Текст книги "Сказки Александра Мы"

Ох уж эти пальчики

Все пчелы как пчелы, а одна такая вредная, как всегда, принесла в улей капельку дёгтя…

Так и в жизни, порой ничто человеческое не способно пересилить наши маленькие инстинкты и рефлексы. Именно об этом в 132-й аудитории рассказывалось на второй лекции по нейрофизиологии:

– Знакомьтесь: у нас в голове живет человечек, это проекция наших чувств – гомункулус. Его дом – извилина коры правого большого полушария головного мозга.

Лектор выставил на обозрение удивительную куклу: большие губы, гигантские пальцы, микроскопическое тельце и ножки.

– Если присмотреться, то один указательный палец эквивалентен целой ноге. Мужчины, конечно, никогда не согласятся на такой обмен: палец вместо женской ножки. Абсурд!

В ответ по рядам прошел смешок:

– Ага, а девушки не согласятся на такой маленький член!

Нина отвлеклась от монотонного голоса лектора. Даже запланированные шутки не спасали скукотищу лекции по нейрофизиологии. Вытянув руку, она рассматривала свои пальцы:

«Не зря вчера на маникюр час потратила. Боже, зачем я вообще записалась на этот спецкурс? Романтика, мечта молодости… Да что ты говоришь? Молодость вся впереди. А это – детство.»

Голос лектора снова отвлек ее:

– Стимуляция пальцев приводит к возбуждению больших участков коры головного мозга. Поэтому эффективно делать массаж кистей, умываться холодной водой – это замечательно расслабляет и бодрит.

«… да уж, мне бы взбодриться. Но лучше мужчиной, чем ледяной водой…»

Лектор не мог читать ее мысли и монотонно продолжал:

– Но что намного важнее – надо в первую очередь заниматься пальчиками с грудничками: игры и гимнастика. Тогда они скорее начнут общаться и, вообще, развиваться. Короче, умнее будут.

Несмотря на неприязнь к лекции, да и лектору, она задумалась о его словах, вспоминая себя:

В детстве любила кукольный театр. И особенно, когда доверяли ей самой исполнять роли. Хоть и не за ширмой на сцене, а перед родителями, все равно любимой игрой было надеть на пальчики головы сказочных персонажей. Вспомнила ощущения мягкого тряпичного тельца на ее пальце, как было интересно придумывать им диалоги, строить конфликт. Драматургия, в общем.

А сейчас совсем другое кино….

Завибрировал телефон: СМС от парня. Она улыбнулась. Пальцами набила ответ. И еще сильнее заулыбалась. Лектор посмотрел на нее:

– При взгляде на двигательного гомункула сразу становится понятно, почему люди не замечают, когда сутулятся. Спина минимально представлена в сенсорном мозге, а в моторном еще меньше. Она по сути размером с язык, трудно его отследить.

В ответ, дождавшись, когда он отвернется, она показала ему средний палец. А для успокоения – два. Средних. Пальца.

Посмотрела на них. Снова завибрировал телефон. Прикусила губу, и пальцы вновь застучали ответ. После смс не хотелось слушать нудятину… хотелось тепла и мужского тела. Или хотя бы пальчиков. Ну хоть своих. Пальчиковый массаж. За шесть лет практики появились свои фавориты. Пальчики правой руки явно выигрывали. Особенно средний. Но лучше, конечно, два.

Рука рефлекторно потянулась вниз. Стоп! Надо потерпеть до вечера. Ну, или хотя бы до перерыва. Похоже, лектор заметил этот порыв:

– Дорогие студенты, я знаю, когда вы переписываетесь на уроках: серьезно, никто не смотрит себе между ног, улыбаясь при этом. Но не буду отвлекаться. Мы не воспринимаем наше тело таким, какое оно есть в реальности. Иллюзии сенсорной чувствительности подсказывают сладостные ощущения, и, хотя глаза говорят о другом, в работе двух систем восприятия происходит рассогласование. В большинстве ситуаций чувствительность «подстраховывают» зрение и осязание, потому что обычно мы видим собственные руки, ноги и туловище и параллельно понимаем, что к чему-то прикоснулись. В этом секрет притягательности порнографии – подменяется зрительный канал. А если в этот момент партнер будет хотя бы в телефонной трубке, мозг окажется абсолютно обманут и без промедления выпрыснет комбинацию гормонов удовольствия.

