Текст книги "В поисках Виллы"

7

Вернувшись домой, Грейс не пошла к Польсону. Он ведь сам говорил, что воскресенье для него – святой день из-за сна, и она ни в коем случае не собиралась нарушать этот порядок, даже найди она на берегу не Виллины очки, а её хладный труп. Кстати, а когда Польсон её видел в таких очках в форме бабочки?

Грейс в одиночестве бродила по квартире, не в силах унять дрожь. Она включила весь свет и задернула шторы, чтобы не видеть луны, безжалостно сверкающей между огромных снеговых туч.

В спальне все ещё пахло духами, но, судя по всему, никто не заходил.

Нет, Питер прав, эти очки просто похожи на очки Виллы. Мало ли таких на свете? Завтра она сама поищет такие. Интересно, где их Вилла покупала – в ближайшем магазине или большом универмаге? Фру Линдстрем знает наверняка. А может она помнит, как Вилла жаловалась на их потерю?

Но почему она за ними не вернулась? Ведь что, казалось бы, проще – найти их на берегу озера, в котором купалась?

А если таких очков в магазине не окажется? Или ей скажут, что таких не было вообще, и она привезла их из Англии? Тогда будет ясно, что Вилла потеряла их недавно, перед своим исчезновением…

Под краном Грейс пыталась счистить грязь. Помыв и высушив очки, она надела их и испугалась.

Из зеркала на неё смотрело незнакомое лицо. Повинуясь странному импульсу, Грейс сняла свитер и брюки, порылась в гардеробе и нашла золотистое платье. Нет, не это, для вечера дома подойдет экстравагантный шелковый костюм с широкими брюками.

Жаль, что нельзя проверить, пошли бы ей ярко-желтые волосы. Грейс просто зачесала их назад, открыв лицо, и намазала бледной помадой губы. Шелк приятно холодил кожу, Грейс утонула в широких брюках, темные очки почти скрыли лицо.

Значит, чтобы стать Виллой, достаточно замаскироваться? И сразу стать интереснее и загадочнее, чем просто секретарша.

Грейс вдруг показалось, что она становится веселой и беспечной, как никогда. Видимо, всегда стоит попробовать сменить собственный облик.

– Ну, теперь можете приходить, кто бы вы ни были – Аксель, Свен, Якоб, Густав, – усмехнулась она.

Дверь открылась, и появился Польсон.

Ей пришлось снять очки, чтобы разглядеть его. А он угрюмо буркнул:

– А теперь снимайте все остальное. Живо!

– Но я только…

– Только хотели понять чертовы фантазии Виллы? Вилле, может быть, это и шло. Но только не вам. Господи, да это просто опасно.

– Опасно?

– Ну, с известной точки зрения.

Грейс знала, что Польсону Вилла нравилась. Но теперь прочла по его лицу, что её возвращения он уже не ждет.

– Между прочим, я вас не звала, – заметила Грейс уже из спальни.

– Звали. Из-за двери я услышал ваш голос.

– А я не слышала, как вы стучали. И вообще сегодня воскресенье, а это день вы проводите с сыном.

Польсон спокойно ответил:

– Посмотрите на часы, уже девять, и Магнус давно в постели.

Грейс появилась в красном шерстяном платье и без пучка на затылке.

– Вот так-то лучше. Извините, что я груб. Я просто зашел спросить – вы заметили задвижку на дверях? Фру Линдстром дала ваш ключ, и мы с Магнусом поработали. Можете запираться изнутри и чувствовать себя в безопасности, пока не сменят замок. А теперь рассказывайте, что узнали.

– Нашла очки Виллы, – Грейс покачала ими перед собой и услышала взволнованный возглас Польсона:

– Неужели вы нашли их здесь?

– Почему вы спрашиваете? Вы знали, что у Виллы была только одна пара? А если она купила другую? Дети нашли их в грязи на берегу. Питер Синклер считает, что они могли там проваляться все лето.

Он молча хмуро разглядывал очки. Ну почему он никогда не говорит, о чем думает?

– Вы тоже так считаете? – нетерпеливо спросила Грейс.

– Откуда я знаю. Это, бесспорно, её очки. Она их не снимала. Все лето напролет.

– Кэт Синклер решила, что её муж и Вилла приезжали туда вместе.

– Она так сказала?

