Текст книги "Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве"

В свою очередь, заметим, что принуждение к сохранению членства в той или иной общности[92]92
  Под принуждением тут понимается и угроза будущей возможной расправы с лицами, которые оставят группу.


[Закрыть] ведет к тому, что последняя, по крайней мере, в определенной части, в действительности может быть не чем иным, как видимостью, фикцией. Поскольку принуждаемые, на самом деле, ее членами уже не являются, а вынуждены имитировать это.

Повторим важную мысль. Подчеркнутая возможность быть самим собой в контексте прав человека – прочная основа для реализации не только индивидуальных, но и групповых общественных интересов. Например, признание права женщин на образование предопределяет, что их общий интерес в равных с мужчинами условиях поступления в вузы и в дальнейшем запрете дискриминации при трудоустройстве теперь может быть реализован и защищен в случае его нарушения и т. д.

Одна из проблем прав человека заключается в том, что далеко не все акторы общественной жизни согласны принимать их универсальность, либо же потребность в них вообще ставится под сомнение или даже с рвением отрицается. Такое часто встречается в ситуации, кода на эти права пытаются опереться лица и группы, которые имеют интересы, не понимаемые или не одобряемые другими. Но как только кто-то начинает умалять интересы тех, кто такие права прежде отрицал, такие отрицавшие вдруг вспоминают о правах человека и начинают ревностно их отстаивать. Однако права человека в каждом конкретном случае будут действовать лишь тогда, когда человек начнет признавать их не только за собой, но и за любым другим, в том числе существенно отличающимся от него человеком.

Далее заметим. Несмотря на то что права человека в целом служат основой сосуществования различных социальных групп и реализации их интересов, для детализации регулирования зачастую необходимого, важно также обнаружение дополнительных «материалов», из которых можно формировать нормативные положения, упорядочивающие общественные отношения.

Такими материалами могут служить принципы права, как выработанные мировым сообществом в целом, так и в более узких масштабах (в сообществе государств или даже отдельном государстве). Ориентиром должны быть обнаруживаемые в процессе жизни общества интересы, нуждающиеся в правовой регламентации и защите. При этом необходимо соблюдать баланс интересов[93]93
  Интересная позиция о соотношении публичного интереса и прав человека была занята Н.В. Варламовой. См.: Варламова Н.В. Публичный интерес как основание ограничений прав человека // Интересы в праве. Жидковские чтения: Материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 25–26 марта 2016 г. М., 2016. С. 210.


[Закрыть] путем их взвешивания согласно одной из описанных ранее концепций подходов к праву[94]94
  О значении принципов процессуального права для осуществления правосудия, а также об общественных интересах как объектах правового обеспечения и судебной защиты см. в следующих разделах настоящей монографии.


[Закрыть].

Перечисленные положения мы называем правовыми универсалиями, которые безусловно должны учитываться при создании законов, а также в процессе правоприменения. В данном случае, конечно же, не обойтись без подходов социологической школы права, как минимум определяющей, что само право (или потребность в нем) нужно искать в обществе и реально существующих в нем отношениях. Особое место среди всех правоприменителей, бесспорно, занимает суд, который окончательно определяет, каковы действительные правоотношения между тяжущимися. Однако суд нельзя относить исключительно к правоприменителям, поскольку он вносит значительный (если не сказать великий) вклад в развитие права.

Основная задача права – обеспечение сосуществования в рамках одного пространства различных лиц и их групп, которые могут иметь различные интересы, а также ценности[95]95
  Предложенное нами понимание общественных интересов, а также указание на то, что задача права заключается в обеспечении сосуществования различных социальных общностей и реализации ими своих интересов, не просто не противоречит, а вполне созвучно тем принципам, которые, как сообщают СМИ, по мнению В.В. Путина, должны быть в основе миропорядка: «Первый – стремление к безбарьерной среде и открытому миру, в котором никто не будет возводить искусственные барьеры общению людей, их творческой реализации и процветанию. Второй – сохранение многообразия, признание недопустимости навязывания любой стране или народу того, как им жить. Третий – максимальная представительность, коллективный подход к принятию решений. Четвертый – построение прочного мира, основанного на уважении интересов всех – от больших государств до малых стран. Пятый – всеобщая справедливость, обеспечение равного для всех доступа к благам современного развития. Шестой – равноправие». Смирнов В. Путин на «Валдае» назвал шесть принципов, которые Россия продвигает в международных делах // ТАСС. 2023. 5 окт. URL: https://tass.ru/politika/18921797; Егорова В. Путин рассказал о принципах будущего мироустройства // Российская газета. 2023. 5 окт. URL: https://rg.ru/2023/10/05/putin-rasskazal-o-principah-budushchego-miroustrojstva.html.


