Текст книги "Мятеж Безликих"

Глава 7
Падение

Карл открыл глаза и увидел огромное синее небо, разреженное крохотными зефиринками облаков. Оно нависало над ним и окружало со всех сторон. Оно было повсюду и, казалось, больше ничего не существовало, кроме этого всеобъемлющего неба, чистого как слезинка младенца.

Карл с трудом отвел глаза от небесного океана и увидел землю под ногами. Она была где-то далеко внизу и время от времени ее закрывали лениво проплывающие облака ламантины. Земля напоминала барону крохотные острова в необъятном океане, которые того и гляди проглотит стихия, и все вокруг станет голубым и белым.

Карл с трудом оторвал глаза от гипнотизирующей небесной бесконечности и осмотрелся по сторонам. Он стоял на самом краю каменной площадке высоченной прямоугольной скалы, явно искусственного происхождения, И повсюду возвышались точно такие же искусственные скалы, выложенные из зеркальных плиток. Все пространство вокруг было расчерчено скалами фигурами, словно шахматная доска. Конец же их терялся где-то далеко внизу, увяз в облаках.

От высоты и неожиданности у Карла закружилась голова, и он отступил от края. Возникло желание присесть, а еще лучше лечь на твердую поверхность, и не видеть пропасть под ногами. Не ровен часть потеряешь равновесие и отправишься в долгие полет к земле. А падать и разбиваться Карл не хотел. Но он переборол трусливое желание. И тут его осенило. Он стоял вовсе не на скале искусственного происхождения, а на высоченном здании, на самой его царапающей облака крыше. Но кто мог выстроить такие огромные дома и для кого? Откуда взялись эти стеклянные здания? И где он сам, черт побери, находится?

Еще совсем недавно он выслеживал Ловца и ловил его по Дивранским горам. Еще совсем недавно он спасал похищенных Ловцом детей и возвращал их родителям. Еще совсем недавно он летел в Прагу, где собирался отдохнуть передохнуть и решить для себя, что делать дальше. Идти по следам Ловца, гоняться за призраком по всей Европе, или отправиться на поиски заказчика в Венецию. Но теперь он стоял на крыше небоскреба, это название само пришло ему в голову, и смотрел на целый город, состоящий из этих зданий.

Город из стекла и камня.

Город, могущий присниться разве что только во сне.

Город будущего.

А может так выглядят города на Близнеце?

Похолодало. Замерзли руки, и под теплое форменное красное пальто с погонами и меховым воротником забрался озноб. Карл поплотнее запахнулся и застегнулся на все пуговицы.

Внезапно его внимание привлекли черные пятна, появившиеся на зеркальной поверхности небоскреба напротив. Карл пригляделся и смог различить увиденное. В небольших подвесных люльках находились люди, одетые в голубые комбинезоны и белые футболки с надписями на незнакомом языке. Из больших ведер они поливали стены мыльной водой и при помощи скребков и швабр на длинных ручках скребли и мыли зеркальные стены здания. Люди были заняты своей работой, хотя такую работу и врагу не пожелаешь. Весь день раскачиваться в хрупкой деревянной коробке над пропастью и отмывать здание. И так день изо дня всю жизнь. Ужасное занятие.

Порыв ветра заставил Карла зажмуриться. Когда же он открыл глаза, то ужаснулся увиденному. За какое-то мгновение небоскреб оказался обвешан мойщиками в люльках, словно рождественская елка игрушками и сладостями. Тысячи людей в тысяче подвесных устройств усиленно отскребали здание от гари, грязи, дождевых разводов и от птичьих испражнений. Но не только здание напротив подверглось тотальной чистке. Каждый небоскреб огромного города чистили и мыли.

Это же сколько людей сейчас занято уборкой зданий. Неужели все люди вышли на улицу, чтобы прибраться в родном городе. Может, это такой обычай. Раз в неделю или в месяц собираться вместе и работать на благо города. Бесплатно приводить в порядок свои жилища с той, другой обратной стороны.

