Текст книги "Засада"

Глава 18

Конечно, все складывалось не столь удачно, как я ей обещал, и по прошествии тридцати шести часов, наблюдая за восходящим солнцем посреди пустыни близ Антелоуп-Веллз, я немного пожалел, что сделал столь I самоуверенное заявление.

В конце концов, кто сказал, что Кэтрин Смит должна обязательно миновать этот крошечный приграничный городишко, направляясь в горы Насиментос. То есть, конечно, туда вела только одна дорога, но, как – и все прочие дороги, она бежала в двух направлениях. Если бы Кэтрин вчера сделала крюк в несколько сот миль, то могла бы найти место, где граница открыта и по уик-эндам, и, беспрепятственно въехав в мексиканский штат Чиуауа, достигла бы Насиментос с южной стороны. Это стало бы тяжким испытанием для водительского мастерства и выносливости, но в принципе осуществить такой маневр было возможно. В таком случае мы бы прождали тут целую вечность и в награду за старания получили бы пару кактусовых колючек.

Обнаружив, что ворота через границу закрыты, она могла бы отправиться даже по еще более простому маршруту. Для этого требовались только плоскогубцы или кусачки, некоторый опыт вождения по пересеченной местности – и еще чуть-чуть смелости. Сетчатый забор, тянущийся вдоль американо-мексиканской границы на многие мили по безжизненной и безлюдной пустыне, никак нельзя назвать непреодолимым препятствием.

Границу можно перейти пешком без особого риска быть пойманным. Так поступают многие. И даже пересечь границу на автомобиле не столь уж невозможно. Конечно, самая большая опасность возникает, когда тебя останавливают в первый раз и просят показать документы. Но в тех безлюдных краях, куда направлялась Кэтрин, подобная задержка не могла быть слишком долгой.

И все же я делал ставку на ее нелатиноамериканский акцент. Привыкшая к хорошо охраняемым европейским границам, надеялся я, она не додумается, что от Мексики ее отделяет всего лишь сетка из колючей проволоки. Я рассчитывал только на то, что в любом случае сама мысль съехать с дороги и устремиться в глубь нехоженой пустыни просто не придет ей в голову – многие, в особенности женщины, даже не подозревают, насколько неплохо ведет себя автомобиль вне мостовой, если, конечно, водитель готов немного пожертвовать внешним видом кузова.

Кроме того, я учитывал и то обстоятельство, что она, возможно, договорилась о встрече с Максом где-нибудь на пути к Антелоуп-Веллз и предпочтет прождать несколько часов до открытия ворот вместо того, чтобы радикально изменить план действий.

Все это было вполне логично, но никоим образом не отмело моего беспокойства в тот ранний рассветный ас, когда я рассматривал городишко в бинокль, ожидая увидеть белый “универсал” с аризонскими номерами или какой-либо иной автомобиль с блондинкой за рулем. Наконец ко мне присоединилась Шейла, которая досыпала в “фольксвагене”.

– Никого? – спросила она. Я покачал головой. – А если она вообще не появится?

На этот вопрос мне даже и отвечать не хотелось, но вес же я постарался придать своему тону уверенность.

– Тогда мы отправимся в Мексику и попытаемся там определить ее местонахождение. Где-то она должна попасть на эту дорогу.

– Мне кажется... – Шейла замялась. – Мне кажется, это не очень надежный шанс.

– Все всегда проблематично, – отрезал я раздраженно. – Может, ты бы согласилась подержать Герду Ландвер за руки, пока я утюжу ей личико утюгом и задаю вопросы? Именно так Кэтрин, избавив нас от грязной работы, получила всю нужную информацию. Мне это нравится, да и, думаю, в Вашингтоне не стали бы возражать. И не забывай: у этой девицы припасена какая-то легенда, которая поможет ей пробраться в убежище фон Закса. И документы какие-то у нее тоже есть. Мы должны этим воспользоваться. Мы должны воспользоваться ею. Нам остается перехватить ее и склонить к сотрудничеству с нами.