[Закрыть]. При этом реализация интересов одних лиц и их групп может ограничиваться или запрещаться только в случае, если она способна причинить очевидный и существенный вред другим лицам и их группам[96]96
  Например, агрессивные секты. Поскольку «с юридической точки зрения такие сообщества „заговорщиков“ (секты) могут быть определены только как преступные: ведь они отделяются от общества, чтобы низвергнуть его, а суровая нравственность секты действует только в ее пределах. В отношении всех других они не знают ни меры, ни закона, не считают себя обязанными кого-либо щадить, поистине, они ведут себя как преступники». Исаев И.А. Солидарность как воображаемое политико-правовое состояние. М., 2015. С. 20.


[Закрыть], и в первую очередь при условии невозможности компромиссного решения. В тех случаях, когда существованию общества ничто не угрожает, государство в идеале должно обеспечивать сосуществование различных индивидов и их групп. Путем постоянного взаимодействия как между членами отдельных социальных групп (общностей), так и между самими группами (общностями) (при условии определенного обуздания каждой из них своего эгоизма) постепенно формируются условия, дающие возможность для более-менее адекватного сосуществования[97]97
  «В концепции общего блага представлена правовая модель выявления, согласования, признания и защиты различных, во многом противоречащих друг другу интересов, притязаний, воль членов данного сообщества в качестве их блага, возможного и допустимого с точки зрения единой и равной для всех правовой нормы… Исторический опыт и теория свидетельствуют, что только такой тип организации сообщества людей и согласования интересов сообщества и его членов, целого и части, частного и публичного, индивидов и власти совместим со свободами и правами людей, с признанием достоинства и ценности человеческой личности». Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. С. 68–70.


[Закрыть].

Я исхожу из того, что право не должно повсеместно вторгаться в жизнь общества. Общество не может нормально существовать вне зоны, свободной от права. Размеры же такой зоны должны быть значительными, так как реализация различных общественных интересов по большей части осуществляется вне права, то и потребности в правовом обеспечении таких интересов может не возникнуть. Право же, в свою очередь, не просто должно регулировать наиболее важные общественные отношения, оно становится необходимым прежде всего тогда, когда неправовые социальные регуляторы не справляются со своими функциями или справляются недостаточно эффективно; тогда, когда в случае возможного противоречия интересов различных лиц и их групп вопрос не может быть решен вне принудительной силы со стороны публичной власти[98]98
  Безусловно, нельзя не учитывать исторические особенности того или иного государства при формировании каких-либо новых для него правовых явлений. Но невозможно со ссылкой на некий особый, традиционный путь общества отвергать действие названных ранее правовых универсалий. Любое объединение на основании традиционности должно происходить лишь по доброй воле объединяемых. Иногда то, что в силу определенных причин удачно функционирует в одном государстве, может не сработать или даже принести вред в другом. Например, в обществах с высоким уровнем правосознания определенные виды деятельности (даже существенно значимые для общества) могут не иметь детального регулирования, или же порядок их осуществления может допускать отступления от определенных гарантий достижения стоящих перед деятельностью целей. Однако это связано с тем, что законодатель в таких случаях, опираясь на знание об обществе государства, исходит из того, что и в режиме упрощений и отступлений соответствующие цели деятельности всё равно будут достигнуты, поскольку, как показывает история, их недостижение практически невозможно. В свою очередь, такие упрощения и отступления вряд ли допустимы там, где на право в массе своей смотрят не как на то, что нужно соблюдать в личных и общих интересах, а как на то, что желательно обходить. При этом желание обойти его вызвано не тем, что действующее в государстве право неадекватно существующим общественным отношениям, а из-за укоренившегося в сознании правового нигилизма, соседствующего порой с абсолютно наплевательским отношением индивидов и их общностей к чьим-либо, кроме своих собственных, интересам.


[Закрыть].

Безусловно, возникает вопрос, какие именно общие принципы составляют те самые правовые универсалии, о которых было сказано ранее. Полагаем, что в первую очередь речь идет о таких правовых началах, которые, очевидно, должны признаваться непосредственно действующими в государствах, признавших человека, его права и свободы высшей ценностью[99]99
  Речь идет в первую очередь о странах, признающих действие на своей территории Всеобщей декларации прав человека, а также ратифицировавших Международный пакт о гражданских и политических правах.