Посмотрела в глаза лектору. Покраснела. Тьфу! Совсем сбил настрой! Вернулась в воспоминания: разобравшись с ласками своими пальцами, она научилась достигать пика драматургии одним пальчиком, просто поманив им любого мужика. Но лучше, конечно, двоих. Мама же не зря говорила:

– Мужчин надо много, потому что с одного цветочка много мёда не соберешь.

Хотя и это быстро наскучило. Вообще все быстро наскучивает. Скука – бич поколения нового века. А что будет дальше? Скучная работа… В офисе. Пальцами стучать по кнопкам. За хорошую службу пальчикам будут преподноситься маленькие подарки – кольца.

А можно проявить креативность и этими же пальцами стучать совсем не так, как ждет от нее руководство. А совершать махинации – меньше денег хозяевам. Зато больше ей. Главное, чтобы не настучали на нее. А то потом маски-шоу, личиком в пол, и уже настучат по голове. А ей еще даже не начало нравится, когда по попке. Короче, нервы станут ни к черту. Как результат – никакой личной жизни. Снова придется мастурбировать. Драматургии уже в нашей сказке больше, чем в реальной жизни.

Размышляя, она рефлекторно накручивала прядь волос на палец. Еще две. Продолжать думать не хотелось. Удачно отвлекла новая СМСка. Она покраснела, оглянулась, нашла взглядом отправителя в противоположном конце аудитории. И уже ему показала средний пальчик. Но не агрессивно эрегированный, а манящий.

Вовремя он ей написал. Вовремя подоспел и звонок.

– Итак, гомункулус является проекцией наших чувств, а на следующей лекции мы рассмотрим его братишку: он познакомит нас с проекцией наших движений.

Лектор тонкими женственными пальцами сжал цилиндр мелка, дочертил схему, опустил мелок. Она заметила, как побелели от пыли его пальцы.

– Я кончил, вытрите!

 
                                               ***
 

…Из аудитории она выходила вместе с парнем. И не на следующую лекцию, а в общагу. Но мы не пойдем за ними. Не будем подсматривать. Я расскажу, что будет дальше.

Формула сладости неумолима: бочку меда может испортить ложка дегтя, да что там – даже одна вредная пчёлка. А смешав килограмм мороженого и килограмм говна, никогда не получишь 2 кг мороженого (хотя нынешние производители могут и поспорить) – получится 2 кг говна, хоть ты назови его натуральным мороженым.

Другой парадокс – ее сила в ее пальцах, как у коварной волшебницы. Но его палец, введенный в неё (а тут уж точно – лучше два), делает её тело мягким и тряпичным, саму её – беззащитной.

А жизнь – сладкой.

Первым делом – самолёты

Он был странный еще,

Она пришла – хорошо.

Сколько в мире океанов?

С седьмого класса он знал правильный ответ как дважды-два – четыре. И мог легко показать их на глобусе, как и маршруты первоплавателей и прочих пиратов.

А по отголоскам ЕГЭ спустя 25 лет эхо донесло: океанов уже пять. Как это пять?! Земля не увеличилась, ничего вроде бы крупного не рыли, даже ядерные испытания запретили, а их стало пять. Начал разбираться. Увы, не только политики способны перекраивать глобусы. От трех океанов оттяпали по кусочку и вывели еще один вокруг Антарктиды: Южный океан. Он сразу счел его каким-то виртуальным, ведь, по сути, у этого океана была только внутренняя граница: побережье Антарктиды, а снаружи – «как-то так, где-то там». Но мировой океан беззащитен. Поэтому ученые и любят надругаться над частями природы.

