Текст книги "Встреча в Кливленде"

Глава 7

Морелло вышагивал по своему кабинету, точно запертый в клетку зверь. Из одной руки в другую он беспрестанно перебрасывал маленький резиновый мячик – подобное занятие всегда успокаивающе действовало на нервы.

В дверь постучали, и дворецкий Фредди Бьянки, заглянув в комнату, доложил:

– Они нашли его, босс. Он шел по дороге.

– Куда? – отрывисто буркнул Морелло.

– Сюда. Но он весь избит. Я не думаю...

– И нечего! Тащи его сюда!

Дверь широко распахнулась. Бьянки отступил в сторону, и через порог, еле держась на ногах, подталкиваемый двумя охранниками, шагнул Соренсон.

Морелло бросил на него взгляд, полный отвращения, и не спеша прошествовал к креслу возле письменного стола. Усевшись, он выдержал короткую паузу, а затем мрачно приказал:

– Вы, двое, уходите. А ты, Бьянки, останься.

Охранники удалились, плотно закрыв за собой дверь.

– Станьте в центре, мистер Соренсон, – скомандовал Бьянки.

Несчастный тупо огляделся и вышел на середину комнаты.

– Глядите на мистера Морелло, – не повышая голоса, добавил дворецкий.

Парень медленно развернулся и уставился на сидевшего за столом.

– Прошу прощения, – пробормотал он. – Я немного не в себе, Тони. Вы здорово меня отделали.

– Не пытайся меня разжалобить, – злобно проревел Морелло.

– Могу я сесть?

– Когда скажу. Где ты был, Мел?

– Не знаю. Вероятно, шел домой.

– Разве твой автомобиль сломался?

– Автомобиль? – бессмысленно переспросил Соренсон. – Нет, он в порядке, Тони. У меня внутри все болит.

Морелло с силой швырнул в него резиновый мячик:

– Я сказал – перестань!

Реакция Соренсона оказалась на удивление отменной: он быстро наклонил голову и ухитрился избежать попадания точно пущенного мяча.

Бьянки издал короткий смешок.

– Мне кажется, босс, он не так уж и плох, – заметил дворецкий. – По-моему, он просто вешает нам лапшу на уши.

– Да нет, ты ошибаешься, – возразил Морелло, хищно глядя на свою жертву. – Похоже, у него обычное сотрясение мозга. Тряхани-ка его еще разок, Фредди. Может, полегчает.

Соренсон поспешно расправил плечи.

– Нет, мне уже хорошо. Ей-богу, хорошо. Так о чем мы говорили?

Бьянки снова засмеялся. Морелло скорчил брезгливую гримасу:

– Выпори его!

Дворецкий не заставил просить себя дважды. Он изо всех сил вмазал беззащитному пленнику ногой под зад и тотчас, сцепив в замок пальцы обеих рук, наотмашь ударил по уже разбитому лицу.

Соренсон вскрикнул и упал на колени, пытаясь закрыться.

Морелло укоризненно покачал головой:

– Так нельзя, Фредди. Не нужно, чтобы он кричал.

– Я пришел в себя на каком-то лугу! – завопил Соренсон. – А рядом стоял этот чертов парень. Вероятно, он и притащил меня туда!

Морелло покинул кресло и подошел к окну. Сунув руки в карманы, он с задумчивым видом постоял немного, а затем милостиво произнес:

– Ну хорошо, садись.

Соренсон заковылял к стулу. Бьянки отошел к двери и замер, скрестив руки на груди.

– Значит, он принес тебя туда, – проговорил Морелло после очередной паузы.

– Да, сэр.

– Зачем?

– Понятия не имею.

– А кто он, этот заботливый парень?

– Не знаю, Тони. Он просто...

– Называй меня мистер Морелло.

– Мистер Морелло, да, сэр.

– Какая-нибудь шпана вроде тебя. Или я не прав?