– Я прочитала это по её глазам. Она несчастна не только потому, что тоскует по родине, она все ещё ревнует мужа к Вилле, а Питер уезжает на уик-энды в одиночестве.

Польсон кивнул.

Если Вилла потеряла очки, она вполне могла купить такие же.

– Завтра я пойду по магазинам.

– Узнайте, есть ли здесь такие. Они довольно необычны. А как прошел сегодня день?

Грейс вспомнила озеро, лес, навязчивый страх Александра перед лесом и лосями.

– Вы помните молодого человека из британского посольства, который погиб на охоте? Его звали Билл Джордан.

– Конечно помню. Недавно об этом писали в газетах."Трагический случай с британским дипломатом…»

– Похоже, вы не верите? Питер сам нашел тело. Ужасно…

– Я просто не верю в официальную версию.

– Так это самоубийство? – голос Грейс дрогнул.

– По крайней мере, это больше похоже на правду.

– Значит, нужно было замять дело. Посольству не нужны скандалы. А что могло его толкнуть на это?

– Не знаю. Но Вилла говорила, что Билл Джордан был хорошим парнем, его все любили. Так что не знаю.

«Не выношу кладбищ с высокими деревьями и каменными надгробиями» – писала Вилла.

Грейс встала.

– Давайте выпьем, Польсон. А что вы делали сегодня с Магнусом?

Лицо Польсона сразу засияло.

– У Магнуса прекрасный аппетит. Мы пообедали, потом пошли в павильон Хага. Это небольшое элегантное здание Густав III построил во французском стиле. Там зеркальная комната, библиотека, и винтовая лестница на чердак. Говорят, там Густав держал свою королеву, и оттуда она смотрела на озеро.

Грейс замерла.

– Что вы сказали?

– Она смотрела на озеро.

– Нет, про чердак. В дневнике Вилла пишет: «Бедная королева на чердаке».

– Но тот чердак давно пуст.

– Значит, кто-то заперт на другом. Господи, Польсон, я схожу с ума!

Он взъерошил её волосы и ласково прикрыл ладонью рот.

– Конечно нет, но не стоит давать волю фантазии.

– Не могу, я тут одна, и комнате такая тишина…

– А вы не сидите дома. Завтра пройдите магазины, поищите очки, а днем посмотрим старый город.

– И поищем дверь с драконом… – шепнула Грейс.

Ей везде отвечали, что таких очков не было. Их явно привезли откуда-то издалека. Тогда Грейс позвонила к фру Линдстрем, намеренно надев очки. Хозяйка перепугалась.

– Господи, фрекен Эшертон! Я уже подумала, вернулась фрекен Бедфорд. Такие же очки.

Эксперимент удался на славу, и Грейс очки сняла. Но почему всех так пугает появление Виллы?

– Моя кузина их, наверно, не снимала?

– Только когда шла на службу. А так таскала их буквально вместо косметики.

– А было летом время, когда она их не носила?

– Не замечала, а что?

– Я думала, она могла их потерять и купить новые.

– Не слышала про это.

– А уезжала она в них?

Фру Линдстрем подумала.

– Скорее нет. На ней было пальто, меховое боа, шапка…Выглядела она очень мило, но очков не было. Видя, как сияют её глаза, я ещё подумала, что незачем прятать их за темными стеклами.

– За ней кто-то заехал? – Грейс даже удивилась, что не спросила об этом раньше. Может быть, фру Линдстрем видела Густава?

Но хозяйка покачала головой.

– Она села в такси и уехала; какой она назвала шоферу адрес, я не слышала. А почему вы спрашиваете?

В середине дня похолодало, но выглянуло солнце. Грейс полила цветы и принялась за письма. Вначале – открытки друзьям с парой слов об отпуске и шведах. Потом – подробное письмо отцу. Тот страдал сердцем и проводил свои дни в Уилшире тихо и однообразно: выращивал георгины, гулял со спаниелем и сиамским котом. Соседка помогала по хозяйству и не скрывала своих видов на него. Отец любил приезды Грейс и хотел знать как можно подробнее все, что с ней происходит.

Зато Виллу он никогда не любил, считал слишком взбалмошной и неискренней. Он считал, что не стоило из-за неё сломя голову лететь в Швецию.

