Текст книги "Сага о Кугеле"

– Помилуйте, госпожа Кроульскс! У меня всего две руки, а ноги уже не так проворны, как в былые времена. Я сделаю все, что возможно; большего обещать не могу.

Госпожа Кроульскс пыхтела ещё минут пять, а потом в крайнем раздражении собралась уходить, но Нисбет окликнул её.

– Госпожа Кроульскс, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу. Моему другу Кугелю необходимо хорошенько выстирать, вычистить и заштопать одежду, чтобы все было в лучшем виде. Могу я возложить эту задачу на вас?

– Ну конечно же! Только попросите! Где вещи?

Кугель вытащил испачканную одежду, и госпожа Кроульскс вернулась в деревню.

– Вот как это делается, – сказал Нисбет с печальной улыбкой. – Чтобы продолжать дело, нужны новые сильные руки. Что вы об этом думаете?

– У этого дела масса достоинств, – ответил Кугель. – Позвольте мне узнать вот что: госпожа Кроульскс упомянула о своей дочери Турголе. Намного ли она красивее своей матушки? И ещё: местные девушки стараются угодить вам с таким же рвением, как и их родительницы?

Нисбет ответил скучным голосом:

– Что касается твоего первого вопроса: жители деревни – племя керамианцев, беженцы из Рхаб-Фаага, и ни один из них не может похвастаться выдающейся внешностью. Тургола, на пример, низенькая и толстая, непропорционально сложенная, с торчащими зубами. Что же до твоего второго вопроса, возможно, я неверно истолковываю их знаки. Госпожа Петиш частенько предлагала мне помассировать спину, хотя я никогда не жаловался на боль. Госпожа Гежкс временами бывает до странного чересчур фамильярна… Хм… Ну да ладно, не будем об этом. Если, как я надеюсь, ты станешь моим компаньоном, то сможешь толковать эти маленькие любезности так, как тебе будет угодно, хотя я верю, что ты не запятнаешь скандалом предприятие, которое до сих пор основывалось на строгой честности.

Кугель со смехом отверг такую возможность.

– Я склоняюсь к тому, чтобы принять ваше предложение, ибо сейчас у меня все равно нет средств, чтобы продолжить путешествие. Поэтому я возьму на себя, по меньшей мере, временное обязательство работать на вас за такую плату, которую вы сочтёте достаточной.

– Великолепно! – обрадовался Нисбет. – Такие подробности мы обговорим позже. А теперь за работу! Мы должны поднять «двадцатый» Кроульскса.

Нисбет показал дорогу к мастерской на дне каменоломни, где на соломенной подстилке «двадцатый» уже ожидал своей очереди: цилиндр из доломита пяти футов высотой и десяти футов в диаметре.

Нисбет привязал к камню несколько длинных верёвок. Посмотрев по углам мастерской, Кугель изумлённо спросил:

– Я не вижу ни катков, ни лебёдок, ни кранов; каким образом вы собираетесь в одиночку сдвинуть эту каменную махину?

– Забыл про мой амулет? Смотри! Я дотрагиваюсь им до камня, и он теряет все исконные свойства. Если я легонько его стукну – вот так, не больше, – магия будет кратковременной и продлится лишь столько, чтобы перенести камень на его место. Если бы я ударил с силой, камень не чувствовал бы притяжения целый месяц, а то и дольше.

Кугель с уважением рассмотрел амулет.

– Как вы обзавелись этой штучкой?

Нисбет вывел Кугеля наружу и показал утёс, возвышающийся над равниной.

– Видишь, где деревья спускаются со скалы? В том месте великий волшебник по имени Макке-Отвращенец построил дворец и правил страной при помощи своего отвращательного волшебства. Он отвращал восток и запад, север и юг; люди могли поднять на него глаза лишь однажды или, через силу, дважды, но никогда трижды, так сильно было его отвращение. Макке разбил квадратный сад и посадил в каждом его углу волшебные деревья. Дерево оссип дожило до наших дней, и нет лучшего средства для обуви, чем воск, которым покрыты его ягоды. Я пропитываю свои башмаки только воском оссипа, и острые камни в каменоломне не могут их повредить. Так меня научил мой отец, который выучился этому у своего отца, и так далее в глубь веков, начиная с некоего Нисвонта, который первым пришёл в сад Макке-Отвращенца за ягодами оссипа. Там он обнаружил амулет и узнал о его могуществе. Нисвонт сначала занялся перевозками и с лёгкостью переносил любые грузы на большие расстояния. Потом он устал от пыли и опасностей путешествий и обосновался в этом месте, добывая камень, и я последний в его роду.

