Текст книги "Николас Бюлоф – рыцарь-дракон с тысячью лиц"

Глава 5
Семь кэров вечером концерт смотрели вместе.
Один из зала вышел вдруг, и осталось шесть их…

Следующая неделя прошла для девушек очень напряженно. Во всех смыслах этого слова. Приступать к работе господин Пэн их еще не просил, дав время отдохнуть и привести себя в порядок. Поставленная задача решалась успешно, второй этаж дома превратился в филиал швейной мастерской. Все-таки у приличной девушки гардероб должен насчитывать не менее тридцати предметов. Это если только платья считать. А там еще и блузки, и жакеты, и… да всего и не перечислишь! Не говоря о белье, которое тоже на заказ шить полагается, а не ширпотребом пользоваться. Хорошо хоть, что пояса и шляпки можно готовыми купить, а вот на носовых платках еще метки-вензели вышить надо. Так что весь день шли примерки, подгонки… и бесконечные споры о том, какие цвета и фасоны между собой сочетаются и кому что больше идет. Впрочем, последняя тема была больше для сотрясения воздуха. Все девушки были умные (или опытные), так что советы подруг воспринимали исключительно в целях поступить наоборот. Действительно, какая девушка посоветует другой надеть то, что действительно делает ее красивее?

К тому же надо было привести свои комнаты в жилой вид. А то ощущение было, как в музее – куда ни глянь, всюду резные дубовые панели. Пришлось их срочно гобеленами и коврами драпировать, шкафами, комодами да этажерками прикрывать. Нейма предлагала еще картины купить, но старшие девушки ее не поддержали: от картин ощущение музея только усилится. Ограничились фарфоровыми статуэтками да вазами с цветами.

Хлопоты можно было бы назвать приятными, так как аптекарь на эти нужды выделил весьма приличную сумму и отчета не спрашивал. Наоборот, только подбадривал и комплименты говорил. Но это-то и напрягало. Изрядный «шмат бесплатного сыра» был получен, а дальше?

Орлетта ходила в мрачном предвкушении, что скоро ее потащат в постель. И с внутренним содроганием призналась самой себе, что ведь придется уступить домогательствам, как это ни противно. Этот уродец-аптекарь, по крайней мере, щедр, а податься им совершенно некуда. Дополнительным источником раздражения было то, что хорошее содержание они получили все, а отдуваться придется ей одной. Или их хозяин такой извращенец, что всех оприходует? Даже малолетку?

Но время шло, а изнасиловать ее аптекарь не пытался. Даже после того, как подарил девушкам по очень приличному комплекту украшений с довольно крупными бриллиантами. «Для завершения образа», как он выразился. Вроде самый подходящий повод подкатить с домогательствами, так ведь нет! Этак и комплекс неполноценности появиться может!

Орлетта даже глазками стрелять в его сторону стала. И позы принимать изящные. Непроизвольно, но от этого не менее провокационно. Но в глазах аптекаря если что и мелькнуло, то отнюдь не похоть. И даже не раздражение, а, скорее, огорчение и даже некоторое разочарование. Девушка такие вещи замечать умела, и ее настроение упало ниже плинтуса. Хотя виду старалась не показывать.

Маэлла тоже попыталась подъехать к хозяину, но уже совсем с другими предложениями. Намекнула на большой личный опыт по организации разведки и умению добывать сведения, закручивать интриги и даже устраивать диверсии, справедливо считая, что любому шпиону такой сотрудник, как она, может быть очень полезен. Но хитрый аптекарь на контакт не пошел, а ее таланты предложил использовать на маркетинговое исследование возможных направлений расширения бизнеса.

