Текст книги "Кому принадлежит будущее? Мир, где за информацию платить будут вам"

Существует два привычных способа организации людей в общности.

Один – звездная система, или распределение по принципу «победитель получает все». «Звезд», например кино или спорта, в ней может быть очень мало. На графике подобного распределения есть возвышающийся над общим изгибом пик, на котором находятся крайне немногочисленные победители, а есть длинный «хвост» менее успешных людей. Между звездами и теми, кто мечтает попасть в их число, людей не так много.

Распределение по принципу «победитель получает все»

Распределение изменений конъюнктуры новейших, интегрированных в структуру цифровых сетей гиперэффективных рынков стремится к организации по принципу «победитель получает все». Это подтверждают, например, стартапы в сфере информационных технологий. Добиться успеха удается лишь немногим, но те, кто добился, получают огромные деньги. Та же ситуация и с историями успеха отдельных людей в интернет-пространстве, которым приносит внушительные суммы приложение, написанное для смартфона, или видеоролик, выложенный на YouTube. Лишь немногие добиваются успеха, а все остальные мечтают повторить его.

Кривая нормального распределения

Другой привычный вариант – гауссовское, или нормальное распределение. Это означает, что в выпуклой области графика находятся обычные люди, а от нее расходятся в разные стороны два хвоста, где находятся исключительные люди, как высокого, так и низкого статуса. Кривая нормального распределения получается в результате большинства измерений человеческих параметров, потому что так работает статистика. Мы получим такой график, даже если результаты исследования будут в какой-то мере подтасованы или вызовут сомнения. Например, не существует какого-то одного типа интеллекта, но есть тест умственных способностей, и его результаты действительно образуют кривую нормального распределения.

В экономике, где существует стабильный средний класс, график распределения экономических результатов должен приблизиться к кривой нормального распределения, подобно результатам исследования любого параметра, например интеллекта. К сожалению, новая цифровая экономика, как и старый феодализм или олигархия, пока что демонстрирует результаты, которые больше напоминают «звездные системы», чем нормальное распределение.

Почему же выходит именно так?

Позже я представлю предложение такой организации сетей, при которой они естественным образом стремились бы к преобладанию нормального распределения результатов, а не по принципу «победитель получает все». Уверен, что в будущем мы будем знать больше о возможных последствиях проектирования некоторых сетей, но и нынешних знаний достаточно, чтобы его усовершенствовать.

Распределение результатов по принципу «победитель получает все» наблюдается в случае глобальной классификации людей внутри одной структуры. Действительно, кривая нормального распределения такого признака, как интеллект, сменится распределением по принципу «победитель получает все», если этот параметр, как бы он ни определялся по условиям того или иного теста, будет единственным критерием успешности в условиях конкуренции.

СУЩЕСТВУЕТ ДВА ПРИВЫЧНЫХ СПОСОБА ОРГАНИЗАЦИИ ЛЮДЕЙ В ОБЩНОСТИ. ОДИН – ЗВЕЗДНАЯ СИСТЕМА, ИЛИ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ПРИНЦИПУ «ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ». ДРУГОЙ ПРИВЫЧНЫЙ ВАРИАНТ – ГАУССОВСКОЕ, ИЛИ НОРМАЛЬНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ.

Что же не так с распределением результатов по принципу «победитель получает все»? Они ведь предполагают, что всё лучшее используется для всеобщего блага. Во многих случаях конкуренция по такому принципу благоприятна. Для науки учреждение специальных наград, таких как Нобелевская премия, определенно полезно. Но менее специализированные разновидности вознаграждения, например пожизненные академические должности или гранты на исследования, намного более выгодны.

Увы, модели организации по принципу «победитель получает все» все чаще применяются и в других аспектах жизни общества. Например, США в эпоху сетей затронуло заметное ослабление среднего класса и стремительное обострение социального неравенства. Кремниевая эра стала новым позолоченным веком, но это не неизбежность, и ситуация еще может измениться.

Конкуренция по принципу «победитель получает все» должна работать в экономике в качестве поощрения, приятного бонуса. Полагаться на такое распределение – серьезная ошибка, причем не только с прагматической или этической точки зрения, но и с математической.

Звездная система – всего лишь форма подачи нормального распределения. Она представляет ту же самую информацию, просто использует другой принцип организации. Системы, организованные по этому принципу, при нерациональном использовании накапливают ошибки, а результаты постепенно теряют значимость.