[Закрыть]. В связи с этим следует исходить из того, что наиважнейшее значение среди принципов-универсалий имеет такой принцип международного права, как уважение прав человека и основных свобод[100]100
  «Следует согласиться с авторами, считающими, что он „занимает центральное положение в праве государств… представляет собой главный общий принцип права демократических государств и обладает абсолютной императивной силой. Ни один закон не может ему противоречить… Все это вносит изменения в концепцию международного права. В прошлом оно было полностью изолировано от того, что происходило внутри государств, где власти зачастую совершали массовые преступления против своего народа“». Лукашук И.И. Международное право. Общая часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов / 3-е изд., перераб. и доп. М., 2005; см. также: Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред.: проф. Г.В. Игнатенко и проф. О.И. Тиунов. М., 1999. Заметим, что абсолютное большинство принципов международного права призвано регулировать отношения государств между собой, исключением является лишь обсуждаемый принцип, а также принцип равноправия и самоопределения народов, адресатами которых являются как государства, так и конкретные лица, а также их группы и народы.


[Закрыть]. Во многом благодаря именно этому принципу права человека включаются в основу правопорядка государства (что важно, прежде всего тогда, когда естественно-правовое правопонимание в нем не развито) и должны применяться его судами при рассмотрении различных дел. Указанный принцип лежит в основе так называемого международного права прав человека, включающего в себя и другие общие правовые начала, которые также относятся к универсалиям, в частности принцип недискриминации[101]101
  В частности, в ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) сказано, что «ничто в настоящем Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте. Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в каком-либо участвующем в настоящем Пакте государстве в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в настоящем Пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме».


[Закрыть].

К имеющим значение в контексте рассматриваемого вопроса также следует отнести общие для многих стран принципы демократии[102]102
  См.: Лукашук И.И. Международное право. Общая часть.


[Закрыть] и верховенства права, гуманизма, юридического равенства, обеспечения судебной защиты нарушенных прав, справедливости[103]103
  См.: Ромашев Ю. С. Общие принципы права в системе международного права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2021. № 3. С. 148–174; Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2003; Теория государства и права: Учебник для юрид. вузов и факультетов / Под ред. С.С. Алексеева. 3-е изд. М., 2005.


[Закрыть] и некоторые другие.

Как было сказано, к принципам права, которые должны применяться судами в качестве универсалий, должны быть отнесены и те, которые признаются в определенных сообществах государств. Примером в данном случае может выступать Совет Европы, в котором базовое для правотворчества и правоприменения значение имеют нормы – принципы, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в Риме 4 ноября 1950 г.) и развитые Европейским судом по правам человека[104]104
  Некоторые принципообразующие решения ЕСПЧ см.: Европейский суд по правам человека: Избранные решения: В 2 т. / [редкол.: В.А. Туманов и др.]. М., 2000.


[Закрыть].

Как было сказано ранее, общественные интересы, которые должны служить ориентиром для правового регулирования, а также при рассмотрении дел судами, и соблюдение баланса которых необходимо, могут быть разнообразными. Проиллюстрируем сказанное примерами. Рассмотрим случаи, когда необходимый баланс интересов обеспечен в законодательстве, а также когда таковой отсутствует.

Известно, что во многих современных конституциях в настоящее время закреплен принцип светскости государства. В светском государстве гарантируется и обеспечивается свобода совести и вероисповедания, т. е. право человека как быть атеистом, так и верить в божественную силу в соответствии с учением той или иной свободно выбранной им религии (вероисповедания), а также право человека на беспрепятственное отправление культов и обрядов в соответствии с этим учением и др.[105]105
  См.: Баглай М. В., Туманов В.А. Малая энциклопедия конституционного права. М., 1998. С. 414–415.


[Закрыть] К светским государствам, согласно ст. 14 Конституции 1993 г., относится и Россия.

Значительный объем связанных с вероисповеданием вопросов не входит в светском государстве в сферу правового регулирования[106]106
  См. об этом, в частности: Конституция Российской Федерации: проблемный комментарий / Под ред. В.А. Четвернина. М., 1997; Конституция Российской Федерации: комментарий / Под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова. М., 1994; Баглай М.В., Туманов В.А. Указ. соч. С. 407–408; см. также: Арутюнян Г.Г., Баглай М.В. Конституционное право: энциклопедический словарь. М., 2006; Понкин И.В. Современное светское государство: конституционно-правовое исследование: Автореф. дисс… д-ра юрид. наук. М., 2004.


[Закрыть]. В таком государстве реализация религиозных предписаний происходит преимущественно добровольно – за счет того, что член той или иной религиозной группы считает возможным принять их для себя в качестве правильных, а не по принуждению[107]107
  Понуждение же к исполнению таких предписаний и ответственность за неподчинение им происходит не с помощью силы, а иными методами, и основано в первую очередь на том значении, которое для индивида играет его принадлежность к соответствующей религиозной общине. Например, подчинение религиозным предписаниям может быть вызвано угрозой исключения из церковного союза и т. д.
  О том, что в рамках церковного союза нельзя говорить о том принуждении, которое присуще государству, писали очень многие ученые. См., напр.: Цыпин В.А. Церковное право. М., 1996; Из лекций по церковному праву ординарного профессора Московского университета Н.К. Соколова. Вып. I: Введение в церковное право. М., 1874; и др. Понятно также, что те способы, которыми лицо понуждается к исполнению религиозных норм, не могут противоречить нормам светского права. Более подробно см.: Tumanov D. On Secularism in Russia and Public Interests // Quaderni di diritto e politica ecclesiastica (ISSN 1122–0392). Fascicolo, 2018. № 1.


