Текст книги "Песня Темного кристалла. Книга вторая"

Глава 10

На второе утро наверху в горах появилась скала. Окутанный туманом огромный выступ из горы нависал над лесом, словно голова глазеющего в небеса чудовища. Высокую Возвышенность Огры прозвали так неспроста. Это была самая высокая точка в гористом лесу и на всей территории, начиная от Черной реки, ближайшее к солнцам, лунам и звездам место. Не просто высокая возвышенность, а Высокая Возвышенность.

Тавра так и не спросила, что же было написано на камне, а когда Гурджин спросил у сестры, она пожала плечами и сказала, что Кайлан толком не понял надпись и что они поделились бы ее значением, если бы поняли ее наверняка.

Цель пути была уже видна, и вся группа ускорила шаг. Даже Гурджин пошел энергичнее. Он и Найя, оживленно общаясь, шли позади, а Кайлан безмолвно наблюдал за Таврой, оглядывал туманные и засушливые окрестности и думал. Похоже, таков был его удел: думать. Если в этом его миссия, то он с радостью готов нести это бремя.

Он шел и думал о скрытом под паутиной послании в камне. Знать бы, кому оно предназначалось и о ком в нем говорилось. Кайлан всегда считал, что словами проще всего передать смысл, но в этом случае слов было недостаточно. Без контекста они ничего не значили.

Ему хотелось поговорить об этом и задать вопросы, на которые нет ответов, но в присутствии Гурджина и Тавры он не мог этого сделать. Найя права: если поинтересоваться мнением Тавры, без сомнений, серебрянка воспользуется предлогом прекратить поход на Высокую Возвышенность и отправиться вдогонку за Райаном. Возможно, об этом можно будет поговорить уже после встречи с Огрой.

Он почесал руку в том месте, где ему до сих пор мерещился фантомный зуд от ползающих пауков. Это напомнило ему кое-какие слова Тавры, и он ускорил шаг, чтобы нагнать ее.

– Тавра, можно задать тебе вопрос?

Она не сказала «нет». Она вообще ничего не сказала.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что паукам наплевать на гельфлингов?

К его удивлению, Тавра ответила.

– Пауки ненавидят гельфлингов… Это известно всем вапрам.

– Ненавидят нас? Все пауки?

– О да. От смертельно ядовитых до поющих кристаллов.

Эта новость стала для Кайлана откровением, впрочем, если задуматься, то он никогда еще не беседовал с пауками. Ему стало неуютно от мысли о том, что его род ненавидит целая раса. А он даже не знал, что это за пауки – поющие кристаллы.

– Почему?

Тавра ударила палкой папоротник, и он поник, освободив путь. Она ускорила шаг, завершив разговор не предполагающей обсуждения идеей:

– Поинтересуйся у паука при встрече.

Дорога стала более каменистой. На извивающейся тропе лежали сотни округлых остроконечных камешков, в некоторых сияли чистые кристаллические прожилки, еще не тронутые исходящей из замка тьмой.

К полудню они пошли медленнее, петляя между каменными насыпями сплоченной вереницей, плечом к плечу со спускающейся каскадами со скал дымкой.

Кайлану хотелось отдохнуть, но Тавра неустанно продолжала идти, временами поглядывая назад, чтобы убедиться, что остальные не сильно отстают. Лицо серебрянки было, как всегда, бледным, но подъем ее утомил еще меньше, чем Найю, которая обычно была самой выносливой из всей компании.

– К вечеру придем к Огре, – сказала Тавра. – Вы уже подумали о том, что ей скажете?

Услышав вопрос, Найя наморщила лоб.

– Я собираюсь рассказать ей о ситуации и узнать, сможет ли она что-то посоветовать. Что может быть сложнее?

– Вам предстоит беседа с матерью Огрой, Спиралерогой. Ртом Тра. Она была рождена из мира сразу как ребенок и мать. Она видела Тра еще до того, как ростки гельфлингов проросли в саду всех существ. И ты будешь говорить с ней столь обыденно?