– Но фон Закс ей нужен живой.

– Да. Ну и что с того? Когда генерал окажется в наших руках, пускай она охраняет его жизнь. Я же ее предупредил: стоит ей попытаться обдурить нас, и наш уговор можно считать аннулированным. Ну, вот он и аннулирован. И я теперь могу передергивать не хуже нашей крашеной блондинки!

Шейла с сомнением хмыкнула.

– Не кажется ли тебе, что ты ведешь себя как... Макиавелли.

– Если это идет на пользу делу, отчего же не быть им? – Я старался говорить спокойно. – А это явно идет на пользу делу. Вот и она!

С севера по дороге к нам приближался белый “универсал”, вздымая облако желтой пыли. Я передал Шейле бинокль. Она навела его на дорогу и кивнула.

– Я не могу рассмотреть, кто сидит за рулем, но это именно та машина, в которой нас преследовал Макс. Ну и что мы теперь будем делать?

Я не сразу ответил. Я взял у нее бинокль и стад наблюдать за “универсалом”, который миновал трейлер и домишко, где жил американский пограничник. Его не интересовали люди, путешествующие к югу. Белый автомобиль проехал ворота и был остановлен на мексиканской стороне офицером в хаки. Кэтрин вышла из машины. Утреннее солнце играло на ее причудливой прическе. На ней были знакомая мне цветастая блузка и белые шорты. Даже на столь значительном расстоянии ее голые ноги произвели на меня сильное впечатление. Я опустил бинокль.

– Мы можем вскрыть наши запасы и позавтракать. Пограничный контроль у мексиканцев занимает массу времени. К тому же стоит дать ей возможность отъехать подальше, прежде чем мы замаячим у нее в зеркале заднего вида. Мне, пожалуй, надо подыскать для ружья хороший тайник: если мне не изменяет память, мексиканские пограничники ужасно не любят обнаруживать у въезжающих в страну огнестрельное оружие.

Через час мы сами совершили ритуалы пограничных формальностей, предварительно засунув “винчестер” калибра 30-06 под подушки заднего сиденья “фольксвагена” и рассовав прочее оружие по карманам, однако мексиканского чиновника, похоже, интересовал только номер нашего двигателя. Когда нам совместными усилиями удалось его обнаружить, мы уплатили соответствующие пошлины за себя и за машину, и путь для нас был открыт. “Фольксваген” с ветерком помчался по шоссе с прилепленным к ветровому стеклу ярлычком, извещавшим, что легально въехал в страну.

Проехав с милю, я взглянул на часы, остановился и вышел из машины, чтобы исследовать трассу. Дорога превратилась в две колеи, бегущие к югу по плоскому безжизненному ландшафту с кое-где виднеющимися кактусами и мескитами и голубоватыми горными грядами на горизонте. Я вернулся за руль.

– Что ты искал? – спросила Шейла, когда мы вновь рванулись, если так можно сказать, с места. Дорога располагала не более чем к унылому черепашьему ходу.

– Хотел удостовериться, что сумею узнать следы ее “универсала”. Хотя едва ли мы тут встретим чьи-нибудь еще следы. Да и вообще я сомневаюсь, что нам придется утруждать себя поисками отпечатков ее протектора. – Я взглянул на часы. – Она опережает нас на час с четвертью. Мы просто поплетемся дальше и будем поглядывать, не съехала ли она где-нибудь с этой колеи. Готов поспорить, милях в пятидесяти отсюда мы на нее наткнемся. Она будет сидеть пригорюнившись на обочине и ждать нас – или кого-нибудь еще.

– Как это понимать?

– А так, что она не из терпеливых. И к тому же, думаю, у нее нет опыта езды по такой местности. Да, еще не забудь, что она уже сильно задержалась в пути. Она выехала из Тусона с большим опережением во времени, но теперь-то мы ее нагнали. И она понимает, что если Максу не удалось нас задержать, мы уже где-то близко. Поначалу она могла вести машину очень осторожно, но потом, уверившись в своих силах, начала гнать. А тут этого делать нельзя ни под каким видом. Рано или поздно она попадет на ухаб, или врежется в камень, или провалится на зыбком месте. И тогда ее “форд” можно снимать с гонки. Так что теперь надо только смотреть повнимательнее, чтобы не превратить этого малыша в груду металлолома, а то остаток пути придется топать пехом. И чтобы не попасть в засаду и вообще не лишиться нашего “жучка” – по ее милости.

