Текст книги "Исцеленные. Вселяющие надежду истории необъяснимого выздоровления"

Глава 3
Ешьте, чтобы исцеляться

Человек, принимающий лекарство, должен будет выздороветь дважды. Один раз от болезни и один раз от лекарства.

Уильям Ослер, доктор медицины

Представьте, что ваше тело – это сад. Большинство садоводов скажут, что для хорошего урожая вам нужно тщательно обрабатывать почву: перекапывать ее, проветривать, удобрять и увлажнять достаточным количеством влаги. Если вы действительно хотите добиться успеха, вам также нужно учитывать уровень рН, потребность в питательных веществах и полезных микроорганизмах, а иногда – проверять на наличие токсинов, таких, например, как свинец. Важно отметить, что сады отличаются друг от друга, а это значит, что разнятся и их потребности. Состав почвы меняется в зависимости от местоположения. Вмешательство, которое приносит пользу одному саду, может не подойти для соседнего. Кому-то нужно больше азота или фосфора, кому-то меньше. Некоторым нужен компост, чтобы изменить рН, другим для этого необходима известь.

А теперь подумайте о микробиоме, о котором мы говорили в предыдущей главе.

Микрофлора вашего кишечника – это буквально сад, живая микрокультура, которая может определять, как вы обрабатываете пищу и питательные вещества и реагируете на них. Она имеет огромную власть над вашим здоровьем.

У каждого из нас есть уникальный микробиом, и зависит он от того, из какой части света пришли наши предки, какие продукты мы и наши родители ели, и насколько хорошо мы подготовлены к здоровым отношениям со стрессом. Как мы знаем, долгое время микробиом недооценивали, но сейчас его исследованием занимается множество ученых, что способно изменить наш подход к здравоохранению и медицине. Некоторые исследователи полагают, что изучение и оздоровление микробиома может стать ключом к спасению от многих заболеваний.

Я вырос, ухаживая за посевами на ферме, и знаю, что хороший урожай не получить, если хаотично разбрасывать семена, надеясь на удачу. Тем не менее многие из нас, включая меня, в течение многих лет относятся к своим телам без особого внимания или уважения, как к мусорной яме, не заботясь о составе почвы и не делая ничего для ухода за ней. Мы наполняем организм мусором и надеемся, что ничего страшного не случится. И хотя иногда нам действительно везет, в большинстве случаев удача оказывается не на нашей стороне. Вот только, когда мы это осознаем, работы по восстановлению становится столько, что пройти путь к первоначальному здоровью становится почти невозможно.

Представьте, насколько большего успеха мы могли бы добиться, если бы заботились о микробиоме, относясь к телу с любовью и благодарностью и делая его как можно более здоровым. Меньшие усилия и впрямь кажутся саботажем против самих себя; наши тела – это наше главное транспортное средство, и они заслуживают должного уважения.

Каждый день нас буквально забрасывают противоречивыми сообщениями о том, что мы должны есть. То, что в одном исследовании называют здоровым, в другом клеймят как вредное или даже опасное. Из издательств массово выходят книги, основанные на очередном увлечении какой-то диетой, которая вскоре сменится другой. Пациенты постоянно спрашивают меня, что они должны и чего не должны есть, замечая, что поток информации сбивает их с толку: пищевая пирамида говорит об одном, диетологи и врачи о другом, а книга, которую вы только что купили, о чем-то совершенно новом. Когда обнаруживается, что отдельные питательные вещества полезны для здоровья – например, омега-3 – медицинские журналисты начинают кричать о чудесных эффектах грецких орехов. И когда известная актриса или спортсменка опубликует книгу о питании, любой врач сможет раскритиковать какой-то аспект описанного плана питания, но ни один из них не будет в состоянии понять или увидеть общую картину. Да, употребление грецких орехов полезно, но чрезмерная фиксация на предполагаемой полезности конкретных продуктов или питательных веществ мешает нам видеть лес за деревьями.

Исцеляющий план питания – это не подсчет калорий, употребление определенных групп продуктов или добавление и вычитание некоторых питательных веществ. Речь идет о том, чтобы выработать целостный, устойчивый подход к еде, который не связан с «модной» пищей или причудливыми диетами.