Над письмами Грейс успокоилась. Конечно, она и не заикнулась ни про королеву на чердаке, ни про охоту на лосей с самоубийством, ни про очки Виллы в грязи на берегу. Это отца бы слишком разволновало. И она писала, что ждет возвращения Виллы с мужем, потом приедет на несколько дней к нему и уединится, чтобы начать новую книгу. В Швеции сейчас для этого слишком мрачно – сыро, темно, и снегопад не за горами.

Теперь она снова стала самой собой – интеллигентной многообещающей писательницей с серьезными глазами, мягкими темными кудрями и чуть капризным ртом. Не слишком чувственная, но целеустремленная и умеющая владеть собой. Вот разве легкая дрожь, когда она надела костюм Виллы и её очки…

Потом Грейс перекусила, а там пришел и мастер поменять замок. Он поворчал про бессмысленность затеи – замок совсем хороший. Но Грейс объяснила причину, и он приободрился.

– Вы хорошо знаете город? – спросила Грейс, меняя тему. – Меня интересует дом с драконом на дверях.

– На площади?

– Возможно.

– Полагаю, это дом доктора Бейка.

Бейки в стриндберговском доме, Свен и Ульрика. Значит, Свен – врач. Как бы его увидеть? Если Польсон откажется, придется идти одной. Конечно, ничего не случится, но лучше бы все-таки пойти вместе с ним.

Но с Польсоном возникли осложнения.

– Вы предлагаете сказать, что забеременели от меня и я прошу избавить от ребенка? – Такой ярости она за ним никогда не замечала. – За кого вы меня принимаете?

Грейс вдруг обняла его за шею, – так ей понравилось его негодование. Запрокинув голову, она поглядела ему прямо в глаза.

– Ну что вы так серьезно, ну, пожалуйста…

Польсон силился вырваться из её объятий, и Грейс ничего не оставалось, как опустить руки.

Легко ему разыгрывать из себя джентльмена с безупречной репутацией. Он ведь не напуган до смерти, как она…И вообще не следовало его просить.

При виде её мрачного лица Польсон виновато улыбнулся.

– Поймите, Грейс, я никогда не стал бы просить мою девушку избавиться от ребенка.

– Но нам ведь нужно только видеть реакцию Бейка на разговор про аборт. Мне нужно знать, не за этим ли Вилла к нему приходила.

Польсон заходил по комнате.

– Не могу, Грейс. Даже ради вас. Лучше я подожду в сквере. Если вас долго не будет, приду и спрошу, якобы про жену.

– Правда, Польсон? Спасибо. Это то, что надо.

– Но вот смогу ли я сыграть? – смущенно буркнул он. – Ведь я всегда хотел не меньше десяти детей. А что насчет очков?

– Они английские или французские. А может, американские.

– Значит, у Виллы было две пары.

– Видимо, да.

Должны быть две пары. Иначе её нужно искать на дне озера.

Девушка лет шестнадцати в халатике медсестры открыла дверь. Грейс оглянулась на Польсона, сидевшего на скамейке в пальто с поднятым до ушей воротником. Велев себе не волноваться, она ещё раз подумала, что гораздо умнее было бы сыграть роль Виллы в одиночку.

Грейс обрадовалась, когда девушка ответила на приличном английском. Она сказала, что доктор на вызове, но если Грейс согласна подождать…

Девушка не была хорошенькой, знала это и держала себя очень скромно. Вернувшись за стол, она углубилась в работу.

– Я пришла вслед за моей кузиной, – сказала Грейс, когда пауза невыносимо затянулась.

Девушка подняла голову.

– Моя кузина Вилла Бедфорд работала в британском посольстве.

Рука девушки взлетела к губам, глаза испуганно заморгали.

– Да?

– Вы её помните?

– Не очень. Она приходила несколько недель назад. Но она не болела. По крайней мере, доктор ничего ей не выписывал. – Девушка ещё ниже опустив голову. – Она сама разве ничего не рассказала?

– А я её не видела. Она уехала куда-то ещё до того, как приехала в Стокгольм. И я хотела бы узнать, куда.

– Так вы за этим пришли к доктору? – подозрительно спросила девушка. – Думаете, Свен что-то знает?

Тот явно должен был что-то знать, уж слишком девушка заволновалась. И случайно назвала доктора по имени.

– Да я только хотела спросить, – начала Грейс и вдруг услышала за дверью голоса, мужской голос и женский – уверенный, гортанный, до боли знакомый.

Говорили по-шведски и Грейс разобрала только имена: Ульрика и Якоб. Точно, это баронесса ван Стерн.

