Текст книги "Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве"

Дмитрий Александрович Туманов
Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве

© Туманов Д.А., 2024

© ИД «Городец», 2024

К великому сожалению, никого из моих близких родных уже нет в живых. Всем им без исключения я хочу посвятить эту книгу. Тем не менее в первую очередь я ее, конечно же, посвящаю моим очень любимым родителям, самым родным для меня людям – Александру Владимировичу Туманову и Елене Дмитриевне Миминошвили, которых мне очень сильно не хватает.

Предисловие

У взявшего эту книгу в руки, скорее всего, сразу возникнет вопрос: а что такое общественный интерес, о защите которого говорится в ее названии? Несложно догадаться, что ответ на него можно найти на ее страницах. Сразу оговоримся: автор не исходит из внедряемого в российской доктрине подхода к этому интересу, как к такому, носителем которого выступает только все общество в целом, ну или, по крайней мере, его большинство, поскольку носителем может быть также и общественное меньшинство.

В предлагаемой книге отстаивается следующий тезис: общественные интересы весьма многообразны. Они могут совпадать с другими интересами, а в некоторых случаях и противопоставляться им. В свою очередь, разнообразие общественных интересов предопределяет необходимость решения вопроса о том, что собой представляет право и каким оно должно быть, чтобы через него могли реализовываться и удовлетворяться многие из таких интересов. В связи с этим автор анализирует множество подходов к праву и делает вывод, что на это способно только право в широком понимании, включающем в качестве обязательного компонента права человека.

В книге также выдвигается тезис, что именно суды во все времена играли важную, а порой даже ключевую роль в обеспечении реализации и удовлетворения разнообразных интересов. И наше время в этом смысле не исключение. В связи с этим в книге большое внимание уделяется такому явлению, как правосудие, необходимым для его осуществления условиям, а также причинам, по которым в настоящее время существует угроза отказа от него, и последствиям такого отказа для общества.

Конечно же, выявление роли судов в жизни современного общества и определение того, какой она должна быть в перспективе, невозможны без исследования вопроса о характере защищаемых ими интересов.

В странах романо-германской правовой семьи распространено представление, что в гражданском судопроизводстве защищаются частные интересы. Тогда как в странах англосаксонской правовой семьи в порядке гражданского судопроизводства нередко защищаются общественные интересы и даже решаются вопросы, имеющие отчетливый политический характер.

В работе, в свою очередь, отстаивается тезис, согласно которому вне зависимости от того, к какой правовой семье относится государство, его суды должны иметь широкие возможности по защите общественных интересов.

В ней также отражена авторская концепция защиты таких интересов в порядке гражданского судопроизводства[1]1
  В широком его понимании, включающем гражданский и арбитражный процессы, а также административное судопроизводство. Подобный подход к гражданскому судопроизводству поддерживают многие авторитетные специалисты. Авторское обоснование этому см.: Гражданское процессуальное право России: Учебник для вузов / Под ред. С.Ф. Афанасьева. М., 2013 (авт. гл. 1 «Отрасль гражданского процессуального права» – Д.А. Туманов).


[Закрыть]. В частности, ставится вопрос о том, что представляет собой общественный интерес в качестве объекта судебной защиты; определяется, какова допустимая мера судебного воздействия на общественные отношения; утверждается, что назрела потребность в расширении возможностей представителей гражданского общества по инициированию судебных процессов в защиту общественных интересов; предлагаются процессуальные инструменты, использование которых способно обеспечить максимально эффективную защиту таких интересов.

Читателя может заинтересовать и предложенный в книге нетривиальный подход к вопросу о распоряжении судьбой общественно значимых процессов. В частности, вопреки распространенной в отечественной доктрине позиции, автор приходит к заключению, что дела о защите неопределенного круга лиц могут завершаться также и путем заключения мирового соглашения.

В монографии также изложен подход к природе судебных решений по делам о защите общественных интересов, которые, по мнению автора, могут быть преобразовательными. Однако речь идет не только о том, что в отдельных случаях они способны выполнять роль юридического факта, замыкающего сложный фактический состав и тем самым изменяющего, прекращающего или даже порождающего конкретные правоотношения, но также и о том, что иногда судебные решения – как демонстрирует мировая судебная практика – способны изменять правовое регулирование и, образно выражаясь, трансформировать реальность.

Автору очевидно, что в настоящее время через суд зачастую происходит не просто развитие, а по сути открытие права. Однако это означает не отречение от сложившейся и господствовавшей долгое время парадигмы ius – actio (иск возможен в отношении того интереса, который охраняется позитивным правом), и ее замену парадигмой actio – ius (посредством иска суд обнаруживает интересы и в результате создает право), а объединение, сочетание указанных парадигм.