– Я буду говорить с ней так же, как говорю со всеми остальными, – ответила Найя. – С уважением… если она его заслуживает.

Голос Гурджина прозвучал продолжением голоса его сестры, с той же мерностью и аргументами.

– Если она так стара, как о ней говорят, то она предпочтет прямой разговор. В конце концов, это язык естественного мира.

Тавра неодобрительно покачала головой, но не стала настаивать, а продолжила шагать дальше.

Кайлану нечего было добавить. Поговаривали, что Огра мудра и все знает… но Тавра сказала, что ей, возможно, уже известно о скексисах. Или еще хуже: возможно, она все знает и ничего не предпринимает. В песнях пелось, что гельфлинги были ее любимыми детьми, однако эти песни были написаны самими гельфлингами. Думает ли Огра о гельфлингах столько же, сколько и о других цветах в своем саду? Сможет ли она спокойно смотреть, как одно существо поедает другое, если это тоже относится к циклу жизни?

А самое важное – независимо от любых слов Огры, если она их вообще скажет, – можно ли ей доверять?

– Кайлан, ты что-то совсем притих, – заметил Гурджин, который шел предпоследним и рядом с Кайланом. Было странно находиться рядом с парнем, который ощущался как Найя, но ею не был. Несложно было поверить в их способность делиться своей влийа друг с другом, если у них даже аура похожа. Может, у них действительно была одна и та же жизненная энергия в двух телах.

– Мне нечего сказать, – произнес Кайлан.

Он совсем чуть-чуть соврал, но в этих словах была правда. Найя закашлялась в знак того, что она его услышала и озадачена теми же мыслями. Интересно, сообщила ли она о написанном на камнях брату, допустим, безмолвно сновидясь с ним по пути. Гурджин снисходительно пожал плечами – значит, не сообщила.

– Как скажешь, – произнес он и засмеялся собственной шутке. – Ой. Я до сих пор не поблагодарил тебя за то, что ты составил Найе компанию. Мы с ней выросли упрямыми и ни за что не отпустим то, чем обладаем. Я думаю, если бы не ты, она бы не оставила меня тогда в лесу. И мы все вместе уже бы валялись в каком-нибудь ручье, согласен?

Кайлан кивнул.

– Я рад, что ты жив. Рад, что все мы живы.

Гурджин душевно похлопал Кайлана по плечу. Они оба остановились, когда Тавра обернулась и указала на идущую дальше дорогу. За серебрянкой ему особо не было видно, но было понятно, что дальше тропинка расширяется и заканчивается. Он вдруг понял, что Высокой Возвышенности уже не видно, причем не было видно давно. Ее не видно, потому что они уже на нее пришли.

– Не касайтесь лиан.

Кайлан и двое дренченов вслед за Таврой вышли на просторный уступ, где они могли стоять все вместе. Стена скалы перед ними была покрыта оранжевыми пальцевидными лианами, болтающимися, словно давно заброшенные веревки. Не было никакого пути, ведущего внутрь скалы, но Кайлан ощущал тянущий из-за лоз сквозняк. Там был туннель, в который можно было попасть, только пройдя через заросли, а Кайлан крепко-накрепко запомнил совет Райана держаться подальше от пальцевидных лиан.

Тавра подняла с дорожки камень и коварно бросила его в лианы. Как только он их коснулся, лианы вздрогнули и спутались, схватив камень и сжав его своими щупальцами. Спустя минуту проб камня на вкус они сочли его невкусным, ослабили хватку, и камень упал на землю. Кайлан подумал, что, будь на месте камня они, исход был бы другим.

Обернувшись к Кайлану и Найе, Тавра скептически приподняла брови.

– И что дальше?

Кайлан не нашелся, что ответить. Пока он раздумывал, его обошла Найя и приблизилась к защищенному входу в туннель, остерегаясь лиан и демонстративно не соглашаясь с озадаченной сложностью Таврой.

– Огра? – позвала она, и ее голос растворился в туннеле. – Мать Огра? Нам нужен ваш совет. Вы там?

