Текст книги "Антитраст против конкуренции"

Standard Oil была признана виновной по антимонопольному иску федерального правительства 20 ноября 1909 года с вынесением решения о разделении ее на независимые компании{147}147
  United States v. Standard Oil Company, 173 Fed. Reporter 179.


[Закрыть]. Все четверо судей (Сэнборн, Ван Девоутер, Хук и Адамс) были единодушны в том, что Standard нарушила закон Шермана при создании холдинговой компании в 1899 году и что данная холдинговая компания препятствовала развитию конкуренции между составляющими ее компаниями. Судья Сэнборн констатировал, что:

При создании треста в 1899 году более чем 30 компаний были объединены с головной компанией и данная корпорация получила право утверждать тарифы на транспортировку, цены покупки и продажи, которые все эти компании должны были соблюдать при покупке, продаже и транспортировке нефти и нефтепродуктов как внутри страны, так и при торговле с другими странами. Головная компания и многие из филиалов были в состоянии конкурировать друг с другом в этой торговле, и они активно конкурировали бы, если бы ими владели разные лица или разные группы лиц… Большая часть акций компании в штате Нью-Йорк и акции 18 других корпораций, занятых на разных этапах добычи, переработки и продажи нефти и нефтепродуктов, были переданы компании в штате Нью-Джерси в обмен на ее акции, причем последняя с этого момента контролировала и управляла всеми этими корпорациями, как и теми корпорациями, которые ими контролировались, что помешало им конкурировать с нею или друг с другом{148}148
  United States v. Standard Oil Company, 173 Fed. Reporter, p. 185 (выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

Поскольку «любой контракт или объединение двух или более сторон, при котором контроль над тарифами или ценами передается от самостоятельных конкурентов лицу или сообществу лиц, неизбежно ограничивает конкуренцию и сдерживает свободу торговых отношений», а также то обстоятельство, что Standard Oil сформировала именно такое «сообщество», отсюда с необходимостью следовал вывод о нарушении компанией закона Шермана.

[Поскольку] возможности компании Standard Oil ограничивать конкуренцию в торговых отношениях между штатами, предоставленные при передаче ей акций 19 компаний и прав на управление и контроль над ними и контролируемыми ими другими корпорациями, представляли собой полную власть препятствовать конкуренции между любыми из этих корпораций, […] а также поскольку неизбежным результатом передачи акций 19 компаний холдинговой компании было, согласно решению по делу Northern Securities Company, непосредственное и значительное сокращение данных торговых отношений, такая передача акций и функционирование этих компаний в соответствии с ней представляли собой объединение или сговор в целях ограничения торговых отношений между штатами и международной торговли в нарушение антитрестовского закона от 2 июля 1890 года{149}149
  United States v. Standard Oil Company, 173 Fed. Reporter, pp. 189–190 (выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

Нигде в решении суда не обсуждалась обоснованность или необоснованность конкурентных методов работы компании Standard Oil. Нигде не содержалось какого-либо экономического анализа рыночных показателей Standard Oil. Определяющим фактором было то, что образование в 1899 году холдинговой компании неизбежно ограничивало торговые отношения между участниками холдинговой компании. Вот как сформулировал эту мысль судья Хук:

Холдинговая компания, владеющая акциями других предприятий, коммерческая деятельность которых, будучи свободной и независимой от общего контроля, привела бы к естественному возникновению конкуренции между ними, является формой треста или объединения, запрещенного статьей 1 закона Шермана. Компания Standard Oil of New Jersey является такой холдинговой компанией{150}150
  United States v. Standard Oil Company, 173 Fed. Reporter, p. 193.


[Закрыть].

Таким образом, в 1909 году закон Шермана применялся буквально, как это и происходило с 1904 года: тресты или холдинговые компании неизбежно ограничивают торговлю, а Standard Oil являлась холдинговой компанией. Выраженной заинтересованности в изучении намерений или реальных фактов деятельности компании в 1909 году не было.

