Текст книги "Криминология"

Глава 4
Массовое преступное поведение: состояние, состав, развитие преступного множества

1. Отечественная криминология признает постулат о качественном различии, имеющемся между отдельными преступлениями и преступностью как множественном (массовом) социальном феномене. Такой подход к преступности делает российскую криминологию тем, что она в настоящее время есть, а именно социологией преступности. Развитие же понятия преступности в российской науке происходит в плоскости ответа на вопрос – следует ли сводить преступность как социальный феномен к совокупности (системе) совершаемых в обществе преступлений (традиционная криминология) или же она представляет собой нечто иное (критическая криминология).

Толчком для переосмысления понятия преступности в российской науке, по-видимому, стали суждения Э. Дюркгейма о том, что существование преступности – нормальное явление, что она представляет собой некую функцию общества, неотъемлемую его часть и «не только предполагает наличие путей для необходимых перемен, но в некоторых случаях прямо подготавливает эти изменения».[203]203
  Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности. М., 1966. С. 39–40.


[Закрыть] В духе «критической криминологии» каждый по-своему, помимо автора настоящей работы, в разное время высказались, в частности, Я. И. Гилинский, А. А. Трайнин, Б. Д. Овчинников, Э. Раска, Г. М. Резник, Л. И. Спиридонов и др.[204]204
  Овчинников Б. Д. Вопросы теории криминологии. Л., 1982; Орехов В. В. Понятие и измерение преступности // Криминология. Общая часть: Учебник / Под ред. B. В. Орехова. СПб., 1992; Раска Э. Борьба с преступностью и социальное управление. Таллин, 1985; Резник Г. М. К вопросу об определении понятия «преступность» // Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью / Под ред. П. С. Дагеля. Владивосток, 1986; Спиридонов Л. И. 1) Социология преступления. М., 1978; 2) Феномен преступности // Криминология: Курс лекций / Под ред. B. Н. Бурлакова и др. СПб., 1995; Трайнин А. Я. Уголовное право: Общая часть. М., 1929; Шестаков Д. А. 1) На криминологическом семинаре // Правоведение. 1981. № 2. С. 105–107; 2) Понятие, предмет и перспективы криминологии // Криминология. Общая часть: Учебник; 3) Понятие преступности в российской и германской критической криминологии // Правоведение. 1997. № 3. С.105–110.


[Закрыть] Так, о преступности говорилось, что это «отклоняющееся поведение, достигшее общественной опасности»,[205]205
  Гилинский Я. И. 1) Теоретические проблемы социологического исследования преступности и иных антиобщественных проявлений. Л., 1983; Понятие преступности в современной криминологии // Труды Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры Российской Федерации. СПб., 2001. № 3. С. 78.


[Закрыть] «относительно распространенное (массовое), статистически устойчивое социальное явление, разновидность (одна из форм) девиантности, достигшей степени общественной опасности, определяемой законодателем в уголовном законе»,[206]206
  Девиантность и социальный контроль в России (XIX–XX вв.): Тенденции и социологическое осмысление / Отв. ред. Я. И. Гилинский. СПб., 2000. С. 79.


[Закрыть] «не только совокупность единичных общественно опасных деяний, а социальный процесс, подчиненный общим закономерностям развития социальных явлений»,[207]207
  Трайнин А. Я. Уголовное право. Общая часть. С. 140.


[Закрыть] «совокупность не отдельных преступлений, а средних величин, демонстрирующих… устойчивость при стабильности общественной системы»,[208]208
  Резник Г. М. К вопросу об определении понятия «преступность». С. 96.


[Закрыть] «процесс совершаемости преступлений»,[209]209
  Овчинников Б. Д. Вопросы теории криминологии. Л., 1982. С. 21.


[Закрыть] «состояние общества, характеризующееся определенными противоречиями в развитии своих составных частей».[210]210
  Спиридонов Л. И. Социология преступления. С. 24.


