Текст книги "Сага о Кугеле"

Глава вторая
«ФЕЙЕРВЕРК»

У чёрного стеклянного моста через реку Сьюн Кугель увидел указатель, гласящий, что он снова вошёл в страну Альмери.

Дорога разветвилась. Старый Фергазский путь шёл вдоль Сьюн, тогда как тракт на королевство Канг, повернув юг, пересекал Висячие Холмы и углублялся в долину реки Твиш.

Кугель повернул направо и двинулся на запад через край крошечных усадьб, отделённых одна от другой рядами высоких мальгоновых деревьев.

Из леса Да выходил ручей, впадавший в Сьюн; через реку был перекинут трехарочный мост. На противоположной стороне, опершись о дамсоновое дерево и жуя травинку, стоял Юкоуну.

Кугель остановился, чтобы приглядеться, и наконец решил, что его глазам предстало не видение, не желтолицая галлюцинация с обвислыми щеками, а Юкоуну собственной персоной. Его грушевидное тело было закутано в плащ; тощие ноги облегали брюки в розовую и чёрную полоску.

Кугель не рассчитывал встретить Юкоуну столь скоро. Он подался вперёд и вгляделся, точно не веря своим глазам.

– Неужто это Юкоуну?

– Совершенно верно, – подтвердил Смеющийся Маг, поворачивая глаза куда угодно, только не на Кугеля.

– Вот уж сюрприз так сюрприз!

Юкоуну поднёс ладонь ко рту, скрывая невольную улыбку.

– Приятный, я надеюсь?

– Само собой разумеется! Ни за что не ожидал встретить тебя бродящим вдоль обочины, и ты удивил меня! Да ты никак рыбачил с моста? Но я не вижу ни сети, ни наживки.

Юкоуну медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Кугеля из-под набрякших век.

– Я тоже не ожидал, что ты уже возвратился из своих странствий. А почему ты идёшь таким окольным путём? Раньше ты рыскал вдоль реки Твиш.

– Я намеренно избегаю своих старых мест, равно как и своих прежних привычек, – ответил Кугель. – Они не привели ни к чему хорошему.

– В каждой жизни наступает время меняться, – кивнул Юкоуну. – И со мной произошла метаморфоза, до такой степени, что ты, пожалуй, удивишься. – Он выплюнул изо рта соломинку и с живостью проговорил: – Кугель, ты замечательно выглядишь! Твоя одежда удивительно идёт тебе, а твоя шляпа превыше всяких похвал! А где ты взял такое восхитительное украшение?

Кугель протянул руку и потрогал фальшивую чешуйку.

– Эту вещицу? Она – мой счастливый талисман. Я отыскал её в болоте у Шенгльстоун-стрэнд.

– Надеюсь, ты принёс мне другую такую же, как сувенир?

Кугель в притворном сожалении покачал головой.

– Мне попался лишь один такой экземпляр.

– Та-ак. Я разочарован. Что ты собираешься делать?

– Я хочу простой жизни в хижине на берегах Сьюн, с верандой, нависающей над водой, где я смогу посвятить себя каллиграфии и медитациями. Возможно, я прочту «Полное исследование всех эпох» Стафдайка, трактат, на который все ссылаются, но никто не читал, за исключением, возможно, лишь тебя.

– Да, я хорошо его знаю. Так твои странствования принесли тебе средства, благодаря которым ты можешь удовлетворить свои желания?

Кугель с улыбкой покачал головой.

– У меня не так много денег. Я планирую жить совсем скромной жизнью.

– Украшение на твоей шляпе очень броское. Ядро, или утолщение, блестит так ярко, как превосходный хиполит.

Кугель снова покачал головой.

– Это простое стекло, преломляющее красный солнечный свет.

Юкоуну недоверчиво хмыкнул.

– На этой дороге полно разбойников. Они первым делом накинутся на твоё бесценное украшение.

– Тем хуже для них, – усмехнулся Кугель.

– Как так? – встрепенулся Юкоуну.

– Любого, кто попытается силой отобрать у меня украшение, – любовно погладил камень Кугель, – разорвёт в мелкие кусочки вместе с ним.

– Грубо, но эффективно, – признал Юкоуну. – Мне пора по своим делам.

Юкоуну, или его призрак, исчез. Кугель, уверенный в том, что шпионы наблюдают за каждым его движением, пожал плечами и пошёл своей дорогой.