Они подождали, но ничего не услышали, кроме эха голоса Найи и отдаленного завывания ветра. Лианы плавно ползали друг по другу, предвкушая скорый ужин. Найя звала снова и снова, но ничего не происходило. Тавру это не впечатлило и не удивило, она даже была довольна ситуацией.

– Разве ты не хочешь, чтобы Огра помогла? – спросил у нее Кайлан. – Даже если ты считаешь, что она не поможет, неужели тебе так сложно уделить немного времени надежде на то, что она могла бы помочь?

– Я могла бы уделить время, если бы это не было пустой тратой времени, – ответила вапра и погромче обратилась к Найе: – Долго нам еще ждать, пока ты смиришься?

Найя бросила взгляд назад и раздраженно трепыхнула крыльями. Кайлан понял, что она собирается поступить импульсивно, но прежде чем он успел бы ее остановить, она подошла вплотную к лианам и прислонила к ним ладони. Они зашуршали и попытались схватить ее, но остановились. Они свисали неподвижно, пока Найя касалась их.

– Что она делает? – прошептала Тавра. – Она…

У Кайлана перехватило дыхание. Лианы, готовые было опутать добычу, попросту остолбенели.

– Да, она сновидится.

Кайлан, как и все спритоны, обучался языку землеходов. Тавра наверняка тоже изучала языки других существ, учитывая, что она была на службе у Аль-Модры. Но это были языки общения, состоящие из слов и фраз. Уникальная способность Найи сновидеться с другими, кроме гельфлингов, существами позволяла ей говорить языком универсальной песни сердца.

И это помогло. Лианы успокоились и отступились, раздвинувшись по обе стороны туннеля, словно занавески. Найя повернулась к своим спутникам и триумфально взмахнула рукой, жестом пригласив Тавру войти.

– После тебя.

В туннеле было ветрено и темно. Кайлан шел, придерживаясь рукой за стену, ощущая, как по мере продвижения вверх усиливается давление. Он был уверен, что ширина туннеля везде одинакова, но в темном и закрытом пространстве ему казалось, будто стены сужаются. Он напоминал себе, что когда они доберутся до выхода наверху, то окажутся на Высокой Возвышенности, а там встретятся с самой матерью Огрой, если, конечно, она явит себя им.

Где-то в туннеле раздался стрекот какого-то насекомого. Кроме их шагов, других звуков не было. Тавра остановилась, и в темноте все они по очереди уткнулись друг в друга.

– Здесь дверь. Мы пришли.

Дверь в конце туннеля открылась с громким скрежетом. От пролившегося на них света Кайлан зажмурился. Не менее неожиданным был звук, принадлежность которого он не смог определить: скребущий и скрежещущий звук металла и дерева, воздуха и пространства. Когда глаза привыкли к свету, он удивленно ахнул.

Четверо путешественников стояли на входе в круглое куполообразное помещение. Потолок из полупрозрачного кварца пропускал свет солнц. Всюду как попало стояли столы и полки, забитые загадочными устройствами, фляжками и бутылочками, наполненными еще более загадочными жидкостями.

Но больше всего впечатляло расположенное в центре помещения гигантское подвижное хитроумное сооружение. Оно наполняло пространство помещения десятками огромных сфер, закрепленных на шестах и парящих рычагах. Машина вращалась и кружила, словно живое существо, одни сферы ходили по орбите других, при этом вращаясь вокруг других сфер, и все это сияло бронзой, медью, железом и сверкающими камнями. Стало понятно, что резкие скрипы издавала эта машина, а движение ее частей приводило в движение воздух, отчего казалось, будто внутри кварцевого купола дует ветерок.

– Восхитительно, – завороженно произнес Кайлан.

Он узнал некоторые символы на глубоких снооттисках в металле: символы Трех Братьев и символы стихий – земли, воды, воздуха и огня.

– Это путь звезд, – сказал он. – Здесь солнца и…

– Гельфлинги!