Какое, к демонам, маркетинговое исследование?! И так ясно, что спрос гарантирован на все, что господин Пэн решит предложить, ибо авторитет у него до неба. А все потому, что своих клиентов он реально вылечивает, независимо от усилий и назначений врачей. Например, заговорщицким тоном тихо сообщает на ухо клиенту:

– Прописанную вам врачом микстуру я конечно же сделаю. За пять золотых. Но особо я бы на нее не рассчитывал. Между нами, конечно. Обычный витамин, вреда не будет, иммунную систему слегка укрепляет, но лечиться так вы будете очень долго. Если не возражаете, я вам бесплатно в дополнение дам гомеопатический набор, разработанный мною на основе записей чинского (нионского, брахманского и т. д., нужное подчеркнуть) целителя эпохи Гойдзю. Как раз ваш случай описан. Две пилюли на стакан воды утром и днем. А также давайте я вас на завтра – утро устроит? – запишу на процедуру массажа и люмисолярной терапии. Как я заметил, хорошо усиливает действие гомеопатии. Так я вас жду? И большая просьба, никому об этом не рассказывайте, не надо врача расстраивать. Вы за три дня поправитесь, вот пусть и думает, что его микстура помогла. Договорились?

И ведь каким голосом все это нашептывает! Невольно мысль о ментальном воздействии закрадывается. Хотя маги-менталисты – это такая редкость… Может, это вековой опыт предков-знахарей сказывается? Совсем Маэлла народную медицину не знает. Да и обычную тоже, если быть откровенной. Если он маг, то действительно какой-то странный. И очень сильный, что бы сам ни говорил.

Люмисолярную установку, как ее называл господин Пэн, Маэлла попыталась изучить. Из любопытства и ради практики, чтобы нюх не потерять. Но ничего не поняла. Висит под потолком какая-то хрень из медных трубочек, отдаленно напоминающая люстру, и даже слабо светится в темноте синим светом. Делает ли она что-нибудь еще, Маэлла понять не могла. Похоже – нет.

С чинскими гомеопатическими пилюлями ей повезло больше. В смысле поняла она больше. Да и то только потому, что аптекарь от нее это и не скрывал. Шипучий аспирин с добавлением сахара и каких-то ароматических добавок. Неплохое ситро при растворении в воде получается. Господин Пэн девушкам его активно рекомендовал и в дозах приема не ограничивал.

Но ведь больным помогало!

Заводил их аптекарь в процедурную, усаживал в удобное кресло почти под люмисолярную установку, но так, чтобы слабое свечение заметить все-таки можно было, давал в руку стакан с «ситро», а сам сбоку устраивался. Вроде как помедитировать, пока процедура идет.

Полчаса так помедитирует, и все – клиент полностью здоров, чем бы раньше ни болел. То есть аптекарь ему (ей) лапшу на уши вешает, типа неделю не напрягаться, больше спать, есть только диетическое, ну и пилюли гомеопатические еще три дня принимать, растворяя их в воде. Но Маэлла же видит, что все это уже не нужно, на это ее малых знаний да немалого опыта и наблюдательности хватает.

Это что же получается? Господин Пэн под видом медитации целительством занимался? Так целителей такого уровня во всем мире по пальцам пересчитать можно! И не факт, что вторая рука для этого понадобится. А тут – потомственный знахарь! Хотя, если это шпион из серьезной страны, все быть может. Только не слышала она, чтобы архимаги в шпионы шли. Но как рабочая гипотеза сойдет. В общем, жутко интересно и обидно, что на контакт не идет, хотя это-то как раз понятно. Не ей таких зубров раскалывать. Но обидно, что сама она ни на какую спецслужбу не работает, разве что на свою, фраттскую, ныне распущенную.

В отличие от старших девушек, Нейма проблемами расчетов за полученную помощь не заморачивалась, а просто радовалась переменам к лучшему. Сейчас она жила едва ли не лучше, чем в родительском замке. Только слуг не хватало. Там вокруг нее толпа мамок и нянек прыгала, а у этого аптекаря на все случаи жизни хитрые артефакты оказались припасены. Пыль-грязь в дом просто не проходит, переступил порог, а ботинки уже чистые! Платье достаточно на специальный манекен накинуть, и оно тут же чистым и отглаженным делается. Посуду, правда, в специальный ящик сложить надо, а потом на крышке кристалл повернуть. Но и вынимать чистой ее можно после этого практически сразу: досчитал до трех, и все готово.