За час до заката Кугель прибыл в деревушку Флэт-Фойри, где остановился на ночлег на постоялом дворе «Пять Флагов». Ужиная в общем зале, он познакомился с Лорганом, торговцем модными вышивками. Лорган был явно настроен поговорить и от души выпить. Кугель не был склонён ни к тому, ни к другому и, сославшись на усталость, довольно рано ушёл в свою комнату, оставив Лоргана предаваться пьяным разговорам с несколькими городскими купцами.

Войдя в свою комнату, Кугель запер дверь, а затем, взяв лампу, тщательно осмотрел всю комнату. Постель была чистой; окна выходили на огород; песни и возгласы из общего зала сюда почти не доносились. С удовлетворённым видом Кугель погасил лампу и лёг в кровать.

Как только он приготовился задремать, ему послышался странный звук. Он поднялся, чтобы прислушаться, но звук больше не повторился. Кугель снова расслабился. Странный звук раздался опять, немного громче, и из мрака вылетела дюжина шелестящих тварей, похожих на летучих мышей. Они метнулись Кугелю прямо в лицо и вцепились когтями ему в шею, рассчитывая отвлечь его внимание, в то время как чёрный угорь длинными дрожащими руками пытался стащить шляпу Кугеля.

Кугель отодрал мышеобразных тварей и прикоснулся к угрю «Фейерверком», вызвав мгновенное исчезновение. Крылатые создания с визгом и шелестом вылетели из комнаты.

Кугель разжёг лампу. С виду все было в порядке. Он немного подумал, затем, выйдя в коридор, исследовал соседнюю со своей комнату. Она оказалась свободной, и Кугель немедленно перебрался туда.

Через час его сон снова прервали, на этот раз Лорган, уже изрядно навеселе. Увидев Кугеля, он удивлённо заморгал.

– Кугель, почему ты спишь в моей комнате?

– Вы ошиблись, – заявил Кугель. – Ваша дверь – следующая по коридору.

– А, все понятно! Мои глубочайшие извинения! – Пустяки, – сказал Кугель. – Доброй вам ночи.

– Спасибо.

Лорган, шатаясь, поплёлся спать. Кугель, заперев дверь, снова бросился на кровать и отлично выспался, не обращая внимания на шум и вопли из соседней комнаты.

Наутро, когда Кугель завтракал, по лестнице нетвёрдой походкой спустился Лорган и принялся расписывать ему события прошедшей ночи:

– Я так сладко заснул, и тут в комнату через окно ворвались два огромных мадлока с сильными руками, горящими зелёными глазами и вообще без шей. Они надавали мне тумаков, несмотря на мои мольбы о пощаде, а потом схватили мою шляпу и направились к окну, как будто собираясь уходить, но вернулись и снова отколотили меня, приговаривая: «Это тебе за то, что нам пришлось так повозиться». Потом они наконец ушли.

Вам приходилось слышать что-либо подобное?

– Никогда! – заверил его Кугель. – Это возмутительно.

– В жизни иногда случаются странные вещи, – задумчиво проговорил Лорган. – И все-таки я больше ни за что не остановлюсь на этом постоялом дворе.

– Разумное решение, – одобрил Кугель. – А теперь прошу меня простить, но мне пора в путь.

Он расплатился по счёту и отправился в дорогу, и утро прошло без происшествий.

В полдень Кугель подошёл к розовому шёлковому шатру, раскинутому на поросшем травой пятачке у дороги. За столом, обильно заставленном прекрасными яствами и напитками, сидел Юкоуну, при виде Кугеля подскочивший от удивления.

– Кугель! Какое счастливое совпадение! Ты просто обязан присоединиться к моей трапезе!

Кугель оценил расстояние между Юкоуну и тем местом, где ему пришлось бы сидеть; это расстояние не позволило бы ему дотянуться до Юкоуну рукой в перчатке, где был спрятан «Фейерверк».

Кугель покачал головой.

– Я уже перекусил орехами и изюмом. А ты выбрал для своего пикника прелестное местечко. Желаю приятного аппетита и удачного дня.

– Погоди, Кугель! Минуточку, пожалуйста! Попробуй бокал этой чудесной «Фазолы». Она сразу прибавит тебе сил!

– Она, скорее всего, заставит меня прикорнуть где-нибудь в придорожной канаве. А теперь…

Губы Юкоуну исказила гримаса. Но через миг он уже вновь был сама любезность.