15 мая 1911 года решение суда низшей инстанции по делу компании Standard Oil было подтверждено Верховным судом США{151}151
  Standard Oil Company of New Jersey v. United States, 221 U.S. 1.


[Закрыть]. Главное впечатление, оставленное данным решением: Верховный суд создал важный прецедент, суть которого сформулирована в речи судьи Уайта, заявившего, что не все ограничения торговых отношений, контракты или тайные сговоры противозаконны и нарушают закон Шермана, а только те из них, которые являются «необоснованными».

Таким образом, не формулируя стандарт, но, несомненно, обдумывая его и нуждаясь в нем, мы приходим к тому, что стандарт разумного подхода, применяемый в общем праве…, должен быть средством, предназначенным для определения того, привело или не привело в каждом отдельном случае определенное действие к неблагоприятному результату, против которого направлен закон{152}152
  Ibid., p. 60.


[Закрыть].

По логике судьи Уайта, никакая компания (очевидно, это касается и компании Standard Oil) не может быть признана виновной в нарушении закона Шермана из-за, допустим, своей доминирующей позиции на рынке или просто потому, что является холдинговой компанией. Решающую роль в определении виновности или невиновности компании, по его мнению, должна играть обоснованность или необоснованность действий компании и то, имеют ли они такой характер, который позволяет заключить или предположить, что указанные действия были совершены с намерением нанести вред обществу в целом и ограничить права личности, тем самым ограничивая свободную торговлю и стремясь к таким целям, как, например, завышение цен, которое считается противоречащим государственной политике{153}153
  Ibid., p. 58 (выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

По-видимому, Уайта волновали такие коммерческие операции, в которых безошибочно угадывалось намерение «нанести вред обществу» или «ограничить права личности». При выявлении и анализе таких действий можно было бы сделать вывод о намерении ограничить торговлю и, следовательно, о нарушении закона.

Но внимательное изучение решения Верховного суда не подкрепляет принятую точку зрения о том, что Standard Oil была признана виновной на основе «разумности» в качестве стандарта и с поисками этого обоснования путем тщательного изучения деятельности компании. Хотя судья Уайт утверждал, что к оценке такого рода деятельности следует применять «правило разумного подхода» (rule of reason), отсутствуют свидетельства того, что Верховный суд действительно применял какие-либо стандарты разумности для оценки деятельности компании. Применение такого стандарта потребовало бы тщательного и методичного исследования всех противоречивых свидетельств, касающихся скидок, высоких цен на нефть, дискриминации на железных дорогах, хищнических приемов, образования фиктивных независимых компаний, промышленного шпионажа и прочих так называемых «нечестных» методов ведения бизнеса, упомянутых в длинном ходатайстве правительства. Но в решении Верховного суда (и, конечно, в решении суда низшей инстанции) не было произведено подобного исследования, и, следовательно, вина компании Standard Oil по какому-либо из вышеуказанных пунктов установлена не была. Нам просто сообщают о таких «действиях», что

будучи объективно настроенным, невозможно изучать рассматриваемый период и не прийти к неизбежному выводу о том, что гений предпринимательства и организации, проявившийся, по-видимому, в начале деятельности компании, вскоре приобрел намерение и цель исключить других участников рынка, что часто проявлялось в поступках и действиях, совершенно не соответствующих теории о том, что они совершались единственно в целях содействия развитию бизнеса общепринятыми методами, а напротив, непременно предполагающих намерение удалить с рынка остальных участников и лишить их права на торговлю и таким образом реализовать власть, являвшуюся конечной целью{154}154
  Ibid., p. 76 (выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

Но как, «будучи объективно настроенным», можно прийти к «неизбежному выводу», не имея фактов и не проведя их экономического анализа? Каковы же «общепринятые методы» развития бизнеса, на которые ссылается Верховный суд, и нужно ли автоматически считать «необщепринятые» методы компании Standard Oil необоснованными только потому, что они не являются «общепринятыми»? Каким образом Standard Oil лишала конкурентов «права на торговлю» и насколько это «необоснованно»? Нанесли ли ее действия «вред обществу»? Действительно ли компания повышала цены, ограничивала производство, подавляла технический прогресс, выпускала низкокачественную продукцию и вытесняла конкурентов с рынка хищническими методами? Это важнейшие вопросы, которые благодаря «правилу разумного подхода» будут подняты во многих последующих делах. Но в деле Standard Oil они абсолютно не были проанализированы{155}155
  Хотя данные обвинения заняли существенную часть процесса, компания Standard Oil выдвинула опровержения по всем статьям. См. Hidy and Hidy, op. cit., pp. 693–697.