Кугель и Нисбет вернулись к рабочему навесу. Под руководством старика Кугель взялся за верёвки и потянул «двадцатый», который медленно поднялся в воздух и поплыл в направлении колонн.

Нисбет остановился у подножия колонны, помеченной табличкой, гласившей:

«Величественная колонна КРОУЛЬСКСА Мы радуемся только на самой большой высоте!»

Нисбет поднял голову и закричал:

– Кроульскс! Слезайте с колонны! Мы сейчас будем устанавливать ваш новый камень!

Голова Кроульскса, свесившегося с края колонны, отчётливо вырисовывалась на фоне неба. Довольный, что этот зов относился к нему, он спустился на землю.

– Не слишком-то быстро ты работаешь, – грубо сказал он Нисбету. – Мне слишком долго пришлось довольствоваться худшей энергией.

Нисбет не обратил внимания на его жалобы.

– «Сейчас» есть «сейчас», и в настоящий момент, который и есть «сейчас», ваш камень готов, и «сейчас» вы можете наслаждаться лучшим излучением.

– Тебе-то легко говорить «сейчас», – загремел Кроульскс. – На ущерб моему здоровью тебе наплевать!

– Я могу работать лишь так быстро, как могу, – ответил Нисбет. – Кстати, позвольте мне представить моего нового компаньона, Кугеля. Я полагаю, что теперь работа закипит, благодаря его силам и опыту.

– Если это действительно так, я немедленно сделаю заказ на пять новых камней. Госпожа Кроульскс внесёт залог.

– Я не могу немедленно принять ваш заказ, – покачал головой Нисбет. – Однако я приму его к сведению. Кугель, ты готов? Тогда, если ты не против, забирайся на колонну Зиппина и аккуратно поднимай камень вверх. Кроульскс и я будем направлять его снизу.

Камень был быстро водружён на своё место, Кроульскс незамедлительно забрался на вершину и поудобнее устроился в лучах красного солнца. Нисбет и Кугель вернулись к навесу, где Кугель получил подробнейшие сведения об обтёсывании, закруглении и полировке белокамня.

Кугель вскоре понял, почему Нисбет постоянно опаздывал с выполнением заказов. Во-первых, возраст замедлил его движения до такой степени, что весь его опыт не мог этого компенсировать. Во-вторых, его почти ежечасно отрывали от работы деревенские женщины со своими заказами, требованиями, жалобами, подарками и уговорами.

На третий день работы Кугеля рядом с жилищем Нисбета остановилась группа бродячих торговцев. Они принадлежали к темнокожей расе, отличавшейся янтарными глазами, орлиными чертами лица и гордой осанкой. Их одежды были не менее примечательны: панталоны, подпоясанные кушаками, рубахи со стоячими воротниками, жилетки и плащи с разрезами чёрного, рыжего, малинового и коричневого цветов. Они носили чёрные широкополые шляпы с обвислыми тульями, которые Кугель счёл великолепными. С собой торговцы привезли телегу с высокими колёсами, гружённую непонятными предметами, накрытыми брезентом. Как только старшина кочевников начал совещаться о чем-то с Нисбетом, остальные сняли покрывало, под которым обнаружилось множество уложенных штабелями трупов.

Нисбет и старшина пришли к какому-то соглашению, и четверо маотов – так старик назвал их Кугелю – начали разгружать телегу. Нисбет отвёл Кугеля в сторонку и указал на дальний курган.