– Кугель, я приглашаю тебя навестить меня в Перголо. Ведь ты не забыл, как там замечательно? Мы будем каждую ночь закатывать огромный пир, а я открыл новый аспект магии, при помощи которого могу вызвать знаменитых людей из любых эпох. В Перголо столько великолепных развлечений!

Кугель сделал страдальческий жест.

– Ты так сладко зазываешь меня, прямо как сирена! Один глоток такой роскоши может разбить всю мою решимость! Я уже не тот старый повеса Кугель, которым ты меня помнишь!

Юкоуну изо всех сил старался говорить ровным голосом.

– Все чересчур ясно.

Откинувшись назад в своём кресле, он мрачно уставился на шляпу Кугеля. Внезапно сделав нетерпеливый жест, он пробормотал заклинание из одиннадцати слогов, так что воздух между ним и Кугелем исказился и загустел. Силы заметались к Кугелю и обратно, с грохотом расходясь во всех направлениях, оставляя на траве бурые и чёрные полосы.

Юкоуну, выпятив жёлтые глаза, смотрел на все происходящее, но Кугель, казалось, совершенно не обратил на это внимание. Он вежливо попрощался с Юкоуну и продолжил свой путь.

Около часа Кугель дпагал той самой размашистой с полусогнутыми коленями походкой, которой оставил позади столько бесконечных лиг. Справа от него на холмах начинался лес. Да, более спокойный и тихий, чем Великий Эрм далеко к северу от этих мест. Река и дорога погрузились в тень, и все звуки стихли. В рыхлой земле росли цветы на длинных стеблях: делиции, голубые колокольчики, розетки, камышинки. Коралловые грибы изящными фестонами свисали с трухлявых пней. Косые лучи малинового солнца пробивались сквозь просветы в лесу, создавая полумрак, насыщенный множеством мрачных тонов. Все было неподвижно, и до Кугеля не доносилось ни звука, кроме трелей какой-то далёкой птицы.

Несмотря на мнимое одиночество, Кугель развязал свои ножны и старался ступать как можно более тихо, ибо невнимательного путника в лесу могло поджидать множество неприятных сюрпризов.

Через несколько миль лес поредел и остался на севере. Кугель вышел к перекрёстку, где стоял отличный двухрессорный экипаж, запряжённый четырьмя вериотами. Высоко на облучке сидели две девицы с длинными рыжими волосами, смугло-коричневой кожей и изумрудно-зелёными глазами, в коричневой и серовато-белой ливреях. Искоса украдкой взглянув на Кугеля, они высокомерно уставились перед собой.

Юкоуну открыл дверцу.

– 0-ля-ля, Кугель! Я совершенно случайно здесь проезжал, и гляди-ка! Я вижу моего друга Кугеля, со всех ног спешащего по дороге! Я не ожидал встретить тебя так далеко на этой дороге.

– Мне нравятся открытые дороги, – сказал Кугель. – А спешил я так потому, что хочу до темноты успеть в Таун-Тассель. Прости меня, но я снова должен прекратить наш разговор.

– Это не обязательно! Таун-Тассель как раз мне по дороге. Садись в экипаж, мы поговорим по пути.

Кугель заколебался, посмотрев сначала в одну сторону, потом в другую, и Юкоуну потерял терпение.

– Ну? – рявкнул он. – Что теперь?

Кугель выдавил извиняющуюся улыбку.

– Я никогда не беру, не отдав чего-нибудь взамен. Такая политика предотвращает недоразумения.

Глаза Юкоуну укоризненно блеснули.

– Давай не будем спорить по пустякам! Садись-ка в экипаж, Кугель; ты можешь поделиться со мной своими тревогами по дороге.

– Прекрасно, – сказал Кугель. – Я поеду с тобой в Таун-Тассель, но тебе придётся принять эти три терция как полную, точную, окончательную и всеобъемлющую плату за проезд и все прочие аспекты, приложения, побочные продукты и последствия, прямые или косвенные, вышеуказанной поездки, отказавшись от всех других притязаний, сейчас или когда-либо ещё, включая все времена в прошлом и будущем, без исключения, и освободив меня, целиком и полностью, от всех любых дальнейших обязательств.

Юкоуну поднял свои маленькие круглые кулачки и сжал зубы.