В основе распределений могут лежать только измерения, но, как и в случае с измерением интеллекта, их механизмы часто бывают запутанными и осложняются неопределенностями. Рассмотрим проблему искажения результатов или того, что в контексте отношений между людьми называется удачей. С зарождением цифровой экономики в начале нового века заметно возрос ажиотаж вокруг таких конкурсных шоу, как American Idol, или других, где некто избранный вдруг становится богатым и знаменитым. Когда речь идет о конкуренции по принципу «победитель получает все», наблюдателей неизбежно интересует элемент везения. Да, победитель вокального конкурса достаточно хорош, чтобы занять первое место, но стоит судьбе хоть немного повернуться в другую сторону, как обстоятельства изменятся, и победителем станет кто-то другой. Возможно, решающим фактором для выбора жюри окажется тон макияжа.

А вот результаты победы и поражения сильно отличаются друг от друга. Критики могут выступать против конкурсов с одним победителем, аргументируя это как с этической, так и с эстетической точки зрения, но математическая проблема состоит в том, что искажения множатся. Таким образом, если некое общество слишком зависит от результатов конкуренции, которая предусматривает лишь одного победителя, оно утратит проницательность. Такое общество станет более оторванным от реальности.

Когда нормальное распределение действительно будет нормой, а не сведется к принципу «победитель получает все», тогда и искажения, удача и возможные неопределенности не будут множиться. Статистическое значение имеет средний или высокий интеллект, а не выявление единственного самого умного человека.

Звездные системы в обществе появляются из-за недостатка эффективных процессов отбора. Если существуют только пять конкурсов для звезд и ниши только для пяти звезд каждого вида, то свое место в жизни получат только двадцать пять звезд.

В звездной системе участники с самым высоким рейтингом получают огромное вознаграждение, а почти все остальные сталкиваются с постоянно растущим числом конкурентов и оказываются на пороге бедности (из-за конкуренции, а может, из-за автоматизации).

Для нормального распределения количество ведущих к успеху путей или процессов отбора должно быть неограниченным. Проще говоря, должно существовать множество способов стать звездой.

Согласно экономической модели из школьных учебников, конкретный человек может получить материальную выгоду, оказавшись в нужном месте или получив доступ к некой ценной информации. В период антенимбосии[17]17
  «До появления облака».


[Закрыть], булочник в небольшом городке мог продавать свежий хлеб проще и быстрее, чем хлебозавод из другого города, даже если хлеб с завода стоил дешевле. Владелец местного банка лучше, чем какой-нибудь аналитик со стороны, понимал, кто точно погасит ссуду. Каждый, кто добивался успеха в условиях рыночной экономики, становился местной звездой.

Цифровые сети сейчас в основном ориентируются на снижение подобной выгоды от расположения, и эта тенденция приведет к экономическому спаду, если ситуация не изменится. Почему произойдет именно так, я объясню в следующих главах, но пока рассмотрим сценарий, который запросто может сработать уже в нашем веке. Если робот когда-нибудь сможет сам собрать или напечатать другого робота при почти нулевых затратах, и этот же робот сможет печь свежий хлеб прямо у вас на кухне или на пляже, тогда и старый хлебозавод, и местный булочник лишатся многих возможностей достичь успеха, что уже произошло с музыкантами, записывающими свои композиции. Рецепты хлеба, приготовленного роботами, будут выкладывать в интернет, как уже выкладывают музыкальные файлы. Выгодоприобретателем в этой ситуации станет владелец мощного удаленного компьютера, который будет следить за всеми, кто ест хлеб, чтобы показывать им рекламу или выдавать кредиты. Потребители хлеба будут совершать выгодные покупки, это правда, но количество таких покупок сойдет на нет из-за сокращения числа выгодных перспектив.

Неразрешимая проблема гиперэффективного рынка, ориентированного на принцип «победитель получает все», состоит в том, что такой рынок не обеспечит в достаточной мере условий существования среднего класса, который будет поддерживать реальную рыночную динамику. Рыночная экономика не будет процветать без благосостояния обычных людей, даже в позолоченном веке. Позолота сама по себе не удержится на плаву, ей нужна надежная опора. У заводов и фабрик должно быть множество потребителей их продукции. У банков должно быть множество платежеспособных заемщиков.

Даже если фабрики и банки уйдут в прошлое – что вполне вероятно в этом веке, – основополагающий принцип все равно будет действовать. Это вечная истина, а не артефакт цифровой эпохи.