Я несколько приуменьшил расстояние. В действительности мы проехали пятьдесят три мили, когда, оставив “фольксваген” у начала крутого подъема и продолжив путешествие пешком, заметили ее белый “универсал”, застрявший в песках. Я вернулся к “фольксвагену”, поднял заднее сиденье, достал ружье и, зарядив, отдал Шейле.

– Прикрой меня, – сказал я. – Она застряла примерно в полутора милях отсюда. Я подожду, пока ты займешь огневую позицию вон на том хребте к западу. Потом как ни в чем не бывало поеду прямо к ней и дам заманить себя в ловушку. Так оно будет безопаснее. Если мы попытаемся захватить ее врасплох, может возникнуть перестрелка, и еще, не дай Бог, кого-нибудь из нас убьет.

– Безопаснее! – в голосе Шейлы я услышал нотки страха. – Если ей нужна только наша машина, почему же ты считаешь, что она не может нас пристрелить?

– Ей не просто нужна машина. Ей захочется выяснить, что же произошло в Тусоне после ее отъезда. И куда делся Макс. Так что она сначала вступит в беседу, а уж потом начнет стрелять. А теперь давай-ка договоримся об условных сигналах. Предположим, что она меня взяла на мушку – я поднимаю руки вверх. Вот так. Если я сожму правую – правую! – ладонь в кулак, стрельни куда-нибудь в песок рядом с ней. Чтобы она поняла, что ты где-то близко. Если я сожму левую ладонь, стреляй ей в ногу. В любом случае стреляй ей только в руку или ногу. Она нужна нам живая. Поняла?

– Если правую – в песок. Если левую – в ногу, – повторила Шейла. Ее лицо побледнело, но голос оставался твердым. – Хорошо, Эрик.

– Если я ничком упаду на землю, значит, дела говеем плохи. И тебе придется выпрямиться во весь рост, чтобы отвлечь ее внимание. Но смотри, не промахнись. Пули этого “винчестера” способны проделать в тебе вот такую дырищу. Нам не нужен ее труп. И мой тоже. Окей?

– Окей. – Она взглянула на ружье, которое сжимала в руках. Потом перевела взгляд на меня. – Будь осторожен, милый.

– Конечно, буду. Ну, даю тебе полчаса. Беги, располагайся.

Когда она отвернулась и быстро пошла прочь, я подумал, что, может быть, надо было бы ее поцеловать на прощанье. Ведь как-никак мы занимались любовью и обменялись той ночью достаточно нежными словами. Однако моя голова была слишком забита мыслями о предстоящей рискованной встрече с мисс Смит, чтобы тратить время на сентиментальные жесты, ожидаемые Шейлой. Это же все равно что отправиться в джунгли на поиски тигра-людоеда, который, хотя и представляет смертельную опасность для охотника, может принести ему приличный доход, будучи продан в зоопарк.

Я отошел от машины на изрядное расстояние, присел под мескитовое дерево и стал наблюдать. В конце концов, Кэтрин вполне могла услышать шум нашего “фольксвагена”. Небольшой движок с воздушным охлаждением не самый бесшумный в мире. Так что она Ры и не стала ждать, когда мы придем к ней.

Но в мескитовых зарослях и на дороге все было спокойно. Небо было ясным и голубым, солнце ярким и жарким, и пустыня не подавала признаков жизни. Далеко на горизонте уже появились зубчатые отроги горного массива Насиментос. А позади, в стороне Антелоуп-Веллз, виднелась только бесконечная лента двухколейной дороги, пересекающей бесплодную пустыню.