Карл мелкими шажками приблизился к краю и взглянул вниз, чтобы убедиться, что и его небоскреб отмывают. Также как и все остальные здания он был увешан людьми в люльках. От люлек к крыше небоскреба поднимались тысячи страховочных тросов. Они достигали края крыши и обрывались, ни к чему не прикрепленные. Они словно цеплялись за воздух, на том и висели. Карл пытался вглядеться в лица ближайших к нему людей, но как ни силился они расплывались в цветные пятна, будто слезы мешали ему нормально видеть.

Карл сделал шаг назад, когда почувствовал первый толчок. Несильный. Он шел откуда-то снизу, словно небоскреб подпрыгнул на месте. Карл отшатнулся от края и встал широко расставив ноги. Он зашарил взглядом по сторонам, пытаясь найти за что бы ухватиться, чтобы пережить следующий толчок. Внезапно он понял, насколько хрупко и смертельно опасно его положение. В любой момент он может оступиться, потерять равновесие и свалиться вниз. Вернулся страх перед высотой.

Надо уходить отсюда. Спускаться вниз. Или хотя бы войти в здание, где он будет надежно укрыт крепкими стенами и почувствует под ногами твердый пол. Где он будет ощущать себя в безопасности.

Но он не успел и шага сделать к черной лестнице, находящейся у него за спиной. Здание подпрыгнуло на месте от сильного подземного толчка. Ударил порыв шквального ветра, сбив Карла с ног, и небоскреб заходил ходуном.

Карл попытался подняться на ноги, но вновь упал. Небоскреб качался из стороны в сторону, словно палуба корабля, попавшего в шторм. Новый толчок подбросил Карла к краю пропасти. Он с трудом удержался, не сорвался вниз, но его глазам предстала устрашающая картина.

Все небоскребы этого безумного города шатались, словно околачиваемые яблони. И вниз сыпались люди, будто перезревшие плоды. Из последних сил они цеплялись за люльки, за страховочные тросы, но они рвались как гнилые нитки, деревянные подвесные коробки бились о стены небоскребов, разбиваясь в щепки, а стеклянные стены оставались нетронутыми. Людей прижимало к стенам, раздавливало бьющимися люльками, но большая часть из них падала, оглашая пространство вокруг криком ужаса.

От этого крика кровь стыла в жилах и волосы шевелились на голове.

Новый порыв ветра. Подземный толчок. Небоскреб точно норовистый скакун взбрыкнул, и Карл не удержался на крыше. Он скользнул вниз, попытался ухватиться за край, но только отбил руки.

С устрашающей скоростью он помчался к земле. Полы его пальто раздулись в стороны, будто купол парашюта. Ветер хлестал по лицу.

Вскоре он нагнал других несчастных. И падение замедлилось, превратившись в плавное скольжение к земле. Перед бароном проплывали лица рабочих, одетых в синие комбинезоны и белые футболки с нечитаемыми надписями, но Карлу казалось что он знает этих людей. Теперь он смог различить их лица, и они показались ему очень знакомыми. Где-то он видел их, но очень давно и мельком, так что они успели уже выцвести в памяти, превратиться в аляповатый отпечаток.

И тут среди множества полузнакомых лиц Карл увидел человека, которого сразу же опознал. Вдалеке от него к земле скользил князь Мстистлав Драгомысл. Это лицо он не мог ни с кем перепутать. И в тот момент, когда он узнал князя, по волшебству рабочая синяя роба сменилась на нем на форменный костюм с знаками принадлежности к магической ложе Белого Единорога. И всех падающих к земле людей в миг «переодели» в удобные костюмы магов. Вокруг Карла падали тысячи магов, принадлежащих к разным ложам. Здесь были Драконы и Единороги, исчезнувшие с лица земли Фениксы и Химеры, Морские Гидры и Волчицы. Десятки лож, тысячи магов, на чьих плечах держалась Земля, ее благосостояние и покой. Они были стержнем жизни на Земле. И теперь они падали вниз. Произошло обрушение всего миропорядка, и первыми рухнули маги.