В прошлом веке богатые люди стали еще богаче именно за счет выдающейся роли, которую в этом сыграл средний класс, а не благодаря попытке сосредоточить все богатство в руках конкретных людей. Крупномасштабный экономический подъем гораздо выгоднее конкуренции, в условиях которой все получает единственный победитель. В этом отношении некоторые очень богатые люди иногда высказывают сомнения, но даже с точки зрения высших элит повсеместное изобилие лучше подпитывать, чем изводить на корню. Например, Генри Форд взял себе за правило устанавливать на свои первые автомобили массового производства такие цены, чтобы их могли купить рабочие его завода. Именно этот баланс создает условия для экономического подъема и, следовательно, для повышения уровня благосостояния.

В обществе, где существует нормальный средний класс, даже очень богатые люди выигрывают в случае нормального распределения результатов.

В эпоху технического прогресса до появления цифровых сетей распределение результатов по принципу «победитель получает все» было обычным делом. Железные дороги оказывались собственностью железнодорожных магнатов, нефтяные месторождения – нефтяных. Однако в случае цифровых сетей этот сценарий не обязан повторяться.

К сожалению, многие технические революции и экономические модели прошлого не предполагали иного варианта, кроме как принять тенденцию к подобному распределению. Потоку капитала, как и любому другому потоку, не давали двигаться в гору среднего класса. Для борьбы с постепенной деградацией звездных систем со временем была создана неуклюжая система «запруд» с целью сдержать этот бешеный поток и защитить средний класс.

Запруды – это широкие дамбы небольшой высоты, призванные защищать нечто ценное во время паводка. Нагромождение таких запруд, возвышающихся в центре экономики, можно визуально представить в виде горы с затопленными водой рисовыми террасами, как в Юго-Восточной Азии. Такая гора, поднимающаяся из моря экономики, создает остров процветания в бушующем потоке капитала.

Гора с возведенными на ней дамбами, напоминающими затопленные рисовые террасы, поднимает средний класс из потока капитала, который иначе стремился бы к пределам длинного хвоста бедности (океан слева) и элитарному пику богатства (водопад или гейзер в верхнем правом углу). Социальное равенство зависит от того, может ли гора превзойти гейзер. Рисунок автора

Запруды для среднего класса появились во множестве форм. Наиболее развитые страны предпочли отдать приоритет запрудам, управляемым правительством, хотя сейчас способность оплачивать социальные гарантии в большинстве развитых стран мира сдерживается при помощи жестких экономических мер, принятых с целью смягчить последствия финансового кризиса, начавшегося в 2008 году. Некоторые из запруд были псев-доправительственными. В двадцатом веке американская форма создания запруд выгодно воспользовалась налоговой политикой для поддержки инвестиций среднего класса в покупку домов и другие консервативные элементы рынка того времени, например индивидуальные пенсионные счета.

Появились и с трудом отвоеванные запруды, характерные для некоторых профессий: пожизненные академические должности, членство в профсоюзах, лицензии таксистов и косметологов, авторские права, патенты и многое другое. Возникли сегменты, профессионально занимавшиеся продажей запруд среднего класса, например страхования.

Ни одна из них не была идеальной. Ни одна не была самодостаточной. Успешная жизнь среднего класса обычно полагалась на несколько разновидностей таких запруд. И все же капитализм не достиг бы процветания без этих исключений из правила открытого стремительного потока капитала.

Необходимо прояснить кое-что очевидное для исторического периода, в который пишется эта книга. Возможно, читателям, которые откроют ее в те времена, когда люди начнут мыслить более трезво, она покажется глупой. (Я просто неисправимый оптимист!)

По всему миру разгорелся ожесточенный конфликт между правительствами и рынками (или политикой и деньгами). В Европе не могут договориться, должны ли финансовые соображения с точки зрения немецких кредиторов обладать большим весом, чем политические соображения греческих заемщиков. В США поднялась целая волна так называемой популистской идеологии, которая провозглашает, что «проблема в правительстве», а решение – в рынках.

Скажу обо всем этом вот что: я техногик, и любая из этих позиций для меня бессмысленна. Технологии никогда не бывают совершенными. Им всегда необходимы исправления.