Бьянки не преминул вставить:

– Чушь все это, даже если предположить, что так оно и было. Чего ради он стал бы валандаться с тобой? Куда проще было сесть в машину, да и убраться восвояси.

Испуганный взгляд Соренсона беспомощно заметался по комнате.

– О чем вы говорите? – простонал несчастный.

– Мы говорим о парочке наших ребят, – с нескрываемым сарказмом сообщил Морелло. – Они и сейчас лежат во дворе, упокой Господь их души. Ты и об этом, разумеется, не знаешь?

– Клянусь, – пробормотал Соренсон.

– Не прибедняйся! – угрожающе прорычал Морелло. – Все эти твои сказки насчет какого-то парня... Не держи нас за круглых дураков. Верно, Фредди? Интересно, какой ублюдок осмелился бы на такое, даже если бы долго следил за нами? Уложить сразу двух превосходных ребят!..

– Это был Мак Болан, – прохрипел Соренсон.

От неожиданности Бьянки опустил руки по швам. Морелло вздрогнул, скованной, какой-то дергающейся походкой вернулся к столу и снова сел.

– Что ты сказал? – тихо спросил он.

– Когда я очнулся, он стоял, склонившись надо мной. Глаза как... Нет, не могу описать. А сам одет во все черное, даже лицо вымазано чем-то – ну, прямо налетчики из какого-нибудь фильма. И – весь обвешан оружием. Жуть!

– И что он сказал? – допытывался Морелло.

– Что сказал? Я – Мак Болан. Я – знак зверя.

– Что?

– Знак зверя, ну, или что-то в этом роде. И положил мне на грудь значок – снайперский значок, как он назвал. И добавил, что я уже покойник.

Морелло испытующе посмотрел на Соренсона:

– Но ведь ты – здесь и вовсе не покойник. Почему?

– Я убедил его, что он ошибается.

– Как тебе удалось?

– Он вначале принял меня за бандита или кого-то вроде этого. Но потом я очнулся и объяснил ему, что он ошибается.

– Выходит, унес тебя только для того, чтобы привести в чувство и выяснить, кто ты такой?

– Вероятно, Тони. То есть мистер Морелло!

– Почему ты не сказал мне это сразу?

– Я испугался.

– Чего? Правды?

– Нет, того, как ты все это воспримешь.

Два взгляда снова встретились.

Бьянки подал голос от двери:

– Повтори, как он выглядел. Напряги-ка память.

Соренсон судорожно вздохнул:

– Я же сказал: он был во всем черном...

– Да заткнись ты со своим черным! – взревел Морелло. – Заладил, как кретин! На кого он был похож?

– На дьявола, вот на кого! – безнадежно отозвался Соренсон. – Черный призрак, и все. Сплошная чернота – и только два дьявольских горящих глаза. Я даже усрался. Вот кого я повстречал!

– Ну, не негра же, – пробормотал Бьянки. – Хотя звучит правдоподобно...

Морелло побагровел. Он вскочил на ноги и обеими руками ухватился за края массивного стола, словно желая обрушить его на своих подчиненных. Поскольку этого сделать ему не удалось, он яростно метнул в окно настольную лампу.

– Вставишь стекло! – крикнул он дворецкому. Бьянки с невозмутимым лицом, будто ничего и не случилось, коротко кивнул:

– Конечно, босс, вставим.

Соренсон застыл на стуле, с ужасом глядя перед собой.

Морелло вихрем пронесся по комнате, переворачивая столики и кидая в стены мелкие предметы. Пока все это продолжалось, Бьянки даже не шелохнулся – казалось, его совершенно не интересовало, что вытворяет его хозяин. Когда припадок ярости прошел, Морелло вновь уселся в кресло. На губах его заиграла удовлетворенная ухмылка.

– Уберешь все это дерьмо, – приказал он дворецкому.

– Все уберем, босс, не беспокойтесь, – заверил Бьянки, не двигаясь, однако, с места.