[Закрыть].

Предпринятый в наши дни анализ информации о работе отрасли показывает, что в тот период цены на нефть упали, издержки снизились, производство выросло, качество продукции улучшилось, и сотни фирм производили и продавали нефтепродукты, конкурируя со Standard Oil. Конечно, по тем или иным причинам многие конкуренты покинули рынок. Многие продали свой бизнес Standard Oil, и вполне охотно. Но теперь несомненно одно: их право – и права любых других нефтеперерабатывающих компаний – на ведение конкурентной борьбы и торговли вообще не затрагивалось. Законодательные ограничения на вход отсутствовали, а Standard Oil не сумела добиться для себя искусственных или политических преференций. Право торговать имели все компании; были ли они готовы эффективно торговать и конкурировать со Standard Oil, и торговали ли они эффективно – это другой вопрос. Если они были вытеснены с рынка, потому что у них не имелось цистерн, нефтепроводов, заводов по производству деревянной или металлической тары, экспортных фирм, выгодного местонахождения, поставщиков сырой нефти, хранилищ и возможности получить при необходимости скидки на железнодорожные перевозки, то вопрос о реализации их права на торговлю не стоит. Они были вытеснены, потому что не смогли ничего противопоставить экономическим преимуществам Standard Oil. Эффективность всегда предполагает выбывание менее эффективных конкурентов, но именно это и является, собственно, целью процесса конкуренции. Важно здесь то, что все эти проблемы не рассматривались Верховным судом.

Тогда почему была осуждена компания Standard Oil of New Jersey? На каком основании она была признана виновной в нарушении закона Шермана? После того как судья Уайт подробно изложил свое правило разумного подхода, он обратился к изучению «фактов и применения к ним закона». Бесспорными были следующие факты: 1) «Создание компании Standard Oil of Ohio»; 2) «Создание треста Standard Oil в 1882 году»; и 3) «Увеличение капитала компании Standard Oil of New Jersey и приобретение данной компанией акций других корпораций в обмен на ее сертификаты»{156}156
  221 U.S. 70.


[Закрыть].

Эта концентрация «огромных активов и широких возможностей для контроля» над торговыми отношениями в нефтяной промышленности «была направлена на уничтожение “потенциальной конкуренции”, которая в противном случае имела бы место…». Суд низшей инстанции пришел к выводу, что тем самым компания Standard Oil нарушила статьи 1 и 2 закона Шермана. Судья Уайт не видел «причин сомневаться в правильности этих выводов»{157}157
  221 U.S. p. 74 (выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

Каковы же были эти выводы и как к ним пришли? Была ли Standard Oil виновна только потому, что формально образовала в 1899 году холдинговую компанию, состоявшую из активов, связанных с ней с начала 1880-х годов, и что эта холдинговая компания разрушила «потенциальную конкуренцию» в нефтяной промышленности? Более того, не сделал ли Верховный суд простое умозаключение, что уничтожение потенциальной конкуренции между слившимися компаниями автоматически представляло собой противозаконное ограничение торговли, подобно суду низшей инстанции до того? Судья Уайт попытался объяснить, почему Верховный суд подтвердил решение суда низшей инстанции.