К примеру, вам хочется сделать идеальный планшет, которв. ifй будет практически нематериальным, без всяких физических кнопок, только с сенсорным экраном. Не правда ли, такое устройство было бы совершеннее и ближе к идеалу? Но у вас никогда и не получится добиться этого. Без некоторых физических кнопок, например для включения и выключения, не обойтись. Если выв сторонник абсолюта, в технологической сфере вам делать нечего.

Рынки – это информационная технология. Если технологию нельзя изменить, она бесполезна. Если технологию рывнка нельзя полностью автоматизировать и ей необходимы некие «кнопки», то нечего и притворяться, что может быть иначе. Не нужно цепляться за неудачные попытки достичь совершенства. Нужно исправлять ошибки.

А ошибки уже есть! Мы только что миновали период государственной финансовой помощи цифровым сетям финансового сектора за счет средств налогоплательщиков почти во всем мире, и никакие жесткие экономические мерыв не компенсируют это полностью. Поэтому технологию необходимо исправлять. Желание исправить технологию проявляется в стремлении активно ее использовать, а не в отказе от нее.

Итак, давайте еще поговорим о проекте, который у нас есть, и посмотрим, могут ли сетевые технологии помочь улучшить капитализм, а не ухудшить его. Пожалуйста, не делайте вид, что есть некая «чистая» разновидность капитализма, которой мы должны придерживаться. Ее не существует.

Во время кредитной лихорадки в самом начале двадцать первого века большой популярностью пользовалась книга «Богатый папа, бедный папа». Автор объяснял, что его реальный отец, ученый, получал умеренную плату за свой труд, но так никогда и не продвинулся дальше. Его наставник, «богатый папа», занимался инвестициями вместо того, чтобы постоянно думать о заработке. И вот миллионы людей начали гнаться за тем, чем наслаждаются богачи не за самим доходом, а за благосостоянием. (К сожалению, оказалось, что покупка дома, одна из главных стратегий этого движения, тут же стала приглашением в лапы жуликов.)

Очень немногие богатые люди получают деньги именно зарабатывая. Это либо спортсмены, либо представители индустрии развлечений, но с точки зрения экономики они выбиваются из общей массы. Богатые люди обычно получают деньги за счет капитала. Они инвестируют средства в недвижимость и ценные бумаги или используют другие специфические методы, и эти действия постепенно приносят деньги. Богатые усваивают психологию денежных отношений, а не навыки финансового учета. Иначе говоря, богатым достаются самые большие запруды в потоке капитала.

Запруды изящно и естественным образом возникают в верхних пределах богатства. Для самых успешных людей богатство подобно океану, в который впадают реки после мощного урагана коммерческих преобразований[18]18
  Прошу прощения за топографические неточности в моих рисунках. В этом случае я поместил богатых людей на самый низкий уровень гидрологической возвышенности, и они собирают ту часть потока, которая не оседает в «запрудах», при этом во всех остальных местах они располагаются наверху, что лучше соответствует привычным образам и нашей терминологии. В математике мы часто меняем местами верх и низ, чтобы визуально представить идеи, которые, так или иначе, становятся интуитивно более понятными. Мы постоянно пытаемся найти способ осмыслить абстракции, и, поскольку это довольно сложно, я пожертвую логичностью.


[Закрыть]. Проще быть богатым человеком, чем стать им.

В головоломке капитализма все еще отсутствует деталь, которая отвечает за создание менее узконаправленной, более органичной, способной обеспечить средний класс разновидности благосостояния, в отличие от простого дохода.

Идеальный механизм будет достаточно гибким, позволяя поощрять творческий подход, но при этом не превращаясь в отживающую свой век политическую опору для комитетов, распределяющих блага. Тем не менее он должен быть достаточно жестким, чтобы выдерживать неизбежные сильнейшие штормы в потоке капитала, без которых, разумеется, не удастся обойтись с появлением новых технологий. Он должен быть изящным и простым и не зависеть от внешних факторов, предполагающих лишь один вариант выбора, например вступление в профсоюз. Надежное решение будет «адаптируемым», а это значит, что такой механизм станет еще эффективнее, а не потеряет действенность по мере того, как им будет пользоваться все больше и больше людей.

В последующих главах я предложу такое решение.

Выгодоприобретатели запруд, поддерживающих стабильность среднего класса, подвергаются угрозе с двух сторон. Сверху – от богатых, поднявшихся за счет восходящих потоков капитала, которые иногда смотрят вниз и видят искусственную преграду движению их потока. Например, профсоюз может помешать работодателю нанять работника, который будет трудиться за меньшие деньги и которому требуется меньше гарантий или безопасности. То, что может казаться защищенностью работнику, с точки зрения работодателя или инвестора станет помехой в работе корректирующего механизма рынка.