Я дал Шейле полчаса, как и обещал. Потом сел за Руль и погнал “фольксваген” вверх по склону, слегка нажимая на газ. Как можно догадаться, когда-то это была главная индейская тропа, соединяющая северную и южную части страны. Потом на этой тропе двигались запряженные быками мексиканские повозки – сcarretas – они-то и проложили в этих местах две глубокие колеи, впоследствии укатанные резиновыми покрышками современных автомобилей. Когда старые колеи на каком-то отрезке пути уходили в грунт слишком глубоко, следующий путешественник, проезжавший здесь, брал чуть в сторону, прокладывая новую колею. В иных местах у меня был выбор между тремя-четырьмя колеями, в равной степени безобразными.

Наконец я добрался до пересохшего ручья. Я притормозил на берегу: “универсал” стоял прямо передо мной, засев по уши. Видимо, она на всей скорости вылетела на гребень холма, покатилась под уклон и врезалась в твердый берег. Машина потеряла управление, и ее выбросило в зыбкие пески. Пытаясь дать задний ход, Кэтрин пропилила пески задними колесами и увязла по самые оси.

В “универсале” никого не было. И в низких кустах, торчащих вдоль берега, тоже, похоже, было тихо. Я вылез из “фольксвагена”, взяв с собой ключи, пошел по берегу и, поравнявшись с “универсалом”, двинулся к нему через песок. Из-под задних колес торчали ветки: видно, она пыталась выбраться, но безуспешно. Я наклонился и зачерпнул горсть песка из-под багажника. Песок пах бензином. Она не только умудрилась завязнуть в песке, но еще и получила пробоину в бензобаке.

Все еще сидя на корточках, низко пригнувшись к земле, в совершенно беспомощной и весьма соблазнительной позе для всякого, кто решил бы напасть на меня сзади, я услышал, как она поднялась из мескитовых зарослей на высоком берегу за моей спиной.

– Когда вы встанете во весь рост, мистер Эванс, – приказала она, – потрудитесь поднять руки над головой. И не оборачивайтесь, пока я вам не скажу.

Глава 19

Стоя неподвижно с поднятыми руками, я слышал, как Кэтрин легко сбежала вниз с косогора и подошла ко мне сзади. Она, безусловно, была вооружена – возможно, тем маленьким автоматическим пистолетом, который я у нее уже видел, но меня это не особенно-то беспокоило – пока. Даже если Кэтрин и была дрянным гонщиком, в своем деле она все же оставалась профессионалом. И ее пистолет не выстрелит до тех пор, пока ей этого не захочется.

Меня, по правде сказать, больше тревожил тот факт, что Шейла – к этому моменту она уже, конечно, заняла свою позицию в сотне ярдов отсюда – силилась разглядеть мои условные знаки сквозь оптический прицел. А это означало, что чертов “винчестер” был направлен на меня. Я все еще не был уверен в Шейле. Оставалось только надеяться, что она не перенервничает и не нажмет случайно на спусковой крючок.

– Все в порядке, – сказала Кэтрин. – Повернитесь ко мне, мистер Эванс. Медленно и без глупостей.

Я повернулся и увидел тот самый автоматический пистолет у нее в руке. Я заметил, что руки у нее в грязи. Вообще-то говоря, вид у нее был какой-то потрепанный и замызганный – результат усилий спасти машину и ожидания меня в мескитовых зарослях под палящим солнцем пустыни.

– Вы плохой шофер, милая, – сказал я. – Если видите перед собой колеи, вовсе не обязательно ехать прямо по ним. Ведь на заднем мосту у вас коробка дифференциала, а не плуг. Я ехал за вами от самого Антелоуп-Веллз, следуя за проделанной вами глубокой бороздой посреди дороги.

– Дороги? – закричала она с негодованием. – И вы называете это дорогой? Я отлично вожу по хорошим дорогам, но этот кросс с препятствиями... По-моему, вы говорили, что дорога в хорошем состоянии.

– Именно это я и говорил, – ухмыльнулся я. – Точно так же вы говорили, будто Эрнест Хед обладает интересующей нас информацией.