Благодарность

В монографии отражено юридическое мировоззрение автора. На его формирование в первую очередь повлияли два человека. Речь идет о моем деде – известном юристе, профессоре Владимире Александровиче Туманове, который всю жизнь посвятил служению праву. В беседах с ним сложилось мое представление о правовом государстве и праве как о величайших общественных ценностях. Именно благодаря деду для меня очевидно, что право является феноменом, который недопустимо сводить к системе правил поведения, установленных или санкционированных государством. Обязательным элементом прáва служат правá человека.

Не меньшую роль в моем становлении как юриста сыграла профессор Алла Константиновна Сергун, мой очень близкий друг. Владимира Александровича и Аллы Константиновны уже нет с нами, но я надеюсь, что моя книга им бы понравилась.

Очень благодарен я профессорам Наталье Андреевне Громошиной и Татьяне Владимировне Сойфер, а также доцентам Дине Юрьевне Ионовой и Светлане Сергеевне Казихановой, которые не просто поддерживали меня при написании книги, но помогали ценными рекомендациями. Хочу поблагодарить я и Михаила Леонидовича Крутова, помогавшего мне в вопросах редактуры и корректуры.

Непременно хочу сказать спасибо и профессору Сергею Федоровичу Афанасьеву, который вместе с Натальей Андреевной Громошиной согласился выступить рецензентом этой монографии, а также профессорам Дмитрию Борисовичу Абушенко, Владимире Владимировне Долинской, Тамаре Георгиевне Морщаковой, доцентам Светлане Алексеевне Алехиной, Дине Александровне Беловой, Ирине Николаевне Лукьяновой, Сергею Владимировичу Моисееву, Елене Алексеевне Моргуновой, Наталье Вацлавовне Степанюк, Елене Геннадиевне Стрельцовой, в беседах с которыми появлялись некоторые из нашедших отражение в этой книге идей и которые поддержали меня в сложное время.

Отдельно хочу поблагодарить доцента Всеволода Владимировича Аргунова, оказавшего содействие в издании этой монографии.

Конечно же, благодарен я Ольге Михайловне Кручко и всем моим друзьям, многие из которых никакого отношения к юриспруденции не имеют, но чья поддержка была для меня очень важна.

Дмитрий Туманов

Глава 1. Общество, общественные интересы и право[2]2
  При работе над монографией были использованы СПС «КонсультантПлюс» и «Гарант».


[Закрыть]

1.1. Вводные положения об обществе, социальных общностях и общественных интересах

1.1.1. Мы прекрасно понимаем, что в рамках одной работы невозможно объять необъятное и рассмотреть не просто все, а хотя бы многие вопросы, касающиеся такого сложнейшего явления, как общество. В связи с этим позволим себе сосредоточиться лишь на том, что показалось нам важным в контексте темы исследования.

Античный философ Аристотель заметил, что человек по природе существо общественное, и «жизнь сообща прирождена ему»[3]3
  Аристотель. Никомахова этика [Библиотека Максима Мошкова]. URL: http://www.lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/nikomah.txt.


[Закрыть]. Подобное положение в настоящее время не подвергается сомнению и включается в определения человека, даваемые в энциклопедиях и словарях, в которых, кроме всего прочего, также отмечается, что человек – это общественное существо, обладающее сознанием, разумом, субъект общественно-исторической деятельности и культуры[4]4
  Человек // Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 1-е изд. М., 1991.


[Закрыть].

Индивид в обществе и вне него неодинаков[5]5
  Речь тут идет о многом: о том, что конкретная общественная среда влияет на формирование личности; о том, что человек, как правило, не может существовать вне общества; о том, что оторванные от общества в самом раннем возрасте и проведшие среди животных несколько лет свой жизни «одичавшие дети», или «дети-Маугли», практически не могут освоить человеческую речь, общаться с другими людьми, т. е. не совсем люди в социальном смысле слова, не совсем часть человеческого общества. Однако в данном случае речь идет и о том, что даже сформировавшийся «социальный» человек неодинаков, когда он в обществе и вне него.


[Закрыть]. Многие его потребности могут быть реализованы только через общество, посредством участия в нем, потому что индивид – это его часть.

В то же время понятию «общество» зачастую придается различный смысл[6]6
  См., напр.: Бергер п. Приглашение в социологию: гуманистическая перспектива / Пер. с англ. О.А. Оберемко. М., 1996; Кравченко А.И. Социология: Учебник. М., 2012; и другие работы социологов.


[Закрыть]. В самом упрощенном социологическом значении общество – это некая совокупность людей. Однако определение общества в качестве такой совокупности нисколько не характеризует его сущностные черты. В социологии существуют весьма многочисленные направления, представители которых неодинаково подходили как к причинам образования общества, так и к тому, что оно собой представляет. Известный российский правовед Г.Ф. Шершеневич, занимавшийся также социологией, писал, что общество характеризуется совокупностью индивидов, общими для них интересами, однако этого для его характеристики недостаточно. Обществу также присуще сотрудничество, т. е. направление общих усилий на достижение целей, которые малодостижимы или вовсе не достижимы единичными силами. При этом такое сотрудничество должно быть постоянным. Кроме того, в обществе присутствует организация[7]7
  См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 1. М., 1910; Он же. Социология: лекции. 2-е изд. М., 2011. Ф.Г. Гиддингс считал, что общество – это сознание рода и вызванное им чувство симпатии. См.: Гиддингс Ф.Г. Основание социологии. Киев; Харьков, 1898.