[Закрыть]

Автор настоящих строк вышел на собственное понимание феномена преступности, опираясь на семантический подход, исходя из смысла слова «преступность». Чем отличается преступность конкретного человека от совершаемого им преступления? Наверное, тем, что преступление – это проявленное вовне деяние, в то время как преступность – внутренняя предрасположенность индивида к совершению преступлений, сформировавшееся у него свойство поступать в определенных ситуациях преступно. До известной степени аналогично дело обстоит в отдельных общественных институтах (семейных отношениях, экономике, политике и т. п.) и в обществе в целом. По нашему мнению, под преступностью следует понимать свойство человека, социального института, общества отдельной страны, глобального общества воспроизводить множество опасных для окружающих людей деяний, проявляющееся во взаимосвязи преступлений и их причин, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов[211]211
  Шестаков Д. А. 1) На криминологическом семинаре // Правоведение. 1981. № 2. С. 106; 2) Понятие преступности в российской и германской критической криминологии // Правоведение. 1997. № 3. С. 108.


[Закрыть] (см. схему 4.1). Теоретически нельзя исключить существование людей, вовсе не предрасположенных к совершению преступлений, чего нельзя сказать об обществе. Если преступность отдельного человека, в принципе, может равняться нулю, то преступность общества всегда имеет абсолютную величину.

2. Приведенный взгляд (семантическая концепция) на понимание преступности, в основных чертах высказанный в печати автором настоящей работы в 1981 г.,[212]212
  Шестаков Д. А. На криминологическом семинаре // Правоведение. 1981. № 2.


[Закрыть] имел в криминологических кругах резонанс. На него отозвались многие авторы. В одних случаях это была констатация одного из заслуживающих внимания подходов к проблеме (Я. И. Гилинский, И. И. Карпец, С. Ф. Милюков),[213]213
  Карпец И. И. Преступность: Иллюзии и реальность. М., 1992. С. 13; Милюков С. Ф. Причины преступности // Криминология: Курс лекций / Под ред. B. Н. Бурлакова. С. 59.


[Закрыть] в других – неприятие (П. И. Гришаев, В. В. Орехов), в третьих – признание подхода конструктивным и дальнейшее его развитие (Ю. Е. Аврутин, В. Н. Бурлаков, Г. Н. Горшенков, В. М. Егоршин, С. М. Иншаков, П. А. Кабанов, В. Н. Никитенко, В. П. Сальников, А. Л. Сморгунова, В. С. Харламов и др.) (см. схему 4.2).

По мнению Ю. Е. Аврутина, А. П. Гуляева, В. М. Егоршина, В. П. Сальникова, С. М. Шапиева, семантическая концепция преступности имеет исключительно важное значение, поскольку она заостряет внимание не необходимости раскрытия механизма порождения преступлений, диалектики взаимосвязей между преступностью и обществом. Названные авторы полагают, что эта концепция может быть принята за основу дальнейших криминологических рассуждений.[214]214
  Аврутин Ю. Е., Гуляев А. П., Егоршин В. М., Сальников В. П., Шапиев С. М. Преступность, общество, государство: проблемы социогенеза / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 2002. С. 52–54.


[Закрыть] Преступность предстает как воспроизводство преступлений, как единство системного множества преступлений и других социальных подсистем (семьи, политики, экономики, массовой коммуникации, религиозной деятельности и т. д.).

Неприятие понимания преступности как свойства общества может быть подразделено на две разновидности и соответственно условно названо детерминистическим и идеологическим.

Идеологическое неприятие связано с неотъемлемым от марксистских традиций в советской криминологии так называемым классовым пониманием преступности. П. И. Гришаев писал, что рассматриваемое определение преступности неприемлемо, поскольку игнорирует качественные различия преступности в государствах с различным общественным устройством (капиталистическим или социалистическим).[215]215
  Гришаев П. И. Структура полной причины преступности. М., 1984.


[Закрыть] На это можно ответить, что и в самом деле нам представляется и всегда представлялось очевидным наличие свойства воспроизводить преступления у обладающих государственностью и правом общественных формаций любого типа (социалистического, капиталистического и т. д.). Сказанное, как верно было замечено по поводу нашего определения преступности С. Ф. Милюковым, не означает, будто взаимоотношения между классами не отражаются на преступности,[216]216
  Милюков С. Ф. Причины преступности. С. 59–60.