Карл попытался добраться до князя Драгомысла, но порывом ветра его откинуло в сторону и сильно ударило об стену. По стеклянной поверхности побежали кровавые ручейки, и Карл потерял князя из виду.

Вглядываясь в лица падающих вместе с ним людей, барон пытался вспомнить, где он мог их видеть. Вряд ли он был со всеми знаком. Такого просто не могло быть. Одно лицо показалось ему болезненно узнаваемым. Имя вертелось на языке. Надо было только поддеть его и вытащить наружу. Карл напряг память и вспомнил. Перед ним летел князь Морщанский, знаменитый исторический деятель, один из столпов старой ложи Белого Единорога. Он погиб почти триста с лишним лет назад. Но вот живой князь Морщанский падал вместе со всеми вниз, обреченный на исчезновение.

И тут Карл понял. Его окружали все маги прошлого, настоящего и будущего. Они все по воле рока или чьего-то злого воображения ожили, чтобы сорваться вниз и разбиться, исчезнуть с лица Земли.

Карл увидел старого барона Мюнха, своего учителя, разглядевшего в незнакомом мальчишке потенциал сильного мага и взявшего его на воспитание. Сильными взмахами рук Карл подплыл ближе к старому барону Мюнху и заговорил с ним, но старик его казалось не слышал, и даже не узнавал. Карл попытался обратиться к другому магу, летевшему рядом. Его китель говорил о том, что маг принадлежит к альбионской ложе Тумана. Но его не слышали, мало этого он сам себя не слышал. Карл силился перекричать свист в ушах, рев ветра, но его сковала немота.

Земля неумолимо приближалось. Казалось, что падение продлится вечно, но нет ничего вечного в этом безумном мире. Он скоро разобьется и закончит свое существование. Как глупо! Он не понимал, как это могло с ним произойти. И почему все так странно, нереально.

Карл простер руку и дотронулся до старого барона. Ему хотелось обнять старика на последок. Старый Мюнх посмотрел на него и казалось узнал, но в ту же секунду его лицо потрескалось и осыпалось черным пеплом. Затем разрушилось и тело.

Карл закричал от ужаса и…

… и проснулся. Он лежал в уютном гостиничном номере на смятых простынях и смотрел в светлый потолок.

Значит, это был сон, кошмарный, но такой реалистичный сон. Слава Творцу.

Карл сел на кровати, спустил ноги вниз и усиленно потер вспотевшее лицо. Ну надо же было такому присниться. Нарочно и не придумаешь. И тут он вспомнил сон, приснившийся некоторое время назад. Не так и давно, если вдуматься. Город скрипящих статуй. А теперь этот город небоскребов и падающих магов.

Карл взял с ночного столика стакан с водой и с трудом отхлебнул. Горло болело, словно он наглотался холодного ветра.

Эти сны приснились ему не просто так. Кто-то пытался ему что-то сказать, показать, объяснить при помощи образов и символических картинок. Понять бы еще что ему хотели сказать. О чем его пытались предупредить.

С этими мыслями Карл вернулся на простыни и тут же заснул. Сны в эту ночь ему больше не снились.

Глава 8
Маскарад

Весь перелет из Праги в Венецию Карл не покидал каюты. Отсыпался после «вещей» ночи. Она его порядком утомила, так словно он всю ночь сражался с полчищами вражеских магов и их чудовищ. Поэтому лишь только он попал в каюту, тут же завалился на кровать, заложил руки за голову и задремал. Миконя походил вокруг, посопел недовольно, поворчал что-то себе под нос, да и вышел куда-то. Наверное пошел проведать Механикуса, который с трудом расставшись со своим воздухолетом в Праге, летел в соседнем купе. Карла это очень обрадовало. Никто не мешал ему. И спалось чудно, без всякой «вещей» чепухи.

Проснулся он перед самым прибытием в Венецию. Дирижабль «Черное облако» сделал круг над городом, расчерченным каналами, и зашел на посадку. Миконя все это время пил кофе из большой кружки и почитывал свежую газету. Поскольку чешского руссийский медведь не знал, оставалось предположить, что он рассматривает картинки. И только Карл знал, что Миконя обожает хрустеть свежеотпечатанной газетой. Этот хруст имеет на него какое-то сакрально-наркотическое влияние.