В книге «В защиту еды», выпущенной в 2008 году, Майкл Поллан изложил свою аргументацию уже в первых предложениях: «Ешьте пищу. Не слишком много. В основном растительного происхождения». Говоря «пищу», он имел в виду ту еду, которая пришлась бы по вкусу вашей бабушке – цельные продукты, которые достаточно натуральны, чтобы подгнивать при близости к концу срока годности, а не сохранять вид и вкусовые качества на протяжении года или десяти лет. В следующем абзаце он признал, что это и есть его послание, пошутив, что чтение остальной части книги не обязательно – все, что читателю действительно нужно услышать, чтобы улучшить свое здоровье и благополучие, – эти три фразы. Далее в книге содержится страстный призыв радикально изменить пищевые привычки и укоренившиеся представления о пище и здоровье.

Я помню, как читал эту книгу и был поражен простотой и правдивостью вступительного слова: «Ешьте пищу. Не слишком много. В основном растительного происхождения».

В то время у меня не было ни мотивации, ни средств, чтобы следовать рекомендациям Поллана. Проще было не задумываться об этом и делать то, что, казалось, делало большинство других людей. Брауни, пицца и печенье казались вездесущими – их можно было купить на постах медсестер, чтобы перекусить между встречами или в течение дня. То, что мы едим, наряду с большинством наших повседневных привычек и пристрастий, глубоко укоренилось в нас и формируется семьями, культурой, социальным положением и местом проживания. Часто необходимо нечто критичное – например, болезнь, – чтобы мы наконец проснулись и решили измениться. Возможно, уникальность лечебных центров в Бразилии заключается в том, что, когда вы едете туда, чтобы остаться на продолжительное время, изменение диеты практически не требует усилий; это встроено в общество и культуру.

Когда я вернулся из Бразилии и приступил к изнурительной работе, у меня едва хватало времени отойти, чтобы взять кусок холодной пиццы с поста медсестер, не говоря уже о том, чтобы готовить богатые питательными веществами целительные блюда. Однако раз уж я не ел «слишком много», то полагал, что у меня все в порядке. В медицинской школе нас учили, что развитый мир страдает скорее от переедания, чем от недоедания, хотя обратное утверждение также верно, ведь многое из того, что мы едим, лишено ценных питательных веществ. [1] Вносить изменения в одиночку трудно, да и фокус моего внимания сместился с питания на пациентов. Поэтому я продолжал мало думать о том, что ел, ведь это было не в приоритете. Мои пациенты – вот что было для меня важно. У меня была длинная очередь из тех, кто ожидал осмотра. Карьера стояла на первом месте. В медицинской профессии легко попасть в такую ситуацию: ты так занят заботой о других людях, что не успеваешь заботиться о себе. Сначала я едва ли это замечал, но мои показатели упорно ползли вверх – вес, холестерин, артериальное давление. Я обещал себе, что что-нибудь изменю, когда не буду так занят.

Шли месяцы, и я все чаще замечал, что после диагностирования серьезного заболевания люди меняют свой рацион. Когда я впервые общался с Клэр, она сказала, что начала с корректировки диеты, ведь однажды она прочла, что соль особенно вредна для пациентов с раком поджелудочной железы.

– Вы не поверите, как быстро я исключила соль из рациона, – написала она. – Страх – мощный мотиватор!

Также она упомянула, что, хоть и отказалась от большинства обработанных и соленых продуктов, все же оставила те, которые ей действительно нравились, но в рамках строгой «противоопухолевой диеты» были запрещены. Я заметил, что к такому решению прибегали и другие: например, инструктор по пилатесу во Флориде с опасной лимфомой повысила качество питания, но сохранила ежевечерний бокал вина. Другой человек очень любил сыр и продолжал наслаждаться им, но в остальном отказался от рафинированных углеводов и продуктов животного происхождения. Один мужчина с раком желудка ел исключительно мясо и принимал при этом пищевые добавки. В течение 15 лет я видел, как многие люди невероятным образом выздоравливали, но их пищевые привычки, хоть и становились более здоровыми, не были идентичны. Иначе говоря, я не нашел единого решения, когда речь заходит о питании, хотя определенные тенденции все же обозначились.