Сестра открыла дверь и что-то торопливо бросила. Последовала пауза, потом мужчина бросил:

– Все, Эбба, до свидания.

– До свидания, Свен.

Хлопнула входная дверь. Видел ли Польсон баронессу, выходившую из дома? Хотя что странного во встрече доктора и Эббы? Появившийся на пороге высокий мужчина внимательно взглянул на Грейс и на прекрасном английском спросил:

– Вам нужна консультация, мисс Эшертон?

Грейс внезапно изменила планы.

– Я хотела спросить о кузине, мисс Бедфорд. Знаю, она приходила к вам на прием. Вот я и подумала, не сможете ли вы мне что-то рассказать.

У мужчины было строгое лицо, напряженный взгляд, редкие темные волосы, слишком темные для этой страны блондинов.

– Что-то рассказать? – Он не совсем понял, или сделал вид. – Проходите, мисс Эшертон.

Поднявшись за врачом по ступенькам, Грейс оказалась в чистом светлом кабинете. Большой стол, кожаные кресла, фотографии на камине, узкая кушетка под белой простыней у стены.

Грейс благодарила Бога, что отказалась от выдумки насчет аборта. Иначе лежать б ей на этой кушетке. У неё вдруг возникло беспричинное отвращение к этому мрачному красивому брюнету, к его прикосновениям – пусть даже профессиональным.

– Садитесь, – бросил доктор Бейк. – О чем вы собирались у меня спросить?

– Мне кажется, Вилла столкнулась с какой-то проблемой. Раньше за ней такого не водилось. Исчезнуть тайно – и никому ни слова про замужество? На неё это не похоже.

Доктор Бейк улыбнулся.

– Но почему вы решили спросить об этом у меня?

– Она о вас писала. Свен с Ульрикой… Ульрика – ваша жена?

– Сестра. Полагаю, на вашу кузину произвел большое впечатление наш прошлогодний прием. Боюсь, что я её даже толком не помню.

Лжет, – подумала Грейс. – Виллу мужчины запоминали надолго. И осторожненько спросила:

– А Густав тогда был?

– Какой Густав? – не менее осторожно переспросил Бейк.

– Тот, за которого она собралась замуж. И почему его никто не знает? Или все знают, но молчат?

На скулах у врача заиграли желваки. Он резко встал.

– Ничем не могу вам помочь, мисс Эшертон. Ваша кузина не посвящала меня в личные проблемы. Если хотите знать, зачем она приходила, то я скажу

– по поводу беременности… Не в моих правилах разглашать сведения о пациентах, но вы родственница и, судя по всему, вам небезразлична её судьба. Она девушка здоровая и родит здорового ребенка.

Тут совершенно невпопад Грейс заметила:

– У озера нашли её солнечные очки. Недалеко от дома Синклеров. Ваш тоже неподалеку?

Темные глаза мрачно уставились на неё сверху вниз.

– Наша дача в двадцати милях оттуда.

Реплику насчет очков он оставил без внимания.

– К сожалению, ничем больше помочь не могу. У меня срочный вызов.

В приемной Грейс сразу бросилась в глаза неестественная поза сестры, сидевшей на краешке стула. Похоже, она едва успела отскочить от двери.

– Все в порядке, – сказала Грейс девушке, напоминавшей перепуганного зайца. – Моя кузина действительно была беременна.

Сестра, одергивая крахмальный халатик, поспешно шепнула:

– Но приходила она сюда не из-за этого, а из-за человека, который погиб в лесу. Она сидела в этой комнате и плакала. Конечно, я не должна была вам говорить…

– Но почему она пришла именно сюда?

– Так ведь доктора Бейка вызывали на освидетельствование тела, и ваша кузина спрашивала, не был ли Джордан убит.

– Убит?

Девушка торопливо кивнула.

– Ваша кузина так думала, но она ошибалась. Доктор сказал, что произошел несчастный случай.

Грейс уже шагнула к выходу, но обернулась.

– Почему вы мне все это рассказали?

– Потому что ваша кузина была перепугана, до смерти перепугана, мисс Эшертон.

– Не похожа на счастливую невесту?

– Совсем нет. А теперь она исчезла; и доктор не сказал вам правду. Не знаю, почему…

Тут Грейс услышала шаги и самым любезным тоном произнесла:

– Спасибо за подсказку, а то я постоянно в вашем городе теряюсь.