Ему захотелось вступиться. Самым маленьким по-прежнему оставался Северо-Ледовитый. Его объем 18 млн км³. Но вода не только под нашими ногами, но и над головой. Спросите Ноя – он расскажет, как много ее там. Ученые, надругающиеся над небом, подсчитали точно массу атмосферы: 5·10¹⁸кг. Это человек на 80% состоит из воды, атмосфера в этом смысле чище. Общая масса водяных паров равна 1,2·10¹⁶кг. Он взял карандаш, перемножил степени, и вышло, что в Океане 1,8·10¹⁵кг воды (в пятнадцатой!) а в Небе 1,2·10¹⁶кг (в шестнадцатой!). Так что над нами океан даже похлеще. Не забудьте зонтик.

И в этом океане (шестом, выходит? Или пятом, если по массе судить?) тоже много кораблей. И они тоже иногда терпят бедствие. Любовь и Небо знают много трагедий. Женщинам не место в море, но сколько же их в воздухе, как Ангелов! Так 40 лет назад пилот шел на взлет в Новосибирске. Он знал: пока самолет бежит по взлетке, она бежит к другому. Быстро, больно. Самолет оторвался от полосы Толмачево и вместо запланированного маршрута взял крен влево. Вскоре обломки самолета вперемешку с обломками пятиэтажки сползали к земле. А голова пилота скатывалась по лестнице с четвертого на третий этаж. Сгорело 5 человек. Она не пострадала. Хоть и быстро бежала. Промахнулся подъездом. А вы как думали? На земле тоже опасно. По статистике – в Пятом океане безопаснее, чем вечером в Москве.

Трагедии продолжаются и в наши дни, обычно в этот момент судьба зависит от диспетчеров, дежурящих на твердой земле. В безопасности, хоть и в Москве.

Как самолет с заглохшим двигателем – она мигала сигнальным огнем и просила посадку. Формально в голосе не было паники, корректный запрос согласно инструкциям на случай ЧС. Но долго бы не протянула.

Он принял её. Она была уверена – её спасет секс. Он знал: её спасет просто быть рядом… в сопровождении служебной машины, мигающей follow me – она спокойно проехала до стоянки и утром полетела дальше.

Не воспользовался. Нет, это не пафос. Жалел ли он? Нет – это работа…

И лучше так, чем виртуалы на флайсимуляторе, просто выполняющие рейсы за монитором. По статистике, около 4 500 мужчин, мечтающие о недостижимой профессии, в этот момент дома играют в пилотов гражданских рейсов. Нравится Боинг 777? Интересно, что там в Шанхае? А полетели! В динамиках свист двигателей, виртуальный диспетчер произносит: «добро», побежали… джойстик на себя, и полетели! И теперь 8 часов смотреть в прорисованные графической системой на мониторах облака. Всё по серьезному! Вот бы по интеркому вызвать стюардессу: «Леночка, еще кофе, пожалуйста». Но Леночка не придет.

Он же не играл в игры. Люди играют в пилотов, но никто не хочет играть в диспетчеров. Как никто в школе не хочет стоять на воротах. Он просто жил. Работал. Творил. Был.

Следующая-Она: Бухгалтерша. Работа сломала её, а она сломала шею главбуху своими гроссбухами. Но осталась женщиной. Женщиной, окруженной тишиной и пустотой стен. Больше года. Она боится таблеток и боится людей. Но как женщине ей просто нужно ощутить себя в мужских ногах. Если бы не было аэродромов, самолеты бы просто не летали. Ах, знали бы вы, сколько всего есть в мире: запасные аэродромы, аэродромы подскока, фронтовые и полевые…

Что главное в работе авиадиспетчера? Правильно! Чтобы траектории никогда не пересеклись. Зачем катастрофы? Так и он – всегда следил за тем, чтобы все параллельные линии никогда не пересекались, как бы ни хотелось геометру Лобачевскому. Забавно, но пилоты встречаются в обычной жизни. Выпивают в барах, травят байки, сравнивают аэродромы, обсуждают диспетчеров: и там и тут – жизнь. Про него говорили: «С ним сложно, но интересно».

