Текст книги "Операция «Одиночество»"

Рич снова скрутил пилота и, вдвоем с Бобом, они уволокли извивающегося рекна к месту его заточения. Дик, сидевший на полу, ощупывал горло.

– Странные ощущения – пробормотал он, отвечая на немой вопрос Джоанны – Кажется, что его зубы отталкивались от кожи. Я, откровенно говоря, даже сопротивляться не стал, было интересно, чем все закончится.

– А шкурка-то у тебя прочная – заметила Анни, поднимая с пола обломок белоснежного клыка – Полковник, может, вы объясните, в чем дело?

– Разумеется, объясню – кивнул Рейкер, досадуя, что не уследил за пленником. Было жалко не Дика (что ему сделается), а самого Брея – ломать зубы вещь очень болезненная. Полковник снова занял свое место – Только я думаю, Анни, стоит подождать остальных. И, кстати, у вас приемник исправен? Сообщите Киму, что можно закрывать люк. Пусть тоже идет сюда.

Когда наконец пленник был водворен в камеру, а все снова собрались в рубке, полковник счел нужным продолжить свой доклад.

– Итак, мы с вами рассмотрели два пункта. Теперь перед нами третий. Наш подопечный дважды пытался убить своих «тюремщиков», бессмысленно, безо всякой перспективы на освобождение. Так сказать, убить просто чтобы убить. И оба раза это произошло спустя некоторое время после того, как был открыт наружный люк.

Дик попытался было вставить фразу, касающуюся той самой надоедливой мысли, однако Рейкер жестом остановил его.

– Минуту, еще один аспект. Мы установили, что наш «Файвер» совершенно неуязвим – ни для оружия, ни для излучений... И тем не менее, экипаж погиб. Может ли кто-нибудь из вас сказать, что могло преодолеть вывернутое пространство оболочки?

Некоторое время все размышляли над поставленным вопросом, затем Дик хлопнул себя по лбу:

– Точно! В оболочке была дыра! Защита была нарушена!

– Ты что, гонишь? Какая дыра... – начал было Рич и тут же осекся – Люк... О, черт, люк ведь был открыт, и это «нечто» проникло внутрь!

– Вот именно! – довольно усмехнулся Рейкер – Это с самого начала бросилось мне в глаза, только я надолго забыл об мелькнувшей мысли. Действительно, несокрушимая броня, так нигде и не поврежденная, и мертвый экипаж... Один из них, как вы помните, погиб, открывая люк. Почти мгновенно, замечу, буквально за пару секунд. И, одновременно с ним, весь экипаж.

– Если сопоставить этот факт с гибелью цивилизации элан в целом – задумчиво начала Джоанна – то получится, что этот фактор воздействовал одновременно на всех элан... значит, эта дрянь присутствует всюду. То есть по крайней мере тогда она была везде, у каждой звезды в нашем рукаве галактики. Рехнуться можно...

– Следующий вопрос – Рейкер был предельно доволен – Я, признаться, не хочу навязывать вам свою точку зрения, хотелось бы, чтобы вы сами пришли к выводам, аналогичным моим. Итак, что именно может воздействовать на миллиарды разумных существ, рассеянных по галактике? При этом воздействовать почти одновременно?

– Излучение... – начал Боб, но тут же поправил себя – нет, ограниченная скорость... может быть... пси?

– Точно! – кивнула Джоанна – Пси-излучение распространяется практически мгновенно. Не гаснет с расстоянием. Не отражается практически ничем... ну, разве что, этим абсолютным зеркалом.

– Итак, друзья, мы все пришли к тому же выводу. Значит, можно принять за рабочую гипотезу, что элан убила пси-атака. Тогда получается, что этот генератор пси-излучения, не важно, живой он или искусственный, свою задачу выполнил. Теперь посмотрим на первый пункт моего доклада. Очень похожие симптомы, за исключением фатального исхода – массовая истерия, возникшая в общем-то на пустом месте ненависть рекнов к землянам, стремление любой ценой уничтожить ненавистных «макак»... что, кстати, продемонстрировал нам наш незадачливый пленник. Обратите внимание, нападение произошло не сразу, воздействие на успокоившийся мозг должно было накопиться до определенного предела, за которым последовал взрыв.