Резкий окрик вернул их из восторженного состояния. Тучная фигура, скрывавшаяся за горами бумаг, книг и всяких артефактов, подняла темную шишковатую голову с кожистой и сильно морщинистой шкурой, похожей на кору старого дерева, и выпуклостью посреди лба. На месте правого глаза находился глубокий шрам. Голову украшала копна черных и седых волос, спутанных и всклоченных вокруг пары витых рогов, расположенных по обе стороны от ее широколобого лица.

– Гельфлинги! – повторила она с каким-то странным, древним акцентом, из-за которого некоторые сказанные ею слова прозвучали чуждо Кайлану, хоть она и говорила на языке гельфлингов. – Так и будете глазеть? Вы заявились в мой дом, чтобы поглазеть? Ну нарисуйте картину и унесите с собой!

Тавра промолчала, и Найя заговорила первой. Хоть у дочери Аль-Модры самый высокий статус из всей их компании, но сюда прийти решили именно они.

– Меня зовут Найя, – представилась она. – Я из Заболоченного леса Сог. Мы пришли попросить вас о помощи, мать Огра.

Огра – никем иным это косматое существо быть не могло, – пристально уставилась на Найю. Она громко закряхтела и встала, оттолкнув от себя стол, и неуклюже подошла так близко, что, смеривая взглядом рост девушки-дренчена, прочесала Найин подбородок своими усами. Найя стояла стойко, но Кайлан заметил, как чуть дрогнули ее руки, когда Огра громко нюхнула ее и тяжело ударила в грудь, после чего отошла прочь.

– Мать Огра, значит? Просите меня о помощи? Почему же вы, гельфлинги, называете Огру матерью только тогда, когда вам нужна помощь? Наверное, так поступают все дети… наверное, они так поступают.

Упершись кулаками в бочковатые бока, Огра перестала оценивать Найю и обратила внимание на стоящую рядом с ней троицу.

– Хм! Спритон. Вапра – да? И еще дренчен. Хм. Три из семи – уже неплохо. Пока еще рано. Где остальные?

– Какие остальные? – спросил Кайлан.

Огра презрительно усмехнулась, так громко и нахраписто, что из ее горла вырвалась слюна. Она повернулась к ним спиной и, махнув рукой и что-то бормоча, протопала к тому месту, где работала до их прибытия.

– Спрашивает, какие остальные? Какие еще остальные? Другие кланы, конечно! Собрание гельфлингов. Что ж тут непонятного?

Огра тяжело уселась на свой стул, будто надеялась, что если их подольше игнорировать, то они попросту уйдут. От попытки осознать сказанное ею у Кайлана голова пошла кругом. Не об этом ли предупреждал их Райан? Это не та Мать Тра, которую ожидал увидеть Кайлан. Эта – грубая, несуразная и не поддающаяся пониманию. А они еще даже не задавали ей свои вопросы.

– Прошу вас, мать, – сказал он. – Нам нужно знать, что делать…

– Прошу, травянчик!

Кайлан сердито захлопнул рот. Однако их настойчивость была вознаграждена. Огра махнула узловатой рукой, на этот раз подзывая их подойти ближе.

– Идите сюда, гельфлинги, дети. Огра уже знает, что вы хотите узнать. Но хотите ли вы это услышать, хм! Может, и нет.

Глава 11

Огра не предложила ни та, ни присесть, и гельфлинги продолжили стоять под металлическими небесными сферами. Тавра держалась на расстоянии, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, а остальные нерешительно, хоть их и пригласили, подошли к рабочему столу Огры.

От длительного наблюдения за ходом машины у Кайлана кружилась голова, поэтому он стал смотреть, как Огра, брюзжа и ворча, копалась в артефактах – или в мусоре? Сложно было определить. Не найдя то, что искала, она зарычала в отчаянии и смахнула груду наваленных предметов на пол.

– Эх! – рявкнула она. – Эх! Где же они? Наверное, где-то зарыты. Не важно. Время не пришло, пока не стоит. Все равно пока не понять, какое именно. Ну хорошо, гельфлинги. Что вы хотите узнать? Если я начну рассказывать, то это будет очень долго, так что лучше задавайте вопросы по одному.