– Это – Старый Ква-Хр, который когда-то властвовал над землями от Падающей Стены до Шёлковых Поясов. Во время своего расцвета народ Ква-Хра исповедовал странную религию, которая, я полагаю, не более абсурдна, чем любая другая. Они верят, что люди после смерти уходят в вечную жизнь в таком физическом состоянии, в котором они покинули этот свет, после чего проводят вечность в пирах, веселье и прочих наслаждениях, упоминать которые запрещают правила приличия. Поэтому считалось исключительно мудрым умереть в расцвете лет, поскольку, например, рахитичный старец, беззубый, страдающий одышкой и поносом, никогда не смог бы в полной мере наслаждаться пиршествами, песнями и райскими нимфами. Поэтому народ Ква-Хр умирал в молодом возрасте, а тела бальзамировались с таким искусством, что они и до сих пор кажутся полными жизни. Маоты вынули эти трупы из мавзолея Ква-Хр и везут их через Дикую Пустыню в Туническое Хранилище в Новале, где, насколько я понял, их используют в каких-то обрядах.

Пока он говорил, торговцы выгрузили тела, сложили их в ряд и связали друг с другом. Старшина сделал знак Нисбету, который пошёл вдоль ряда трупов, прикасаясь к каждому своим амулетом. Затем он пошёл обратно, давая каждому трупу активирующий пинок. Старшина маотов заплатил Нисбету, они обменялись выражениями благодарности; затем маоты отправились на северо-восток, а трупы поплыли за ними на высоте пятидесяти футов.

Такие происшествия, хотя и занимательные и поучительные, приводили к задержке заказов, выполнения которых все более настоятельно требовали как мужчины, жаждущие вкусить излучения в высших слоях воздуха, так и их жены, которые финансировали возведение колонн не только в интересах здоровья своих мужей, но и с целью повышения престижа всей семьи в глазах соседей.

Чтобы ускорить работу, Кугель ввёл несколько рационализаторских методов, чем заслужил горячее одобрение Нисбета.

– Кугель, да ты далеко пойдёшь! Это очень остроумные нововведения!

– Я обдумываю и другие, ещё более оригинальные, – не без гордости заявил Кугель. – Нам необходимо отслеживать спрос, хотя бы только для того, чтобы максимизировать нашу прибыль.

– В этом нет никаких сомнений, но как?

– Я уделю этой проблеме все своё внимание.

– Превосходно! Тогда можно считать, что вопрос решён.

С этими словами Нисбет отправился готовить праздничный ужин, который включал три бутылки драгоценного зеленого вина из подвалов Зей-Кембельского виноторговца. Нисбет на радостях так напился, что уснул прямо на кушетке в гостиной.

Кугель воспользовался так удачно подвернувшейся ему возможностью провести один эксперимент. Он снял со шнурка на шее Нисбета пятигранный амулет и потёр им ручку массивного кресла. Затем, подражая неоднократно виденным действиям Нисбета, он дал по креслу активирующий пинок.

Кресло осталось таким же тяжёлым, как и раньше.

Кугель стоял, точно громом поражённый. Он, наверное, неправильно применил силу амулета. Или волшебство подчинялось лишь Нисбету, и никому иному?

Вряд ли. Все-таки амулет есть амулет.

Чем тогда действия Нисбета отличались от его собственных?

Нисбет, чтобы обогреть ноги у очага, снял башмаки. Кугель скинул свои туфли, изодранные почти в лохмотья, и просунул ноги в башмаки Нисбета.

Он вновь потёр кресло пятигранным амулетом и пнул его носком башмака Нисбета. Кресло неожиданно утратило вес и взмыло в воздух.

Очень интересно, подумал Кугель. Он вернул амулет на шею Нисбета и поставил башмаки туда, откуда взял их.

На следующее утро Кугель заявил Нисбету:

– Я понял, что мне нужны башмаки из грубой кожи, такие же, как у вас, защищающие от острых камней в каменоломне. Где бы мне достать такие?

– Такие вещи включаются в принадлежности нашего ремесла, – ответил Нисбет. – Сегодня я пошлю гонца в деревню и приглашу госпожу Тадоук, сапожницу. – Нисбет приложил палец к своему крючковатому носу и озорно подмигнул Кугелю. – Я научился управлять женщинами деревни Туствольд, или, коли на то пошло, женщинами в общем! Никогда не давай им всего, чего им хочется! Вот секрет моего успеха! В этом случае муж госпожи Тадоук сидит на колонне из всего лишь четырнадцати камней, обходясь тенью и низкокачественной энергией, а сама госпожа Тадоук сносит насмешки своих соседей. Поэтому во всей деревне не найдёшь более усердной женщины, кроме, пожалуй, госпожи Кайлас, которая рубит деревья и делает из них бревна и доски. Как бы то ни было, за час с тебя снимут мерки, и, полагаю, уже завтра у тебя будут новые башмаки.