Но недостатки у такой системы все-таки есть. Во-первых, если разбросать вещи по стульям и диванам, они там так и останутся. Сами почему-то в шкаф не убираются. Во-вторых, погонять некого, а очень хочется. Вспомнив золотое детство, Нейма решила было покапризничать и неожиданно обнаружила себя в углу носом к стенке. На ее возмущенный вопль, что она уже взрослая и с ней нельзя так обращаться, аптекарь, не повышая голоса, ответил, что вести надо себя подобающе. А если ведешь себя, как ребенок, то будь готова к нормальным для ребенка наказаниям.

– Отшлепать тебя, пожалуй, уже действительно какую-нибудь тетку-экзекутора приглашать надо. Ты в свои тринадцать лет ростом с Орлеттой сравнялась, – задумчиво сказал он, – но в остальном взрослеть пока не спешишь. Вот и постоишь тут до обеда, о своем поведении подумаешь.

И ведь пришлось стоять. Нейма так и не поняла, как аптекарь ее туфли к полу приклеил, и почему она эти туфли снять не может? Даже ругаться смысла не было, он ее в комнате одну оставил. Думала сначала поднять крик, когда он перед обедом ее освобождать придет, но решила воздержаться. Еще без обеда оставит!

Организация питания в доме господина Пэна Нейме тоже не нравилась. Ни повара, ни кухарки не держал, сам не готовил. Либо в ресторан шли, либо еду им оттуда посыльный в готовом виде приносил, так что садиться за стол приходилось всем одновременно, иначе остынет. В неурочное время можно было разве что бутербродом или пирожным перекусить, взяв их из холодильного шкафа. А шкафом тоже не покомандуешь, даже дверцу самой открывать и закрывать приходится.

В общем, капризничать бедному подростку оказалось не перед кем. В отместку она стала звать хозяина дома «дедушка Николас», но тому, кажется, это даже понравилось.

В остальном же жизнь как-то наладилась. Здоровый сон, хорошая еда и модная одежда делают с девушками чудеса. Вот и наши героини через неделю превратились если и не в сказочных принцесс, то уж в симпатичных молодых аристократок – точно. Орлетта так и вовсе любой королевский двор собой бы украсила, но пока украшала только аптеку…

Инцидент с преследовавшими их пьяными аристократами последствий не имел. Точнее, имел, но даже приятные. Двое из протрезвевших дебоширов извиняться пришли. А именно молодой Нортумбуль, получивший нагоняй от отца, вместе с принцем Ярви Хайволлским. Сами извинения были произнесены скороговоркой, но после этого молодые господа в аптеке задержались. Девушки уже щеголяли в новых нарядах и даже бриллиантах, так что были не прочь покрасоваться не только перед аптекарем непонятной ориентации. Шутки молодых господ насчет плохого освещения улиц и некачественного грога были выслушаны благосклонно. Действительно, что это за грог такой?! Обычно от него дурнушки красотками казаться начинают, а тут они такую красоту не разглядели! В таком вот духе за кислородными и витаминными коктейлями шел вполне куртуазный разговор и общение на равных. Орлетту оба глазами буквально вылизали, так что потраченного времени ей было совсем не жаль. Да и сестры фон Фратт не скучали. Маэлла потихоньку выясняла текущий политический расклад, а Нейма просто радовалась «приличному» обществу и тому, что сидит вместе со старшими.