[Закрыть].

Если государство имеет религиозную или, наоборот, атеистическую окраску, таким государством в первую очередь учитываются лишь те общественные интересы, носителями которых выступает (выступают) определенная общность (общности), индивиды ее (их) составляющие, а также создаваемые такими общностями организации. Интересы же иных социальных групп и их членов в таких случаях нередко либо игнорируются, либо даже подавляются. Соответственно, в религиозных вопросах сосуществование и баланс интересов различных социальных общностей обеспечиваются именно принципом светскости государства и свободой совести и вероисповедания, которые выступают вследствие этого общественной ценностью для всех таких общностей[108]108
  Важно понимать, что светскость государства ни в коем случае не подразумевает вседозволенности отдельных лиц и их групп. Например, в рамках светского типа государства может запрещаться деятельность отдельных религиозных групп. Однако если в государстве клерикального типа запрещение непривилегированных религиозных групп зачастую основывается не на реальной опасности последних для людей, а лишь на том, что учения таких групп могут показаться более привлекательными для населения и тем самым составить конкуренцию традиционным религиозным группам, то в светском государстве запрещаться может лишь то, что не в состоянии сосуществовать с другими группами, т. е. такие группы, которые рассматривают другие группы не как соседей, а как врагов, и готовы навязывать свое учение силой, уничтожая всё на своем пути.


[Закрыть].

Понятно, что в современном позитивном праве далеко не всегда учитываются различного рода интересы, даже когда в этом есть потребность, а также не обеспечивается баланс интересов. Например, с целью обеспечения интересов общества во многих странах мира вводятся ограничения на курение табака. Понятно при этом, что, если бы оно было запрещено полностью, то потребности группы курящих людей абсолютно не учитывались бы. Более того, такие потребности не в должной мере учитываются и тогда, когда курение в общественных местах запрещается полностью. Логичным компромиссом между интересами курящих и некурящих людей является создание в общественных местах отдельных зон для курения и т. д.

Общеизвестно, что в настоящее время во всем мире значительное развитие получило движение по защите животных, например, бездомных собак и кошек. Бесспорно, что любители животных образуют самостоятельную социальную общность, имеющую свой интерес по защите животных. Однако невозможно отрицать, что неконтролируемое размножение бездомных животных в населенных пунктах способно нанести вред обществу. Соответственно необходимо обеспечение нескольких общественных интересов:

● в гуманном и ответственном отношении к животным, обеспечении сохранения их жизни, здоровья и комфортного существования;

● в предупреждении распространения животными инфекционных заболеваний;

● в обеспечении защиты общества от нападения животных, в том числе не имеющих владельцев.

Поэтому баланс между указанными интересами может быть достигнут только при условии запрета на уничтожение безнадзорных животных; путем их стерилизации и вакцинации, повсеместного создания специализированных приютов, а также введения правовых норм, определяющих меры ответственности для лиц, выбрасывающих животных и др.

В России долгое время интерес любителей животных практически не был учтен. В определенной мере правовой пробел был восполнен принятием Федерального закона от 27 декабря 2018 г. № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – ФЗ «О жестоком обращении с животными» или ФЗ № 498-ФЗ). Однако и этот закон имеет недостатки, кроме того, в нем учтены далеко не все связанные с животными вопросы[109]109
  Заметим, что в ст. 21 указанного Закона определено, что за нарушение его требований владельцы животных и иные лица несут административную, уголовную и иную ответственность в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. При этом в действующем КоАП РФ административной ответственности за несоблюдение требований в области обращения с животными, в том числе по организации деятельности приютов для животных, не установлено. В УК РФ установлена ответственность за жестокое обращение с животными (ст. 245), но преступлением будет считаться только такое жестокое обращение, которое повлекло гибель или увечье животного, при условии, что такое деяние было совершено из хулиганских или из корыстных побуждений, или с применением садистских методов, или в присутствии малолетних. Несложно заметить, что указанный состав охватывает лишь незначительную часть возможных случаев очевидно жестокого обращения. Не в достаточной мере многие связанные с животными вопросы урегулированы в ГК РФ и СК РФ и т. д.
  Соответственно, вряд ли можно утверждать, что в действующих нормативных правовых актах указанные общественные интересы оптимально учтены и обеспечены. См. подробно: Туманов Д.А. Общественный интерес в качественном изменении законодательства в области обращения с животными // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. № 12. C. 85–90.