– Я не признаю всю твою мелочную философию! Отдавая, я испытываю радость! В настоящий момент я предлагаю в твоё полное и безоговорочное распоряжение этот превосходный экипаж, включая колёса, рессоры и обивку, четвёрку вериотов с двадцатью шестью мерками золотой цепи и парой прилагающихся девиц. Все это твоё! Езжай, куда пожелаешь!

– Я ошеломлён твоим великодушием! – воскликнул Кугель. – А что, смею спросить, ты хочешь взамен?

– Ба! Да какой-нибудь пустяк, просто в знак обмена. Та безделушка, которую ты носишь на шляпе, вполне подойдёт.

Кугель изобразил сожаление.

– Ты просишь о единственной вещи, которой я дорожу. Я нашёл этот талисман у Шенгльстоун-стрэнд. Я прошёл с ней через огонь и воду, и теперь ни за что не смогу с ней расстаться. Возможно, она даже обладает волшебной силой.

– Чепуха! – фыркнул Юкоуну. – Я магию за милю чую. Эта штуковина скучна, как прокисшее пиво.

– Её блеск подбадривал меня в часы уныния; я никогда с ней не расстанусь.

У Юкоуну вытянулось лицо.

– Да ты стал чересчур сентиментален!

Взглянув за плечо Кугеля, Юкоуну пронзительно вскрикнул:

– Берегись! На нас налетела стая таспов!

Обернувшись, Кугель обнаружил на крыше экипажа все увеличивающуюся орду зелёных существ, похожих на скорпионов, но размером с ласку.

– Быстро! – воскликнул Юкоуну. – В экипаж! Возницы, поехали!

Поколебавшись лишь мгновение, Кугель запрыгнул в экипаж. Юкоуну вздохнул с огромным облегчением.

– Очень вовремя! Кугель, я спас твою жизнь!

Кугель посмотрел в заднее окошко.

– Таспы исчезли! Растаяли в воздухе! Разве такое возможно?

– Не все ли равно? Мы в безопасности, и это главное. Скажи спасибо, что я со своим экипажем оказался поблизости! Разве ты мне не признателен? Возможно, теперь ты уступишь моему капризу и отдашь украшение со шляпы?

Кугель обдумал ситуацию. С того места, где он сидел, было не так-то легко коснуться чешуйкой лица Юкоуну. Он решил попытаться выиграть время.

– И зачем тебе понадобилась такая безделица?

– По правде сказать, я коллекционирую подобные вещи. Твоя будет жемчужиной моей коллекции. Будь так добр, дай её мне, хотя бы только посмотреть.

– Это не так-то легко. Если ты присмотришься, то увидишь, что она прикреплена к моей шляпе слоем диамброида.

Юкоуну досадливо прищёлкнул языком.

– Зачем ты на это пошёл?

– Чтобы отпугнуть воров, зачем же ещё?

– А ты сможешь безопасно её открепить? – Это когда мы трясёмся и раскачиваемся в едущем экипаже? Я не отважусь попробовать.

Юкоуну бросил на Кугеля косой взгляд лимонно-жёлтых глаз.

– Кугель, ты что, пытаешься, как это говорится, водить меня за нос?

– Конечно, нет.

– Именно так.

Двое сидели молча, пока мимо них мелькали сменяющие один другой пейзажи. В общем, думал Кугель, довольно рискованная ситуация, хотя его планы и требовали именно такого развития событий. Кроме того, ему ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Юкоуну рассмотрел чешуйку с близкого расстояния; бугристый нос Юкоуну действительно мог учуять магию, ну, или её отсутствие.

Кугель убедился, что экипаж пересекает не лес, а открытую местность. Он повернулся к Юкоуну.

– Эта дорога ведёт не в Таун-Тассель! Куда мы едем?

– В Перголо, – ответил Юкоуну. – Я настаиваю на том, чтобы оказать тебе своё гостеприимство.

– Твоему приглашению трудно воспротивиться, – заметил Кугель.

Экипаж пересёк ряд холмов и спустился в долину, которую Кугель очень хорошо помнил. Впереди он заметил воды реки Твиш, на которых играли красные солнечные блики; затем на уступе показался Перголо, дом Юкоуну, и через миг экипаж въехал под портик.

– Мы приехали, – сказал Юкоуну. – Кугель, рад снова приветствовать тебя в Перголо. Хочешь выйти?

– С удовольствием, – согласился Кугель.

Юкоуну провёл Кугеля в переднюю.