Вечером девушки перемыли косточки неудавшимся насильникам, теперь снова перешедшим в разряд кавалеров. И, как всегда, выяснить о них больше за это время сумела Маэлла. С некоторым злорадством в голосе она посоветовала Орлетте губы не раскатывать. У Нортумбуля выбранная родителями невеста есть, ничего ей с ним не светит, кроме мелкой интрижки. А принц Ярви сам не в лучшем положении, чем они. Принц-то он всего-навсего небольшой горной страны Хайволл, присоединенной к Пиктании дедом королевы. Бывшим монархам даже никаких земельных наделов на родине не сохранили, только пенсию государственную платят, которая от поколения к поколению уменьшается. К Хайволлу же Ярви и близко не подпускают, фактически в заложниках в Линне держат, чтобы горные кланы мятежа по поводу своей независимости не устроили и наследного принца как знамя не использовали.

Но все равно, появляться после этого молодые аристократы в аптеке стали довольно часто, а принц так и вовсе почти каждый день показывался. Что, следует признать, делало жизнь красавиц интереснее и приятнее.

Вот так и жили. Будущее непонятно, настоящее двусмысленно, но пока жизненные бури вынесли девушек в «тихую гавань» и дали возможность насладиться временным отдыхом. Временным? Несомненно. Рассчитывать на то, что они всю жизнь в этой аптеке проживут, было бы наивно. Больно уж странная личность этот господин Пэн, да и его аптека совсем не похожа на здравоохранительное заведение. Публика прямо-таки валом валит, как рыба на нерест, и очень пестрая публика. Тут и почти весь высший свет бывает, и совсем заурядные люди. Хотя нет, не совсем заурядные. Маэлла заметила, что практически все они как-нибудь с дворцом связаны: лакеи там, конюхи, повара или стражники.

Причем хозяин временами кого-нибудь из них резко выделяет среди прочих и начинает тратить на него много больше времени, чем на остальных. Вот последнюю неделю молоденького лейтенанта-порученца, некоего Дена Грова из дворцовой службы обхаживал. Ну ладно, матушку его от ревматизма вылечил, но самого-то зачем на обеды приглашать? Герцогиням-помощницам сосватать? Так девушки такого жениха сразу забраковали. Смазлив, конечно, но беден и глуп как пробка. И щеки надувает, хотя, конечно, чаще просто глазами хлопает. В общем, мечта провинциальной дуры, но никак не их идеал. Впрочем, господин Пэн на подобный интерес даже не намекал. Но лейтенантика буквально глазами ел, даже некоторые жесты его характерные перенял.

Девушки в легком смущении обсудили, не является ли их хозяин «голубым», но сочли гипотезу недостаточно обоснованной. Тем более что на предыдущей неделе объектом повышенного внимания аптекаря была пытающаяся выглядеть лет на двадцать моложе своих лет приближенная королевы Эрмы, занимающая почетное место где-то посредине второй сотни в иерархии фрейлин. Зато она прекрасно разбиралась в шелковом белье, так как именно в ее обязанность входило подавать («иногда и надевать!» – произносила она с придыханием) королеве во время утреннего туалета левый чулок. А поскольку королева оказалась левшой, то в местной табели о рангах она обошла даму, отвечающую за правый чулок. Этим радостным фактом достойная госпожа не забывала похвастаться каждые полчаса беседы. После пятого раза девушкам очень захотелось сунуть ей за декольте огнешар, а аптекарь только радовался и губами причмокивал. Хотя кое-что полезное от фрейлины все-таки узнать удалось, и свои коллекции чулок девушки существенно расширили.

Спокойно прошли почти два месяца. Глобальные планы по расширению аптеки господин Пэн реализовывать не спешил, ни тренажерного зала, ни кафе они пока не открыли. Но кислородные и витаминные коктейли в процедурной подавать стали, а все девушки научились их лихо взбалтывать.