[Закрыть].

В данном случае заметим, что обеспечение баланса (равновесия) интересов происходит (должно происходить) в значительной мере за счет применения такого общего правового принципа, как справедливость[110]110
  Справедливость в праве, как известно, искали издавна.


[Закрыть]. Вполне обоснованным в данном случае выглядит подход С.С. Алексеева, который считал, что справедливость приобретает значение правового принципа в той мере, в какой она воплощается в нормативно-правовом способе регулирования, в таких началах, как соразмерность, равный масштаб. Справедливость имеет в юридической практике и самостоятельное значение: она является одним из ведущих начал при решении юридических дел, когда суду или иным компетентным органам предоставлена «свобода усмотрения», т. е. когда они осуществляют функцию по индивидуальному регулированию[111]111
  Алексеев С.С. Собр. соч.: В 10 т. [+ справоч. том]. Т. 3: Проблемы теории права: курс лекций. М., 2010. С. 106. Другой классик – В.С. Нерсесянц считал, что «понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя с необходимостью и справедливость. В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость – внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т. д.). Поэтому всегда уместный вопрос о справедливости или несправедливости закона – это по существу вопрос о правовом или неправовом характере закона, его соответствии или несоответствии праву». Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 2005. В литературе иногда указывают, что «справедлив тот закон, который соответствует запросам общества и способен защищать интересы большинства, не ущемляя при этом основных прав меньшинства». Дронова Ю.А., Туманова Л.В. Реплика о справедливости как правовой категории // Вестник ТвГУ. Серия «Право». 2020. № 1 (61). C. 119. С указанным подходом согласиться полностью сложно. Думается, что справедлив тот закон, посредством которого могут реализовываться и защищаться как интересы большинства, так и меньшинства.


[Закрыть].

Справедливость как принцип многогранна и, например, в контексте уголовно-правового регулирования выражается в соразмерности наказания за преступление. В контексте обеспечения различных общественных интересов она может выражаться в обязанности поиска возможностей реализации каждого из них. Непосредственное действие указанного принципа особенно важно в судебной деятельности, поскольку суды должны взвешивать интересы и находить их баланс на основании справедливости с учетом всех других принципов, а также прав человека.

Известная сложность заключается в том, что для всех и даже многих общественно значимых дел заранее нельзя создать (установить) некий общий шаблон справедливости. Во многих случаях ее надо обнаруживать ad hoc исходя из уникального характера дела[112]112
  Аарон Барак писал, что суды должны быть «осторожными и разумными… понимающими свою творческую функцию; объективно уравновешивающими различные интересы; беспристрастно применяющими фундаментальные принципы, стремящимися достичь точного равновесия между господством большинства и основными правами личности…» Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ.; вступ. ст. М.В. Баглая. М., 1999. С. 35.


[Закрыть]. Однако судебная практика различных стран мира отчетливо демонстрирует, что «сложно обнаружить» не означает, что сделать это невозможно, и примеры таких решений будут приведены в гл. 3 настоящей монографии.

1.2.5. Прямое отношение к нашему исследованию имеет вопрос о соотношении права и морали, так как распространено мнение, что поскольку именно в морали находит отражение общественная оценка того или иного действия, следовательно, именно она выражает общественные интересы. Более того, существовал и не ушел окончательно в прошлое подход, согласно которому требования морали должны воплощаться правовыми средствами[113]113
  Некоторые известные юристы и философы полагали, что право – это низшая ступень (предел, минимум) нравственности. Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910; Соловьев В.С. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики // Собр. соч. Владимира Сергеевича Соловьева / Под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. 2-е изд. СПб., 1911–1914. Дореволюционный теоретик права В. Хвостов писал, что разделение права и морали – это важное культурное приобретение, которое не всегда существовало в истории человечества, что право и мораль влияют на поведение людей разными средствами. Хвостов В.М. Общая теория права: элементарный очерк / По изданию 1911 г.; см. также: Радбрух Г. Философия права / Пер. с нем. д. ю. н., проф. Ю.М. Юмашева. М., 2004. В работе приводятся различные критерии разграничения обсуждаемых явлений. Проблематика морали и права затрагивалась и в трудах других юристов и философов. См., напр.: Егоров А.А. Соотношение нравственности и права в трудах И.А. Ильина и Г.Ф. Шершеневича: сравнение естественно-правового и нормативистского подходов // Вестник Ун-та имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2023; (4). С. 70–78. В середине XX в. вопрос о соотношении права и морали в связи с происходившим в то время возрождением юридического морализма был поднят известным юристом Гербертом Л.А. Хартом, который привел убедительные аргументы, что подобный подход не полезен обществу. См.: Харт Г. Право свобода и мораль. М., 2020. О соотношении права и морали в советской юридической литературе писали довольно много, но общий подход вполне четко отражен в изданных в то время учебниках по теории государства и права. См., напр.: Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1949; Теория государства и права / Отв. ред. д. ю. н., проф. Н.Г. Александров. М., 1968. Обоснование различия морали и права см.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2008.