[Закрыть] впрочем, влияют на нее, ее воспроизводство и на особенности отношений между иными социальными группами.

Детерминистическое неприятие базируется на утверждении, будто в определении преступности как свойства общества порождать преступления «отсутствуют указания на свойства определяемого предмета и речь идет не о преступности, а о ее общих причинах».[217]217
  Орехов В. В. Понятие и измерение преступности. С. 53–54.


[Закрыть] В связи с этим встает вопрос о соотношении преступности, преступного множества (совокупности совершаемых преступлений) и его причин. Данный вопрос – философский и важнейший для криминологии как для науки, которая в идеале, как нами сказано выше, должна была бы из социологии преступного поведения перерасти в его философию.

По нашему мнению, множество совершаемых преступлений и преступность соотносятся как явление и сущность, а причины преступлений выступают как нечто связующее второе с первым. Преступность скрыта, ее невозможно познать простым созерцанием совершаемых и тем более регистрируемых в обществе преступлений. Преступность выражает то главное, что характеризует процесс воспроизводства преступлений, его внутреннюю, глубинную закономерность, представляющую собой частный случай более общей закономерности многовариантного, конфликтного поведения людей, объективно находящихся во взаимных противоречиях друг с другом. Таким образом, преступность – это сама закономерность, в силу которой извечно совершается множество преступлений, а преступления – внешняя форма ее проявления. Вот почему нельзя в строгом смысле слова именовать преступность явлением. Осознание же закономерности преступности для любого, и особенно для развитого демократического, общества открывает новые перспективы для перемен форм противодействия ей, для критического переосмысления уголовно-правового контроля. Г. Л. Касторский связывает некоторую, как он выражается, «заторможенность» отечественных криминологов именно с тем, что они не уловили системной интерпретации преступности как единства множества преступлений и порождающих их социальных факторов.[218]218
  Касторский Г. Л. Новое понимание преступности и криминология религии// Криминология: вчера, сегодня, завтра. Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба. 2002. № 4 (5). С. 209–210. С. 238.


[Закрыть]

Признание конструктивности криминологического понимания преступности в качестве свойства общества воспроизводить преступления породило дальнейшую дискуссию как в направлении углубления понимания данного саморазрушительного процесса в целом, так и применительно к отдельным видам преступности: семейная, политическая, экономическая, наказательная и т. д.

Развивая данный подход, С. М. Иншаков иллюстрирует его с помощью магнитной модели. Он пишет, что если под стол поместить магнит, то лежащие на столе металлические опилки из кучки порошка превратятся в металлические столбики. Магнит будет аналогом причин преступности, «стоящие» опилки – совокупности преступлений. Аналогом преступности – магнитное поле. Своеобразное поле социальной напряженности порождает отклоняющееся, в том числе преступное поведение… Далее С. М. Иншаков определяет преступность как такое состояние общества, при котором регулярно совершается значительное количество преступлений – такое количество, что граждане воспринимают совершение преступлений как закономерность (преступления совершались вчера, они совершаются сегодня и будут совершаться завтра).[219]219
  Иншаков С. М. Криминология: Учебник. М., 2000. С. 29.


[Закрыть]

Г. Н. Горшенков пишет: «Преступность воспринимается именно как некое свойство или качество, отличительный (опасностьсодержащий) признак». Далее этот автор называет бесполезными споры о генезисе преступности как явления, ибо преступность составляет конкретное существование общества. Эта конкретность выражена в преступлениях…[220]220
  Горшенков Г. Н. Рец. на кн.: Шестаков Д. А. Криминология. Преступность как свойство общества. Санкт-Петербургский государственный университет, 2001. 264 с. // Сыктывкарский госуниверситет. Сборник научных трудов юридического факультета. Сыктывкар, 2002. С. 203–204.