Еще аптекарь стал учить девушек прикладной магии, что те восприняли с большим энтузиазмом. В университете у них год почти одной теории был, а «знахарь» Пэн их сразу же «Малому исцелению» учить начал. Маэлла это заклинание в принципе знала, а вот Орлетта впервые его пробовать стала. Нейме же параллельно пришлось еще медитацию и технику самоконтроля осваивать. Но она, пожалуй, больше всех старалась и добилась немалых успехов. Тут и детская память помогла, и огромное желание превзойти старших подруг. В общем, через месяц Нейма стала их догонять, а к концу второго с ними уже практически сравнялась. К тому времени они «Среднее исцеление» разучивать стали, а также с основами диагностики знакомились.

Если с заклинаниями все понятно было, только структуру зазубрить надо, то с диагностикой все много сложнее оказалось. Анатомию человека за пять минут не выучишь, к тому же обычный человек заглянуть внутрь другого не может. Но аптекарь и тут выход нашел. Какие-то хитрые артефакты принес, не объясняя, где взял. Внешне – плоские прозрачные кристаллы вроде кусочка стекла, он из них потом монокли сделал. Так вот если посмотреть через такой кристалл на ауру (девушки ее в виде слабосветящегося ореола вокруг человека могли увидеть, если на магическое зрение перейти), то на ней красным свечением выделялись места, где у человека какой-нибудь воспалительный процесс шел. Если же через кристалл со всех сторон человека осмотреть, то «больное место» приблизительно локализовать можно. По крайней мере, достаточно, чтобы знать, куда заклинание «Исцеления» накладывать. А уж «Среднее» или «Малое» – от интенсивности свечения выбирать следует.

В общем, не универсальный метод, но в девяти из десяти случаев помогает. Так что девушки себя сразу целителями почувствовали.

А потом в городе еще одного кэра убили. И не кого-нибудь, а самого лорда Гэмптона, фактически выполнявшего в отряде местных кэров обязанности командира. Убит он был в расположенном рядом с королевским дворцом замке, куда в последнее время переехали все пиктанские кэры.

После убийства драконом лорда Грамтона оставшиеся кэры фактически перешли на осадное положение. Напротив королевского дворца находился замок Трувор, прежняя резиденция королей в Линне. Замок относительно небольшой, но представляющий собой почти неприступную крепость. «Почти» – только потому, что в этом мире были умеющие летать кэры. Обычным воинам эти тридцатиметровые стены были бы не по зубам. Стены и контрфорсы, башни и машикули – всё в Труворе было доведено до совершенства. Но по мере роста могущества королей Пиктании способность их резиденций выдерживать длительную осаду делалась все менее актуальной, зато рост двора требовал все больше помещений. В результате лет сто пятьдесят назад был построен новый дворец, мало подходящий для обороны, но с большим количеством комнат и залов, высокими потолками и окнами в полстены. А старый замок так и остался стоять историческим символом крепости королевской власти и использовался в разное время под различные службы.

В последнее время в замке обосновались кэры, причем не поделили его на апартаменты, а устроили натуральную казарму. Спали, ели, развлекались исключительно вместе. То есть были сильно напуганы и даже не пытались этого скрыть.

В тот вечер кэры все вместе слушали в одном из залов концерт довольно известного певца-тенора в сопровождении оркестра духовых инструментов. Громко, бодро, можно даже сказать, бравурно. Под закуску с крепкой выпивкой шло очень неплохо. А во втором отделении предполагалось уже выступление женского ансамбля, так что настроение у всех рыцарей было приподнятое.

Во время исполнения очередной песни в зал аккуратно пробрался известный королевский порученец лейтенант Гров. Стараясь излишним шумом не мешать господам кэрам наслаждаться концертом, но с глубочайшим чувством собственной значимости на лице, он пробрался к лорду Гэмптону и вручил ему большой запечатанный конверт. Сделать это было не так уж сложно, никаких рядов кресел в зале не было, только около десятка свободно расставленных столиков, за которыми кэры и сидели в удобных креслах. Кстати, по кушетке около каждого столика тоже имелось, а вдруг рыцарю прилечь захочется? По той или иной причине…

Лорд Гэмптон вскрыл конверт, пробежал глазами украшенный королевскими гербами листок и вопросительно глянул на порученца.