Несчастный случай? Самоубийство? Убийство?

Но её интересовала не гибель Билла Джордана, а исчезновение Виллы.

Грейс, спотыкаясь на булыжной мостовой, спешила на площадь. Последние метры до Польсона она уже бежала.

– Он Свен… Доктор Бейк – Свен. Ульрика – его сестра. И Эбба тоже там была. Все они знают друг друга, – задыхаясь, выпалила Грейс.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Польсон. – Город не так велик…

Польсон совсем замерз, нос и щеки покраснели. Он обнял Грейс за плечи и притянул к себе, словно пытаясь спрятаться от ледяного ветра.

– Пока мы ту не околели, давайте найдем место, где можно поесть. И вы мне все расскажете. Только перестаньте смотреть кругом так, будто увидели убийцу.

– Это не исключено.

– Нужно мне было пойти туда с вами. Так что с ребенком Виллы?

– О нет, аборт тут ни при чем. Мы говорили о Билле Джордане.

Польсон тяжело вздохнул.

– У вас рука, как мерзлая селедка. Давайте поскорей в тепло, маленькая любительница готических романов.

В маленьком полутемном погребке было очень теплом и удивительно уютно.

– Посмотрим, что мы знаем, – сказал Польсон. – Какие у нас доказательства, что Билла Джордана убили?

– Вилла про это что-то знала. Сестра сказала, что она была у жутко перепугана.

– Я думал, вы беседовали с доктором.

Грейс склонилась над тарелкой, отогревая лицо паром. От выпивки потеплело внутри. Она даже стала рассуждать логично.

– Похоже, девушка влюблена в доктора Бейка. И почему-то волнуется из-за того, что именно он давал следствию медицинское заключение. Так что если гибель Билла Джордана не была несчастным случаем, доктор Бейк знает больше, чем говорит.

– А его преданная и влюбленная сестра распространяет отвратительные слухи?

Грейс возразила:

– Не в том дело…Она никогда б и рта не открыла, не будь до смерти напугана историей с Виллой.

– А доктор Бейк?

– Утверждает, что Вилла приходила к нему, чтобы проверить беременность, и что у неё будет здоровый ребенок. Господи, как я на это надеюсь!

Польсон попытался сменить тему.

– Теперь моя новость. Капитан Аксель Моргенсон прибывает сегодня или завтра.

Аксель. Очередной поклонник Виллы с холодными глазами.

– И что мы будем делать?

– Познакомимся.

– Не может Вилла оказаться у него на борту?

Эту идею Польсон сразу забраковал. Зато подал другую.

– Послушайте, Грейс, давайте устроим вечеринку. Поповщину расходов я беру на себя.

Грейс уставилась на него, не понимая.

– Созовем всех друзей Виллы: из посольства, Бейки, Свена с Ульрикой, Акселя Моргенсона с тетушками тетушки, ван Стернов…

– И Якоба тоже?

– Конечно.

– Что-то нет у меня настроения сейчас затевать вечеринки.

– Появится, когда вы нарядитесь в какие – нибудь тряпки Виллы. Она на вечеринках всегда преображалась.

Грейс насторожилась.

– Вы хотите, чтобы я изображала Виллу? Зачем?

– Пора мне встретиться с вашими друзьями, – буркнул Польсон.

– Не с моими, – поправила Грейс.

– На один вечер вы станете Виллой. Понимаете?

– Глупая шутка.

– Вовсе нет. Зато посмотрим на реакцию гостей, – он он взволнованно смотрел на Грейс. – Идея замечательная идея, по крайней мере не хуже вашей с абортом. Смелее, вы же любите приключения.

– Тоже мне приключение!

– Я думал, вам понравится. С вашим-то воображением.

Снова очки-бабочки, вечерний костюм, её духи…

– Придется покрасить волосы? – поморщилась Грейс.

– Совсем не обязательно. Наденете парик. Или найдите её парикмахера.

8

Едва Грейс с Польсоном вернулись, зазвонил телефон.

Неужели Вилла?

Но по своей спокойной реакции, когда звонившая назвалась Уинифред Райт, Грейс поняла, что уже свыклась с мыслью об исчезновении кузины.

– Вы ещё здесь, Грейс?

– Конечно, я не собираюсь уезжать, пока не дождусь Виллы.