Через мгновение она слабо улыбнулась.

– Ясно. Значит, вы все-таки не такой уж лопух...

– Я ужасно башковитый парень. И с пистолетом умею обращаться. Макс шлет вам горячий привет, дорогая. Из преисподней.

Я намеревался поразить ее этим известием и добился своего. Она взглянула на меня испепеляющим взором, и на секунду в ее голубых глазах зажегся убийственный огонек. Ее ладонь сжала пистолет крепче – только палец на спусковом крючке не дрогнул. Переборов себя, она шумно выдохнула.

– Так. Ну и как это случилось?

– Он был неосторожен или просто устал. Он позволил мне захватить себя врасплох. Ну а потом... должно быть, он начитался дешевых вестернов. Он почему-то вообразил, что ему удастся выхватить пистолет из-под рубахи быстрее, чем я выстрелю из своего. Бедняга был уверен, что я не смогу выстрелить в него.

– Мне нравился Макс, – прошептала она. – Вы сильно рискуете, рассказывая мне все это. Я покачал головой.

– Нет. Я бы рисковал куда больше, утаив от вас то, что произошло. Уж не знаю, о чем вы с ним договорились, но пока у вас сохранялась надежда получить от него помощь, вам ничего не помешало бы убить меня. Но без Макса... Я вам нужен. Вы же не сумеете добыть фон Закса в одиночку, если, конечно, не собираетесь взять его мертвым и сами умереть при этом. Но я не думаю, что вы настолько фанатично преданы своему делу. Если же вы намереваетесь взять его живым, вам потребуется помощь. Так что вы тоже можете мне все рассказать: что вам и Максу удалось вытянуть из Герды Ландвер относительно обиталища нашего генерала?

Она издала короткий смешок.

– Неужели вы думаете, я вам это скажу?

– Думаю, – честно признался я.

– Да вы же у меня в руках!

– Давайте не будем терять времени на вздор, – посоветовал я. – Я не более в ваших руках, чем вы – в моих. К тому же в вашу головку сейчас направлен ствол крупнокалиберного ружья с оптическим прицелом.

Повисла напряженная тишина. Губы Кэтрин тронула кривая усмешка.

– Ясно, – пробормотала она. – Все ясно. Что ж, отлично. Вы восстановили мою веру в вас, мистер Эванс. А то мне казалось, что вы уж больно смело направились в эту ловушку. Значит, вы приехали сюда не один? И за моей спиной где-то поблизости залегла ваша малышка?

– Да. На вершине вон того хребта к западу.

– Докажите!

– Разумеется. – Я сжал правую руку в кулак, не опуская ее. Наступила короткая пауза, достаточно длинная, впрочем, чтобы в моем мозгу зародилось сомнение, как вдруг в нескольких ярдах от нас взметнулся фонтанчик песка, после чего до наших ушей донесся хлопок выстрела.

– Довольны? – спросил я у Кэтрин.

– Да, – усмехнулась она и сунула пистолет себе под блузку. – Ну что ж, в таком случае вся ситуация предстает в новом свете. Я принимаю ваше предложение о помощи, мистер Эванс. Конечно, почему бы мне не воспользоваться помощью человека умного и хорошо владеющего огнестрельным оружием. Судя по показаниям Герды Ландвер, место, которое нам нужно, называется Пещеры Копала...

Когда Шейла подошла к нам, она, похоже, была несколько шокирована, увидев, что мы сидим рядышком на берегу ручья и болтаем точно старинные друзья. Она и впрямь была маленькой наивной девочкой и, похоже, все еще верила в такие вещи, как любовь, ненависть, благодарность и месть, не понимая, что им нет места в нашей работе, где твой враг в следующую минуту может оказаться союзником и наоборот. Я же, разумеется, никогда не забывал об этой возможности.