– Принести мою игрушку.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Дворецкий вышел и тотчас вернулся, неся увесистый предмет, обернутый промасленной бумагой. Осторожно положив его на стол перед Морелло, он с равнодушным видом отступил к двери.

Широко раскрытыми глазами Соренсон уставился на непонятную «игрушку». Морелло нежно отогнул концы бумаги и высвободил автоматический пистолет. Тонкая пленка масла блестела на голубом металле, полированная деревянная рукоятка и барабан прямо-таки сияли.

– Как тебе эта штучка? – спросил босс Соренсона, указывая на револьвер.

– Ну, это... действительно отличное оружие, – сдавленным голосом произнес ошеломленный собеседник.

– Совершенно новенький, а? Держу пари, любой коллекционер выложил бы за него десять, а то и все двенадцать тысяч долларов. Это «томпсон», модель 1921 А. Когда-то им владел мой папаша, который говорил, что еще раньше этот пистолет принадлежал Чарли Лаки. Слыхал, небось, о Лучано? Они с моим стариком были как два пальца на одной руке.

– Живая история, – промямлил Соренсон.

– Правильно. – Морелло повертел барабан. – Когда я беру его, мне сразу становится хорошо. Даже лучше, чем с женщиной. Понимаешь меня? – Он встал, обошел стол и уселся на угол прямо напротив Соренсона. – Мак Болан, говоришь?

Соренсон, до смерти перепуганный и не зная, как себя вести, дрожащим голосом ответил:

– Так он мне сказал.

– Фредди.

– Да, сэр?

– Вызови Гаса и других боевиков. Сообщи им.

– Непременно, сэр.

– Я хочу, чтобы они двинули корабль.

– Вниз по реке?

– Нет. Пошлите его на север.

– Хорошо. Прямо сейчас?

– Как только смогут. Уберите всех девочек и все оборудование. Пусть новички заработают себе на макароны. Когда они сумеют развести пары?

– Через несколько часов. Придется объявить боевую готовность. Вероятно, вам лучше тоже отправиться, босс.

– Ну-ну, Фредди. Когда это Тони Морелло убегал от драки? – Он погладил револьвер. – Ведь у меня есть чудовище Элиот Несс. – Он ухмыльнулся своей шутке и направил дуло пистолета в лицо Соренсону. – Оцени, старина Мел: Лох-Несс – Элиот Несс. Он тоже любил подобные штучки. Вот уж был сущий дьявол, и не важно теперь, на чьей стороне. Фредди, ты должен сказать Гасу, чтобы он защитил корпорацию.

– О'кей, я скажу ему. – Взгляд дворецкого не выражал ровным счетом ничего.

– Наверняка, будет жарко, и это прекрасно. Скажи Гасу, пусть берет столько помощников, сколько необходимо. В каждом горячем споре мне нужны самые весомые аргументы.

– Да, сэр, – невозмутимо ответил Бьянки. – Я передам ему.

– Ну, старина Мел...

– Да, мистер Морелло?

– Ты просто драная крыса.

– Нет, сэр, пожалуйста... Вы не так думаете, я ничего ему не сказал.

– Тогда почему ты живой, а не покойник?

Похолодев от страха и пытаясь как можно глубже вжаться в сиденье стула, Соренсон едва слышно пробормотал:

– Я рассказал ему сказку, и он купился. Он купился!

Морелло громко захохотал.

– Мак Болан купился на сказку, ты слышал, Фредди? Мак Болан купился на сказку!

«Томпсон» в руке Морелло сверкнул, задергался и начал непрерывно плевать огнем, наполняя комнату неимоверным грохотом.

Соренсон был буквально сметен со стула чудовищным свинцовым градом, а сам стул превратился в жалкую груду обломков. Весь пол в комнате усеяли куски мебели и битое оконное стекло вперемешку с малиновыми ошметками, которые еще недавно были живым человеком и носили имя Соренсон. Едкий пороховой дым синими клубами вился под потолком. Казалось, конца не будет этому безумию. Конец, однако, сразу наступил, лишь только опустел магазин.