Карл поднялся с постели, нашел зеркало, висящее при входе, и поправил смявшуюся одежду, после чего выглянул в окно. Смеркалось и в молочных сумерках лежащая под брюхом дирижабля Венеция выглядела светской львицей, собравшейся на вечерний прием. От созерцания залитого огнями города, Карла оторвал манящий кофейный аромат, распространявшийся от микониной кружки.

– Надеюсь, ты не все кофе выпил? – спросил подозрительно Карл и присел за столик напротив Микони.

– Да что вы, батюшка барин. Немного осталось. На одну кружку то и хватит. Вам же много нельзя. Себя надо беречь. А то от этого заморского зелья уж больно сердечко то йокает, – затараторил засуетившийся Миконя.

Через минуту перед Карлом стояла пузатая кружка, наполненная до краев кофе.

Дирижабль зашел на посадку. Но время выпить кофе еще оставалось. Пока корабль сядет, пока откроет люки. Пока пассажиры торопыги затолкают друг друга в тесных коридорах перед трапом. Пока венецианская таможня пропустит через себя первых пассажиров. Ту не то что кружку кофе, тут целую бочку можно выпить.

– Карл Иеронимыч, а чего мы сюда то прилетели? Ловец то по Европе шастает, а мы тут прохлаждаться будем? Правда, я всегда хотел на Большой Маскарад посмотреть.

– Заказчик собираемых Ловцом ингредиентов находится здесь. Один из магов ложи Морской Гидры. Только вот кто, вот в чем вопрос.

– И как мы его искать будем? Венеция маленькая конечно, что Васильевский остров один, но народу в ней сейчас тьма тьмущая. На праздник то небось полмира съехалось. И как они тут размещаются, – сокрушенно покачал головой Миконя, свернул газету и с сожалением отложил ее в сторону.

– Я еще в Праге связался с Великим Магистром Драконов. Он дал инструкции. По прибытии в Венецию, мы должны остановиться в отеле «Ля Комедия» на острове святого Марка. Там нас найдет присланный недавно в Венецию агент ложи Дракона. Тут внутри Морской Гидры кипит какая-то буча. Ну, впрочем, это мы скоро узнаем. Агент поможет нам выйти на доверенных людей внутри ложи, которые и выведут на заказчика, а потом и помогут и Ловца изловить, и про Цветок Изначалья разузнать. Так что как не крути, все дороги ведут, в Венецию.

Карл отхлебнул горячий кофе, посмотрел задумчиво на Миконю и решился.

– А ты веришь в вещие сны?

– Как же, батюшка барин, конечно же верю. Вон мамке моей лет пятнадцать исполнилось, а она во сне моего батьку увидела. Он спускался по какой-то белокаменной лестнице, а на пальце кольцо обручальное. Как же не верить, – сказал Миконя, оглаживая ладонью всклокоченную бороду. – А к чему вы это меня спрашиваете, Карл Иеронимыч? Вам снилось что-то?

Карл не стал ничего скрывать от Микони и рассказал о приснившихся ему снах. Подробно описал город высотных домов и падающих вниз к смерти магов, которые сначала трудились над облагораживанием своих жилищ. Потом упомянул, что среди этих магов видел немало знакомых лиц, и не все из них сейчас живы. И вскользь упомянул о старом сне про город скрипящих статуй.

Миконя недовольно кривился и шумно сопел пока слушал барона. Как только Карл умолк, он тут же затараторил:

– Ох, не к добру это. Совсем не к добру. То что маги падали это явно к гибели. К гибели магов. Раз много магов падало, стало быть впереди очень большая война. Много магов погибнет. А то что эти маги сперва дома-башни от помета птиц чистили, так тоже о многом говорит. Эти башни, как вы их верно назвали небоскребы, могут собой символизировать наш мир. А маги являются его строителями и чистильщицами. В мирное время маги чистят мир от всякой скверны, но будет война и зарастет наш мир говном по самую крышу. Как пить дать. Потому что его чистить будет некому.