[Закрыть].

С.С. Алексеев утверждал, что «в обществе со сложной социальной структурой… мораль качественно разнородна, и с правом многогранно взаимодействует господствующая мораль…[114]114
  Алексеев С.С. Теория права. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1995.


[Закрыть] Но понятно, что право должно отвечать моралям далеко не всем и всяким и тем более не идеализированным, таким как требование средневековой инквизиции, расового превосходства… не неким идеализированно „высшим“ – таким как Спасение, Освобождение от зла, Всеобщее счастье, иным, порой миссионерского порядка. Каким же в области морали требованиям должно соответствовать право? Прежде всего – общепринятым, общечеловеческим, элементарным этическим требованиям… равной меры и равного юридического подхода, которое в юридической области трансформируется в важнейшее правовое начало – необходимость равновесности, равенства всех перед законом и судом, а отсюда справедливого права и справедливого его торжества в практических делах и конфликтах – правосудия»[115]115
  Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. Именно в указанном контексте учета правом морали В.А. Туманов пишет, что «право во всех его проявлениях – как нормативная система, движение общественных отношений, правосудие – должно быть пронизано нравственностью. Внутренняя моральность права – одно из важнейших условий его эффективности». Туманов В.А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Туманов В.А. Избранное.


[Закрыть].

От себя заметим, что учет правом морали должен быть очень аккуратным, и очевидно опасен полный или даже значительный захват моралью права, поскольку это приведет к существенному умалению интересов различных социальных общностей и составляющих их лиц, в первую очередь в ситуации, когда реализация таких интересов вреда остальному обществу принести не может.

Право и мораль не совпадают и не должны совпадать по многим причинам. Каждое их указанных явлений имеет свою функцию и ценность. При этом право ценно далеко не только тем, что его предписания могут быть обеспечены силой государства, а теми многочисленными способами реализации разноплановых интересов, которыми оно обладает, и обеспечением баланса интересов различных лиц и их групп, которые зачастую не совпадают. Безусловно, определенные моральные установки являются общими если не для всех людей, то для многих или даже абсолютного большинства, в то же время многие из них не совпадают. С помощью же морали зачастую реализуются не те же самые, что и с помощью права, интересы. При этом моральные предписания имеют ценность для индивидов в силу внутренней солидарности с ними.

Однако если бы признаваемая большинством членов общества мораль совпадала с правом, то как значительная часть общества, так и отдельные его члены были бы настолько закабалены, что можно было бы практически забыть о таком понятии, как свобода. Более-менее комфортно существовать могли бы лишь лица, соблюдающие соответствующие правила поведения не из-за угрозы ответственности, а по причине их принятия, согласия с ними и желания их реализовывать даже при условиях, когда их нарушение не подкрепляется правовой санкцией. Существование же всех остальных лиц и их общностей было бы не просто дискомфортным, а ужасным. По сути, речь бы шла о режиме общества, который, как известно, пытался организовать в Женеве известный теолог и реформатор Жан Кальвин, в чей адрес Вольтер точно заметил: «Кальвин открыл двери монастырей не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а чтобы вогнать туда весь мир»[116]116
  Книга для чтения по истории Средних веков. Часть третья / Под ред. проф. С.Д. Сказкина. М., 1953 (автор главы о Жане Кальвине – А.Д. Эпштейн).


[Закрыть].

В свою очередь, подобное положение вещей вело бы к невозможности реализации интересов различных социальных общностей и составляющих их лиц и в конечном итоге к стагнации общества в целом.

1.2.6. Далее остановимся на вопросе о том, какого рода интересы реализуются через частное и публичное право[117]117
  См. подробнее: Туманов Д.А. Реализация интересов через частное и публичное право // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2023; (5):112–121.


[Закрыть]. Все еще зачастую утверждается, что публичное право регулирует отношения, обеспечивающие общий, совокупный (публичный) интерес, в отличие от частного права, регулирующего отношения, через которые реализуются частные интересы[118]118
  Большой юридический словарь / Сост.: А.Я. Сухарев, В.Е. Крутских, А.Я. Сухарева, 2003.