[Закрыть]

П. А. Кабанов и А. Л. Сморгунова развивают понятие о политической преступности, а В. Н. Никитенко о корыстной преступности как о свойствах общества порождать соответственно политические и корыстные преступления.[221]221
  См.: Никитенко В. Н. Детерминация корыстной направленности лиц, совершающих кражи, грабежи, разбои: Автореф. дне…. канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 6; Сморгунова А. Л. Политическая преступность как объект анализа политической криминологии //Формирование политического образа России в XXI веке / Под ред. Л. В. Сморгунова. Изд-во СПбГУ, 2001. С. 48.


[Закрыть] Аналогичным образом конструируется понятие организованной преступности, в отличие от организованной преступной деятельности, складывающейся из суммы организованных преступлений.[222]222
  Шестаков Д. А. Уголовно-правовое противодействие организованной преступной деятельности // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон / Под ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 372–373.


[Закрыть] В. Н. Бурлаков предлагает ввести в криминологический оборот термин «преступность средств массовой информации» для обозначения системы различных механизмов, связывающих массовую коммуникацию и множество преступлений.[223]223
  Шестаков Д. А., Бурлаков В. Н. Криминология средств массовой информации. Сообщение о мартовском семинаре Криминологического клуба // Криминология в развитии. 2001. № 1 (1). С. 198.


[Закрыть] В. С. Харламов формулирует определение семейной преступности как свойство социального института семьи, находящегося на той или иной стадии развития, порождать определенное количество преступлений, в том числе совершаемых внутри семьи. Феномен семейной преступности в трактовке этого автора включает в себя семейные причины преступного поведения и внутрисемейные преступления.[224]224
  Харламов В. С. Противодействие внутрисемейным насильственным преступлениям участковыми уполномоченными милиции (на материалах Санкт-Петербурга). СПб., 2002. Автореф. дне…. канд. юрид. наук. С. 6.


[Закрыть]

3. Критика понятия преступности в России и за рубежом (теория клеймения) идет разными путями, но и здесь, и там в конечном итоге она приводит к критике реакции государства на преступность. Если видеть в преступности только явление совершения преступлений, то может возникнуть иллюзорная надежда справиться с конкретными преступниками и положить конец преступлениям. Связанный с таким представлением наивный период в отечественной криминологии тянулся, как известно, не одно десятилетие. Если же приблизиться к сущности и познать в преступности свойство закономерно воспроизводить преступления, то представления о должной реакции на нее принципиально изменятся.

Из осознания преступности в качестве неотъемлемого свойства, непременной спутницы человеческой истории вытекает концепция сосуществования с ней и цивилизации государственной реакции на нее. Принцип «начни с себя» в совершенствовании отношений между государством и лицами, нарушающими уголовный закон, быть может, приведет не только к повышению престижа власти и общества в целом, но и к уменьшению злостности преступников, к понижению опасности преступного мира.

4. Преступность опосредуется сложной иерархией причин массового преступного поведения (социальных противоречий, негативных социальных процессов), в основе которых лежит невозможность согласования интересов членов общества, всегда стремящихся не только и не столько к равенству, сколько к утверждению своего превосходства. Содержание причин преступного поведения исторически меняется и варьируется в зависимости от конкретных обстоятельств: противоречие между чрезмерно богатыми и недостаточно обеспеченными в условиях рыночной демократии, противоречие между творческим началом и жестким контролем в условиях тоталитаризма и т. д. Неизменно меняются, как хорошо известно, и формы преступности. Сама же преступность как свойство общества воспроизводить преступления остается неизменной, она удивительно живуча и как бы находит в новых условиях новые причины для новых преступлений.

1. Изначально преступность вытекает из животного происхождения человека, устроенного, как и все живое, таким образом, чтобы поступать произвольно, руководствуясь лишь своими собственными интересами и в известной мере интересами группы, с которой он сотрудничает, прежде всего своей семьи. Живой мир построен не на мире, но на войне, на борьбе, на пожирании одних существ другими. Каждый живой организм существует в ущерб многим другим живым организмам. Та же закономерность действует и в разумном слое живого мира – в человеческом обществе. Причем люди паразитируют не только за счет окружающей их естественной среды, без чего они физически не могли бы обходиться, но и за счет себе подобных. Общество с развивающимися в нем моралью и законодательством отнюдь не искореняет животной природы человечества и, более того, своим несправедливым, угнетательным устройством оно со своей стороны дополнительно толкает массу людей на преступления.