Шейла встала перед нами, раскрасневшаяся на солнце, с “винчестером” за спиной. Я напомнил себе, что должен еще перед ней извиниться за мои сомнения относительно нее. Что бы ни случилось в хижине Эль Фуэрте в джунглях Коста-Верде, с Эрнестом Хедом в Тусоне она обошлась ловко и профессионально и отлично справилась с заданием здесь. Но сейчас не было времени для обмена любезностями. И я только одарил ее ободряющей улыбкой.

– Номер удался, Худышка, как сказали бы англичане, – сказал я. – Садись. Я хочу, чтобы ты послушала.

Кэтрин рисовала на прибрежном песке карту. – Мы уже преодолели около пятидесяти миль, – говорила она. – Через двадцать миль нам надо свернуть. Ландвер не была уверена насчет точного расстояния, но она указала мне ориентир. Красный холм. Оттуда надо углубиться вверх в горы Насиментос миль на сорок. Каньон Копала протянулся с востока на запад. Он глубокий и узкий, а в двух милях от начала сильно сужается. Потом вновь расширяется. Там на южной стене множество старых пещер. Фон Закс делает вид, что исследует их с научной целью. Это и есть Пещеры Копала. В настоящее время он набирает там вооруженные формирования. – Кэтрин взглянула на меня. – А теперь можете меня пристрелить. Я рассказала вам все, что мне известно. Больше я вам не нужна.

– Вы нам нужны, пока мы не добрались до места, возразил я.

Она улыбнулась.

– О да, для этого я вам нужна. Пойду вытащу свои вещи из машины.

Мы наблюдали, как она идет по песку к “универсалу”. Сзади ее белые шорты были сильно измяты. Впрочем, от этого соблазнительность ее походки не становилась меньше. Я услышал, как Шейла у меня над ухом недовольно хмыкнула.

– Успокойся, Худышка, – сказал я. – Ты была просто великолепна. Сейчас-то чего распускать пары?

– Я надеялась, что ты подашь мне сигнал левой рукой, – свирепо прошептала Шейла. – Я ее терпеть не могу. С каким бы удовольствием я ее пристрелила!

– Не сомневаюсь. И не оставляй эту надежду. Работа еще не закончена.

Мы без труда пересекли на “фольксвагене” пересохшее русло, но потом ехать стало еще сложнее – когда пустыня кончилась и дорога запетляла по бескрайним скалистым полям, полого взбегающим к предгорьям Насиментос. Мы добрались до красного холма, указанного Гердой Ландвер, лишь к середине дня.

Словно в насмешку после всех наших усилий, потраченных на поиски этой горной тропы, она оказалась достаточно накатанной для передвижения по ней в легковой машине. Было ясно, что кто-то – может быть, сам фон Закс или мексиканская поисковая группа – завозил сюда с юга какую-то тяжелую технику. И по этой тропе можно было легко выбраться на настоящую дорогу на юге, которая куда-нибудь да привела бы заблудившегося путешественника. Следы тяжелых грузовиков отчетливо просматривались на грунте: они тянулись в западном направлении. Ветер немного замел отпечатки колес, но глубокие колеи остались и вели прямо в горы.

Отсюда надо было взбираться под уклон, и крохотный двигатель “фольксвагена” истошно скулил на одной ноте часами, затихая лишь на мгновение, когда надо было вытащить забившийся под колесо булыжник или объехать непреодолимое препятствие. Мы добрались до каньона Копала уже под вечер. Каньон представлял собой узкое ущелье между высоченных скал, испещренных, как нам казалось издалека, дырками. Я не сильно разбираюсь в геологии, чтобы определить, то ли это были свищи от выхода подземных газов при глубинном извержении лавы, то ли результат эрозии горной породы – да и какая разница! Самое главное было то, что тут и впрямь оказалось целое скопление естественных пещер, достаточно глубоких, чтобы в них могли когда-то обитать доисторические индейские племена. И это, похоже, подтверждало правдивость рассказа Кэтрин.

Я остановил машину там, где горная тропа устремлялась через долину к стенам каньона, вылез и осмотрел в бинокль въезд в каньон. Ни патруля, ни сторожевой будки я не заметил, но это, впрочем, ни о чем не говорило. Я распахнул дверцу пошире и обратился к Шейле, примостившейся на заднем сиденье. Я посадил ее туда, сославшись на ее малые размеры. На самом деле я предпочел сидеть рядом с Кэтрин, чтобы иметь возможность постоянно видеть ее.