– Постойте, полковник – Дик взял слово, приведя наконец свои мысли в порядок и найдя в рассуждениях рекна слабое звено – Таким образом вы подводите нас к мысли, что война инспирирована некой силой, которая использует генератор пси-излучения и с его помощью нагнетает в разумы рекнов враждебность по отношению к землянам? Я верно вас понял?

– Несколько упрощенно... но верно.

– Тогда у вас выходит маленькая неувязочка – вы то сами, Рейкер, тоже рекн. Почему же тогда вы на пытаетесь прямо сейчас перегрызть мне горло? Ну или не мне, а кому-нибудь другому из нашей компании, у кого шейка понежнее. Да и вообще, как вы могли работать на Землю, если по вашей теории вам лично полагается испытывать бешенство при одном виде «макаки»?

– Вот на этом-то и основывается моя теория. Видите ли, капитан, я много думал над тем, когда и почему я пересмотрел свои взгляды на войну. Поверьте, когда-то я с истинным удовольствием перегрыз бы вам горло, хотя сейчас вспоминать об этом мне не очень-то приятно. Поначалу я считал, что изменение моего мировоззрения было спровоцировано одной виденной мною картиной. Меня, знаете ли, сбили в первый день войны. Я успел катапультироваться, однако не слишком рассчитывал на то, что останусь в живых – земной истребитель находился рядом и на его месте я бы непременно добил бы противника. Однако он этого не сделал...

Рейкер некоторое время помолчал, оживляя в памяти те события, которые послужили началом таким серьезным изменениям в его жизни. Лицо молодого пилота не раз вставало у него перед глазами в долгие дни лечения, да и потом тоже. Впоследствии он не раз думал о том, что вся его дальнейшая жизнь, включая работу на СБ, является данью памяти неизвестному ему парню, который когда-то решил не нажимать на гашетки...

– А спустя несколько секунд был сбит и его истребитель – продолжил он свой рассказ – И парню тоже удалось катапультироваться. Только вот его-то рекны не пожалели... А я получил тяжелое ранение и был направлен на длительное лечение. Потом мне не раз вспоминался этот случай, и я искренне считал, что основной причиной моего нежелания участвовать в войне на стороне Империи была та бессмысленная жестокость, с которой у меня на глазах Бразраар приказал расстрелять беспомощную и теперь уже не опасную фигуру, болтающуюся чуть в стороне от обломков взорванного истребителя. Теперь я думаю иначе. Мой приятель, начальник медслужбы корабля, вскользь заметил, что во время операции мне удалили часть мозга... не слишком нужную, видимо, поскольку я не стал полным идиотом, однако... Думаю, что эта операция сделала меня невосприимчивым к пси-излучению. И тем самым я стал воспринимать действительность нормально, а не через фильтр этого неизвестного негодяя.

– Да, убедительно у вас все получается – заявил Дик, даже не стараясь скрыть иронию – А Рами, она тоже с вами в госпитале лежала? Или у вас принято вырезать часть мозга юным графиням?

– Вот тут вы правы, капитан – Рейкер тяжело вздохнул – Рами единственная, кто не вписывается в мою теорию. И, откровенно говоря, я даже не знаю, в чем тут дело. Может, что-то врожденное...

– Нет...

Это подала голос Рами, впервые за весь вечер. Все удивленно обернулись к ней, даже Рейкер. А рекни, уютно свернувшаяся в кресле, утвердительно кивнула.

– Мне кажется, Рейкер прав. Потому что у меня тоже была мозговая травма, давно, еще в детстве. Я вам не рассказывала, Рейкер, как умерла моя мама? Нет? Тогда надо рассказать...

Сказать, что графиня Брасс была разгневана, означало выразиться слишком мягко. Скорее можно было сказать, что Рея была в бешенстве. Мало того, что весь день прошел черт знает как, так еще этот идиот Рой сломал машину. Разумеется, графиня не считала, что водитель угробил флаер намеренно, однако это нисколько не улучшало ее настроения.