2. Преступность представляет собой разновидность так называемых социальных отклонений. В один ряд с нею могут быть поставлены наркотизм, проституция, массовое воспроизводство самоубийств и т. п., распространенность которых также находится в зависимости от положения дел в обществе, от того, насколько оно удовлетворяет человека. Преступность существует столько, сколько существует человеческое общество. Широко распространившееся в социалистической криминологии утверждение о том, что это явление возникло в связи с появлением классов и закрепляющих интересы господствующего слоя законов, неверно, коль скоро мы не привязываем понятие преступления к закону. Едва ли у кого-либо возникнет сомнение относительно того, что в диком состоянии еще не имевшие ни судов, ни законодательства люди не убивали, не насиловали, не воровали. Значит, в стадах первобытных людей случались преступления. Они повторялись из года в год, воспроизводились. Выходит, была и преступность.

Социальная сторона преступности связана с тем, что развивающееся общество ставит перед человеком неразрешимую проблему самоограничения. Каждый соглашается, что неплохо было бы урезать права и возможности прочих, именно прочих, но не свои собственные.

Система преступности вплетена в жизнь общества в виде триады: «О – П – О» («общество – преступность – общество»). С одной стороны, общество, извечная его дисгармония являются питательной почвой для преступности, с другой – преступность оказывает влияние на общество, нанося ему ущерб.

3. Комплекс порождающих преступления причин имеет во многом социальный характер. Общество не только не в силах воспитать всех своих членов осознанно законопослушными гражданами, не только не способно страхом наказания удержать значительную их часть от опасных поступков, но вновь и вновь создает такое положение вещей в экономике, политике, частной жизни, которое раздражает людей, вызывает с их стороны протест и толкает на опасные для окружения поступки.

Преступность самим фактом своего существования наносит ущерб не только конкретным потерпевшим, но обществу в целом, всему его механизму. Для обозначения того, во что обходится преступность, в криминологии употребляется словосочетание «цена преступности». Оно охватывает количество смертей, увечий, потерянных рабочих дней, угнанных автомототранспортных средств и т. д.

Значительная часть показателей цены преступности имеет денежное выражение, что относится к стоимости похищенного имущества, размеру иного материального ущерба, причиненного преступлениями потерпевшим. В цену преступности входят затраты на медицинское обслуживание потерпевших, их психологическую реабилитацию, страховые выплаты, а также потери в виде заработной платы, дополнительных выплат, связанных с осуществлением уголовного процесса (дорожные расходы вызываемых на допрос свидетелей и потерпевших, производство экспертиз).

Согласно применяемым в США методикам оценки потерь от преступности подсчитываются в денежном выражении потери качества жизни и имевшийся в момент совершения преступления риск потери жизни. Потеря жизни оценивается в 2 млн долл. Риск потери жизни, возникающий у потерпевших от различных видов преступлений, определяется в процентном отношении к этой сумме в зависимости от частоты встречающихся в практике случаев со смертельным исходом. Так, например, риск потери жизни при изнасиловании (0,144 %) исчисляется в 2880 долл. По данным американской статистики, преступность ежегодно обходится стране в сотни миллиардов долларов, что значительно превышает расходы даже на военные нужды. Так, например, в 1996 г. цена преступности в США оценивалась в 450 млрд долл., а бюджет Пентагона только в 250 млрд долл.[225]225
  Квашис В. Е. Основы виктимологии. М., 1999. С. 36–39.


[Закрыть] Российская статистика до сих пор не освоила надлежащей методики расчета цены преступности.