Как и предсказал Нисбет, госпожа Тадоук бегом примчалась из деревни и спросила Нисбета, какие у него будут требования.

– Тем временем, господин Нисбет, я надеюсь, что вы обратите самое пристальное внимание на мой заказ на три новых камня. Бедный Тадоук заработал кашель, и ему совершенно необходимо более насыщенное излучение для поправки здоровья.

– Госпожа Тадоук, башмаки нужны моему помощнику Кугелю, чьи старые туфли уже давно просят каши, так что его пальцы скребут по земле.

– Какой ужас!

– Что касается ваших камней, полагаю, что первый из трех по плану будет доставлен вам приблизительно через недельку, а два других чуть погодя.

– Вот это действительно хорошая новость! А сейчас, господин Кугель, что там с вашими башмаками?

– Я давно восхищаюсь теми, которые носит Нисбет. Пожалуйста, сделайте мне точно такие же.

Госпожа Тадоук озадаченно взглянула на него.

– Но ступни господина Нисбета на два дюйма длиннее ваших, чуть более узкие и к тому же плоские, точно камбалы!

Кугель на минуту призадумался. Положение было поистине затруднительным. Если волшебство скрывалось в башмаках Нисбета, то лишь их точные копии могли подойти для выполнения плана Кугеля.

Нисбет разрешил это затруднение, сказав:

– Разумеется, госпожа Тадоук, сделайте башмаки по мерке Кугеля. Зачем ему делать заказ на тесные ботинки?

– Да, некоторое время я была в недоумении, – призналась госпожа Тадоук. – А сейчас я должна бежать домой, чтобы раскроить кожу. У меня есть отличная шкура со спины старого буйвола, и я сошью вам такие башмаки, которые вы не сносите до конца жизни, или пока не потухнет солнце – что произойдёт раньше. В любом случае, вам не понадобится других башмаков. Ну хорошо, побегу работать.

На следующий день Кугель получил свои туфли, и, как он и заказывал, они во всем, за исключением размера, точь-в-точь походили на башмаки Нисбета.

Нисбет одобрительно осмотрел обнову.

– Госпожа Тадоук нанесла на них пропитку, которая была бы достаточно хороша для обычных людей, но как только она сотрётся и кожа почувствует жажду, мы наложим воск оссипа, и твои башмаки будут такими же крепкими, как и мои.

Кугель с воодушевлением хлопнул в ладоши.

– Я предлагаю отметить доставку этих башмаков ещё одним торжественным ужином!

– Почему бы и нет? Пара превосходных башмаков – это то, что, вне всякого сомнения, стоит отпраздновать!

Они пообедали бобами с беконом, болотными куропатками, фаршированными грибами, кислой капустой, оливками и головкой сыра. Эти яства они запили тремя бутылками Зей-Кембельского вина, известного под именем «Серебристый Иссоп». Так сказал Нисбет, который как собиратель древностей изучил множество старинных манускриптов. Осушая свои кубки, они поднимали тосты не только за госпожу Тадоук, но и за давно мёртвого виноторговца, чьими запасами они сейчас наслаждались, хотя и казалось, что вино уже немного утратило свой несравненный вкус.

Как и в прошлый раз, Нисбет опьянел и лёг вздремнуть на кушетку в гостиной. Кугель отстегнул пятигранный амулет и вернулся к своим экспериментам.

Его новые башмаки, несмотря на все их внешнее сходство с башмаками Нисбета, были лишены всех полезных свойств, за исключением тех, на которые они были рассчитаны, тогда как туфли Нисбета, сами по себе или в сочетании с амулетом, с лёгкостью уничтожали действие силы тяжести.