Флаер вышел из строя, когда они с дочерью возвращались из исключительно неудачной поездки в гости. Хозяева оскорбили графиню, случайно упомянув в разговоре некоторые сплетни, касавшиеся ее личной жизни. Факт хождения подобных сплетен, понятно, никого не удивлял – столь высокое социальное положение Реи непременно вызывало зависть и, как любая приближенная к Императору особа она имела массу завистников всех мастей. Однако интеллигентные рекны, каковыми она до недавнего времени считала хозяев, не должны прислушиваться к грязным инсинуациям и, тем более, повторять их в ее присутствии. Тем более, что сплетни не имели под собой ни малейшего основания. Конечно, как истинная леди, Рея не сочла нужным показать степень своей обиды, однако незамедлительно сменила светский тон на подчеркнуто холодный и поспешила распрощаться.

Из-за этого пришлось возвращаться домой раньше запланированного времени. Предполагалось, что в замке, куда пригласили графиню, она останется до утра. Даже взяла с собой дочку – хотя Рами и была уже достаточно взрослой, как никак двенадцать лет, однако оставлять ее одну в пустом доме мать не рискнула. Муж, как это часто случалось, мотался где-то за пределами Рекна, и на него надежды не было ни малейшей. Поэтому, собственно, графиню вполне устраивало данное приглашение – в конце концов, Рами сможет поиграть с детьми хозяев, а потом ее уложат спать и все будет нормально. Однако из-за нетактичности владельцев замка им пришлось отправиться в обратный путь практически ночью, да и путь был неблизкий.

Рой вел машину по пустынным улицам, стараясь доставить хозяйку домой как можно быстрее, тем более, что он, прослужив у Брассов довольно много лет, хорошо чувствовал настроение господ и в данный момент от него не укрылось, что графиня раздражена. Это было тем более странно, что Рея всегда была исключительно мягкой и доброжелательной, поэтому ее явно довели, раз она все бросила и отправилась домой на ночь глядя.

Двигатель, до этого работавший практически бесшумно, внезапно начал издавать подозрительные скрипы. Опытный слух водителя немедленно уловил посторонние звуки, однако Рой решил не обращать на них внимания. В конце концов, до дома оставалось всего ничего, авось дотянут. На всякий случай он еще немного увеличил скорость, тем более, что улицы были пустынны, встречных флаеров они встретили всего пару, а пешеходов после захода солнца и калачом не выманишь из дома – небезопасно.

Флаер пронесся через перекресток, свернул на прямой проспект, ведущий к дому Брассов, и тут движок сдал окончательно. Из-за высокой скорости, машина не сумела плавно затормозить, когда отключился гравигенератор, и метров пятьдесят проехала юзом, корежа металл и уродуя мостовую. Пассажиры, разумеется, нисколько не пострадали, а уж для девочки это вообще было развлечением, не каждый же день попадаешь в настоящую аварию.

Чертыхнувшись вполголоса, чтобы не услышала хозяйка, Рой вылез из покореженной машины и без особой надежды поднял капот, открывая двигатель. Похоже, агрегат приказал долго жить, кое-где поднимался дымок, даже неспециалисту было понятно, что если тут что-нибудь и можно отремонтировать, то уж во всяком случае не за пять минут и не посреди улицы.

Рея выжидательно посмотрела на водителя, стараясь сдержать растущее в душе бешенство. Тот развел руками.

– Безнадежно, леди.

– И что мне теперь делать? – язвительно спросила графиня, пытаясь придать голосу спокойный тон. Это у нее получалось не слишком хорошо.

– Может, вызвать такси? – неуверенно предложил Рой, понимая всю абсурдность этой идеи. Где же найдешь такси в два часа ночи, тем более, что в последнее время банды молодых ублюдков не раз нападали на одиноких водителей с целью заполучить машину и, заодно, поковыряться в карманах жертвы. Во всяком случае, водители такси категорически отказывались в это время суток ездить по вызовам, особенно – если вместо вызывающего уважения адреса в солидном районе назывался просто перекресток двух улиц.

– Ты сам-то в это веришь? – холодно поинтересовалась Рея, Застегивая пальто. – Придется идти пешком.

– Но, леди... опасно. Может, лучше подождать в машине?

– Ты спятил? Просидеть в этом катафалке пять часов до рассвета? Тут идти-то кварталов пять. Но если хочешь, можешь оставаться, ты мне как водитель больше не нужен. Дорогу я найду.