Однажды мне написал молодой человек из Великобритании – Пабло Келли – чтобы рассказать об успехе, которого он добился в уменьшении мультиформной глиобластомы. Этот тип рака мозга не поддается лечению и всегда приводит к летальному исходу. Пятилетняя выживаемость – самый утешительный показатель смертоносности любого подобного заболевания – составляет ничтожные 2–5 %, а большинство людей умирают в течение шести месяцев. Тем не менее с опухолью Пабло происходило то, что считается невозможным, – она постепенно уменьшалась. Его врачи были сбиты с толку, и об этом случае уже написали в ряде британских изданий. Он сказал мне, что приписывает свой успех кетогенной диете, которой он строго придерживался – никаких поблажек и ни одного любимого продукта, который он оставил в своем рационе, как это сделала, например, Клэр. Кетогенная диета предполагает низкое содержание углеводов и высокое содержание жиров и побуждает организм входить в состояние кетоза, в котором он сжигает свои собственные жиры.

Обычно организм преобразует потребляемые углеводы в глюкозу, которая используется в качестве топлива для тела и мозга. Рак тоже к ней неравнодушен.

На самом деле врачи обычно обнаруживают рак, вводя в организм пациента меченную радиоактивным веществом глюкозу, а затем помещают обследуемого в сканер, чтобы увидеть, поглощает ли глюкозу какая-либо часть его тела охотнее, чем другие. Пабло изучил множество источников и решил попробовать «заморить рак голодом». Некоторые исследователи действительно считают, что кетогенная диета лишает раковые клетки питательных веществ, необходимых им для роста, но мы все еще не знаем долгосрочных последствий диеты с высоким содержанием жиров, ведь существуют большие различия между жирами высокого и низкого качества. Также строгие диеты считаются рискованными для больного человека, и придерживаться их следует только под наблюдением врача, внимательно отслеживая поступление необходимых витаминов и минералов в виде добавок. Пабло, однако, провел тщательное исследование и самоотверженно выполнил свой план, а также уделил внимание позитивному психологическому настрою. Несмотря ни на что, он жив и поправляется, а ведь врачи предполагали, что к этому времени он будет уже мертв.

Я также встретился с Джунипер Штейн, чей случай рассмотрю в следующей главе, – женщиной, которая вылечилась от прогрессирующей и неизлечимой формы артрита, называемой анкилозирующим спондилитом. Сидя в Центральном парке в Нью-Йорке, под шелест деревьев и отдаленный шум уличного движения, гибкая, энергичная женщина описала, как она и ее муж несколько лет назад поменяли рацион питания после постановки страшного диагноза. С тех пор они пришли к пониманию, что эти изменения помогли им восстановить здоровье микробиома.

Мирэй Баннелл, с которой я беседовал по телефону после просмотра результатов компьютерной томографии ее смертельно опасной метастатической меланомы, рассказала мне как об изменении рациона, так и об отношениях с едой в целом. Она рассматривала свой окончательный диагноз как «тревожный звоночек».

– Тело сказало мне: «Ты годами обращалась со мной как с дерьмом, пичкала меня кофеином и алкоголем, не спала, ела, как скаковая лошадь». Оно сказало: «С меня хватит».

Описывая трансформацию своей жизни, Мирэй сосредоточилась на процессе приема пищи.

– Я поняла, что мне нужно по-настоящему задумываться о том, что и как я ем, – сказала она. – Нужно было делать это как можно медленнее. Представлять, как питательные вещества распространяются по всему телу.

Одни люди говорили о том, как важно научиться есть с благодарностью, а другие – что вносить здоровые изменения из чувства страха бесполезно, даже разрушительно. В вопросе здорового питания важно не только то, как и почему мы едим, но и то, что конкретно мы употребляем.

Поначалу я не видел ничего общего в том, как люди меняли рацион, приближаясь к невероятному выздоровлению. Когда я смотрел на тех, у кого брал интервью или с кем переписывался в групповом чате, создавалось ощущение, что я листаю кулинарную книгу – вариантов разнообразных, всевозможных диет было не сосчитать. Было ли что-то, что их объединяло? Желая разобраться в причудах диет и их пользе для здоровья, чтобы узнать, известно ли о каких-либо случаях спонтанного исцеления, которые в основном или полностью зависели от диеты, я обратился к коллегам в области нутрициологии (науки о питании). Один из них написал в ответ: – «Ты должен поговорить с Томом Вудом».