– Питер Синклер сказал мне то же самое, но он считает вас оптимисткой.

– Оптимисткой?

– Ну, может, это не то слово. Он считает Виллу особой очень ненадежной, и полагает, что вам нужно уделять больше внимания. Могли бы вы поужинать с нами сегодня вечером?

Интересно, об этом попросил Питер Синклер, или Уинифред Райт сама проявила инициативу?

– С удовольствием. Тем более, у меняя к вам есть вопросы.

– Например?

– Случайно вы не знаете парикмахера Виллы?

– Знаю. Неужели вы собираетесь перекраситься в блондинку?

– Почему бы нет? Похоже, Вилле это принесло большой успех, хотя казалось бы, что шведы для разнообразия должны предпочитать брюнеток. Знаете, я собираю гостей. Придете?

– Но вы же никого не знаете!

– В основном будут друзья Виллы. Что-то вроде свадебного ужина в отсутствие жениха и невесты. Выпьем за их здоровье. Жаль только, что бедняги Билла Джордана не будет…

На миг повисла пауза, потом Уинифред спросила:

– А при чем тут Билл Джордан?

– Разве он не был другом Виллы?

– Не думаю. Он совсем не в её вкусе: замкнутый и робкий.

– Он был хорош собой?

– Очень.

– Тогда могу себе представить, как Вилла пыталась его расшевелить. У неё всегда хорошо получалось с робкими молодыми людьми.

– Он мертв, и теперь ему не поможешь, – оборвала её Уинифред.

– Что вы хотели этим сказать? Думаете, он покончил с собой?

– С чего вы взяли? – Уинифред явно волновалась. – Вы что, решили, что Вилла разбила его сердце?

Грейс поняла, что что-то нащупала. А Уинфред продолжала:

– Парень был просто несчастен. Все пытались его расшевелить, но безуспешно.

– И Питер Синклер тоже пробовал?

– Да. Но ему тоже не удалось. Они тогда здорово выпили, а потом Билл взял и застрелился. Не знаю, как там было, и к черту все это. Кажется, Грейс, мы говорили о вечеринке, а не о похоронах. Когда?

– В субботу, в шесть. А что насчет парикмахера?

– Есть заведение под названием «Ингрид» на Страндваген, недалеко от вас. Но зачем вам это?

Грейс положила трубку и улыбнулась Польсону.

– Похоже, ходят слухи, что Вилла довела Билла Джордана до самоубийства.

– Тогда он был предельно глуп. Лишиться жизни из-за такой пустышки, как Вилла… Знал бы он, какая у его подружки есть кузина…

Грейс смущенно нахмурилась.

– Что в ней плохого? Да, Вилла легкомысленная, зато сердечная и очень добрая.

– Не переживайте, Грейс. Ведь хоть один человек должен считать её доброй. Она же собирается родить ребенка, верно?

– Разве это проявление доброты? Скорее ловушка, в которую она попалась.

– При желании она бы от него избавилась, но Вилла предпочла сберечь ребенка.

– И заодно своего Густава.

У Грейс даже разболелась голова и она распрощалась с Польсоном. Кровать с изогнутыми спинками была не слишком удобной. Красивая, но неудобная. Зато казалось, она укачивает, как младенца в колыбели.

Грейс снились ужасные сны, а когда она просыпалась, не могла толком вспомнить. Что-то в темном лесу, начинается снег, сыплет и сыплет на землю.

На следующий день фру Ингрид с пышной гривой светлых волос внимательно изучала в зеркале её лицо.

– Этот не ваш цвет, фрекен. Что, если пустить несколько седых прядок? Вот здесь и здесь?

Тонкие пальцы с длинными ногтями расчесывали волосы.

– Вы красили мою кузину, и она имела такой успех!

– Что-то не помню.

– Виллу Бредфорд из британского посольства.

Меланхолическое лицо вдруг сморщилось от смеха.

– Ну она и штучка! Я, говорит, хочу, чтобы от меня исходил призыв! Я не посольская жена, которой должно быть осторожной и осмотрительной, а просто секретарша. Кто на меняя посмотрит, если не заставить?

Придерживая голову Грейс за виски, мастер изучала её лицо.

– Но вам ничего такого с собой делать не следует.

– Да, о таком успехе мне мечтать не приходится, – кивнула Грейс.

– Я не это имела в виду. Просто вы выглядите слишком интеллигентно.