Еще один звонок:

– Сколько сегодня?

– Пятеро

– Немного… видимо накопилось за неделю человек 30?

– Угу… представляешь, все с 22й по 26й этажи.

– Плотненько.

Реаниматорша. В онкоцентре. Людей привозят умирать не только в хосписы. Но в клинике их деликатно вначале спасают. Этика и работа таковы. Она же без лифта бегала по высокой башне на Каширке, откачивая и оживляя изначально неживых. Дом вечной Кармы. А по ночам заливала баги своей кармы эндорфинами. Вечная жизнь. Дальняя авиация предполагает дозаправку в воздухе. Ответственейшая процедура!

Одна моя знакомая на вопрос «почему ты пошла в патологоанатомы?» беззастенчиво искренне отвечала: «не люблю живых людей».

Другая же Она любила людей за их мозги. И шесть лет была отличницей Медицинской Академии.

– Кем ты будешь, когда вырастешь?

– Нейрохирургом!

И вот, пятый год – время распределения. У медиков все так неспешно, пока никто не умирает. Наконец-то вокруг настоящие нейрохирурги. Их вердикт един:

– Девочка, протяни руку, выпрями пальцы. Видишь? То, как дрожат твои пальцы, называется врожденным тремором. Пока ты четыре года ручкой лекции записывала, это никого не интересовало. А резать… резать мы тебе только трупы доверить можем.

Её не надо было трахать. Достаточно было слушать (трупы – собеседники неважные). И не перебивать (если ночью в морге перебивают, это немного шокирует). А слушать было что… Криминальная патанатомия имеет свою специфику: ОПЕРа звонили и просили её то снять труп, провисевший в петле пару недель (сами подойти боялись), то на огнестрелы звали – не пачкать же костюмы! А потом она ставила свечи над телами, отпевала самоубийц… Церковь то на такое не пойдет. Она же боролась с миром и за весь мир. Самурай с самым маленьким мечом: скальпелем. Теперь вы понимаете, как важна тишина и спокойствие в эфире.

Пикирующий торпедоносец во время войны в среднем проживал 1,2 боевых вылета. Она была из таких отчаянных. Улетела и не вернулась. Что поделать, на тебе как на войне. Странно, но те, кто в небе, при своей всемогучести подчиняются диспетчерам на земле. Но это подчинение насилию. Это подчинение через доверие. Доверять.

Другая-Она была так крута, так высока, что летала даже выше кромки небесного океана – на орбите. Казалось, ей все, кто ближе Марса, слишком низки. Но что-то случилось, и она стремительно влетала в слои атмосферы. Как шаттл Колумбия. Они тоже впали в панику, последние переговоры с центром управления стали анекдотом:

– Центр, что нам делать, при входе в плотные слои атмосферы перегрев кромки левого крыла идет значительно быстрее!

– Капитан, спокойствие, сохраняйте спокойствие.

– ЦУП, датчики зашкалили!

– Капитан, мы знаем об этом факте и разбираемся.

– Хьюстон, у нас проблемы!

– Не паниковать, Борт Колумбия, спокойно повторяйте за мной: «Отче наш, иже еси на небеси…»

Фразеологизм «распластаться о Землю» тут проявил себя в прямом смысле, но порой не надо

подниматься в Космос, чтобы так хорошо «распластаться». Так и ее борт падал и просил о помощи, готовый сбросить даже самооценку… Он не стал шутить. А смысл? Всем не помочь…

А вот совсем другая история. Этот борт был гордостью аэропорта. Яркая эффектная ливрея, тонкие стойки шасси, два объемных двигателя висели, словно в невесомости, срывая восхищенные взгляды и зависть других авиакомпаний. Он тоже любил и оберегал её.