Разумеется, о том, чтобы остаться, не могло быть и речи. Прежде всего, за этим последовало бы незамедлительное увольнение. Причем, если сама Рея и не пошла бы на это, будучи в душе совсем не злой, то вот ее муж, перед которым откровенно трепетало половина населения планеты (другая половина тоже боялась графа, но старалась это скрывать), не задумается ни на секунду. Своим местом Рой дорожил, однако даже не в этом было дело. Ему казалось, что отпустить женщину с ребенком одну идти по ночной улице – это просто подло. Тем более, что он глубоко уважал Рею, а в юной Рами вообще души не чаял. Таким образом, выбор был очевиден и обсуждению не подлежал. Порывшись в бардачке, Рой нашел какую-то железку, сантиметров семьдесят длиной, и демонстративно пошел вслед за хозяйкой, которая вместе с дочкой успела уже удалиться метров на сто.

Мимо тянулись темные ограды, за которыми прятались от посторонних взглядов роскошные виллы. Этот район, где жила преимущественно городская элита, был очень красив – старинная архитектура вперемешку с пышными садами – даже туристы, бывало, не прочь были просто прогуляться здесь и полюбоваться окрестностями. Не ночью, разумеется. Особняк Брассов, один из лучших на этом проспекте, неизменно привлекал внимание посетителей. Особенно, учитывая тот факт, что в этом роскошном старинном доме с изумительной мраморной колоннадой, жил самый опасный деятель Великой Империи.

Два квартала они прошли спокойно, и шоферу начало казаться, что этот поход завершится успешно. В конце концов, не каждый же район так опасен, как, к примеру, Рейбек – часть города, где жила преимущественно беднота. Туда и полиция предпочитала ездить на броневике и числом не меньше десятка. Хотя бывали случаи, что и это не помогало. Ему даже подумалось, что было бы здорово встретить полицейских именно сейчас – они доставили бы графиню домой, избавив ее от этого неприятного вояжа.

Внезапно ему почудилось, что из-за угла показалась какая-то тень. Инстинктивно он обогнал графиню, и занял положение чуть впереди нее. Рея, ничего не заметившая, нахмурилась, однако промолчала, не желая тревожить дочку. Рами, порядком за день уставшая, спала на ходу, чуть ли не спотыкаясь, лишние эмоции были ей сейчас совершенно ни к чему.

Теперь тень впереди была видна почти отчетливо. Вот она отошла от ограды, где зелень служила ей прекрасной маскировкой, затем к ней присоединилась вторая, третья... Рой беспокойно оглянулся – сзади тоже появились две фигуры. Сомнений больше не оставалось – они влипли.

Стороны сблизились, и теперь противника было хорошо видно – два высоких и худых рекна, одетых с некоторой ноткой шика, выдававшей представителей «золотой молодежи» – сынки богатых родителей вышли поразвлечься. Третий, низенький крепыш, был одет чуть хуже остальных, однако если присмотреться, становилось видно, что такой наряд – его стиль, нисколько не свидетельствующий о материальном достатке. Рой поморщился, предчувствуя крупные неприятности: эти – самые опасные, не боятся ничего, высокое положение мамочек и папочек давало им неоспоримое преимущество перед бандитами из бедных районов города.

– Ты смотри, Шер, какая встреча – один из длинных, стоящий левее, обратился к коротышке. В голосе не чувствовалось и следа пренебрежения, напротив, сквозило очевидное подобострастие, из чего Рой сделал вывод, что коротышка в этой компании главный. – Какая крошка, глаз не оторвать!

– И малышка очень даже ничего – подал голос второй «подчиненный». – Как ты думаешь, Шер, эти киски составят нам компанию?

Тот, кого назвали Шером, некоторое время молчал, внимательно разглядывая Рею. Графиня действительно была изумительно красива, что и толкнуло когда-то Брасса на неравный брак – Рея происходила из небогатой и неблагородной семьи. Годы замужества лишь подчеркнули ее прелесть, а вращение в высшем обществе придало графине изысканность и шарм истинной леди. Сейчас она была неотразима.

– С дороги, мразь – надменно произнесла Рея, делая шаг вперед – Я графиня Брасс.

Рой скривился – не стоило так делать, особенно желая избежать стычки. Ублюдки, безусловно, чувствуют свою силу, так просто их не отпугнешь. Очевидно, хозяйка слишком привыкла к своему положению благородной дамы, чье слово – закон.

– Разумеется, вы графиня Брасс – усмехнулся коротышка – А я в таком случае Император.

