Текст книги "Культура и пространство. Моделирование географических образов"

Факторы, определяющие построение и функционирование базовой модели идеального ГО: 1) субъект ГО – кто (отдельный индивидуум, профессиональная или социальная группа), с какими целями и с какими ресурсами разрабатывает, явно или неявно, данный образ; 2) контекст, или среда развития ГО – культурно-исторические, социальные, политические и экономические условия развития образа (фундаментальный социокультурный контекст); 3) геопространственные ресурсы развития ГО – система информации, знаний и образов (научных, общеизвестных для данной эпохи и культуры) о географическом пространстве, служащем основой создания или разработки образа. Данные факторы оказывают влияние также на особенности динамики и траектории развития конкретных ГО.

Под идеальным ГО понимается пространственная система, формируемая или формирующаяся из элементов географических пространств; причем эти элементы представляют собой готовые знаки и/или символы, аккумулирующие в пределе все интересные с образной точки зрения черты и характеристики рассматриваемых географических пространств. Идеальный ГО – это теоретический конструкт, подобный, например, понятию идеального газа в физике, или же понятию идеального государства у И. фон Тюнена. Данный теоретический конструкт можно рассматривать также и как элемент (понятие) виртуальной географии[277]277
  Ср.: Шупер В. А. Мир виртуальных объектов в географии // Географическое пространство: соотношение знания и незнания // Первые сократические чтения по географии / Отв. ред. Г. А. Приваловская. М.: Изд-во Российского открытого ун-та, 1993. С. 18–22.


[Закрыть]. Главное, что отличает идеальный ГО от бесконечного множества конкретных ГО – отсутствие трансакционного механизма, сопротивления социокультурной среды (или образного «трения» в терминах физики), значительной когнитивной дистанции (в пределе она стремится к нулю) между пространствами и образом, их отражающим или выражающим. Понятие идеального ГО необходимо для более полного понимания общих структур функционирования моделей ГО.

Понятие модели по отношению к ГО трактуется нами менее жестко, нежели в ряде естественных и общественных наук[278]278
  См.: Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М.: Прогресс, 1988.


[Закрыть]. Такой подход к моделированию ГО объясняется, прежде всего, определенной нечеткостью, расплывчатостью внешних границ и самой структуры ГО, что связано с частым совмещением, сосуществованием в ГО объектов, имеющих в реальности совершенно различные географические положения[279]279
  Замятин Д. Н. Моделирование географических образов: Пространство гуманитарной географии. Смоленск: Ойкумена, 1999; Он же. Гуманитарная география: Пространство и язык географических образов. СПб.: Алетейя, 2003.


[Закрыть]. Кроме того, модели ГО можно назвать относительно «мягкими» и в силу сравнительно высокой динамичности, изменчивости самих ГО. Такая изменчивость ГО объясняется большим количеством общественных – культурных, социально-экономических и политических – факторов, оказывающих влияние на его развитие. Наконец, траектории развития исследуемого ГО в значительной мере зависят от его взаимодействия с другими ГО, создающими трансформационный контекст изучаемого ГО. Поэтому, в известной степени, понятия ГО и его модели во многом близки понятию нечеткого множества (fuzzy set), введенному в науку Л. Заде[280]280
  Zade L. Fuzzy sets // Information and Control. 1965. Vol. 8. P. 338–353.


[Закрыть].

Рис. 5. Структура базовой модели идеального географического образа

Структура базовой модели идеального географического образа.

Данная модель состоит из следующих системных (функциональных) блоков (рис. 5):

1) Основной блок, включающий в себя качественные характеристики географических пространств, которые непосредственно, без дополнительной трансформации могут служить в качестве элементов образных описаний – например, такие элементы, как бесконечность, теснота, бескрайность, пограничность, холодность, пустынность, цветение, безлюдность и т. д. Эти элементы представляют собой архетипы описания различных географических пространств.

2) Блок трансформаций, объединяющий механизмы географической метафоризации и метонимизации, а также базу ключевых географических метафор – например, «Петербург – голова, а Москва – сердце России, «Петербург – северная Пальмира», «Япония – Англия Азии» и т. д. Механизмы географической метафоризации и метонимизации представляют собой наиболее вероятные образные «цепочки», работающие на основании тех или иных элементов из основного блока.