Внезапно она запросила вылет. Он не разрешал: полоса закрыта, неблагоприятные метеоусловия, бак не заполнен. Нет-нет-нет. Вопреки всему: правилам, регламентам и этике – она взлетела. Не посылать же за ней перехватчики?!

Сигнал бедствия поступил поздней ночью. Диспетчер сразу понял, она нетрезва. Внутренне он сжался. Представил, какая опасность на всех пассажирах. Его голос стал нежен, но тверд. Как бы он хотел сейчас взяться за ее штурвал своими руками и спокойно посадить, не смотря на болтанку. Но приходилось ей как слепому пилоту диктовать выход на глиссаду. Такое получается в кинофильмах. Он не смог. Чуть-чуть не дотянула до посадочных огней…

Он ничего не мог поделать… но вы попробуйте в этом убедить его.

С тех пор он уже давно не заступает на дежурство, не отвечает на вызовы и лишь пристально смотрит в небо в ожидании «тех огней».

 
                                               ***
 

Вдумчивый слушатель спросит: О чем же думал он сам во время бесконечных дежурств?

Опытные мужчины знают: когда трахаешься с девушкой – важно поймать себя за мысли:

о ком ты думаешь в этот момент – вот это именно она, ТА, которую ты любишь.

Даже если думаешь, что бывшая – ан нет, еще нет.

Неважно, на мыслях о ком ты «поднимаешь его», важно, в какую мысль ты кончаешь.

В отношениях, когда изменяешь – если ты вспоминаешь «свою», значит ты любишь именно ее.

А с какой-то «промежуточной» – если ты представляешь несуществующую, незнакомую, значит сегодняшняя ночь прошла мимо. Еще одна неуспешная попытка что-то найти.

Когда же ты с любимой – ты думаешь только о ней, если вообще думаешь.

Постой, А думаешь ли ты о себе? Хоть иногда?

Посвящается катастрофе Boeing 737 в Перми

14 сентября 2008 года.

Диспетчер, ты не виноват.

Love is…

Что такое любовь? Его поколение узнавало это уже не из лекций комсомольской организации, но еще и не из мотиваторов ВКонтактика. Достаточно было развернуть маленький кубик жвачки и посмотреть картинку-загадку на вкладыше. Например: две рахитные спины старичков с палочками, но она так держит его (или наоборот, опирается?), что они кажутся очень молодыми. В молодости ему было не понять этих нюансов:

 
Love is… никогда не оглядываться в прошлое
 

Или другой вкладыш: мальчик в библиотеке, потерявший интерес к книге из-за красного платья проходящей девочки:

 
Love is… то, что мешает тебе сконцентрироваться
 

Не будем оглядываться в прошлое. Спустя 25 лет, сегодня, ему мешало сконцентрироваться другое. Под правой грудиной тяжелое тянущее ощущение. Кажется, это называется «засосало под ложечкой». Неприятно, когда в единственные за год два дня отпуска вместо моря ты болеешь. Возможно, виной шведский стол в отеле. Но вряд ли, тогда это было бы колющее ощущение. Может быть ротовирус на пляже? Хотя, тоже вряд ли – это был дорогой ухоженный пляж отеля, с охраной, а не продавцами: «Пахлава! Кукуруза! Каму нада?», со спасателями в ярких плавках, а не толкателями экскурсий на производство пахлавы и водопады без воды. Жевательная резинка из юности продавалась теперь и на пляже. Он развернул вкладыш, может быть это…

 
Love is… потерять аппетит
 

Или все же она? да какая разница? Сейчас он все равно на пляже. Это главное – ведь это последний день лета, последний день отпуска, и он с ней. Последний день. Впрочем, еще вчера это был первый день. А сегодня уже последний.