[Закрыть].

Прав Питер Л. Бергер, писавший, что «общество означает широкий комплекс человеческих отношений или… взаимодействий. Слово „широкий“ в данном контексте трудно определить количественно. Социолог может говорить об обществе, включающем миллионы людей… а может обозначить этим термином гораздо меньшую по численности совокупность… Им обозначают, скорее, достаточно отчетливо выделяемый для самостоятельного анализа комплекс отношений, понимаемый как некое автономное целое, существующее наряду с другими, ему подобными»[8]8
  Бергер п. Указ. соч.


[Закрыть].

Следовательно, общество характеризуется тем, что в нем происходит взаимодействие между лицами, его составляющими; могут появляться некие институты, а также общие цели и ценности. Это взаимодействие (связь, объединение) происходит в той или иной мере как в общемировом обществе, так и в обществах отдельных государств, и в различных социальных общностях. Данные общности, с одной стороны, являются частью общества («впаяны» в него) и в этом смысле едины с ним, но, с другой стороны, будучи образованными на основании определенного признака, внутри себя могут содержать присущие только им связи, институты и ценности.

В социологии сложились разные подходы к обществу, например, неодинаково его рассматривают функционалисты и сторонники теории конфликта.

Тем не менее следует согласиться с Н. Смелзером в том, что имеющиеся подходы необязательно противоречат друг другу, а характеризуют разные стороны такого сложного явления, как общество. Безусловно, общество не могло бы существовать без некоторых общепринятых ценностей и должно достигать какой-то меры интегрированности, иначе его нельзя было бы назвать обществом. Вместе с тем вполне понятно, что многие группы внутри общества находятся в состоянии конфликта, что постоянно происходят перемены[9]9
  См.: Смелзер Н. Социология / Пер. с англ.; науч. ред. изд. на рус. яз. и авт. предисл. В.А. Ядов. М., 1994; Израитель В.Я. Проблемы формационного анализа общественного развития. Горький, 1975. Подробно теории общества описаны и проанализированы, например Дж. Тернером. Тернер Дж. Структура социологической теории / Пер. с англ.; общ. ред. и вст. ст. д-ра филол. наук Г.В. Осипова. М., 1985.


[Закрыть].

Общество характеризуется определенной самостоятельностью в отношении составляющих его субъектов. Герберт Спенсер писал, что «мы имеем право смотреть на общество как на особое бытие (entity), ибо хотя оно и слагается из отдельных (discrete) единиц, однако же постоянное сохранение, в течение целых поколений и даже веков, известного общего сходства в группировках этих единиц в пределах занимаемой каждым обществом местности указывает на известную конкретность составляемого им агрегата»[10]10
  Спенсер Г. Основания социологии / Пер. с англ. Т. 2. СПб., 1877. С. 498; см. также: Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Пер. с фр., сост., послесл. и прим. А.Б. Гофмана. М., 1995.


[Закрыть].

Подобный подход был предложен представителями органической школы социологии, отождествлявшими общество с биологическими организмами. Разумеется, его не стоит принимать безоговорочно. Необходимо также добавить, что излишняя увлеченность таким подходом приводила некоторых авторов к выводу об исключительном значении общества и превалировании его интересов над всеми иными, вследствие чего отдельный индивид и его интересы не представляют никакого значения, будучи лишь частью некоего значимого целого. Тогда как очевидно – и вся мировая история подтверждает, что человек (каждый, отдельный) – это самостоятельная ценность, не поглощаемая совокупностью других людей. В то же время история говорит о том, что индивид сильнейшим образом зависит от общества. Г.Ф. Шершеневич писал, что человек испытывает страдание, когда задевают общественную среду, в которой укладываются его ближайшие социальные интересы. Общество сильнейшим образом влияет на человека, формирует его личность. Вместе с тем и личность влияет на общество. По его мнению, чем примитивнее общество, тем меньше индивидуальности в каждом человеке, соответственно в развитом обществе люди индивидуальны[11]11
  См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 1. С. 135–152.


[Закрыть].