Карл не ожидал от Микони такого подробного разбора полетов. Но в целом был с ним согласен. Он и сам так читал свой сон, только никак не мог взять в толк, что за война впереди предстоит. В мире конечно не очень спокойно. Того и гляди Оттоманская империя вцепится Руссии в глотку, только не по зубам ей Руссийская империя. А ложа огненной Химеры во главе с Карамаргулом сейчас переживает далеко не лучшие времена. Так что тут Мировой войной и не пахнет. Тогда что и где? Может это как-то связано с Цветком Изначалья и списком ингредиентов Ловца.

– Брось, Миконя, каркать. Какая война? Спокойно сейчас в мире. Нет причин для паники, – ласково по-отечески произнес Карл.

– Хочется верить, батюшка барин. Хочется верить. Только на душе все равно не спокойно. А уж после ваших рассказов…

Миконя какое-то время что-то еще бубнил себе под нос, несколько раз перекрестился, а потом допил кофе и стал собираться на выход.

Дирижабль они покинули последними, захватив предварительно Механикуса. Он заперся в своей каюте и так углубился в работу над какими-то картинками и чертежами в толстой черной тетради со множеством закладок, что даже не заметил приземления. Его было трудно оторвать от работы, Джон все время просил подождать минуточку, лучше две. Миконя церемониться не стал. Сгреб со стола все бумаги и записи Кэмпбелла, затолкал их в тетрадку, которую засунул в саквояж изобретателя и торжественно вручил его оцепеневшему от подобной наглости Механикусу.

В здании аэровокзала было шумно, людно и душно. Дирижабли все пребывали, свозя со всех концов мира желающих увидеть и покутить на прославленном Большом Маскараде. От мельтешения лиц у Карла кругом пошла голова, и он поспешил покинуть вокзал. Вся эта суета его изрядно смущала. Он успел подумать, что если бы не Квасура, словно предвидевший о визите барона Мюнха в Венецию и позаботившийся о гостинице, ночевать им пришлось бы под одним из мостов, поскольку найти свободные места в отеле при таком паломничестве любителей маскарада просто нереально.

Венеция встретила барона Мюнха и его друзей яркими огнями газовых фонарей, переливающихся разноцветными огнями гирлянд и тысячами свечей. Все окна домов были уставлены ими. Сегодня ночью на острове Святого Марка должен начаться Большой Маскарад, который продлится неделю, и город бурлил в предвкушении праздника.

До отеля «Ля Комедия» они добрались на гондоле. Гондольер в скромной маске, копировавшей человеческое лицо, расчерченное на шахматные клетки, перевес их через канал Джудекки и высадил возле шестиэтажного красного здания отеля с арочными окнами и атлантами, водрузившими себе на плечи балконы.

Карл поспешил отметиться у портье, получить ключи, занести вещи в номер и вернуться на гудящую в предвкушении праздника улицу. Миконя последовал за бароном, не желая его оставлять одного на полных опасности улицах. А Механикус, сославшись на утомительный перелет, заперся у себя в номере. Карл мог побиться об заклад, что полночи он проведет за своими записями и чертежами.

Первым делом Карл и Миконя поспешили в сувенирную лавку, благо они тут были на каждом шагу. Ходить по улицам Венеции с открытым лицом во время маскарада это дурной тон. К тому же и для выполнения их миссии скрыть лицо под маской лучший выход.

В сувенирной лавке они задержались надолго, выбирая для себя подходящие обличия. Помогал им в этом добродушный старичок с курчавой бородкой и очень болтливым языком. Но от него Карл узнал много интересного об истории масок. Оказывается, еще несколько веков назад венецианцы носили маски круглый год, снимая разве что дома. Маленький город, где все друг друга знали, способствовал быстрому распространению сплетен, и чтобы скрыть от соседей свои тайные дела горожане стали надевать маски, выходя из дома. Мужья, ходившие на свидания к любовницам, жены, встречавшиеся с любовниками, деловые партнеры, полиция, маги, воры и убийцы все носили маски. Но это также способствовало разгулу преступности, и тогда один из дожей запретил свободное ношение масок. Их разрешалось надевать только во время маскарадов. Большого Маскарада, проходящего поздней осенью, и Малого, так называемого Тайного, Маскарада, в конце января.