3) В блоке инноваций представлены механизмы отбора каких-либо новых эффективных метафор и метонимий из внешней среды (как правило, из научных, художественных, политических и т. д.). Механизмы отбора новых метафор и метонимий основаны, прежде всего, на оценке когнитивной насыщенности и эффективности вновь возникающих образов, учитывающей при этом контексты (культурный, политический, экономический и т. д.) их порождения. Например, высказывание «Россия – это Азиопа» должно оцениваться в политическом и общественном контексте его употребления; данный контекст влияет на итоговое решение о введении или невведении высказывания в блок трансформаций.

4) Блок синтеза, включающий в себя процедуры создания или реконструкции ГО. В эти процедуры входит: а) выбор центрального знака или символа; б) его уточнение с помощью данных из основного блока; в) выбор дополнительных (периферийных) знаков и символов, работающих на повышение когнитивной эффективности центрального символа – с помощью данных из блока трансформаций; г) метафоризация и метонимизация (при необходимости) выбранных периферийных знаков и символов с помощью механизмов из блока трансформаций; д) адаптация построенного ГО, учитывающая цели его создания (или реконструкции), а также контексты его возможного функционирования. Адаптация образа осуществляется с помощью блока инноваций, обеспечивающего прямое обновление части используемых метафор и метонимий. Блок синтеза находится на границе модели с внешней средой, что закрепляет принцип открытости системы в целом.

Существуют инварианты структуры базовой модели идеального ГО, т. н. горизонтальный и вертикальный. Горизонтальный инвариант, или концентрический – это представление структуры базовой модели как системы «центр – периферия». В данном представлении ядро (центр) идеального ГО составляют наиболее важные и устойчивые знаки и символы, характеризующие образ. Непосредственно вокруг ядра расположена полупериферия, в которую входят достаточно важные, хотя и менее устойчивые, чем в ядре, знаки и символы. Далее следуют ближняя периферия (знаки и символы, потенциально важные для образа в целом, хотя пока слабо используемые) и дальняя периферия (знаки и символы, возможные в характеристике образа, однако их значимость пока не определена или не ясна) (рис 6). Зоны, расположенные вокруг ядра (центра) образа, можно также называть образными оболочками, или упаковками, соответственно нумеруя их (1, 2, 3, … n) или же давая им содержательные названия. Как правило, при исследовании конкретных ГО часто прослеживается и динамика их концентрической структуры – в сторону увеличения или уменьшения образных оболочек. Например, образ Лондона как центра постоянных встреч министров иностранных дел стран-союзниц во второй мировой войне в ходе политических переговоров на Потсдамской мирной конференции (1945 г.) был заметно упрощен: две образные оболочки (упаковки) были в итоге сведены к одной, аккумулирующей преимущества Лондона в контексте переговоров[281]281
  См.: Замятин Д. Н. Политико-географические образы и геополитические картины мира (Представление географических знаний в моделях политического мышления) // Политические исследования. 1998. № 6. С. 80–92.


[Закрыть].

Рис. 6. Горизонталъный (концентрический) инвариант базовой модели идеалъного ГО.

Вертикалъный инвариант базовой модели идеального ГО предполагает иерархическую организацию образа с выделением различных по важности уровней (частей) (рис. 7). В принципе, этот инвариант достаточно легко трансформируется в горизонтальный; речь здесь идет, по существу, лишь о различных способах репрезентации идеального ГО. Вместе с тем вертикальный инвариант базовой модели позволяет достаточно легко перейти к сетевой организации модели, в которой не существует постоянной устойчивой иерархии сетевых узлов (отдельных знаков и символов). Такая организация модели позволяет быстро адаптировать модель к изменениям во внешней среде (сеть может легко перестраиваться, меняя при этом и иерархию отдельных узлов). В то же время сетевая структура быстро преобразуется исходя из внутренних импульсов к большей эффективности ее организации. Такие изменения в сетевой структуре могут вести к кардинальному изменению всего образа в целом. Отмеченные процессы, как правило, наиболее характерны для СМИ, в которых возможность быстрой организации интенсивного потока целенаправленной информации ведет часто, явно или неявно, к «перерождению» первоначально взятого образа. Так, образ Австралии в СМИ в ходе подготовки и проведения Олимпийских игр в Сиднее (2000 г.) был заметно европеизирован, причем он был вписан в контекст «старой доброй Европы», европейской культуры первой половины XX в.[282]282
  Замятин Д. Н. Структура и динамика политико-географических образов современного мира // Полития. 2000. Осень. № 3 (17). С. 116–122.