– О Боже! – вздохнула Грейс.

Женщина снова рассмеялась.

– Но это же здорово! Возьмите меня. Я бы все отдала, чтобы выглядеть умнее. А это правда, что фрекен Бедфорд убежала с мужчиной?

– Вы об этом слышали?

Ингрид принялась подправлять прическу Грейс.

– Да, она сама мне сказала: «– Сегодня причеши меня по-особому. Я собираюсь замуж.» Я спросила:» – Кому так повезло?» А она говорит – »-Секрет».

– Казалась Вилла счастливой?

– Я бы сказала, у неё какие-то проблемы. Так, фрекен, я бы предложила вот так и так.

Грейс посмотрела на работу опытных рук Ингрид и нехотя согласилась.

– Но у меня сегодня тоже событие, и мне хотелось выглядеть по-новому. Тогда мне нужен недорогой русый парик.

Длинное лицо в зеркале застыло, и Грейс виновато пояснила:

– Это все только ради шутки.

Домой она вернулась с невообразимым клубком нейлоновых кудрей в коробке. Сто крон коту под хвост…Зачем они с Польсоном все это затеяли?

На лестнице ей попался незнакомый мужчина. И фру Линдстрем оказалась тут как тут – её дверь слегка приоткрылась, и она всплеснула руками от удивления:

– Капитан Моргенсон! Задержитесь на минуту и познакомьтесь с новой соседкой, фрекен Эшертон.

Холодные голубые глаза, густая светлая борода, яркие чувственные губы. Густав? Нет, слишком длинный нос и высокий лоб, чересчур холодные и проницательные глаза. Но может Вилла обнаружила сходство по первому впечатлению?

– Кузина Виллы? Мне тетушки о вас рассказывали. – Капитан Моргенсон говорил с легким акцентом. Он взял её руку и крепко пожал. – Говорили, что вы заходили к ним.

– Вы вернулись из плавания? – вежливо поинтересовалась Грейс.

– Из Гренландии, и очень рад хоть чуточку погреться. – Капитан Моргенсон весело рассмеялся, но глаза оставались холодными, как льды, которые ему пришлось преодолеть. Под таким взглядом Вилла чувствовала себя крайне неуютно.

– Меня зовут Аксель, – представился он. – Надеюсь, мы с вами ещё увидимся, мисс Грейс, прежде чем я снова уйду в море. Особенно теперь, когда Вилла меня бросила и нашла себе мужа. – Он громко рассмеялся, и фру Линдстрем к нему присоединилась. Что могло быть серьезного, когда речь заходит о таком беспечном существе, как Вилла!

Грейс тоже улыбнулась.

– Придете ко мне в гости в следующую субботу, капитан? Я приглашаю всех друзей выпить за здоровье Виллы.

– И Вилла тоже будет? – в его голосе Грейс почудилось удивление, словно он знал, что это невозможно.

– Кто знает? Вдруг она появится? Но мы все равно сможем выпить за её здоровье. Так что приходите, пожалуйста, если сможете.

– Спасибо, мисс Грейс, приду с удовольствием.

– Вот и замечательно. В субботу, в шесть. До встречи!

Грейс чувствовала его изучающий взгляд, пока поднималась по лестнице, но не могла понять, о чем он думает. Может быть завтра, когда она встретит последнего из мужчин, упоминавшихся в дневнике Виллы, хоть что-то прояснится? Барон Якоб ван Стерн. Муж элегантной Эббы. Но согласится ли он прийти?

Нет, прежде она никогда бы до такого не додумалась – затеять вечеринку. Похоже, каким-то странным образом Грейс заразилась безрассудством Виллы. Она словно влезла в её шкуру.

Вооружившись телефонной книгой, Грейс принялась звонить. Она была уверена, что приглашения будут приняты. Большинство придет потехи ради, но один или двое явятся из желания узнать что-то новое. Ну что же, они с Польсоном станут наблюдать.

Баронесса ван Стерн ответила сдержанно, но любезно; Свен Бейка – с радостью; Уинфред и прочие друзья Виллы из посольства – Найджел и Джойс, Томпсоны и Хендерсоны, с которыми Грейс познакомилась на приеме у Питера Синклера; мисс Анна Моргенсон с радостью приняла приглашение от своего имени, от имени сестры и племянника Акселя, который к счастью оказался дома.