Помимо названного в цену преступности следует включать также расходы, идущие на содержание силовых учреждений, осуществляющих противодействие преступному поведению. Таким образом, граждане платят за преступность двойную цену, с одной стороны, претерпевая ущерб от преступлений, с другой – оплачивая огромные расходы на содержание карательного аппарата. Причем оплата осуществляемых государством против преступности мероприятий для многих выше приобретаемых выгод. Подобное характерно для современной России, где защита людей от преступлений крайне незначительна.

4. Общество находится в постоянном развитии, а вместе с ним изменяется и преступность. Для иллюстрации данного банального положения нередко приводят примеры того, что в рабовладельческие времена люди осуждались, например, за укрытие беглых рабов, а в средние века – за занятие колдовством или проповедование еретических вероучений, при построении социализма в СССР – за то, что они являлись членами семьи «врагов народа», в так называемом развитом социалистическом обществе – за ведение «паразитического образа жизни», т. е. за то, что они не числились на какой-либо работе. Но упомянутые поступки, против которых действительно велась борьба с использованием законодательства, являются лишь мнимыми преступлениями, т. е. деяниями, за которые законом необоснованно установлено уголовное наказание. К преступности они не имеют отношения.

Развитие преступности связано с разными обстоятельствами, среди которых не последнюю роль играет общее продвижение вперед науки и совершенствование техники. Преступники в противоправных целях пользуются новейшим оружием, средствами связи и транспортом, прибегают к современным технологиям, информационным системам и т. д. Недостаточная защищенность тех или иных развивающихся сфер общественной жизни в меняющихся условиях предопределяет новизну преступных проявлений. Так, например, в современной России мелкие предприниматели, не имеющие оснований рассчитывать на защиту милиции, вынуждены платить своеобразную дань вымогателям за навязываемые ими услуги в качестве «охранников». Параллельно наблюдаемому в современном мире ускоренному физическому развитию молодежи (акселерации) на фоне ослабления за ней контроля происходит омоложение нарушителей уголовно-правовых запретов. Массовое включение женщин в общественную жизнь сопровождается увеличением числа преступниц (феминизация преступности).

Впрочем, наряду с наблюдаемым изощрением некоторых преступных проявлений уголовная деятельность по большей части сохраняет извечно примитивный характер: крадется то, что плохо лежит, во гневе наносятся побои первыми попавшимися под руку предметами и др.

1. Итак, преступность – это свойство общества воспроизводить преступления. Но что есть преступление? Должна ли криминология при осмыслении преступности опираться на юридическое понятие преступления? Это больные для нее вопросы.

Юридическая сторона преступности проявляется в том, что закон в каком-то смысле является источником преступлений, в одном случае мнимым (фиктивным), в другом – подлинным.

Фикция порождения законом преступлений состоит в том, что от воли законодателя зависит, какие поступки запретить, установив за них наказание, а какие нет. К примеру, в советское время в России преступной считалась спекуляция или «скупка и перепродажа в целях наживы» (ст. 154 УК РСФСР 1960 г.); в настоящее время подобные действия не только не запрещены, но, напротив, поощряются и преобладают в мелком предпринимательстве. И наоборот, послесоветский УК РФ 1996 г. ввел ответственность за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ), чего прежде не было. В то же время наказание за организацию массовых репрессий до сих пор в России, столь от них пострадавшей, не предусмотрено, отчего, если смотреть с юридической точки зрения, такого рода преступной деятельности как бы и не существует, поскольку законодатель на ее счет пока еще не распорядился.[226]226
  Нами поставлен вопрос о криминализации террора, в частности об установлении уголовной ответственности за организацию массовых репрессий. (Д. А. Шестаков: 1) Разработка законодательства об организованной преступности и права человека / / Семинар «Законодательство Российской Федерации, регламентирующее борьбу с организованной преступностью и коррупцией, и его соответствие международным правовым нормам». Стенографический отчет. СПб.: Гражданский контроль; Eurocom, Берлин, 1996. С. 92–97; 2) Криминология. Краткий курс. Преступность как свойство общества. Учебник для вузов. СПб.: Изд-во «Лань»; СПбГУ. 2001 С. 78–79; 3) Уголовно-правовое противодействие организованной преступной деятельности // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон / Под ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 372–373; 4) Уголовное законодательство против организованной преступной деятельности: Критика российского опыта // Криминология: вчера, сегодня, завтра. Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба. № 2(3). С. 9–11.