Наконец, Карл и Миконя сделали свой выбор. Барон надел маску Доктора Чумы, человеческое лицо в золотом обрамлении с огромным свисавшим до груди птичьим клювом. К маске барон купил длинный черный плащ, в который тут же закутался, черную шляпу, расшитую золотой нитью и массивную трость. В этом костюме Карл выглядел очень зловеще, настоящий Доктор Чума. Он спросил хозяина лавки, почему эта маска носит столь страшное имя, и старичок тут же поспешил рассказать.

В старые времена Венеция неоднократно страдала от эпидемии чумы. Во время визитов к больным доктора надевали маски с огромными птичьими клювами, закрывавшими все лицо. Клюв маски внутри был полым и в него помещалась тряпочка, пропитанная ароматическими маслами, защищавшая доктора от заражения чумой.

Миконя выбрал для себя круглую маску, изображавшую кота. Из-под ярко раскрашенной маски во все стороны торчали волосы и борода Микони, и выглядело это очень потешно. Карл с трудом заставил себя не смеяться, боясь обидеть мнительного друга. Идея закрыть лицо маской Миконю не вдохновила, но все же, изворчавшись, он ее надел. К маске Кота Карл купил фиолетовый камзол, расшитый золотом, и такого же цвета плащ. На голову Микони торжественно был водружен красный берет с пышными перьями.

Старичок поспешил поведать дорогим покупателям легенду, в честь которой была создана первая маска Кота. В старину в Венеции кошек было очень мало. Однажды один ушлый бродяга приехал из Китая без гроша в кармане, да еще и с котом, правда очень старым. Но не смотря на свой преклонный возраст, кот сумел избавить Дворец дожа от полчищ мышей. Обрадованный дож осыпал деньгами бродягу, и оставил кота себе. Неожиданно разбогатевший китаец вернулся на родину и зажил счастливо. Один из его состоятельных соседей увидел какое привалило богатство бродяге, никчемному и ленивому человеку, здраво рассудил, что раз за дряхлого кота платят такие деньги, то за драгоценные шелка утопят его в золоте. И сосед снарядил в Венецию караван. Дож пришел в восторг от тканей, привезенных купцом, и предложил отдать ему самое ценное, что у него было. Купец уже потирал жадно руки в предвкушении больших барышей, и, не подумав, согласился. Так дряхлый, но очень любящий мышей кот вернулся на родину.

Из сувенирной лавки в костюмах Доктора Чумы и Кота они направились к площади Ангелов.

Площадь, окруженную со всех сторон дворцами, назвали в честь круглой стелы, которую венчал коленопреклоненный ангел с запрокинутой к небу головой. Его расправленные за спиной крылья были порваны. Ангел одной рукой опирался на рукоять меча, вплавленного в землю. Площадь была заполнена веселящимися людьми в масках. Их лица были обращены к небу, словно они пытались рассмотреть то, что так долго выпрашивал у неба ангел-заступник.

Карл словно завороженный застыл на месте и тоже задрал голову.

Сквозь шум десятка ансамблей уличных музыкантов, игравших на сколоченных деревянных подмостках, он услышал Миконю:

– Что вы там выглядываете, Карл Иеронимыч?

Но он не ответил.

Над площадью показалась большая белая голубка размером с дирижабль. Она медленно вплыла на площадь и застыла над фигурой ангела. Из его глаз в брюхо голубки ударили два ярких луча света, и голубка взорвалась. Вверх брызнули шаровые молнии, рассыпавшиеся фейерверками. Ночное небо воспламенилось. К завороженному зрелищем народу, стоящему на площади Ангела, пролился дождь из конфетти и серпантина.

Большой Маскарад начался.