1.1.2. Нередко обществами именуют населения отдельных государства. С одной стороны, такой подход не содержит ошибки, поскольку имеет четкий критерий, по которому соответствующее сообщество выделяется: включение лиц в состав населения государства. Выделение же соответствующего сообщества необходимо, поскольку именно население в первую очередь должно определять судьбу государства, а государство – служить своему населению. С другой стороны, важно понимать и учитывать, что общества-населения отдельных государств не представляют собой некую однородную совокупность индивидов, потому что население государства – это лишь одно из вероятного множества сообществ, в которые могут быть включены те, кто такое население составляет. Во-первых, в границах самого государства его население всегда разделяется на множество сообществ (по признаку принадлежности к конкретному племени, проживания на определенной территории, этносу, касте, классу, национальности, полу, вероисповеданию и др.). Во-вторых, население одного государства постоянно взаимодействует с населением других государств, что приводит к формированию определенных новых или сохранению давно существующих сообществ.

Истории известны многие примеры того, как население отдельных государств могло воспринимать сограждан, проживающих на иных территориях того же государства, в качестве чужаков, при этом чувствуя единство с иностранцами[12]12
  Примеры этого см.: Гидденс Э. Устроение общества: очерк теории структурации. М., 2015.


[Закрыть].

Находящиеся в границах одного государства социальные общности различны. Они могут иметь как обширные, так и минимальные социальные связи с другими общностями. Кроме того, социальные связи между общностями, да и сами социальные общности могут выходить за пределы государства.

Как показывает история, взаимодействие между многими народами было всегда, однако значительное число общностей не просто не контактировало с другими, но даже не знало об их существовании[13]13
  До открытия Америки индейцы не знали о существовании европейцев, равно как и последние ничего не знали об индейцах.


[Закрыть]. Обширные социальные общности, выходящие далеко за пределы границ отдельных государств, также существовали довольно давно. Однако даже несмотря на это современная ситуация радикальным образом отличается. Благодаря новым способам передвижения и передачи информации существенно облегчилось установление и поддержание контактов между людьми, проживающими за тысячи километров друг от друга. Они нередко составляют различные социальные общности, члены которых рассредоточены в разных странах. По всему миру происходит постоянное взаимодействие между различными лицами и их группами, что порой приводит к формированию еще более крупных общностей, включающих многих жителей Земли. Например, локальные общности любителей животных или ратующих за защиту окружающей среды в совокупности формируют общемировые общности, преследующие соответствующие цели. В настоящее время в полном смысле слова можно говорить о глобальном обществе как обществе, объединяющем в своем составе общества всех стран мира (всё человечество, всех жителей Земли)[14]14
  Глобальное общество // Википедия. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1465498.


[Закрыть].

О четко определяемых границах обществ – населения государств – сегодня можно говорить, пожалуй, в отношении населения государств с тоталитарным или авторитарным политическим режимом, устанавливающих запреты или существенные ограничения для своих граждан на выезд в другие страны и на контакты с иностранцами. Такие общества считаются закрытыми в противоположность открытым обществам, постоянно взаимодействующим с другими[15]15
  Термин был введен французским философом Анри Бергсоном. См.: Бергсон А. Два источника морали и религии. М., 1994. URL: https://royallib.com/book/bergson_anri/dva_istochnika_morali_i_religii.html. Затем получил развитие и наполнение в известной работе Карла Поппера. См.: Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2 т. / Пер. с англ.; под ред. В.Н. Садовского. М., 1992.


[Закрыть]. Однако говорить об абсолютно закрытых обществах в настоящее время не приходится, поскольку современные информационные технологии практически исключают возможность полной изоляции населения какого-либо государства от остального мира.

Одно и то же лицо может одновременно входить в несколько социальных общностей, образованных по различным основаниям. Социальные общности могут то образовываться, то исчезать, характеризуясь большей или меньшей устойчивостью[16]16
  Терминам «социальные общности» и «группы» даже в специальных социологических исследованиях придается неодинаковое значение. Нередко общность и группу отождествляют, в других случаях социальные группы рассматривают как один из видов социальных общностей. Например, известный польский социолог Ян Щепанский считал, что «социальная общность» – термин с широким объемом, охватывающим все объединения людей, в которых создана и сохраняется, хотя бы в течение очень короткого периода, определенная социальная связь. Под группой же он понимает один из видов социальных общностей, связанных системой отношений, регулируемых институтами, имеющих внутреннюю организацию, обладающих общими ценностями и отделенных от иных социальных общностей определенными принципами обособления. Им подробно описываются и иные виды социальных общностей. См.: Щепанский Я. Элементарные понятия социологии / Общ. ред. и послесл. акад. А.М. Румянцева. М., 1969.
  В современной учебной литературе по социологии утверждается, что под социальными общностями понимают «структуры, объединяющие ее членов по признаку их соответствия конкретному критерию, которым может выступать род занятий, профессия, религия, политические взгляды, совместное проживание и др.» Принадлежность к тому или иному типу сообщества влияет на членов сообщества. Например, «состояние территориальной общности, ее стабильность влияет на характер поведения членов данной общности в сфере формальных и неформальных контактов, совместного проведения досуга, иных формах совместной социальной активности». Профессиональные объединения в случае успешного функционирования, кроме решения чисто профессиональных задач их членов, формируют чувство трудовой солидарности, защищают их личные и групповые интересы, обеспечивают им соответствующий социальный статус, поддерживают профессиональный престиж и авторитет, контролируют поведение членов таких групп с позиции профессиональной морали и этики. См. об этом: Социология. Основы общей теории / Под ред. Г.В. Осипова, Л.Н. Москвичева. М., 2014. Автору показались интересными также некоторые специальные исследования из области социальной психологии. См., напр.: Почебут Л.Г. Психология социальных общностей (толпа, социум, этнос): Автореф. дисc… докт. психол. наук. СПб., 2003.