Последними Грейс позвонила Синклерам. В голосе Кэт звучало недоверие. Для них с мужем это развлечением не станет.

– А в чем дело?

– Конечно, из-за Виллы, конечно. Ведь её нет? Вы, Грейс, начинаете себя вести, как она.

– Почему? – удивилась Грейс.

– Как это – затевать вечеринку в честь отсутствующих?

– А может быть, она уже вернется? Но вы-то с Питером придете?

– Я с ним поговорю с ним. Я никогда не знаю, когда он свободен, когда

– нет. – Кэт едва не плакала. – Джорджия пришла с температурой. Если и Александр заразится, мне точно придется сидеть дома.

– Очень жаль.

– Да, время неудачное. Сегодня надо бы пойти на чай к послу…

– Идите, я могу посидеть с детьми.

– В самом деле?

– Конечно, с удовольствием.

– Как замечательно! И Вилла была такая же добрая.

– Вы уже говорили, что в этом смысле мы похожи. Правда, тогда мне показалось, что это только комплимент.

Кэт смутилась.

– Не обращайте на меня внимания. Мне не по себе. Ненавижу этот город. После гибели Билла стало как-то совсем печально.

– Вы из-за него так настроены против Виллы? – спросила Грейс.

– Нет, что в, я думаю, она тут вовсе ни при чем.

– А Уинфред Райт другого мнения.

– Да, были слухи… Но Питер не обращал на них внимания. Он говорил, что Билл прекрасно знает Вилле цену и не воспринимал её всерьез.

– Но кто-то же воспринял! – воскликнула Грейс.

Последовала длинная пауза. Потом Кэт протянула:

– А может это Вилла кого-то восприняла слишком всерьез?

Когда Грейс уже собиралась к Синклерам, Кэт позвонила снова.

– Грейс, я ухожу. Дети вас ждут. Приезжайте поскорее, ладно? Откроет вам Александр. Проследите, пожалуйста, чтобы Джорджия лежала в постели. Она такая слабенькая…

Александр распахнул дверь с очень серьезным видом.

– Джорджия хочет немедленно вас видеть.

– Но можно мне сначала раздеться? Как ты, Александр?

– Я отвечал на телефонные звонки, но Джорджия не дает мне разговаривать. Говорит, что я слишком маленький, чтобы запоминать важные сообщения. Это нечестно.

Грейс повесила пальто и потрепала его по голове.

– Девчонки все такие. А что за сообщения? От кого?

– От Виллы, конечно.

Грейс недоуменно уставилась на него.

– От Виллы?

Александр с важным видом кивнул.

– Я как раз хотел спросить её про лосей, когда Джорджия отобрала у меня трубку.

– Джорджия, ты действительно говорила с Виллой?

Раскрасневшаяся и хмурая Джорджия откинулась на подушки.

– Не кричите так, у меня болит голова.

– Александр говорит, что звонила Вилла. Это правда?

– Да, я с ней поговорила. А теперь у меня кружится голова.

– Что она сказала?

– Попросила, чтобы папа приехал и спас её. Она устала от леса и стука дождя по крыше.

«Стук дождя по крыше сводит меня с ума…»

– Ты не выдумываешь?

Девочка обиделась.

– Спросите у Александра.

– А почему ты не дала ему поговорить?

– Он ещё маленький. Папа говорит, что ему нельзя доверять серьезные вещи – он может все перепутать.

Грейс положила руку на её горячий лоб.

– А ты с такой температурой ничего не перепутала? От кого должен спасать твой папа Виллу?

Вмешался Александр.

– От лосей, конечно. Она боится их не меньше меня.

Джорджия с закрытыми глазами прошептала:

– Она сказала, что не нужно в них стрелять, потому что она не любит крови. Грейс, вы нам почитаете?

– Джорджия…

– У меня такая слабость, что я не могу разговаривать.

– Но ты могла встать и ответить по телефону,? Или тебе все приснилось? При температуре такое бывает.

– Правда, у меня были кошмары.

– Значит, Вилла не звонила?

Глаза Джорджии блестели от жара.

– Про лосей выдумал Александр. Вилла сказала только про дождь.

Грейс посмотрела в окно. По стеклу дождь стекал ручьями. Серые тучи спускались все ниже. Пора было закрывать штор и включать свет.

Сама она ни на мог не поверила детям, но решила рассказать Питеру и Кэт, когда те вернуться.