– Сначала, Кугель, давай промочим пересохшие от дорожной пыли горла бокалом вина. Затем закрепим ослабевшие узы нашего сотрудничества, которое простирается несколько дальше в прошлое, чем ты, возможно, помнишь.

Этими словами Юкоуну намекал на время, когда Кугель взял над ним верх.

– Эти дни скрыты во тьме времён, – пожал плечами Кугель. – Теперь все забыто.

Юкоуну фальшиво улыбнулся.

– Немного попозже мы предадимся воспоминаниям, к нашему обоюдному удовольствию! А сейчас почему бы тебе не снять шляпу, плащ и перчатки?

– Да мне и так неплохо, – ответил Кугель, оценивая расстояние от него до Юкоуну. Один широкий шаг, взмах рукой – и дело будет сделано.

Юкоуну, казалось, почувствовал, какие мысли обуревают Кугеля, и сделал шаг назад.

– Первым делом – наше вино! Пойдём в маленькую столовую!

Юкоуну проводил Кугеля в зал, стены которого были обиты превосходным красным деревом, где его весьма бурно встретило какое-то маленькое круглое животное с длинным мехом, короткими ножками и чёрными глазками-пуговицами. Странное создание принялось скакать туда-сюда, время от времени разражаясь пронзительным лаем. Юкоуну похлопал зверя.

– Ну, ну, Эттис, как твои дела? Я рад услышать такие замечательные новости, поскольку, если не считать Кугеля, ты мой лучший друг. Ну же, уймись! Мне нужно побеседовать с Кугелем.

Юкоуну сделал Кугелю знак сесть за стол, а сам уселся напротив. Животное с громким лаем носилось туда и обратно, прерываясь лишь для того, чтобы цапнуть Кугеля за лодыжки.

Пара юных сильфов вплыла в комнату с серебряными подносами, которые они поставили перед Кугелем и Юкоуну, а затем вновь удалились туда, откуда появились.

Юкоуну, потирая руки, сказал:

– Как тебе известно, Кугель, я подаю только самое лучшее. Вино – Ангелиус из Квантика, а бисквиты сделаны из пыльцы красного клевера.

– У тебя всегда был превосходный вкус, – сказал Кугель.

– Меня удовлетворяют лишь утончённые и изысканные вещи, – подтвердил Юкоуну, пригубливая вино. – Бесподобно!

Он отхлебнул ещё глоток.

– Крепкое, терпкое, с привкусом высокомерия! М-м!

Он взглянул на сидящего напротив него Кугеля.

– А ты что думаешь?

Кугель печально покачал головой:

– Лишь один глоток этого божественного эликсира, и я никогда больше не смогу пить обычные напитки.

Обмакнув бисквит в вино, он предложил его Эттису, который вновь вцепился в его ногу.

– Уж Эттис разбирается в этом куда лучше меня.

Юкоуну протестующе вскочил на ноги, но животное уже проглотило кусок, после чего странно скрючилось и упало на спину, задрав вверх окостеневшие лапы.

Кугель вопросительно взглянул на Юкоуну.

– А ты неплохо выдрессировал его притворяться мёртвым. Умная животина.

Юкоуну медленно опустился в кресло. В комнату вплыли два сильфа и унесли Эттиса прочь на серебряном подносе. Юкоуну сквозь зубы проговорил:

– Давай вернёмся к нашим делам. Бродя по Шенгльстоун-стрэнд, не приходилось ли тебе встречаться с неким Тванго?

– Да, я действительно встречался с ним, – кивнул Кугель. – Необыкновенная личность. Он возмутился, когда я отказался продать ему мою маленькую безделушку.

Юкоуну впился в Кугеля взглядом.

– Он объяснил тебе, почему?

– Он говорил что-то о демиурге Садларке, но в такой туманной манере, что я утратил к этому всякий интерес.

Юкоуну поднялся на ноги.

– Я покажу тебе Садларка. Пойдём! В кабинет, который, разумеется, дорог твоей памяти.

– Кабинет? Ну что ты. Эти события остались в прошлом.

– А я очень отчётливо их помню, – беспечно сказал Юкоуну. – Все до единого.

По пути в кабинет Кугель попытался подобраться к Юкоуну, но безуспешно; Смеющийся Маг, казалось, всегда был примерно в ярде от облачённой в перчатку руки Кугеля, в которой он держал наготове свой «Фейерверк».

Они вошли в кабинет.