Морелло весело хихикнул и сказал:

– Вот так-то, Фредди. Кстати, система безопасности ни к черту не работает. Нужно срочно привести ее в порядок.

Ни один мускул не дрогнул на лице Бьянки, когда он ответил:

– Да, сэр. Я об этом позабочусь.

– И это не комната, а какой-то хлев. Позор, позор! Убери всю эту дрянь, Фредди.

– Ваше слово, сэр, для меня закон, – бесстрастно отозвался Бьянки. – Все будет исполнено, сэр. Вы же знаете, что я сам не терплю, когда в доме беспорядок. Еще что-нибудь нужно?

– Ты должен доставить Болана сюда. Живым!

На сей раз Бьянки промолчал. Он давно выработал в себе привычку не давать Тони Морелло никаких обещаний, если не мог их выполнить. Поэтому он всегда был на хорошем счету и ни за что не отвечал.

Глава 8

Не успел Бен Логан, покончив с завтраком, развернуть утреннюю газету, чтобы, попивая крепкий кофе, ознакомиться с ее содержанием, как неожиданно экономка объявила о приходе посетителя.

– Какой-то мистер Кристина – так он представился. Говорит, у него к вам срочное дело.

Логан недоуменно глянул поверх газеты на свою экономку.

– Я не знаю никакого...

– Но он уверяет, что его имя вам хорошо известно.

– Х-м... – Бен отложил газету. – Миссис Логан уже проснулась?

Экономка отрицательно покачала головой.

– Я только что заглядывала к ней. Она еще крепко спит. Но ей, по-моему, лучше.

– Проведи его в библиотеку, Анни, – распорядился Логан. – Через минуту я буду.

Экономка удалилась.

Недовольно ворча, Логан направился в ванную, почистил зубы, тщательно причесался, с досадой разглядывая все более заметную седину в волосах, после чего вернулся в спальню и повязал галстук. Затем сунул под ремень брюк короткоствольный револьвер 38-го калибра и застегнул поверх него пиджак. Теперь он был готов идти в библиотеку.

Посетитель стоял у книжной полки, лениво изучая корешки толстых томов. Он был высок, атлетически сложен и небрежно одет. Может, от того, как незнакомец держал голову, или от странного выражения его глаз, но Логан сразу же почувствовал себя не в своей тарелке. Желая избавиться от этого дурацкого ощущения, он нарочито громко притворил дверь и с вызовом спросил:

– Что вам нужно?

Посетитель широким жестом обвел книжные полки:

– Мне нравится ваша библиотека, – заявил он. – Книги многое говорят о своем хозяине. У вас стоящие книги, капитан.

– Я тоже так считаю, – враждебно произнес Логан. – Но, полагаю, к вашему визиту они не имеют никакого отношения. Что вам понадобилось в моем доме?

Легкая улыбка скользнула по лицу гостя.

– Мне всегда интересно знать, кто тот человек, которого я приговорил, – откликнулся он на удивление добродушным тоном.

Логан внезапно ощутил слабость во всем теле. Он вздохнул, достал пистолет из-за пояса и швырнул на кушетку.

– Так вы не один из них, – тихо сказал он. – Что ж, игра окончена. Я знал, что этот день настанет. Мне всегда было интересно, как я его встречу.

– Ну и как? – вкрадчиво осведомился посетитель.

– Вы знаете... с облегчением. Мы можем проделать все тихо? Моя жена больна...

– Все зависит от нас, – пожал плечами гость. – Что с вашей женой?

– У нее рак. Это длится уже десять лет, – печально сообщил Логан, слегка смешавшись от того, что человек, который явился подвести черту под его жизнью, неожиданно проявляет какую-то чисто человеческую заинтересованность. – Врачи говорят, надежды нет.