[Закрыть]. Основа такого подхода – воззрения римских юристов, согласно которому изучение права распадается на два положения: публичное и частное (право). Публичное право относится к положению Римского государства, частное – к пользе отдельных лиц[119]119
  Дигесты Юстиниана. 2-е изд., испр. Т. 1. Кн. I–IV. М., 2008. Разделение права на частное и публичное существовало не везде, в связи с этим можно вспомнить даже о странах романо-германской правовой семьи. Например, Густав Радбрух писал, что «Германии Средневековья деление права на частное и публичное известно не было». Радбрух Г. Введение в науку права / Разреш. авт. пер. со 2-го перераб. изд. М.М. Островской и И.З. Штейнберга; со вступ. ст. [Методологическая природа науки о праве] Б. Кистяковского. М., 1915. С. 36. В.И. Ленин в 1922 г. при составлении первого гражданского кодекса писал «Мы ничего „частного“ не признаем, для нас всё в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство, это – мы…» См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1967. Т. 44; см. об этом также: Теория государства и права: Учебник / Отв. ред. Н.Г. Александров. М., 1968. С. 592–593; Курс советского гражданского права. М., 1963. Однако и в советской литературе некоторые авторы открыто заявляли о необходимости разграничения права на частное и публичное даже в условиях социалистического общества. См.: Агарков М.М. Ценность частного права // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М., 2002.


[Закрыть].

Однако уже давно характер реализуемых интересов в качестве основания (или достаточного основания) для разделения права на публичное ставится учеными под сомнение[120]120
  Были предложены разнообразные подходы к разграничению соответствующих правовых блоков. См.: напр.: Радбрух Г. Введение в науку права. С. 36; Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе вне договорного отношения и не по предписанию закона. Вып. 1. Общественный интерес в гражданском праве. М., 1879; Покровский И.А. История римского права. М., 2004; Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2004; Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1998. Подробный анализ всевозможных подходов был в свое время сделан профессором Б.Б. Черепахиным, который отметил, что в каждом из них есть доля истины. Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 93. С чем солидарны и мы.


[Закрыть]. Не будем оригинальничать и пытаться внести что-то новое в дискуссию о публичном и частном праве. Мы согласны с теми исследователями, которые считают, что через любую правовую норму вне зависимости от ее отраслевой принадлежности реализуются как частные, так и общественные интересы. В данном случае речь идет об очень многом и даже о том, что само по себе упорядочивание общественных отношений любой правовой нормой имеет существенное значение для общества и не допускает хаоса в отношениях. Гражданское право, которое в классической интерпретации выступает проводником частных интересов, разумеется, служит также и интересам общества и обеспечивает их[121]121
  Обширные сведения о значении гражданского права для общества и обеспечения публичных и, в частности, общественных интересов см.: Яценко Т.С. Гражданско-правовая охрана публичных интересов: Дисс… д-ра юрид. наук. М., 2016.


[Закрыть] в регулировании определенного рода имущественных и связанных с ними неимущественных отношений. Именно за счет этого права происходит цивилизованная «жизнь» экономических отношений. Благодаря такой жизни, в свою очередь, происходит удовлетворение различного рода интересов индивидов и их общностей в имущественных и неимущественных благах.

В самом гражданско-правовом регулировании содержится механизм, обеспечивающий баланс как различных частных, так и общественных интересов. Например, баланс таких интересов обеспечивается посредством установления срока исковой давности, т. е. времени, в течение которого потерпевший может реализовать свой интерес на защиту. Наличие срока давности обеспечивает как общественный интерес в правовой определенности, так и интересы отдельных лиц, которые могут быть уверены в том, что каких-либо неблагоприятных последствий для них после его истечения не возникнет. Несомненно, разным интересам (не только частным, но и общественным) служат положения о собственности и тех или иных ограничениях этого права; действительности и недействительности сделок; публичных договорах; патентного и авторского права и многое другое.

Обратимся теперь к блоку публичного права, которое в нашем представлении, как и частное право, обеспечивает реализацию как общественных, так частных интересов. Вступление в различные публичные правоотношения во многих случаях направлено на удовлетворение интересов отдельных лиц и основано на их воле. Таковы отношения, возникающие при обращении заинтересованных лиц в различные компетентные органы власти для регистрации перехода права собственности, получения дотаций, лицензий и т. д., что не исключает также, что, в частности, сама по себе деятельность по выдаче лицензий имеет общественное значение.

В России, как и во многих других странах, к публичным отраслям права исконно относят процессуальные отрасли – гражданское[122]122
  Автор принадлежит к числу тех исследователей, которые административное и арбитражное процессуальное право в качестве самостоятельных отраслей права не выделяют, а считают, что существует единое гражданское процессуальное право.