[Закрыть]. Так, например, если общности, образованные по национальному или религиозному признаку, сохраняются вне зависимости от места проживания или нахождения их конкретных представителей, то общности, основанием которых является проживание в определенной местности, могут постепенно распадаться по мере того, как большинство их членов покидает эту местность.

Во многих случаях лицо может выйти из общности, в других же – членство в ней пожизненно (например, в силу принадлежности к той или иной касте в Индии). Принадлежность к общности может иметь различное значение для ее членов.

Наличие общности далеко не всегда основывается на том, что ее члены постоянно друг с другом взаимодействуют. Например, определенные лица, однажды оказавшиеся заложниками террористов, вполне вероятно, сохранят чувство единства навсегда. Они всю жизнь будут воспринимать себя, как и других находившихся с ними лиц, и вне взаимодействия с ними – в качестве бывших заложников.

Заметим также, что и люди, даже никогда не видевшие друг друга и не взаимодействовавшие между собой, могут объединяться в весьма устойчивую самостоятельную социальную общность. Например, такую общность способны породить чувство почтения или неприязни к определенным историческим деятелям, событиям и т. п.

1.1.3. Принадлежность индивида к определенной общности может быть жизненно важной для него. По словам Евгения (Ойген) Эрлиха, «индивид так надежно включен, интегрирован, зажат в состав сообщества, что существование вне данной группы было бы для него невыносимо, часто даже невозможно»[17]17
  Эрлих О. Основоположение социологии права / Пер. с нем. М.В. Антонова; под ред. В.Г. Графского, И.Ю. Гревцова. СПб., 2011. С. 116. Из специальных исследований по социальной психологии см.: Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности: Автореф. дисс… докт. психол. наук. Ярославль, 2003.


[Закрыть]. Это можно подтвердить таким примером: «Как друзья, так и враги церкви удивляются тому крепкому социальному строю, который создан правопорядком католической церкви. Вместе с тем церковное право обязательно только для незначительной части населения, а там, где церковь отделена от государства, совсем не гарантировано с помощью государственного принуждения, поэтому вся социальная структура церкви преимущественно, а иногда и полностью зиждется на общественной основе»[18]18
  Эрлих О. Указ. соч. 2011. С. 119.


[Закрыть].

Сосуществование в рамках глобального общества и даже в рамках общества одного государства различных социальных общностей нередко приводило к противостоянию между ними. И нередко в определенные исторические периоды более сильные социальные общности буквально уничтожали иные общности или ставили их в нечеловеческие условия существования. Так было, например, в случаях геноцида и т. п. В других ситуациях представителей тех или иных общностей могли ограничивать в правоспособности и пр. При этом причины притеснений членов одних общностей представителями других общностей разнообразны. Среди них, например, страх перед малоизвестным, непонятным, опасным, а именно так нередко видят члены одних общностей представителей других общностей. В частности, такое встречается у одних этнических групп в отношении других этнических групп, а также во множестве иных случаев.

Довольно часто человек считает правильным лишь то, что близко ему, с чем он солидарен, что ему понятно. Противоположное этому воспринимается как ошибочное, менее значимое, подлежащее ограничению или даже уничтожению[19]19
  В отношении поведения отдельных общностей и их членов имеются многочисленные исследования в области различных наук. См., напр.: Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп / Пер. с англ. М., 1995. Дэвид Майерс отмечает: «„Предрассудки“, „стереотипное мышление“, „расизм“, „сексизм“ – эти термины нередко используются для обозначения одних и те же явлений. Обладающий предрассудком человек может не любить тех, кто отличается от него, и дискриминировать их своими поступками, веря в то, что они опасны и невежественны… Негативные оценки, как показатель предрассудка, могут быть связаны с эмоциональными ассоциациями, потребностью оправдать собственное поведение или негативные убеждения, которые называются стереотипами». Майерс Д. Социальная психология. URL: http://www.nnre.ru/psihologija/socialnaja_psihologija/index.php.


[Закрыть].