Электронное письмо, изменившее жизнь

Том Вуд – человек очень скрупулезный. Когда я впервые связался с ним, тот ответил со своей рабочей почты – он руководит консалтинговой фирмой на Восточном побережье. Том выслал мне множество документов, повествующих о его многолетней борьбе с диабетом. Я смог увидеть колебания и общие тенденции уровня сахара в его крови на протяжении многих лет – документация была безупречна.

Том был не менее внимателен к деталям, уверен в себе и непринужденно обсуждал свое здоровье – как и большинство людей, с которыми я общался на протяжении многих лет, он привык думать и говорить о том, что, по его мнению, полезно, хоть и сомнительно с точки зрения современной медицинской системы. Его голос звучал устало, но тепло, ведь история его длинна, как и все подобные ей. Когда я попросил его рассказать мне обо всем, он глубоко вздохнул.

– Сколько у тебя времени? – спросил он, смеясь.

Том поинтересовался, с чего ему следует начать. Я ответил просто:

– С самого начала.

Всякий раз, когда я прошу людей начать с «начала», они, как правило, возвращаются не к тому моменту, когда были больны, когда им поставили диагноз или когда они были еще здоровы. Они всегда начинают со своего детства. Мне даже не нужно их об этом просить. Они интуитивно понимают, что истинные корни их историй находятся именно там. Независимо от того, как протекало заболевание, речь идет об истории в целом.

Том всегда считал себя здоровым человеком. Это осознание было с ним с тех самых пор, когда он был ребенком, выросшим в Итаке, штат Нью-Йорк, где в старших классах он был капитаном футбольной и теннисной команд. Его отец был директором по физическому воспитанию в Итакском колледже, а потому их семья вела активный образ жизни – ходила в походы, каталась на велосипедах, часто бывала на свежем воздухе. Он пронес любовь к физическим нагрузкам, привитую ему воспитанием, через года и вошел с ней во взрослую жизнь. После окончания колледжа в Корнелле Том нашел хорошо оплачиваемую офисную работу и переехал на другой конец штата. Вскоре после свадьбы у Вуда родился сын. В итоге Том возглавил собственную компанию, которая предлагала услуги по подбору персонала, найму и консультированию, и был на пути к счастливой и успешной жизни. Ранним утром он просыпался по будильнику, ехал в спортзал в промозглой темноте, когда рассвет едва начинал окрашивать небо в розовые оттенки, и играл в ракетбол перед работой. Также Том занимался тяжелой атлетикой и бегал. В обеденный перерыв он ездил в ресторан быстрого питания рядом с офисом и покупал там гамбургер, картошку фри и кока-колу.

Говорил он об этом с нотками печали:

– Никто на всем белом свете не ел в Бургер Кинге чаще, чем я.

Годы пронеслись, он был слишком занят на работе, и его сын, казалось, рос слишком быстро. Вес Тома начал увеличиваться. Боль в спине то уходила, то возвращалась снова. Он перепробовал несколько диет, в том числе белковую низкоуглеводную диету Аткинса – терял ровно столько, чтобы чувствовать себя немного бодрее, а затем тут же набирал килограммы обратно. У него не было очевидного лишнего веса, но он был тяжелее, чем раньше, из-за чего чувствовал свой возраст, и это очень на него давило.

Однажды в пятницу днем, возвращаясь домой со встречи в городе, Том понял, что с ним что-то не так. Весь день он чувствовал себя разбитым и не в духе, но предположил, что просто устал. Всю дорогу его грудь наполнялась болью. Казалось, что вокруг грудной клетки затянулась плотная лента, а левую руку начало покалывать. Распознав признаки сердечного приступа, он поехал в больницу, как только сошел с поезда.

– Они приняли меня сразу, – рассказывал он, – и надели на меня один из своих прекрасных больничных халатов. Включили ЭКГ. Я провел под ним несколько часов.

К 23:00 врачи обнаружили то, что, по их мнению, было источником проблемы: один из анализов крови выявил белок, который выделяется в кровоток при повреждении сердечной мышцы. Его содержание было высоким, примерно в четыре или пять раз выше нормального показателя. Да, все верно: сердечный приступ. Врачи заподозрили закупорку артерии и на утро понедельника назначили установку иглового катетера. Том был под местной анестезией, когда началась процедура, а потому наблюдал на экране, как катетер провели через бедренную артерию, и он, достигнув сердца, выпустил струю красителя в кровоток. Рентгеновское изображение отслеживало движение красителя по артериям, позволяя врачам видеть любые области сужения или закупорки. Основываясь на результатах анализов, врачи ожидали увидеть значительную закупорку сосуда, но результаты катетеризации были удивительными – закупорка составляла менее 5 %, что очень хорошо для человека его возраста.