Снизу – от тех, у кого нет собственной денежной запруды, а потому существование чужих запруд вызывает у них негодование. Это тот самый случай, когда людям не приносят выгоды такие запруды, как авторские отчисления, членство в профсоюзах или пожизненные академические должности. Поэтому они оспаривают правомерность выгоды, созданной для кого-то другого или, что раздражает их еще больше, для ограничения их собственных потоков.

Мне пришел в голову пример из 1980-х годов, когда я устраивал причудливые музыкальные представления, используя на сцене первые образцы устройств виртуальной реальности.

РЫНОЧНАЯ ЭКОНОМИКА НЕ БУДЕТ ПРОЦВЕТАТЬ БЕЗ БЛАГОСОСТОЯНИЯ ОБЫЧНЫХ ЛЮДЕЙ, ДАЖЕ В ПОЗОЛОЧЕННОМ ВЕКЕ. ПОЗОЛОТА САМА ПО СЕБЕ НЕ УДЕРЖИТСЯ НА ПЛАВУ, ЕЙ НУЖНА НАДЕЖНАЯ ОПОРА.

В городах с сильными профессиональными сообществами давать такие представления было почти невозможно. В городах вроде Чикаго мне просто не позволяли подключить на сцене весь комплект оборудования. Этим должен был заниматься работник, состоящий в профсоюзе, только вот никакой профсоюз никогда прежде не работал с чувствительными к форме связками оптического кабеля и проводами генераторов магнитного поля, которые были нужны для отслеживания движений частей тела выступающих. В общем, тупиковая ситуация. Полный абсурд. Более того, эти люди из профсоюза не гнушались угрозами. Какой там разумный спор, когда они всем своим видом выражали угрозу применить физическую силу. Когда мы наконец нашли способ устроить пробное шоу, нам пришлось довольно щедро заплатить разным людям, чтобы они просто на нем присутствовали, и другим людям, чтобы они подтвердили это присутствие.

Таким образом, профсоюз на тот момент казался помехой на пути как личного самовыражения, так и технического прогресса. И все же я очень ценю появление профсоюзов и понимаю их важность.

Рядом с каждой запрудой вырыты окопы. Борьба за учреждение профсоюзов шла ожесточенно и временами напоминала самую настоящую войну. Не одно поколение активистов движения по защите прав трудящихся рисковало и страдало ради того, чтобы выходные, пенсия, а также спокойные и безопасные условия труда стали нормой для каждого человека. Работа движения никогда не была идеальной, но я ее уважаю и благодарен этим людям за то, что они сделали для всего мира.

Несмотря на мое в целом положительное отношение к профсоюзным организациям, в этой книге мне придется рассмотреть некоторые их недостатки. Интересующие меня проблемы связаны не с движением по защите трудовых прав, а с природой финансовых запруд. Известно, что так называемые «финансовые запруды верхушки общества», например элитарные инвестиционные фонды, размыты в финансовых пирамидах и прочих разновидностях преступного предпринимательства. Тот же принцип срабатывает в отношении финансовых запруд на любом другом уровне.

Финансовые запруды больше связаны с людьми, чем с алгоритмами, и это не всегда хорошо. Запруды, как для высшего, так и для среднего класса, неизбежно будут в той или иной степени скрытыми, а скрытность закономерно приводит к воровству и коррупции. Преступники с легкостью пользовались некоторыми разновидностями финансовых запруд для среднего класса. Например, известно, что жулики внедрялись в профсоюзы и превращали процедуру выплаты авторских гонораров музыкантам в схемы отмывания денег.

Финансовые запруды – это отказ от ничем не контролируемых алгоритмов и добавление человеческой воли к потоку капитала. Человеческое попустительство неизбежно влечет за собой все возможные людские недостатки. И все же, несмотря на свою неидеальную и проблемную природу, финансовые запруды дооблачных времен работали достаточно эффективно, оберегая средний класс от наводнений, штормов, ураганов и штилей в мире, где все решают финансы. Без системы финансовых запруд, поднимающихся подобно горе с очертаниями кривой нормального распределения, на которой расположились затопленные рисовые террасы, капитализм, возможно, выродился бы в марксистский «кошмар притягивающего множества», где рынки скатываются в плутократию.