– Ну, куколка, забирай ружьишко и боеприпасы, прихвати котелок и пару плиток шоколада. И еще не забудь наши личные вещи. Мы их где-нибудь припрячем. Кэтрин должна избавиться от всех улик, выдающих чье-либо присутствие: она ведь должна изобразить все дело так, будто приехала сюда одна.

На личике Шейлы вспыхнуло выражение злобного непокорства, но она уже имела возможность высказать свое “фе” относительно нашего плана, и ее возражения были отклонены, так что она благоразумно решила не форсировать свой протест. Кэтрин помогла нам разгрузить “жучка”, и вскоре на обочине высилась гора нашего имущества. Я достал из кармана ключи от машины, смерил блондинку взглядом и вложил ключи ей в ладонь.

– Теперь она ваша, – сказал я.

– Ценю ваше доверие, – улыбнувшись, ответила она.

– Да какое там, к черту, доверие! – воскликнул я. – У нас с Шейлой достаточно еды и питья, чтобы пешком добраться до цивилизации без вашей помощи, но вот что касается вас, то, оказавшись в этой – мышеловке, вы отсюда не выберетесь без нашей помощи, есть у вас машина или нет. Так кто же кому доверяет?

Она не ответила. Вид у нее был измученный и несчастный: потная, грязная не меньше нашего. Ведь мы проделали дальний и трудный путь. Я протянул руку к ее блузке и, смело тронув верхнюю пуговку, оторвал и выбросил в сторону.

– Так-то оно лучше, – заметил я, разглядывая ее оценивающим взглядом. – Слегка обнаженный бюст вам не помешает. Насколько я припоминаю один параграф в досье фон Закса, он отнюдь не монах.

– Есть такая поговорка, мистер Эванс, – сказала она сухо. – Не учи свою бабушку разбивать яйца... Я никогда не могла точно понять смысл, но, по-моему, в данном случае она очень уместна.

– Точно! Вы гений, и вам не требуются чужие советы. Но только не забудьте немного взбить прическу, когда доберетесь до места. Измажьте личико придорожной грязью. Тоже неплохо. Вы же аргентинская нацистка и с превеликим трудом нашли фон Закса, чтобы предупредить его об опасности. Помните?

– Помню, – холодно отозвалась она.

– Я появлюсь на сцене очень скоро и выступлю в роли второго плана. Нет смысла заранее репетировать диалоги. Мы проработали узловые моменты интриги. В остальном нам придется импровизировать и надеяться на лучшее.

– Значит, все-таки появитесь, – сказала она, пристально глядя на меня.

– Если я не сделаю этого, вы окажетесь в крайне затруднительном положении, – усмехнулся я. – Так что, милая, вы сильно рискуете. Но уж когда а выйду на сцену, успех моей роли целиком будет зависеть от вас – считайте, что мы в равных условиях. – Я помолчал. В жизни бывают моменты, когда некоторый обман просто необходим, но бывают также моменты, когда некоторая честность, в разумных дозах, может создать нужную атмосферу доверия и рассеять сомнения. Поэтому я добавил: – Прежде чем вы двинетесь в путь, давайте-ка выложим все карты на стол. Вам же прекрасно известно, что мы не сможем выкурить ею из этих пещер живым. Если, конечно, у него здесь столько людей, сколько насчитала миссис Хед. Нам еще придется изрядно попыхтеть, выбираясь из этого места, так что перестаньте лелеять надежду захватить фон Закса и отправить его куда-то в Европу для справедливого суда. Это просто нереально.

Кэтрин молчала секунду-другую. Потом вздохнула и нехотя произнесла:

– Вы, конечно, правы. В таком случае я смогу сообщить, что он погиб. Этого будет достаточно. Мне придется несколько нарушить данные мне инструкции. Но мне разрешается определенная свобода действий. Ну ладно, мне пора.