Тома отвезли в его палату, но вскоре появилась медсестра, в руках которой были результаты анализов. Она была явно раздражена тем, что никто раньше не заметил того, на что она, к счастью, обратила внимание.

– Простите, – сказала она, – а вы что, не заметили, что уровень сахара в его крови перевалил за 300?

Повторный анализ крови выявил истинную причину недомогания – диабет 2-го типа. У Тома была инсулинорезистентность – это означает, что инсулин, гормон, который помогает транспортировать глюкозу из кровотока в клетки, где она используется для получения энергии, не справлялся с обязанностями. Инсулинорезистентность отличается от диабета 1-го типа, при котором клетки поджелудочной железы не способны вырабатывать достаточное количество инсулина для удовлетворения потребностей организма. В случае Тома, поскольку инсулин не выполнял свою работу, уровень сахара в крови неизбежно нарастал, что и привело к ряду серьезных изменений в структуре и функционировании его сердца. Диабет 2-го типа при отсутствии лечения приводит к сердечной недостаточности, повреждению почек, слепоте, инсульту и ампутациям. [2] 95 % новых случаев диабета приходится на 2-й тип, и это седьмая по значимости причина смерти каждый год. Центр по контролю и профилактике заболеваний США сообщает, что ошеломляющие 20 % расходов на здравоохранение в Соединенных Штатах приходится только на диабет. В день, когда Том Вуд сам поехал в отделение неотложной помощи с тем, что он принял за сердечный приступ, он стал одним из 422 млн человек во всем мире, которым был диагностирован диабет. [3] По оценкам экспертов, 80 млн американцев старше 20 лет больны преддиабетом, а каждый четвертый – диабетом, но многие из них даже не подозревают об этом. В последние десятилетия показатели стремительно растут не только в Соединенных Штатах и других развитых странах, но и во всем остальном мире. [4]

С практической точки зрения диабет 2-го типа считается неизлечимой, необратимой и прогрессирующей болезнью. Если его обнаружат на ранней стадии, кто-то из врачей будет рекомендовать изменения в диете, физические упражнения и потерю лишнего веса, чтобы замедлить или смягчить симптомы, но такие меры несвоевременны.

Становится слишком поздно. Кроме того, вопросов относительно того, что же такое «правильное питание», предостаточно не только у пациентов, но и у врачей и диетологов. Подход к этому заболеванию (наряду с большинством других распространенных хронических недугов) заключается в том, чтобы «полечить и отправить восвояси» – по сути, мы только ставим точный диагноз, назначаем и начинаем лечение, а затем сразу выписываем пациента домой.

Том обнаружил, что подход к лечению его болезни за последние 50 лет ничуть не изменился. У его матери был диагностирован диабет, когда он был ребенком, но она продолжала готовить привычные классические блюда, богатые углеводами и крахмалом. Однажды, будучи подростком, стоя на кухне, он заметил, как она приподняла край рубашки, чтобы сделать себе укол инсулина, и понял, что она делала это уже много лет подряд.

– Лечение мамы строилось на том, что прием инсулина приравнивался к производству своего собственного, – говорил он. – И к тому моменту, как мне поставили диагноз, ничего не изменилось.

Обеспечение инсулином людей с диабетом, начавшееся с 1922 года, в корне изменило медицину. В том году 14-летнему мальчику по имени Леонард Томпсон была введена первая в истории доза искусственного инсулина, изготовленного для лечения человека. Как диабетик 1-го типа в ту эпоху, он, скорее всего, был бы посажен на голодную диету и в лучшем случае прожил бы всего несколько месяцев. Однако вместо этого Леонард прожил еще 13 лет.