– Сейчас ты увидишь мою коллекцию, – сказал Юкоуну. – Тебя больше не будет удивлять мой интерес к твоему талисману.

Он взмахнул рукой; темно-красное покрывало упало на пол, обнажив чешуи Садларка, укреплённые на каркасе из тонкой серебряной проволоки. Судя по этой реконструкции, Садларк был созданием довольно скромных размеров, стоящим на двух коротких и толстых ходулях, с двумя парами шарнирных рук, каждая из которых заканчивалась десятком цепких пальцев. Голова, если, конечно, такой термин вообще был применим, была не более чем башенкой, венчавшей великолепное упругое туловище. Чешуйки на животе были бело-зеленого цвета, с темно-зелёным килем, отливающим багрянцем, оканчивавшимся у лобовой башни белой, режущей глаз пустотой.

Юкоуну сделал исполненный достоинства жест.

– Перед тобой Садларк, знаменитое существо из верхнего мира, чьи самые контуры выдают мощь и стремительность. Его облик поражает воображение. Ты согласен, Кугель?

– Не вполне, – возразил Кугель. – И все же, в общем и целом, ты воссоздал замечательно изящный экземпляр, и я приношу тебе свои поздравления.

Он обошёл вокруг сооружения, будто бы в восхищении, тем временем надеясь подойти на расстояние вытянутой руки к Юкоуну, но как только Кугель делал шаг, Смеющийся Маг делал то же самое, расстраивая все планы Кугеля.

– Садларк-больше чем простой экземпляр, – почти благоговейно произнёс Юкоуну. – А теперь взгляни на чешуйки, каждая из которых установлена на надлежащем месте, за исключением той, которая должна быть на верхушке киля, где зияющая дыра оскорбляет взор. Не хватает одной-единственной чешуйки, самой важной из всех: ядра, или, как его ещё называют, «Нагрудного разбивающего небеса фейерверка». Долгие годы, к моему невыразимому отчаянию, я считал его потерянным. Кугель, ты можешь представить, как я был счастлив, как радостно пело моё сердце, как клокотал восторг в моей груди, когда, взглянув на тебя, я обнаружил на твоей шляпе эту чешуйку? Я ликовал, словно нашему солнцу добавили ещё сто лет жизни! Я чуть не подпрыгивал от абсолютного счастья. Кугель, ты можешь понять мои чувства?

– В той степени, в которой ты описал их, – да, могу. Что же касается источника этих чувств, я в недоумении.

И Кугель приблизился к каркасу в надежде, что Юкоуну в своём неумеренном энтузиазме окажется в пределах досягаемости.

Юкоуну, отодвинувшись, коснулся каркаса, заставив чешуйки зазвенеть.

– Кугель, в некоторых отношениях ты недогадлив и бесчувственен; твои мозги – как чуть тёплая каша, и я говорю это без гнева. Ты способен понять лишь то, что видишь, а ведь это только крошечная часть.

Юкоуну рассмеялся, и Кугель вопросительно взглянул на него.

– Взгляни на Садларка! – велел Юкоуну. – Что ты видишь?

– Проволочный каркас и уйму чешуи в предполагаемой форме Садларка.

– А что, если убрать каркас?

– Чешуйки свалятся в кучу.

– Вот именно. Ты прав. А ядро – это тот узловой пункт, который связывает другие чешуйки силовыми линиями. Этот узел – душа и сила Садларка. Если поставить его на место, Садларк вновь оживёт; ведь в действительности он никогда не умирал, а всего лишь распался.

– А как насчёт, скажем, его внутренних органов?

– В верхнем мире такие части тела считаются излишними и даже несколько пошлыми. Короче говоря, у него нет внутренних органов. Какие ещё есть вопросы или замечания?

– Я осмелился бы вежливо намекнуть, что день заканчивается, а я хочу до темноты попасть в Таун-Тассель.

– И ты там будешь! – сердечно пообещал Юкоуну. – Но сначала будь столь любезен положить на стол «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк», и чтобы на нем не было никаких следов диамброида. Тебе ничего другого не остаётся.

– Ну почему же, – сказал Кугель. – Я предпочитаю оставить чешуйку себе. Она приносит мне удачу и отражает недобрые чары, как ты уже заметил.

Глаза Юкоуну сверкнули жёлтым огнём.