– Велели еще на словах передать… – Порученец запнулся и замолчал, ожидая дальнейших указаний.

За руладами тенора и звуками оркестровых труб Грова было практически не слышно. Лорд поморщился от громкого шума и нехотя встал с места, поманив лейтенанта за собой. Другие кэры отвлеклись от концерта, повернув головы в его сторону, но певец, как и положено тенору, слушал только самого себя и на происходящее в зале не обратил никакого внимания. Лорд не стал его прерывать, а сделал товарищам успокаивающий жест рукой и вышел из зала. Лейтенант – следом за ним.

Следующей комнатой была небольшая прихожая, но порученец не стал тут останавливаться, а протопал мимо лорда Гэмптона в следующий зал. В принципе в прихожей было почти так же шумно, как в концертном зале, звукоизоляция у дверей была никудышной, но все равно, не дело младшему офицеру так себя вести перед лидером кэров. Возмущенный лорд вышел в следующую дверь, набрав в легкие воздуха для гневной отповеди зарвавшемуся лейтенанту. И столкнулся нос к носу с черным драконом.

Громкий вопль услышали все, сидевшие в зале. Кэры сорвались с места и кинулись на крик, снеся по дороге обе промежуточные стены. Остальные попадали в обморок, оглушенные «Гневом кэра». Но в зале обнаружились лишь останки лорда Гэмптона. Голова – отдельно, тело – отдельно, да к тому же тело еще и дымилось от разъедающих его «Веселых пчелок». Ни порученца, ни дракона поблизости не наблюдалось. Вместо окна в комнате была узкая бойница, через которую взрослому мужчине никак не пролезть, так что даже если дракон сменил форму, уйти через бойницу он все равно бы не смог. Рыцари кинулись в следующую дверь, мысленно ругая древнего архитектора, построившего эти анфилады. Но бег по веренице комнат оказался бегом по кругу, кэр Бюлоф (а никто не сомневался, что это его рук дело) успел куда-то исчезнуть.

Скоро к кэрам присоединились стража и гвардия, отряды которой кинулись прочесывать столицу. Ожидаемо – без толку. Убийца скрылся с места преступления, и найти его в большом городе – все равно что иголку в стоге сена. Нужны как минимум агентурные сведения. Отряды рванули на поиски лейтенанта Грова, который тоже успел исчезнуть из замка, а во дворец не вернулся. Поиски долгими не были. Порученец оказался дома и спал каким-то странным сном. Кома не кома, но на внешние раздражения вообще не реагировал. Попытки разбудить ни к чему не привели, даже срочно вызванные маги-менталисты не справились. Стали считывать информацию прямо у спящего.

– Потрясающий блок поставлен, я о таких мастерах даже не слышал. – В голосе мага-менталиста во время доклада королеве слышалось недоумение пополам с восхищением. – Так аккуратно все сделано, но последние часы вычищены начисто. Как будто он вообще из дома не выходил, а со вчерашнего вечера так и спит. И никаких следов общения с фон Бюлофом, такое впечатление, что он его никогда ни драконом, ни человеком не видел. Но ведь при свидетелях через зал прошел, где дракон прятался! Так виртуозно все почистить! И сделать это за столь короткое время! Вот уж не думал, что фон Бюлоф может быть менталистом подобного уровня. Архимаг, боги свидетели!

– Разбудить и допросить обычным способом?

– Не получится. Все ощущения у Грова отключены, можно как угодно его калечить, он даже не почувствует. Очень мощное заклинание наложено, пока закачанный заряд не кончится, лейтенант так и будет «овощем». Кончиться же его действие может и через неделю, и через месяц, и через год, и через сто лет, если столько проживет. Сил у кэра на любой срок хватит.

– Сломать заклинание?