Несколько часов Карл и Миконя гуляли по кипящему праздником ночному городу. Миконя все время жаловался, что очень устал, и пора бы уже, батюшка барин, и честь знать. Не дело это по ночам шастать, когда впереди столько дел. Надо бы и силы поберечь, а то на поимку Ловца может не хватить, но барон не слушал друга. Он тащил его по узким кривым улочкам вперед, то и дело ныряя в музыку и веселье, охватившее каждую клеточку города, словно в гибельный омут с головой. Иногда они заглядывали в уличные кафе, чтобы пропустить горячительное. Карл брал себе стакан виски, а Миконя требовал пива.

– Почему мы не ищем заказчика? А гуляем по маскарадной Венеции? – спросил Карла Миконя.

– Ты когда-нибудь видел Маскарад? Вот и я нет. Заказчик от нас никуда не денется. К тому же Магистр Морской Гидры не выдаст его нам, даже если знает. Мы только шороху в муравейнике наведем и всего делов. Наше дело прощупать почву. И поймать Ловца в момент передачи собранного материала Заказчику. – Объяснил Карл.

Под утро они вернулись в гостиницу усталые, но счастливые. Усатый сонный клерк, разбуженный за конторкой, сообщил барону, что в гостиной их дожидается человек. Похоже прибыл обещанный Квасурой агент. Кто бы это мог быть?

Отправив Миконю спать заинтригованный барон прошел в гостиную отеля. Там на диване напротив тлеющих в камине углей сидел человек, наглухо закутанный в ярко-красный плащ. Карл обогнул незнакомца и сел в кресло напротив. Гость заметил его, и повернул к нему голову, укрытую капюшоном. Зачем сидеть в помещении в капюшоне, удивился про себя барон. Незнакомец скинул капюшон. Под ним оказалась маска Венецианской Дамы, расписанная витиеватыми узорами и украшенная бантами и перьями. Сердце Карла нервно йокнуло. Он знал, кто находится под этой маской. В ложе Черного Дракона есть только одна женщина, занимающаяся оперативной работой, его жена, Лора Ом.

Карл развязал тесемки маски, снял ее и положил на стеклянный столик, поддерживаемый массивными золотого цвета ножками в виде лап льва.

– Кого я вижу? – спросил он, стараясь сдержать свое изумление. – Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Лора? Как?

– Ты чего дар речи потерял, словно в первый раз меня видишь? – спросила, усмехнувшись она, и сняла маску. Бросила Венецианскую Даму рядом с Доктором Чумой.

Карл с наслаждением впитал в себя ее портрет. Правильные ровные черты лица, четко очерченные, словно вышедшие из-под пера гениального живописца, жгучие чёрные волосы, упавшие на плечи, светло-зелёные глаза, наполненные глубиной, зовущие к себе чувственные губы, за которыми скрывался очень едкий и меткий язычок. Только теперь Карл почувствовал, как он успел соскучиться по Лоре.

– Смотрю я, а ты тут без меня не скучаешь. Вернулся с увеселительной прогулки. Надеюсь ни с кем не успел подраться на дуэли. Этот затопленный город богат на подобного рода приключения, – заметила Лора Ом, широко улыбаясь. Её глаза лучились счастьем, напоминая два маленьких изумруда, искрящихся на солнце.

– Да нет. Все тихо и мирно. Проводили так сказать осмотр места будущей битвы. К тому же со мной Миконя, а разве этот медведище даст меня в обиду. Он город по кирпичику разнесет, а меня достанет. Ему же перед тобой потом отчитываться, как не досмотрел, да не уберег, – с наигранной обидой ответил Карл и рассмеялся. – Чего мы здесь сидим. Поднимемся ко мне, возьмем бутылочку вина и обсудим, как ты тут очутилась и что задумал Квасура. Чувствую, что наш Великий Магистр какую-то нехорошесть замыслил, а мы его пакость в жизнь исполнять будем.

– Да почему же пакость. Всего лишь очередная интрига. А вот насчет подняться и вина, это ты правильно сказал. Не нравится мне этот город, вечно сыро и зябко. Даже камин не спасает, к тому же хозяин этого отеля изрядный жмот. Ему всегда жалко дров. Разве от этих углей может быть толк.