Многие исследователи отмечали, что среди причин угнетения одних лиц и их общностей другими лицами и общностями особое место занимает такое явление, как эгоизм[20]20
  Хотя, конечно же, понятно, что эгоизм – это лишь одна из причин. Очень любопытны наблюдения и выводы Зигмунда Фрейда относительно области межгрупповых отношений. Во-первых, он постулировал факт неизбежности, универсальности аутгрупповой враждебности в любом межгрупповом взаимодействии. Во-вторых, он определил функцию этой враждебности, интерпретировав ее как главное средство подержания сплоченности и стабильности группы. Ученый самым тесным и взаимозависимым образом связал аутгрупповую враждебность и внутригрупповую сплоченность. Freud S. Civilization and Its Discontents [First published in 1930] / Translated from the German by James Strachey. Об указанном явлении подробно см.: Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М., 1990.


[Закрыть]. «Я» плюс «ты» равняется «мы», а «нам» противостоят все «другие». Долгое время человек себя и свое племя противопоставлял всему остальному миру. Некая зацикленность на себе (своем) видна даже в том, что человек вольно или невольно помещает общность, к которой принадлежит сам, в центр событий[21]21
  Например, по преданиям африканского народа йоруба, происхождение мира связано с божественным предком первой династии этого народа. См.: Панов Е.Н. Бегство от одиночества. Индивидуальное и коллективное в природе и человеческом обществе. М., 2001. С. 502–503.


[Закрыть]. Противоположение себя всем остальным прослеживается в истории многих народов[22]22
  См., напр.: Зомбарт В. Собр. соч.: В 3 т. Т. 2: Торгаши и герои. СПб., 2008.


[Закрыть].

По мысли Г.Ф. Шершеневича, человек совершает действие, насколько оно способно привести к цели, подсказываемой эгоизмом, которое целесообразно для него[23]23
  См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. С. 93–95.


[Закрыть]. Биологи проявление эгоистического начала в человеке и в группах людей объясняют тем, что оно помогает выжить человеческому виду. Иными словами, уничтожение одного племени другим можно считать оправданным, если это дает победившему возможность дальнейшего существования. В истории человечества можно встретить случаи, когда абсолютно нормальным считалось уничтожение тех индивидов, наличие которых отягощало жизнь племени, например калек и стариков[24]24
  Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1890–1907: статья «Убийство детей и стариков». URL: http://enc-dic.com/brokgause/Ubistvo-dete-i-starikov-28788.html.


[Закрыть]. Однако постепенно с развитием человека и общества ситуация изменялась. Так, во многих племенах переставали уничтожать стариков, однако подобные изменения далеко не всегда были связаны с развитием гуманизма, а зачастую основывались на переосмыслении той ценности, которую представляют старики для племени, поскольку они оказались полезны как минимум тем, что могли передать молодому поколению свой жизненный опыт[25]25
  Или известно, что в Древнем Риме первоначально чужеземец «рассматривался, в принципе, как враг, hostis, имущество которого могло быть в любой момент захвачено римским гражданином, а сам он обращен в рабство. Со временем такое положение вещей изменилось, при этом во многом из-за того, что полное бесправие чужеземцев рано пришло в противоречие с интересами римского общества, так как препятствовало развитию торговых отношений». Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1999. С. 92.


[Закрыть].

Однако сказанное вовсе не исключает и того, что постепенное развитие человека и общества некоторым образом умеряет присущий человечеству эгоизм, оставляя место до той или иной степени гуманному и даже альтруистическому началу[26]26
  Эгоизм и альтруизм, по мысли выдающегося ученого Эриха Фромма, две основные ориентации характера. См.: Фромм Э. Иметь или быть? / Пер. с англ. Киев, 1998.


[Закрыть]. Вряд ли исключительно эгоистическими соображениями можно объяснить, почему в настоящее время многие государства не просто сохраняют жизнь лицам, которые подчас совершенно не способны приносить обществу очевидную выгоду (например, лицам с врожденным слабоумием и т. п.), а стремятся создать им нормальные условия для существования. Более того, человечеству свойственны даже такие формы альтруизма, которые направлены не на свой вид и которые зачастую не имеют явно выраженной выгоды для человека. Такова, например, деятельность, направленная на помощь животным, нередко осуществляемая исключительно из уважения к жизни другого существа (из жалости к нему). Безусловный альтруистический элемент содержится в деятельности по помощи, оказываемой беженцам, вынужденным переселенцам и т. д. Известный теоретик права В.М. Хвостов писал, что если первоначально социальное чувство первобытного человека распространяется лишь на членов одной орды, а во всех чужих дикарь видит врагов, то позднее оно расширяется количественно и обусловлено множеством выгод, которые несет подобное совместное общежитие. Наконец, наступает время, когда в каждом человеке как таковом начинают видеть своего ближнего. Впрочем, признавал ученый, что «это чувство единства всего человеческого рода и в настоящее время находится в состоянии весьма слабого развития»[27]27
  Хвостов В.М. Общая теория права. Элементарный очерк. По изд. 1911 г. Э. Фромм считал, что «изменение социального климата, переориентация самой системы ценностей – как хороших, так и плохих – сделает переход от эгоизма к альтруизму не таким уж трудным». Фромм Э. Иметь или быть?