– Леди действительно... – открыл было рот Рой, однако коротышка не дал ему закончить. Презрительно скосив взгляд на шофера, он небрежно бросил:

– А тебя, шавка, я не спрашиваю. И вообще, шел бы ты... пока цел. – затем снова обернулся к Рее – А вы... графиня... как вы смотрите на небольшое развлечение в компании с такими славными ребятами, как мы? Поверьте, вы узнаете много нового... из области секса. Да и этой малышке пора уже узнать, что такое любовь.

«Шестерки» дружно заржали, но тут же осеклись, повинуясь небрежному движению руки крепыша. Рой понял, что единственный шанс, который ему оставался, просто необходимо использовать. Сгорбившись, он бросился бежать, спиной ощущая презрительный взгляд вожака и ненавидящий – графини. Свернув за угол, он остановился и приготовился действовать, рассчитывая, что налетчики повернутся к нему спиной. Расчет оказался верным – троица вновь переключила свое внимание на красавицу рекни, которая оказалась целиком в их власти.

Крепыш шагнул к Рее, что-то ей вполголоса сказал, та отшатнулась и отвесила коротышке увесистую оплеуху. Затем попыталась замахнуться снова, намереваясь продолжить обучение ублюдка хорошим манерам, однако Шер ей этого не позволил. Рука метнулась вперед, входа графине в живот, и та, согнувшись, упала на мостовую на колени, а затем тяжело завалилась на бок..

Рой рванулся вперед, со всей силы опуская тяжелую железку на голову ближайшего к нему подонка. Хруст проломленной кости отозвался в его душе победным колоколом. Противник рухнул, как подкошенный, второй резко развернулся навстречу неожиданной опасности, в связи с чем следующий удар Роя не попал по назначению, а врезался в руку «шестерки», к счастью, тоже сломав кость. Тот взвыл от боли, временно выйдя из строя, и Рой оказался лицом к лицу с Шером. Шофер снова взмахнул своим оружием.

Однако теперь у него был серьезный противник – Шер явно был неплохо обучен, поскольку стальной прут просвистел мимо цели, а Рой получил сильнейший удар в челюсть, от которого отлетел на несколько метров назад, чудом удержавшись на ногах. Постепенно приходя в себя, он наблюдал, как коротышка не торопясь приближается к нему, медленно доставая из кармана кастет и аккуратно изготовляя его к последнему, смертельному удару.

– Я же говорил тебе, шавка, убирайся покуда цел. Решил изобразить героя? – криво усмехнулся Шер, остановившись в метре от Роя и демонстративно поигрывая кастетом – Что ж, будешь героем. Думаю, тебя похоронят с почестями, глядишь, медаль дадут. Посмертно.

Рой снова нанес удар, и коротышка все также стремительно ушел от соприкосновения с металлом. Тут шоферу стало по настоящему страшно – Шер явно умел драться, умел это делать профессионально. А значит, шансов не было никаких.

Внезапно Рами бросилась на негодяя, который ударил маму, и вцепилась зубами ему в руку. Тот не глядя махнул кастетом, и девочка, обливаясь кровью, упала на асфальт рядом с матерью. Однако Рой воспользовался этим моментом, чтобы нанести еще один удар, осознавая, что это уже последний его шанс. В последний момент Шер заметил опускающуюся ему на голову сталь и попытался увернуться, однако сделать это ему удалось только частично – стержень скользнул по плечу, ломая ключицу и парализуя правую руку.

Увы – успех был временным – Рой имел дело с профессионалом, которого эта травма остановить не могла. Шер моментально перехватил кастет левой рукой и нанес Рою чудовищный удар в горло. Последняя мысль, мелькнувшая в угасающем сознании уже умирающего шофера, заключалась в горьком сожалении относительно того, что графиня отказалась дождаться утра в относительно безопасном флаере.

Графиня, в отличие от своего слуги, умирала долго. Сначала ее насиловала вся шайка, один за другим. Потом, исчерпав свои возможности, били ногами, пока тело не перестало трепыхаться. Точку поставил Шер, размозжив голову изуродованной рекни ударом кастета. Рами сочли мертвой – проломленная височная кость черепа не оставляла в этом сомнений.