Лора поднялась. Полы плаща распахнулись, открывая вид на изящную фигуру, укутанную ярким-красным под стать плащу платьем, расшитым бисером, и высокую приоткрытую грудь. Она спрятала лицо под маской. Посторонним не стоит знать кто приходил к новому постояльцу.

Карл взял маску в руки и первым вышел из гостиной.

У усатого клерка барон купил бутылку красного сухого «Кьянти». Приобняв Лору за талию, Карл под завистливым взглядом старикашки поднялся к себе в номер.

Подобные картины в Венеции не редкость, в особенности в дни Большого Маскарада. Маски, под которыми люди скрывали лица, позволяли им творить любые безумства и пускаться во все тяжкие, как бы тем самым снимая всю вину за содеянное с их владельцев. Известна одна история. Как-то над телом венецианца был пойман человек под маской вольто, глиняной копией человеческого лица, выкрашенной в мертвенно-бледный цвет. В руке он держал окровавленную шпагу. Когда его спросили: «Кто сделал это?» Он честно ответил: «Маска».

Оказавшись в номере, состоящем из двух комнат, Карл привязал Доктора Чуму к вешалке, помог снять плащ Лоре и сам избавился от плаща. После чего осмотрел апартаменты. Первую комнату занимала большая двуспальная кровать, освещенная двумя газовыми рожками. Во второй комнате стояли несколько кресел, большой стол с множеством ящичков и деревянным резным стулом. Здесь же Карл обнаружил винные бокалы и штопор для бутылки. Комнату заливал неверный дрожащий свет от горящего камина. Три высоких окна выходили на канал, освещенный газовыми фонарями. На канале продолжало властвовать веселье. Гондольеры катали гуляющий народ. Доносилась музыка и задорный смех.

Лора села поближе к камину и протянула к пламени руки, обтянутые красными перчатками. Просто какая-то кровавая дама. Женщина в красном.

Карл откупорил бутылку, наполнил бокалы и протянул один Лоре. Придвинув поближе к любимой кресло, он сел рядом, приобнял ее за плечи, прижал к себе на время, показывая свои чувства, потом отстранился и спросил:

– Почему ты взялась за это задание? Квасуре что некого было послать?

– Ему нравится как мы работаем вместе, – ответила она и внимательно посмотрела на Карла. – Но он не знал, что нам придется работать вместе. Меня он направил совсем по-другому делу. То что мы здесь встретились это чистой воды случайность.

– А зачем ты здесь? Что нужно Квасуре?

– Что-то неладное творится с ложей Морской Гидры. Очень долгое время она находилась в зависимом состоянии от итальянской ложи Священной Волчицы. Но ты это и без меня знаешь. Внутри Гидр уже давно зрело недовольство. А Старый Магистр ничего не предпринимал, чтобы избавиться от назойливого внимания Волчицы. Его словно бы устраивало такое положение вещей, да и покидать свой пост он не спешил. Совсем недавно он умер. Официально считается, что старый магистр умер от сердечного приступа. Но Квасура изволит сомневаться. У него появились сведения, что Старика убили. Одним из хитрых заклинаний.

– Если убили заклинанием, может это рук Волчицы? – предположил барон.

– Зачем Волчице убивать магистра, который кормит ее и мириться с ее присутствием? Есть правда информация, что Старик сумел договориться о слиянии двух лож. Это кажется немыслимым, но похоже на правду. Как сам знаешь Италию лихорадят гражданские войны. Ложа Священной Волчицы пребывает далеко не в лучшем виде. Усмирить бунтующую толпу и взять страну под свой контроль не получается. К тому же и внутри Волчицы наблюдается изрядное брожение умов. Совет Трех, управляющей ложей, пришел к соглашению об объединении двух лож. Старого Магистра в ночь его смерти навестил некто синьор Клавир Трезо, парламентер. И первые устные договоренности были достигнуты. Так что Волчице незачем убивать Старика.