– Кугель, твоё упрямство просто поразительно. Чешуйка действительно образует защитный слой между тобой и враждебными чарами обычного вида. Но она не влияет на магию верхнего мира, и я владею некоторыми заклинаниями. А пока, пожалуйста, прекрати подбираться ко мне, пытаясь приблизиться на длину своего меча. Я уже устал шарахаться от тебя каждый раз, когда ты делаешь шаг в мою сторону.

– Такое гнусное деяние никогда даже не приходило мне в голову, – надменно ответил Кугель.

Он вытащил меч из ножен и бросил его на скамью.

– Вот! Смотри сам, как плохо ты обо мне думал!

Юкоуну, прищурившись, взглянул на меч.

– И все же держись от меня подальше. Я не из тех, кто приветствует излишнюю близость.

– Ты можешь рассчитывать на моё абсолютное содействие, – с достоинством сказал Кугель.

– Я буду откровенным! Твои деяния уже давно требуют воздаяния по заслугам, и как человек совестливый, я вынужден действовать. И все же тебе не стоит усложнять мою задачу.

– Какие суровые речи! – сказал Кугель. – Ты предложил подвезти меня в Таун-Тассель. Я не ожидал вероломства.

Юкоуну и ухом не повёл.

– В последний раз требую – сейчас же отдавай чешую!

– Ничем не могу тебе помочь, – отозвался Кугель. – Поскольку ты требовал в последний раз, мы можем выехать в Таун-Тассель.

– Чешую, пожалуйста!

– Возьми её с моей шляпы, если тебе так хочется. Я не буду тебе помогать.

– А диамброид?

– Садларк меня защитит. Тебе придётся рискнуть.

Юкоуну пронзительно расхохотался.

– Вот увидишь, Садларк защитит и меня!

Он сорвал свою одежду и мгновенным движением прыгнул в центр каркаса, так что его ноги совпали с ходулями Садларка, а его лицо показалось в отверстии башни. Проволока и чешуи стянулись вокруг его приземистого тела; чешуйки облегли его, как собственная кожа.

Голос Юкоуну зазвучал хором медных труб:

– Ну что, Кугель, что ты теперь думаешь?

Кугель раскрыл рот от изумления. Наконец он произнёс:

– Чешуя Садларка на удивление хорошо на тебе сидит.

– И это не случайное совпадение, я уверен!

– А почему нет?

– Я – воплощение Садларка; я часть его сущности! Таково моё предназначение, но прежде чем я обрету полную силу, я должен стать целым! Ты можешь без дальнейших увёрток вставить «Фейерверк» на место. Помни, Садларк больше не будет защищать тебя от моей магии, поскольку она станет и его магией.

Дрожь, пробежавшая под перчаткой Кугеля, означала, что «Фейерверк» подтверждает это замечание.

– Так и должно быть, – согласился Кугель.

Он осторожно отсоединил украшение от своей шляпы и удалил диаброид. Он на мгновение задержал его в руке, потом приложил ко лбу.

– Что ты делаешь? – воскликнул Юкоуну.

– Возобновляю напоследок свои жизненные силы. Эта чешуя частенько выводила меня из всяческих передряг.

– Сейчас же прекрати! Мне понадобится вся сила до последней йоты для моих собственных целей. Давай сюда чешуйку!

Кугель позволил подлинной чешуйке под перчаткой скользнуть в его ладонь и спрятал фальшивое украшение. С тоской в голосе он произнёс:

– Я с кровью отрываю от сердца моё сокровище. Могу я на несколько последних секунд приложить его к своему лбу?

– Ни в коем случае! – заявил Юкоуну. – Я намерен приложить чешую к своему собственному лбу. Положи её на скамью и отойди прочь!

– Как скажешь, – вздохнул Кугель. Он оставил «Фейерверк» на скамье, затем, забрав свой меч, печально вышел из комнаты.

Довольно хмыкнув, Юкоуну приложил чешуйку ко лбу.

Кугель остановился у фонтана в фойе, поставив ногу на край бассейна. В таком положении он бесстрастно слушал ужасные вопли, вырывающиеся из горла Юкоуну.

В кабинете вновь воцарилась тишина.

Прошло несколько секунд.

До Кугеля донёсся глухой стук.

Садларк неуклюжими скачками пытался прорваться в фойе, используя свои ходули, как ноги, но только тяжело падал время от времени, беспомощно барахтаясь и катаясь на полу, оглушительно брякая чешуями.