– Я осталась жива – закончила Рами рассказ, смахивая с глаз слезы – Наверное, умерла бы к утру, но на нас наткнулся патруль. Маме уже ничем помочь не могли, а меня доставили в больницу. Потом папа рассказывал, что мне сделали три операции на мозге, удаляли осколки костей. Так что вполне могли нарушить центр восприятия пси-излучения, если, конечно, Рейкер в своих предположениях прав. Хотя, как мне кажется, у него выработалось вполне удобоваримое объяснение ситуации.

– Их нашли? – после минутного молчания тихо спросил Рич. Остальные сидели молча, подавленные мрачной историей.

– Кого? А, этих бандитов? – Рами горько усмехнулась – Нашли, конечно, в конце концов папа есть папа, всю столицу перетряхнули, но нашли. Они были очень удивлены, узнав, что действительно удостоились чести трахать графиню Брасс. Впрочем, это было последнее удивление в их жизни... нет, предпоследнее. Последним был тот факт, что в этот раз родительские денежки им не помогли. Только вот маму этим не вернешь... Да ладно, дело прошлое. Во всяком случае, я имела в виду то, что Рейкер, похоже, прав.

– Что ж, полковник – мрачно заявил Рич – Похоже, ваша теория получила еще один аргумент в свою пользу. Но что нам это, собственно, дает?

– Не знаю... – смешался рекн – Я, собственно, высказал эту идею чисто в плане обмена мнениями. О практической стороне вопроса я как-то не думал. Хотя, если рассматривать проблему с этой стороны...

– А мы можем запеленговать источник пси-излучения? – внезапно спросил Дик, обращаясь в основном к Дженнингсу, как к признанному специалисту по железу. Тот на некоторое время задумался, потом с некоторой неуверенностью ответил:

– Ну... Пси-пеленгатор вообще говоря входит в штатное оборудование зонда, только чувствительность у него та еще. Хотя, если излучение достаточно сильное, можно и попробовать. Правда, все равно придется собирать усилитель, если конечно на Файвере найдутся подходящие детали. К тому же придется много раз выходить наружу, так что наш... гость опять будет буйствовать.

– Ладно – принял решение Старк, который номинально все еще был командиром и имел право принимать решения и отдавать приказы – Тогда делаем так. Боб занимается пеленгатором, все остальные у него на подхвате. На сегодняшний день можно считать эту задачу первоочередной.

– А почему, собственно? – спросила Джоанна, удивленно подняв брови – В конце концов, можно добраться до Земли и передать информацию нашим специалистам, пусть они этой проблемой и занимаются.

Дик и сам не знал, почему он вдруг решил плотно заняться этим вопросом – какие-то неясные предчувствия, не оформившиеся предположения блуждали в его мозгу, однако ничего конкретного сформулировать он не мог. Но предпочитал доверять интуиции, которая подсказывала, непонятно на чем основываясь, что со временем у них будут серьезные проблемы. Попытавшись объяснить свои чувства друзьям, капитан быстро запутался в своих собственных умозаключениях, после чего чертыхнулся и заявил, что «будет именно так, потому что я так хочу». Не слишком убедительный аргумент, однако никто спорить не стал. Может потому, что в душе каждый хотел именно сам найти источник губительных мыслей и, чем черт не шутит, может быть тем самым и положить конец этой проклятой войне.

Следующие дни были плотно заполнены работой, хотя и омрачены трагическим событием – во время очередного выхода Дика за борт «Файвера» Брей, доведенный до исступления очередной вспышкой ненависти к землянам вообще и к этой конкретной группе в частности, впал в совершенно невменяемое состояние и, не имея возможности выйти из своей «камеры», покончил с собой. Все были в шоке, тем более, что приняв теорию Рейкера они тем самым согласились, что ненависть рекнов к землянам – это просто болезнь, излечением которой они как раз и занимались. После некоторого раздумья, Рейкер смастерил подобие Имперского флага, в которое завернули тело и, доставив на Эрсайд, предал его земле рядом с братской могилой перебитых ранее десантников. Тут же был похоронен и Фред, над его могилой поставили небольшой обелиск, вырубленный Ричем из гранитного валуна, к которому пришпилили эмблему навигатора погибшего товарища. По этому случаю все пилоты спустились на планету, чтобы проводить в последний путь товарища.