Поскольку консолидация власти и контроля над нефтью и нефтепродуктами была неизбежным результатом объединения компаний в составе корпорации в штате Нью-Джерси, осуществленного посредством увеличения количества принадлежащих ей акций и передачи ей акций многих других корпораций, накопление такого огромного капитала приводит, по сути своей и само по себе, в отсутствие каких-либо противовесов и свидетельств обратного, к предположению о наличии намерения и цели достижения господства в нефтяной промышленности не в результате обычных методов промышленного развития, а посредством новых способов создания объединений…{158}158
  221 U.S. p. 75 (выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

Это вряд ли можно назвать примером объективного, разумного подхода. Уайт просто повторил, что создание холдинговой компании в 1899 году или формальное слияние фирм, связанных со Standard Oil на протяжении почти 20 лет («новые способы создания объединений»), было, по сути своей и само по себе, при отсутствии свидетельств обратного, доказательством наличия намерения и цели монополизировать рынок и что такая «консолидация власти и контроля над нефтью и нефтепродуктами» была неизбежным результатом объединения. Очевидно, что это движение по замкнутому кругу. Далее, судья добавил, что «применение власти, достигнутой в результате такого объединения, подкрепило вышеупомянутые умозаключения», так как

повсеместное приобретение фирм (которые могли бы обеспечить существование конкуренции), ставшее результатом применения очень эффективных способов, дальнейшее использование медленных, но верных способов поглощения и получения контроля над средствами транспортировки, принятая система продаж, по которой компания была разделена на регионы, а торговля нефтью в каждом регионе передавалась в ведение определенной корпорации в составе объединения, при исключении всех прочих, – все это приводит к убеждению в наличии цели и намерения, вследствие чего вышеописанные действия выходят за пределы разумной состязательности{159}159
  221 U.S. pp. 76–77(выделено мной – Д. А.).


[Закрыть].

Конечно, обоснованность приобретений Standard Oil можно оспорить (что и оспаривалось во время процесса), и, конечно, для холдинговой компании вполне целесообразно распределить рынки между определенными своими подразделениями, исключив остальные свои филиалы. Хотя такая деятельность могла не быть нормальной или общепринятой для того времени, ее нельзя было считать – согласно правилу разумного подхода – необоснованной по своей сути. И, в конечном счете, самым странным трюком юридической логики было доказывать, что к обвинениям в нарушении закона Шермана применимо правило разумного подхода, а затем отказаться от его использования применительно к Standard Oil по причине ее выхода «за пределы разумной состязательности».

В заключение отметим, что, хотя и предполагалось, что правило разумного подхода к оценке деятельности компаний использовалось в деле Standard Oil в 1911 году, точных свидетельств аккуратного применения этого правила практически нет. Верховный суд не производил экономического анализа деятельности Standard Oil в рассматриваемом периоде, с тем чтобы определить ее целесообразность и обоснованность. Компания Standard Oil была признана виновной и частично расформирована в 1911 году, но решение суда не имело практически никакого отношения к экономическому анализу ее деятельности.

Государственное вмешательство в нефтяную промышленность

Только что рассмотренный ранний период развития нефтяной промышленности замечателен тем, что представляет собой яркий пример свободного и конкурентного рынка. В те годы масштаб государственного регулирования или субсидирования был относительно невелик (отсутствовали какие-либо квоты и контроль над ценами, тарифами и распределением), и неслучайно эта отрасль переживала впечатляющий подъем. Как мы видели, производство керосина и сопутствующих нефтепродуктов сильно выросло, а цены снижались на протяжении большей части этого периода. И хотя компания Standard Oil of New Jersey доминировала в отрасли в годы ее интенсивного развития, она не смогла предотвратить появление и рост многочисленных конкурентов (например, компаний Shell, Gulf, Texaco, Sun) или значительное сокращение принадлежащей ей доли рынка. Короче говоря, в ранний период развития нефтяной промышленности рынок был конкурентным и относительно нерегулируемым, без явных монополистических злоупотреблений по отношению к потребителям или конкурентам.