– Сочувствую. Должно быть, она здорово боролась, если сумела протянуть столько лет.

– Благодарю, вы правы. Храбрая женщина. – Логан, казалось, утратил чувство реальности. – Я думаю, она осталась жить только ради детей. Они теперь выросли и разъехались. Какой смысл дальше бороться? Так она, наверное, считает. Я не виню ее. Я тоже перестал бороться, судя по всему. К чему я это говорю? Я вовсе не взываю к... Ну, хорошо. Давайте закругляться. Что от меня требуется в данный момент? И на что я могу рассчитывать?

– Я не полицейский, капитан, – спокойно сказал посетитель.

Логан почувствовал, как у него нервно задергалось правое веко.

– Вы не полицейский?

– Нет.

– А кто вы?

Посетитель достал что-то из кармана и бросил Логану. Непонятный предмет с металлическим звоном упал возле самых ног Бена. Логан нагнулся и поднял с пола тяжелый блестящий значок. Некоторое время он с любопытством вертел его в пальцах, пока наконец не осознал, что же это такое. У Бена мигом пересохло в горле, и он с тоской посмотрел на свой револьвер, лежащий на кушетке.

– Похоже, и впрямь игра закончена, – убито прошептал Логан.

– Мне нравятся ваши книги. Теперь это так редко случается.

– Ничего, если я сяду?

– Пожалуйста, – ответил Болан.

Стараясь не глядеть в сторону кушетки, Логан бочком опустился в кресло возле письменного стола.

– У меня какая-то полная мешанина в голове сейчас, – признался он. – Это кошмар. Будто поймал жену в постели со своим лучшим другом. Или прилюдно надул на ковер.

Несколько секунд гость не шевелился. Затем плавными шагами приблизился к Бену и раскованно уселся на край стола, одной ногой упираясь в пол, а другой непринужденно покачивая на весу.

– Ты не первый, – сообщил он, раскуривая сигарету. – И ты не последний. Но для тебя еще не все потеряно, Логан. Ты можешь искупить свою вину.

Логан вздохнул.

– Нет. Я опозорил честь мундира. Я опозорил свою жену и самого себя. Этому нет искупления.

– Твоя жена знает?

– Слава Богу, нет! Из-за этого все и случилось. Я не мог позволить им... после всего, что она перенесла...

– А вдруг она поймет именно так, как надо? Она же борец! Доверься ей. Ты еще молодой, энергичный мужчина. У вас давно уже, наверное, не было пылких, нежных отношений. Почему? Разве это нормально?

Логана опять охватило чувство нереальности происходящего. Палач, Гнев Божий, Мак Болан собственной персоной бесцеремонно разгуливал по его, Бена Логана, библиотеке, демонстрируя при этом странное, почти дружеское участие в судьбе несомненного врага. И он выглядел искренним! По-настоящему озабоченным!

Логан глухо возразил:

– Она не вынесет этого. Ей придется увидеть ту пленку. – От мысли, что такое и впрямь могло бы произойти, Логана невольно передернуло. – Меня, должно быть, чем-то сильно трахнули по голове. Я даже не помню, как очутился там! Я проснулся, а с двух сторон – голые девки. Почти дети! Моложе моих собственных!

– А что они хотели от тебя?

Логан рывком поднялся с кресла и подошел к окну. Сейчас он просто не мог смотреть в глаза собеседнику.

– Моя работа связана с охраной правопорядка. Вот и ответ на ваш вопрос.

– Не совсем, – покачал головой Болан. – Мне нужны подробности.

– Так взгляните хотя бы на проклятую «Кристину»! Зарегистрирована в Либерии, команда итальянская, а американские воды не покидала уже десять месяцев. Это плавучий арсенал, бордель, притон и еще черт знает что.

– Это интересно. А что еще?