Кайлан наклонился, чтобы собрать с пола упавшие вещи. Там были в основном обрывки бумаги с неизвестными ему буквами, несколько металлических фигур и книга в кожаном переплете, крепко перевязанная черным плетеным шнуром.

– Скексисы предали гельфлингов, – начала рассказывать Найя. – Я видела Кристалл, который они довели до потемнения. Нам нужно послать весть гельфлингам – всем сразу, чтобы все узнали, что сделали скексисы.

Огра уставилась на Найю своим единственным глазом, а ее приплюснутое лицо не выражало ничего, кроме общего чувства брезгливости. Кайлан тревожился: вдруг у нее вовсе нет ответа, а если и есть, то вдруг его будет невозможно истолковать или понять.

– И в чем вопрос? – рявкнула она.

Кайлан от неожиданности подпрыгнул.

– Есть ли способ послать такое сообщение? Понятное только гельфлингам и чтобы скексисы не смогли его расшифровать?

– Был бы, если б гельфлинги могли читать, хех! – Речь Огры прервалась грубоватым сиплым смехом. – О да, способ есть. Способ всегда есть. Может, этот способ, а может, и тот.

– И какой же он? – спросила Найя.

– Как знать. Это гельфлингам придется самим выяснить, не так ли? Если это должно быть понятно только гельфлингам, то с чего вы решили, что это должно быть понятно Огре?

– Не страшно, если вы его поймете… Вы нам помогаете.

– Если поймет Огра, поймут и скексисы! Кто, по-вашему, научил Огру читать? Кажется, это были не скексисы. Не совсем они. Они тогда еще не были скексисами…

– Что вам известно о скексисах? – спросил Гурджин, пока она не потерялась в собственных мыслях. Они пришли не ради этого, но если ей что-то известно о скексисах, Кайлан был готов выслушать все, что она знает.

– Знаю, что они любят вкусных ползунов. А что вы хотели бы узнать?

Найя ухватилась за ее вопрос и продолжила мысль Гурджина:

– Всё!

Огра была таким существом, которое постоянно находится в движении, но в этот момент она замерла, уставилась и с такой силой просверлила их взглядом, что Кайлан подумал, будто она разозлилась. Когда она заговорила, он не мог понять, в бешенстве она или в восторге.

– Всё! – воскликнула она. – ХА! Вы не слышали, что я только что сказала? Всё – это слишком много! Давайте маленькие вопросы, гельфлинги. Маленькие вопросы с маленькими ответами для ваших маленьких голов!

Кайлан придержал Найю, пока она не ляпнула того, о чем потом пожалела бы. Огра вела разговор так, словно ожидала, что они сами найдут, как пройти через лабиринт ее слов, и в такой ситуации нельзя было полагаться на чувствительность дренчена. Прежде чем заговорить, Кайлан подобрал нужные слова и выстроил их в продуманном порядке в надежде как можно проще добиться от Огры понятного ответа на вопрос.

– В Темном лесу мы встретили странника. Лучника по имени урВа. У него на руке был шрам. Такой же шрам мы видели на руке у скекМала, скексиса-охотника. Словно они едины – разделяют одну жизненную силу, но тел два. Поначалу я думал, что это особенность скекМала и урВа, но… все скексисы охотятся на Найю и Гурджина, потому что они едины. Близнецы. Одна жизненная сила, два тела. Им было важно не сажать Гурджина одного перед Кристаллом, им надо было, чтобы сначала пришла Найя. Можете рассказать нам, какая между ними связь?

И снова возникла долгая пауза. Огра соединила кончики коричневых пальцев, которые выглядели будто корни дерева, проросшие из одного толстого запястья в другое.

– Скексисы родились во время последнего Великого Парада Планет. Именно тогда появились скексисы и мистики тоже. Одного не бывает без другого.

Кайлан вспомнил, как неистово завопил Охотник скекМал, когда Найя догадалась о том же: что скекМал и урВа каким-то образом взаимосвязаны, одно существо в двух абсолютно разных телах. Воздействуя на одного, воздействуешь и на другого. Каким-то образом они были одним и тем же, хотя урВа был деликатным, мудрым, сильным, а скекМал – злобным, хитрым и злопамятным.