«Очень странно, – думал Кугель, возвращая амулет на своё место на кожаном шнурке на шее Нисбета. – Единственная разница между двумя парами башмаков – в покрытии воском оссипа, с ягод, собранных в саду Макке-Отвращенца».

Поиск коробочки с воском в беспорядке, который создавался поколениями, представлялся Кугелю не самой лёгкой задачей. Кугель отправился на свою кушетку.

Утром Кугель сказал Нисбету:

– Мы славно потрудились, и пришла пора устроить маленький выходной. Предлагаю прогуляться к тому утёсу и исследовать сады Макке-Отвращенца. Мы также можем набрать ягод оссипа для смазки башмаков, и – кто знает – можем даже случайно найти ещё один амулет.

– Неплохая идея, – согласился Нисбет. – Я и сам сегодня не чувствую желания работать.

Они направились через долину к утёсу; им предстояло пройти около мили. Кугель тянул мешок со всем необходимым, к которому Нисбет прикоснулся своим амулетом и пнул, чтобы лишить его веса. Путь до утёса был нетрудным, они взобрались на него и вошли в сад Макке.

– Ничего не осталось, – грустно промолвил Нисбет. – Только одно дерево оссип, которое, кажется, цветёт, несмотря на заброшенность. Вон та куча булыжников – это все, что осталось от дворца Макке, который был построен в форме пятигранника, как и амулет.

Кугель приблизился к груде камней, и ему показалось, что он заметил облачко пара, поднимающегося сквозь трещины. Он подошёл поближе и, опустившись на колени, передвинул несколько камней. До него донёсся звук чьего-то голоса, затем второй, которые, казалось, о чем-то оживлённо спорили между собой. Голоса были такими слабыми и неотчётливыми, что нельзя было разобрать ни слова, и Нисбет, когда Кугель подозвал его к расселине, вообще ничего не услышал.

Кугель отошёл от кучи. Если сдвинуть камни, то можно найти волшебные сокровища или, что более вероятно, навлечь на свою голову невообразимые несчастья. Нисбет был того же мнения, и они оба отошли немного назад от разрушенного здания. Сидя на плоском выщербленном камне, они перекусили хлебом, сыром, пряной колбасой и луком и запили их деревенским пивом.

В нескольких ярдах от них серебристо-серый искривлённый оссип, ствол которого был около пяти футов в диаметре, тянул к ним свои тяжёлые ветви. Серебристо-зеленые ягоды гроздьями свисали с кончика каждой ветки – восковые шарики, каждый диаметром в полдюйма.

После того, как Кугель с Нисбетом насытились, они нарвали ягод и набили ими четыре мешка, которые Нисбет прикосновением своего амулета заставил подняться в воздух. Волоча за собой свою добычу, они вернулись в каменоломню.

Нисбет достал большой котёл и вскипятил воду, затем добавил туда ягоды. Через некоторое время на поверхности воды появилась пена.

– Это воск, – пояснил Нисбет, собирая его в миску. Процедуру повторили четырежды, до тех пор, пока все ягоды не были сварены и миска не наполнилась воском.

– Сегодня мы проделали неплохую работу, – объявил Нисбет. – Почему бы нам хорошенько не пообедать? В кладовой есть парочка отличных филе, присланных госпожой Петиш, – она деревенский мясник. Если ты будешь так добр разжечь огонь в очаге, я поищу в погребе подходящее вино.

И снова Кугель и Нисбет принялись за обильную трапезу, но как раз, когда Нисбет начал открывать вторую флягу вина, до их ушей донёсся шум хлопнувшей двери и тяжёлые шаги. Через миг высокая полная женщина с толстыми руками и ногами, запавшими щеками, сломанным носом и всклокоченными красно-рыжими волосами вошла в комнату.

Нисбет с трудом поднялся на ноги.

– Госпожа Секворс! Вот уж не ожидал увидеть вас здесь в такое время!

Госпожа Секворс неодобрительно оглядела стол.

– Почему вы не обтёсываете мои камни? Они уже давно должны быть готовы!

– Сегодня мы с Кугелем занимались важным делом, – с холодной надменностью ответил Кугель, – а теперь, как у нас заведено, мы обедаем. Приходите завтра с утра.

Госпожа Секворс и ухом не повела.