Открытие инсулина спасло миллионы жизней и сыграло роль в стимулировании поиска медициной «серебряных пуль», которые могли бы искоренить другие болезни. Впрочем, хоть медицина и развивается, учитывая успехи и неудачи устаревших подходов, зачастую такие лекарства, как инсулин, лечат симптомы, но не причины. В случае диабета 2-го типа резистентность к инсулину сохраняется, даже когда пациент получает необходимый препарат. Значительных изменений не произойдет, если не устранить первопричину; в лучшем случае человек так и будет топтаться на месте. При диабете заболевание часто прогрессирует, и поэтому человек продолжает сталкиваться с болезненными симптомами и осложнениями – повреждением многих органов, физической болью и резким ухудшением качества жизни. Если течение болезни у матери Тома было типичным, то, что она назвала бы «обычным старением», по факту могло быть следствием прогрессирования диабета или других заболеваний, развивающихся на его фоне.

Как и следовало ожидать, диабет Тома тоже не стоял на месте. Сначала ему назначили метформин – препарат, который пытается убедить ваш организм более эффективно использовать инсулин, – но, когда этот способ перестал работать, его перевели на регулярные инъекции инсулина, которые он ставил перед едой, перекусами и сном. В общей сложности он принимал примерно 45 единиц инсулина в день в течение следующего десятилетия. Проблема в том, что инсулин способствует увеличению веса, что опять-таки ухудшает резистентность и, следовательно, вызывает еще большее увеличение уровня сахара в крови. И так по спирали: вес Тома пополз вверх, он перестал тренироваться, а затем у него появились хронические боли в спине.

– Я не мог пройти и ста футов по торговому центру, – признался он. – Я был в очень плохой форме.

Теперь нам нужно понять одну вещь: Том был умным парнем. Он был выпускником Лиги Плюща и президентом компании, ценил активный образ жизни и располагал множеством ресурсов. Он гордился тем, что посещал не только лучших эндокринологов, но и лучших из тех, что лечили исключительно диабет. Он сказал, что за 15 или более лет он прошел в общей сложности от 20 до 25 врачей, в том числе 8 узкоспециализированных специалистов по диабету. Дисциплинированный и ориентированный на цифры по натуре, он был более строг, чем большинство диабетиков, в отношении контроля уровня сахара в крови в соответствии с данными ему указаниями. Но, несмотря на все это, показатели глюкозы зашкаливали – эффективность лекарств, которыми он накачивал свой организм в течение 15 лет, близилась к нулю. У него развилась катаракта на одном глазу, а ноги начали неметь – это называют диабетической невропатией. Том подвергался все большему риску сопутствующих заболеваний – болезней сердца, проблем с почками, повреждений глаз и даже рака.

Но вот наступили выходные после Дня благодарения 2014 года, и на почту Тома со свистом пришло электронное письмо. Взглянув на него, он сразу понял, что это была лишь очередная реклама, обещавшая изменить его жизнь. В сообщении говорилось, что если он зарегистрируется сегодня, то получит секреты их «специальной диеты», похудеет, перестанет принимать лекарства от диабета и поразит врачей нормальными показателями анализов – и это всего за месяц. Том потянулся было к кнопке «Удалить письмо», но решил еще раз перечитать предложение. Ему надоело быть больным. Он устал от постоянных уколов, хронической боли, лишнего веса и ощущения, что каждый день – это борьба. Он перечитал сообщение: «Измените диету – измените свою жизнь! Всего за 39,95 долларов!»

Прохождение программы занимало четыре недели, а организаторы обещали вернуть деньги, если по истечении этого срока у участника не исчезнет диабет и он не перестанет принимать лекарства.

«Черт с ним, – подумал Том, – что я теряю?»

Он ввел номер своей кредитной карты и скачал инструкции. В плане питания не было ни мяса, ни молочных продуктов. Список продуктов, которые он мог бы есть, – в основном овощи, фрукты и бобы – на первый взгляд казался длинным и полным вариантов, но Том был в растерянности. Некоторые из указанных продуктов он никогда не ел, а о некоторых и вовсе узнал впервые или не знал, как их готовить. В конце концов, программа стоила всего 40 долларов, поэтому он решил, что в течение месяца как-нибудь разберется.

Месяц спустя Том скинул десять фунтов. Он вдвое сократил прием лекарств от диабета, чувствовал себя более энергичным и легче держался на ногах. Однако он не полностью отказался от инсулина, как гарантировали организаторы. Все еще подозрительно относясь к программе и ее обещаниям, Том позвонил в компанию. Они вернули ему деньги.