[Закрыть].

В целом базовая модель идеального ГО, в тех или иных структурных инвариантах, позволяет достаточно эффективно исследовать основания конкретных ГО, готовить базу для дальнейшего описания специфических закономерностей их развития в рамках культуры.

Восточная Европа – тот регион мира, чьи географические образы одновременно оказываются под вопросом и бесконечно тасуются, как карты[283]283
  См.: Регионализация посткоммунистической Европы (Политическая наука. 2001. № 4). М.: ИНИОН РАН, 2001; ВульфЛ. Изобретая Восточную Европу: карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М.: Новое литературное обозрение, 2003; Нойманн И. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М.: Новое издательство, 2004; Geography and National Identity / Hooson D. (Ed.). Oxford, Cambridge (Mass.): Blackwell, 1994.


[Закрыть]. Географическая самоидентификация региона – это строгая иерархия его образов, которые могут меняться, модифицироваться, стираться, однако место на образно-географической карте сохраняется. Но место Восточной Европы на этой карте порой видится «белым пятном». Почему это так?

Геокультурные образы Восточной Европы (именно они играют главную роль в ее самоидентификации) как бы смещены на периферию образно-географической карты Европы. Восточная Европа сомнительна в том плане, что все образы, кои должны или могут ее представлять, изначально и по преимуществу – «варяги». Восточная Европа как генеральный геокультурный образ – это «объедки с барского стола» Средиземноморья, Скандинавии, Западной Европы, Римской империи, Золотой Орды и Византии. Последнее особенно важно.

Рис. 7. Вертикальный инвариант базовой модели идеального ГО

Проблема византийского наследия существует в той мере, в какой сам геокультурный образ Византии существует в образно-географической структуре Восточной Европы. Восточно-Средиземноморский по преимуществу, геокультурный образ Византии движется с юга и, тем самым, сдвигает весь образ Восточной Европы к югу и юго-западу – она становится более южной, более причерноморской и даже более западной. Действительно, Восточная ли Европа Заволжье или Башкирия? Физико-географический (или традиционно-географический) ракурс в данном случае лишь «материнская порода», субстрат. Если образ Византии (пульсирующий, по сути, во времени и этим живущий) становится все более жизненным и актуальным (с точки зрения геокультурной практики и геокультурной политики), то он оттесняет тем самым соседние, порой не менее важные в прошлом образы Восточной Европы – тот же весьма яркий локальный геоисторический образ Скандовизантии (термин, предложенный Д. С. Лихачевым)[284]284
  Лихачев Д. С. Два типа границ между культурами // Русская литература. 1995. № 3. С. 4–6.


[Закрыть].

Этно– или национально-географические образы Восточной Европы (прежде всего Руси, России, Польши) одновременно и членят, разрывают единое образно-географическое поле Восточной Европы, и формируют его «ткань», его наиболее яркие «узоры» (рис. 8). Геокультурная история Восточной Европы естественным образом испытывает недостаток, дефицит связных цепочек, систем, комплексов устоявшихся геокультурных образов, постоянно разрушавшихся и разрушающихся в результате частых военных, политических или дипломатических вторжений[285]285
  Вульф Л. Указ. соч.


[Закрыть]. В этой ситуации физико-географические образы Черного и Балтийского морей, Карпат являются, пожалуй, самыми совершенными синонимами, а, может быть, и суррогатами наиболее устойчивых геокультурных образов Восточной Европы.

Рис. 8. Генерализованная образно-географическая карта Восточной Европы (вариант с преобладанием историко-географических образов)

Память о Византии, актуализированная и географически артикулированная, – это очень органичный инструмент образно-географического «строительства» Восточной Европы. Геополитическая и геокультурная практика Византии была связана с очень тонким структурированием географического пространства, попавшего в ее сферу влияния[286]286
  Оболенский Д. Византийское Содружество Наций. Шесть византийских портретов. М.: Янус-К, 1998; Замятин Д. Н. Геокультура: образ и его интерпретации // Социологический журнал. 2002. № 2. С. 5—13.