[Закрыть]

Исходя из практических соображений, при описании преступного множества нельзя обойтись без некоторых понятий и классификаций, содержащихся в уголовном законе. Это касается, в частности, подразделения преступлений на категории (преступления небольшой, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие – ст. 15 УК РФ) и группировки их по главам Кодекса. Проведенная в законе градация ответственности в зависимости от возраста лиц, совершивших преступления (разд. V УК РФ), от допущенного ими рецидива (ст. 68 УК РФ) как бы предопределяет криминологическую классификацию преступников в зависимости от тяжести ими содеянного, возраста, от того, отбывалось ли ими уже наказание, и т. д. Криминологи часто вынуждены пользоваться понятийным аппаратом закона для того, чтобы быть правильно понятыми теми, кто его применяет. В этом смысле характерен неоднократно высказываемый Я. И. Гилинским взгляд на преступность как на условный конструкт, продукт договоренности или субъективных решений (конвенциональность преступности).[227]227
  Девиантность и социальный контроль в России (XIX–XX вв.): Тенденции и социологическое осмысление. С. 132.


[Закрыть]

Подлинно законодатель порождает преступное поведение и целые его виды при криминологически необоснованном введении на те или иные деяния уголовно-правового запрета. Так было в США во времена «сухого закона», когда установление наказания за продажу опьяняющих напитков послужило толчком к быстрому росту преступных группировок, и в частности «Коза ностры». Наркобизнес во всем мире достигает сверхобогащения в значительной степени также вследствие наличия уголовной ответственности за распространение наркотических средств. То, что в Советском Союзе с 1936 по 1954 г. было предусмотрено уголовное наказание женщины за производство ею себе аборта (ст. 140-6, введенная в УК РСФСР 1926 г. в 1937 г.), способствовало, как замечено специалистами, росту числа убийств новорожденных детей, совершаемых их матерями.[228]228
  Ответственность женщины за прерывание себе беременности установлена ст. 4 Постановления ЦИК СССР и СНК СССР от 27 июня 1936 г. и отменена Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене уголовной ответственности беременных женщин за производство аборта» от 5 августа 1954 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1954. № 15).


[Закрыть]

2. Таким образом, мы видим: юридическая сторона преступности, и в частности механизма массового воспроизводства преступлений, довольно значима. И надо сказать, что ее начинают понемногу принимать во внимание при разработке законодательства, что нашло выражение в появлении так называемой криминологической экспертизы законопроектов. Однако получается, что если под преступлением в криминологии понимать те деяния, которые упомянуты в законе, то в случае уже имеющегося пробела или исключения из уголовного кодекса даже самых опасных для общества поступков они выпадают из поля зрения. В то же время известно, что от прямо не запрещенной опасной деятельности (противоправных репрессий, злоупотреблений при приватизации, произвола банков, отказывающихся возвращать кредиты, и т. д.) население терпит несоизмеримо больше, чем от той, которая законодательно признана преступной. И наоборот, необоснованный или несправедливый закон иногда навязывает обществу и развивающейся в нем науке признавать преступлением то, что на самом деле не столь или вовсе не вредно для окружающих. При таком подходе криминология, занятая осмыслением преступности, оказалось бы поставленной в зависимость от усмотрения власти, от того, что ей было бы удобно считать вредным и опасным. Не надо забывать: закон – это отнюдь не всегда право.

Стало быть, криминология испытывает потребность в том, чтобы, не замыкаясь на уголовно-правовом определении понятия преступления, выработать свое собственное криминологическое его понятие, в большей мере соответствующее его сути. Понятно, что в юриспруденции представление о преступлении не может быть не ограничено признаком предусмотрения его в законе, в противном случае на место уголовного права заступил бы произвол. В криминологии же, исходящей из того, что законы, принимаемые государством, далеко не всегда справедливы, под преступлением следует понимать виновное деяние, представляющее для общества значительную опасность, безотносительно к признанию его в качестве такового законом.