– Вы завтракаете слишком поздно, а ужинаете слишком рано. Кроме того, вы пьёте чересчур много вина. А мой муж тем временем должен ютиться в тени мужей госпожи Петиш, госпожи Гексель, госпожи Кроульскс и всех остальных. Поскольку моя доброта ни к чему не привела, я решила испробовать новую тактику, для которой я использую определение «страх». В двух словах: если вы немедленно не исполните мой заказ, я приведу сюда своих сестёр, и мы разнесём здесь все в щепки!

Нисбет попытался придать своему голосу всю возможную любезность и воззвать к благоразумию неожиданной посетительницы:

– Если я подчинюсь вашему требованию…

– Не требованию, а угрозе!

– Другие женщины могут также попробовать запугать меня, и тогда моё упорядоченное дело пойдёт прахом.

– Мне наплевать на ваши проблемы! Мне нужны мои камни, и немедленно!

Кугель поднялся на ноги.

– Госпожа Секворс, вы ведёте себя до странности грубо! Раз и навсегда говорю вам: не смейте давить на Нисбета! Он сделает вам ваши камни, когда придёт время. А теперь он требует, чтобы вы немедленно покинули помещение, и без лишнего шума!

– Что, теперь Нисбет ставит свои условия? – Шагнув вперёд, разъярённая госпожа Секворс схватила старика за бороду. – Я не за тем сюда пришла, чтобы слушать ваше бахвальство! – Резко дёрнув за бороду, она отступила назад. – Я ухожу, но лишь потому, что я сказала все, что хотела, и надеюсь, что вы воспримете мои слова всерьёз!

Госпожа Секворс удалилась, и повисло тяжёлое молчание. Наконец Нисбет проговорил деланно весёлым голосом:

– Впечатляющее вторжение, нечего сказать. Я должен напомнить госпоже Викско взглянуть на мои замки. Пойдём, Кугель! Вернёмся к нашему ужину!

Они вновь принялись за еду, но праздничное настроение безвозвратно ушло. Наконец Кугель сказал;

– Что нам нужно, так это запас, или склад, камней, готовых к установке, чтобы мы могли вовремя удовлетворять требования этих спесивых куриц.

– Вне всякого сомнения. Но как это сделать?

Кугель склонил голову набок.

– Готовы ли вы к нетрадиционным методам?

С бравадой, вызванной частично выпитым вином, частично неделикатным обращением госпожи Секворс с его бородой, Нисбет провозгласил:

– Я – человек, который ни перед чем не остановится, если обстоятельства велят действовать решительно!

– В таком случае давайте примемся за работу! У нас целая ночь! Мы разделаемся со всеми своими проблемами раз и навсегда! Несите лампы.

Несмотря на своё решительное заявление, Нисбет последовал за Кугелем не слишком уверенными шагами.

– И все-таки, что конкретно у тебя на уме?

Но Кугель отказался обсуждать свой план, пока они не пришли к колоннам. Там он сделал знак замешкавшемуся Нисбету идти быстрее.

– Нельзя терять времени! Поднесите лампу к этой колонне.

– Это колонна Фидикса.

– Не имеет значения. Ставьте лампу, дотроньтесь своим амулетом до колонны и пните её, только очень легонько. Но сначала позвольте мне перевязать колонну вот этой верёвкой… Вот так. Замечательно. А теперь приложите амулет и пинайте!

Нисбет подчинился; колонна мгновенно стала невесомой, и Кугель вытащил «единицу», оттолкнув камень в сторону. Через несколько секунд волшебство утратило силу, и колонна вернулась в прежнее положение.

– Вот! – воскликнул Кугель. – Этот камень мы перенумеруем и продадим госпоже Секворс. И конец её глупостям!

Нисбет решительно возразил:

– Фидикс, несомненно, заметит пропажу!

Кугель с улыбкой покачал головой.

– Вряд ли. Я наблюдал за тем, как мужчины взбираются на колонны. Они выходят из домов, зажмурившись и в полудрёме, и не замечают ничего, за исключением состояния погоды и ступенек своей лестницы.

Нисбет с сомнением потянул себя за бороду.