[Закрыть].

Биолог А.В. Марков писал: «Враждебность к чужакам и вóйны с иноплеменниками были неотъемлемой частью нашей эволюционной истории… К счастью, эволюция дала человеку еще и разум, и поэтому мы можем и должны подняться над своими биологическими корнями и пересмотреть устаревшие этические рамки, которые эволюция навязала нашим предкам»[28]28
  Марков А.В. Эволюция кооперации и альтруизма: от бактерии до человека: расширенная версия доклада на IV Международной конференции «Биология: от молекулы до биосферы» (дата обращения: 15.12.2009). URL: http://www.evolbiol.ru/altruism.htm.


[Закрыть]. Заметим, что в многочисленных исследованиях в разных областях науки отмечается, что с повышением уровня развития человека и общества сильнее проявляется толерантное отношение одних лиц и их общностей к другим не похожим на них лицам и общностям[29]29
  Довольно интересна посвященная указанным явлениям монография о толерантности и праве Н.А. Медушевского. См.: Медушевский Н.А. Основы толерантности и правовой культуры. М., 2015.


[Закрыть].

Идеи гуманизма находили отражение в философских трудах множества выдающихся мыслителей. В свою очередь, трагические события, произошедшие в XX в., привели к интенсивному развитию идей гуманизма, многие из которых были закреплены в международных правовых актах.

В связи со значительными историческими преобразованиями, усилившими роль и значение отдельного человека, определившими его как независимую ценность, а не средство для существования общества и государства, в частности, привели к признанию того, что человек может быть ограничен в реализации своих потребностей и свобод лишь в случаях очевидной необходимости в этом. Признание значимости отдельных членов общества и прáва быть индивидуальным во многом предопределил и выход из тени, и открытое существование тех социальных групп, которые образовывались на основании индивидуальностей отдельных членов общества, но ранее не понимались остальным обществом, а из-за этого запрещались.

Такое положение вещей, по нашему мнению, является правильным, поскольку дает реальную основу для сосуществования различных членов общества и их групп (общностей); разумного ограничения эгоизма представителей одних групп в отношении других групп[30]30
  Мы отнюдь не утверждаем, что наличие эгоизма непременно вредно, поскольку очевидно, что во многих случаях эгоизм в значительной степени является двигателем прогресса: искусства, экономики, естественных наук, более того, он просто присущ человеческой природе. Мы возражаем лишь против гипертрофированного эгоизма, который, по сути, лежит в основе любых форм ограничения (уничтожения) одними социальными группами других социальных групп.


[Закрыть]. При этом сосуществование должно основываться на постулате, согласно которому наличие чего-то иного, не похожего на то, что привычно и близко само по себе, не служит основанием для отторжения, запрещения или угнетения такого иного. Ведь иной еще не значит враг. При этом, думается, целиком можно согласиться с идеей, нередко приписываемой известному философу Мерабу Мамардашвили, о том, что «образ врага – это разрушительная психическая сила. Не враг вызывает подозрение, а подозрение рождает врага».

1.1.4. Общество, как уже было сказано, – в определенном смысле самостоятельное явление по отношению к составляющим его членам. В связи с этим общество может иметь свои интересы. Однако, конечно же, необходимо понимать, что такие собственные интересы не исключают того, что в их удовлетворении заинтересованы члены общества. При этом общественный интерес – это интерес, который не может быть четко разделен на отдельные интересы между всеми членами общества, т. е. такой интерес является неделимым. Если происходит нарушение такого интереса, то страдают все члены общества, в случае же удовлетворения полезный эффект получают также все они.

Общественные интересы тесно связаны с такими явлениями, как общие блага, с помощью которых они удовлетворяются. Как отмечает В.С. Нерсесянц, идея общего блага впервые встречается у Сенеки, однако данное понятие по существу разрабатывалось еще древнегреческими авторами «bonum commune»[31]31
  Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. С. 68.


[Закрыть].

Ответ на вопрос, что собой представляет такое благо, по-разному решался мыслителями. Известно понимание общего блага, предлагаемое, например, Платоном[32]32
  См.: Платон. Государство. М., 2016.


[Закрыть], изобретателями способных осчастливить всех утопических общественных строев[33]33
  В частности, в том или ином виде всеобщее счастье в разных моделях предлагали Томас Мор, Томмазо Кампанелла и другие см.: Мор Т. Утопия / Пер. и коммент. А.И. Малеина; предисл. В.П. Волгина, А.И. Малеина. М.; Л., 1935; Кампанелла Т. Город Солнца / Пер. и коммент. Ф. Петровского; с предисл. В. Волгина. М.; Л., 1934.