Рич и Аня не раз исследовали купола на Эрсайде, однако то ли механизм «изготовления» эрсменов был поврежден при перестрелке, то ли были тому какие-то другие причины, однако никакие действия разведчиков не приводили к активизации лаборатории. Досконально выяснить этот вопрос было невозможно, поскольку сведения о комплексе на планете, которыми располагали компьютеры «Файвера» были отрывочны и неполны – похоже, элане ревностно оберегали эту тайну. После нескольких часов усилий супруги бросили это занятие как совершенно безнадежное.

Все купола были исследованы с предельной тщательностью, однако ничего нового универы не узнали. К тому же лаборатория куда больше пострадала от времени, чем изолированные помещения корабля – даже если тут что и было, то давно сгинуло.

Наконец Дженнингс объявил о первом испытании собранного пеленгатора. Прибор представлял собой довольно забавное зрелище – куски проводов, напаянные как попало микросхемы, какие-то блоки, состоявшие, казалось, из одних острых углов – в общем, вся конструкция здорово напоминала излишне наряженную новогоднюю елку. И тем не менее этот монстр работал. Время от времени в нем что-нибудь ломалось, однако в минуты затишья на приборах появлялись кое-какие показания.

Поначалу показания прибора информировали, по язвительному выражению Джоанны, о погоде в Африке. Великая мысль первому пришла в голову Рейкеру, который предложил всем зрителям убраться к чертовой матери под защиту зеркальной брони. После того, как источники пси-помех были изолированы, а люк тщательно закрыт, выяснилось, что нет никакой возможности считать показания сенсоров. Бобу пришлось ухлопать почти сутки на то, чтобы собрать передатчик, транслирующие данные пеленгатора на антенну «Файвера» и оттуда на бортовой компьютер.

И наконец удалось получить пеленг. Довольно паршивый и неустойчивый, однако несомненный. Разгорелась дискуссия, что делать дальше. Рами сгоряча предложила лететь вдоль пеленга, но ее быстро отговорили от этой бессмертной идеи. Более рациональной показалось предложение Дика снять еще несколько замеров. Дженнингс утверждал, что сможет управлять навигационной системой корабля, а запасы топлива на борту позволят им запросто смотаться в соседнюю галактику. Джоанна, лучше всех разбиравшаяся в астронавигации, и лишь немногим уступающий ей Рейкер заперлись в конференц-зале, прихватив с собой Боба и его компьютер. Остальные были бесцеремонно выдворены из аудитории с категорическим приказом не мешать. После трехчасового бдения на стол были выложены координаты шести точек, расположенных относительно недалеко от Эрсайда, три-четыре парсека максимум. В принципе, для определения координат искомого пси-излучателя хватило бы трех пеленгов, однако запас карман не тянет.

По этому случаю был устроен первый и последний пикник на планете. Нагруженные продовольствием, Рич и Рейкер отправились вниз, готовить место для отдыха. После недолгих поисков они нашли прекрасную полянку на берегу реки, где невысокие гибкие деревья, сходные с земными ивами, давали приятную, не слишком густую тень. Тут же был прекрасный пляж, а вода была кристально чистой и в меру теплой.

В душе Рейкера взыграли охотничьи инстинкты, и, после часового блуждания по лесу, он пришел к уже собравшимся друзьям с тушей местного аналога оленя на плече. Данный успех был принят всеми присутствующими с восторгом, особенно учитывая тот факт, что консервы у всех уже стояли поперек горла. Радость усугублялась тем, что разделывать добычу полковник вызвался сам, категорически заявив, что он никому не доверит свершение этого обряда.

Девушки развернули буйную деятельность, готовя стол, пока мужчины заготавливали дрова, а затем с чувством исполненного долга отправились купаться. Всех удивила Рами, которая, как оказалось, плавала как торпеда, намного опередив даже Дика, который одно время был чемпионом курса. Победитель получил право первым выбрать себе шашлык и, вгрызаясь в сочное, пахнущее дымком мясо, она застенчиво заявила, что три года назад выиграла первенство Рекна среди молодежи.

Потом они долго сидели у пляшущего огня, глядя, как сгущается ночь. Тихо плескалась вода, где-то пели птицы, и все было просто замечательно. И каждый понимал, что нескоро еще смогут они вот так спокойно посидеть на природе. Впереди их ждала работа.

А с утра корабль стал готовиться к первому прыжку.