[Закрыть]. Парадокс заключается в том, что относительно небольшая по территории в поздний период своего существования Византия «размазывала» свой образ на большие пространства юго-западного «угла» традиционной в географическом смысле Восточной Европы. Реальная Восточная Европа как бы сжималась до масштабов византийского образно-геокультурного поля (рис. 9).

Рис. 9. Процесс формирования образа Восточной Европы (с преобладанием историко-географических образов)

Серьезным противовесом этому византийскому полю могли быть лишь более локальные и менее фундированные геокультурные образы Скандинавии и Средней (Центральной) Европы. Принятый в современной политической географии термин «Центрально-Восточная Европа» является столь явным и политизированным компромиссом, что вполне четко обнажает зазор, «ущелье» между этими образно-географическими полями[287]287
  Регионализация посткоммунистической Европы (Политическая наука. 2001. № 4). М.: ИНИОН РАН, 2001.


[Закрыть]. Трансляция древней идеи Рима, средиземноморской по своей сути, привела к ее сильнейшей архаизации, с одной стороны, и значительной трансформации, – с другой. Глубоко вторичная идея «третьего Рима», которая муссировалась не только Москвой, но и Прагой[288]288
  См.: Мельников Г. П. «Этнославизм» в культурно-политической концепции Карла IV // Славяне и их соседи. Вып. 8. Имперская идея в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. М.: «Наука», 1998. С. 74–80.


[Закрыть], есть не что иное, как явный индикатор образно-географической экспансии Византии. С образно-географической точки зрения, Византия – это Восточная Европа, облеченная в «одежды» Древнего Рима.

Действительная работа по образно-географическому моделированию Восточной Европы (коль скоро это может быть важным и даже центральным элементом самоидентификации региона) связана с точным оконтуриванием ее образно-географического поля, структурированием этого поля вокруг, очевидно, пока базового образа Византии, а затем и с активной артикуляцией «веера» наиболее ярких образов Восточной Европы – не столь автохтонных или оппонирующих географическим образам Западной Европы, сколь генетически устойчивых в историко-культурном контексте и порождающих все новые производные образно-географические «цепочки».

2.3. Методология изучения процессов формирования и развития географических образов

Говоря о взаимосвязях географических образов и человеческой деятельности, необходимо обратиться к генезису, происхождению этих образов. Он, как, впрочем, и любые типы человеческой деятельности, обнаруживается, конечно, в культуре того или иного сообщества. Пространство, по сути дела, как и его образы, создаются культурой и/или цивилизацией, которая их осознает, живет ими и в них (см. 1.5.). Поэтому рассмотрим более внимательно механизмы происхождения географических образов.

На традиционное физико-географическое пространство накладываются многочисленные «слои», различные по происхождению, структурам, способам функционирования и специализации образов географического пространства. Эти образы совмещаются, сосуществуют в традиционном пространстве (рис. 10). Основная исследовательская проблема при этом – нащупывание механизмов и каналов взаимодействия различных образов географического пространства с последующими попытками идентификации основных типов их трансформаций, их характера и масштабов. Так, на уровнях страны[289]289
  См.: Замятин Д. Н. Образ страны: структура и динамика // Общественные науки и современность. 2000. № 1. С. 107–115.


[Закрыть], региона[290]290
  Колобов О. А., Макарычев А. С. Регионализм в России: попытка определения понятия // Регионология. 1999. № 2. С. 140–172; Стрелецкий В. Н. Географическое пространство и культура: мировоззренческие установки и исследовательские парадигмы в культурной географии // Известия РАН. Сер. геогр. 2002. № 4. С. 18–29.


[Закрыть], небольшой местности[291]291
  Митин И. И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов. Смоленск: Ойкумена, 2004.


[Закрыть] могут происходить совершенно различные образные взаимодействия и трансформации, ведущие к доминированию и созданию принципиально разных образов географического пространства.

Рис. 10. Общий механизм формирования образов географического пространства

Трансформация образов географического пространства. Проблема трансформации образов географического пространства заключается, прежде всего, в нахождении адекватных ей способов репрезентации и интерпретации этих образов. Необходимо, в первую очередь, образное отдаление от определенного пространства, позволяющее увидеть «рельеф» самого образа. Совокупность таких способов трансформации назовем образной геоморфологией.