– УрВа – мистик? Хотите сказать, что у каждого скексиса есть другая половина – мистик?

Желтый глаз Огры перекатывался туда-сюда, глядя то на Найю, то на Гурджина. Кайлану даже слышны были его пощелкивания в глазнице, отчего он сильно напрягся.

– Восемнадцать скексисов. Восемнадцать мистиков. Один к одному, верно? Если цифры правильные, – брюзгливо произнесла она больше себе, чем гельфлингам в ее обсерватории. – Близнецы, значит? Я вижу, о чем они думают, но они ошибаются. Близнецы – это две души, две жизни, два тела. Связь близкая, да! Та же кровь в их венах, та же эссенция гельфлингов! Но ты и ты – вас двое, так? Скексисы и мистики – одно, поделенное. Что происходит с одним, то и с другим. И наоборот тоже.

Ответ не был прямым, но Кайлану пришлось довольствоваться таким. Она как бы подтвердила сказанное им, и вряд ли бы ему удалось добиться чего-то еще. Это объясняло, почему они наблюдали произошедшее со скекМалом и урВа. Также это означало, что есть и другие мистики, как их назвала Огра. По одному на каждого скексиса. Где они находились и могли ли помочь, как помог урВа?

– Так вот что нужно сделать? – Голос Гурджина оживился надеждой. – Найти мистиков? Смогут ли мистики остановить свои половины?

– НЕТ! – прогремел ее ответ громче грохота машины. – Скексисы не могут уничтожить мистиков. Мистики не могут уничтожить скексисов. Что одно, то и другое. Вы знаете! Вы это видели! Может быть, мистик сможет удержать скексиса на месте. Не дать ему сделать что-то очень плохое. Может, наоборот тоже работает. Скексис не даст мистику сделать что-то прекрасное. Но это просто стена. Всего лишь тупик, а не поражение и не уничтожение.

– Может, тогда мы уничтожим мистиков? – спросил Гурджин. – Чтобы расправиться со скексисами?

– Нет!

На этот раз запротестовала Найя, и Кайлан ее поддержал.

– Ты не знаком с урВа, – сказал он. – Но он не такой, как скекМал. Будет неправильно использовать его, чтобы расправиться со скекМалом… или любого другого мистика – чтобы уничтожить скексисов.

Лучшего аргумента у него не нашлось. Просто неправильно. Это он чувствовал всем сердцем.

– Огра, если мистики не смогут помочь нам победить скексисов и если вы не знаете, как нам оповестить всех гельфлингов… можете сказать хоть что-то, что нам поможет? Что нам делать?

– Я не знаю, – ответила Огра. Она громко рыкнула, прочистив горло, и сплюнула – прямо на пол. – Я не знаю.

Это был тупик. Если у Огры нет идей, как разослать срочную весть, и нет решения, как остановить скексисов, то какие еще вопросы можно ей задавать? Кайлан прикусил губу, подозревая, что Райан и Тавра были правы. Возможно, они зря сюда пришли. Возможно, помочь сможет только Аль-Модра.

Огра снова заговорила.

– Скексисы, мистики. Родились в момент Великого Парада Планет. Может, в следующий – умрут. Может, вернутся туда, откуда прибыли. Может, весь мир исчезнет! Этого не узнать, остается лишь ждать. Нечего поделать, только ждать следующего. Следующего Великого Парада Планет.

Когда в ответ не раздалось ни звука, а лишь повисла тяжелая тишина, она презрительно усмехнулась:

– Вот видите? Я же говорила, может, вам не это хотелось услышать.

Кайлан почувствовал себя ребенком, который возлагал на Огру слишком большую надежду, потому что наслушался песен, восхваляющих ее бесконечные знания. С виду ей не было дела до того, что происходит, но возможно, она попросту в этом не разбиралась. Она говорила о рождении скексисов и мистиков, случившемся давным-давно, на заре времен, но ни слова не сказала о том, что происходило недавно, о важном. О смерти гельфлингов. Он понял, что скексисы и мистики не смогут предотвратить новый налет скекМала на Чащобу Сами или Камень-в-Лесу.