– Завтра, когда Фидикс заберётся на свою колонну, он обнаружит, что она необъяснимым образом стала ниже на один камень.

– Вот почему необходимо убрать «единицу» из каждой колонны. Так что за работу! Нам придётся убрать много камней.

Когда небо осветила первая утренняя заря, Кугель и Нисбет притащили последний камень в тайник за грудой булыжников на дне каменоломни. Нисбет был охвачен робкой радостью.

– В первый раз за всю мою жизнь у меня под рукой достаточное количество камней, и почти без труда! Теперь наша жизнь потечёт более гладко. Кугель, у тебя острый и изобретательный ум!

– Сегодня нам придётся работать как всегда. Тогда, если паче чаяния они заметят понижение, мы просто будем отрицать, что что-нибудь об этом знаем, или вообще свалим все на маотов.

– А ещё можно сказать, что под тяжестью колонны нижний камень ушёл в землю.

– Верно. Нисбет, этой ночью мы превзошли себя!

На небе взошло солнце, и показалась первая группа мужчин, бредущих из деревни. Как Кугель и предсказал, каждый забрался на вершину своей колонны и устроился там, не обнаруживая никаких признаков сомнения или недоумения, и Нисбет с облегчением рассмеялся.

За следующие несколько недель Кугель и Нисбет выполнили огромное количество заказов, хотя и не настолько чрезмерное, чтобы вызвать толки. Госпоже Секворс досталось два камня вместо трех, которые она требовала, но она не выказала неудовольствия.

– Я знала, что могу получить то, чего захочу! Чтобы добиться удовлетворения своих желаний, нужно только намекнуть о неприятных альтернативах. Через некоторое время я закажу ещё два камня, за которые могу дать совершенно немыслимую цену. Вы даже можете начать работу над ними прямо сейчас, чтобы мне не пришлось ждать. Что, Нисбет? Помнишь, как я оттаскала тебя за бороду?

Нисбет ответил с официальной вежливостью:

– Я зарегистрирую ваш заказ, и он будет выполнен в надлежащем порядке.

Госпожа Секворс лишь хрипло расхохоталась в ответ и удалилась.

Нисбет печально вздохнул.

– Я надеялся, что такой поток камней заставит наших клиентов успокоиться, но, пожалуй, мы только подстегнули их аппетиты. Госпожа Петиш, например, раздражена тем, что муж госпожи Джиллинскс теперь сидит на такой же высоте, как сам Петиш. Госпожа Вайберл воображает себя главой деревни и настаивает, что Вайберл должен быть на два камня выше, чем те, кто ниже его по положению.

Кугель пожал плечами:

– Мы можем сделать лишь то, что возможно.

Но камни из кучи в тайнике неожиданно быстро закончились, и деревенские женщины снова стали докучать Нисбету с Кугелем своими притязаниями. Те подробно обсудили ситуацию и решили отвечать на неумеренные требования полной непреклонностью.

Некоторые женщины, однако, обратив внимание на то, каким образом госпожа Секворс добилась успеха, начали предъявлять ещё более категорические требования. В конце концов Кугелю с Нисбетом пришлось примириться с неизбежностью и однажды ночью выйти к колоннам, чтобы убрать все «двойки». Как и прежде, никто ничего не заметил. Кугель и Нисбет попытались рассчитаться со всей задолженностью по заказам, и старинная урна, в которой Нисбет хранил свои терции, вскоре наполнилась до краёв и даже переполнилась.

Однажды к Нисбету пришла поговорить молодая женщина.

– Я – госпожа Мупо; я замужем только неделю, но пришло время начать строить колонну для Мупо, который довольно слаб здоровьем и нуждается в энергии верхнего уровня. Я осмотрела территорию и выбрала место, но когда я проходила рядом с колоннами, то заметила одно странное обстоятельство. На всех нижних камнях стоят номера «три» вместо «один», что казалось бы более правильным. В чем причина?

Нисбет начал лепетать что-то бессвязное, но в разговор быстро вмешался Кугель.

– Это нововведение, изобретённое для того, чтобы помочь таким же молодым семьям, как ваша. Например, Вайберл наслаждается чистым и не рассеявшимся излучением на своём «двадцать четвёртом». Если вы начнёте с «трех» вместо «одного», то будете лишь на двадцать один камень ниже его, а не на двадцать три.