Концептуальной базой образной геоморфологии является традиционная геоморфология, как классическая, так и современная[292]292
  См. также: Родоман Б. Б. Территориальные ареалы и сети. Смоленск: Ойкумена, 1999.


[Закрыть]. Среди основных научных направлений современной геоморфологии наиболее эффективными в образном смысле могут стать модели динамической геоморфологии[293]293
  Ласточкин А. Н. Морфодинамический анализ. Л.: Недра, 1987.


[Закрыть]. Использование таких моделей позволит как бы географизировать сами образы пространства; это, по сути, совокупность очень интенсивных способов трансформации образов.

Основной смысл подобных трансформаций – добиться естественной экономии, рационализации мысли о географическом пространстве. Географическое пространство, осмысляемое в культуре и культурой, как бы должно представить себя географически. Мысль сама становится геопространственной, максимально географизируется; происходят процессы параллельных совмещений образов географического пространства в пределах самой мысли о них. Результат таких трансформаций – создание эффективных географических образов.

Механизм создания и трансформации географических образов. Механизм создания и трансформации географических образов в общих чертах можно описать следующим образом. Человеческое мышление оперирует определенным множеством географических понятий разной степени сложности и различных уровней генерализации. Для достижения конкретной цели создается специфическая модель условной географической реальности. Она представляет собой анаморфированное географическое пространство, замещающее собой исходное и как бы громоздкое представление о маркированном географическом объекте.

Создание хотя бы одного устойчивого географического образа ведет за собой, как правило, создание других географических образов, близких или смежных по использованию конкретных географических понятий. Это своеобразная «цепная реакция», которая может привести к формированию целых карт географических образов, представляющих собой самостоятельные и автономно функционирующие географические картины мира. Совместная человеческая деятельность может приводить к одновременному существованию и взаимодействию различных географических картин мира – как в рамках одной культуры, так и в пространстве межкультурного общения. Возможно также существование различных географических картин мира в сознании или подсознании одного человека, в соответствии с различными сферами его профессиональной и бытовой деятельности.

Какие процессы преобладают при создании географических образов? В большинстве случаев географические образы – результат двух основных процессов: процесса целенаправленного конструирования и процесса реконструкции, выявления, идентификации. Процесс реконструкции похож на процедуры прориси на христианских иконах с целью обнаружения главных контуров рисунка. Соотношение выделенных процессов зависит от позиции исследователя географических образов.

Данная схема коррелирует с базовой моделью идеального ГО. Их сходство состоит в целях создания: в обоих случаях это – обобщение особенностей и закономерностей развития ГО на основе системного подхода. В то же время, в отличие от базовой модели идеального ГО, принципиальная схема формирования и развития ГО характеризует прежде всего качественные особенности и закономерности самой образно-географической динамики, специфику рассматриваемых процессов.

Настоящая схема включает следующие процессы:

1) процессы препарирования исходных образов и символов, характеризующих определенный географический объект. Эти процессы ведут к тому, что любой конкретный ГО может рассматриваться обязательно в соответствующем ему контексте. Иначе говоря, любой ГО создает свою среду формирования и развития. Тем самым, географический объект и соответствующий ему ГО имеют различные контексты и среды развития. Так, изучение ГО границ показывает, что обостренное внимание общества к проблемам формирования политико-географических границ в определенную эпоху может вести к формированию соответствующих этим объектам историко– и культурно-географических образов, имеющих свои контексты и среды развития[294]294
  Замятин Д. Н. Стратегии репрезентации и интерпретации историко-географических образов границ // Вестник исторической географии. № 2. М.; Смоленск: Ойкумена, 2001. С. 4—15.


[Закрыть].