Послеполуденный свет лился сквозь распахнутую дверь; Кугель не двигался, надеясь, что Садларк рухнет в проем и вернётся в Верхний мир.

Садларк остановился и просипел:

– Кугель! Где Кугель? Все силы, которые я поглотил, включая угря и хорька, требуют, чтобы к ним присоединился Кугель! Где ты? Кугель, отзовись! Я ничего не вижу в этом странном земном свете. Вот почему я рухнул в болото!

Кугель хранил молчание, едва отваживаясь дышать. Садларк медленно обвёл красным утолщением на «Фейерверке» вокруг фойе.

– Ага, Кугель, вот ты где! Стой смирно!

Садларк, шатаясь, двинулся вперёд. Не подчинившись приказанию, Кугель помчался на дальний конец фонтана. Разъярённый непослушанием Кугеля, Садларк сделал громадный прыжок. Кугель схватил таз, зачерпнул воды и выплеснул её на Садларка, который недооценил разделяющее их расстояние и навзничь рухнул в фонтан.

Вода зашипела и запузырилась, истощая силы Садларка. Чешуйки распались и лениво заплясали на дне фонтана.

Кугель пошарил в воде, разыскивая «Фейерверк». Он завернул чешуйку в несколько слоёв плотной ткани и, принеся её в кабинет, положил в кувшин с водой, который запечатал и спрятал.

В Перголо воцарилась тишина, но Кугель не мог успокоиться; присутствие Юкоуну висело в воздухе. Казалось, Смеющийся Маг подглядывает из какого-нибудь укромного места, обдумывая парочку новых забавных шуток и изо всех сил стараясь сдержать смех.

Кугель обыскал Перголо сверху донизу, но не обнаружил никаких следов Юкоуну, за исключением чёрного опалового перстня, найденного им в фонтане среди чешуек, и только тогда убедился в том, что Юкоуну больше нет.

На одном конце стола сидел Кугель; на другом – Баззард, Диссерл, Пелейсиас, Архимбауст и Васкер. Отнятые у них давным-давно части тела были благополучно извлечены из подвала, рассортированы и возвращены владельцам, ко всеобщему удовлетворению.

Шесть сильфов подали роскошный обед, которому, несмотря на то, что он не мог похвалиться диковинными приправами и немыслимыми сочетаниями «новой кухни» Юкоуну, весёлая компания воздала должное.

Каких только тостов не было провозглашено: за изобретательность Баззарда, за стойкость четырех колдунов, за храбрые хитрости и уловки Кугеля. Кугеля спрашивали, и не раз, куда теперь поведут его планы, и каждый раз он мрачно качал головой.

– Юкоуну больше нет, и тот кнут, который подгонял меня, исчез. Мои глаза не смотрят никуда, и у меня нет никаких планов.

Осушив бокал, Васкер провозгласил философски:

– Жизнь без цели скучна!

Диссерл тоже опрокинул свой кубок, после чего ответил брату:

– Думаю, что эта мысль не нова. Язвительный критик мог бы даже употребить слово «банальность».

Васкер отреагировал на эту колкость вполне спокойно.

– Есть идеи, которые подлинно незаурядный ум открывает вновь на благо человечества. Я настаиваю на своём замечании! Кугель, ты согласен?

Кугель сделал знак сильфам, чтобы проворнее опорожняли свои графины.

– Интеллектуальное взаимодействие сбивает меня с толку; я довольно-таки растерян. Обе точки зрения не лишены убедительности.

Васкер предложил:

– Возможно, ты вернёшься вместе с нами в Ллайло, и мы во всех подробностях разъясним тебе свою философию?

– Я буду помнить о вашем приглашении. Но в следующие несколько месяцев я буду очень занят здесь, в Перголо, разбираясь с делами Юкоуну. Многие его шпионы уже выдвинули требования и счета, которые почти наверняка подделаны. Я немедленно их уволил.

– А когда все будет в порядке? – спросил Баззард. – Что тогда? Настанет время для простой хижины у реки?

– Такая хижина и жизнь, полная лишь созерцания играющего на воде солнечного света, кажутся весьма заманчивыми. Но боюсь, что за эти годы я стал непоседой.

– В мире есть ещё много далёких мест, которых ты не видел, – осмелился посоветовать Баззард. – Говорят, плавучий город Джехаз совершенно великолепен. Возможно, тебе также захочется исследовать Страну Бледных Дам. Или ты хочешь провести свою жизнь в Альмери?