Так или иначе, Том был впечатлен. Всего за четыре недели он отказался от половины своих лекарств и впервые за десятилетия сбросил вес, всего лишь скорректировав соотношение видов пищи, которые накладывал себе в тарелку. Как могли такие скромные изменения в диете и почти полное отсутствие физических упражнений так резко изменить его тело и уровень сахара в крови?

Заинтересовавшись, Том начал углубленно изучать диету и суть диабета, благодаря чему открыл для себя книгу «Покончим с диабетом», написанную доктором Джоэлом Фурманом. Впервые за многие годы он почувствовал прилив энергии и надежды, что сможет по-настоящему улучшить здоровье и изменить свою жизнь. Том приступил к программе, заручившись поддержкой своей жены, которая присоединилась к нему как в соблюдении диеты, так и в приготовлении пищи. Поначалу казалось, что придется многому научиться, но в некотором смысле это было намного проще, чем подсчет калорий, который рекомендуют многие врачи и Американская диабетическая ассоциация. Доктор Фурман фокусируется на том, чтобы потреблять пищу, богатую наибольшим процентом содержания витаминов, минералов и фитохимикатов, вместо того, чтобы считать калории или обращать внимание на группы продуктов. Существуют списки «продуктов без ограничений», которые можно есть в любое время, и они, как и все прочие, распределены по уровням в зависимости от их питательной ценности.

Что такое питательная ценность? По словам Фурмана (и, по сути, Всемирной организации здравоохранения), продукты с высоким содержанием питательных веществ богаты витаминами, минералами и фитохимическими веществами, но содержат мало калорий. В них мало сахара и рафинированных углеводов, соли, крахмала и вредных для здоровья жиров. В этот список входят фрукты и овощи, цельные злаки, орехи, бобовые, семена, а также небольшое количество рыбы и постного мяса, не содержащего химических добавок.

Доктор Фурман создал ANDI – Совокупный индекс плотности питательных веществ в продуктах, – чтобы помочь пациентам составить диету с высоким содержанием полезных веществ.

Индекс можно легко найти в интернете. Он представляет собой отличное наглядное пособие для тех, кто хочет понять концепцию плотности питательных веществ и построения диеты на ее основе. Трудно начинать, когда приходится анализировать каждый прием пищи, – возможно, вам придется часто ссылаться на ANDI и проделывать творческую работу по изучению новых рецептов и привычек. Но если приноровиться, эта привычка действительно становится второй натурой.

ANDI, вероятно, изменится по мере развития науки о фитохимикатах [5], но в нынешнем виде это лучший инструмент для контроля здоровья и исцеления. Уменьшите масштаб, и, по сути, план питания сведется к следующему: ешьте в основном овощи. Том не исключил из рациона макароны, хлеб, мясо и молочные продукты, но он резко сократил их потребление до менее чем 5 % от числа потребляемых калорий. По сути, он перевернул привычный рацион с ног на голову, сделав свежие фрукты и овощи основой личной пищевой пирамиды.

И это сработало. На момент написания этой книги Том уже почти три года как полностью избавился от диабета и не принимает лекарств. Он все еще придерживается антидиабетического плана питания доктора Фурмана и говорит, что «набивает себя» тем, что доктор Фурман называет «диетическим питанием» – его ежедневное меню составлено на основе вкусной пищи с высоким содержанием полезных веществ. В основном его меню состоит из бобов, зеленых овощей, орехов, семян и ягод – иначе говоря, тех же продуктов, что я ел в Бразилии.

– Я никогда не бываю голоден, – говорит Том. – И я бы ни за что не вернулся к своему прежнему рациону.

Но не ест ли он «запрещенку» хотя бы время от времени? Может, кусочек торта?

– Очень редко, почти никогда, – отвечает он. – У меня даже не возникает желания. Тяга к продуктам, которые я обычно ел, исчезла после первого месяца.

Многие люди, с которыми я общался, говорят, что их вкусовые рецепторы будто ожили после изменения диеты. Они обнаруживают, что новый образ жизни лишь казался им недосягаемым – как только они начинают следовать ему, преимущества настолько ощутимы, что ничто не может убедить их вернуться к прежнему рациону. Фрукты и овощи можно приготовить множеством способов, хотя большинство из нас поначалу и не понимает, как это сделать, и не осознает, что это не обязательно дорого и не отнимает много времени. В этом случае счастье точно не в невежестве. Даже есть вне дома – это прекрасно, если знать, какие продукты имеют питательную ценность, а какие нет.