На вынужденность «собственного» криминологического определения выходит и С. Ф. Милюков в связи с осознанием им того обстоятельства, что криминология изучает общественно опасные деяния. Этого вопроса он касается несколько по иному поводу, а именно потому, что, по его мнению, в законодательном определении преступления должен сохраняться признак общественной опасности оного. Он пишет: «Отказ от нормативного закрепления общественной опасности – как органически присущего любому преступлению свойства – ведет к обособлению уголовного права и криминологии, при котором первое окончательно формализуется, а вторая вынуждена «изобретать» собственное определение преступления, не согласующееся с законодательным».[229]229
  Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство: Опыт критического анализа. С. 50.


[Закрыть] Предлагаемое нами данное криминологическое определение преступления вызвало и возражение, состоящее в боязни «безнадежно запутаться в разграничении одноименных понятий в уголовном праве и криминологии».[230]230
  Номоконов В. А. Современная криминология: традиционные подходы и новые направления // Пути развития российской юридической науки и образования в XXI веке. Тезисы докладов научно-практической конференции. Волгогоград, 2001.С. 23.


[Закрыть] Наш ответ состоит в пожелании не пугаться критиковать закон, но, напротив, и способствовать преодолению законодательной путаницы и в, частности, тому, чтобы закон соответствовал общественному бытию. Близкую к нашей позицию по поводу соотношения преступления и закона занимает исследователь Рейман (Reiman, 1979, 1995), который пишет: «Любое поведение, которое вредит индивидуумам, даже то, которое делает их жертвами при поддержке закона, должно быть рассмотрено как преступное».[231]231
  Цит. по: Barak G. Integranting Criminologies. Allyn and Bacon. Boston; London; Toronto; Tokyo; Singapore, 1998. P. 25.


[Закрыть]

Конечно, на первый взгляд наше определение преступления кажется довольно расплывчатым, ибо границу, за которой начинается опасность или, лучше сказать, существенный вред для общества, может быть, не столь уж просто очертить. Но для криминологического видения общественной жизни не столь уж важно, включать ли в общее число преступлений одну-две спорных их разновидности или нет. Значительно важнее иметь возможность критически оценивать правомерность введения или исключения уголовных запретов. Есть, конечно, круг преступлений несомненных – посягающих на жизнь человека, его свободу, телесную неприкосновенность, имущество, опасность которых ни у кого не вызывает сомнения. Именно на них обычно концентрируется внимание при изучении преступности, сопоставлении массы преступлений разных стран и разных времен: кража – всегда кража; убийство – всегда убийство.

Преступление в криминологическом смысле не следует путать с преступлением в юридическом смысле слова, а также с мнимым преступлением. Преступление (в узкоюридическом смысле) – деяние, прямо предусмотренное уголовным законом, устанавливающим за него наказание. Мнимое преступление, как уже было сказано выше, – деяние, необоснованно запрещенное законом под страхом уголовного наказания. К мнимым преступлениям в условиях чрезвычайно высоких ставок налогообложения, по нашему мнению, в частности, может быть отнесено предусмотренное законодательством различных стран уклонение гражданина от уплаты налога и т. п.

Предложенное нами криминологическое понимание преступления влечет нас за собой дальше. Мы говорим больше того и предлагаем парадоксальное понятие преступный закон,[232]232
  Понятие «преступный закон» ранее обнародовалось нами и было поддержано в юридической печати. См.: Бурлаков В. Н., Гилинский Я. И., Шестаков Д. А. Российская криминология в конце XX столетия // Правоведение. 1999. № 3. С. 263; Кабанов П. А. Политическая преступность // Политический режим и преступность / Под ред. B. Н. Бурлакова, Ю. Н. Волкова, В. П. Сальникова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 240.


[Закрыть] которое, на наш взгляд, сыграет определенную роль в развитии политической криминологии.