– Смысла нет. Разбудить-то получится, но память при этом отобьет полностью, как у новорожденного младенца. Все равно ничего не узнаешь.

На всякий случай порученца перетащили в камеру в тот же замок Трувор, мага для наблюдения приставили. Но толку от такого задержанного следствию никакого. Вроде есть ниточка, да не разматывается.

В этот вечер господин Пэн поднялся к себе немного раньше обычного, сказав, что у него накопились какие-то дела, и попросив его не беспокоить. Впрочем, девушки этого никогда и не делали. Мансарда дома была для них закрытой территорией. Маэлла и Нейма несколько раз пытались туда заглянуть (последняя – чисто из подросткового любопытства; старшая сестра, впрочем, по тем же причинам), но безрезультатно. Перед входом в мансарду с лестницы находилась небольшая площадка с единственной дверью, за которой имелся тамбур прихожей уже с двумя дверьми, которые аптекарь никогда не забывал запирать. А вот что за ними – уже неизвестно. Видимо, не только спальня, но и кабинет, и, наверное, лаборатория, по крайней мере, аптекарь туда различные ингредиенты заносил, а выносил уже готовые порошки и амулеты. Хотя, возможно, там и склад имелся для особо ценных предметов. В общем, можно было только гадать, что красотки довольно часто и делали.

Почти сразу у девушек вошло в привычку вечером собираться в процедурной, выпить чая с ароматическими добавками. Заодно и в холодильном шкафу ревизию провести. Как правило, в этих посиделках принимал участие и кто-нибудь из молодых посетителей аптеки. Чаще других бывал здесь безземельный, как и они, принц Ярви. Но и другие, побогаче и посимпатичнее, тоже приходили. Вокруг Орлетты довольно быстро целая толпа поклонников крутиться стала, вот некоторые и получали приглашения на чай в качестве поощрения. Но без авансов на большее. Долго так продолжаться не могло, мужчины такие сволочи, что, если нет перспектив «на интим», начинают другие объекты внимания искать. Орлетта поняла это уже давно. Но это же не означает, что каждого поклонника надо к себе в постель пускать, в конце концов! Хотя и полной недотрогой тоже быть не рекомендуется…

В общем, аптека Пэна была настолько популярна, что количество заходивших в нее молодых аристократов не намного уступало королевскому дворцу. А то, что они при этом разные лекарства да амулеты тут покупали, во всех отношениях шло на пользу дела – и заведению прибыль, и молодым людям повод зайти, и темой для нейтрального разговора послужить может. Жаль, что на стариков время тоже тратить приходится, думала Орлетта, но это пусть Маэлла с сестрой отдуваются, у них с пожилыми людьми хорошо ладить получается. А молодежь… Грустно, конечно, не так она себе жениха подбирать хотела, но, судя по всему, других вариантов у нее уже не появится.

Герцогства Лионское и Грасландское аннексировал император Отто на правах победителя. Ставший королем Галлодии Марцелл утерю северных провинций вынужден был официально признать. Вот Отто и начал в них массовую конфискацию земель, раздавая их нужным ему людям. В том числе и с некоторыми вендскими родами поделился, приняв на службу десяток младших сыновей. В результате восстановил прежние дружеские отношения с восточным соседом. Столь наглое перераспределение земель облегчалось для него тем, что очень многие из аристократов тех провинций погибли на злосчастной свадьбе Орлетты. В частности, эта участь постигла всю семью герцогов Грасландских, чьи владения Отто на законных основаниях мог считать вымороченными. Орлетта осталась жива и была бы законной наследницей, если бы император не объявил вдруг, что ее герцогство было майоратом и наследовалось только по мужской линии. В принципе де-факто так и было. За несколько столетий это был первый случай, когда не осталось наследника мужского пола. Если не считать троюродных и далее братьев. Но Отто их считать не стал, а посоветовал не высовываться, пока то, что есть, не отобрал. Для придания своему заявлению большей законности вытребовал соответствующую грамоту у Марцелла. Тот за сироту вступаться не стал, сделал все, как сказали. В общем, на свое прошение Орлетта через полгода получила из имперской канцелярии издевательский ответ, в котором ей советовали искать свою «вдовью долю» в Арлуньяке.