2) Процессы социокультурного соотнесения ГО к порождающему его объекту. Определенные архетипы, знаки и символы, составляющие какой-либо ГО, рассматриваются как достаточно самостоятельно функционирующие и, тем самым, непосредственно воздействующие на процессы, происходящие в обществе. Так, понятие и образ геокультуры включает в себя факторы непосредственного воздействия образа жизни, сложившегося в рамках определенной культуры или цивилизации в конкретных географических условиях, на соседние, смежные и даже более далекие культуры и цивилизации – подобные процессы были характерны, например, для китайской цивилизации в течение нескольких тысячелетий; в эпоху глобализации такое происходит при экспансии евро-американской цивилизации. Процессы дистанцирования, вообще характерные для образного развития любой культуры, в образно-географическом плане приобретают еще большее значение, поскольку сконцентрированные, сфокусированные по пространственному основанию конкретные архетипы, знаки и символы получают дополнительное когнитивное целеполагание[295]295
  См. в связи с этим: Дубин Б. Запад, граница, особый путь: символика «другого» в политической мифологии России // Неприкосновенный запас. 2001. № 3(17). С. 77–89; Он же. Запад для внутреннего употребления // Космополис. Весна 2003. № 1(3). С. 137–154; Он же. «Противовес»: Символика Запада в России последних лет // Pro et Contra. 2004. Т. 8. № 3. С. 23–36.


[Закрыть]. В прагматическом выражении вышеизложенному могут соответствовать такие обобщенные высказывания, как «Здесь можно жить также, как там», или «Там всегда лучше, чем здесь», или «Надо всегда следовать за этой страной (городом, регионом)», и т. д.

3) Процессы морфологической трансформации ГО, которые рассматриваются в двух аспектах: а) морфологическая трансформация ГО по отношению к соответствующему ему географическому объекту, которую можно также назвать «искажением» или «искривлением» исходных свойств объекта; б) морфологическая трансформация ГО самого по себе. В первом случае происходит отбор элементов (свойств) географического объекта, которые представляют собой уже готовые знаки и символы, или же легко могут быть переведены, трансформированы в соответствующие знаки и символы. Так, огромные физические размеры территории России достаточно легко трансформируются в архетипы и символы бескрайности, безграничности, бездонности, пустоты, страшности, пустынности, и т. д. – что хорошо отрефлексировано в художественных и философских текстах XIX–XX вв.[296]296
  Пространства России: Хрестоматия по географии России. Образ страны / Авт. – сост. Д. Н. Замятин, А. Н. Замятин. М.: МИРОС, 1994.


[Закрыть]. Во втором случае происходит «автоматическое» саморазвитие возникшего ГО, связанное с системным эффектом. Трансформированные по сравнению с исходным объектом, архетипы, знаки и символы, составляющие ГО, в процессе взаимодействия меняют морфологию образа, делают ее более совершенной, более «обтекаемой», исходя из траектории, особенностей развития самого образа. Например, экономико-географические образы Центра и регионов в современной России 1990-х гг., отражая особенности развития самих объектов (традиции сильной централизации планирования и управления), в то же время активно меняли свои формы – образы регионов в сторону идеализации местных традиций и обычаев прошлого, а образ Центра, тесно «завязанный» на эти образы, дрейфовал в сторону знаково-символического оформления над-экономических, мониторинговых функций[297]297
  Замятин Д. Н. Экономико-географические образы Центра и регионов // Российские регионы и центр: взаимодействие в экономическом пространстве. М.: ИГ РАН, 2000. С. 92–98.


[Закрыть].

4) Процессы временного запаздывания в изменениях ГО по сравнению с соответствующим ему географическим объектом (временной лаг ГО, или образно-географический лаг). Формирование подобных образно-географических лагов связано с тем, что развитие географического объекта (территории, страны, региона и т. д.) меняет, как правило, условия выбора знаков и символов для соответствующего ГО. В то же время меняются, в связи с этим, и способы репрезентации и интерпретации ГО. Трансформация ГО, как и разработка новых способов его репрезентации и интерпретации, требует определенного времени. Так, изучение особенностей формирования ИГО регионов России в контексте региональной политики и государственного управления (Юг России, Сибирь, Дальний Восток) показывает, что такой лаг может составлять не менее нескольких десятилетий – реакция и рефлексия Центра на новые условия развития регионов, проявляющаяся в формировании новых региональных ГО в самом Центре, как правило, запаздывает[298]298
  Замятин Д. Н. Историко-географические аспекты региональной политики и государственного управления в России // Регионология. 1999. № 1. С. 163–173.


[Закрыть].

Выявленные процессы формирования и развития ГО могут сосуществовать во времени, или пересекаться во времени, порождая и стимулируя последовательное развитие друг друга. В целом, однако, принципиальная схема формирования и развития ГО является, по существу, линейной и однонаправленной (рис. 11).

Рис. 11. Принципиальная схема формирования и развития ГО