеры в приспособленный под склад кабинет на время ремонта, а так же разобрать сломанную мебель и вынести ее на улицу.

Из-за толкотни в коридорах особо умные работники избавились от мебели проще: выбросили ее в окна. При этом в полет отправилась и неповрежденная чертями мебель: работники справедливо решили, что они не хуже остальных, и почему они должны продолжать работу на старой мебели, если другим коллегам поставят новую? Гнева бухгалтера не опасались: при соприкосновении с землей ни один шкаф или стол не останется целым, а бухгалтер не сумет определить, какая мебель сломалась не до полета, а после приземления. Ненужные бумаги летели на улицу тем же курсом.

Через три часа уборка кабинетов завершилась захламлением институтской территории, но дворники не роптали, а скрупулезно прикидывали, сколько денег заработают на сдаче бумаг в утиль и продаже старых столов и шкафов всем желающим.

Команда намеревалась вернуться на скамейку и обсудить планы на будущее в тени деревьев, но неожиданно увидела, что скамейки вокруг института оказались заняты старушками, болтающими о вчерашней серии какого-то сериала и кормящими голубей. Отъевшиеся птички ленились взлетать и шарахались от прохожих с таким видом, словно делали последним великое одолжение.

Увидев выходящего из института Макара, старушки с ближайшей скамейки дождались, пока он не пройдет мимо них и обратились к нему с вопросом:

– Молодой человек, можно Вас на минутку?

Макар огляделся по сторонам. Слева – Владислав, справа – Геннадий, оба старше на несколько лет. Наташа – моложе, но на звание «молодой человек» не претендует. Придется отдуваться самому.

– Пожалуйста! – сказал он. – А в чем дело?

– Вы не подскажете, – поинтересовалась старушка, – когда в институте начнут раздавать ночные халаты? А то мы уже три часа ждем!

– Халаты? – растерялся Макар.

– Ну да, – сказала старушка. – Нам соседка по дому сообщила, что здесь бесплатно халаты раздают в честь юбилея, вот мы и собрались. А скоро еще наши знакомые подъедут, мы им позвонили.

Макар перехватил укоризненный взгляд коллег и потерял дар речи.

– Извините, но халаты уже закончились, – перехватил инициативу Владислав. – Юбилей небольшой, и халатов купили соответственно.

– Как это, кончились? – помрачнела старушка. – Мы будем жаловаться.

– Вы знаете, – вступил в разговор Геннадий. – Если вам не досталось халатов, то вы имеете полное право забрать одну единицу мебели. Видите, их специально вынесли на улицу, чтобы желающие могли оценить шкафы и столы по достоинству, а понравившиеся увезти домой.

– Вы серьезно?

– Не верите, сами спросите! – воскликнул Геннадий.

Старушки отправились рассматривать столы и нервировслиать дворников, лишающихся легкой прибыли, а четверка быстрым шагом разошлась по домам, решив приступить к обсуждению планов на будущее завтрашним утром.