Госпожа Мупо понимающе кивнула.

– Это действительно очень полезное нововведение!

– Мы не разглашаем эти сведения, поскольку не сможем угодить всем. Можете считать эту услугу любезным подарком Нисбета лично вам, и так как бедняга Мупо не слишком крепкого здоровья, мы предоставим вам не только «три», но и «четыре». Но только вы не должны никому об этом рассказывать, даже Мупо, ибо мы не можем делать такие подарки всем подряд.

– О, я все понимаю! Об этом никто не узнает!

На следующее утро в каменоломне появилась госпожа Петиш.

– Нисбет, моя племянница, та, что недавно вышла замуж за Мупо, рассказывает мне какие-то странные и нелепые истории о «тройке» и «четвёрке», которые, откровенно говоря, я не могу понять. Она клянётся, что ваш помощник, Кугель, пообещал ей один камень бесплатно, как подарок молодой семье. Я заинтересовалась потому, что на следующей неделе ещё одна моя племянница выходит замуж, и если вы продаёте всяким молокососам два камня по цене одного, то будет только справедливо, если вы поступите так же со старым и ценным клиентом, таким, как я.

– Моё объяснение ввело госпожу Мупо в заблуждение, – вежливо объяснил Кугель. – Недавно мы заметили у колонн бродяг и кочевников. Мы велели им убираться, а потом, чтобы обмануть возможных воров, внесли изменения в нашу систему нумерации. На деле ничего не изменилось, и вам не о чем беспокоиться.

Госпожа Петиш удалилась, с недоверием качая головой. Остановившись у колонн, она несколько минут разглядывала их сверху донизу, а затем вернулась в деревню.

Нисбет нервно проговорил:

– Надеюсь, больше никто не будет приставать к нам с вопросами. Ваши ответы поразительны и заморочили голову даже мне, но другие могут быть более проницательными.

– Я думаю, что это был последний подобный вопрос, – заверил его Кугель, и оба вернулись к работе.

Около полудня из деревни вышла госпожа Секворс в сопровождении своих сестёр. Они несколько минут потоптались около колонн, а потом направились к каменоломне.

Нисбет прошептал дрожащим голосом:

– Кугель, я назначаю тебя ответственным за это дело. Постарайся умаслить этих дам.

– Я сделаю все возможное, – ответил ему Кугель и вышел навстречу госпоже Секворс. – Ваши камни ещё не готовы. Приходите через неделю.

Госпожа Секворс как будто и не слышала его слов. Она обвела каменоломню своими водянисто-голубыми глазами.

– Где Нисбет?

– Он неважно себя чувствует. Ещё раз повторяю: срок заказа – месяц или больше, поскольку нам приходится добывать очень много белокамня. Я очень сожалею, но мы не сможем обслужить вас хоть сколько-нибудь раньше.

Госпожа Секворс вперила ледяной взгляд в Кугеля.

– Где «единицы» и «двойки»? Почему они исчезли и первыми идут «тройки»?

Кугель притворился искренне удивлённым.

– Неужели это действительно так? Очень странно. И все же ничто не вечно, и «единицы» с «двойками» могли раскрошиться в пыль.

– У основания колонн нет никакого следа этой пыли.

Кугель пожал плечами.

– Поскольку колонны остались на той же относительной высоте, не вижу в этом большого вреда.

Из другого конца каменоломни, запыхавшись, прибежала одна из сестёр госпожи Секворс.

– Мы нашли спрятанную под осколками кучу камней, и на каждом из них выбито «два»!

Госпожа Секворс бросила на Кугеля косой взгляд, затем развернулась и зашагала назад к деревне в сопровождении своих сестёр.

Кугель мрачно отправился к дому Нисбета. Тот подслушивал из-за двери.

– Все изменилось, – объявил Кугель. – Пора смываться.

Нисбет подскочил, поражённый до глубины души.

– Смываться? А мой чудесный дом? Мои древности и мои замечательные безделушки! Это немыслимо!

– Боюсь, что госпожа Секворс не ограничится простой критикой. Помните, как она обошлась с вашей бородой?