 
Love is… помнить день, час и минуту, когда вы встретились
 

Вот и лето прошло, только этого мало…

День назад знакомство в темноте ее недоверие, смущение, даже страх. Он был профессионально годный эмпат. Хорошо чувствовал. Почти безупречно. Тем более – страх в её больших глазах. Страх последствий ДО: довериться, влюбиться. И даже потом, спустя километры к морю, уже в общем для них МОМЕНТЕ: страх поверить, полюбить.

Переборов страх снова стать подростками – дурачиться, брызгаться, спать голыми на кромке воды, чтобы утренний прилив будил, щекоча за пятки, выкинуть плавки и трахаться, трахаться, трахаться… спят усталые игрушки, книжки спят…

 
Love is… когда хочешь, чтобы ребенок был похож на него
 

Она перевернулась на постели, задрала ноги на стенку. Но не подпирала руками себя, как в березке, а раскинула их. Вывернула голову, чтобы видеть его глаза, и объяснила:

– Так больше вероятность зачатия…

Для него она стала похожа на распятие. Мученица… она даже не знает, что ее ждет.

– 15 минут на голове, теперь пора возвращаться на пляж!

 
Love is… Причесывая его, прятать седые волосы
 

Пока она расчесывала его после постели, он рассматривал ее в зеркале:

 
Love is… Не замечать морщин у её глаз
 

Он вспомнил логичный фантик, конечно:

 
Love is… то, что всегда возвращает к молодости
 

Они же вернулись на пляж. Крупная горячая галька. Голоса, разговоры вокруг как стереозвук. В одно ухо:

– Она-то пусть баба, но ты ведь мужик.

в другое же:

– Ну вот нашёл ты смысл жизни, и чего?

 
Love is… аромат, который долго не исчезает
 

Нет, это другой аромат, это все же вареная кукуруза, вечный спутник отечественных курортов. Как похоже на юность. За два дня, как за 20 лет. Как в 20 лет. Так же купаться в море, обниматься, трахаться в воде при людях, зависать на буйке в море.

В вашем организме слишком мало дерьма, чтобы сохранять плавучесть? Так зацепитесь пальцами ног за канат буя, и парите… парите…

Подплывает на лодке спасатель в своих красных плавках. Он не умеет парить. У него другая работа: парить мозг:

 
Love is… Разрешать ей маневрировать яхтой
 

– Вы бы не могли покинуть заведение?

 
Love is… Путешествовать с ним на паруснике, даже если тебе этого не хочется
 

– Дорогой, а давай уплывем отсюда? Товарищ спасатель, а вы могли бы оставить судно? По морским правилам – вы наш приз! Нас же больше. Разве вы не заметили – это был абордаж.

Но для борьбы еще было рано. Они смиренно вернулись на пляж.

Начальник спасателей повидал и мир и людей. Нотаций и разъяснительных бесед вести не стал сразу – рассмотрел в его глазах супербойца, которому дают несколько дней отдыха после подготовки перед заброской в логово врага, позволяют «нагуляться», ведь назад он может уже и не вернется. К чему же готовит его ТОТ командир?

Он посмотрел на часы и произнес: «Скоро лететь».

– Сколько осталось до самолета?

– 26 с половиной часов.

Она знала ответ заранее, но все равно впала в депрессию. Вот это уже точно вирус. Вирус грусти.

Время изменилось. Теперь они, как школьники, грустящие о конце каникул, как отгуливающие последние денечки боевые товарищи, как два дембеля, ждущих приказа… наверное, это состояние «неуспения».

Как нельзя наесться курортных сладостей шведского стола больше одного желудка, как нельзя накупаться впрок до следующего отпуска, так и нельзя налюбиться до следующей встречи.

Сейчас же он чувствовал ее страх ПОСЛЕ: вернется ли? будет ли?… сможет ли она не разлюбить?

Взял её за руку:

– Пойдем со мной. Ты пожалеешь, но тебе понравится…