После 1911 года степень активного государственного вмешательства в нефтяную промышленность и в экономику в целом постоянно возрастала, и ответственность за это несет как правительство, так и сама промышленность. Исторически большая часть регулирующего законодательства в области нефтяной промышленности была частично или полностью поддержана различными секторами отрасли, пытавшимися достичь своих краткосрочных целей. Будучи не в состоянии достигнуть монопольной власти на свободном рынке, представители отрасли и отраслевые объединения стремились к трансформации свободного рынка нефти в рынок регулируемый и контролируемый. Неудивительно, что регулирование рынка привело к снижению эффективности его функционирования и распределения ресурсов, а также к значительной потере экономической свободы. Для экономистов не является неожиданностью тот факт, что именно такое непрерывное вмешательство государства привело в итоге к энергетическому кризису в 1970–1980-х годах.

Эпоха laissez-faire на нефтяном рынке закончилась довольно резко в годы Первой мировой войны. Военные потребности Соединенных Штатов и союзников были таковы (в 1918 году военно-морской флот США потреблял 6 млн баррелей в год), что на военные цели должно было постоянно производиться и направляться огромное количество дизельного топлива. В нефтяной промышленности (и, по сути, во всей экономике) происходило аналогичное перераспределение стратегических ресурсов, и в связи с чрезвычайными обстоятельствами военного времени ключевые фигуры в отрасли выразили согласие на сотрудничество с правительством в экономическом планировании.

Большинство мероприятий по планированию в нефтяной промышленности было поручено отделу сырьевых товаров Комитета по военным поставкам нефти и нефтяному отделу Управления по топливу США. Председателем Комитета по военным поставкам стал А. К. Бедфорд, президент крупнейшей в мире нефтяной компании Standard Oil of New Jersey; директором нефтяного отдела был назначен инженер-нефтяник из Калифорнии (и протеже Герберта Гувера) Марк Рекуа{160}160
  Gerald D. Nash, United States Oil Policy, 1890–1964 (Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1968), p. 30.


[Закрыть]. Назначение Бедфорда было само по себе удивительным явлением, поскольку, как писал историк Карл Солберг, всего «через шесть лет после расформирования [Standard Oil] ее руководитель работал в Вашингтоне, содействуя прямому сотрудничеству отрасли с правительством»{161}161
  Carl Solberg, Oil Power (New York: Mason Charter, 1976), p. 73.


[Закрыть]. Возможно, еще более интересен тот факт, что, когда по окончании военных действий Комитет по военным поставкам был распущен, Бедфорд стал председателем нового отраслевого объединения – Американского института нефтяной промышленности. Институт, по заявлению его представителей, был учрежден «в целях создания возможности сотрудничества с правительством по всем вопросам государственного значения»{162}162
  Цитата взята из работы D. T. Armentano, “Petroleum, Politics, and Prices” Reason (June 1974), p. 10.


[Закрыть]. Таким образом, менее чем за десятилетие в отношениях между нефтяной промышленностью и федеральным правительством произошел поворот на 180 градусов от невмешательства и даже безразличия к энергичному «сотрудничеству» (можно даже сказать сговору) и компромиссу.

Исследователи единодушно описывают соглашения военного времени как основанные на принципах сотрудничества и как уникальный эксперимент в государственном и промышленном планировании{163}163
  См., напр., Nash, op. cit., pp. 24–38.


[Закрыть]. Нефтяной отдел Управления по топливу в сотрудничестве с Комитетом по военным поставкам отвечал за определение объемов производства нефти и распределение поставок сырой нефти между различными нефтеперерабатывающими компаниями. Иными словами, эти государственные органы, пользуясь услугами по координации со стороны ведущих компаний отрасли, имели легальные полномочия управлять нефтяной промышленностью как картелем, устраняя то, что характеризовалось как «ненужное расточительство» (конкуренцию), и принимая централизованные решения по установлению цен и распределению ресурсов во всей отрасли. Таким образом, в военное время в ходе эксперимента по планированию (планированию, осуществлявшемуся политическими агентами в целях удовлетворения политических интересов, а не потребителями, инвесторами и предпринимателями в целях удовлетворения потребительского спроса) было создано то, что до этого считалось невозможным, – санкционированный государством нефтяной картель.