– Вы знали, что они стали употреблять гельфлингов в пищу? – спросил он. – Иссушать нашу эссенцию?

– Что?

Она подняла бровь над единственным глазом, и ее слабое удивление – если это было оно – стало крохотной победой. Кайлан ухватился за него, надеясь подобрать к ее мудрости правильный, составленный из слов, ключ. Может быть, Огра настолько увлеклась небесами, что не заметила возникших внизу на Тра проблем. Он еще раз попытался объяснить ситуацию менее изысканными словами, полагая, что она просто не поняла его. Тем более что она им нужна. Она знает, что делать. Что бы они делали, если бы она этого не знала?

– Они воруют гельфлингов, привязывают к стулу в особой комнате. Ученый скексис заставляет их смотреть на Сердце Тра – Кристалл, который они испортили своими экспериментами. Все мы доверили Кристалл им, и вот что они с ним сделали. От их воздействий Кристалл потемнел, и теперь его тьма распространяется повсюду. Как болезнь! И это происходит прямо сейчас. Мы не можем ждать следующего Великого Парада Планет. Мы даже не знаем, когда он будет! Возможно, через сотни трайнов, и к тому времени скексисы уничтожат весь наш народ.

Огра отвлеклась на копание в содержимом своего рабочего стола, наводила на нем порядок, только ее движения замедлились, словно потяжелели. Кайлан никогда никому не желал испытать печаль, но в этот момент он надеялся, что старуха ощутила хотя бы ее каплю. Это бы означало, что ей не все равно. Он шагнул вперед, по-прежнему держа в руках книгу, чтобы держаться хоть за что-то, тогда когда казалось, что все остальное ускользает от него.

– Хотя бы скажите, что это возможно, – настаивал он. – Эта битва стоит усилий? Неужели вы считаете скексисов непобедимыми и нам нужно попросту… сдаться?

Огра вздохнула.

– Будущее неизменно. Единый момент в общем движении – это Великий Парад Планет. Он сильнее скексисов. Сильнее мистиков. Но мне пока не очень далеко видно. Не настолько далеко, чтобы понять, есть ли надежда. Наберитесь терпения.

Кайлан не знал, на что он надеялся, когда сюда шел, но явно не на это. Ее ответ не был картой, по которой можно выйти из леса, как и не был веревкой, по которой можно вылезти из болота. Огра мудрая, но ее мудрость не могла им помочь. Она не могла даже сказать, есть ли свет в конце тьмы. Они не могли позволить себе ждать, когда же она их спасет.

– Хватит с меня терпения, – вздохнул Кайлан и ощутил себя опустошенным. – Хватит с меня ваших слов.

О сказанном он сразу пожалел. Удивилась даже Тавра. Огра пригвоздила его своим единственным глазом, последним оставшимся из трех. Впервые он увидел настоящие эмоции на ее лице. Она перевела взгляд с его лица на крепко сжимаемую им книгу.

Он подумал, что она упрекнет его за такое обращение к ней, но она сказала лишь это:

– Возьми эту книгу. Огра думает, что она предназначена тебе.

Затем она отвернулась от них и, шаркая ногами, ушла прочь, не приглашая их последовать за ней. Он хотел было извиниться, но в помещении повисла такая печаль, что ему не захотелось усугублять ее. Беседа с Огрой окончена, и конец ей положил Кайлан.

– Пойдемте, – произнесла Найя. – Пора уходить отсюда.

Уходя, никто не проронил ни слова. У них не было цели, разве что хотелось поскорее уйти с Высокой Возвышенности. Кайлан так сильно хотел убраться оттуда, что чуть не попросил Тавру отвести их прямиком к Черной реке, как она и хотела с самого начала.

Добравшись до широкого и плоского камня с наполненными дождевой водой углублениями, они остановились на отдых. Вода в резервуарах оказалась чистой и оставалась прохладной даже под лучами солнц. Кайлан приложил усилия, чтобы насладиться ею и моментом. Он умыл лицо, пытаясь смыть с себя воспоминания об Огре и ее механическом планетарии.