– В прошлом месяце на озере произошло кораблекрушение. В кавычках, разумеется. Вероятно, они попросту устроили пожар в моторном отделении. Корабль загорелся, взорвался и затонул. Шестерых человек в одночасье не стало. Мои новые «друзья» предложили, чтобы наше расследование не вступало в противоречие с моими собственными интересами. И в отчет было записано кораблекрушение.

– Кому принадлежало судно?

– Местному журналисту, Джею Кармоди.

– Чем он занимался?

– Всего и не перечислишь. У него было много интересов. Вполне уважаемый в городе человек.

– Он состоял членом вашего загородного клуба?

– Да. Входил в исполнительный комитет.

– С «Кристиной» он тоже был связан?

– Вот уж не знаю.

– Этот ваш загородный клуб – чистый?

– Что вы имеете в виду?

– Это просто собрание городских тузов, и только? Кливлендская Полусотня?

– У нас больше пятидесяти членов, хотя не все из Полусотни состоят в клубе. А вот я, к примеру, его член.

Болан ядовито усмехнулся:

– Твоя должность оплачивается почти так же, как и должность полковника, верно? Сколько получается? Двадцать тысяч в год, включая довольствие?

– Да, где-то так, – согласился Логан. – Но, чтобы стать членом нашего клуба, не нужно быть слишком богатым.

– Но нужно быть очень чистым.

Логан опустил глаза.

– По крайней мере, в общественном мнении.

– Тебе не хотелось снова сделаться чистым?

– Я несколько раз вполне серьезно обдумывал возможность самоубийства.

– Для твоей жены это был бы страшный удар.

– Я знаю. Поэтому и живу.

– Что ж... – Болан слез со стола и глубоко вздохнул. – Продержись еще чуть-чуть, капитан.

– Вы собираетесь встряхнуть этот город?

– Я уже начал, – спокойно отозвался Болан.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Старайся сохранить себя чистым – это и будет для меня лучшей помощью. Твоя жена может путешествовать?

– Нет. Она постоянно принимает болеутоляющие средства.

Болан нахмурился.

– И все-таки я советую куда-нибудь уехать, пусть даже на карете «скорой помощи». Я уже здорово поддел ребят. Морелло непредсказуем. Ладно, я пошел.

– Спасибо, – сказал Логан.

Болан улыбнулся и вышел.

Теперь Логан испытывал удивительное чувство, будто родился заново. Чувство головокружительной надежды. Чем все завершится, он не знал, но главное сейчас было другое: над Кливлендом подул новый ветер.

Из передней раздались голоса – экономка прощалась с гостем. Затем входная дверь хлопнула, и наступила тишина. Логан приблизился к окну, глядя вдогонку Болану. Что и говорить – прекрасный человек. Прекрасный. И даже самые объективные передачи новостей не воздают ему и сотой доли того, чего он действительно достоин.

Когда Болан спускался по ступенькам, к дому подъехал небольшой автомобиль. Молодая, смутно знакомая женщина выскочила из кабины, тотчас замерев при виде Болана. Где-то дальше по улице раздался надсадный вой двигателя – сюда спешил еще один автомобиль.

Огромными прыжками Болан устремился к девушке. Почти в тот же момент с домом поравнялся роскошный лимузин, и бешеная пулеметная очередь взорвала покой тихого квартала.

Логан инстинктивно бросился на пол. Стекла в окнах библиотеки брызнули во все стороны, и пули веером разлетелись по комнате, наискосок изрешетив дальнюю стену. Логан не чувствовал страха. Он испытывал лишь безысходное отчаяние. Едва обозначившись, прекрасный свежий ветер навсегда затих у порога Бена Логана, сметенный встречным ураганом пуль.

Логан зажмурился и тихо застонал. В голове стояла совершенная пустота, и лишь перед мысленным взором бежали строчки, запечатленные в одной из книг, которыми так восхищался Болан несколько минут назад.

«Не спрашивай, по ком звонит колокол... На острове нет никого... Колокол звонит по тебе».

Не спрашивай, не спрашивай...