Арлуньяк, непонятно на каких основаниях, отошел к Пиктании, которая и разместила в нем свою администрацию. Герцог Астон де Арлуньяк, недолгий муж Орлетты, был верным союзником Пиктании, так что девушка имела все основания искать здесь поддержку. Собственно, из-за этого она в Линн и перебралась, а не сбежала, например, в Ибру к Брине де Аргон. Приютила бы ее университетская подруга, помогла бы как-нибудь устроиться. Но уж очень не хотелось нищей побирушкой к ней являться. А здесь она просит только свое законное вернуть. На герцогство она, понятно, не рассчитывала, у покойного мужа младший брат Гуго наследником был, раз сыновей она родить не успела. Но на какое-нибудь приличное поместье надеялась. И не важно, кто его ей даст, «братец» Гуго или королева Эрма.

Только с законами в Пиктании оказалось все непросто. Нет здесь законов, по прецедентам судят. А прецеденты у хитрых судей и чиновников на все случаи жизни находятся. В общем, кто больше им даст, тот и прав, получается. За герцогство в головах чиновников такая громадная сумма нарисовалась, что никто из девушек и десятой части ее в руках не держал. Много ли они с собой взять сумели? Только то, что в Охотничьем замке нашлось, да и то спасибо Маэлле, что об этом подумала.

Конечно, у Орлетты был артефакт, подаренный ей Николасом, стоивший, наверное, больше требуемой взятки. Но, во-первых, продать его было бы совсем непросто, почти наверняка отобрать попытаются. Во-вторых, расставаться с кулоном категорически не хотелось. Особенно после того, как он ей и Нейме жизнь спас. Наконец, не доверяла Орлетта Гуго. Просить-то надо было за него, а вот даст ли ей что-нибудь герцог в случае удовлетворения просьбы, уверенности не было. Не казался он надежным. К тому же о порядочных герцогах де Арлуньяк даже в исторических хрониках никак не упоминалось. А были они потомственными дипломатами, и совесть у них атрофировалась на генетическом уровне.

Но деньги у нее Гуго практически все выпросил. Не только у нее, но и у Маэллы. Та понимала зыбкость надежды, но все-таки дала, так как больше никаких шансов вообще не видела.

В результате юный герцог Арлуньякский получил… должность вице-губернатора собственного герцогства, объявленного провинцией. С мизерным окладом и туманными обещаниями возврата части земельных угодий. Когда-нибудь. За хорошую службу. И очень маленькой части…

Орлетту же чиновники после этого перестали замечать. Один раз кто-то отписал, что у нее семья есть (это Гуго, что ли?!), вот пусть она о ней и заботится. А она даже не гражданка Пиктании. Последнее было для девушки полной неожиданностью, и она стала подавать новые петиции. Бесполезно, ответов больше не было. Вот так девушки остались в чужом городе и без денег. Пока аптекаря не встретили.

В вечер убийства кэра Гэмптона чаепитие в аптеке шло, как обычно. В гостях у девушек (аптека уже их дом?), помимо принца Ярви, был еще пришедший вместе с ним баронет Клэнси, или, как он предпочитал представляться, капитан Клэнси. И тот и другой титул были купленными, родители молодого господина были купцами, успешно возившими в Линн чай из далекой колонии, где у них были свои плантации. Самому ходить по морю баронету было не нужно, для этого наемные работники есть, и фраза «мой корабль» означала только, что корабль принадлежит его отцу. Умом он не блистал, но самоуверен был чрезвычайно и действительно считал, что может купить все. На Орлетту сразу пустил слюну и весь вечер делал грубоватые и недвусмысленные намеки.