Может, не все так плохо. У него была подаренная ею книга. На книге не было никаких особых отметок, за исключением неизвестного Кайлану символа, тушью нанесенного на корешок. На переплете из затертой кожи темного сине-зеленого цвета отсутствовал один уголок, но в остальном переплет был цел.

Кайлан полистал книгу: большинство страниц были заполнены. Записи сделаны тушью, а не снооттисками, как делают гельфлинги. Некоторые слова неразборчивы, а почерк отличался от почерка на свитках и пергаментах в планетарии Огры. Вокруг бегло выполненных зарисовок, чертежей и каких-то непонятных фигур, принадлежность которых было невозможно определить, там и сям были черные кляксы. Поскольку написано было тушью, а не снооттисками, Кайлан решил, что записи вел не гельфлинг, но во многих местах были добавлены записи на языке гельфлингов, причем для негельфлинга довольно неплохо составленные. Темы записей были разрозненны, одни заметки относились к географическим, другие – к астрономическим. Некоторые походили на дневниковые записи и тянулись на несколько страниц. Эти записи Кайлан почти не мог разобрать, было понятно только, что они записаны плотно и убористо, с множеством чернильных клякс, а в некоторых местах виднелись остатки выдранных страниц.

– Я думаю, что послание на камне с паутиной было верным, – сказала Найя, когда они приготовились продолжить путешествие. Кайлану хотелось отдохнуть подольше, но он понимал, что нужно идти. Возможно, когда они доберутся до Черной реки и сядут в лодку, он сможет в ней читать.

– Что? – Гурджин удивленно поднял брови. – Ты поняла, что оно означает?

Кайлан предоставил Найе рассказать о просроченном секрете и был рад, что наконец-то можно раскрыть его суть, пусть даже она уже утратила свою актуальность. Возможно, это хоть как-то поможет разрешить ситуацию.

– Там сказано «не доверяй ей». Нам не хотелось придавать значение анонимному предупреждению, но может, все же следовало это сделать.

– Значит, «не доверяй ей»? – повторил за ней Гурджин. – Странно было бы написать такое об Огре. Нельзя сказать, что она нас обманула. Чему там было доверять… или не доверять? Она ничего нам не сказала.

– Кое-кто попытался сэкономить наше время, – Тавра заговорила впервые после того, как они покинули дом Огры.

– То есть сначала ты не хотела, чтобы мы это прочли, а теперь используешь, чтобы придать веса своим аргументам? – огрызнулась Найя. – Очень серебристо с твоей стороны.

– Возможно, если бы вы сразу рассказали нам о послании, мы бы последовали его совету и сейчас были бы уже у Черной реки.

Скрестив руки, Найя повернулась лицом к Тавре.

– Нет. Мы договорились сделать все возможное. Было бы правильно разослать весть. Это наша общая беда. Даже если мы не можем положиться на Огру.

– И каков ваш план? – На этот вопрос ни у кого не нашлось ответа, и Тавра с чувством собственной важности отбросила рукой волосы. – Понятно. Ну, пока вы составляете свой план, позволю себе предложить спуститься к реке. Уверена, когда мы к ней доберемся, у вас уже будет блестящая идея.

Сарказм был настолько осязаем, что Тавра могла бы резать его ножом. Найя потянулась в сторону и гордой, крепкой хваткой властно схватила Кайлана за руку.

– Кайлан что-нибудь найдет в книге. Правда, Кайлан? Прежде, чем мы доберемся до реки. Я в тебя очень верю!

Высказавшись, юная дренчен зашагала по тропе. Гурджин и Тавра посмотрели на обхватившего книгу Кайлана. Он не знал, злиться ему или радоваться тому, что Найя обязала его в короткий срок найти решение, как поступить дальше.

Тавра пожала плечами и, сдвинув полу своего плаща, положила руку на ножны. Она вызывающе и с сомнение фыркнула:

– Тебе лучше начинать читать, – сказала она, развернулась и стала спускаться вслед за Найей.