– Hasta la vista, как говорят в этих краях.

– И аuf Wiedersehen, мистер Эванс.

Она села в машину и, не оглядываясь поехала. А я все думал о том, что она как-то очень легко поступилась своими принципами. Я ни на минуту не обманывался мыслью о том, будто знал, что же у нее на уме. Я стоял и смотрел вслед “фольксвагену”, подпрыгивающему на каменистой дороге через долину, ведущей к каньону, когда почувствовал, как Шейла встала рядом со мной. Пока мы вели прощальную беседу с Кэтрин, она держалась на значительном расстоянии от нас, демонстративно желая показать, что не хочет участвовать в нашем сговоре. Я обернулся.

– Она тебе все еще не нравится?

– Это же идиотский план! Ты ведь ей не доверяешь! Мне было очень неприятно это говорить, но сейчас был неподходящий момент для дипломатического политеса.

– Она профи. Я доверяю ей в том, что она будет действовать как профессионал, а не как капризный ребенок, оценивающий по принципу “нравится – Не нравится”. Так что ты остаешься за кадром, Худышка.

Шейла побледнела.

– Ну извини, – прошептала она. – Жаль, что ты считаешь мое отношение к делу непрофессиональным, и, конечно, я не хотела мешать тебе своими детскими оценками... – она осеклась и резко отвернулась. Через мгновение она спросила глухо: – Куда мне все это спрятать?

Мы перетащили наш скарб подальше от тропы и спрятали его в кустарнике под валунами, вначале убедившись, что не нарушим полудневную сиесту семейства гремучих змей. Похоже, тут им было раздолье. Потом, взвалив на себя провизию и ружье, мы отыскали место, откуда можно было взобраться на самую высокую точку горного хребта незамеченными из каньона. Целью этой операции было найти удобную позицию на гребне каньона прямо над лагерем фон Закса: отсюда снайпер – или снайперша, если говорить точнее, – в самый критический момент сумеет прикрыть двух диверсантов, прокравшихся в логово врага.

Все это напомнило мне аналогичную операцию в Коста-Верде. Тут тоже был лагерь неприятеля, опасность, подстерегавшая нас впереди, ружье, оттягивающее мне плечо, незнакомый горный ландшафт и трудный подъем.

Только раненая нога на сей раз куда меньше давала о себе знать. Все отличие от той экспедиции заключалось в иной влажности воздуха и в том, что теперь меня сопровождал не взвод хорошо обученных стрелков, а только обидчивая девчонка.

– Ну, вот мы и у цели, – сказал я, остановившись, чтобы перевести дыхание. – Если информация Герды Ландвер верна и Кэтрин передала нам ее точно, и если этот проклятый каньон не петляет, как змея, мы теперь находимся как раз напротив этих горных пещер. Гребень каньона прямо перед нами. Подожди здесь, – я взглянул на нее. – Не увлекайся питьем. Ведь это весь наш запас воды.

Она бросила на меня гневный взгляд, завинтила крышку фляги и села, устало привалившись к утесу. Что ж, я пришел в эти мексиканские горы не для любви и нежности. Я медленно двинулся вверх – туда, где, по моим расчетам, должен был быть край хребта, если, конечно, я еще не окончательно потерял ориентацию во время нашего восхождения. Я всматривался в, как казалось, бесконечную скалистую стену вдали, но, сделав шаг вперед, внезапно обнаружил под собой разверзшуюся бездну.

Я поспешно лег на живот, подполз к самому краю каньона и осторожно взглянул на пещеры Копала, представив себя дозорным, выслеживающим часовых враждебного индейского племени. Но мое внимание привлекли сразу не пещеры на противоположной стороне каньона, а предмет, спрятанный в тополиной рощице на дне каньона. Накрытая камуфляжной сеткой, невидимой с воздуха, эта штука напоминала гигантский патрон 300-го калибра.

А я-то все ломал голову, какое оборудование волок сюда фон Закс по горным тропам. Теперь я знал.