[Закрыть] и уголовное процессуальное право. То обстоятельство, что уголовное судопроизводство преимущественно возбуждается в защиту общественных интересов, не исключает и наличие частных интересов потерпевших и обвиняемых.

В свою очередь, в рамках гражданских процессуальных отношений чаще всего ставится вопрос непосредственно о защите интересов отдельных лиц, с чем, собственно, связано наличие принципа диспозитивности в соответствующей отрасли права, хотя рассмотрение судами дел по защите частных интересов также имеет и общественно значимые эффекты. При этом инициирование гражданского, арбитражного процессов и административного судопроизводства зачастую связано с потребностью непосредственной защиты общественных интересов.

Необходимо подчеркнуть одно обстоятельство. Ставя вопрос о публичных и частных правовых блоках, надо понимать, что более чем важны режимы (способы) регулирования ими общественных отношений, поскольку установление режима, не соответствующего существу тех или иных отношений, может привести к невозможности реализации определенного рода интересов. Так, реализация интересов (особенно частных) через гражданские правоотношения преимущественно возможна в режиме свободы воли, которая выражается во многом, но в первую очередь в решении вопроса о вступлении в такие правоотношения. Иными словами, лица сами определяют свой интерес в том или ином благе и совершают действия по его реализации через правоотношения. Замена такого подхода на какой-либо иной привела бы к тому, что интересы лиц в соответствующей сфере были бы умалены. Так, например, каждое лицо за некоторыми исключениями определяет, какая именно вещь и для удовлетворения каких нужд ему необходима. В свою очередь, если бы не сам индивид, а некто иной определял за него то, что ему якобы нужно, то в конечном итоге действительные интересы индивида так и остались бы без удовлетворения[123]123
  Из указанного правила, разумеется, есть исключения, которые касаются интересов недееспособных (ограниченно дееспособных) и несовершеннолетних (в первую очередь малолетних), поскольку юридическое значение их воле либо совсем не придается, либо придается в ограниченном объеме. Однако это не означает отсутствие у них интересов, а подразумевают лишь, что реализация этих интересов происходит по воле других лиц, которые должны осознавать, что действительно важно для индивида, и совершать за него юридические действия, направленные на удовлетворение его интересов.


[Закрыть]. Если бы в качестве общего правила допускалось ничем не ограниченное изъятие у лиц принадлежащего им имущества, это означало бы не что иное, как попрание их интересов. А вследствие этого лица попросту перестали бы приобретать какие-либо вещи (за исключением, вероятно, быстропотребляемых), результатом чего, кроме иных неблагоприятных для общества обстоятельств, стала бы стагнация экономики государства.

В публичных отраслях права как минимум одна из сторон не имеет свободы в решении вопроса о вступлении в правоотношение. Так, обязанность лица платить налоги возникает вне зависимости от его воли на это. В то же время при обращении лиц в органы власти, включая суды, такие органы при наличии определенных условий обязаны (а не вправе) вступить с такими лицами в правоотношения.

При отходе от подобного порядка налоги платили бы лишь некоторые граждане либо же вообще никто. А органы власти могли бы произвольно отказывать в совершении юридически значимых действий, что причинило бы исключительный вред как отдельным лицам, так и обществу в целом.

Кроме того, по общему правилу, в отличие от частных правоотношений, публичные правоотношения подразумевают определенный контроль, который необходим для обеспечения как общественных, так и частных интересов. При этом с данным контролем может быть связана необходимость вступления в правоотношение, но и само такое правоотношение может нуждаться в особом контроле.

Например, таковы отношения, возникающие при обращении лица в компетентный орган за выдачей лицензии. Понятно, что по логике вещей это связано с тем, что есть виды деятельности, которые сами по себе важны для общества, а также те, недолжное осуществление которых может причинить ему вред. Соответственно, допущение к таким видам деятельности нуждается в контроле с целью определения соответствия лица, желающего ею заниматься, необходимым для этого критериям.

Тесным образом с контролем связаны процессуальные отношения. Так, например, их возникновение может быть обусловлено необходимостью судебного контроля за лицами, наделенными публичной властью. В свою очередь, и сами процессуальные отношения реализуются в режиме особого контроля, который со своей стороны с целью недопущения произвола при рассмотрении дела осуществляет суд.

В то же время определенные специфические формы контроля применяются и в отношении суда при сохранении обязательной независимости последнего. Речь, в частности, идет о том, что дела судами рассматриваются в открытом судебном заседании (принцип гласности), т. е. в режиме так называемого общественного контроля за порядком осуществления правосудия. Это важно для соблюдения различного рода интересов, являющихся непосредственным объектом защиты, а также достижения и множества иных полезных для общества и отдельных лиц эффектов.