[Закрыть].

В различные исторические периоды в зависимости от множества факторов (в том числе от уровня развития культуры, науки и пр., от того, какое место в системе общества занимала та или иная социальная группа, а также от того, признавалась ли обществом ценность отдельных его членов, или нет) неодинаково решался вопрос о том, что полезно, а что опасно как обществу в целом, так и отдельным социальным группам; что образует признаваемый и поддерживаемый государством и учитываемый позитивным правом общественный интерес.

Известный антрополог Эд. Б. Тайлор утверждал, что человечество никогда не могло жить в виде простой толпы личностей, занятых каждая своим особенным делом. Понимание общего интереса было известно древнему обществу, в семьях. От семьи это распространилось шире – к племени, разросшемуся из семьи[34]34
  См.: Тайлор Эд. Б. Антропология (введение к изучению человека и цивилизации). СПб., 1898. URL: https://znanium.com/read?id=126949. От себя заметим, что в первобытном обществе понимание интереса отдельной личности практически не было развито. Таким интересам либо не придавалось самостоятельного значения, либо их нарушение считалось нарушением интересов всего сообщества.


[Закрыть]. Например, в некоторых случаях тесное общение с иностранцем рассматривалось как действие, причинявшее вред всему обществу, а дети, рожденные от такой связи, считались изгоями, а у некоторых народов даже уничтожались. Нередко в качестве вреда общественному интересу трактовалось проявление некоторых свобод как отдельных социальных групп, так и индивидов. Так, в некоторых случаях угроза патриархальным ценностям, выражавшаяся, например, в том, что женщины ведут себя слишком свободно, скажем, пытаются самостоятельно управлять своими хозяйствами, рассматривалось как угроза самому обществу. И нередко в судах против таких независимых женщин возбуждались дела[35]35
  См.: Килдей А.-М. Травма, вред и унижение: реакция общины на девиантное поведение в Шотландии раннего Нового времени // Вина и позор в контексте становления современных европейских государств (XVI–XX вв.): Сборник статей / Под ред. М.Г. Муравьева. СПб., 2011. С. 137–138.


[Закрыть]. Аналогичных примеров можно привести множество.

В настоящее время также обнаруживается множество вариантов общих благ, предлагаемых различными авторами. И именно интересы в указываемых именно ими благах (но не в каких-то иных) предлагается считать общественными интересами.

Однако никто лучше, чем великий и непревзойденный философ Иммануил Кант, не показал несостоятельность любых навязываемых всем и каждому общих благ. Философ писал: «Свобода [члена общества] как человека, принцип которой в отношении устройства общества я выражаю в следующей формуле: ни один не может принудить меня быть счастливым так, как он хочет (так, как он представляет себе благополучие других людей); каждый вправе искать своего счастья на том пути, который ему самому представляется хорошим, если только он этим не наносит ущерба свободе других стремиться к подобной цели – свободе, совместимой по некоторому возможному общему закону со свободой всех (т. е. с их правом искать счастья). Правление (Regierung), основанное на принципе благоволения народу как благоволения отца своим детям, иначе говоря, правление отеческое (imperium paternale), при котором подданные, как несовершеннолетние, не в состоянии различить, что для них действительно полезно или вредно, и вынуждены вести себя только пассивно, дабы решения вопроса о том, как они должны быть счастливы, ожидать от одного лишь суждения главы государства, а дабы он и пожелал этого – ожидать от одной лишь его доброты, – такое правление есть величайший деспотизм, какой только можно себе представить (такое устройство, при котором уничтожается всякая свобода подданных, не имеющих в таком случае никаких прав)»[36]36
  Кант И. К вечному миру. М., 2019. URL: https://iknigi.net/avtor-immanuil-kant/175827-k-vechnomu-miru-immanuil-kant/read/page-11.html.


[Закрыть]. Из этого видно, что насильно нельзя осчастливить ни отдельного человека, ни социальные общности, ни общество в целом.

Авторы, предлагающие свое видение общих благ и, соответственно, считающие, что именно в таких благах заключаются общественные интересы, зачастую полагают, что любые иные интересы, в том числе социальных общностей, – это частные интересы. Однако такой вывод, мягко говоря, неточен, и дело вот в чем. Общественные интересы действительно являются общими для членов общества. В то же время точно так же интересы любой социальной общности являются общими для ее членов. Конечно же, можно сказать, что интересы таких общностей и их совокупностей являются частными по отношению к более крупным общностям, в которые они интегрированы, например, в общность, которую составляет население того или иного государства. Однако, исходя из этой логики, интересы указанного сообщества (населения государства), в свою очередь, являются частными в соотношении с интересами глобального (общемирового) общества, и, следовательно, только интересы последнего можно считать общественными. Думается, при подобном подходе понятие «общественные интересы» чрезвычайно сужается, обедняется.